Текст книги "Поджигатель (СИ)"
Автор книги: Диана Гранина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Глава 15
– Конечно! И помимо того, что делаю то, что нужно всем, я сам себе босс. Мне нравится следовать чужим правилам почти так же, как и тебе.
Это была правда. Андрей и Тимофей попадали в разные переделки. Они никогда не делали ничего вредного или того, что могло бы привести их к суду – не хотели испытывать дядю Марата или дядю Руслана, отца Андрея, – но было много прогулянных уроков и других мелких нарушений. Дерзкие вылазки по окрестностям в чужие сады за овощами и фруктами, хулиганские проделки, а также одна незабываемая ночь, когда они обмотали машину директора пищевой плёнкой.
– Я стал лучше соблюдать правила, когда служил в армии, – сказал Тимофей.
– Могу себе представить. Я думал, что дядя Марат шутит, когда узнал, что ты отправился служить, но, видимо, это пошло тебе на пользу.
– Да, оказывается, немного дисциплины – это не так уж и плохо. Ладно, может быть, в моём случае много дисциплины.
– Верно. Я отличный начальник, но когда только начал работать на себя, был ужасным работником. Откладывал дела на потом, игнорировал собственные сроки. Это не шло на пользу бизнесу. Когда стал серьёзно относиться к развлечениям, развлечения стали серьёзными.
– Дела идут хорошо?
– Очень. У меня есть контракты с несколькими местными ресторанами и гостиницами, и я думаю открыть второй магазин в следующем году. Возможно, в районе озера. Это поможет мне в достижении следующей цели – выкупить помещение у Петра Платоновича Баркова.
– Ты у него арендуешь помещение?
– Да, прости. Знаю, как ты к нему относишься. Это не был мой первый выбор, но расположение идеальное. Я включил в наш контракт опцион на покупку через пять лет.
– Он может тебе отказать, – сказал Тимофей и подумал, что Барков может быть придурком просто ради удовольствия. Сам видел это несколько раз.
– Я знаю, но надеюсь сделать ему слишком хорошее предложение. Слышал, у тебя всё хорошо в профессиональном плане.
Тимофей изложил Андрею основные сведения о своей работе и недавнем повышении.
– Похоже, для двух буянов мы оказались неплохими парнями.
– Да. И никто, насколько я знаю, не превзошёл наш трюк с проникновением в школу и перестановкой учительских столов.
Тимофей рассмеялся.
– Это было очень тяжело, но стоило каждой минуты неразберихи. Трудно поверить, что эти мальчишки превратились в нас.
– Если говорить о том, как быть боссом, то я видел указатели на пивоварню «Строгов и Ко». Полагаю, им управляет кто-то из вашей семьи.
– Так и есть.
Андрей был одним из восьми детей – семь мальчиков и одна девочка. Трое из мальчиков являлись двоюродными братьями, которые стали частью их семьи, когда Андрею было шесть лет, а его тётя и дядя умерли. Руслан и Валерия Строговы открыли свой дом и сердце, и семья стала самой большой из всех, которые когда-либо знал Тимофей. Он всегда считал, что им повезло, что они управляют отелем с коттеджами. Они привыкли управлять толпой.
– Кто из твоих братьев владеет им?
Андрей рассмеялся.
– Алексей.
Не тот ответ, которого ожидал Тимофей.
– Это дом твоей сестры?
– Да. Тебе придётся зайти к ней, чтобы она рассказала историю, как она решила, что производство крафтового пива – это карьера её мечты.
– Должно быть, это чертовски интересная история.
– Да. Там есть и ресторан. Она подаёт моё мороженое. Так что ещё происходит?
– Ты знаешь, что Ирина все ещё в городе.
– Конечно. Они с Ларисой иногда общаются, а прошлым летом я обращался к ней по поводу травмы плеча. Неправильная осанка при зачерпывании мороженого. Кто бы мог подумать, что есть неправильный и правильный способ делать это? Или что физиотерапия может причинить такую боль?
По собственному опыту Тимофей знал, насколько болезненным может быть этот процесс. Он также знал, насколько необходим контакт между физиотерапевтом и клиентом. Ему не нравилось, как подпрыгивает его пульс при мысли о том, что Ирина может прикоснуться к его другу.
– Ты её видел?
Тимофею не нужно было ничего скрывать от Андрея.
– Мы живём вместе.
– Ты не теряешь времени даром, да?
– Всё не так, – Тимофей рассказал Андрею о том, как нашёл её в родительском доме.
– Наверное, это придало новый смысл неудобству. Интересно, её развод окончательный?
У Тимофея пересохло во рту.
– Развод?
– Чёрт. Видимо, она об этом не говорила. До недавнего времени она была замужем за Кириллом Петровским.
– Когда она… неважно. Это не имеет значения.
Но это имело значение. Тимофей ничего не мог с собой поделать. Если при мысли о том, что Ирина может прикоснуться к Андрею, он испытывал укол ревности, когда видел её в роли жены Петровского, то муж – это совсем другое дело.
– Насколько я слышал, это было её решение уйти от него. Не знаю, имеет ли это значение. Из того, что я слышал.
«Да, люди в этом городе всегда любили поговорить», – подумал Тимофей и сказал более непринуждённо, чем ему казалось:
– Я уверен, что в конце концов она мне расскажет. Я же не давал ей повода ждать меня.
Молчание стало неловким, пока Андрей не сказал:
– Мне пора идти, а тебе лучше убрать мороженое в морозилку. Ты же не хочешь, чтобы оно было твёрдым, но суп тоже не подходит.
Тимофей заглянул в пакет и увидел название вкуса.
– Шоколадное арахисовое масло?
– Неужели твоя любовь к этому вкусу изменилась?
– Ни капельки. Молодец, что вспомнил.
– Некоторые вещи не забываются.
Тимофей ничего не ответил, понимая, что в словах друга есть несколько смыслов.
– Давай на этой неделе пообедаем или ещё что-нибудь.
– Обязательно. Пиво будем пить у моей сестры.
Он покачал головой.
– Боже, это звучит странно.
– Что именно? То, что мы можем законно пить, или то, что Лариса управляет пивоварней?
– И то, и другое, – сказал Тимофей.
Они вместе вышли из пожарной части. Тимофей дал Андрею свой номер телефона, чтобы они могли договориться о встрече, а затем поехал в город, чтобы забрать распечатки фотографий из аптеки. По дороге сделал несколько ненужных поворотов, чтобы лучше рассмотреть город.
Вернувшись на станцию, Тимофей расположил новые фотографии на доске происшествий. После часа записей и написания вопросов, на которые у него не было ответов, он пошёл на кухню, взял ложку и достал из морозилки мороженое. Откусил большой кусок, и вкус шоколада и арахисового масла наполнил его рот восхитительной сладостью. Его друг приготовил потрясающее мороженое. Стало интересно: сколько ещё сюрпризов ожидает его до того, как это дело будет закрыто.
Глава 16
Когда Тимофей продолжал разглядывать фотографии мест пожаров, как будто они могли дать ему ответ на вопрос, кто всё это устроил, его вывел из задумчивости звонок телефона. Сыщик посмотрел на определитель номера и, улыбнувшись, ответил.
– Привет, Никита, как дела? Как тебе мир высоких финансов?
– По-моему, очень интересно, но если расскажу тебе, что у меня на сегодня на повестке дня, ты уснёшь.
– Возможно. Мне нравится быть при деньгах, но я никогда не обладал таким энтузиазмом и целеустремлённостью, как ты. Хочешь стать миллиардером до сорока лет?
– Ты же знаешь, что да.
Тимофей не удивился. Никита вступил в клуб инвесторов на втором курсе университета и сразу же увлёкся. Ещё до окончания первого семестра он расписал цели на два десятилетия вперёд с указанием денежных достижений. Тимофей в ту пору мечтал лишь о том, чтобы уехать из города вместе с Ириной. Он достиг половины этой цели. Потому надеялся, что планы брата окажутся более удачными.
– Приятно слышать, что ты продолжаешь оправдывать наши с Николаем ожидания.
– Да, но важнее другое: как ты справляешься в Лазурском? Ещё не сбежал с воплями?
– Пока нет, но ведь прошёл всего один день.
Даже за это короткое время его эмоции разлетелись во все стороны. Он ещё не мог осознать, что Ирина находится в нескольких минутах езды от него, а не в сотнях километров.
– Я удивлён, что ты вернулся, даже если это для того, чтобы помочь дяде Марату.
У братьев Соболевых отношение к этому месту оказалось разным. Николай здесь появлялся, когда его группа гастролировала неподалёку. Никита приезжал покататься на лыжах несколько раз в год, когда была возможность. Только Тимофей держался в стороне, предпочитая здесь не появляться. За исключением этого случая.
– Кстати, как тебе семейный дом? – спросил Никита.
– Он потрясающий. Я с трудом узнаю это место, что и является его главным достоинством.
– Когда я делал ремонт, мы пытались восстановить мамины рисунки в наших старых спальнях, но дешёвая краска, которой она их покрывала, была похожа на коричневый клей.
У Тимофея сжалось сердце, когда слова Никиты вызвали забытые воспоминания. Брат не подавал виду, но у него было большое сердце.
– Я рад, что ты старался, – сказал Тимофей.
– Ты останешься в своей старой комнате?
«Это было бы забавно», – подумал сыщик.
– Нет, я живу в главной спальне. Мне нравится большая кровать. Кроме того, Ирина будет дальше жить в моей комнате.
Наступила тишина. Тимофей улыбнулся и стал ждать. Он не будет первым, кто заговорит.
– Ирина. Твоя Ирина?
– Она не моя, но да.
– Хорошо. Я знал, что она вернётся, но почему она в нашем доме? И прежде чем ты спросишь, почему никогда не упоминал о ней, так это потому, что ты ясно дал понять, что никто не должен о ней вспоминать.
– Дядя Марат и тётя Вика сказали то же самое. А Ирина там потому, что её квартира пострадала от поджигателя.
Тимофей рассказал, как тётя Вика предложила дом Ирине, и как они решили, что смогут жить вместе.
– Это отстой. Жаль, что моё новое жилье ещё не готово. Я бы посоветовал тебе поехать туда, но уверен, что ты предпочтёшь несколько необходимых вещей, таких как электричество и водопровод.
– Ты ремонтируешь ещё один дом?
– Строю. Но он будет пригоден для жизни только в июле.
– Ещё одна вещь из твоего списка достижений?
У Никиты был такой список. Тимофей никогда не понимал, как работает мозг брата, но это делало его счастливым, а это имело значение.
– Совершенно верно, и я выполню его раньше, чем ожидалось, благодаря нескольким удачным годам. Это будет ещё один объект для сдачи в аренду, за исключением тех случаев, когда захочу там остаться.
– Твои цели поражают меня, – сказал Тимофей с улыбкой.
– Может, это потому, что ты сам не привык планировать всё далеко наперёд.
Если бы Никита испытал на себе, как рушится жизнь Тимофея, он бы понял, почему брат предпочитает жить одним днём. Всякий раз, когда он строил планы, их что-то или кто-то разрушал. Сложилась личная жизнь с Ириной – разрушил её отец. Хотел вернуться со своим армейским подразделением – всё было разрушено мощным взрывом. Думал держаться подальше от Лазурска –это разрушил поджигатель.
Да, планов у него не было.
Они поговорили ещё несколько минут, и Тимофей пообещал позвонить брату по дороге в Москву, чтобы узнать, смогут ли они встретиться.
Повесив трубку, сыщик снова сосредоточился на доске происшествий. Он разделил её на квадраты, поместив в соответствующие области фотографии и заметки, связанные с пожарами. Долго смотрел на снимки первого и третьего участков, добавляя стикеры с именами пострадавших и названиями зданий. Он заметил, что здание, где жила Ирина, не принадлежало её отцу. Интересно. Завтра он получит эти фотографии.
Больше всего его беспокоила пустая четвертая площадь. Ничто из увиденного не давало ему возможности составить список подозреваемых, а значит, каждый день был всё ближе к следующему пожару. Тимофей тяжело вздохнул и провёл рукой по волосам. Оставалось надеяться, что поджигатель и впредь будет ориентироваться на имущество, а не на людей. Сыщик не хотел, чтобы кто-то пострадал. Ему и так было о чем беспокоиться.
Он обзвонил жильцов третьего дома, поговорил с одними, оставил сообщения для других, в том числе для Петра Баркова. Тимофей боялся встречи с отцом Ирины и хотел как можно скорее покончить с этим. Ему было интересно, что тот думает о разводе своей дочери. Он никак не мог его одобрить. Тимофей не должен был удивляться или обижаться, что её жизнь продолжается, но всё равно это был удар. Он встал и зашагал, остановившись, когда в ноге заныло. Может быть, ему стоит зайти в спортзал? Посмотреть, не нуждаются ли мышцы в помощи.
Лжец.
Ладно, он хотел расспросить её о бывшем муже, но также знал, что лучше не обращать внимания на боли в повреждённой ноге.
Тимофей уже собрался уходить из участка, когда к нему зашла Фаина, делопроизводитель местного полицейского участка (по совместительству пожарного тоже), и сообщила, что его ждёт Ида Северская. Сыщик позвонил ей, узнав, что она является нынешней владелицей имущества Северских. Он не считал её виновной, тем более что она жила в Сочи, – но лучше перестраховаться. Предположения могут быть смертельно опасны.
Ида с удовольствием рассказывала о доме своего детства и о своих воспоминаниях, связанных с этим местом. В её голосе слышалась грусть от того, что никому из членов семьи он не нужен.
– Я думала, что мы выставили справедливую цену, но единственное предложение, которое получили, было настолько крошечным, что это было оскорбительно. Вы можете себе представить, что предлагаете почти вдвое меньше, чем хочет владелец? У него хватило наглости! Жаль, что я не смогла поговорить с ним напрямую и сказать, что думаю о его предложении, но наш риелтор сказал, что это плохая идея. Какой ужасный человек.
– Если Вы не возражаете, не могли бы сказать мне, кто предложил? Я хотел бы выяснить, имеет ли он отношение к тому, что случилось с недвижимостью.
– Вы думаете, он мог это сделать? Поджечь часть имущества моего деда, чтобы мы снизили цену?
– Это возможно, и я хотел бы это проверить.
– Если это он, то я надеюсь, что вы его поймаете и посадите. Его зовут Кирилл Петровский!
Глава 17
Утренние встречи с друзьями помогали Ирине, но с течением дня образы Тимофея мешали сосредоточиться. Во время занятий йогой он занимал все её мысли.
Глубокий вдох.
Интересно, что он делает?
Поза ребёнка.
Неужели он оставил в Москве подружку, которая расстроится, если узнает о том, как мы живём?
Поза собаки, обращённой вниз.
Как же я буду жить с ним?
Воин.
Армия, безусловно, сделала его тело сильнее. У него всегда грудь была такой широкой?
Занятие было долгим, и Ирина с трудом сосредоточилась на первых двух клиентах после обеда. Она надеялась, что они этого не заметят. Напомнила себе, что если у неё хватило сил покончить с браком, то и рядом с Тимофеем сможет продержаться несколько дней.
После обеда попыталась сосредоточиться на бумажной работе, но мысли продолжали блуждать. Она уже готова была сдаться и пойти ужинать, как раздался звонок от секретаря.
– Вас хочет видеть Тимофей Соболев, если вы свободны.
Она словно наколдовала его.
– Отправьте его в процедурную зону.
Ирина не знала, зашёл ли он поговорить о пожаре или ему нужна помощь с ногой, но у неё было меньше двух минут, чтобы успокоиться. Она сдалась после первой. Ничто не могло заставить чувствовать себя спокойно. Когда Тимофей вошёл в помещение, где Ирина работала с клиентами, выражение его лица говорило о том, что это не связано ни с пожаром, ни с его мышцами.
– Я слышал, вы вышли замуж за Кирилла Петровского, – сказал он в качестве приветствия.
– Как ты… Неважно.
«Это будет забавно», – подумала Ирина. Она знала, что рано или поздно он узнает об этом, но надеялась, сможет рассказать сама и мягко. Но не было хорошего способа признаться: «Эй, помнишь футболиста, над которым ты раньше смеялся? Я была замужем за ним почти пять лет». Женщина задумалась, кто же это сделал за неё.
– Ты слышал, что я с ним развелась?
Тимофей бросил сумку на пол и громко сказал:
– Да, но как ты умудрилась оказаться замужем за таким козлом?
«Не-а, совсем не весело». Ирина вздрогнула от его повышенного голоса. Ничто не заставляло её обороняться быстрее, чем чьи-то крики. Всю свою жизнь она делала всё возможное, чтобы выдержать гнев сначала отца, а потом мужа. О вспышках гнева её папаши ходили легенды, причём не только в их доме, но и по всему городу. Их живо обсуждали все: от его сотрудников до арендаторов. Мать Ирины умела его успокаивать, а дочь наблюдала и училась. Это помогало в те вечера, когда Кирилл приходил домой в плохом настроении и хотел устроить драку, чтобы выплеснуть то, что его беспокоило на работе.
Ирина захотела крикнуть Тимофею, что это не его дело, и он не имеет права оспаривать её решения. Однако давно научилась принимать и выражать гнев и разочарование. Психотерапевт мог бы гордиться ею.
– После смерти матери многое изменилось. Кирилл работал на моего отца, и он был рядом со мной в трудные времена.
– Это было твоим лучшим выбором? – голос Тимофея снова повысился, и прежде чем она успела ответить, он поднял руку.
– Прости, это было неуместно, и я не должен был кричать.
Он вспомнил. Может быть, это было глупо, но согрело женское сердце. Мало кто знал, как сильно её расстраивают крики. С Тимофеем не было ничего подобного. Ему это нравилось не больше, чем ей. Он рассказывал, как часто орали его родители до того, как отец ушёл, и чем больше пила его мама, тем более кротким становился её нрав. Они оба старались разговаривать, а не кричать, когда находились рядом. Но, опять же, они больше не были вместе.
– Может, нам стоит сосредоточиться на причине, по которой ты здесь, со мной.
«Со мной». Слова Ирины повисли в воздухе, и они стояли, глядя друг на друга. В её голове, как в плохо смонтированном фильме, пронеслись воспоминания о моментах, проведённых вместе. Держаться за руки в коридоре школы, ужинать в «Пельменной» в пятницу вечером, разговаривать на берегу Серебряного озера, пока они не замолчали и не начали…
Она не могла так поступить. Зацикленность на прошлом не поможет ей справиться с тем, что он здесь. Да, было бы неплохо залечить старые обиды, но он уедет, как только дело будет раскрыто. «Я должна запомнить, что больше ничего не может быть», – решила женщина.
– Я подвернул лодыжку, проходя по остаткам третьего объекта. Избегаю ходить по неровной поверхности, когда это возможно, но без команды я сам по себе, – это было не просто упоминание о работе. – Я позвонил, и секретарша сказала, что у вас нет приёма, поэтому я рискнул и зашёл.
– Боли есть?
– По шкале от 1 до 10, возможно, я приближаюсь к двойке, но научился не обращать на это внимания.
– Наверное, это было непросто, – сказала Ирина.
– Да, но разве это не единственный путь?
Тимофей пожал плечами и спросил:
– Ты знаешь, какие упражнения помогают?
– В основном я занимаюсь на коврике, но мне нужны стойки и помощь с сопротивлением.
Это означало, что нужно прислониться к нему, прикоснуться к нему.
– Нет проблем, – сказал он.
Её мозг кричал: «Это очень большая проблема!», но вслух произнесла:
– Давай начнём.
Тимофей переместился в положение лёжа на коврике, занимавшем большую часть пространства в центре комнаты, Ирина расположилась у его ног. Это была бы идеальная позиция для флирта, если бы их не разделяло более десяти лет эмоциональной дистанции.
Она оценила его состояние, пока они выполняли несколько укрепляющих упражнений, слишком многие из которых требовали, чтобы женщина прислонялась к нему или он прижимался к ней. Нужно было включить кондиционер. Через полчаса Ирина остановилась и села рядом с Тимофеем на коврик.
– Я думаю, что с тобой всё в порядке. Всё, что ты чувствуешь, это от ходьбы со свёрнутой лодыжкой. Ничего нового не было затронуто. Такие травмы обычно вызывают более длительные повреждения. Надеюсь, ты понимаешь, как повезло, что ты так хорошо двигаешься.
– Мне говорили. Я привык к строгой дисциплине в армии, поэтому не стал затягивать с реабилитацией, и до аварии был в хорошей форме.
«Сейчас твоя форма выглядит хорошо», – её внутренний монолог должен был замолчать.
– Дай знать, если могу ещё чем-то помочь, – это предложение должно было прозвучать профессионально, но оно вызвало волну эмоций. Ирина ничем не могла помочь, чтобы исправить то, что было между ними.
В наступившей тишине Тимофей протянул руку и убрал с её лица выбившийся из-под хвоста локон. От нежного прикосновения в груди у неё что-то ёкнуло.
– Ирина, почему ты осталась здесь?
Она знала, что он снова спросит, и хотелось рассказать ему об аварии и своей травме, но это было уже слишком, к тому же речь шла о её замужестве.
– После смерти мамы мне было трудно мыслить здраво. Отец давил на меня, чтобы осталась, и я поддалась, надеясь на какую-то поддержку с его стороны. А потом встретила Кирилла. Выйти за него замуж казалось хорошей идеей. Но это было не так.
– Ты знала, что твоему отцу нравится. Он наверняка хотел контролировать вас.
– Да, признаю, что позволяла ему это. И Кирилл был не лучше. Со временем перестала доверять себе и помнить, чего хочу для себя. Тогда было тяжело. Тяжелее, чем могу сказать, – Ирина встала и подошла к месту, где оставила бутылку с водой, – ей нужно было немного отвлечься. Сделала глоток, и когда повернулась, чтобы посмотреть на Тимофея, выражение его лица было несчастным. Может быть, ему так же больно, как и ей?
– Я был уверен, что поступаю правильно, когда уходил.
– Я пыталась сказать тебе, что в нашей разлуке нет ничего правильного, но ты не слушал.
Тимофей встал и провёл руками по волосам. Она смотрела, как он силится что-то ответить. Сказать было нечего. Ничто не могло изменить того, что произошло.
– Нет, я не слушал.
– Менее чем за три года я потеряла двух самых близких мне людей. Я была одна. Моей мамы не было. Тебя тоже. Ты забыл меня, – её голос надломился, когда убеждение, о котором она и не подозревала, сорвалось с губ.
– Я никогда не забывала тебя. Ни тогда, ни сейчас. Как я мог забыть это? – сказал Тимофей. В два шага он оказался прямо перед Ириной, потянулся к её лицу и наклонился для поцелуя. При первом прикосновении его рот был жёстким, настойчивым, и она почувствовала его разочарование их ситуацией, но через мгновение губы смягчились, а руки стали ласкать шею. Погружаясь в поцелуй, Ирина поняла, что есть нечто, что может взволновать её больше, чем чей-то крик.
