Текст книги "Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени (СИ)"

Автор книги: Диана Морьентес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

Наташа никогда не умела «не нервничать»… Но сейчас что-то ей помогло.

– Познакомишь? – спросила она коротко после минуты молчания.

– Да, – ответил он с облегчением.

Только собрался извиниться за то, что держал это в секрете, как она наперерез его непрозвучавшим словам сказала твердо:

– Спасибо.

* * *

Евгения уже боялась неожиданного прихода своей дочери в гости. Чего ждать от нее на этот раз? Ну, не соскучилась же она, в самом деле!

Даже в домашней одежде и с просто заколотыми в пучок волосами Женя выглядела начальником – ее лицо надежно хранило привычную мимику вечно недовольного руководителя. Даже когда она улыбалась, пытаясь произвести благоприятное впечатление, ее взгляд всегда выдавал чувство собственного превосходства над окружающими. Наташа никогда раньше не слышала, чтобы Женя кем-то восхищалась или считала кого-то умнее себя. Наоборот, она всегда только критиковала – своих подруг (за глаза, разумеется), своего мужа, соседей, министра финансов РФ, своих непосредственных начальников и Краевое руководство, звезд шоу-бизнеса, посторонних людей на остановке… Лестные отзывы от Жени начались только по отношению к Максиму и, позже, к Андрею. Этих двоих, кстати, дамы отправили в ссылку на кухню, потому что Наташа хотела о чем-то поговорить с Евгенией наедине.

– Макс рассказал мне, что знаком с моей матерью, – спокойно сообщила Наташа.

Отведя взгляд и стиснув зубы, Женя ждала продолжения. Не дождалась.

– И что? – уточнила она с вызовом, всем своим видом и тоном демонстрируя свое презрительно-негативное отношение к этой теме.

– Хочу с ней встретиться, если ты разрешишь.

– Ой, не строй из себя дурочку! – взвилась женщина. – Ты всегда плевала на мое мнение!

У Наташи все внутри так и боролось против открывания души перед этой женщиной, но она все же выдавила из себя искреннее:

– Я не могу без твоего благословления… Совесть не позволяет.

– А у тебя есть совесть? – Евгения изобразила удивление, картинно подняв брови.

– У меня много чего есть, о чем ты не знаешь, – огрызнулась девушка.

– Ты сюда хамить пришла? Тогда уходи! – зло выдала мама, заметив, что имеет какое-то значение для этой мелюзги, и от удовольствия превышая полномочия.

– Ну, уж точно пришла не для того, чтобы слушать хамство, – ответила Наташа, разворачиваясь и собираясь, действительно, уйти, чтобы не портить себе нервы. Уже даже положила ладонь на дверную ручку…

– Можешь делать, что хочешь! – взвизгнула Женя, отвернувшись и скрестив руки на груди.

Наташа почувствовала в этой фразе попытку остановить ее, пока она не вышла за дверь.

– Ты знаешь, ЧЕГО я хочу, – напомнила она.

– Мне надо подумать, – непримиримо ответила женщина, не обернувшись.

Мама всегда любила набивать себе цену. Это раздражало Наташу еще, кажется, до наступления переходного возраста: она видела это мамино поведение по отношению к отцу и уже тогда, будучи ребенком, ухмылялась мысленно. Такое дешевое набивание себе цены – удешевляет.

– Ты достаточно об этом думала, – уверенно объявила Наташа. – Время вышло. Наверно, было ошибкой приходить сюда, я никому не сделала лучше. Только в очередной раз убедилась…

Она замолчала, боясь… нет, ничего не боясь – стараясь сохранить достоинство и не опуститься до обмена колкостями.

– Я с ней встречусь, если получится, в ближайшее время, тянуть не собираюсь, – сообщила Наташа, выходя из комнаты и направляясь на кухню за Максом. Вырвала его с корнями из-за стола и попросила немедленно покинуть это жилище. Андрей провожал их сам, Евгения не вышла попрощаться.

* * *

– Извини, жена не отпустила меня одного… – Максим придумал эту отговорку за пару минут до того, как они встретились в кафе с его бывшей соратницей по аспирантуре.

Не чувствуя ног, осторожно ступая по следам мужа, словно боясь провалиться, Наташа во все глаза пялилась на женщину, сидящую в одиночестве за столом справа у окна. Это ОНА? Сердце так усиленно работало, что шум шелестящей по венам крови был слышен в самом центре черепной коробки, заглушая все остальные звуки. Это точно она… Глаза, как в зеркале утром…

– Все правильно, вас, мужиков, и нельзя отпускать одних, – вежливо ответила Лидия и слегка поклонилась Наташе. – Очень приятно!

– Взаимно! – кивнула Наташа и добавила не своим голосом: – Если я пойму, о чем говорят друг с другом кандидаты наук, то, может быть, даже приму участие в вашей беседе.

Молодец! Пятерка, садись. Максим отодвинул Наташе стул, галантно поухаживав за своей любимой. Лида уже какое-то время ждала их, потягивая через трубочку сок оранжевого цвета: они опоздали, так как Наташа не могла собраться с силами и выйти из машины.

– Вообще-то, я уже не кандидат, я уже доктор, – улыбнулась женщина.

– Ух, ты, молодец! – восторги принадлежали Максиму. – Поздравляю! Сейчас мы это отметим.

Едва мальчик-официант принес меню, как Макс тут же заказал вина на всех. Вцепившись в бокал дрожащими пальцами, Наташа жадно отпила для храбрости, но больше за весь вечер к вину не притронулась. Она не собиралась «знакомиться» с Лидией, не хотела выдавать себя, но Максим боялся, что она – натура эмоциональная – не вынесет нервного напряжения и снимет маску.

Максим сам вел беседу, расспрашивая Лидию, как она устроилась, где сейчас работает, что планирует на будущее, мимоходом рассказывая и о своих профессиональных успехах. Наташа таращилась на женщину, моментами выпадая из действительности, но вскоре брала себя в руки и пыталась отводить взгляд, чтобы не выглядеть навязчиво-агрессивной. Женщина ей определенно нравилась. Да, она была немодной, неяркой, но именно эта честная простота отголоском звучала в Наташином таком же честном сердце. Наташа с удивлением прислушивалась к своему внутреннему голосу, который твердил, что эта женщина – родная. Она моментально, против своей воли, простила Лидии все обиды – так обычно прощаешь близких, которых любишь: не понимаешь, злишься, но это ничего не меняет в твоих отношениях с ними. Она смотрела на милый разговор Максима и Лидии и видела в этом единственно правильную картинку. Идеальную. Её муж и её мама. А когда Лидия обратилась к Наташе, сказав: «Я знаю, что ты актриса. Это так здорово!», девчонка испытала такой приступ счастья, что чуть было не заплакала!

Так разговор перешел на темы о кинематографе. Наташа с удовольствием рассказывала о своей профессии, о первых съемках по контракту, о том, что собирается сниматься с Джаредом Лето, и ее личность словно раздвоилась. Одна ее часть легко поддерживала беседу, а другая мысленно сравнивала, сверяла, анализировала. Смотреть в ласковые глаза этой женщины было таким наслаждением! Как же ей не хватало всю жизнь ТАКОГО взгляда от Евгении! Шок прошел, и руки уже не дрожали. Мир встал на место. «Привет, я Эвелина», – крутилось на уме. Нет, Наташа не собиралась этого говорить, просто пыталась представить, а что бы было дальше? Мама ей уже не нужна, да Лида и не станет ею уже. Чтобы стать мамой, надо ведь вырастить ребенка, а Наташа уже взрослая, и этот поезд давно ушел. Подруга? Да, возможно. Она умна, интересная собеседница, с симпатией относится к творческим людям. К тому же, не вырастив ни одного ребенка, не стала курицей-наседкой, а осталась свободной женщиной, наивной и простой.

– А расскажите о своей родословной, – попросила Наташа, и Лидия удивленно округлила глаза.

– О моей родословной? Зачем?

– Она всех в последнее время пытает насчет родословных, – принялся оправдываться Макс, чтобы скрыть Наташин непраздный интерес. – Увлечение у нее такое. Она уже всех моих друзей замучила.

– МОИХ друзей, – поправила девчонка ласково.

– НАШИХ, – придумал Максим компромисс.

Лидия с умилением наблюдала за воркованием этой красивой пары.

– Мне никто не рассказывал о моих предках, да я и не интересовалась никогда, – призналась она. – Меня в строгости воспитывали, я всегда должна была уходить в свою комнату, чтобы не мешать взрослым разговаривать. Поэтому мой круг общения состоял из ровесников-одноклассников.

– Ну, хотя бы расскажите о родителях, братьях-сестрах, – расстроилась Наташа.

– Самый близкий и любимый из моих родственников – это мой двоюродный брат, ему двадцать восемь лет, – рассказала Лидия то, что, на ее взгляд, могло бы быть интересно постороннему человеку. – Тренирует дельфинов в Адлерском дельфинарии и выступает с ними.

– Ух, ты! – заулыбалась девчонка, и ее щеки аж порозовели. – Дрессировщик, что ли?

– Тренер, – настойчиво повторила женщина. – Дельфины слишком разумные существа, чтобы их дрессировать.

– Надо будет съездить в Адлер, посмотреть! Да? – Наташа счастливо повернулась к мужу.

– Да, – кивнул Макс с пониманием.

Надолго это свидание не затянулось. Как только темы для разговоров иссякли, Лида изъявила желание расплатиться по счету, на что Максим только картинно закатил глаза, отобрав у нее узенькую кожаную папку с чеком.

Лида поднялась и, достав с соседней вешалки свою дубленку, быстро оделась.

– Тебя подвезти? Мы на машине, – предложил Макс.

– Нет, спасибо, я сама за рулем, – улыбнулась та в ответ.

В доказательство она достала из сумочки ключи с брелком-сигнализацией. Задержав взгляд на Наташе, остановилась на секунду.

– Вы очень обаятельная девушка! – сделала Лидия комплимент настолько искренне, что Наташа на сто процентов ощутила в ней родственную душу, а не только тело. – Максиму повезло. Очень! – и оглянувшись на Максима, грустно улыбнулась мужчине, в которого когда-то неосмотрительно влюбилась. Хорошо, что ненадолго, ведь соперничать с его суперзвездочкой-женой – слишком затратно.

– Я рада, что познакомилась с Вами, – прошептала Наташа прямо в глаза своей матери.

– Я тоже. До свидания.

У Макса дыхание перехватило: они похожи друг на друга, и между ними так и сияет взаимопонимание… Наташа задумчиво смотрела в спину уходящей Лидии, и Максим с паникой в голосе признался:

– Женька так боялась, что ты полюбишь свою настоящую мать!

Наташа одарила его мокрым взглядом и, не сумев расслабить бровки, чтобы показать мужу, что все в порядке, успокоила его на словах:

– Я получила все, что хотела. Большего мне не нужно.

* * *

Наташа написала смс-ку, что хочет поговорить и ждет ее у Макса в клубе. Женя прочла и ничего не ответила. О чем говорить с этими предателями?

Через целых четыре часа она все же, сжав губы, дернула ручку кабинета директора – любопытство победило, что ли? Дверь была не заперта – ее тут упорно ждали. Максим тут же встал и настойчиво попросил Аню поужинать с ним, оставив жену с тещей одних. Анна все поняла и не возражала, хотя пришлось бросать работу в неподходящий момент.

Такое долгое ожидание не прошло незамеченным: Наташа донельзя расколупала все свои ногти, которые и так были короткими для Максима, и замусолила пряди волос возле лица. Она нервничала у окна, не находя себе места на диване, и, уставая стоять, нервничала еще больше.

– О чем ты хотела поговорить? – расположившись на диване, уточнила Евгения таким тоном, будто делает великое одолжение.

Наташа присела рядом с ней на краешек дивана. Понимала, что надо бы сесть поглубже и откинуться на спинку, это поможет расслабиться и успокоиться, но никак не могла заставить себя это сделать в присутствии Жени. Так и сидела на самом краю, балансируя на грани, не зная, что ее ждет дальше и как сложится эта беседа.

– Мы никогда с тобой не понимали друг друга, – начала Наташа вспоминать заранее обдуманные фразы. – У нас разные взгляды на жизнь. Мы никогда не станем подругами. Но мы можем попробовать хотя бы просто делиться друг с другом. Быть в курсе событий наших жизней. Те методы, которыми мы строили отношения раньше, не действуют. Нужно искать новые. Послушай, что я сейчас предложу тебе, но не спеши сразу все отметать, как очередные мои «неправильные» идеи. Как ты делала всегда. Послушаешь?

Евгения кивнула, правда, без особого желания жить так, как скажет глупая дочка.

– Смотри. Предположим, мы садимся за столик в кафе, и я рассказываю тебе о последних событиях моей жизни. Я могу, если захочу, обосновать какой-нибудь свой поступок или поведение, объяснить, чем я руководствовалась и так далее. Но ты не имеешь права комментировать, высказывать свое мнение, давать какие-то оценки и даже делать презрительную мину. Ты можешь только выслушать и с тех пор быть в курсе, что у меня происходит в жизни и, может быть, в душе. И то же самое наоборот: ты говоришь, я слушаю, без комментариев. Попробуем так?

Женя молча опустила голову. Ей не было сейчас интересно строить отношения. Ее голову занимал только один вопрос: как Наташа встретилась со своей матерью. Наташа все чувствовала и искренне хотела успокоить Евгению, но не знала, как начать разговор ОБ ЭТОМ. Девушка уже не дербанила кисти рук, а поглаживала их, опустив взгляд. У Евгении обостренное чувство собственности, и если сказать о Лидии хоть что-то хорошее, Женя не обрадуется, это точно. Наверно, она предпочла бы, чтобы Наташина биологическая мать была наркоманкой-алкоголичкой-бомжихой-сумасшедшей, чтобы сказать свое презрительное «фи», но Лидия – доктор наук с двумя высшими образованиями, милая женщина.

– У меня от нее только внешность, – прошептала Наташа. – Да и то, скорее, только биометрические признаки. Все остальное – от тебя. Начиная от стремления следить за собой и заканчивая упорством в достижении целей. И можешь быть спокойна, скорее всего, я больше не буду с ней видеться. Не ради тебя, а просто потому, что мне это больше не нужно.

Женя ничего не ответила на это, хотя дышать стало легче. Наташа тоже выдохнула.

– Так что, ты согласна попробовать общаться так, как я предложила?

– Давай, попробуем, – безнадежно ответила та.

– Здорово! У меня как раз есть новость, о которой я могу тебе сейчас рассказать.

…

Они молча шли до стоянки. Хорошо, что Лидия за рулем: Максиму с Наташей так нужно было сейчас побыть вдвоем, без третьих лиц! Наташа легонько держала мужа под руку, и сквозь толстый рукав черного пальто он не чувствовал ее прикосновения, и это вызывало беспокойство. Она осторожно ступала своими неизменными «шпильками» по немного заледеневшему к вечеру влажному тротуару, глядя себе под ноги с неизвестными никому мыслями в голове. Максим вслушивался в ее спокойное, ровное дыхание – он сейчас словно нервничал за них обоих, не оставляя ей ни капли волнения.

– Поделишься со мной впечатлениями? – попросил он с интересом.

– Да, конечно. Только не сейчас. Потом. Хорошо?

Наташа приостановила его и повернула к себе лицом. Они застыли как раз на освещенной площади перед Администрацией, где месяц назад проходил баттл. Скамейки справа под соснами все были пусты – зимой, да еще и практически ночью тут никого не бывает. Нет, еще не так уж и поздно, но по отсутствию людей в городе кажется, что все уже спят. В здании Университета, перпендикулярному зданию Администрации, горел свет в нескольких аудиториях. У студентов сессия.

– Потом – так потом, – согласился Максим.

Смотрел ей в лицо, не понимая, что она задумала, зачем остановилась, но покорно подчиняясь всем ее желаниям. Такая красивая – он каждый день ею любуется, и все равно не может насладиться! По такой погоде она носила волосы распущенными, говорила, они ее греют вместо шапки, и сейчас вся эта пышная сочная копна переливалась блеском под высокими уличными фонарями. Она подошла ближе, занырнула в его расстегнутое пальто, и Макс почувствовал холодные ручки на своей спине.

– Замерзла? – обнял он ее покрепче, прижимая к себе.

Она положила голову ему на грудь, и он снова с удивлением ощутил, как медленно и спокойно она дышит. Эта девушка совершенно сбивает его логику с толку! Он машинально перебирал пальцами ее волосы и смотрел куда-то вдаль.

– Макс, у нас будет ребенок, – сказала Наташа вполголоса.

У мужчины глаза округлились. Наташа бы, наверно, рассмеялась, увидев сейчас его ошеломленное выражение лица, но она по-прежнему просто слушала его сердце – оно заколотилось с утроенной силой, и Наташа довольно улыбнулась.

– Когда? – он так растерялся, что даже не смог быстро сообразить, о чем спросить. На глазах аж слезы выступили!

– Еще есть время, не пугайся.

– Ты же предохранялась. Или нет?

Она качнула головой:

– Ты так отреагировал, что я не стала.

Он знал, что должен задавать какие-то вопросы, но с трудом соображал.

– Девять недель, – ответила Наташа на все незаданное вслух. – Я месяц назад узнала.

У Макса сразу масса информации перед глазами понеслась: за месяц столько всего было! Баттл, скандалы с Евгенией, выступление в клубе, Лидия сейчас… Столько нервотрепки!

– Почему ты мне раньше не сказала? – «поругал» он ее дрогнувшим голосом.

– Ты бы мне многое запретил.

– Вот уж точно, – подтвердил он, правда, даже без тени упрека. Не хотелось ее ни в чем упрекать, или ругать, или… Когда ты счастлив, негатива не остается. Вообще. – Тебе не холодно? Застегнись потеплее! – он плотнее обмотал ее шею меховым воротником ее куртки. Даже такую ерунду говорил теперь с особенной нежностью. Что бы еще сказать?

– Мне не холодно, все в порядке, – улыбнулась она деликатно. – Пальцы только мерзнут, но это не страшно.

У него были еще какие-то вопросы, или сомнения, или вообще непонятно что, но он не спешил что-то формулировать. Хотелось просто помолчать: одно мгновение – и их тут уже трое. Как это?

– Потом будешь упрекать меня, что ради меня отказалась от своей свободы, – прошептал он с опаской.

– Нет, что ты! Я рада! – она погладила одной рукой в районе живота свою модную куртку. – Он придает мне сил. Это мальчик. Он снится мне, мы разговариваем.

– Я и девочке буду рад, – улыбнулся Макс. – Хочу теперь темненькую, как ты.

– В следующий раз, – хихикнула девушка. – Сейчас – светленький мальчик.

Он обнял любимую покрепче, не в силах выразить ЭТО словами, и они долго еще так стояли, забыв про Лидию, про дом, про машину, до которой почти дошли, про холод на улице… Одни посреди площади, а кажется, что одни посреди планеты. Нет границ вокруг, есть только бесконечное число вариантов для выбора пути. И, что самое интересное, выбор делать не обязательно. Можно, наконец, заморозить время и постоять так, никуда не торопясь. Мы же вместе, зачем еще куда-то спешить? Впереди еще целая бессонная ночь. Впереди новый день и новая жизнь.