Текст книги "Поджигатель (СИ)"
Автор книги: Диана Гранина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Поджигатель
Глава 1
Тимофей Соболев не удивился тому, что радость от его повышения была недолгой. Если и было на свете что-то, известное ему наверняка, так это аксиома – счастье недолговечно.
В ту пятницу утром, после нескольких дней переговоров о служебных обязанностях, зарплате, социальном пакете и прочем, а также – уже в самом финале – горы подписанных документов и крепкого рукопожатия, Тимофей стал новым экспертом в «Особом мнении» – одном из самых авторитетных в стране детективных агентств. Сфера деятельности, в которую Соболеву предстояло погрузиться, была ему хорошо известна – он спец по расследованию пожаров и поджогов. Через несколько лет Тимофей надеялся стать партнёром.
Иногда он не узнавал свою собственную жизнь. Когда он в двадцать один год, едва получив диплом о высшем образовании, пошёл в армию, ему было всё равно, вернётся он или нет. Сейчас, в тридцать один год, у него была успешная карьера с многообещающим будущим.
После праздничного обеда с коллегами на его столе лежала записка: «Позвоните Марату Владимировичу Реброву».
Сердце Соболева бешено заколотилось. Записка означала, что Ребров попросил секретаршу не переводить его на голосовую почту. Что-то пошло не так. «Только не это снова», – сказал голос в голове Тимофея. Он посмотрел на мобильный телефон и увидел, что пропустил два звонка, пока его не было. Должно быть, речь шла о Виктории, жене дяди Марата. Случилось что-то нехорошее. Иначе зачем бы ему звонить?
Во время первого гудка Тимофей провёл руками по волосам, сжав их сзади в кулак. Но тут же отпустил и разгладил – не хватало ещё ходить взъерошенным. После второго гудка он встал. После третьего уже нервно расхаживал взад-вперёд. Наконец, знакомый голос ответил:
– Привет, Тимофей. Не паникуй. Всё в порядке.
– Здравствуй, дядя Марат. Не может быть, чтобы всё было хорошо, иначе ты бы оставил сообщение.
– Перестань расхаживать туда-сюда, сядь и не дёргай себя за волосы.
Иногда Соболев ненавидел то, как хорошо дядя Марат его знал. Но поскольку он и его жена, тётя Вика, практически вырастили его вместе с братьями, удивляться было нечему. Кто ещё может тебя так хорошо знать, как человек, который видит каждый день много лет подряд?
Тимофей глубоко вздохнул и сел.
– С тётей Викой всё в порядке? У тебя не было ещё одного сердечного приступа? Потому что, если честно, ты чуть мне такой же не устроил.
– Прости, сынок. Мы оба в порядке. Ну, в основном, как это может быть в нашем возрасте, – усмехнулся дядя Марат в трубку.
– Что значит «ну, в основном»?
Короткой паузы было достаточно, чтобы Тимофей снова забеспокоился.
– Понимаешь, тут такое дело… Во вторник вечером у нас произошёл пожар в офисном здании. Двое из нас пошли искать очаги возгорания, и лестница ушла у меня из-под ног. Я сломал руку. Запястье, если точнее, и получил кучу других ушибов.
На лбу у Тимофея выступили бисерины пота. Он знал, каково это – находиться внутри горящего здания, хотя ему, как эксперту по расследованию поджогов, не приходилось бывать в пламени. Не то чтобы это обеспечивало ему безопасность. Работа априори была опасной. Его рука потянулась к шраму на ноге, который был постоянным напоминанием о том, что произошло меньше года назад.
– Тимофей, – сказал дядя Марат, возвращая его в настоящее. – Это был третий объект недвижимости, уничтоженный пожаром чуть более чем за месяц.
Теперь Соболев понял причину звонка. Травма дяди Марата была серьёзной, но три пожара за такое короткое время – это неслыханное событие в их маленьком городке Лазурске.
– Ты подозреваешь поджог? – спросил Тимофей.
– Да. Я никому больше не рассказывал, кроме Вики и моей команды, но слухи распространяются.
О, да. Тимофей прекрасно знал о том, как стремительно разлетаются по Лазурску, где он вырос, самые нелепые слухи и домыслы. Телеграфное агентство «одна бабка в магазине сказала» действует быстрее, чем интернет.
–Сынок, не буду ходить вокруг да около. Мне нужно, чтобы ты вернулся домой, взял на себя мою работу, пока я на больничном, и провёл расследование. Если это поджог, а я убеждён, что это так, то наша добровольная пожарная команда не готова с этим справиться.
Тимофей почти ничего не услышал, кроме «вернись домой». Прошли годы с тех пор, как он в последний раз был в Лазурске. У него давно не было причин даже думать о возвращении туда, где он вырос. Он любил дядю Марата и тётю Викторию за всё, что они делали для него и его братьев, но старики прекрасно понимали, почему он не навещал их. Уже очень давно.
Тимофей не хотел бы совершать это путешествие, если бы был другой способ разобраться с проблемой. Он даже не поехал в Лазурск, когда у дяди Марата случился сердечный приступ. Это был единственный раз, когда он собирался так сделать. Но… не сумел. По правде говоря, ему было всё равно, даже если городок сгорит дотла. Но сейчас обстоятельства сложились иначе. Дядя Марат чувствовал себя явно очень нехорошо.
Стряхнув с себя эти мысли, Тимофей переключился в профессиональный режим.
– Почему бы тебе не прислать мне то, что у тебя есть на данный момент по пожарам, и я помогу, чем смогу, отсюда. Я могу показать вам, как пользоваться видеосвязью, и сможем поговорить лицом к лицу.
– А когда случится следующий пожар, и никто не будет знать, как искать или собирать улики? – спросил дядя Марат.
Тимофей слегка улыбнулся. Старик на протяжении многих лет слушал, как Тимофей делился информацией о методах, которые он использовал для расследования происшествий. Это было не то, что понимало большинство пожарных или полицейских. У них указы, регламенты, правила и законы. Но порой нужны другие, нестандартные решения.
Соболев лихорадочно перебирал варианты.
– Почему бы тебе не позвонить дознавателю МЧС? Наверняка в вашем районе такой имеется.
– Я так и сделал, но единственный специалист недавно уволился. Остальные – простые работяги-пожарные, а их начальник… не будем о грустном. Ты же знаешь, я бы не обратился к тебе, если бы думал, что есть другой способ во всём разобраться.
Вероятно, именно поэтому дяде Марату и потребовалось три дня, чтобы позвонить и попросить о помощи. Эта мысль привлекла внимание Тимофея.
– Сколько времени прошло между пожарами?
Последовала пауза, прежде чем дядя Марат ответил.
– Больше двух недель между первым и вторым, а затем чуть меньше этого перед третьим.
Тимофей посмотрел на календарь у себя на столе.
– У тебя осталось меньше недели до следующего.
– Откуда ты знаешь?
– Преступник ускоряет темп. Он наслаждается тем, что делает, и получает кайф от хаоса и беспокойства, которые это вызывает. Не захочет ждать, чтобы снова испытать эту силу. Предположу, что он подождёт не больше десяти дней от последнего до следующего, что означает неделю с сегодняшнего дня, самое позднее неделю с завтрашнего дня.
– Так ты приедешь?
Вернуться туда, где его жалели, потому что его отец бросил их, а мать была пьяницей? Вернуться туда, где каждый помнил все неприятности, в которые он и его братья попадали? Вернуться в место, где он пережил своё самое большое горе? Тимофей не мог поверить в то, что собирался сказать.
– Да. У меня пока нет ни одного активного расследования. Могу быть у вас к вечеру воскресенья.
– Спасибо тебе, Тима, – ласково сказал дядя Марат, что бывало с ним очень редко, поскольку человек он строгий, хотя справедливый. – Это очень много значит для меня.
Они поговорили ещё немного, прежде чем тётя Вика выхватила телефон у мужа и выпалила, как сильно она с нетерпением ждёт встречи с Тимофеем. Пока они разговаривали, Соболев услышал на заднем плане детские голоса. Ни у кого из мальчиков, воспитанных Ребровыми – Тимофея и двух его братьев, а также их собственного сына Романа – не было детей, и никто из них не жил в Лазурске.
– Кто там? – спросил он.
– Таня Бойко и её близнецы. Разве Марат тебе не сказал?
– Сказал мне что?
– Второй пожар уничтожил здание с четырьмя квартирами. Таня и её близнецы живут здесь. Так что, когда ты приедешь, тебя будут окружать два энергичных восьмилетних ребёнка.
– Нет проблем. Я найду что-нибудь другое.
Через несколько минут Тимофей повесил трубку и уставился на телефон. Нравится ему это или нет, но он возвращался в Лазурск.
Глава 2
Следующие полтора дня Тимофей потратил на подготовку к поездке. Он получил одобрение старшего партнера на удалённую работу и, кроме того, внёс в свой график предстоящее расследование в Лазурске, потому теперь «Особое мнение» станет оплачивать исследование всех образцов, которые будут поступать от Тимофея в лабораторию агентства. Также он сообщил руководству, что за время поездки будет регулярно заходить на рабочий сайт и присоединяться к собраниям с помощью видеоконференции.
Собирая вещи, Тимофей позвонил своему младшему брату, чтобы узнать, сможет ли он остановиться в их старом доме, который Никита отремонтировал и сдавал тем немногим туристам, которые посещали Лазурск. К счастью – а может, и нет – Никита заканчивал отделку подвала, а это означало, что на следующие три недели дом будет свободен от приезжих. Тимофей надеялся, что расследование не займет у него слишком много времени. Чем меньше времени он проведет в Лазурске, тем лучше.
В воскресенье, после двух беспокойных ночей, но в основном прошедших без сновидений, они с Джиной – так звали его лабрадора, трёхлетнюю «девицу на выданье», как Тимофей её называл, отправились в Лазурск. Несколько часов спустя они пересекли границу Керневской области, и вскоре увидели вдалеке горы. По мере того как они ехали на север, шоссе сократилось с трех полос до двух, а затем и до одной, когда в прямой видимости показались Белые горы. Менее чем через два часа после въезда в регион штат Тимофей свернул с областной дороги на сельскую, проехав мимо знака, приветствующего его в Лазурске. Его желудок сжался, как будто ему нужно было напоминание, что он не хочет здесь находиться.
Въезжая в город, Соболев увидел знакомые магазины и жилые дома, а также несколько новых. Рынок «Садовые ряды», расположенный на пересечении главной улицы и пересекающей ее диагональной, был первым местом, где останавливалось большинство туристов. Неожиданным дополнением стал китайский ресторанчик, которого прежде не было. По сравнению с далёким прошлым появилось множество сувенирных лавок. Когда Тимофей увидел вывеску, сообщающую, что в пивоварне «Строгов и Ко» проводятся дегустации и экскурсии, ему стало интересно, кто из членов большой семьи Строговых открыл её. Он подумал, что в городке осталось ещё множество мест, которые могут вызвать воспоминания и напомнить ему об одном конкретном человеке.
Вряд ли в Лазхурске было такое место, где бы он не проводил время с Ириной, своей школьной подругой и первой любовью. Только любовь была платонической, если быть честным. Она уехала из городка много лет назад, чтобы осуществить свою мечту стать профессиональной танцовщицей. Одно время Тимофей думал, что будет рядом, но они расстались, потому что он не хотел её удерживать.
На летнем небе было достаточно светло, чтобы проверить места, пораженные поджигателем, прежде чем отправиться к своему старому дому. Соболев подумал, что стоит проявить больше активности, оттягивая неизбежное. Посмотрев в смартфоне адреса, которые дал ему дядя Марат, Тимофей проехал мимо каждого объекта, чтобы быстро получить представление о разрушениях. Осмотрев то, что осталось от строений, он направился обратно в центр городка и заехал в продуктовый магазин, чтобы купить что-нибудь на ужин.
Прошло совсем немного времени, прежде чем он свернул на улицу, где вырос. Несмотря на нехватку денег, им никогда не грозила опасность остаться бездомными, потому что этим домом владели родители его матери. Он и представить себе не мог, что окажется здесь снова. Причём добровольно.
Сворачивая на подъездную дорожку, Соболев подумал, что, возможно, ошибся адресом. Несколько лет назад Никита убедил его и другого брата, Николая, что мог бы превратить дом в прибыльное место для сдачи в аренду любителям листопада, туристам и лыжникам. По правде говоря, это было единственное здание, которое Тимофей с радостью поджег бы сам. Но поскольку Николай согласился, старший из братьев сделал то же самое. Он никогда не просматривал планы или фотографии, которые присылал Никита, радостный от того, что стал владельцем собственного мини-отеля.
Тимофей заглушил двигатель и уставился на обновления. От прежнего дома не осталось ничего, кроме основного каркаса. Никита соорудил пристройку с той стороны, где раньше была спальня их матери. В его далёком детстве снаружи дом был блекло-голубым, но краска облупилась, крыльцо провисло, ставни отсутствовали. Сегодня он поблёскивал кремовым цветом, а на окнах были установлены зелёные ставни. Крыльцо выглядело шире, стало прочным, с балясинами, подпирающими поручни. На террасе теперь стояли стулья и маленькие детские качели. Если бы внутри всё было так же по-другому, как снаружи, возможно, оставаться здесь было бы не так уж ужасно.
Тимофей вышел из машины, и Джина последовала за ним, когда он направился к багажнику, чтобы вытащить свои сумки. Рядом на подъездной дорожке для двух машин был припаркован небольшой китайский седан. Он предположил, что автомобиль принадлежит человеку, которому Ник позвонил, чтобы открыть дом и привезти припасы. Показалось нелепым иметь такую машину в районе, где зимой выпадает так много снега. Но когда он увидел сзади на машине значок полного привода, это приобрело немного больше смысла.
Соболев нашёл ключ там, где, по словам Никиты, он должен был быть, мысленно сказал себе «Ты сможешь это сделать», прежде чем войти внутрь.
Оказался прав – ничто не выглядело по-прежнему, и он невольно вздохнул с облегчением. Джина обнюхивала комнату, пока Тимофей восхищался переменами. Он поставил пакет с продуктами на кухонный стол, потом понял, что забыл принести еду собаке и посуду из машины.
– Я сейчас вернусь, девочка, – сказал Джине. Когда она взбежала по лестнице, Тимофей направился к двери. Он был уже на полпути к выходу, когда громкий крик заставил его броситься обратно.
Глава 3
Ирина Баркова в какой-то момент так зачиталась, что потерялась в иллюзорном мире любовного романа, а когда перевела затуманенный мечтаниями взгляд вниз, услышав странный шорох рядом с кроватью, то в следующее мгновение смотрела в морду большой незнакомой собаки. Пронзительный женский крик не встревожил животное, поскольку оно оставалось стоять рядом, принюхиваясь к незнакомой обстановке и оставаясь совершенно спокойным.
Но когда Ирина услышала тяжёлые и явно мужские шаги, поднимающиеся по лестнице, она вскочила и стала лихорадочно искать что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. В комнате, спроектированной в угоду арендаторам, в плане самообороны не оказалось ничего полезного. Даже прикроватная лампа была прикручена к тумбочке. Видимо, чтобы её не украли нерадивые гости.
– Джина, где ты? – позвал чей-то голос.
Ирине он показался знакомым. Нет, ей определённо всё это мерещилось. Та книга, которая теперь валялась раскрытой на постели, была о двух людях, которые виделись раз в год. Он не могли быть вместе, в одновременно не могли оставаться порознь. Женщина понимала тоску главной героини, но у неё никогда подобного не происходило в жизни. Сама пережила другую драму. Она никогда больше не увидит свою первую любовь, поэтому думать, что слышала голос Тимофея, было нелепо. Не то чтобы она хотела его видеть. Как она могла, когда её жизнь превратилась в такой бардак? К счастью, это не мог быть он.
«Что за чертовщина? – подумала Ирина, нахмурившись. – Неужели мерещится?»
Она уставилась на мужчину, появившегося в дверях. В голове тут же почему-то вспомнилась фраза из какого-то фильма: ей не повезло бы, если б не невезение. Разве ей не хватило всего за последние несколько недель? На мгновение воцарилось ошеломлённое молчание, прежде чем мужчина удивлённо сказал:
– Ирина? Это ты?
После многих лет тоски по нему, желания видеть, принятия стольких неверных решений она теперь стояла перед ним и смотрела, хлопая ресницами. Конечно, с тех пор как пожар уничтожил квартиру, которую она снимала, Ирина снова стала подвергать сомнению почти всё, что происходит с ней. Вплоть до того, что бывали дни, когда не могла выбрать, что съесть на обед и вообще, обедала ли. Но как-то справлялась. Теперь же с таким трудом почти восстановленное душевное равновесие начало вновь сыпаться, как сгоревший дом.
Почему из всех возможных случаев, когда Тимофей Соболев мог вернуться в их маленький город, это должно было случиться именно сейчас? И почему он был ещё более красив и мужественен, чем она помнила? Тело отреагировало так же быстро, как и сердце. Пока они смотрели друг на друга, Ирина обнаружила, что теряется в знакомых голубых глазах. Сумев отвлечься от его пристального взгляда, заметила, как время изменило Тимофея. Его светло-каштановые волосы, которые в подростковом возрасте были длинными и непокорными, теперь стали короткими. Губы остались всё такими же немного полными. «Интересно, поцеловал бы он меня так же, как тогда?» – внезапно подумала женщина.
Глупые, безудержные мысли.
Наконец Ирина обрела дар речи и сказала:
– Да, это я. Что ты здесь делаешь?
– Я мог бы спросить тебя о том же самом, – его голос перешёл от любопытного к резкому. – Джина, ко мне.
Лабрадор, которая ходила вокруг Ирины по комнате, отошла, чтобы встать рядом с Тимофеем. Женщина не нуждалась в защите, но почему-то чувствовала себя уязвимой в присутствии чужой собаки.
– И у меня есть две версии этого вопроса. Что ты делаешь в этом доме и что ты делаешь в этом городе?
Ирина поняла первый вопрос, но он не имел права задавать второй. Его не было рядом, когда её жизнь развалилась на части, и он понятия не имел, через что ей пришлось пройти за годы после разлуки. Потому она решила ответить только на первый вопрос.
– Моя квартира сгорела дотла три недели назад. Я стала искать жилье, случайно наткнулась на тётю Вику. Она созвонилась с Никитой и сказала, что это место свободно в течение следующих нескольких недель, и я могу здесь пожить, пока не найду что-то более подходящее.
– Дом, в котором ты жила, был одним из тех, на которые напал поджигатель?
– Ты знаешь о пожарах? Это точно поджог?
Слишком много вопросов. И особенно много тех, на которые она не хотела отвечать.
– Дядя Марат подозревает поджог, поэтому позвонил. Мне нужно провести расследование, прежде чем смогу сказать наверняка. Это и есть ответ на твой вопрос, что я здесь дела.
Тимофей провёл рукой по лицу и поправил волосы на затылке. Такой знакомый ход. Молчание продолжалось до тех пор, пока он не сказал:
– Послушай, это был долгий день. Я добирался сюда почти десять часов и теперь умираю с голоду. Мне нужно забрать кое-что из своей машины для Джины, а потом поесть. Не могла бы ты встретиться со мной на кухне через несколько минут? Нам нужно поговорить.
Ирина кивнула, и он ответил тем же жестом, прежде чем повернуться и выйти из комнаты. Собака последовала за ним по пятам. Женщина опустилась на кровать и уронила голову на руки. Куда она собиралась идти? В ночь пожара она была со своей лучшей подругой Евгенией Новиковой в квартире над магазином, которым та управляла.
Конечно, узнав о происшествии, отец Ирины предложил ей место, где можно пожить, то есть у них дома. Но это был не вариант. Ей потребовалось достаточно много времени, чтобы уйти от него. Она не отступала ни на шаг.
Когда Виктория Реброва, или как её зовут хорошие знакомы, тётя Вика, пришла в спортзал, где работала Ирина, и предложила ей остановиться в доме Соболевых, она ухватилась за этот шанс. Не беспокоиться об арендной плате в течение нескольких недель было чудесно. Она призналась себе, что пребывание в старой комнате Тимофея заставило её почувствовать себя ближе к тому человеку, которым она была, когда они встречались в старших классах, и к женщине, которой она хотела снова стать. Но если бы Тимофей был здесь, ей пришлось бы искать новое место как можно скорее.
Отлично, ещё одно дополнение к длинному списку дел. Может быть, он поедет куда-нибудь ещё? Ирина помнила, что ему никогда не нравился этот дом. Когда они были моложе, он проводил здесь как можно меньше времени и уехал, как только смог.
Глава 4
Пётр Барков, отец Ирины, никогда не одобрял её отношений с Тимофеем. Но он, как ни старался, не мог разлучить их, пока не разрушил всё на следующий день после её окончания средней школы. Если бы она осталась с Тимофеем, то не получила бы финансовой поддержки для поступления в Мироярское государственное хореографическое училище, куда её приняли на специальность «Классический танец».
Конечно, Ирина хотела бы совместить и отношения со своим молодым человеком, и обучение любимому искусству. Но увы. Тимофей был вынужден согласиться с ультиматумом Петра Васильевича, отказавшись рассматривать другие варианты. В результате между молодыми людьми случился разрыв. Девушке причинили сильную душевную боль и заставили уступить тому, чего хотел её отец. Это положило начало её привычке не уметь постоять за себя, на изменение которой ушли годы.
Ирина прислушалась к шуму, доносящемуся снизу, чтобы знать, когда присоединиться к Тимофею. Она подумывала о том, чтобы остаться в своей комнате, но какой в этом был смысл? С таким же успехом можно покончить с этим разговором. Сделав глубокий вдох, она спустилась на кухню, чтобы встретиться лицом к лицу со своим прошлым.
Собачьи миски с водой и кормом теперь стояли в углу. Тимофей что-то искал, продолжая жевать надкушенный бутерброд. Рядом лежала горка картошки фри. Он прошёлся по кухне, открывая шкафчики и с грохотом закрывая их. Он вёл себя, как человек, который вернулся в родительский дом, но не может отыскать привычные вещи, поскольку кто-то здесь похозяйничал на свой лад.
– Не можешь найти то, что тебе нужно? – спросила Ирина.
– Я даже не знаю, где искать, – выражение его лица было чем-то средним между разочарованием и удивлением. Когда он наконец вытащил тарелку, то раздражённо произнёс. – Наконец-то. Когда Никита ремонтирует дом, он ведёт себя не по-хозяйски. Зачем-то переворошил тут всё.
– Я подумала, что ошиблась домом, когда встретил здесь тётю Вику.
– То же самое. Если бы не основное строение и дома соседей, я бы включил свой GPS, чтобы убедиться, что прибыл по нужному адресу.
Тимофей открыл холодильник и саркастически рассмеялся.
– Ты только посмотри на это! Здесь есть что-то ещё, кроме кетчупа и молока. Хотя кетчуп – это то, что мне нужно. Ещё одно изменение. Я полагаю, вся эта еда – твоих рук дело.
– Только часть. Там больше, чем было, когда уходила сегодня утром. Я думала, тётя Вика заходила и принесла мне продукты. Но удивилась, когда увидела пиво.
Достав кетчуп, Тимофей закрыл холодильник, затем принялся сдабривать ей картошку фри. Глядя на то, как он буквально поливает блюдо красной жидкостью, Ирина улыбнулась: приятно наблюдать, что есть вещи, которые в человеке с возрастом не меняются. А это значит, в глубине души Тимофей остался прежним. Только, естественно, очень возмужал.
Когда он покончил с обедом (Ирине, кстати, ничего не предложил), то сказал:
– Никита позвонил в какую-то службу, которой пользуется, чтобы обеспечивать своё заведение продуктами. Он сказал мне, что это место свободно.
– Похоже, наши пути пересеклись.
Тимофей немного подождал, прежде чем ответить:
– Во многих отношениях, не в одном.
Прежде чем он успел сказать что-нибудь ещё, Ирина спросила:
– Так почему ты остаёшься здесь? Ты ненавидишь этот дом почти так же сильно, как и этот город. Может быть, и больше.
– Да, но из-за Джины количество мест, где я могу остановиться, ограничено. Она служебная собака, помогает мне с расследованиями поджогов. Но в отели её чаще всего не пускают. А поскольку она не обязана быть со мной 24 часа в сутки 7 дней в неделю, иногда для нас обоих будет проще, если я оставлю её там, где остановился. Обычно я бронирую апартаменты повышенной комфортности в отелях длительного проживания, но здесь таких нет. Также я не могу остаться у Ребровых, потому что они приютили семью, которая также осталась без крова из-за пожара.
– Да, Таня Бойко и её близнецы, – сказала Ирина. Она была рада, что они остановились у дяди Марата и тёти Вики, которые обеспечили им дополнительный уход, в котором они так нуждались. И хорошо, что не заселились сюда, поскольку ей не хотелось бы слушать шум, производимый двумя малолетними сорванцами.
– Мне не пришло в голову сообщить им, где я буду жить, – сказал Тимофей. По его голосу Ирина догадалась, что он сожалеет о своём решении, и поняла: пора уходить.
– Утром я начну искать новое место, – произнесла она.
– Ты разве раньше не искала? – Тимофей казался удивлённым.
«Неужели он думал, что я ленивая? – возмущённо и немного обиженно подумала она. – Прошло так мало времени после пожара. Никто другой в городе и не думает, что я просто бездельничаю. Наверное, это ему с высоты собственного положения кажется, будто здесь так легко найти новую квартиру».
– После пожара на меня как-то всё сразу навалилось. Возникло много вопросов, которые надо решать. Я не смогла хорошенько сосредоточиться, чтобы сделать это. И была просто счастлива, что у меня есть хотя бы нижнее белье.
«Нижнее бельё? Это то, о чём я решилась ему сказать?» – поразилась Ирина самой себе и смущённо улыбнулась. Когда её лицо потеплело, она ждала, что Тимофей прокомментирует её маленькую радость, но вместо этого он сказал:
– Нередко после потери дома из-за пожара на некоторое время теряешь равновесие. Никто не осознает, как много у него есть и что это значит в его жизни, пока не исчезнет. Особенно то, что невозможно заменить. В отличие от нижнего белья.
«Нам нужно было поговорить о чём-то другом, кроме моих трусиков и лифчика, – подумала Ирина. – Как это глупо!»
– Знаешь, никто не может быть готов к тому, что в огне погибнут все его вещи, – сказала она.
– Есть много вещей, к которым ты не можешь подготовиться.
В одном его предложении заключался целый мир значений, ни одно из которых она не чувствовала себя готовой обсуждать. К счастью, Тимофей, похоже, тоже не собирался этого делать и потому спросил:
– Итак, ты здесь с момента пожара?
– Да.
