Текст книги "Прятки (ЛП)"

Автор книги: Диксон Уиллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава двадцать шестая

Майлз

В тот момент, когда Джекс обнимает меня своими сильными руками, я наконец-то чувствую, что могу снова дышать. Все кончено, все позади, и он в безопасности.

Все в безопасности.

Ну, за исключением тех придурков, которые меня похитили, но все, кто мне дорог, в безопасности.

Я слышу, как Джейс и Киллиан разгоняют толпу, собравшуюся вокруг нас, но я игнорирую всех, погружаясь в уют объятий Джекса.

– Я люблю тебя, – шепчу я ему на ухо.

Он напрягается, но я просто целую его шею и обнимаю еще крепче.

– Я знаю, что ты не можешь ответить мне тем же, но мне все равно, – говорю я ему, и мой голос дрожит от эмоций, когда я шепчу эти слова. – Все, о чем я мог думать, пока прятался от них, – это то, что я могу умереть, не сказав тебе, что я чувствую, и я больше не хочу держать это в себе, потому что не сказать тебе об этом гораздо страшнее, чем сказать.

Джекс ничего не говорит, но то, как он сжимает меня так, что у меня хрустят ребра, и делает долгий, глубокий вдох, как будто вдыхает меня и пытается запомнить мой запах, говорит мне, что он услышал меня и понял, что я хотел сказать.

– Тебе лучше увести его отсюда, – говорит Ксав, подходя к нам. – Мы займемся уборкой и получим нужные ответы.

Джекс медленно отпускает меня и прижимает к себе, крепко обнимая за плечи.

Ксав сует связку ключей в карман Джекса и криво улыбается мне.

– Ты хорошо поступил, малыш, – говорит он и протягивает мне мой нож.

Я беру сложенный клинок, и по моим щекам пробегает странный румянец.

Странно испытывать гордость за то, что я кого-то заколол, но я горжусь. Я сделал то, что сказал Джекс, и я все еще на ногах, а этот ублюдок истекает кровью на земле.

Мой желудок сжимается от осознания того, что я, возможно, убил его, но прежде, чем я успеваю оглянуться, чтобы посмотреть, дышит ли он еще, Джекс уводит меня прочь от места убийства.

Мы останавливаемся перед элегантным черно-красным Bugatti Chiron, припаркованным недалеко от места, где все произошло. Джекс подводит меня к пассажирской стороне и открывает дверь-бабочку, чтобы я мог залезть внутрь.

Интерьер автомобиля так же впечатляет, как и экстерьер, с большими ковшеобразными сиденьями и кожаной отделкой на заказ, и я чувствую, как напряжение покидает меня, когда Джекс садится на водительское сиденье и запускает двигатель. Салон освещается, как я полагаю, специальной подсветкой, но Джекс выключает ее нажатием кнопки.

Он ничего не говорит, включает передачу и выезжает.

Я ожидаю, что он повернет направо и направится к Бун-Хаус, когда мы доезжаем до первого перекрестка, но он поворачивает налево к Гамильтон-Хаус.

Поездка проходит в тишине, но не в неловкости, и я действительно расслабляюсь, когда он заезжает на стоянку за общежитием.

Когда мы оба выходим из машины, Джекс берет меня за руку и ведет к заднему входу и прямо к заднему лифту. Мы ничего не говорим, пока ждем, но, учитывая, как Джекс крепко держит мою руку, что мои пальцы начинают неметь, я понимаю, что его молчание не означает, что он равнодушен к тому, что произошло.

Когда мы наконец попадаем в его комнату, Джекс притягивает меня к себе и снова обнимает так, что у меня ломаются кости.

Я погружаюсь в эти объятия и впитываю утешение, которое он мне дарит.

– Я думаю, я тоже люблю тебя, – говорит он, и это первый раз, когда я слышу, что он звучит неуверенно. – И если то, что я чувствую, не любовь, то это самое близкое к ней, что я могу почувствовать. – Он выдыхает и поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. – Ты не просто мой, Майлз. Ты часть меня. Ты – та часть, о которой я не знал, что ее мне не хватает.

Я сглатываю комок в горле и улыбаюсь ему неровной улыбкой.

– Для человека, который не может чувствовать эмоции так же, как я, это было самое милое и значимое, что ты мог сказать.

Его поцелуй мягкий и сладкий, настолько полный нежности и обещаний, что у меня подкашиваются ноги и кружится голова от всех этих прекрасных чувств, наполняющих меня.

Когда он наконец отстраняется, я уверен, что выгляжу как ошеломленная девчонка, с обожанием глядя на него.

– Тебе нужно присесть? – спрашивает он.

Я киваю, внезапно почувствовав усталость, когда до меня доходит, что все закончилось и я наконец в безопасности.

Джекс подводит меня к дивану и опускается на одну из мягких подушек. Я начинаю садиться рядом с ним, но он тянет меня к себе на колени, так что я сижу боком, а он может обнять меня, пока я прижимаюсь к его крепкому телу.

– Тебя беспокоит, что я не смогу любить тебя так же, как ты любишь меня?

– Нет. – Я прижимаюсь щекой к его щеке. – Я думаю, что ты можешь любить людей по-своему, и этого мне достаточно.

– По-своему? – Он гладит меня по руке.

– Да. Как ты любишь Джейса, это просто факт. Возможно, это не похоже на любовь, которую люди привыкли видеть между братьями и сестрами или близнецами, но это не делает ее менее настоящей. То же самое с твоими кузенами и кузинами и твоей семьей. Твоя сильная потребность защищать их и следить за их безопасностью. То, как ты без колебаний отдал бы за них свою жизнь. То, как ты показываешь им, кто ты на самом деле, потому что знаешь, что они всегда примут тебя. Это и есть любовь. Просто ты воспринимаешь ее по-другому, потому что ты другой.

Он задумчиво хмыкает.

– Я тоже испытываю все эти чувства к тебе, но есть что-то, что отличает тебя от них.

– Что же?

– Ты единственный человек, который когда-либо заставлял меня бояться.

– Правда?

– Когда я обернулся и увидел, что опоздал и тот парень уже набросился на тебя, – тихо говорит он. – Я почувствовал то, чего никогда раньше не испытывал, и я почти уверен, что это был страх. Я боялся, что потерял тебя.

Я стараюсь не улыбаться как дурак, слушая его слова. Это, может, и не признание в любви, но, исходя от Джекса, это значит гораздо больше, чем те три простых слова, которые я сказал ему ранее.

Я уже смирился с тем, что Джекс никогда не будет типичным бойфрендом, и все то, что общество считает важным, например, цветастые слова и грандиозные проявления любви, никогда не станут частью моей жизни.

Но я также понял, что ничто из этого не имеет значения и не значит ничего, если за этим не стоит что-то настоящее. Из всех людей в мире Джекс выбрал меня. Человек, который никогда никого не хотел, никогда даже не интересовался кем-то и не способен формировать поверхностные привязанности к людям, испытывает все эти чувства ко мне.

Возможно, он не тот, кого ищут другие люди, и определенно не тот, кого я думал, что хочу, но он мой, и я не позволю чему-то столь глупому, как мои предвзятые представления о том, как должны выглядеть отношения или любовь, разрушат самое реальное, что когда-либо происходило со мной.

– Как ты меня нашел? – спрашиваю я. – И когда ты вернулся?

– Наш отец отменил встречу, и мы вернулись в комнату примерно за пять минут до отключения электричества. Я проверил камеры, когда мы поняли, что это отключение во всем кампусе, и увидел, как эти ублюдки вытащили тебя из комнаты.

Я невольно вздрагиваю от воспоминаний и прижимаюсь к нему поближе.

– Мы смогли отследить их, когда электричество вернулось и Джейс смог подключиться к камерам безопасности. – Он нежно проводит пальцами по моим волосам. – Но мы не нашли тебя. Ты нашел нас. Как ты сбежал?

– Я сделал то, что ты и Джейс мне сказали, и ждал, пока они ослабят бдительность и наломают дров. Как только я увидел шанс, я им воспользовалась и убежал. – Я беру его руку и быстро целую его ладонь. – Было слишком темно, чтобы бежать по лесу, поэтому я держался края, так как они были слишком напуганы, чтобы следовать за мной. Я решил, что лучше держать их в поле зрения, чтобы собрать как можно больше информации, а потом придумать, как безопасно достать свой телефон из комнаты, чтобы написать Киллиану и Ксаву. – Я прикусываю губу на несколько секунд. – Я убил того парня? – тихо спрашиваю я, сердце замирает.

– Я не знаю, – отвечает он. – Но даже если он умрет, ты же знаешь, что он это заслужил, верно?

– Я знаю. И я не чувствую себя виноватым, если он умер, просто не знаю, как относиться к тому, что это сделал я.

– Ты чувствуешь вину?

– Да, но не по тем причинам, по которым должен. Я чувствую вину, потому что не чувствую себя виноватым ни в чем. Если я убил кого-то, даже если он это заслужил, разве я не должен чувствовать хотя бы немного вины? И что это говорит обо мне, что я чувствую вину только за то, что не чувствую вины, а не за то, что, возможно, убил кого-то?

– Это означает, что ты знаешь, что поступил правильно, и не собираешься наказывать себя за то, что сделал то, что было необходимо. Ты можешь думать, что это моральный провал или что с тобой что-то не так, но для меня это просто означает, что твоя логическая сторона понимает это, а твои эмоции находятся в мире с этим.

Я несколько мгновений обдумываю это в голове. Он прав, и это осознание помогает мне избавиться от последних остатков вины, а на меня снова накатывает изнуренное спокойствие.

Я не знаю, сколько времени мы сидим так, но громкий хлопок открывающейся двери заставляет меня подскочить, и единственная причина, по которой я не падаю с колен Джекса, – это то, что он все еще держит меня, как будто боится, что я исчезну, если он ослабит хватку.

– Извините, брат и неродной брат, – говорит Джейс, входя в комнату. – Не хотел вас напугать.

– Что, черт возьми, произошло? – спрашиваю я, не успев сдержаться.

Когда мы уходили от него ранее, единственным физическим признаком его участия в драке были слегка растрепанные волосы. Теперь на его худи есть темные пятна, а на шее и руках – мелкие брызги крови.

– Не беспокойся обо мне, малыш. – Он подмигивает и идет к своему столу, чтобы достать пачку влажных салфеток. – Просто все немного запуталось, пока я добывал ответы. Я в полном порядке.

– Кто-нибудь из них еще дышит? – спрашиваю я с сомнением.

– Все, – с сожалением отвечает он.

– Даже тот, которого я ударил ножом?

– Ну, Джекс тоже в него стрелял, так что даже если бы он сдох, это не была бы только твоя вина, – указывает Джейс, вынимая несколько салфеток.

– Но он жив? – настаиваю я.

– Да. – Он занят тем, что вытирает шею и руки. – Я все вытер?

Я киваю.

Он улыбается нам и снимает худи.

– Интересно, люди, которые стирают нашу одежду, устают от того, что приходится оттирать с нее кровь, или просто принимают это как часть жизни здесь?

– Наверное, и то, и другое, – говорю я ему.

– Ты сказал, что получил информацию? – спрашивает Джекс, не давая Джейсу уйти в болтовню.

– Ага. – Он тяжело подходит и плюхается на диван напротив нас. – Вы двое так же тошнотворно милы, как Киллер и Феликс. – Он качает головой. – Но ладно, вернемся к тому, что я узнал.

– Ты ждешь, пока тебе дадут слово? – сухо спрашивает Джекс, когда Джейс не продолжает.

– Нет, просто делаю паузу для драматического эффекта. – Он смотрит на меня. – Я полагаю, имя Шифр что-то значит для тебя?

Мой мозг снова дает сбой, и я чувствую, как вся кровь уходит из лица и скапливается в ногах.

– Шифр? – хриплю я.

– Как его друг по играм? – резко спрашивает Джекс.

Джейс кивает.

– А при чем он здесь? – спрашивает Джекс.

– Помнишь, как ты не мог понять, откуда Дженсен узнал о твоем благотворительном задании?

Я киваю.

Джекс рассказал мне, что настоящее имя Джейкоба – Дженсен. Он также объяснил связь между Дженсеном и человеком, который организовал покушение на Феликса, и то, как Дженсен оказался в кампусе.

Единственная часть головоломки, которую мы не смогли разгадать, – это то, как организатор узнал обо мне и моих особых навыках.

– И как ты подумал, что облажался, когда нашел файлы с шантажом, и именно так они тебя и выследили?

– Да, – медленно говорю я.

– Оказалось, что ты нигде не облажался, а Джейкоб получил информацию от своего босса, который получил ее от источника, близкого к тебе.

– Шифр? – шепчу я.

– Шифр, он же Хантер Максвелл, – кивает Джейс. – Единственный и неповторимый.

– Как…

– Мне придется покопаться, чтобы заполнить некоторые пробелы в истории, – говорит Джейс и кладет ноги на кофейный столик. – Эти парни были очень охотно готовы говорить, когда поняли, что я серьезно настроен сдирать с них кожу заживо, если они не расскажут мне то, что я хочу знать, но они не знали всего, что я хотел узнать.

То, как он это говорит, должно было бы меня напугать, но вместо этого я рад, что он на моей стороне.

– Из того, что я смог понять из их болтовни, похоже, твой парень Шифр увидел в даркнете объявление о поиске информации о личностях людей, которые взломали тот благотворительный сайт. Думаю, вознаграждение стоило того, потому что он визжал как свинья в грязевой ванне.

– Сколько он получил? – спрашиваю я, не успев себя остановить.

– Десять тысяч.

Я ошеломлен. Один из моих лучших друзей предал меня и выставил мою голову за десять тысяч долларов?

– Да, я оскорблен за тебя. Этот придурок должен был знать, что за такую информацию он мог бы легко выжать из этого ублюдка в десять раз больше. – Джейс сожалеюще качает головой. – Но он и есть источник утечки. Он рассказал об этом большому злодею, который рассказал Дженсену, а тот использовал эту информацию, чтобы шантажировать тебя.

– А как же Кинги? – спрашиваю я. – Ты сказал, что я не был причиной, по которой они смогли меня отследить.

– Нет. – Он запускает руку в карман и достает пачку жевательной резинки. – Помнишь ту систему, которую ты создал, чтобы твой друг Шифр мог получить доступ к файлам своего управляющего и скачать все записи, когда ему угрожали выселением в прошлом году?

У меня сжимается желудок.

– Я помню.

– Он дал Дженсену копию на тот случай, если ты решишь порыться в системе Кингов, – говорит он и выглядит искренне сожалеющим. Поскольку это Джейс, я не знаю, действительно ли он сожалеет или просто хочет, чтобы я так думал, потому что это поможет мне почувствовать себя лучше, но это не имеет значения. Тот факт, что он заботится настолько, что готов притвориться, значит больше, чем должно было бы.

– Конечно, он это сделал, – горько говорю я.

Система, которую я создал для него, была лишь слегка модифицированной версией моей базовой готовой системы, которую я использую для простых взломов. Их система безопасности сразу же обнаружила бы сходство между той, которую я создал для Шифра, и той, которую я использовал для взлома, как только я запустил ее.

– Он хотя бы получил деньги за то, что снова предал меня, или это было бесплатно?

– Ему заплатили. Не знаю, сколько, но я узнаю, как только просмотрю его финансы.

– Так все это дерьмо произошло потому, что один из моих лучших друзей решил продать меня и все это время играл мной, как на скрипке. – Я качаю головой. – Теперь я понимаю, что произошло ранее.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Джекс одновременно с Джейсом:

– Что произошло ранее?

– Он вел себя странно до того, как отключилось электричество, – говорю я им. – Он возмущался тем, что я провожу время с тобой, постоянно спрашивал, где ты, и вел себя как придурок. Потом он устроил истерику и вышел из сети. Эхо сказала мне, что он спрашивал ее о дипфейках и Джейкобе, прежде чем я вышел в сеть. – Я горько смеюсь. – Даже после этого я все еще не верил, что он был причастен к этому. Я думал, что, может быть, его шантажировали, как и меня, и он был как-то вовлечен в это, потому что пытался спасти себя, но этот мудак просто хотел денег. Он продал меня и предал за десять тысяч. Вот что для него значили пять лет дружбы.

Джейкс поглаживает меня по спине успокаивающими круговыми движениями.

– У меня есть идея, которая может сделать все это немного легче для восприятия, – говорит Джейс, и блеск в его глазах говорит мне, что то, что он собирается сказать, вероятно, будет дьявольским.

– Что это?

– Ты ведь, отказался от своего старого хакерского псевдонима, под которым ты занимался благотворительностью и другими делами, о которых, как ты думаешь, я не знаю. – Он ухмыляется. – Я думаю, что было бы довольно поэтично, если бы мы возродили этот псевдоним и сделали так, чтобы казалось, что он всегда был его.

Уголки моего рта поднимаются в улыбке.

– Продолжай.

– И мы могли бы встроить визитную карточку в код, когда будем внедрять его в его систему, и распространить ее по всему даркнету, чтобы посмотреть, кто на это клюнет.

– И если кто-то откликнется, то решит, что это он совершил взлом, – говорю я, не в силах скрыть, насколько мне нравится его план.

– Именно. – Он улыбается. – И я могу гарантировать, что кто-то найдет его и отомстит ему. Как только это произойдет, все будут думать, что ты мертв, и никто больше не будет тебя искать. Двух зайцев одним выстрелом.

– Твой мозг одновременно пугает и восхищает, – говорю я ему, улыбаясь как идиот от того, насколько его план совершенен.

– Это веселое место, – отвечает он, вынимая из пачки кусок жевательной резинки и бросая мне остальные.

Я ловлю ее и отрываю кусочек.

– Жевательную резинку? – предлагаю я Джексу.

Он улыбается и качает головой.

Я бросаю пачку обратно Джейсу и кладу кусочек жевательной резинки в рот.

– Мне нужно позвонить Эхо, – говорю я Джексу. – Она наверняка в панике из-за отключения электричества, и я должен рассказать ей о Шифре. Не думаю, что он когда-нибудь причинит ей вред или подвергнет опасности, но я и о себе думал то же самое, а потом оказалось, что это была огромная ложь.

– Пойдем. – Джейс встает и машет мне, чтобы я следовал за ним. – Ты можешь позвонить ей с моего компьютера. Если мой брат отпустит тебя на несколько минут, конечно.

Джекс бросает на него холодный взгляд, но отпускает меня.

– Я пойду в твою комнату, чтобы забрать некоторые твои вещи, – говорит Джекс, когда я встаю.

– Мои вещи? – спрашиваю я и направляюсь к столу Джейса.

– Твой телефон, одежду, туалетные принадлежности, ноутбук. Все, что тебе нужно.

– Но… – Я смотрю на них.

– Ты думал, Джекс позволит тебе вернуться в свою комнату сегодня вечером? – хохочет Джейс и падает в кресло. – Черт, нет, братишка, ты останешься здесь как минимум на всю оставшуюся часть выходных. Мы, может, и знаем, кто, что, когда, где и почему все это произошло, но нам все равно нужно убедиться, что угроза тебе миновала, и сделать это так, чтобы не навлечь на нас всю школу. – Он похлопывает по сиденью кресла Джекса, которое стоит рядом с его. – А теперь сажай свою милую попку и давай позвоним твоей подруге, пока она не сошла с ума.

– Ты уверен, что не против, если я останусь здесь? – спрашиваю я Джейса.

– Конечно, нет. – Он протягивает мне свои запасные наушники. – Это будет как пижамная вечеринка. Но предупреждаю, я крепко сплю, но буду реагировать агрессивно, если меня разбудят из-за того, что вы двое не можете держать свои члены при себе. Если вы собираетесь трахаться, пока я в комнате, то будьте тихо, или вам придется столкнуться с моим гневом за то, что вы прервали мой сон красоты.

– Тебе не важно, если мы будем… этим заниматься, пока ты спишь?

– Нет, потому что я не буду об этом знать, если буду спать. – Он шутливо толкает меня рукой. – Мне плевать на то, о чем я не знаю.

– Это особенность близнецов или психопатов? – спрашиваю я. – Я не могу упрекнуть тебя в нелогичности, но это определенно не та позиция, которую заняли бы большинство людей в твоей ситуации.

Он смеется и нажимает на пробел, чтобы разбудить компьютер.

– Наверное, и то, и другое.

Джекс подходит ко мне сзади, нежно сжимает мои плечи, а затем наклоняется и целует мой болезненный висок.

– Есть еще что-нибудь, что ты хочешь, чтобы я принес из твоей комнаты? – тихо спрашивает он.

– Нет. – Я поворачиваю лицо, жадно ища его губы для поцелуя.

Он уступает, и я снова улыбаюсь как дурак, когда он отстраняется.

– Вот. – Джейс подталкивает ко мне клавиатуру. – Я принесу тебе обезболивающее и лед для синяка, пока ты разговариваешь с другом.

– Спасибо.

Он улыбается мне и похлопывает по плечу, вставая.

– Все кончено. Осталось уладить еще несколько мелочей, но все это наконец-то закончилось.

Я киваю, осознавая реальность происходящего.

Все кончено.

После месяцев беспорядков и страха, когда казалось, что это никогда не закончится, наконец-то все закончилось.

– Спасибо вам обоим, – говорю я. – За все.

– Не благодари нас, – улыбается Джейс мягко и с любовью. Такой же улыбкой, как у Феликса, и она согревает что-то внутри меня. – Не благодари семью за то, что она тебе помогла. Это просто то, что мы делаем.

Я киваю, и мое горло сжимается от эмоций. Я и раньше знал, что Джейс считает меня семьей, но после того, что он сделал сегодня, и услышав, как он это сказал, я окончательно убедился в этом.

Джейс еще раз сжимает мое плечо и уходит от стола.

Джекс садится на его место и притягивает меня к себе для глубокого и длительного поцелуя, который успокаивает и возбуждает одновременно.

– Готов позвонить Эхо? – спрашивает Джекс и указывает на компьютер.

– Да. – Я надеваю наушники. – Лучше сделать это сейчас, пока ты не поцеловал меня снова, и я не забыл про звонки и правило Джейса о тишине.

Джекс улыбается, его улыбка полна страсти и обещаний, и откидывается на спинку кресла.

– Не беспокойся об этом, – говорит он мне. – Стены здесь тонкие, но душ обеспечит нам всю необходимую защиту позже сегодня вечером.

Мои щеки краснеют, когда я переключаю внимание с невероятно сексуального парня и обещания веселого времяпрепровождения в душе на компьютер Джейса.

Кто бы мог подумать, что самое страшное предательство в моей жизни приведет меня к тому, что я найду человека, который не только дает мне чувство безопасности и понимания, но и принимает меня таким какой я есть, со всеми моими причудами и странностями.

Джекс, может, и не традиционный парень, и жизнь с ним никогда не будет скучной, но все это не имеет значения, пока он продолжает выбирать меня так же, как я всегда выбираю его.

Возможно, он начинал как мой преследователь, но теперь он – все для меня, и я знаю, что он всегда будет рядом, чтобы защищать меня и любить по-своему.