Текст книги "Прятки (ЛП)"

Автор книги: Диксон Уиллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава девятнадцатая

Майлз

Мой телефон пищит, сообщая о поступлении SMS. Я останавливаюсь и отхожу в сторону, чтобы не мешать прохожим. Мне требуется несколько секунд и некоторое усилие, чтобы удержать равновесие, но я все же достаю телефон из кармана, не уронив при этом стопку книг и кофе, которые несу в руках.

Шифр: С днем рождения!

Улыбаясь, я одной рукой набираю ответ.

Я: Спасибо:)

Шифр: Я хотел купить тебе подарок, но решил, что продление нашей дружбы – идеальный подарок для настоящего миллиардера.

Я: Лучший подарок на свете

Я: И я не миллиардер, это мои родители.

Шифр: Сказал парень из престижной школы для детей миллиардеров.

Я: Понял.

Шифр: Я просто издеваюсь над тобой. Не насчет продления нашей дружбы в качестве подарка на твой день рождения, потому что я чертовски на мели, а насчет денег.

Шифр: Увидимся позже в сети?

Я: Да

Шифр: Надеюсь, твой день не будет слишком отстойным

Я: Надеюсь

Я жду, чтобы посмотреть, есть ли у него что-то еще сказать, но мой экран гаснет, и больше никаких сообщений не поступает.

– Не двигайся, – раздается голос слева от меня.

Я замираю, сердце подскакивает к горлу, страх и паника заменяют мое прежнее рассеянное внимание.

Передо мной появляется охранник в серой форме с блестящим автоматом в руках. Его выражение лица сурово, а жадный блеск в глазах заставляет мое сердце замерзнуть.

Моей первой мыслью, когда я услышал громкий приказ, было то, что это один из Королей или кто-то, кто на них работает, и что меня сейчас изобьют или похитят средь бела дня посреди кампуса.

Охранник передо мной работает на Белмонт-Хаус, и это ненамного лучше.

Я был настолько отвлечен сообщением от Шифра и своим вообще дерьмовым днем, что не заметил, как остановился прямо перед воротами Белмонт-Хауса.

– Что ты делаешь? – спрашивает он, уже положив палец на курок своего блестящего черного автомата.

Охранники Белмонт-Хаус имеют репутацию придурков, которые любят злоупотреблять властью, и им особенно нравится приставать к студентам-парням, проходящим мимо ворот.

Меня они никогда раньше не останавливали, но я видел, как они пристают к другим студентам, и обычно я стараюсь обходить Белмонт-Хаус стороной, если это возможно. Конечно же, это произошло именно в тот день, когда я не стал идти в класс более длинным путем.

– Иду, – глупо говорю я, не сводя глаз с того, как он продолжает нажимать на курок пальцем.

– Удостоверение личности, – он протягивает руку. – И не делай резких движений.

Медленно я начинаю опускать кофейный стакан на землю, чтобы освободить руку и достать удостоверение личности.

– Не двигайся, – резко говорит он и снова берет автомат в обе руки.

Я несколько секунд смотрю на него. Как, черт возьми, я могу достать удостоверение из кармана, если мне не разрешают двигаться?

– Удостоверение, сейчас же! – лает он и направляет автомат прямо на мою грудь.

Я снова замираю, а в голове наступает полная пустота. Мир вокруг меня исчезает и появляется снова, а в голове проносятся воспоминания, как в ролике с лучшими моментами одного из худших дней в моей жизни.

Охранник что-то говорит, но я настолько ошеломлен, что могу только смотреть на него с открытым ртом, как идиот.

– Что за хрень! – восклицает кто-то и прыгает передо мной.

– Уйди с дороги! – кричит охранник и машет автоматом, как будто прогоняет птиц.

Он резко останавливается, когда в поле моего зрения появляется высокий мужчина, который встает между охранником и парнем, вставшим передо мной, закрывая нас обоих от охранника и его автомата.

Это выводит меня из оцепенения, и я несколько раз моргаю, возвращаясь к реальности, и поток воспоминаний прекращается.

Время как будто замедляется, когда мужчина оглядывается через плечо на первого парня, как будто проверяя, все ли с ним в порядке, и я чуть не давлюсь, увидев его лицо.

Черт возьми. Это Киллиан Хоторн?

Хоторны – одна из самых влиятельных семей в округе, их считают королевской семьей Сильверкреста, а это о многом говорит, учитывая, что десятки студентов буквально являются потомками аристократии и королевских семей прошлого на территории кампуса.

Они также являются одной из семей-основателей «Мятежников» и известны своей безжалостностью и готовностью пойти на все, чтобы защитить свою семью, бизнес и братство.

Я все еще пытаюсь понять, как Киллиан вообще оказался вовлечен в это, когда внезапное движение рядом с охранником привлекает мое внимание, и я глупо высовываюсь из-за Киллиана и другим парнем, который встал передо мной, чтобы увидеть, что происходит. На этот раз я не давлюсь, когда один из близнецов Хоторн появляется рядом с охранником, как будто материализовавшийся из воздуха.

Охранник поворачивает взгляд и автомат в его сторону, но тот молниеносным движением обезоруживает охранника, оставляя его с пустыми руками, а себя с оружием.

Охранник бормочет что-то неразборчивое и тянется за своим пистолетом.

– На твоем месте я бы этого не делал, – говорит другой близнец Хоторн, спокойным тоном и неспешно подходит к брату, чтобы встать рядом с ним.

Охранник замирает, его рука висит над рукояткой пистолета.

Близнец, который обезоружил его, делает что-то с автоматом, его руки двигаются так быстро, что кажутся размытыми, и раздается несколько громких щелчков, после чего магазин выскальзывает из гнезда. Он ловит его, как будто делал это тысячу раз, и, не отрывая глаз от охранника, бросает магазин своему брату, который ловко хватает его в воздухе.

Совершенно непринужденно он дергает за рычаг или что-то подобное на задней части оружия, и патрон вылетает из патронника и падает на землю примерно в полутора метрах от них. Он еще несколько раз дергает за рычаг, нажимает на кнопку или что-то подобное, а затем протягивает автомат охраннику.

Он смотрит то на автомат, то на близнеца, держащего его, и снова тянется к своему пистолету.

– Я бы дважды подумал, прежде чем делать это, – спокойно говорит близнец, который обезоружил его. – Если только ты не хочешь увидеть, что происходит с придурками, которые направляют оружие на безоружных студентов. Если это твоя цель, то давай, но лучше убедись, что ты вытаскиваешь оружие быстрее, чем то, что мы можем сделать с тобой.

– Я могу всех вас арестовать, – говорит охранник высоким и пронзительным голосом, беспорядочно оглядывая группу. – Вы вмешиваетесь в дела дома.

– Похоже, ты можешь различать разные марки перцового спрея по вкусу, – говорит другой близнец в спокойном тоне, вынимая патроны из магазина винтовки один за другим и собирая их на ладони. – Хотя, думаю, если бы я мог трахнуть Cheerios, не раздавив его, у меня тоже бы была бы куча комплексов, и я вымещал бы их на безоружных студентах.

Охранник бросает взгляд на ворота, и тогда я замечаю трех других охранников, стоящих перед ними и глазеющих на происходящее. Я также замечаю, что ни у одного из них нет автоматов, и их руки не находятся рядом с оружием.

Я возвращаю взгляд на группу, окружающую меня, и мой страх тает, поскольку теперь не похоже, что перестрелка неизбежна.

Близнец с автоматом прижимает его к груди охранника, и тот наконец берет его у него с широко раскрытыми, испуганными глазами.

– А теперь ты и твои друзья убирайтесь отсюда, пока не разозлили нас, – говорит близнец, который обезоружил его, тем же низким и жутко спокойным голосом. – И поверь мне, когда я говорю, что тебе не стоит нас злить.

– Ты действительно не хочешь этого делать, – говорит его брат и вынимает последнюю пулю из магазина. – Если, конечно, ты не хочешь, чтобы твои яйца отделились от остальной части тела. Решать тебе, брат.

Охранник смотрит на близнецов, затем устремляется к воротам, все еще прижимая к груди разряженный автомат, как щит, и исчезает в сторожевой будке. Другие охранники следуют за ним, и дверь захлопывается с такой силой, что все здание сотрясается.

– Ну, это было весело, – говорит близнец с магазином и бросает его в будку. Магазин отскакивает от двери и с грохотом падает на землю перед ней. – Он забыл свои патроны, – говорит он брату.

– Да, – отвечает другой близнец, но его взгляд не направлен на брата. Он смотрит на меня.

Я замираю, кажется, в десятый раз за последние несколько минут, мои глаза прикованы к его глазам, сердце начинает колотиться в груди, а в ушах раздается странный звон.

Джейс и Джекс Хоторн так же печально известны, как Киллиан, и они двое из самых красивых людей, которых я когда-либо видел в реальной жизни. Я ни разу не разговаривал ни с одним из них, даже не был с ними в одной комнате, но я видел их на территории кампуса, и те несколько взглядов издалека не отражали их красоту.

У близнецов густые темные волосы, длинные на макушке и короткие по бокам, и невероятные серебристо-серые глаза. Как будто этого было недостаточно, у них еще и телосложение моделей с обложек журналов, шелковистая кожа и самая идеальная костная структура, которую я когда-либо видел.

Я смотрю на него с волнением подростка, переживающего повторный период полового созревания, а мое лицо пылает румянцем, который, скорее всего, делает меня похожим на шокированный помидор.

Уголки его губ поднимаются в ухмылке, от которой у меня переворачивается желудок и которая определенно не помогает моему пятнистому помидорному облику, поскольку мое лицо горит еще сильнее.

– Ты в порядке? – спрашивает парень передо мной, поворачиваясь, и я вижу его лицо впервые с тех пор, как все это началось.

Это Феликс, парень, которому я помогал, когда Джейкоб пытался его убить.

Я смотрю на него как идиот, открывая и закрывая рот несколько раз, пытаясь что-то сказать, но не имея представления, что именно.

Киллиан обнимает Феликса за плечо и прижимает его к себе. Феликс тает в его объятиях и властно обнимает Киллиана за талию.

Я несколько раз моргаю, мой мозг наконец-то приходит в себя, и я несколько секунд смотрю на них.

Киллиан и Феликс – сводные братья, и в кампусе ни для кого не секрет, что они не любят друг друга. Это изменилось, и теперь они вместе?

– Ты в порядке? – снова спрашивает Феликс, с беспокойством смотря на меня.

– Да, – хриплю я. – Извини. Спасибо. То есть, все нормально?

Я закрываю рот, чтобы перестать заикаться как идиот.

– Ты уверен? – спрашивает близнец, у которого теперь карман полный пуль. – Ты выглядишь так, как будто сейчас упадешь.

– Пойдем, – Феликс машет мне рукой, чтобы я следовал за ним, и оттаскивает Киллиана от ворот.

Я спотыкаюсь, следуя за ними, и пытаюсь снова соединить мозг и рот.

– Ты в порядке? – спрашивает другой близнец.

Я понятия не имею, кто из них Джейс, а кто Джекс, и не могу удержаться от того, чтобы несколько раз посмотреть на них.

Они настолько похожи, насколько только могут быть похожи два человека, но при этом каким-то образом выглядят по-разному. У одного из них волосы зачесаны набок, а у другого – назад. Оба одеты в джинсы и черные толстовки с капюшоном, и даже то, как они стоят и держатся, одинаково. Но самое большое и единственное различие, которое я вижу между ними, – это их глаза.

Не форма или цвет, а сам взгляд.

Тот, кто обезвредил охранника, имеет самый интенсивный взгляд, который я когда-либо видел, но он не враждебен и не угрожающий. Он наблюдательный и расчетливый, и в нем есть несомненная интеллигентность.

Глаза другого близнеца не менее интенсивны, но в них есть дикая, хаотичная энергия, которая также интеллектуальна и расчетлива, как и у его брата.

Также странно, что каждый раз, когда мой взгляд падает на близнеца, обезвредившего охранника, в моем животе взрывается стая бабочек, но, когда я смотрю на другого близнеца, я испытываю только любопытство и легкое благоговение перед его чертовски красивой внешностью.

Как это возможно, если они самые идентичные люди, которых я когда-либо видел? Как один из них может заставить меня чувствовать себя неловким ботаником, который никогда раньше не разговаривал с красавчиком, а другой – просто одним из десятков?

– Да, – с опозданием выдавливаю я. – Хорошо. Спасибо.

– Ты уверен? – спрашивает Феликс, бросая на меня сочувственный взгляд. – Это было безумие. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то из них направлял оружие на студента.

– Брат явно новичок, – говорит близнец, который не вызывает у меня дрожь в животе. – Иначе он бы знал, что этот маленький трюк приведет его к безработице. – Он поднимает свой телефон. – У меня есть несколько хороших снимков, на которых он размахивает своим удлинителем пениса. Он вот-вот поймёт, что значит «шутить с огнём».

– Что ты, черт возьми, сделал, чтобы он так взбесился? – прямо спрашивает меня Киллиан.

– Ничего? – Я пожимаю плечами, как могу, с кучей книг, которые все еще держу под мышкой. – Я остановился, чтобы ответить на сообщение, и не заметил, что оказался перед воротами. – Я показываю ему свой телефон, как будто это каким-то образом доказывает мои слова. – А потом я уже вижу, как он кричит на меня, чтобы я достал удостоверение личности, а потом кричит и говорит, чтобы я не двигался.

У меня пересыхает во рту, когда близнец, который заставляет мое сердце биться чаще, встает между мной и Киллианом.

Он так близко, что наши руки соприкасаются, и я чувствую это прикосновение в самых потаенных уголках своего тела сквозь ткань рукава.

– Как я могу достать удостоверение, если я не могу двигаться? – бормочу я, пока нотки пряного одеколона щекочут мой нос, затуманивая мысли. – Я не двигался, но он кричал: «Удостоверение, сейчас же!», а я не мог его достать, но он направил на меня автомат и приказал мне не двигаться, но в то же время двигаться.

Я закрываю рот, чувствуя, как щеки снова краснеют.

Обычно я испытываю трудности с общением с новыми людьми и едва могу вымолвить слово, но в присутствии людей, которые мне нравятся, я превращаюсь в заикающуюся развалину и с трудом могу замолчать.

Все мужчины вокруг меня потрясающе красивы, но близнец с интенсивным взглядом каким-то образом превосходит даже своего брата, и я не могу перестать ерзать, когда он изучает меня своим интенсивным взглядом, который действительно должен сопровождаться предупреждающей надписью.

– Я все еще не могу в это поверить, – Феликс качает головой. – Все это потому, что ты на несколько секунд остановился перед воротами?

– Я верю, – говорит Киллиан. – Это не первый раз, когда один из охранников Белмонта так сорвался, но прошло уже довольно много времени.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – спрашивает близнец рядом со мной тихим голосом, в котором слышится легкая хрипотца, которая слишком сексуальна.

– Да? – хрипло отвечаю я. – То есть, я в порядке. По крайней мере, буду, когда мой мозг снова начнет работать. – Я прочищаю горло и слабо улыбаюсь ему. – Я просто растерян. Это всего лишь второй раз, когда на меня направляют оружие, и это немного запутало мой мозг. Я думал, что во второй раз будет не так страшно, но, похоже, к тому, что на тебя направляют оружие, никогда не привыкнешь. По крайней мере, я не могу к этому привыкнуть, – быстро говорю я.

На его губах все еще играет легкая улыбка, но он не выглядит раздраженным моим бормотанием.

Я морщусь, вспоминая то, что только что сказал. Эти парни – Мятежники, и, если слухи верны, за эти годы на них не раз направляли оружие. Готов поспорить на все свои сбережения, что ни один из них ни разу не обмочился от страха, когда с ним такое происходило.

Феликс, возможно, другой. Он находится под защитой Мятежников, а также под защитой семьи Хоторн благодаря браку – и благодаря Киллиану, если они действительно вместе – но из исследований, которые я провел о нем, когда меня шантажировали, чтобы я помог убить его, Феликс не вырос в том же мире, что и Киллиан и его кузены, и до недавнего времени, похоже, не имел никакого отношения ни к семейному бизнесу, ни к братству.

Но это не помешало ему встать перед заряженным оружием, чтобы защитить меня, и он даже не растерялся.

Удивительно, но никто из них не смеется и не дает понять, что считает меня ненормальным за то, что я испугался.

– Хочешь, чтобы мы пошли с тобой и сообщили об этом? – спрашивает Феликс.

Я качаю головой. Я не доверяю кампусным полицейским и предпочитаю не попадать в их поле зрения, учитывая все, что у меня сейчас происходит.

– Думаю, я просто хочу забыть об этом. – Я перекладываю книги под мышкой и переношу кофе в свободную руку, чтобы лучше все удержать.

Я совершаю ошибку, снова взглянув на близнеца рядом со мной. Он все еще смотрит на меня, но меня застает врасплох ухмылка, искривляющая его полные губы, и мой мозг снова отключается, когда из ниоткуда всплывает обрывок воспоминания.

Сильная челюсть и полные губы под темным капюшоном.

Я настолько ошеломлен этим образом, что роняю кофе из рук. Я отчаянно пытаюсь его поймать, но резкое движение лишает меня равновесия, и книги, которые я несу в руках, выскальзывают из моих рук.

Близнец рядом со мной протягивает руку с той же молниеносной реакцией и каким-то образом ловит мой стаканчик в воздухе, удерживая его в вертикальном положении, чтобы ни одна капля не пролилась.

Моим книгам не так повезло, и они падают на землю одна за другой с громким стуком, но я настолько ошеломлен этим безумным ловким движением, что едва замечаю их.

– Как, черт возьми, ты это сделал? – спрашиваю я с недоверием, когда он возвращает мне стаканчик.

Наши пальцы соприкасаются, когда я беру стаканчик, и по мне пробегает дрожь, а желудок сжимается от этого простого прикосновения.

– Я ловкий, – говорит он, и меня охватывает странное чувство дежавю.

Глубокий и хриплый голос в моем ухе, когда сильные руки обнимают меня и прижимают к твердому как камень телу.

Тот же голос, который говорил со мной через камеру и помог мне пережить нервный срыв, когда я обратился к нему за помощью.

Моя шея и грудь так горят, что кожа горит от смущения, когда я пытаюсь выкинуть эти мысли из головы, прежде чем я сделаю что-нибудь глупое, например, смогу убедить себя, что один из близнецов Хоторн – мой преследователь.

Я поспешно опускаюсь на колени, чтобы поднять книги, что дает мне повод не смотреть ни на кого из них, пока я пытаюсь привести мысли в порядок.

Близнец рядом со мной тоже становится на колени и помогает мне собрать книги, от чего моя кожа становится еще горячее, а мозг зацикливается на мысли «не говори ничего глупого, не говори ничего глупого», пока я неловко пытаюсь поднять книги и роняю их.

– Не беспокойся о том, чтобы доложить об этом придурке, – говорит другой близнец. – Я отправил фотографии, которые сделал, главе службы безопасности Белмонта. Этого будет достаточно, чтобы его уволили и выпроводили отсюда.

– Спасибо, – говорю я, кажется, уже в десятый раз.

– Без проблем, – улыбается он. – Я никогда не упускаю возможность наебать охранника Белмонта. Эти мудаки должны понять, что они – просто человеческие пугала, предназначенные для того, чтобы отпугивать нас, больших и злых мальчиков, а не реальная сила, обладающая какой-либо властью.

– Этот парень явно не получил меморандум, – говорю я с дрожащей улыбкой, пока его брат складывает последнюю из моих упавших книг на стопку, которую я держу в руках.

– Да, не получил, – соглашается он. – Однажды они вытащат головы из задниц и поймут, какова их роль здесь. А пока я буду делать все, что в моих силах, чтобы они получили то, что заслуживают.

В его улыбке есть что-то по-настоящему магнетическое, и это не имеет ничего общего с тем, насколько он безумно красив. Она уверенная и немного дерзкая, но большая и яркая, с той хаотичной энергией, которую я заметил в его взгляде.

Мои щеки краснеют еще сильнее, когда я встаю и пытаюсь сосредоточиться на стопке книг в моих руках, а не на великолепных мужчинах вокруг меня.

Я почти теряю равновесие с книгами в руках и кофе, когда встаю, но близнец рядом со мной помогает мне удержать их, чтобы они не упали на землю. Наши пальцы снова соприкасаются, и в моем животе снова возникает это странное чувство, а все мое тело словно загорается, как фейерверк.

Боже мой, это становится смешным. Мне нужно взять себя в руки, пока я не сделал что-нибудь по-настоящему постыдное.

Я быстро бормочу ему спасибо и прижимаю стопку книг к груди, все еще чувствуя себя не в своей тарелке от того, что на меня направили пистолет, а также от того, что парень, которому я помог и которого едва не убили, бросился мне на помощь и встал между мной и оружием.

Он знает, кто я? Кто-нибудь из них знает, что я сделал?

– Мы опоздаем на урок, – говорит Киллиан Феликсу голосом, полным нежной привязанности.

Феликс улыбается своему сводному брату, и мягкие выражения на лицах обоих подтверждают, что между ними определенно что-то есть и они определенно больше не ненавидят друг друга. – Да, ладно. – Он снова смотрит на меня. – Ты уверен, что все в порядке?

– Уверен. Спасибо за… – Я машу рукой в сторону ворот.

Феликс улыбается и прижимается к Киллиану еще ближе.

– Я просто рад, что мы были там. Не хочу даже думать, что бы сделал тот парень, если бы никто не вмешался.

– Да, что-то подсказывает мне, что для меня это закончилось бы плохо. – Я слабо улыбаюсь ему.

Феликс выглядит неуверенно, но он машет мне рукой и позволяет Киллиану увести его, и они вместе уходят по тропинке.

– Увидимся позже, – говорит близнец, который, похоже, не оказывает на меня никакого влияния, и улыбается мне.

– Увидимся. – Я улыбаюсь в ответ.

Он хлопает брата по плечу, отвлекая его внимание от меня.

– Хочешь пойти на скалы? Уверен, я смогу побить твой рекорд без обмана.

Его брат бросает ему самоуверенную улыбку, от которой у меня встает член.

– Вызов принят. – Он бросает взгляд на меня. – Пока.

– Пока, – глупо бормочу я, когда близнецы уходят вместе, их каждое движение идеально синхронизировано, они идут по тропинке с уверенностью двух красивых парней, которые знают, что они недосягаемы.

Я смотрю им вслед, пока они не исчезают из виду, а затем направляюсь к ближайшей скамейке и падаю на нее. Теплый кофе выплескивается из стаканчика на мою руку, когда я опускаюсь на деревянное сиденье и бросаю книги на скамейку рядом с собой, чтобы достать телефон из кармана.

Должно быть, эта стычка потрясла меня больше, чем я думал, потому что на мгновение я услышал голос своего преследователя, когда один из близнецов сказал: «Вызов принят».

Но это невозможно. Ни за что на свете один из близнецов Хоторн не стал бы преследовать меня, интроверта первого поколения, не имеющего ни реальных связей, ни власти. Близнецы могут иметь буквально любого, кого захотят; они никогда не заинтересуются таким, как я.

У них просто похожие голоса и одинаковый тип телосложения, вот и все.

Я просто настолько взбудоражен тем, что меня чуть не застрелил чрезмерно рьяный охранник, что услышал то, что хотел услышать.

Покачав головой над своей нелепостью, я захожу на школьный портал и перехожу в справочник студентов. Мне не требуется много времени, чтобы найти кузенов Хоторнов, и я изучаю их фотографии одну за другой. Ксавьер – старший, он учится на последнем курсе. Я видел его только мельком, но его репутация так же печально известна, как и у других, и я слышал, что по сравнению с ним Киллиан выглядит спокойным. Затем идут Киллиан, Джейс и Джекс, все из младших классов, и Феликс, который, хотя и не носит фамилию Хоторн, учится во втором классе.

Я сосредотачиваюсь на фотографиях близнецов и сразу понимаю, что именно Джекс заставил меня почувствовать себя болтливой школьницей, влюбившейся в старшеклассника.

Но это не имеет значения. Я все равно больше никогда не увижу его и не поговорю с ним, и я бы никогда не увидел его, если бы не был почти застрелен за то, что ответил на сообщение в неподходящем месте.

Мои мысли возвращаются к тому, как легко Джекс обезоружил охранника. Как он был бесстрашен, как он и его брат работали вместе и были так спокойны, несмотря на все происходящее.

Как он научился этому? Разбор автомата и обезвреживание охранников – это не те навыки, которыми обладают большинство учеников. Он научился этому благодаря тому, чем занимается его семья?

Я не слишком внимательно изучал империю Хоторнов и семейный бизнес, когда проводил исследование о Феликсе, поскольку он приемный сын, а не наследник, но из того, что я видел, семейный портфель содержит более чем несколько предприятий, которые не совсем легальны, и ходят слухи, что они имеют связи с организованной преступностью в нескольких странах.

Это может объяснить, почему они так смело вмешались и помогли, и определенно объясняет, почему близнецы смогли сделать то, что сделали.

В моей голове мелькает образ Джекса, улыбающегося мне своей ухмылкой, но изображение постепенно меняется, и в конце концов это уже не Джекс, а мой преследователь, одетый в одежду Джекса, но с поднятым капюшоном, скрывающим его лицо.

Я отгоняю эту мысль из головы и делаю глоток кофе, не ощущая вкуса теплой жидкости.

Сегодня я случайно встретил симпатичного парня. Вот и все. У меня и так достаточно проблем, чтобы еще и вожделеть парня, который не для меня и, скорее всего, уже забыл меня, добавляя к остальным безумствам в моей жизни.

– Худший день рождения в моей жизни, – бормочу я и выхожу из справочника.

Сегодня у меня еще два занятия, но к черту. Я не пойду.

Одно из них – курс по математическому анализу, который мне нужен для получения степени, а другое – просто вводный курс по философии, который требуется для получения диплома. Я хорошо справляюсь в обоих курсах, и оба профессора проводят все занятия, читая нам конспекты скучным монотонным голосом, от которого я засыпаю. Я просто позже скачаю конспекты с сайтов курсов.

Глубоко вздохнув, я выливаю остатки кофе на траву и собираю книги. Мне просто нужно спрятаться в своей комнате до конца дня, и завтра все будет лучше.

Надеюсь.

***

Обычно я ненавижу принимать душ в общежитии, но сегодня вечером толпа в раздевалке и шум от полдюжины парней, занимающихся своими делами в душевых кабинах, являются желанным облегчением после того, как я провел последние восемь часов, запертый в своей комнате.

Я мог бы поговорить с друзьями или поиграть в одну из своих игр, чтобы перезагрузиться и попытаться расслабиться после вчерашнего сумасшествия, но вместо этого я провел время, проверяя дипфейки, в исчезновение которых я до сих пор не могу поверить, и отчаянно пытаясь выяснить, кто, черт возьми, возился в моей системе, воспользовавшись бэкдором, который я встроил в свой код.

Я уже знаю, что это один из Мятежников, поскольку нет никаких причин, по которым кто-то еще мог бы иметь доступ к коду, но я не могу точно определить, кто это.

В отличие от Королей, их система безопасности – одна из лучших, что я когда-либо видел. Я провел недели, копаясь в их системе после того, как шантажисты сказали мне, что они хотят, чтобы я для них сделал, и едва ли коснулся поверхности всех ее различных слоев. Единственная причина, по которой я смог взломать их камеры и украсть журналы, заключалась в том, что я смог подключиться к их системе напрямую.

Даже сейчас, спустя несколько месяцев, я все еще не могу понять их систему, поэтому я не имею представления, кто их хакер.

Не помогает и то, что братства тщательно скрывают различные роли своих членов. Единственное, что я смог выяснить о вторгшемся за все это время, – это его псевдоним, но я не могу найти никаких заданий или взломов, связанных с этим псевдонимом, и все зацепки и открытия, которые я нашел за последние несколько месяцев, привели меня в тупик.

Этот парень хорош, один из лучших, кого я видел, и меня сводит с ума то, что я не могу его поймать.

Громкий взрыв смеха вырывает меня из оцепенения, и я опускаю голову под струю воды, чтобы помыть волосы.

Общие ванные комнаты в Бун-Хаусе хорошие, с блестящей сантехникой, дорогими мраморными столешницами и гораздо большим количеством зеркал, чем необходимо. Есть также полы с подогревом, полотенца и отдельные душевые кабины с небольшим пространством между двумя занавесками, где можно переодеться, не показывая всю свою задницу всему общежитию. По сравнению с остальной частью здания, ванные комнаты просто роскошные, но они все равно общие. А поскольку я живу на третьем этаже с несколькими другими студентами, куча парней с других этажей пользуются нашими ванными, когда их заняты, так что единственное время, когда можно надеяться остаться наедине, – это с полуночи до шести утра, но даже тогда нет гарантии, что у тебя будет какая-то приватность.

По крайней мере, у нас есть одноместные комнаты, и, насколько я слышал, мы одно из немногих общежитий, где они есть. Это огромный плюс, и если дело дойдет до этого, я лучше буду делить ванную с несколькими десятками парней, чем комнату с кем-либо.

Из основной части ванной доносится еще больше смеха, и я откидываю голову назад, чтобы смыть шампунь с волос, заглушая крики соседей по общежитию. Сегодня они шумные, и я предполагаю, что это связано с тем, что сегодня первая пятница с начала семестра. Могу только представить, сколько вечеринок и мероприятий проходит сегодня.

По крайней мере, в здании должно быть тихо, так что я могу постараться не зацикливаться на других безумных событиях сегодняшнего дня, о которых я не могу перестать думать. Не только о том, что на меня наставили автомат, но и о том, что произошло после.

Вся эта ситуация – полный кошмар, но больше всего меня беспокоит то, что Феликс, из всех людей, подверг себя опасности, чтобы помочь мне. Он встал перед заряженным автоматом, чтобы защитить меня, но почему?

Почему он помог практически незнакомому человеку, когда вокруг была толпа людей, которые просто шли мимо и делали вид, что ничего необычного не происходит? Я знаю все о эффекте стороннего наблюдателя и видел его много раз в своей жизни, но меня по-прежнему удивляет, как так много студентов просто продолжали заниматься своими делами, как будто было совершенно нормально видеть охранника, противостоящего группе студентов.

Но это также может быть связано с тем, кто эти студенты, а не только с их апатией.

Мятежники известны тем, что злят не тех людей и создают проблемы в кампусе. Большинство того, что я слышал о них, – это мелочи, такие как шалости, вандализм и мелкие кражи. Но они также ввязываются в другие дела, и, если слухи правдивы, они действительно не гнушаются грязной работы, но достаточно умны, чтобы держать это в секрете.

Почему кто-то из них стал бы вмешиваться и помогать мне? Они ни за что не знают, кто я такой и что я сделал не только Феликсу, но и «Мятежникам» в целом, когда я взломал их систему и нарушил их безопасность. Это равносильно цифровому объявлению войны, так почему кому-то из них должно быть дело до того, что со мной происходит?