Текст книги "Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени (СИ)"

Автор книги: Диана Морьентес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Глава 5. С отражением на «ты»

Путешествия помогают узнать что-то новое о самом себе.

1 день. Неаполь-Помпеи.

Солнце в Италии пекло так же, как и в Сочи – Наташа открыла окно автобуса, подставляя лицо горячему ветру, и машинально теребила защелку на стекле, провожая стеклянным взглядом куда-то спешащие улицы. Максим чуть ли не силой заставлял ее фотографировать пробегающий мимо пейзаж, пока их везли из аэропорта Неаполя в отель. И это новым-то фотоаппаратом! Казалось, ее сейчас ничем нельзя растормошить.

Гид Ирина, немолодая шустрая дамочка в широкой майке и бриджах, рассказывала, что Неаполь – это что-то особенное. Это третий по величине город в Италии. На дорогах тут не соблюдают правила, большинство мотоциклистов ездят без обязательных шлемов, многие автомобили битые, и их не чинят. Максим видел, как днем спокойно проезжают на красный свет. Их туристическую группу провезли через весь город вдоль набережной, чтобы они вышли из автобуса сфотографировать с холма великолепную панораму Неаполя с Везувием, Неаполитанским заливом и островом Капри в дымке. Потом с них взяли плату за будущие экскурсии, выдали специальные экскурсионные наушники и отпустили в отель.

– И это пятизвездочный отель? – удивлялся Макс.

В номере было довольно чистенько, но не более того. Маленькое темное помещение, мебели мало, вместо одной большой кровати стоят две сдвинутые вместе. Макс проверил ощутимый шов между матрасами и намекнул:

– М-да. На какой половине будем сегодня заниматься любовью?

Наташа ставила сотовый на подзарядку – она круглосуточно использует его как плеер. Девушка улыбнулась мужу, но, к его огорчению, ничего не ответила.

Едва расположились в отеле – как их измученные перелетом тела потащили дальше – на экскурсию в Помпеи. Их словно встряхнули и окунули в бешеный ритм – быстрей, быстрей, бегом! Только Максим охотно старался подстроиться, а Наташа просто податливо выполняла чьи-то указания.

В Помпеях их гидом оказался довольно пожилой итальянец Клаудио, говорящий по-русски с заметным акцентом. Клаудио интересно и живо рассказывал, и его речь в наушниках была легка для восприятия. После извержения вулкана город завалило толстым слоем пепла, а из-за отсутствия лавы постройки не очень пострадали; получается, что извержение Везувия послужило хорошим консерватором. Наташа заходила в бани, видела амфитеатры, колеи от колесниц и эротические фрески на стенах – спустя две тысячи лет – следы чьей-то жизни. Интерес медленно, но настойчиво прокрадывался в замороженный рассудок. Но более всего ее поразили мумии – скрюченные в панике умирающие люди. Они задохнулись от ядовитого газа и были засыпаны пеплом, который со временем окаменел. Во время раскопок была придумана технология – пустоты, образовавшиеся на месте истлевших тел, заливали гипсом, и получалась фигура человека в той позе, в которой его настигла катастрофа. Наташа плакала, как ненормальная, будто это ее близкие люди. Особо жгучую жалость вызывали маленькие фигурки детей, прижимающихся к родителям. Максим знал ее эмоциональный порог, поэтому, не удивляясь, просто обнимал девчонку, позволяя плакать себе в грудь. На нее с интересом поглядывали другие, более равнодушные, туристы, а ей было глубоко наплевать, как она в этот момент выглядит.

Потом Клаудио показал дорожный указатель прямо под ногами, указывающий дорогу к лупанарию, публичному дому – такая узнаваемая аппликация в форме мужского полового органа, и Максим тут же сфоткал его на сотовый и отправил ММС Костику, на что вскоре получил ответное ММС со средним пальцем.

А еще они совершили, наверно, святотатство. В магазинчике возле отеля утром Макс прикупил бутылочку красного вина, и они с Наташей решили распить его прямо на развалинах. Что успешно и осуществили.

То ли вино так подействовало, то ли атмосфера, но Наташа чувствовала себя здесь в своей тарелке: такая же полуразрушенная, опустошенная. Она протирала влажные веки и вдыхала воздух полной грудью – вот оно, то место, где ей хочется остаться НАВСЕГДА. Руины. Солнце нагревало камни, ветер разносил по разрушенным улицам голоса и топот туристов и их предводителей, и Наташа понимала, что единственная ошибка здесь – это люди. Природа уже уничтожила их однажды, но они вновь паразитируют в этом священном месте.

Обедать всех пригласили в ресторан «Везувий». Во время еды местный дуэт исполнял итальянские песни и ходил собирать чаевые. Наташа достала блокнот, из которого она задумала сделать дневник путешествия, и записала:

«Только первый день путешествия – и уже возникает ощущение, что это круглосуточный сбор податей.»

После Помпей была экскурсия по Неаполю. В какой-то момент они с Максом сбежали от группы и пошли бродить по городу сами. Видели Новый Замок, который на самом деле уже давно не новый, просто так называется; были на площади перед Муниципалитетом; вышли на типичную узкую улицу с высокими домами по обе стороны. Из противоположных балконов на третьих этажах выглядывали две пожилые итальянки и громко и экспрессивно переговаривались прямо через улицу. Потом путешественники попали в местный торговый центр. Купили Кате китайскую радиоуправляемую машинку, а Марии Анатольевне – несколько оригинальных видов макарон.

Уже были сумерки, когда они снова вернулись в номер. Максим принял душ первым (потому что, в отличие от Наташи, ему нужно на это всего пять минут) и, пока девчонка закрылась там на полчаса, полез в мини-бар в поисках вина. Когда она вышла в комнату, босая, голая, он, сидя на постели, уже попивал терпкий напиток и тут же протянул ей другой заготовленный бокал. Она молча стояла возле кровати и смотрела ему в глаза, и Макс, наконец, спустя столько дней после свадьбы, почувствовал с ней связь.

– В какой позе хочешь? – спросила она прямо. Ее голос изображал искушенное равнодушие, но на лице светилась легкая ухмылка.

– Шестьдесят девять, – решил он ее смутить и назвал то, что ее невероятно пугает.

Он не ошибся. Наташа заулыбалась, опустила взгляд и отхлебнула чуток вина, словно давая себе время перед ответом.

– Я ужасно стесняюсь, – призналась она, все-таки не отказывая.

– Я знаю, – подтвердил мужчина. Он сомневался: дотянуться рукой и посадить ее рядом, или полюбоваться этим обнаженным совершенством, пока она стоит.

«Он знает»! Наташа замешкалась на мгновение. Он знает. Он знает ее всю, все ее комплексы и все эрогенные зоны, все фантазии и все страхи. Поняла вдруг: она никогда не «стеснялась» его! Говорила, как есть, доверяя, рассчитывая на снисходительность и получая именно это.

– А можем и просто поболтать, – сказал он серьезно.

Наташа грустно вздохнула.

– Вот уж чего мне меньше всего хочется в последние дни, так это разговаривать хоть с кем-то. Но только я не хочу отдаляться от тебя, – отхлебнула еще вина для храбрости. – Поэтому предлагаю заменить разговоры сексом. Согласна поэкспериментировать.

Макс отставил свой бокал на тумбочку и потянулся за ее ладошкой.

– Раз уж ты теперь моя жена, я буду тебя развращать! – пошутил он доброжелательно.

– А до этого что было? – усмехнулась девушка, устраиваясь рядом с любимым.

Максим был приятно удивлен отсутствием возражений и решил не упускать возможности, быстро инструктируя:

– Я буду лежать на спине, ты будешь сверху. Сконцентрируйся на своем удовольствии. Не вздумай доводить меня до оргазма! Не паникуй. Я, действительно, буду все видеть во всех подробностях, и в этом нет ничего страшного.

Девчонка уже не соображала, что происходит. Максим сам разместил ее на своем теле и принялся за дело. У нее кружилась голова – от внезапности происходящего, от дозы вина, от непривычно перевернутого мужского тела, от собственной смелости, от его ласк – дерзких и бесстыжих… Она обхватила его член рукой, но забыла что-то с ним делать – все внимание моментально сместилось в зону собственных бедер, вылавливая из общих ощущений то прикосновения ладони, то губ и языка, то пальцев, то дыхание. Возбуждалась очень быстро, но вела себя скованно, и Макс долго мучить ее не стал, вскоре перевернул ее в любимую Наташину миссионерскую позицию.

– Мы еще пару раз попробуем, и ты привыкнешь, – объяснил он ласковым шепотом. – Будешь чувствовать себя увереннее, свободнее…

Он еще что-то шептал – Наташа не слушала: ощутив его внутри себя, с радостью обхватила тело мужа всеми руками и ногами, скрестив щиколотки у него на пояснице, и, уже сильно разгоряченная, принялась неистово впиваться ногтями в спину.

2 день. Рим.

Было непонятно, выспалась она или нет. Времени было предостаточно, но под утро она начала агрессивно ворочаться, норовя ударить Макса локтем в лицо. Туристический автобус прибыл вовремя, чтобы перевезти группу в Вечный Город, но Наташа не сразу поняла, что это именно за ними. Она стояла на стоянке возле отеля, зябко кутаясь в легкую кофту, встречая стеклянным взглядом ранний прохладный рассвет, думая о чем-то своем или не думая вовсе…

– Малышка, пора! – позвал Максим, вырвав ее из безмятежности.

– А где наш чемодан?

– Я его только что погрузил в багажник. Просыпайся.

За ними автобус заезжал в последнюю очередь (это преимущество пятизвездочного тура, дающее возможность поспать подольше), поэтому многие места у входа были уже заняты. Максим шел по проходу, встречая взглядом знакомые вчерашние лица, и здоровался со всеми, кто не спал. Наташа шла за ним. Хоть она не видела причины здороваться с посторонними людьми, но повторяла за ним и кивала направо и налево.

– Привет! – улыбнулся он двум молодым девушкам-подружкам справа и третьей – слева. Девушки весело ответили. Наташа вчера запомнила только их из всей группы – молодых и модных. – Пролазь, малыш, садись у окошка.

Разместившись с женой почти в самом хвосте автобуса, Макс тут же достал из своего небольшого спортивного рюкзака бутылку вина и два пластиковых стаканчика. Наташа ехидно усмехнулась.

– Муж захотел выгнать ее куда-нибудь на неделю из дома и купил путевки ей и ее подружкам, – рассказал Максим тихо, кивнув на недалекий ряд сидений. – Они Питерские.

– Откуда ты это знаешь? – удивилась Наташа, подставляя свой стаканчик.

– Вчера разговорились в Помпеях.

– Прикольно. Тебе свобода обошлась бы дешевле – у меня нет подружек.

Только Наташа успела поймать себя на мысли, а где же она сама была, пока он «разговаривался» с тремя красотками, как вдруг Максим добавил еще, чокнувшись с ней стаканчиком:

– А вон те – мама с сыном. Вместе всегда путешествуют. Она ему как друг. Он риэлтор. Из Новосибирска. Давай выпьем за твою смелость!

Наташа отпила сразу полстакана – увлеклась разглядыванием мамы, крупной немолодой тетки в широкой шляпе в горошек. С дальних сидений ее было плохо видно, но она периодически вертела головой во все окна, так что Наташа внимательно изучила ее профиль. «Дружить с мамой»…

– Не холодно в такой короткой юбке? – Максим допил свое вино, спрятал стаканчик в рюкзак под сиденьем и, повернувшись к девчонке всем телом, загородив ее от возможных наблюдателей в автобусе, положил руку Наташе на колено.

Она хотела ответить на этот вопрос, но каким-то особым чутьем вдруг поняла, что это не вопрос вовсе… Глянула Максу в лицо и не сдержала улыбку. Его рука проворно полезла под юбочку, и один из пальцев нетерпеливо подтолкнул вторую ногу в сторону. Наташа с охотой предоставила мужчине дополнительное поле деятельности и притянула к себе его за затылок – целоваться и отдаваться его умелым рукам.

Он ласкал ее всю дорогу, несколько часов. Не зная этой местности, рисковал не успеть до Рима, но случайно увлекся процессом и довел жену до оргазма. Наташа бесконечно лапала его тело и жадно засасывала его губы, чтобы ненароком не вскрикнуть, и к прибытию в отель они оба были изрядно взлохмаченные и потрепанные. Это мало кто видел в автобусе – практически все пассажиры спали, наверстывая недополученное ночью. Их привезли в отель первыми (преимущество пятизвездочного тура), гид Ирина помогла им зарегистрироваться на ресепшене, и любовники отправились покорять новый номер.

«…Я хотела бы быть такой, как он. Но я не такая. „Стараться быть“ и просто „быть“ – это противоположные вещи. Если приходится стараться – значит, ты не такой. Грустно.»

Отдав чаевые дворецкому, который привез в номер их чемодан, Максим вышел к жене на балкон полюбоваться новым городом, и робко попытался начать разговор о Наташином молчании:

– Малыш, ты мне больше не доверяешь?

У них было несколько часов перед следующей экскурсией, и они пока никуда не спешили. Жена стояла в полуметре от него, но так далеко, что до нее, казалось, были тысячи дней пути. Отсюда, с четвертого этажа, хорошо была видна особенность итальянской архитектуры: коричневые кирпичные крыши ближайших зданий, перемешанные с пышными кронами разросшихся деревьев. Наташа делала вид, что разглядывает их.

– Я никому не доверяю, – призналась она откровенно. Сказала правду, но обидеть его не хотела, и потому добавила: – Я доверяю тебе как любовнику. Намного больше, чем раньше.

– Я волнуюсь за тебя. Ты все время в наушниках; я сам по себе, ты – сама…

Она снова ответила молчанием, что было уже привычным в последние дни. Опираясь на перила балкона, принялась бессмысленно разглядывать длинные розовые ногти не в тон ничему.

– Как ты на счет минета? – прервала она долгую паузу, рассчитывая перевести все в более приятную плоскость. – Я у тебя в долгу.

– В другой раз.

Девушка вздохнула.

– Макс, я молчу, потому что мне нечего сказать.

– Мне кажется, я смогу помочь. Но мне не хочется навязываться.

– Вот и не навязывайся.

Наташа ляпнула это и словно увидела себя на его месте – теперь он предлагает ей тему, которую она избегает, и она рявкает, не заботясь о том, чтобы не обидеть. Максим развернулся и спокойно ушел в комнату, прикрыв за собой дверь.

Девушка постояла еще немного одна на свежем воздухе, пытаясь подобрать слова, которые ему скажет, но, не справившись с этой задачей, махнув на все рукой, вошла в комнату вслед за ним. Мужчина стоял возле стола под огромным настенным зеркалом и читал глянцевую картонку со списком телевизионных каналов, будто приехал в Рим смотреть телевизор. Она подошла к нему сбоку и обняла за талию.

– Давай, не будем ссориться.

– Давай, – ответил он, не глядя. – Пойдем, погуляем по городу, покушаем где-нибудь. Я такой голодный! Ты будешь переодеваться?

– Нет, я готова.

Наташа быстро взлохматила свои и без того пышные волосы, у дверей сунула ноги в босоножки на низком каблуке и уже готова была выйти в коридор отеля, но Макс придержал ее. «Опять разговоры?!» – с досадой успела она подумать, как услышала неожиданно нежное:

– Сними трусики, пусть остаются тут! Они мне мешают. Их неудобно стаскивать с тебя в автобусе.

Они встретились взглядами, и Наташа хихикнула.

– Ты с ума сошел?

– Пока еще нет, но планирую вечером, – ответил мужчина игриво.

Наташа критически оглядела свою короткую джинсовую юбчонку. Пыталась побороть улыбку, остаться томной и грустной, но с каждым мгновением все больше втягивалась в его игру.

– Сними с меня их сам, раз тебе это так нужно! – заявила она кокетливо.

Его уговаривать было не надо. Мужчина лихо разобрался с ее нижним бельем, не забыв приласкать немного, прижав девчонку своим телом к стене. Наташа старалась казаться невозмутимой, но нервно подрагивала под его рукой.

– Макс, я хочу тебя! – прошептала она ему в шею. – Давай? Я, кажется, надолго тебя не задержу.

– Давай завтра! – предложил он нагло.

– Что?! – завопила девчонка, вытаращив на мужа возмущенные глазищи. Решила действовать стопроцентными методами. Протянула руку к его ширинке, чтобы вызвать в нем желание хотя бы механически, но нащупала, что он и так уже давно возбужден.

– И мне еще приходится тебя уговаривать? – хмыкнула она довольно.

– Ммм… Ну поуговаривай меня еще! – смеялся Макс, обнимая любимую свободной рукой и целуя в ушко.

– Меня дико возбуждают твои хозяйские действия у меня под юбкой, – призналась она. – Ты так уверенно себя ведешь, что, мне кажется, я могу просто отдаться тебе, ни за что не отвечая…

– Пойдем на кровать, – позвал он. – Отдашься мне там.

Они даже не раздевались, Наташа лишь стащила немного с него штаны и задрала его майку, чтобы чувствовать ладошками не ткань, а горячую кожу. Шептала, как в бреду, закрывая глаза:

– Придави меня сильней, сделай мне больно, чтобы я заорала!

– Замолчи, я же кончу! – перебил он, зажав ее рот ладонью.

Как они добрались до этого славного кафе на открытом воздухе, Наташа не заметила. Ноги дрожали, руки не слушались, губы все время норовили улыбнуться. Девчонка замутненным взглядом разглядывала меню – она обещала любимому переводить с английского все слова, но вдруг перестала понимать значения всех слов на всех языках… Они так и шли сюда в трогательном молчании, всю дорогу держась за руки, не замечая, сколько уже идут. Она не поворачивала к нему головы, просто ступала по ватной земле и чувствовала его рядом. Не слепило и не жарило солнце: оно было прикрыто легкими облачками, дул приятный слабый ветерок, останавливаться не хотелось. И вот не удержались – милая кафешка, деревянные столики под зеленым тентом с эмблемой европейского пива, цветастые туристы за половиной из них и вид на вымощенную старым камнем площадь. Наташа оторвала взгляд от бесполезного сейчас меню и взглянула на своего любовника. Улыбка все же вырвалась на поверхность. Макс легонечко подмигнул ей бровями, словно этот жест предназначался только ей, и он не хотел, чтобы остальные заметили их «переговоры».

– Хочешь еще? – уточнил он в шутку.

Наташа счастливо рассмеялась и стыдливо опустила голову. Потребовала у мужа блокнот из рюкзака и пометила:

«Я сама себя не узнаю. Мое тело стало сильнее разума.»

В 15:00 была назначена трехчасовая пешеходная экскурсия по Риму. Однако местный экскурсовод опаздывала. Оказывается, в это воскресенье в Риме проводились соревнования по марафону, и многие улицы были перекрыты. Группа уже вся собралась в назначенном месте, и от безделья все знакомились между собой.

– Мы только что попробовали настоящую пиццу! – хвастался Макс. – Всем очень рекомендую! Непохожая на то, что готовят в России.

Спустя пятнадцать минут гид появилась. Это была русская женщина с именем Римма (надо же, какое совпадение!), и вся группа быстрым шагом отправилась осматривать город. Сначала подошли к древней базилике Санта Мария Маджоре. И хотя она была открыта, они почему-то в нее заходить не стали, и после небольшого рассказа Риммы все двинулись в сторону Колизея. По пути прошли мимо каких-то античных развалин, и Наташа с радостью запрыгала: «Руины!». А когда приблизились к Колизею, то выяснилось, что перейти на другую сторону дороги и подойти к Арке невозможно – из-за марафона все перегорожено. Римма что-то рассказывала, тянула время, но когда поняла, что оцепление скоро не снимут, то повела группу к форумам в обход. К этому времени стало проглядывать солнце.

Сначала путешественники остановились у площадки древних форумов, потом поднялись немного наверх и взглянули на них уже с другой точки. Прошли еще немного и попали на красивую площадь у Капитолия. Спустились по лестнице вниз и подошли к величественному зданию – Алтарю Отечества на площади Венеции. Им показали балкончик, с которого любил выступать диктатор Муссолини, и они двинулись дальше – к Пантеону. Тут выяснилось, что до его закрытия осталось менее 10 минут, и Римма даже не была уверена, что туда пустят. Пустили, но ровно в шесть вечера всех оттуда выгнали. На этом экскурсия закончилась, и Римма повела группу в местную галатерию, где продают вкусное мороженное. Там был огромный выбор разных сортов и длинная очередь, и у сладкоежки Макса было предостаточно лишнего времени, чтобы пятнадцать раз сменить свой выбор.

Едва вернувшись в отель, Максим предложил поехать сразу же и на ночную обзорную экскурсию. Она не входила в расписание тура, но в холле гостиницы как раз стоял мужичок-экскурсовод, заманивая туристов интересными предложениями. Наташа скептически сомневалась, но Макс настоял на своем.

И даже Наташа не пожалела о том, что сдалась!

Да, частично они проезжали по тем же местам, где были до или будут после. Но было много и такого, чего в итоге в Риме так и не увидели бы. Они проезжали церкви Латерано, Иерусалиме и Космедин, термы Каракалы, фонтан Треви. Хотелось более яркой подсветки объектов, ведь Наташе приходилось фотографировать прямо сходу, и не было возможности регулировать настройки фототехники. Выходили всего два раза – у фонтана Треви и у Ватикана (оказалось, после 20:00 открывается автомобильное движение вблизи него). Да только ради одного ночного вида на площадь Святого Петра и светящиеся окна кабинета Папы стоило ехать!

Масса сегодняшних впечатлений грозила вот-вот обрушиться, и Наташа боялась утяжелить эту башню еще хоть чем-то. А ведь это был только второй день! Она устало разделась и забралась под тонкое одеяло скрипучей постели. Максим выключил свет, оставив только телевизор, устроился полусидя рядом с ней на кровати и включил единственный русский спутниковый канал. Там шла музыкальная передача, которая отлично могла выполнить роль фона для приятного, ни к чему не обязывающего разговора.

– Я, наверно, сейчас должен предупредить, что тебя ждет дальше.

Наташа непонимающе уставилась в профиль мужа.

– Ты же в курсе, что мы неделю осматриваем достопримечательности по всей Италии, а потом еще неделю после этого марафона отдыхаем на Сицилии?

– Ну, да, – подтвердила девушка, все еще не понимая, что же такого необычного ее «ждет дальше».

– Отель, где мы будем… э… загорать, называется «Гедонизм-2»… Ты не слышала о таком?

– Странное название, – констатировала Наташа. И картинно почесала затылок: – Больше похоже на тюрьму. Как Алькатрас.

Максим робко улыбнулся.

– Нет. «Гедонизм» переводится как «наслаждение».

Наташа удивленно привстала на локтях – начала понимать, к чему он клонит. Мужчина продолжал, он любит рассказывать что-то из истории:

– Название пошло отсюда, из Древнего Рима. Точнее, из их общественных бань, терм, где посетители не только мылись, но и могли предаваться сексуальным удовольствиям по своему вкусу. Это была целая культура секса. Принято считать, что первый «Гедонизм» был в античности, поэтому современным присваивают номера 2 и 3.

– Так это секс-отель? – перебила девчонка. Она взволнованно встрепенулась и села к мужу лицом, обхватив коленки.

– Сеть отелей по всему миру, – кивнул тот. – Я видел по телику однажды репортаж, естественно, меня это заинтересовало, я запомнил название. Женька хотела подарить путевку только по достопримечательностям, а я, зная, что в Италии есть филиал «Гедонизма», решил совместить полезное с приятным.

Наташа ошарашено таращилась на телевизионно-синее лицо Макса, не зная, радоваться ей или бояться. Но то, что эта информация вызвала у нее неподдельный интерес, Максим видел отчетливо.

– Там что, все вокруг трахаются и ходят голыми? – спросила она с опаской.

– Это нудистский отель, так что голыми там ходят многие. И некоторые… да, трахаются. Хотя, если захочешь быть просто наблюдателем, тебя не поругают за это. Костик там был в мае. Это я от него узнал, что в Италии филиал есть. Ему понравилось.

Наташино воображение уже в ужасе рисовало картинки, как ее, стеснительную, заставляют спариваться у всех на виду, как настаивают на сексе втроем-четвером-восьмером, как пытаются полапать посторонними руками на секс-вечеринках, которых она насмотрелась на порно-сайтах… Максим видел ее замешательство по отсутствующему взгляду.

– Ты не рада?

– Ты же не отдашь меня постороннему мужику? – пробормотала она о чем-то своем.

– Господи! Нет, конечно! – и рассмеялся: – Что ты там уже напридумывала? Это просто отель! Закрытый такой отельчик с красивой территорией, там просто стиль такой – эротический. В общем, не пугайся, просто будь готова.

Наташа выдохнула и смущенно улыбнулась парню.

По телевизору начались ночные новости, и Макс сразу притих. Он всегда внимательно смотрит новости, без особого ажиотажа, но с интересом ко всему, что происходит в мире. Очередное сообщение о каких-то боевых действиях на Северном Кавказе. Девчонок войнушки не увлекают, Наташа всегда пропускала такие новости мимо ушей. Только думала, чего вот людям не живется дружно?! За природные ресурсы или за мнимую «независимость» УБИВАЮТ друг друга, как будто после смерти им будет не все равно. Хотела спросить у Макса еще что-то про «Гедонизм», но, взглянув на его профиль, поняла, что он не услышит. Он был весь там, в боевых действиях на Кавказе.

Тут вдруг вспомнилось несколько моментов, когда он точно так же уходил в астрал, когда показывали сюжеты о военных кампаниях, или терактах и смертях. Как пропадали неизвестно куда заинтересованность и адекватность, и мужчина становился просто телом, сидящим перед телевизором. Ненадолго. На один репортаж, не более. Наташа не придавала этому значения.

Она молча досмотрела Максима до конца сюжета. На другом репортаже он начал моргать, а на третьем – о строительстве Олимпиады в Сочи – даже улыбнулся.

– У них такие грандиозные планы! – протянул он. – Я хочу, чтобы у них получилось осуществить все задуманное. Хотя природу жалко, вырубят же все нахрен…

– Я слышала, они обещали восстановить всю экологию.

– Людям это несвойственно, – возразил мужчина скептически.

Он так и не поворачивался к ней лицом, смотрел в телевизор, но Наташе казалось, это не оттого, что там настолько интересно.

– Сколько друзей ты там потерял? – спросила она тихо.

Он замер, сжав губы, даже сейчас не взглянув на нее. Он не переспросил, где именно, и Наташа поняла, что попала в точку. Уже думала, он не ответит.

– Пятьдесят шесть.

От такой цифры у впечатлительной Наташи моментально выступили слезы. Она ожидала число 5, ну, или 10…

– Своими глазами видел? – уточнила еще тише.

– Почти всех, – кивнул его профиль.

Всех сразу или по очереди? А кроме друзей, наверно, были и другие смерти. Она почувствовала ком в горле и поняла, что больше не сможет сказать ни слова. Да и он, наверное, не хочет ее вопросов. Конечно, не хочет. Конечно. Наташа спрятала лицо в коленях и позволила себе незаметно дать волю чувствам. Слезы быстро намочили тонкое летнее одеяло.

– Нас было шестьдесят человек, – сказал рядом кто-то незнакомый. – Вернулись четверо.

Наташа подняла мокрые глаза, опешив от продолжения.

– После третьей-четвертой смерти уже привыкаешь к мысли, что теперь будет так. Идешь по трупам – и ничего не чувствуешь. Перешагиваешь – и все. Сам живой – и ладно. Там психология меняется. А потом возвращаешься в мир и понимаешь, что они все умерли, прикрывая твою спину. Не буквально, а… Да нет, и буквально тоже. Любая пуля могла попасть в меня, но попала в того, кто стоял между мной и ею. Любая мина могла взорваться под моими ногами, если бы я шел первым, а не кто-то из них. Так много было «если бы»… Если бы не Пашка, если бы не Никитос, если бы… И ты обязан теперь жить за всех. Хотя часто вообще жить не хочется… Кажется, что справедливее было бы умереть вместе с ними.

Девушка таращилась на любимого сквозь мутную пелену, застилающую глаза, и впервые в жизни осознала, что значит – быть мужчиной. Его уже не юные, огрубевшие черты лица были четко подчеркнуты мерцанием сюжетов: сейчас – телевизором, или много лет тому назад – реальностью. Он неосознанно хмурил брови и вглядывался в пейзажи на экране или в стену за ними.

– Вот так меня жизнь покорежила, – подвел он итог, тоном явно заканчивая разговор, причем, навсегда.

Наташа не отводила от него глаз. Это говорит человек, который никогда не сутулится. Который никогда не опускает головы, не падает духом. За которым прячешься, как за каменной стеной. Который поддержит. Защитит. Вытащит практически с того света. Человек, который не останавливается на полпути.

– Ничуть не покорежила! – возразила девушка, снова возвращаясь на свою подушку.

Он кинул на нее взгляд и слабо улыбнулся. Наклонился и чмокнул ее в лоб.

– Спи давай! Встаем равно!

3 день. Рим и Ватикан.

Будильник звенел уже в третий раз: уходя бриться, Максим оставил жене свой сотовый, чтобы он ее поднял, но она только раздраженно отворачивалась на другой бок, накрывая голову свободной подушкой. Чтобы отключить будильник, надо было встать с кровати, поэтому Наташа настойчиво мучилась – она упрямей любого чуда техники.

– Уже полшестого! – с упреком воскликнул Макс, вернувшись в комнату и застав девчонку под одеялом.

– Ну, зачем в такую рань?! – хлюпала Наташа, укутываясь потеплее.

Зачем – она поняла, едва выйдя на соседнюю улицу. Чтобы увидеть то, что не покажет ни одна экскурсия. Чтобы увидеть этот город, а не тысячи туристов в нем, как вчера!

Они решили начать свой путь с самых популярных туристических остановок – фонтана Треви и Площади Испании, а потом посетить Колизей и руины неподалеку. Было немноголюдно, что для этих мест – весьма непривычное явление. Рассвет нежной палитрой расцвечивал пустынный, едва-едва просыпающийся город без примесей пыли и выхлопов. Редкие автомобили казались надуманными в этом наполненном вечностью пейзаже. Мимо процокала лошадиная повозка. Наверно, это начинает свой рабочий день реквизит для работы с туристами, но как же органично вписывалась она в эту картину! Даже невыспавшийся парнишка-панк, неподвижно ожидающий кого-то у подъезда одного из домов, был той самой деталью, которая обозначала суть местной архитектуры. Ждать. Столько, сколько понадобится. Столько, сколько сможешь. Сотни лет, тысячи…

Они не спеша бродили по улицам и переулкам, выходя на площади и большие проспекты и снова возвращаясь в атмосферу тишины и покоя. Разговаривать, даже если и хотелось, то только очень тихо.

Лучи утреннего солнца проворно сползали с верхушек деревьев на землю, идти пешком становилось все жарче, и город стремительно заполнялся быстротой современной жизни, техническим прогрессом и другими паразитами. К обеду Наташа с Максимом обошли несколько тысячелетий истории и в Колизее встретили свою туристическую группу. Дальше уже, уставшие, решили держаться группы, а главное, автобуса.

Следующим по программе тура был Ватикан, Собор Святого Петра. Экскурсия длилась более трех часов. Сначала они попали в большой зал, где вдруг увидел рамки металлодетектора – как в аэропорту.

– Этим рамкам также около шестисот лет, но они прекрасно сохранились, ѓ– шутливо вел Максим экскурсию для двух теток лет под пятьдесят из их группы.

Затем вышли на площадь в виде зеленой лужайки. На ней крутился какой-то модернистской золотистый шар, символизирующий Землю, и Наташа тут же принялась щелкать затвором увесистого фотоаппарата.