Текст книги "Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени (СИ)"

Автор книги: Диана Морьентес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Потом свекор пригласил невесту танцевать, и Дима, воспользовавшись случаем, потащил внезапно освободившегося жениха и вечно занятого оператора на балкон – для осуществления своего режиссерского плана. Наташа это видела через плечо Виктора Карловича, и, конечно же, все поняла.

– Ну, вот наконец и мне перепало счастье пообнимать самую красивую девушку в мире! – кокетничал свекор.

Наташу эти фривольные замечания уже не смущали: она знает Виктора Карловича как человека с весьма строгими принципами. Когда-то он – единственный – поддержал ее в трудную минуту. И Макс как-то упоминал, что отцу сможет доверить любую тайну, свою, разумеется, не чужую.

Кстати, о тайнах. После танца вышла к мужу на балкон, и Дима решил оставить их наедине, улыбнувшись Наташе по-приятельски и Максиму – с восхищением. Наташа вдохнула теплого вечернего воздуха с ароматом цветущих кустов роз, и картинно встала в красивую позу.

– Раз уж мы теперь муж и жена – официально одно целое с одной фамилией, может, ты раскроешь мне все свои тайны?

– Какие тайны? Никаких тайн! – хмыкнул Максим.

– Ну, например, скажи честно, ты спал с Юркиной Светой?

Макс отвернулся, цокнув языком: ну вот опять. Даже не занервничал от ее вопроса, как было раньше. Настоящий друг сам обо всем догадается. А она его друг, хочет он этого или нет.

– По-моему, ты и сама знаешь ответ, – сказал он доверительно.

– Я могу лишь предполагать, а знать можешь только ты. И Света. Я хочу, чтобы ты сказал мне правду один раз, и больше я не буду спрашивать.

– Да, – сказал он правду, как она просила. – Еще вопросы?

– Юрик об этом знает?

– Да. Знает.

– Это было тогда, когда они поссорились, и ты поздно пришел домой, не предупредив меня? Такое было только однажды, поэтому я запомнила. Я правильно догадалась, ты ее «утешал»?

– Скорее, я сделал ей еще хуже. Для нее это тоже была просто слабость, и она плакала потом из-за этого. Жалела. Я, собственно, даже не кончил, она меня очень быстро остановила, сказала, что мы не должны этого делать.

– Понятно. Очень интересно, – улыбнулась Наташа. – А изменял мне, когда мы еще сексом не занимались?

– Нет. Я же тебе много раз говорил, что нет.

– Что, удовлетворялся одной мастурбацией?

– Да, вполне.

– С моей мамой не спал?

Вот тут Макс уже на полном серьезе расхохотался:

– Нет, что ты!

– Вы с ней как-то подружились… Ну, зная тебя… Ладно, проехали.

«Зная тебя» – и продолжение фразы будет обязательно про секс, Макс уже привык: по юности так все время говорил Костик, потом его догнал Юрик, потом подключился Андрюха – нет ничего удивительного, что и Наташа знает его так же хорошо. На вопрос «Кто ты?» первое, что приходит на ум – «любовник»…

– У тебя все вопросы только относительно секса? – подколол Максим эту ее «озабоченность».

– Нет, еще про армию. Что там было такого страшного?

– А вот об этом я не хочу говорить, – нахмурился он.

– Ну, Макс!

– Я не хочу об этом говорить! – повторил он строго. Ну зачем она так?

Наташа надула свои соблазнительные пухлые губы:

– А я думала, мы начнем новую жизнь! Без тайн, откровенную и основанную на полном доверии! Мы с тобой так много значим друг для друга – откровенность только укрепила бы наши отношения! А ты вот, значит, как… Просто не хочешь что-то говорить! Хотя у меня есть некоторые подозрения, я же не совсем дура! Ты был причиной чьей-то смерти?

– Да, моего друга! – твердо ответил Макс в надежде, что после этого она точно прекратит свои расспросы, чтобы не травмировать его душу. Но он ошибся.

– А как… как он умер, и при чем здесь ты..?

– Я его застрелил. Теперь всё? – прервал он ее раздраженно и жестко.

Развернулся и, оставив невесту одну, быстро направился в зал, идя четко по прямой, не обходя ни серпантинки, валяющиеся на полу, ни встречных гостей.

Никогда еще Наташа не чувствовала себя так одиноко. Никогда еще так сильно не хотелось заплакать. Сжать веки, зажмуриться сильно-сильно, до боли, до крови, и орать во все горло. Уничтожить себя за то, что сделала это. Новость казалась совершенно неправдоподобной, но при этом было яснее ясного, что это правда. Наташа вспомнила, каково это, когда умирает твой друг…

Как только смогла сделать выдох, пошевелиться, и закрыть рот, Наташа кинулась за Максом. Сквозь толпу танцующих видела только, что он завернул в сторону туалетов. Смело направилась следом. Кто-то ловил ее за руку, требуя потанцевать, но Наташа вырвалась, даже не взглянув, кто это был. Она уже совершенно не понимала, что делает, ведь теперь любое дальнейшее действие – это переменная икс, которую еще надо найти, и которая зависит от множества игреков. Дверь мужского туалета ее ни капли не тормознула, ей даже было не важно, что там могут оказаться и другие «посетители».

Макс стоял над раковиной, опустив голову и спрятав лицо в мокрых ладонях. Умылся еще раз, протерев глаза. Посмотрел на девушку, только когда она позвала тихо:

– Макс!

Мужчина скинул с лица мокрую длинную челку… и никак не отреагировал.

– А за что? – спросила она со страхом, стоя в проеме, боясь и войти, и оставить его одного. И услышала собственный голос, как чужой: дрогнувший, сдавленный.

Мужчина снова наклонился над раковиной, снова умылся… Наташа зашла в туалет уже окончательно и прикрыла за собой дверь.

– Отстань, – прошептал Максим сквозь ладони.

Он взглянул на себя в зеркало, и Наташа увидела слезы в его покрасневших глазах.

– Уйди отсюда.

Но Наташа не послушалась. Понимала – для него лично было бы лучше побыть в одиночестве, но, как прикованная к нему, не могла оторваться. Хотя пол вокруг мраморных умывальников был идеально чистым, девушка все же приподняла свой недлинный шлейф от пола и перенесла его до Максима, зажав ткань твердым кулачком. Обняла его руку, опирающуюся на раковину, и прижалась щекой к его крепкому плечу.

– Не волнуйся… – прошептала она, и все остальные слова застряли на полпути.

Застыв неподвижно, Максим висел над раковиной, впервые в жизни чувствуя, что ее прикосновения ему неприятны. Смотрел в зеркало ей в глаза, а видел только пустоту. В глухой тишине отсчитывал удары своего сердца – так больно, кто-то взял сердце в кулак и изо всех сил выжимает оттуда кровь. Уйди, я не хочу, чтобы ты была рядом. Я не хочу, чтобы ты хотела быть рядом. Эта боль может обжечь тебя.

Наташа пялилась на его отражение мутным взглядом – словно отшибло память, и она не узнавала, кто это там. Я готова любить тебя дальше, почему ты сопротивляешься? После минутного молчаливого глядения друг на друга в зеркало Наташа предложила, силясь изобразить непринужденность:

– Давай, я тебя причешу? У тебя где-то здесь должна быть расчесочка… Я видела! – Наташа пошарила рукой по его попе в поисках кармана.

Он поддавался. Наташа мочила ему волосы, подставляя ладошку под струю воды, и, едва дотягиваясь, делала стильную зализанную прическу. Ни слова ему не говорила, хотя совершенно точно понимала, что он чувствует. Потом стала ласково протирать мокрыми холодными пальчиками его лицо, повторяя:

– Не морщи брови! Расслабься. Все хорошо.

Она просто дышала. Он слышал это равномерное тоненькое сопение – он любит слушать его на ушко. Обычно. Максим закрыл глаза и чмокнул ее ладонь, проскользающую мимо.

– Было ведь не только это, да? – спокойно и уверенно уточнила Наташа. – Ты рассказал только то, о чем я сама догадалась.

– Да.

– Ну и на том спасибо. Больше никто не знает?

– Об этом знают все, кто там был. Костик был.

– Ты сильный человек, – произнесла Наташа вполголоса. – Я тобой восхищаюсь.

Макс взглянул на нее с недоверием:

– Не лицемерь.

– Не лицемерю! – возразила девушка. И добавила глаза в глаза: – Я знаю, чего ты боишься. Не бойся. Я буду тебя об этом спрашивать. И ты будешь мне отвечать. Только не так, как сегодня. Мне не нужны слова. Я чувствую гораздо больше, чем слышу. И ты тоже.

Сказала это так серьезно, что Максиму показалось – она понимает, о чем речь. Она в теме. А через секунду она мило улыбнулась:

– И не морщи брови!

Только сейчас вдруг подумала, а что, если они здесь не одни?! Оглянулась по сторонам – обе кабинки открыты, писсуары тоже свободны. Вытянула со стены отмеренный кусочек бумажного полотенца, свернула его в небольшой квадратик и намочила холодной водой. Еще раз протерла любимому лицо, его упрямые брови, шею… Потом одной рукой медленно и ловко расстегнула рубашку и, любуясь его красивым телом, нежно протирала плечи, грудь… Поцеловала туда же – интуитивно – так надо…

– Ничего себе! – вошел Никита. – Вы что, потеряли ключи от номера? Наталья, я тебя в мужских туалетах встречал чаще, чем где-либо еще!

– Спасаю мужа от жары, – пояснила актриса со смехом, и, взяв Макса за руку, повела его в зал.

Сидя за столом, Максим даже не ел. Молчал. Потом танцевали «Ах, какую женщину», и тут, в трепетных романтических объятиях, Наташа чувствовала, как тяжело он дышит. Иногда ей казалось, что он в тишине – не слышит музыки, не чувствует ритма, и это было на него не похоже. Целовала его в губы со всей нежностью, на какую была способна, и он успокаивался, закрыв глаза и доверившись ей. Единственный человек, который заботится о ней с самого знакомства…

– Макс, – позвала Наташа робко-робко с хитрой сногсшибательной улыбочкой. – А ты уже достаточно зарабатываешь, чтобы перестать предохраняться?

Он глянул ей в глаза и, не сдержавшись, улыбнулся ей в ответ.

– Ага, – кивнул он ей и уточнил грустно. – А ВГИК?

– А ВГИК не важнее! – заявила девушка уверенно, просто расцветая от накатившего счастья. – Последний год остался. Я справлюсь! Найму няню.

Макс ухмыльнулся:

– Ты рассуждаешь о вещах, о которых не имеешь представления! Впрочем, не буду тебя пугать. С твоим характером ты действительно справишься.

Обнял ее – не крепко, но с таким чувством, что Наташа поняла – это больше, чем какая-то радость от планирования потомства.

Каждый раз, когда ее взгляд коснется случайно Виктора Карловича, Наташа вздрагивает. До боли душещипательно видеть ксерокопию Максима, только слегка помятую, как бы выцветшую, не такую яркую. Словно Максим – оригинал, а его отец – копия, и уж точно не наоборот! Очень хочется родить сына, чтобы он тоже был похож на Максима как две капли воды. Хотя, возможно, эта случайность больше не повторится, и даже мальчик будет кареглазым брюнетом с пухлыми губками.

Виктор Карлович и Мария Анатольевна сейчас стояли позади них и прощались. Они считают, что уже не в том возрасте, чтобы веселиться на свадьбах до полуночи, поэтому и Кате придется сегодня ложиться спать раньше, чем остальным гостям. Макс позвал дочку и посадил себе на колени. Поправив складочки ее плиссированной юбочки, спросил ее на ухо:

– Как с Саней поговорили?

– Нормально, – ответила девочка грустно. – Он предложил остаться друзьями.

Ее не по возрасту взрослая фраза вызвала у Максима улыбку, но он постарался этого не показывать. Так же серьезно спросил у нее:

– Ты согласилась?

– Да, – кивнула Катюшка.

– Молодец! – похвалил папа и, поцеловав малышку в щеку, посоветовал: – Не расстраивайся!

– Подожди три года, – добавила Наташа с намеком, – а потом постепенно начинай охмурять его дальше. Главное – терпение. Он будет твой, если он тебе нужен.

Макс искренне улыбнулся.

Следующий подошел Дима. Причем, как всегда, с очередной гениальной творческой идеей.

– Вы не хотели бы сняться в эротическом фильме?

– Что? – завопил Максим с улыбкой, изображая негодование.

– Знаете, первая брачная ночь и все такое… Можно снять очень красиво! Я сделаю вам два диска: на одном будет сама свадьба – этот диск можно будет показывать друзьям, а на другом – целое кино! Я возьму тот диск, где Макс делал предложение, сам вам все смонтирую, добавлю свадьбу и ночь – получится потрясающее кино! Будете смотреть эту эротическую историю о любви и хвалить меня за идею!

Трудно сказать, почему Максим согласился. Может, потому, что Наташа очень уговаривала. Может, потому что хотел на что-нибудь отвлечься. А может, потому, что Дима пообещал не раздевать их догола. Макс совершенно не хотел, чтобы Наташа обнажала пусть даже только спину перед посторонним оператором! Но согласился.

Сбежали с общего веселья вчетвером, предупредив тамаду, что они больше не вернутся, но гостям ничего не сказали. Пусть веселятся.

В шикарном четырехкомнатном просторном номере, где комнаты широкими арками незаметно переходят одна в другую, Дима устроил настоящую съемочную площадку! Проверил, где какой свет, включил нужный, совместно с Наташей придумал сценарий, сам через видеокамеру рассмотрел, как какой участок получается, подробно разъяснил Николаю, что и как надо снимать, потом так же подробно объяснил «актерам», чего он хочет от них.

Снимали очень профессионально: по несколько дублей. Сначала просто поцелуи. Дима попросил Наташу рассказать своему партнеру, как надо правильно целоваться в кадре, но Макс признался, что эти уроки он и так уже знает в совершенстве из телефонных разговоров со своей девушкой. А еще знает искусство боя, и как правильно плакать, чтобы нос не краснел… Что уж тут говорить про искусство поцелуя при его-то опыте!

Потом Наташа снимала с Максима рубашку – очень эротично, и с каждой попыткой все красивее… Дима выкрикивал: «Стоп!» и, смеясь, пояснял: «Не раздевай его дальше. Я этого не выдержу!»

Потом полуголый Максим раздевал Наташу. Тоже несколько раз, чтобы оператор снял все с разных ракурсов. Наташу снимали со спины – этого требовал ревнивый жених, ведь под платьем у этой девушки только безупречное тело! Впрочем, потом сам так втянулся в этот увлекательный процесс съемок, что все-таки позволил, чтобы в кадре промелькнула ее грудь и крохотные трусики-стринг! Наташа была рада, что подобрала себе такие трусики, которые идеально совпадают со следами купальника. Максим, конечно, к таким деталям вовсе не строг, а вот камера не прощает мелочей.

Еще была порция романтических ласк на широченной кровати – задумчивых ласк, со следами еще до конца не ушедшей душевной боли, но после – пародия на половой акт. Максим постоянно «кололся» – срывался на смех и никак не мог остаться в образе! Еще бы: даже не сняв трусы, лежать между ног своей девушки, по пояс под черной шелковой простынкой, и недвусмысленно дрыгаться! Еще и нежно постанывать по просьбе Димы! А сцена с оргазмом вообще вызвала у Макса взрыв хохота.

В конце-концов, молодой муж не выдержал и выгнал обоих свидетелей с криками:

– Все, хватит! Я больше не могу понарошку!

Впрочем, несмотря на все трудности, Дима остался доволен и отснятым материалом, и женихом:

– Наталья, с Максимом работать гораздо легче, чем с тобой! Тебе приходится объяснять, что я хочу увидеть, а ему – не приходится. Или это просто Максим мне нравится безо всяких условий…

А оператор сказал:

– Это самая интересная свадьба в моей карьере!

– Я смотрю, ты совершенно спокойно снимаешься голой! – с безобидным упреком протянул Макс, закрыв за посетителями дверь и вернувшись к кровати.

– Ты же сам приучил меня не стесняться и быть раскрепощенной! – улыбнулась она. И призналась откровенно: – Я не на шутку заводилась! Ты не представляешь себе, как сексуально ты смотришься в зеркале! – Наташа указала взглядом на зеркальный потолок.

– А ты себе не представляешь, как сексуально ты смотришься в постели! – ответил Макс тем же.

Особенно, когда постель с переливчатой темной тканью простыней и наволочек стоит прямо у огромного широкого окна с раздвинутыми занавесками и изящными ламбрекенами, а там, в темноте за стеклом, мерцает равномерно рассыпанная по склонам сочинских холмов золотистая пыль вечернего города с его фонариками, квартирками, неоновыми рекламками…

Максим робко стоял рядом с кроватью. Словно не знал, что они теперь будут делать, когда остались одни. Словно не занимался любовью уже миллион лет, и забыл, как начинать. Кто эта незнакомка, которая смотрит ему в глаза, и как себя с ней вести, чтобы не потерять ее навсегда… Наташа пялилась ему в лицо, не осознавая, что «засмотрелась». Вся в собственных мыслях. Как теперь быть? Ведь, как раньше, уже не будет. Хочется вернуть то, что их безошибочно связывало, но где искать это чудо? Еще вчера она бы просто потянулась и завалила его на постель, а сейчас… все иначе.

– Я хоть раз за всю свадьбу сказал «я люблю тебя»?

– Не знаю.

Это важно?

– Ты сказал больше, чем «я люблю тебя».

Забрался коленями на кровать и, зажав свою любимую в ладонях, с крепкой нежностью засосал ее губы… ну, а заодно, и все, что попалось «под руку».

– Макс, я так по тебе соскучилась! – прошептала Наташа. – Мне так нужно, чтобы меня ласкал тот, кто хорошо знает мое тело… Кто знает все, что я люблю. У меня полгода не было секса… – девушка говорила это вслух и улыбалась: сама вскружила себе голову, мужчине даже усилия прикладывать для этого не надо. А пытаясь сосредоточить внимание на том, что он делает с ее шеей и грудью, вообще впадала в транс. Шептала в бреду: – Я наверно еще не доросла до твоего уровня, мне трудно специально растягивать удовольствие… Дай мне его! Дай мне хотя бы просто почувствовать его… Я не хочу ждать больше.

– Просто почувствовать? – хмыкнул Макс. – Давай.

Мучил ее пару часов. Именно мучил: тысячу раз (по Наташиным точным подсчетам) практически доводил ее до оргазма – и кидал на какое-то время, чтобы она слегка остыла. Не позволял ей брать инициативу на себя, как она ни старалась – все-таки физической силы у него немножко больше. Эти томительные часы были для Наташи пыткой, она терялась совершенно – стиралась с лица земли. Этот страстно желаемый оргазм уже стал целью всей ее жизни! Выла и кричала от малейшего прикосновения Максима – и он нагло издевался над ней, дразня и останавливаясь. Почти не разговаривали – иногда только обменивались развратными фразочками. И много целовались, очень много, наверно, больше, чем за всю жизнь – Наташа была уверена, что больше!

Только опытный любовник может позволить себе так дразнить девушку. Наташе повезло: Максим знает все правила интимных игр и умеет не допустить момента, когда любовнице просто надоест. Да и сам не железный. И в очередной раз на самом интересном месте останавливаться не стал… Наташе казалось, что при таких активных движениях и с таким дыханием – частым, неравномерным, сбивчивым и очень глубоким – она может запросто задохнуться и умереть. Но умереть за такой секс – не жалко! Не боялась ничего: что может случайно сделать больно себе или Максу, что может переломать кому-нибудь из них какие-нибудь части тела, что снова царапает его (судя по ощущению мяса под ногтями – до костей)… Да и Максим, похоже, тоже ни о чем не беспокоился… А жжение на разодранной спине только еще больше подтачивало неуязвимую чувственность.

Наташа единственная девушка, которая знает, что нужно сделать, чтобы он, как бы ни сопротивлялся, достиг оргазма тогда, когда ей это нужно, например, одновременно с ней. Наташа единственная в его жизни девушка, которая плачет в экстазе… Уже привык к этому. Это просто следствие сильных эмоций впечатлительной натуры.

– Макс, черт бы тебя побрал! Ты лучший любовник из всех лучших! – ругалась Наташа, всхлипывая и переводя дыхание, обхватив его за шею крепко-крепко и целуя его, куда попало. – Ты просто негодяй: делать девушку счастливой таким способом! Я так тебя люблю!

Путалась пальцами в его вспотевших волосах и была безумно рада лежать под этим драгоценным грузом, вымотавшимся, уставшим… Максим когда-то говорил ей, что чем ярче оргазм он испытывает, тем сильнее после этого ему хочется спать. Сейчас не было сил даже на то, чтобы посмотреть на нее. Женщина, наверно, никогда не поймет, каких трудов стоит мужчине так долго сдерживаться.

– Иногда мне кажется, что все, чему я научился в постели, было дано мне только для того, чтобы делать тебя счастливой…

Проснулись только утром – в той же позе, как уснули. Наташа с трудом вытащила из-под любимого свое отлежанное плечо, чем его и разбудила. Всю руку пронзали такие острые колики, что Наташа места себе не находила и металась по всей комнате, согласная даже на ампутацию. Только после заботливого массажа в исполнении любимого мужчины все прошло, и молодожены с радостью отправились в шикарную ванную. Первым делом почистили зубы – это у них главнейшая обязанность после проведенной вместе ночи – так уже много лет. Потом включили в джакузи «пузырьки» и вместе залезли в воду.

Наташа вспоминала вчерашний день. Честно сказала, что довольна свадьбой. Хотя была какой-то задумчивой, и Максим переживал, что это из-за его вчерашнего признания. Он знал, что эта новость произведет на нее впечатление, всю жизнь знал. Все эти годы ее «расследования» боялся, что как только она узнает – начнет его презирать. Или ненавидеть. Или испытывать отвращение. Как можно относиться к человеку, убившему другого человека?

Но она молодец. Хорошая актриса. Делает вид, что сможет об этой маленькой детали забыть. Ночью неизвестными силами сумел отвлечься от своих переживаний, старался оттянуться на полную катушку, а сегодня, едва успел проснуться, неустанно корит себя за вчерашнюю откровенность. В сотый или в тысячный раз в жизни клянется себе со вчерашнего дня начать бороться со своей доверчивостью…

Расслабляясь в джакузи, боялся смотреть Наташе в глаза. Поглядывал украдкой и заметил, что она тоже «прячется».

– У меня такое чувство, что ты хочешь что-то мне сказать, – робко признался он.

Наташа не стала этого отрицать.

– Я хочу тебя попросить кое о чем. Давай, не будем стараться делать вид, что все, как раньше? Давай, все будет по-новому? Я люблю тебя и чувствую себя по-настоящему близким тебе человеком. Мне это нравится. Если меня что-то будет беспокоить на эту тему, или мое мнение о тебе начнет меняться, я поговорю с тобой. И я рассчитываю, что ты сделаешь то же самое. Вылезай, нам пора к гостям. Время-то не останавливается.

– Да, пойдем. У меня есть для тебя подарок.

Насухо вытершись, Максим извлек из большой спортивной сумки, с которой они вчера сюда въехали, Наташин фен и косметичку.

– Вау, большое спасибо! Не ожидала! – фыркнула девчонка с иронией. Они оба так старательно изображали всё-нормально, что напряжение их нервов уже едва ли не искрилось в кондиционированном воздухе номера.

Но следом Макс достал еще черный бархатный чемоданчик с металлическим замочком и разложил его на кровати.

– Это тебе в честь свадьбы.

Наташа, с подозрением поглядывая на Макса, забралась на огромную кровать и принялась трепетно открывать чемоданчик.

– Nikon! – выдохнула она, увидев набор фотоаппарата и оптики. – Цифровая зеркалка! Я читала про Никоны недавно! Та камера, которой я пользовалась все эти годы, была представлена компанией аж в восемьдесят пятом! У меня автофокусировка была возможна только по центру кадра, а здесь одиннадцать точек с ручным выбором!!! Замер экспозиции…

– Если ты рассчитываешь впечатлить меня своей терминологией, то ты промахнулась, – съязвил Максим. – Я уже разбираюсь.

– Слушай, – начала она неловко, – а я и не думала, что мы с тобой должны что-то дарить друг другу на свадьбу…

ѓ– Да мы не «должны»! Расслабься! Это от чистого сердца, я ничего не ждал взамен.

– Это дорого! – со знанием протянула девчонка, разглядывая один из объективов и осторожно подсоединив его к камере.

– Да, это дорого, – не стал Максим возражать. – Ты прекрасный фотограф, а потому заслуживаешь хорошей техники. А свой доисторический аппарат оставь мне, я с ним подружился.

Наташа уже вовсю щелкала затвором, делая снимки Макса в разных ракурсах и тут же жадно разглядывая их на дисплее. Даже «спасибо» сказать забыла. Хотя, лучшая благодарность – это видеть ее голодные глазки, с аппетитом разглядывающие каждую кнопочку…

– Не глотай сразу! Жуй! – смеялся Макс, и Наташа с еще большим увлечением принималась фотографировать его улыбку и милые ямочки на щеках.

Было странно, что вчерашний день – позади. Наташе казалось, что она спит – отчетливо хотелось проснуться. О том, что это реальность, свидетельствовало только почти физическое болезненное нежелание переодеваться во что-то, кроме вчерашнего свадебного платья. Шлейф, правда, изнутри был сильно пыльный, и Наташа, бережно скрутив платье в плотный комок, все же упаковала его в сумку. Портить волосы феном не стала, просто заколола в хвост, и, подсыхая, кончики превращались во вьющиеся локоны.

– Наверно, я ужасно вела себя вчера! – догадалась Наташа. – Мне надо было меньше смеяться, меньше шуметь. На видео только одну меня и будет слышно, даже если я не в кадре! Я вроде не волновалась, но почему-то так себя вела…

– Такой у тебя темперамент, – вздыхал Макс картинно, словно ее темперамент чем-то его не устраивает.

После одиннадцати дня гости и родители начали усиленно названивать Максиму на сотовый, дескать, куда это запропастились молодые. А Саню вполне можно было назвать другом жениха: он заехал за новобрачными на машине Макса, помог им загрузить в багажник вещи и повез парочку на продолжение банкета.

– Это такой способ его унизить? – усмехалась Наташа тихонько, незаметно кивая на Санькину спину. – Заставить его быть нашим свадебным водителем…

– Ну, это как расставить акценты! – парировал Макс. – Например, Саня единственный, кому я доверяю руль своей машины.

Людей сегодня было заметно меньше, чем вчера, в официальной части. Здесь, у Евгении дома, собрались только самые близкие: родственники и друзья. Пять комнат, две кухни, два балкона – на всех этого пространства было как раз достаточно. Катюшка уже давно там, она пришла пораньше вместе с родителями Максима, чтобы помочь накрывать на стол, и теперь малышка исподлобья косилась на Марину, двоюродную Наташину сестру, которая вчера посмела танцевать с Саней. Максим заметил это сразу, едва поздоровался с дочкой.

– Зайка, перестань, это невежливо, – шептал папа, обняв девочку. – Не переживай, она живет в Ростове, ничего у них с Санькой не получится! Да и посмотри внимательно: он же не влюблен в нее! Лучше пожалей ее! Она так старается привлечь его внимание, а получается максимум урвать немного деликатности с его стороны.

Катя повеселела и успокоилась.

Наташа обернулась и онемела. По одну руку Максима стояла Катя, а по другую – Евгения. Наташин папа их фотографировал. Ничего удивительного в этом нет, впечатлило Наташу другое. Никогда в жизни Наташа не видела, чтобы мама кого-то обнимала. А Максима – обнимает. Причем, не дежурным прикосновением, а очень даже с чувством! Интересно, откуда такая близость, если на вопрос, спали ли они, Макс вчера здорово смеялся?

Как ни старались Максим с Наташей избежать стандартов в проведении своей свадьбы, но на входе в комнату к гостям их уже ждал новоявленный тамада Кирюха со своими классическими «испытаниями». С видеокамерой на сей раз бегал сам Димка.

– Дорогие молодожены! – начал Кирилл торжественным голосом, загородив им проход. – Встаньте, пожалуйста сюда. Чтобы попасть в эту комнату, вы должны объяснить нам кое-что. Макс, расскажи нам, почему ты решил жениться на Наталье?

Макс прекрасно знает, что в этом месте надо расхваливать достоинства своей избранницы, но, злясь на самодеятельность друга, он просто ответил честно:

– Я на ней женился, потому что не хочу, чтобы она досталась кому-то другому.

По лицам, выглядывающим из-за спины тамады на происходящее действо, прокатился смешок, и Кирилл, вздохнув, перекинул свое внимание на невесту:

– Наталья, а ты почему согласилась выйти замуж за Максима?

Наташа была менее оригинальна:

– Потому что он богат.

– Кир, дай пройти, мы есть хотим.

Ну вот, праздник для Кирилла испорчен: не позволили ему поиграть в тамаду. Он был здесь со своей женой (как всю жизнь и ожидалось в компании его друзей – молоденькой девчонкой). Сами поженились они пару месяцев назад, Максим уже успел рассказать Наташе об этом. Оксане едва исполнилось восемнадцать, как Кирилл тут же схватил ее в охапку и потащил в загс. Ее родители против, они уверены, что эта парочка скоро разведется, ведь Кирилл для их дочери слишком стар. А Кирилл как будто принципиально не встречается с девушками, окончившими школу. Если бы он обсуждал эту свою склонность с друзьями, те, может быть, и поняли бы психологические причины такого поведения. Кириллу нужны только неискушенные, он боится проиграть в сравнении с кем-то. Андрюха вечно смеялся над ним: «Твои девушки всегда школьницы, но ты-то с каждым годом становишься все старше… Скоро они перестанут отвечать тебе взаимностью». Кирилл на несколько лет младше Максима, но выглядит уже совсем непрезентабельно с выпуклым накушанным животом. Наташа гордо задирала нос и позволяла своему красавцу-избраннику кормить ее с руки крохотными пирожными.

Здесь был шведский стол и множество диванов и кресел – мама призналась, что у нее страсть к симпатичной мягкой мебели, а поскольку размеры квартиры позволяют иметь несколько гостиных, то маминому увлечению преграды нет. Была комната с магнитофоном, комната рядом с комнатой с магнитофоном, комната вдалеке от магнитофона и комната, где еще не было ничего, кроме линолеума и лампочки Ильича. Ремонт еще не совсем закончен, и потому эта комната – курилка. И пятая, оставшаяся – это мамина спальня.

Наташа всего лишь хотела поглядеться в зеркало. Почему-то этот дом она посчитала своим и стучать в дверь маминой спальни не соизволила. Хотя дверь-то и заперта не была, стало быть, можно входить… За свою жизнь в Москве и Париже Наташа не раз видала парочек, занимающихся любовью, даже гомосексуальных парочек, и уже вполне подготовлена к различным вариантам шокового воздействия. Но сейчас застыла в дверях, как вкопанная, не в силах ни войти, ни сбежать.

– Извините, вы не замкнулись… – прошептала она, не сводя с мамы глаз.

– Да мы ничего такого не собирались… – бормотала мама взамен, второпях подскочив с постели и поправляя на бедрах узкую джинсовую юбку, которую Андрей, похоже, успел задрать до неприличия высоко.

Андрей молчал. Он встал рядом и спокойно приобнял Евгению за талию. А Наташа, как растерянный птенчик, распахнув клювик, смотрела ошарашено на новую для ее сознания парочку. Невежливо, невежливо так, понимала Наташа. Надо принести свои извинения и удалиться восвояси. Это банальная деликатность. Ну!

Наташа выдохнула и перевела взгляд на Андрея. Ноги словно вросли в пол.

– Слушай, ну вот так вот получилось, – принялась вдруг оправдываться Евгения, и Наташа очнулась:

– Простите, продолжайте.

Выбежала обратно в коридор, резко захлопнув за собой дверь, и еще с минуту мучительно приходила в себя. «Продолжайте»! Нет, уж! Не продолжайте! Прекратите это немедленно! Вы же уже старики!!!

Ринулась в комнату к гостям в поисках единственной отдушины. Подкралась к своему надежному Максиму и нырнула ему под руку. Он о чем-то разговаривал с Саней – минуты две или целую вечность. Наташа слушала их беседу – и ничего не слышала. Наверно, с деликатностью у нее сегодня настоящие проблемы. Не выдержав, она втиснулась в их мужской разговор, перебив, отвлекая – вдруг поняла, что у Евгении с Андреем ЭТО не в первый раз.