Текст книги "Песня любви"
Автор книги: Диана Гроу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Глава 14
Бьорн был переполнен нервной энергией. Он обдумывал свой план завоевания сердца Рики, словно стратегию взятия города. Теперь все было подготовлено.
Он не был так взволнован и напряжен с той поры, как вышел в первый раз в море на «Морском змее». Тогда это знаменовало серьезный рубеж в его жизни. Водораздел. Он становился взрослым мужчиной, капитаном собственного судна со своей командой, и начинал самостоятельную жизнь.
Сейчас в его судьбе второй такой важный рубеж. Сегодня вечером он добровольно вручит свою жизнь женщине.
Тогда в Хордаланде его заинтересовали ее лицо и фигура, потрясла ее отвага в опасных обстоятельствах. Он подумал, что это будет хорошее развлечение на одну-две недели. И совсем не ожидал, что она станет ему так необходима. Он не думал, что полюбит – душой, разумом и телом – эту женщину, с ее чарующими зелеными глазами.
Когда ужин подходил к концу и все насытились и напились, раздались голоса, призывающие Рику рассказать очередную сагу. После многих часов тяжелой и пыльной работы это было вершиной дня, долгожданным удовольствием, как глоток доброго меда или хороший кусок прожаренной оленины.
Когда она попыталась встать, Бьорн движением руки придержал ее. Он оперся на ее плечо и сам встал, затем поднял вверх ладони, призывая всех к тишине.
– Я не обладаю даром слова Рики Магнусдоттир, но хочу говорить, – произнес он низким, глубоким голосом, который был слышен во всех концах большого зала. – Какое-то время она была моей рабыней, и никогда еще хозяин не был в такой степени не достоин своей рабыни.
Парочка мужчин весело прокричала озорное согласие, и Бьорн добродушно улыбнулся. На дальнем конце стола Торвальд откинулся назад и, сцепив перед собой длинные пальцы, одобрительно закивал, словно понимая, что за этим последует.
– Я взял ее в плен во время набега на Хордаланд, но со временем мы поменялись ролями, и она пленила меня. – Он посмотрел на Рику и улыбнулся. Его глаза светились теплом и лаской.
Рика открыла рот от изумления. Что такое Бьорн делает? Краем глаза она заметила, как заулыбался Гуннар – торжествующе и жестоко. Сердце ее ушло в пятки, и она вдруг осознала, что попала, как ни о чем не подозревающая муха, в паутину и почуяла опасность лишь при приближении паука. Ее дрожащая рука невольно потянулась к железному ошейнику.
– Поэтому сегодня я ее освобождаю! – выкрикнул Бьорн и махнул рукой, подзывая кузнеца с его инструментами. Приветственный крик вырвался из глоток всех мужчин в зале.
– Бьорн, нет! – тихо взмолилась она, но за шумом он ее не услышал.
Кузнец подвел ее к краю стола и велел положить голову, чтобы срубить болт, скрепляющий ошейник. Звон удара прозвучал в ее ушах, затем снова раздались приветственные крики. Тяжесть железа спала с шеи, оставив ее такой незащищенной и легкой, что ей показалось, будто она сейчас взлетит. Все поплыло и заколыхалось перед глазами, и пришлось сделать глубокий вдох, чтобы прийти в себя.
Бьорн схватил обе ее руки в свои и помог встать.
– Рика Магнусдоттир, я возвращаю тебе тебя. – С этими словами он коснулся пальцами ее щеки, стирая покатившуюся по ней слезу. Бьорн поднес ее руку к губам и поцеловал. – И если ты не против и готова принять меня, я отдаю тебе себя. Выходи за меня замуж, Рика, – предложил он и притянул ее к своей груди.
– О, Бьорн!.. – Рика прерывисто вздохнула, но в дымном зале было душно, и воздуха не хватало. Она дала слово Гуннару, думая, что все обойдется и ей не придется его держать. Но этот негодяй все рассчитал!.. Он, должно быть, уже знал планы Бьорна, когда перехватил ее утром. А теперь она попалась в ловушку и не могла ответить Бьорну, как хотела.
Зал затих в ожидании. Все присутствующие подались вперед, готовясь услышать радостное согласие на его удивительное и так красиво сделанное предложение. Но горло Рики судорожно сжалось, и она не могла произнести ни звука.
Когда она резко вырвалась из рук Бьорна и опрометью кинулась из дома в звездную ночь, выжидательное молчание сменилось потрясенным недоверчивым ропотом. Бьорн торопливо последовал за ней.
– Рика, что не так?
– Уходи, Бьорн. Я не могу смотреть на тебя, – еле простонала она сквозь жгучие слезы. – Не теперь.
Он схватил ее и обнял своими сильными руками. Она вырывалась лишь мгновение, а потом приникла к нему, наслаждаясь его близостью, зная, что больше такого не будет.
– Это все еще из-за Магнуса? Ты ведь знаешь, как я сожалею о случившемся, – . отчаянно прошептал он ей на ухо, и Рика затрепетала в его объятиях. – Я потрачу всю жизнь на то, чтобы заплатить тебе за это.
– Нет, Бьорн. Дело не в этом. – Она спиной чувствовала бешеный стук его сердца. Ее собственное сердце тоже рвалось из груди, но она не могла рассказать ему правду. Тогда Кетил умрет страшной смертью. Мало того, Гуннар, но сути, обещал и Бьорна убить, если она скажет ему хоть слово.
Бьорн повернул ее к себе лицом и, приложив широкие ладони к ее щекам, заставил поднять глаза.
– Ты просто меня не хочешь?
– Я не могу быть с тобой, Бьорн, – еле выговорила она.
– Что это за чушь? – Он потерял терпение и без слов накрыл ее губы своими. Она страстно отдалась его поцелую. Но затем со стоном оторвалась от него.
– Я не могу выйти за тебя замуж. Я помолвлена с другим. Я дала слово.
– Это верно, – прервал их Гуннар. Он выступил из тени. Резкий лунный свет разделил его лицо на две части: темную и светлую. – Поздравь скальда Согне, братец. Ей суждено стать женой Абдул-Азиза, нашего достойного торгового партнера в Миклагарде. Этот брак будет выгоден всем нам.
– Ты хочешь сказать, будет выгоден тебе. – Бьорн повернулся лицом к Гуннару и расправил плечи. – Ты подстроил все это.
– Подстроил, – кивнул ярл. – После того как ты сообщил мне о своем намерении освободить ее, у меня состоялся доверительный разговор с Рикой, и она согласилась на этот брак… Не так ли, моя дорогая?
– Сегодня днем она еще не могла ни на что соглашаться, – возразил Бьорн, – потому что не была свободна, и ты не можешь настаивать на том, что она тебе обещала.
– Нет, могу. – Гуннар перевел свой ледяной взгляд на Рику. – И настаиваю на нашем договоре. Целиком. Во всех подробностях.
– Тогда защищайся, брат, – процедил Бьорн сквозь стиснутые зубы. Его меч со звоном выскользнул из ножен, – потому что я тебя сейчас убью.
Рика ахнула. Магнус всегда говорил ей, что нет ничего отвратительнее, чем битва между братьями. То, что она стала причиной их раздора, было ужасно.
– Я буду счастлив ответить на твой вызов, – выгнул надменную бровь Гуннар, но даже пальцем не пошевелил, чтобы взяться за меч. – Однако прежде чем ты станешь клятвопреступником и обречешь себя на изгнание и на пребывание в Нифльхейме на том свете, можешь выяснить, стоит ли она твоих хлопот. Спроси госпожу теперь, когда она уже не твоя рабыня, хочет ли она сохранить помолвку по собственной воле?
Бьорн заколебался. Когда он вытащил меч, Рика не сомневалась в том, что он намерен драться с братом. Его напряженная осанка доказывала смертельную решимость. Но данная им клятва верности заставила его остановиться. Клятвопреступление было таким же тяжким проступком, как убийство человека исподтишка, а не в открытом бою. Человек, нарушивший слово, становился в глазах окружающих ничтожным. Когда через мгновение, взвесив риск, Бьорн все равно вызывающе поднял меч, Рика потрясенно ахнула.
– Ты не заставишь ее выйти за араба, – твердо произнес Бьорн.
– Нет, не заставлю. Мы дадим ей возможность решить это самой. – И Гуннар повернулся к Рике: – Дело за тобой. Хочешь ли ты по своей воле выйти замуж за Абдул-Азиза? Я приму твое решение и буду знать, что делать в атом случае. – Верная смерть Кетила, если ее ответ ему не понравится, читалась в льдистых глазах Гуннара. А если она расскажет Бьорну об этой угрозе, Гуннар сделает так, чтобы и его настиг «несчастный случай».
Напряжение оставило Бьорна, он расслабился и повернулся к Рике. Ради нее он был готов нарушить клятву мерности, и она не сомневалась, что он станет драться за нее с братом. Возможно, он убьет Гуннара… В сердце испыхнула надежда, но тут же ее охватило отчаяние. Бьорн станет клятвопреступником, изгоем. Возможно, его даже предадут смерти за нарушение, клятвы верности… А может быть, он умрет еще сегодня, сраженный клинком брата.
Рика не могла говорить. Она посмотрела на Бьорна, на его серьезное, напряженное лицо. Сердечная мука и нежность отражались в его темных глазах. Они были полны надежды. Перед ней стоял мужчина, которого она могла бы любить всю жизнь.
– Рика? – недоуменный возглас Бьорна подсказал ей, что он не понимает ее молчания.
Ее отец ушел из жизни, и милый простодушный Кетил был единственным ее родственником на всем белом свете. Его жизнь зависела от нее. Она не могла купить свое счастье ценой его жизни. Она не могла позволить любимому человеку пойти на бесчестье. Выпрямившись в полный рост, она постаралась принять равнодушный вид. Какая-то шторка опустилась в ее душе, закрыв ее сердце от Бьорна.
– По свободной воле своей, Бьорн, я выбираю брак с арабом, – сказала она, и голос ее не дрогнул.
Это было самое убедительное представление в ее жизни. Гуннар шагнул вперед и встал между ними.
– Ты что, всерьез решил, что женщина предпочтет выйти за человека который хочет копаться в земле? – Гуннар тыкал ее выбор в зубы Бьорну. – Если ты подумаешь как следует, тут и выбора-то нет. Мужчина, обладающий богатством и властью, или мужчина, владеющий всего лишь одним кораблем. Не могу сказать, что я ее осуждаю.
Меч Бьорна бессильно опустился.
– Пойдем, дорогая моя. – Гуннар протянул Рике руку. – Пойдем объявим всем о твоем замужестве, а потом можешь развлекать людей своими историями.
Он вновь повернулся к Бьорну, мощные плечи которого поникли вместе с мечом.
– Рика будет отправлена в Миклагард как любимая дочь этого дома. И ты, братец, будешь сопровождать ее в доказательство своей преданности мне и Согне.
Гуннар мысленно поздравил себя с этой маленькой хитростью. Он умиротворял торгового партнера, льстил женщине, посмевшей ему отказать, и избавлялся от брата, ставшего слишком популярным. И все это одним решительным и смелым ударом.
Поскольку Рика застыла на месте и не брала предложенную ей руку, он сам ухватил ее. Больно сжав пальцы, чтобы напомнить о сделке насчет жизни брата, он повел ее обратно в дом, бросив через плечо Бьорну:
– И помни, что она должна прибыть в Миклагард непорочной.
Глава 15
– Может, кто-нибудь заставит этого чертова ребенка прекратить вой? – потребовала Астрид, усаживаясь поудобнее на постели. – Мало того что она девчонка, так еще и орет как резаная.
– Похоже, у нее просто болит животик. – Хельга склонилась над несчастным ребенком и нежно похлопала по спинке.
Ребенок перестал плакать и слегка срыгнул.
– Ну-ну, мой ягненочек, ничего, моя дорогая, – ворковала старая повитуха, укладывая малышку в колыбельку. – Думаю, теперь она сладко уснет.
– Что я буду делать без тебя? – Астрид выглянула из-под молочно-белой руки, которой прикрывала глаза. – Ты действительно уезжаешь, Хельга?
– Мой хозяин сказал, что едет в Миклагард. Значит, я тоже уезжаю. – Втайне старушка мечтала поскорее расстаться с вечно ноющей Астрид, хотя мысль о том, что для этого придется отправиться в далекий чужой город, казалась пугающей. – Торвальд хочет пережить последнее приключение, так что придется ехать. Да и твой муж требует, чтобы невесту сопровождала к жениху служанка. А поскольку я всегда путешествую со своим хозяином, то могу выступить и в этой роли.
– Снова эта Рика! Эта рыжая ведьма стала моим проклятием с той минуты, как мой деверь приволок ее сюда. Такая надменная… Смотрит на всех свысока… Такая везучая! – Лицо Астрид побагровело от злости. – Наш торговый партнер в Миклагарде сказочно богат. И теперь эта жалкая рабыня получает статус дочери дома и отправляется с целой свитой, чтобы стать новой женой араба. Это уже слишком и невозможно перенести, Хельга. Какая несправедливость!
Девочка дернулась во сне. Хельга затаила дыхание, но Дагмар не проснулась.
– Мне бы хотелось, чтобы Гуннар думал о потребностях своей жены и ребенка больше, чем об этой рабыне, – надула губы Астрид. – Знаю, он все еще сердится на меня за то, что я родила ему дочь. Он всегда был вредный и мелочный.
– Ну-ну, госпожа, – примирительно промолвила Хельга, – не тревожьтесь. Уверена, что в следующий раз вы родите ему сына.
– Мне бы твою уверенность.
– Для этого есть кое-какие способы, госпожа моя, – тихо вздохнула Хельга, мысленно посылая благодарность всем богам, которые могли ее услышать.
Эти слова Хельги открывали для Астрид долгожданную возможность, на которую она исподволь надеялась.
– Много лет назад, когда я была девочкой, в соседней долине жила одна знахарка, которая клялась, что нельзя носить молоточек Тора, если хочешь родить мальчика.
– Что? – Рука Астрид рванулась к янтарному молоточку Рики, который она носила на шее.
– Да, – серьезно кивнула Хельга. – Если хочешь родить сына, ты должна носить образ Фрейи, властительницы Асгарда. Ты ведь знаешь, как богиня благосклонна к мужчинам. Она наверняка поможет тебе родить сына.
– Почему ты не сказала мне об этом сразу, как приехала? Может, я бы еще успела… – Астрид сорвала с себя кожаный шнурок с молоточком. – Убери эту штуку с глаз моих, – вопила она. – Эта мерзкая сказительница! Клянусь, она сделала это нарочно.
Хельга надела на себя амулет и тут же спрятала его на груди под туникой – для пущей сохранности.
– Когда ты уезжаешь, Хельга? – хлюпнула носом Астрид, и старой повитухе на миг стало ее жалко. Ее и несчастного ребенка, оставляемого на попечение равнодушной и неряшливой мамаши.
– Поскольку это свадебное путешествие, мы отплываем утренним приливом в пятницу, – объяснила Хельга. – Свадьбы всегда играют в этот день недели в честь Фрейи и Фрейра, близнецов, богов плодородия и урожая. Так как ярл Согне не может повлиять на выбор дня свадьбы Рики с Абдул-Азизом, Гуннар решил отправить ее в благоприятный день.
– Но ведь это завтра, Хельга! Я без тебя совсем растеряюсь, – жалобно заныла Астрид, но тут же перешла на злобное шипение: – Но хоть избавлюсь от этой рыжей развратницы.
Маленькая Дагмар вздрогнула в своей колыбельке от резких звуков, проснулась, заерзала и испустила отчаянный крик.
Глава 16
Монотонный скрежет стали о камень, раздававшийся под дверью, доводил Рику до исступления.
– Неужели нельзя точить свое оружие где-нибудь в другом месте? – ворчала она, расхаживая по комнате и сжимая уши.
Но с этим она ничего не могла поделать. Теперь Рике, в статусе свободной женщины, облеченной доверием представлять Согне в выгодном браке, не поручалось никаких дел. По приказу Гуннара ей примеряли платья, готовили великолепное приданое, но больше ей нечем было заняться.
Бьорн отдал ей свою комнатушку, так что она могла наслаждаться одиночеством, но каждый раз, выходя за дверь, она спотыкалась об его длинные ноги.
Гуннар поручил Бьорну доставить ее в Миклагард в целости и сохранности, и он отнесся к заданию с полной ответственностью, вплоть до того, что спал у ее порога. А если приготовления к отъезду требовали его присутствия на «Морском змее», он оставлял вместо себя юного Йоранда. Она даже в уборную не могла отправиться без сопровождения. Теперь в чем-то она оказалась даже большей пленницей, чем раньше, когда носила железный ошейник.
Взгляд ее упал на костяную флейту, лежавшую на деревянном сундуке Бьорна. Она подняла ее и поднесла к губам. Щемящая грустная мелодия полилась из тонкой трубочки, поплыла в воздухе, в точности отражая ее настроение. Когда стихли последние звуки, она обратила внимание на то, что скрежет за дверью прекратился. Оставался ли Бьорн там и теперь? Прислушивался ли он к печальным звукам флейты? Понял ли, как она тоскует?
Хотя она видела Бьорна каждый день, его как бы не было рядом. Его замкнутое лицо ничего не выражало, как тогда, во время набега на Хордаланд. Нет, выражало – безжалостную беспощадность. Это был человек с мертвым лицом, который больше не думал о том, что будет с ним или с кем-то еще, пока он выполняет свой долг по отношению к Согне. Бьорн отключил эмоции, замкнулся, а его тело существовало лишь по привычке.
Но была ли она сейчас иной?
Внезапно нахлынуло сильно и резко воспоминание о его губах. Ее соски отвердели… В ней пробудилась такая мощная непонятная потребность в нем… что она иногда просыпалась ночью, раскрасневшись от яркого сна, в котором он ее целовал и нежно ласкал. Эти видения приводили ее в мучительную ярость, из которой не было выхода. Каждая косточка, каждая жилочка и каждая клеточка ее тела жаждала этого темного воина. Почему она не отдалась ему, когда была возможность?! А теперь этому никогда не бывать.
Она положила флейту и отворила дверь. Как она и ожидала, Бьорн был рядом. Он со скрежетом водил точильным камнем по лезвию своего меча. Движения его были быстрыми и уверенными.
Он поднял на нее темные глаза, не скрывая своего презрения.
– А вот и «дочь дома».
Он стал разговаривать с ней – удивилась Рика.
– У меня просьба.
– Твои наряды готовы, «Морской змей» снаряжен, и пока мы беседуем, Гуннар давит на своих холдеров, собирая серебро на приданое, которое ты возьмешь с собой. Его хватит даже на выкуп короля, – насмешливо произнес он. – Что еще может тебе понадобиться?
– Я хочу повидать Кетила. – Она все откладывала эту встречу, но раз они отплывают с утренним приливом, оттягивать прощание дальше она не могла. – Мне нужно объяснить брату, что происходит.
Бьорн мрачно нахмурился и вложил меч в ножны, висевшие на перевязи через плечо.
– Я хотел бы, чтобы кто-нибудь объяснил мне все это, – пробормотал он.
Рика подозревала, что происходящее кажется ему совершенно бессмысленным. Ведь он наверняка знал, что она его хочет и испытывает к нему такие же чувства, как и он к ней, но объяснить ему мотивы своего выбора она не могла. Ярл крепко держал в своих руках нити жизни своих холдеров и рабов. Даже Бьорну не была гарантирована безопасность, несмотря на кровное родство. Угрозы Гуннара дамокловым мечом висели над ее головой, и Рика держала язык за зубами.
– Тебе действительно нужно поговорить с Кетилом. Он спрашивал о тебе утром, – заметил Бьорн. – Впрочем, в последнее время ты вообще избегаешь всяких объяснений.
Его тон был неодобрительным, но он впервые с вечера после того, как сделал ей предложение, заговорил с ней. Так что она решила не обращать внимания на его досаду.
– Можешь отвести меня к нему?
– Отводить тебя туда, куда тебе захочется, теперь моя обязанность. Не так ли? – Широким жестом он предложил ей пройти вперед. – Нам придется поехать верхом. Он опять на новых полях. Но поскольку я сопровождаю тебя до Миклагарда, полагаю, что смогу проводить и в горы.
В этот момент Рика готова была на что угодно, лишь бы выбраться из тесной каморки Бьорна. Это крохотное пространство пахло им, его теплым мужским запахом с примесью острой морской свежести. Ей трудно было находиться в его комнате, а еще труднее в непосредственной близости от него, но разговор с Кетилом откладывать было нельзя.
Она последовала за Бьорном через двор для воинских турниров в конюшню, где он оседлал двух широкогрудых меринов. Затем он помог ей сесть на лошадь, стараясь ни на одно мгновение не задерживать руку на ее талии. Рике показалось, что он сразу отдернул от нее руку, как от раскаленного металла.
Вскоре они оказались на крутой тропе, ведущей к новым полям. Когда они поднялись на первый перевал, Рика натянула поводья и обернулась, чтобы посмотреть на фьорд. Вода и небо ослепительно сияли необыкновенной синевой. Крутые обрывы, как крылья, обнимали длинный морской залив, окаймляя его зеленью. Резкий порыв ветра принес с собой терпкий сосновый смолистый аромат. Она втянула его в себя и вздохнула.
– Что-то не так? – осведомился Бьорн, останавливая свою лошадь около нее.
– Ничего, – откликнулась она. От красоты Согне теснило грудь. – Просто это такое место… Когда ты впервые привез меня сюда, я его возненавидела. А теперь мне тяжело уезжать отсюда. Мы с Магнусом много путешествовали, но ни одно место не стало для меня домом. Не знаю почему, но этот фьорд я воспринимаю именно так. Мне страшно подумать, что после того как мы в пятницу уплывем отсюда, я больше никогда не увижу Согнефьорда, Я просто задумалась, сможет ли Миклагард с ним сравниться.
– Несомненно, богатство твоего нового мужа придаст ему достаточно очарования, – сухо ответил Бьорн, и она вздрогнула от его слов. – Не тревожься, Рика, и не бойся. Миклагард великолепен, это город чудес. Он на перекрестке двух великих морей и огражден большой стеной, охраняющей его жителей от бед. И всяких налетчиков вроде меня.
– Значит, ты там был? – Она сжала пятками бока своего мерина, направляя его вверх по тропе. Не было смысла продолжать разговор с Бьорном: его горечь и досада то и дело пробивались сквозь кажущееся равнодушие.
– Однажды, когда я был мальчишкой. – Бьорн ехал теперь прямо за ней. – Дядя Орнольф взял меня с собой. После этого мне захотелось путешествовать. Это было самое лучшее приключение в моей жизни. – Рика уловила в его голосе улыбку.
– На что был похож Миклагард?
– Я ни с чем не могу его сравнить, – продолжил Бьорн. – Город такой большой, что понадобится не один день, чтобы пройти по лабиринту его тесных и извилистых улочек.
– О, – вздохнула Рика, вдруг почувствовав себя очень маленькой.
– Они не строят, как мы, дома из дерева. Великолепные дома богатых людей – из камня, а бедняки довольствуются глиняным кирпичом-сырцом. – Рика оглянулась и увидела, как Бьорн раскраснелся от увлекательных воспоминаний. – А их рынок – вообще нечто особенное. Он очень душистый, ароматный, пахнет пряностями и верблюжьим навозом…
– Фу!.. – рассмеялась Рика и обрадовалась, когда Бьорн рассмеялся вместе с ней. – А как выглядит верблюд?
– Увидишь. На базарах Миклагарда товары со всего мира: шелк, пряности, олово, серебро и золото, драгоценные камни, сверкающие таким огнем, что кажется, будто они живые. За деньги там можно купить все. А люди…
– Что с ними?
– Ты никогда не видела столько самого разного народа: греки, арабы, евреи, черные как уголь жители Абиссинии, монголы… Дядя Орнольф вечно ругал меня, что я бесцеремонно разглядывал всех. Впрочем, они тоже на меня глазели. Кажется, северяне там считаются экзотикой. – Он мягко хохотнул, словно на миг забыл о том, что он сопровождает туда Рику, чтобы выдать ее замуж, за другого мужчину.
– Тебя возбуждает возможность вернуться туда, – заметила она.
Реальность обрушилась на него с силой падающего дерева.
– Нет, – угрюмо произнес он. – Я готов никогда больше туда не возвращаться.
Он направил свою лошадь мимо нее вверх по тропе. Мощные бока мерина сжимались и разжимались от усилия.
Рика застала Кетила за погрузкой длинного толстого дерева на телегу. Наверняка искусные руки Йоранда сделают из него киль для одного или двух кораблей. Когда Кетил заметил ее, он вытер руки о тунику и вперевалку зашагал к ней. Широкая улыбка расплылась по его лицу. Рика спрыгнула с лошади и побежала ему навстречу. Она заключила его в свои объятия, и они уселись рядом в тени большого ясеня. Пока Бьорн в отдалении осматривал копыта лошадей, они спокойно беседовали.
Через некоторое время, посерьезнев, Кетил сказал:
– Рика, вчера ночью я видел сон.
– О чем? – Она боялась его ответа. Она вдруг вспомнила последний сон Кетила. Накануне гибели Магнуса Кетил проснулся и невнятно забормотал, что ее отошлют в большой город. – О том, что я куда-то уеду?
– Нет, – содрогнувшись, ответил он. – Это я уехал. – Кетил перешел почти на шепот. – В то место с большими деревьями, на которых висят мертвые.
Восемь лет назад, когда они с Магнусом посетили Уппсалу, Кетил так разволновался, что старый скальд поклялся никогда больше не присутствовать на жертвоприношении, хотя для почитателей Одина это было практически обязательно.
Новый сон Кетила лишь укрепил Рику в ее решимости. В ее власти отвратить зловещее предсказание. Она воспрепятствует этому.
– Кетил, этого не случится, клянусь тебе, – сказала она, исподтишка бросая взгляд на Бьорна, занимавшегося лошадьми. Ей нужно было удостовериться, что он ее не слышит. – Я заключила сделку с ярлом Согне, и он пообещал мне, что тебя не отправят в Священную рощу Уппсалы.
– Правда? – Его широкое лицо, на миг расплылось в улыбке, но тут же горестно сморщилось. – Но у него плохие глаза. Как ты можешь быть уверена, что он сдержит обещание?
– Уверена, что сдержит, потому что в обмен я делаю кое-что, чего хочет он, – торжественно объявила она. – Говорю тебе, я заключила с ним сделку. В обмен на его обещание я должна уехать. Ты помнишь свой сон о большом городе?
– Да, – произнес он дрожащим голосом.
– Вот туда я должна уехать.
– И они не позволят мне уехать с тобой, – грустно сказал Кетил.
– Да, ты останешься здесь, с Суртом. – Она выдавила из себя улыбку.
– Сурт – мой друг, – кивнул он. А затем его осенила новая мысль, и он повернулся к сестре: – Но ты вернешься сюда?
Влага скопилась в уголках ее глаз… Она сжала губы в тонкую линию, а потом честно ответила:
– Не знаю, не думаю.
Кетил обнял ее, крепко прижал к себе и сказал:
– Ты меня снова увидишь. Я в этом уверен.
Она взяла в ладони его лицо и нежно поцеловала в обе щеки, а затем один раз в губы. Потом, крепко зажмурившись, прислонилась к нему лбом и прошептала:
– Прощай, Кетил.
Оторвавшись от него, она бегом бросилась к Бьорну, державшему наготове лошадей.
Кетил долго махал ей вслед, пока они с Бьорном не скрылись из виду.
Он видел, как содрогались плечи Рики, и понимал, что она плачет.
– Не плачь, Рика, – тихо произнес Кетил. – Ты снова увидишь меня. В том месте, где стоят большие деревья.
