Текст книги "Зов Колдовского ущелья"

Автор книги: Диана Марселлас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

К сожалению, сейчас у нее не было ни малейшей возможности помочь маленькой Меган. Брилли сидела неподвижно на протяжении получаса, слушая мерное посапывание девочки, сжимая кулаки от отчаяния и беспомощности.

Как оказалось это дитя народа шари'а в Дархеле? Доводилась ли родственницей ее матери Джокатер? Имела ли кого-нибудь из близких? Вопросы и предположения потянулись нескончаемой вереницей. «Дитя мое!» От нахлынувших эмоций у девушки закружилась голова! Она приподняла руки и резко опустила их, звеня ненавистными цепями.

В замочной скважине внутренней двери щелкнул ключ. Брилли вздрогнула и подняла голову, в изумлении глядя на появившегося в комнате довольно высокого молодого человека в черном камзоле с серебряной брошью на воротнике. Он с презрением посмотрел на пленницу, запер дверь изнутри и с каким-то странным удовольствием извлек из ящика шкафа книгу; перо и чернильницу. Брилли сидела тихо, пристально наблюдая за его действиями.

– Вам следует встать, – воскликнул человек неприятно пронзительным голосом и уселся на единственный стул за столом.

Брилли почувствовала, что оказалась в ужасной ситуации. С этим типом не имело смысла бороться, как с Ландретом. К тому же на этот раз вокруг не было ни стражников, ни слуг. Этот мужчина представлял собой гораздо большую опасность, чем Ландрет, от него веяло злобой и неумолимостью. Брилли увидела расплывчатые образы его многочисленных жертв – со вспотевшими лбами, с обезумевшими от страха глазами. Он приказывал издеваться над людьми и действовал втайне. Если у толстяка Ландрета находились причины для проявления жестокости, то этого человека не волновали причины. Ему нравилось доставлять страдания другим. Брилли собралась с духом и встала.

– Имя? – спросил мужчина, держа наготове перо.

– Брилли Мефелл из Назеби, города в Ярваннете, – ответила Брилли. – А вас как зовут? – простодушно поинтересовалась она.

– Вопросы здесь задаю я, вы должны только отвечать, – жестко ответил он, обмакнул перо в чернила и принялся записывать ее имя.

…Гаммель Хаган, правовед нашего дорогого герцога… – прочла Брилли его мысли, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.

«Будь осторожна, – предупредила она себя. – Начинается самое страшное!» Являясь правоведом герцога, Хаган не имел права допрашивать ее в отсутствие сэра Джеймса. Все это подробно объяснил ей сэр Джеймс. Ее делом должен был заниматься правовед Ярваннета, никто другой. Это положение подтверждалось законом и служило для сохранения власти лордов над народом, проживающим на территории их собственных земель. Ее привели сюда тайно, и, по всей вероятности, Мелфаллан, ни сэр Джеймс не знают об этом допросе. Итак, герцог уже нарушил правила, правила, предусмотренные его собственными законами.

«Начинается настоящая борьба за жизнь, – думала Брилли. – За мою жизнь, за жизнь Меган и, может, за жизнь графа Мелфаллана тоже».

– Когда вы начали заниматься колдовством?

Хаган поднял голову и уставился на нее своими жестокими глазами.

Брилли моргнула, притворяясь, что ничего не понимает.

– Заниматься чем?

– Вы должны рассказать мне обо всех, кому вы причинили вред, о том, каким способом вы отравляли скот.

Брилли округлила глаза и приоткрыла рот. Ее колдовство активно заработало.

Итак, по мнению Хагана, женщины должны жить в постоянном страхе. Он обожал издеваться над людьми, а над представительницами слабого пола в особенности, чувствовала она. Этот мерзавец – прирожденный садист – применял, насилие как заключительную стадию допроса, и насиловал с извращенной жестокостью. Потом зверствовал над подсудимыми повторно – после вынесения приговора, когда несчастные находились в двух шагах от смерти. Проникнув глубоко в его сознание, Брилли с ужасом узнала, что недавней забавой правоведа стало совокупление с только что снятой с виселицы женщиной. Ее тело тогда еще не остыло, но сильно обмякло.

У Брилли все сжалось внутри. Неужели герцог Теджар может держать у себя на службе подобного негодяя? Знает ли он о нездоровых пристрастиях Хагана? Или ему нет до них дела?

Никогда раньше она не сталкивалась лицом к лицу с настоящим злом, и вот этот момент настал. Ей захотелось испариться, исчезнуть отсюда, выпорхнуть в окно, выскочить наружу сквозь дубовую дверь…

– Я жду подробностей, – потребовал Хаган.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказала Брилли как можно более спокойным тоном. – Я не ведьма.

– Думаете, это так важно? – Правовед омерзительно улыбнулся. – Исход будет одним. В этом я могу вас уверить.

Он принялся бесстыдно осматривать ее. Взгляд остановился на ее груди, потом скользнул ниже, и она против своей воли покраснела.

– Худая, – отметил Хаган. – Вообще-то какая разница?

Он свободно откинулся на спинку стула, продолжая лениво разглядывать ее.

– Я нахожусь под защитой графа Мелфаллана, – холодно сказала Брилли. – Вам лучше этого не делать.

– Не делать чего? – язвительно спросил Хаган. – Как ты смогла прочитать мои мысли? Ты сама себя выдала, ведьма.

– Вы так смотрите на мое тело, – иронично заметила она. – И еще удивляетесь, что я угадала, о чем вы думаете.

– Мой взгляд возбудил тебя? – Хаган усмехнулся.

– Ваш взгляд? – автоматически переспросила Брилли и тут же упрекнула себя. Она не должна ни словом ни делом провоцировать его.

– Итак, Брилли Мефелл призналась, что двенадцать раз отравляла скот фермеров, тем самым уничтожив его, – медленно произнес Хаган, записывая свои слова в книгу.

– Я ничего подобного не говорила, – воскликнула Брилли.

Хаган невозмутимо продолжал писать.

– Четыре раза она, согласно ее признанию, воровала младенцев. – Он поднял голову. – Что ты делала с детьми?

Брилли поджала губы.

– Говори, женщина. Нам важно это знать, чтобы оградить людей от таких, как ты. В детском теле содержится нечто такое, что можно использовать для приготовления яда? Или ты съедаешь несчастных малюток?

Несколько мгновений они неотрывно смотрели друг другу в глаза.

– Брилли Мефелл признает, что при помощи колдовства проникает в умы благородных лордов, в том числе лорда Мелфаллана, графа Ярваннета, – гадостно улыбнувшись, продолжал записывать Хаган. – Она помогала ему в подготовке преступного заговора против нашего уважаемого лорда герцога Теджара Ингальского.

«Наконец-то мы добрались до самого главного! – с ужасом подумала Брилли. – Вот, оказывается, что происходит! Хаган следует четким инструкциям герцога!»

– Почему, интересно, герцог Теджар хочет отобрать земли у графа Мелфаллана? – стараясь казаться как можно более спокойной, полюбопытствовала она. – Собирается передать их в руки лорда Садона? – Хаган резко вскинул голову. Его зрачки расширились. – Я полагаю, – невозмутимо продолжила Брилли, словно разговаривать о политических делах Верховных лордов являлось для нее, простой акушерки, привычным занятием, – что герцогу Теджару было бы выгоднее отдать Ярваннет кому-нибудь из более близких ему северных лордов, какому-нибудь льстецу, которого в нужный момент с легкостью можно опять заменить. Вы согласны?

Хаган нервно захлопнул книгу и приподнялся со стула, страшно побледневший.

– Откуда…

– Я слышала, как об этом болтали в порту, – поспешила добавить Брилли. – Я в этих вещах не очень разбираюсь, они меня просто не интересуют. – Она отвела взгляд в сторону и принялась игриво наматывать на палец прядь волос. – Все лорды хороши, особенно в постели. Но что касается меня, то я предпочитаю рыбаков: им нравится, чтобы все происходило бурно и быстро. – Она посмотрела на Хагана и улыбнулась. – Мне тоже.

Правовед моргнул, медленно опустился на стул и облизнул бледные губы. Брилли еще раз улыбнулась и качнула бедрами, привлекая к ним его внимание.

– А вы что любите, милый лорд? – тихо проговорила она, смело глядя на правоведа.

Хаган ухмыльнулся.

– И граф Мелфаллан является одним из твоих завоеваний, верно?

– Может быть, – лукаво ответила Брилли, продолжая играть с прядью волос. – Он красивый мужчина, а красивые мужчины знают себе цену. Ваши женщины не говорили вам подобных вещей?

Она бесстыдно строила ему глазки, вспоминая, как описывала Натали свое поведение перед зятем дворецкого, и пытаясь подражать ей.

Хаган покачал головой, склонился над столом и опять открыл книгу.

– Брилли Мефелл признается в том, что при помощи своего грязного искусства соблазнила множество лордов.

Брилли чуть было не выпалила вертевшееся на языке: «Почему это грязного?», но смолчала. Теперь Хаган уже и так что раскусил ее, считал, что она – такая же, как все остальные, ненавистные ему женщины. Ей удалось обхитрить ввести в заблуждение, в некотором роде обеспечивая себе безопасность. Герцогу понравится эта новость… Хаган пиал что-то на протяжении еще нескольких минут, самодовольно улыбаясь, уверенный, что понял свою жертву, а закончив, протянул перо.

– Подпиши.

Брилли скрестила руки на груди.

– Нет. Подписываться под ложью я не стану. Я – честная женщина, не колдунья и не делала ничего, что вы здесь понаписали.

– Подпиши, – настаивал Хаган, но она чувствовала, что ему не нужна эта подпись.

Почему? Какую подлость задумал герцог против Мелфаллана? К чему клонил? Сам Хаган мало интересовался политикой. Он выполнял все пожелания Теджара и считал, что этого вполне достаточно для его спокойной жизни при дворе.

Хаган встал со стула, медленно обошел вокруг стола, приблизился к Брилли и обхватил ее за талию. Брилли стиснула зубы, когда он принялся ощупывать ее и поглаживать, а когда полез под платье, она не выдержала и отскочила в сторону.

– Я закричу!

– Отсюда часто раздаются крики, – сказал, усмехаясь, Хаган и шагнул к ней.

– Но в моем случае это может дорого вам обойтись. Где сэр Джеймс? Вы не имели права устраивать этот допрос!

Брилли осторожно наблюдала за ним и почувствовала его сомнения. Конечно, герцог мог позволить себе нарушить любой закон, но ему, Хагану, он не давал особых распоряжений. Принятие самостоятельных решений в столь опасной ситуации могло привести к весьма неприятным для него последствиям. Стиснув зубы, он шумно прошел к двери, распахнул ее и кликнул стражника. Через несколько мгновений ее уже вели обратно.

Оставшись одна в своей комнате в башне, Брилли опустилась на кровать и прижала ладони к пылающим щекам, которые, казалось, вот-вот загорятся.

«Значит, я люблю рыбаков, потому что они быстрые и бурные? О святой Океан! Что бы сказала на это Клара? – думала она, ужасаясь. – И еще намекала, что занимаюсь этим с лордами…»

Многие женщины – простые горожанки и живущие при дворе – именно так себя и вели, Брилли прекрасно об этом знала из их собственных мыслей. Ее колдовские способности позволяли ей обладать обширными знаниями в области любовных похождений, хотя сама она была девственницей.

«Как мне действовать дальше? – Брилли беспокойно прошлась по комнате. – Продолжать играть эту роль перед остальными лордами? Перед графом Мелфалланом? – Ее лицо еще сильнее покраснело. Брилли вдруг обозлилась на себя. – Прекрати психовать! Ты должна спастись. Во что бы то ни стало. Теперь еще и ради Меган».

Девочка до сих пор спала в стороне от кухни и ее работниц. Она не видела снов.

Брилли проводила взглядом пролетавшего мимо окна морского жаворонка и страстно захотела очутиться на свободе.

Что я стану делать со свободой, если вновь обрету ее? И смогу ли добиться освобождения? – подумала она. – Я должна постараться».

10

В тот вечер Мелфаллан с Сари под руку вошли в тронный зал герцога Теджара. В противоположном его конце под герцогским знаменем, расписанным серебром и золотом, стоял величественный трон. Он пока пустовал. Придворные, наряженные в дорогие одежды и украшения, постепенно наполняли огромный зал. Они разговаривали и смеялись и, по мнению Мелфаллана, не вписывались в восхитительную обстановку.

Этот зал был построен во времена молодости отца Теджара, герцога Сельвина, под его личным руководством. Изысканные обивки, темное дерево и каменные плиты прекрасно сохранились с той далекой поры. Когда-то граф Одрик, задолго до получения Ярваннета, стоял в этом самом зале, высокий, стройный, дерзкий, больше подходящий по характеру для воинской службы, нежели для роли придворного, близкий друг Сельвина. Их дружба зародилась еще в юности, когда пятнадцатилетний Сельвин только прибыл в Дархель. Она крепла на протяжении трех десятков лет, прошла испытание восстанием и войной и выстояла. Надежным фундаментом их отношениям служило взаимное уважение и любовь, дружеская любовь, какая возникает иногда между мужчинами. Бабушка Мелфаллана дразнила Одрика, говоря, что Сельвина он любит больше, чем ее, больше, чем Ярваннет, и значительная доля этой шутки соответствовала действительности. После смерти герцога Сельвина жизнь Одрика очень медленно, но бесповоротно пошла на спад.

Мелфаллан обвел печальным взглядом тронный зал – место, где все началось, и почувствовал привычный приступ грусти. Он страшно тосковал по Одрику. Тоска эта не уменьшалась со временем, хотя острота ее начинала ослабевать. В Ярваннете ему все еще слышались шаги деда в коридоре, его запах, его хриплый кашель. И в этом зале присутствовал дух Одрика – молодого, неопытного, смелого юноши, такого, каким Мелфаллан видел его лишь изредка и мимолетно – с задорным блеском глаз, с оживленным жестом, взглядом.

Он вздохнул, и Сари обеспокоено посмотрела на него. Граф крепче прижал к себе ее руку и улыбнулся. На ней сегодня было синее бархатное платье с золотистыми кружевами, расшитое мельчайшим жемчугом, – лучшее из тех, что у нее имелись. Волосы ее были уложены очень красиво и аккуратно, а драгоценности подобраны с невероятной тщательностью. Она выглядела восхитительно. Ее нежное лицо светилось радостью. Небольшой замок Ярваннета не шел ни в какое сравнение с величественным Дархелем, который был хорошо ей знаком до замужества, который она часто посещала в былые годы.

– Я знаю, ты скучаешь по Дархелю, – сказал Мелфаллан. – И вот уже несколько лет не бывала здесь.

– Я больше скучаю по Мионну, – ответила она, качая головой. – Может, навестим отца следующим летом? Плыть до Мионна всего месяц. Наверняка ему не терпится увидеть малыша.

– Конечно. Все, что пожелаешь, Сари.

Они отступили в сторону, давая дорогу очередной группе придворных, и Мелфаллан вновь принялся осматривать зал.

Слева от него дремал в удобном стуле правитель Тиндаля. Рядом с ним сидела его дочь. Поблизости вертелись несколько придворных. Они громко смеялись и разговаривали, все время поглядывая на предмет своих надежд, но Маргарет подчеркнуто игнорировала их. Двадцатисемилетняя особа, она отвечала отказом женихам, предпочитая их компании общество своих придворных подруг. Злые языки болтали, что ее привязанности выходили за рамки обычной дружбы. Сплетни эти распространялись давно и скорее всего немногим разнились с правдой.

Отдаленный родственник Коуртреев Арбус Валлин получил в свои руки Тиндаль в ту пору, когда герцог Сельвин сделал Одрика новым графом Ярваннета. Если Маргарет продолжит вести себя подобным образом и так и не выйдет замуж, Тиндалю суждено в скором времени вновь сменить хозяина. Арбус, слишком старый и дряхлый, давно не обращал внимание на упадок, в котором пребывал его двор, а о тайной личной жизни дочери вообще не знал.

Рядом с ним стоял Торал Грэфф, правитель Лима, светловолосый человек средних лет с глубоко посаженными глазами. Земля Торала располагалась на северном побережье и граничила с Мионном и Ингалом. Ведя оживленную торговлю с обоими соседями, Лим процветал, а в политике умело сохранял нейтральную позицию. Мелфаллан плохо знал молчаливого Торала, который предпочитал не водить дружбу с лордами из других земель.

Герцог Теджар вполне мог назначить Торала ответственным судьей на суде Брилли Мефелл, но Мелфаллану это было бы невыгодно. Арбус тоже не подходил для этой роли из-за старости и немощи, а возложить столь большую ответственность на его дочь, Маргарет, вряд ли бы захотел сам Теджар. Мелфаллан желал видеть в роли главного судьи правительницу Аирли. Кого планировал выбрать Теджар? От этого решения зависело очень многое.

В противоположном конце зала, недалеко от трона герцога брат Сари Роберт, развалясь на мягком стуле, оживленно беседовал с Ревилом. С волосами цвета меди, как у Сари, высокий и стройный, Роберт смотрелся великолепно в бархатном камзоле и берете золотистого цвета. Он часто выступал на ответственных мероприятиях в Дархеле вместо отца. На предстоящем суде Мелфаллан предпочел бы видеть самого графа Гайлса, но доверял и Роберту, унаследовавшему от родителя незаурядную проницательность и острый ум. Он умел сдерживать бурный темперамент, дарованный ему природой как неизменное приложение к огненным волосам, и трезво оценивал любую сложную ситуацию. Заметив сестру и зятя, Роберт весело помахал им рукой. Они кивнули и стали пробираться сквозь толпу к Роберту, приветствуя по пути знакомых.

– Добрый вечер, – воскликнул Роберт, когда Мелфаллан и Сари приблизились к нему, и поцеловал сестру. – Ты потрясающе выглядишь, дорогая моя, – сказал он, отступив на шаг и оглядев Сари с ног до головы.

– Какой ты милый, Роберт. Спасибо, – ответила она, слегка покраснев. Ей нравилось выслушивать комплименты и слова восхищения, особенно от брата. Он же, в свою очередь, не скупился на похвалы и осыпал ими сестру при любом подходящем случае. – О тебе можно сказать то же самое, – добавила Сари, окинув Роберта довольным взглядом.

Он добродушно рассмеялся, осмотрел зал и обратился к Мелфаллану:

– Я хотел бы побеседовать с тобой, братик. Ревил, тебе поручается развлекать Сари в наше отсутствие. Не возражаешь?

– Соглашусь с превеликим удовольствием, – ответил Ревил, с улыбкой поворачиваясь к Сари. – Миледи, мне выпала редкая честь, – сказал он и согнулся перед Сари в поклоне. Она хихикнула.

Роберт коснулся плеча Мелфаллана, и они вдвоем направились к выходу. Мелфаллан пристально вглядывался в толпу, ища глазами тетку, но ее нигде не было. Она могла вообще не явиться на это мероприятие, так как обладала по сравнению с мужчинами-лордами значительным преимуществом: когда у нее не было желания появляться на званых ужинах нога она ссылалась на недомогание и спокойно оставалась в личных покоях. Прислужницы делали ей компрессы, восстанавливающие силы, и выполняли другие ее прихоти. Герцог никак не мог запретить ей выкидывать подобные номера, поэтому она очень любила поступать именно таким образом. Мелфаллан глубоко вздохнул. Он рассчитывал, что сегодня вечером тетка окажет ему поддержку хотя бы своим присутствием. Она могла бы согласовать с ним свои планы, но не сделала этого.

Выйдя из зала, Мелфаллан и Роберт прошли по длинному коридору и остановились возле уютной галереи с балконом, выходившим на запад. Услужливый лакей предложил им вина, и они, взяв наполненные кубки с серебряного подноса, вышли на балкон. Дневная звезда только-только скрылась за горизонтом, ее красно-желтые отсветы слабо озаряли потемневшее небо. Мелфаллан вдохнул воздух, в котором ощущался принесенный издалека запах моря, и подумал о Ярваннете.

– Итак! – провозгласил Роберт. – Ты собираешься защищать колдунью. Наверное, это семейная традиция. Ровена в свое время чуть было не лишилась Аирли. Ты в своем уме?

За три дня пребывания в Дархеле Мелфаллану так и не выдалась возможность с глазу на глаз побеседовать с шурином о предстоящем суде. Герцог устраивал банкеты и охотничьи прогулки, где их окружали десятки посторонних, а на заседаниях совета лордов по вопросам законодательства неизменно присутствовало множество воинов и слуг Теджара, прислушивавшихся к каждому шепотку.

– Ты выражаешь сейчас мнение своего отца или сам считаешь мою политику безумием? – раздраженно спросил Мелфаллан.

– Признаться честно, я не выражаю сейчас ни своего отношения к этому, ни отношения отца, – ответил Роберт. – Мы в любом случае поддержим тебя, Мелфаллан, даже если ты вздумаешь организовать какой-нибудь никому не нужный поход или что-нибудь подобное. Но знай: весь двор болтает о твоей колдунье.

– Я не считаю, что мисс Мефелл – колдунья, – спокойно сказал Мелфаллан, пытаясь держать бушующие в душе эмоции под контролем. – Она – прекрасная акушерка и целительница. Сари обязана ей жизнью, а наш ребенок не появился бы живым на свет, если бы не ее помощь. После всего, что сделала для нас эта женщина, я, по-твоему, обязан спалить ее на костре? С какой стати? Из-за глупых сплетен и суеверия? Ради достижения политических целей?

– Говори тише, мой дорогой, – предупредил Роберт, оглядываясь по сторонам. – Я не упрекаю тебя, Мелфаллан… А, здравствуйте, Парли! Прячетесь за занавесками?

Из-за тяжелой шторы появился приземистый человек средних лет.

Лицо Парли Аютке, правителя Брайдинга, исказила недовольная гримаса, но, казалось, его ничуть не смутил факт обнаружения его подслушивающим чужие разговоры.

– Молодость всегда прямолинейна, – заметил он своим грудным голосом и приблизился к Мелфаллану и Роберту. – Не возражаете, если я присоединюсь к вашей беседе, мои лорды?

– Возражаем, – с нескрываемым раздражением ответил Роберт.

Парли владел благодатной землей, расположенной к юго-западу от Ингала и граничащей с Ярваннетом, богатой пшеницей и крупным рогатым скотом. Этот человек слыл увлеченным организатором фермерских хозяйств и искусным интриганом. Склонный к полноте, несколько небрежный в нарядах и обладающий обманчивым взглядом простофили Парли ловко использовал угрозы герцогскому двору в личных интересах. На протяжении долгих лет он служил «ушами» графа Одрика в Дархеле, о чем догадывались лишь немногие.

– Что вы хотите, Парли? – спросил Мелфаллан.

Парли взглянул на негодующего Роберта.

– Выразить вам свое мнение, естественно. Я поддерживаю вас, граф Мелфаллан. Нашему дорогому герцогу давно следовало преподать подобный урок.

Он усмехнулся, заметив, как изумленный Роберт приоткрыл рот.

– Не пугайте Роберта, Парли. Надо было сначала объяснить ему, что долгие годы вы являлись другом моего деда, – добродушным тоном пожурил Парли Мелфаллан.

– А теперь вашим другом, Мелфаллан, – спокойно добавил Парли.

– Мне сейчас очень важна дружеская поддержка, особенно ваша, дорогой Парли. У вас есть какие-нибудь новости? – спросил Мелфаллан.

– Могу сообщить вам только то, что с минуты на минуту в тронном зале появится герцог, и ваше отсутствие сразу бросится в глаза, – живо заметил Парли. – Неосмотрительно с вашей стороны прятаться на балконе с целью сговора.

– Сговора? – возмутился Мелфаллан.

– Попытайтесь потом разубедить в этом нашего дорогого герцога, – предостерегающе произнес Парли. – Вам обоим следует вести себя более осмотрительно. Далеко не один я заметил, как вы вместе вышли из зала. – Он осуждающе взглянул на Роберта. – Разве ваш отец не научил вас осторожности, Роберт? Необдуманные действия приводят к неисправимым последствиям.

Роберт хотел было ответить что-нибудь резкое, но сдержался. Парли это явно понравилось. Несколько мгновений они изучающе смотрели друг на друга. Мелфаллан коснулся локтей обоих, направляясь к балконной двери. Все трое вернулись в тронный зал, причем весьма вовремя.

Заиграли фанфары, и в проеме дальней двери появилась фигура герцога. Рядом шла герцогиня, следом тянулся хвост придворных и слуг. Мускулистый и коренастый Теджар гордо держал свою львиную голову. Величественно проходя мимо притихших собравшихся, он пару раз сдержанно кивнул, приветствуя наиболее близких из них.

В воцарившейся тишине слышалось лишь мягкое шуршание юбок герцогини Шарлотты. Усевшись в мягкое кресло рядом с троном мужа, она коснулась ладонью ребер, но тут же сложила руки на коленях, пытаясь не показать виду, что испытывает жуткую боль.

– Ей нездоровится? – еле слышно спросил Мелфаллан у стоявшего рядом Парли.

– Давнишняя изнуряющая болезнь. Но все до сих пор притворяются, что всё в порядке.

Мелфаллан нахмурился. Герцогиня, обремененная обществом мужа – человека со сложным характером, – всегда держалась с достоинством. Ее не очень любили, но уважали. Он на минуту отключился от происходящего.

Пароли слегка толкнул его локтем в бок, и Мелфаллан поднял голову. Герцог смотрел прямо на него.

– Вы слишком долго не посещали мой замок, Ярван. – воскликнул Теджар. – Я недоволен вами.

– Простите мне мое отсутствие, сир, – вежливо ответил Мелфаллан. – Нужды моей земли не позволяли мне отлучиться.

– Подойдите ко мне, – резко велел Теджар.

Под звуки взволнованного шепота Мелфаллан прошел в конец зала. Он старательно заглушал внутренний гнев, вызванный публичным упреком герцога, подавлял раздражение и негодование. У основания возвышения с герцогским троном Мелфаллан остановился и поклонился герцогу, затем более искренне – герцогине.

Теджар махнул рукой музыкантам на балконе над головами толпы.

– Играйте! – приказал он. Дирижер в недоумении уставился на него. – Играйте, идиоты! – яростно вскрикнул Теджар.

Человек нервно повернулся к музыкантам и поднял руки. Сначала мелодия звучала несколько неровно, потом полилась плавной волной, заполняя зал. Она требовалась, чтобы заглушить разговор герцога с графом Ярваннета. Послышался гул голосов. Мелфаллан увидел сбоку от возвышения с троном Сари. Она смотрела на него, сцепив пальцы в замок. Ревил поддерживал ее за локоть. Мелфаллан вновь повернулся к герцогу и прищурил глаза.

– Сир, – воскликнул он, смело глядя ему в глаза. – Я рад снова находиться в Дархеле. – Он лгал, и оба они знали об этом.

– В компании с грязной колдуньей, – процедил сквозь зубы Теджар.

– Она не колдунья, – спокойно ответил Мелфаллан. – Вас неправильно информировали, сир.

Глаза Теджара зловеще вспыхнули.

– Мы посмотрим, граф Мелфаллан.

– Посмотрим, сир. – Мелфаллан невозмутимо смотре на герцога.

Теджар поднял вверх указательный палец, давая знать графу, что тот свободен. Мелфаллан отступил на несколько шагов, еще раз поклонился герцогу и направился к Сари и Ревилу. Подойдя к ним, он подбадривающе кивнул жене, и та удалилась с компанией придворных дам. Мелфаллан напряженно улыбнулся Роберту, занял место между ним и Ревилом и обвел осторожным взглядом толпу. К нему было приковано внимание всех собравшихся.

Теджар подозвал одного из своих приближенных, что-то шепнул ему на ухо, и тот поспешно покинул тронный зал. А через несколько минут в зале появился высокий молодой человек в черном. Когда он шел от двери к герцогу, люди поспешно расступались, словно перед заразным больным, но его взгляд и движения выражали невозмутимое спокойствие: он смотрел только на герцога. Приблизившись к Теджару, человек в черном низко и с почтением поклонился ему. Теджар подался вперед, и они зашептались.

– Кто это? – Мелфаллан легонько ткнул в бок Парли. – Я никогда не видел раньше этого типа.

– Гаммель Хаган, новый правовед герцога, – тихо ответил Парли. – Выходец из народа из Лима. Больше о нем никто ничего не знает. – На его лице появилась странная гримаса. – Он служил несколько лет при лимском дворе, а когда прошлой осенью скончался старина Тагель, лорд Торал предложил его Теджару. Теперь этот Хаган один из наиболее приближенных людей герцога, поэтому очень опасен. Теджар специально вызывает его, когда собирает большую толпу, чтобы нагнать страху. – Парли нахмурился.

Хаган вновь поклонился герцогу и поспешно покинул зал, глядя строго перед собой, не поворачивая головы ни направо, налево. Люди опять испуганно расступились перед ним.

– Запомните это воплощенное зло, Мелфаллан, – шепнул Парли. – Вам пригодится.

– Для чего? – изумленно спросил Мелфаллан. – Он ведь всего лишь правовед.

При дворе правителя каждой земли имелся свой правовед. Эти люди занимались судебными разбирательствами, допрашивали обвиняемых и свидетелей, следили за соблюдением порядка на суде. Сэр Джеймс всю свою жизнь занимался подобными делами в Ярваннете.

Парли мрачно пояснил:

– Согласно слухам, этот правовед во время работы нередко прибегает к пыткам. Теджар не допускает никаких расследований в отношении нового приближенного, и я не уверен, что ему известно о выходках Хагана.

– Но пытки запрещены законом! – возмутился Мелфаллан. – Если речь не идет о… – Его голос резко оборвался.

– …о колдунье, – завершил его фразу Парли, пристально глядя ему в глаза. – Надеюсь, у женщины, которую вы привезли, хватит выносливости, Мелфаллан. Ей она очень необходима.

– Я не допущу этого! – слишком громко воскликнул Мелфаллан. Взгляды всех присутствовавших резко устремились на него. Сам герцог, наверное, услышал его фразу. – Вы должны вернуть груз, лорд, и забыть о взимании налогов, – выпалил он первое, что пришло ему в голову, и уставился на Парли. – Я не хочу, чтобы мои суда всю зиму гнили в вашем порту!

Парли сощурился, потом артистично вскинул голову.

– Не смейте осуждать мои налоги, Ярваннет! – громко заявил он. – Если вам они не нравятся, забирайте свои корабли!

– В таком случае вы забирайте свои из моих портов! – крикнул Мелфаллан.

– Милорды, в чем дело? – воскликнул Ревил, подскакивая к ним. – Прошу вас успокоиться. О каких кораблях идет речь, Мелфаллан?

Парли не удостоил его и мимолетным взглядом. Он угрожающе указал на Мелфаллана пальцем.

– Если вам не нравятся мои налоги, можете представить их на рассмотрение нашего дорогого герцога. Он уполномочен урегулировать споры такого характера. И нечего мне угрожать!

– Прекрасно! – крикнул ему в ответ Мелфаллан. – Завтра же утром я займусь документацией.

Оба резко отвернулись друг от друга.

– Желаю удачи, – злобно пробормотал Парли, сдерживая пренебрежительный смех.

Роберт, наблюдавший за сценой с самого начала, непонимающе смотрел то на одного спорщика, то на другого. А Ревил нервно сжимал и разжимал пальцы.

– Дорогой мой Ревил, – обратился к кузену Мелфаллан. – Ты можешь растолковать мою претензию этому лорду? – Он раздраженно махнул в сторону Парли.

Ревил незаметно для окружающих вздохнул с облегчением, догадавшись наконец, что происходит, повернулся к Парли и заговорил с ним успокаивающим тоном, потом – к Мелфаллану. Через несколько минут оба лорда сделали вид, что готовы примириться. К этому моменту внимание толпы давно переключилось на другие проблемы, а герцог уже мирно беседовал с приближенными.

Ровена так и не появилась, и Мелфаллан сожалел об этом. Она многое потеряла, пропустив столь интересную сцену, которая кстати, разыгралась в результате его собственной неосторожности и глупости. К счастью, он вовремя нашелся и даже сумел обернуть свою ошибку в преимущество.

Мелфаллан обвел присутствовавших внимательным взглядом думая, что теперь должен заняться Тиндалем и Лимом. Когда он подошел к Маргарет и завел беседу, та заговорила с ним неохотно, но потом перешла на более дружелюбный тон. К ним присоединилась Сари, которая со всеми общалась одинаково доброжелательно. Они болтали на протяжении нескольких минут под мерное похрапывание отца Маргарет.