Текст книги "Поджигатель (СИ)"
Автор книги: Диана Гранина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Глава 9
Словно прочитав мысли Тимофея, дядя Марат сказал:
– Прошло много времени.
– И ты думаешь, он сильно изменился? – сыщик не смог сдержать сарказма в своём голосе.
– Нет, наверное, – пожал плечами собеседник. – Мне трудно судить об этом, мы столько лет знакомы.
Тимофей ничего не сказал, просто отхлебнул ещё кофе. Дело не в том, что он не мог замечать изменений в себе. Он лишь подмечал, что не все из них были хорошими. И то, чего Пётр Платонович не одобрял в нём ещё тогда, когда Тимофей и Ирина встречались (парень был для него лишь выходцем из неблагополучной семьи с матерью-алкоголичкой и отсутствующим отцом, едва окончившим среднюю школу), – это оставалось правдой.
Да, теперь финансовое положение Тимофея улучшилось, но у него были личные проблемы, которые не приветствовала бы ни одна женщина, и уж тем более не принял бы отец Ирины. Кто бы захотел быть с человеком, который регулярно путешествует, страдает от ночных кошмаров и приезжает с таким багажом, как у него? И речь, конечно, вовсе не о собаке.
Пока они ели, люди подходили поговорить с дядей Маратом. Из разговоров Тимофей мог понять, что большинство из них не видели его с момента несчастного случая. Собеседник представил или повторно представил его по меньшей мере полудюжине человек, пока Тимофей пытался доесть свой завтрак. Он наблюдал, как на их лицах отразилось удивление при виде его, и ожидал неодобрения, ждал первого жестокого замечания.
– Никто не думает о тебе плохо, – сказал дядя Марат после того, как ушёл ещё один человек.
– Почему ты об этом говоришь?
– Я вижу напряжение на твоём лице. Знаю, у тебя много противоречивых воспоминаний об этом городе. Но, сынок, это воспоминания мальчика, который едва стал взрослым, когда уехал. Мальчика, который пережил слишком много потерь и лишений. Просто потому, что люди не одобряли то, что делали твои родители, это не значит, что они не одобряли тебя.
Тимофей приподнял бровь. Он помнил взгляды учителей, родителей и других взрослых, которые сменилась с жалости на недоверие, то наоборот, а он был готов схватить рюкзак и убежать при первой же возможности. Про него с братьями говорили либо «эти бедные мальчики Соболевы», либо «эти зверёныши Соболевы» в зависимости от того, кто говорил. И Тимофей оправдывал свою репутацию, устраивая розыгрыши и балансируя на грани нарушения закона.
– Я никогда не получу одобрения жителей этого города. Мне достаточно знать, что вы с тётей Викой любите меня.
– Это так, Тима, – произнёс тёплый голос.
Тимофей чуть не вскочил со своего места, чтобы обнять тётю Вику. Когда она обхватила его своими тёплыми мягкими руками, запах фиалок пробудил тысячи воспоминаний о её заботе. После многих лет безразличия собственной матери мальчику потребовалось некоторое время, чтобы принять любовь тёти Вики, но она неоднократно доказывала это своей поддержкой, пониманием и непоколебимой уверенностью в нём, его братьях и Романе – их единственном с дядей Маратом сыне. Она изменила его жизнь.
– Я так рада, что ты здесь, – сказала женщина, когда они снова сели.
– Я тоже очень рад тебя видеть, – искренне произнёс Тимофей. Так долго не видеть этих двух людей было тяжело. Но как бы сильно он их ни любил, этот город он ненавидел ещё больше.
Как и её муж, тётя Вика тоже заметно постарела. Но это было не так уж важно. Самое главное – теплота её улыбки оставалось такой же. Встреча с ними двумя была более эмоциональной, чем Тимофей ожидал. Возможно, он и не верил в счастье для себя. Но верил, что другие смогут обрести его благодаря примеру этой семейной пары.
– Тимофей останется в своём старом доме, пока он здесь, – сказал дядя Марат.
– Но он не может, потому что… – тётя Вика остановилась. – Ой, Тима, мне очень жаль. Я понятия не имела. Мне и в голову не приходило, что ты можешь пойти туда.
– Всё в порядке.
– Где собирается остановиться Ирина? Я полагаю, кто-нибудь из вас всё-таки мог бы прийти к нам домой. Есть ещё одна спальня, или я могла бы переставить вещи в своей музыкальной студии. Ты мог бы пожить там. Пожалуйста, не заставляй её переезжать. В последнее время у Ирины было столько потрясений, – руки тёти Вики привычно порхали в воздухе, дополняя слова. Этим она напоминала Тимофею итальянку. Они, как известно, без телодвижений изъясняться не умеют.
– Расслабься, мам… – как только он назвал её так, тётя Вика успокоилась.
Тимофей никогда не забудет, когда впервые назвал её так. Однажды это вырвалось у него, когда он поблагодарил за что-то, и они оба расплакались. Сейчас это было так же верно, как и тогда.
– Я её не выгонял. Мы оба остаёмся там и ведём себя настолько по-взрослому, насколько это возможно.
– Ой… это звучит…
– Ну ладно. У меня нет никаких идей. Мы разобрались с этим, но я сосредоточен на этих пожарах. Ничего больше. Как только дело будет раскрыто, я возвращаюсь домой, – Тимофей не хотел заводить этот разговор во второй раз. – Кстати, собираюсь осмотреть первое место.
Дядя Марат полез в карман и сказал:
– Вот тебе рабочий телефон, и захвати запасную рацию в моей машине. Она должна быть у тебя с собой на случай, если поступят какие-нибудь важные вызовы. И вот ещё что. На то время, пока я на больничном, прошу тебя занять моё место.
У Тимофея напряглись плечи и удивлённо взметнулись брови.
– Да, это необходимо, – кивнул дядя Марат. – Понимаешь, больше ведь и некому этим заниматься. Городок у нас маленький, добровольная пожарная дружина – это не подразделение МЧС, мы тут… в общем, почти сами по себе. Все, кто в дружине состоит, – в основном, люди пожилые, у каждого свои дела, заботы. Поэтому я прошу тебя не отказывать в просьбе.
Тимофей почувствовал тяжесть ответственности. Он предпочитал приходить после того, как огонь потушат.
– Есть ли кто-нибудь, кто будет раздражён тем, что его не назначили на твою должность, даже если это временно? А как насчёт Леонида Юмкина? – он назвал заместителя дяди Марата, работающего неполный рабочий день, единственного другого оплачиваемого пожарного. Он не хотел наживать врагов, каким бы коротким ни было его пребывание здесь.
– Я так не думаю. Я встретился с большинством наших парней после того, как меня выписали из больницы, и сказал им, что звоню тебе. Они согласились, что это хорошая идея. Нет никаких сомнений, что нам нужен кто-то с твоим опытом.
– Ты не думаешь, что моё присутствие в городе вызовет удивление? – спросил Тимофей.
Дядя Марат, и тётя Вика сказала:
– Может быть, это один или два человека. Но если кому-то и интересно, так это потому, что ты здесь очень редкий гость. Но поверь, сынок, люди знают, какие удивительные вещи вы сделали с тех пор, как уехали, как вы служили нашей стране.
Тимофей точно знал, кто им рассказал.
– И все знают, что ты всегда помогал моему Марату. У тебя нет причин чувствовать себя нежеланным гостем, – добавила тётя Вика.
Как будто тогда он чувствовал себя желанным гостем. Знал, как люди в Лазурске воспринимали его семью. Его мать была известной в городе пьяницей, а её сыновья – троицей нарушителей спокойствия. Не имело значения, кем они стали. Николай был буквально рок-звездой. Никита работал в банковской сфере и зарабатывал кучу денег. Но если бы вы спросили кого-нибудь о братьях Соболевых, они бы тут же рассказали, как Колька Соболев ставил весь Лазурск на уши своими выходками, как Никита разводил на деньги богатых лыжников, и как Тимофея выгнали из города за то, что он встречался не с той девушкой.
С которой теперь живёт под одной крышей.
Он провёл руками по волосам. Это было нехорошо. Слишком много воспоминаний.
– Думаешь о делах или о чем-то другом? – спросил дядя Марат.
– О делах, – сказал Тимофей, но когда он посмотрел на собеседника, то понял, что этот человек видит его насквозь. Он не мог солгать дяде Марату с того самого дня, как они встретились. Почему годы, проведённые вдали друг от друга, должны что-то менять? Тимофей опустошил свою кружку, схватил верхнюю папку и сказал:
– Встретимся у дома Северских, когда закончишь.
– Допью кофе и сейчас подойду.
Тимофей знал, что «допивание кофе» может занять у дяди Марата час или больше, в зависимости от того, со сколькими людьми нужно поговорить, а с женой это займёт больше времени. Он не возражал. Ему нужно было побыть одному.
Когда сыщик направился к двери, тётя Роза протянула ему пакет и чашку с кофе на вынос.
– У меня такое чувство, что тебе понадобится и то, и другое, – сказала она.
– Что в пакете? – спросил он, встряхивая его.
– Кое-что для тебя и твоей собаки.
Тимофей поцеловал хозяйку «Пельменной» в пухлую розовую щёку:
– Скоро увидимся.
Вышел из заведения, забрался в свой внедорожник и слегка рассмеялся, почувствовав запах бекона.
– Тётя Роза собирается побаловать нас обоих, пока мы здесь.
Джина коротко гавкнула, что, как предположил Тимофей, было одобрением. По крайней мере, кто-то был счастлив.
Пожары уже были главной темой в городе, и сыщик знал, что его прибытие скоро займёт первое место в списке того, о чем говорят люди. А если они услышат, что он и Ирина остановились в одном доме? Тогда это станет главной темой для пересудов.
Глава 10
Как только Ирина проснулась на следующий день, она выглянула в окно, чтобы посмотреть, стоит ли внедорожник Тимофея рядом с её машиной. Когда увидела, что нет, вздохнула с облегчением. Это была временная отсрочка, но она воспользуется ею.
«Буду надеяться, что в следующий раз, когда увижу его смогу получше подготовиться».
Сказать, что его появление прошлой ночью потрясло её, было бы преуменьшением.
Минувший год был наполнен важными и вдохновляющими переменами, включая развод. То, что её квартира была уничтожена пожаром, потрясло до глубины души, но Ирина была полна решимости продолжать двигаться вперёд. Возвращение прошлого в её жизнь в этот момент было не тем, чего она хотела, но подумала, что справится с этим. Она не позволила бы временному возвращению Тимофея Соболева в Лазурск сбить её с толку.
«Как будто ты когда-нибудь могла контролировать свои эмоции рядом с ним», – прозвучало в голове.
Отлично! Голос в мозгу решил, что сарказм – лучший способ начать день. К сожалению, это тоже было правдой. С того самого момента, как она впервые увидела Тимофея, когда училась в восьмом классе, её потянуло к нему. И когда эти двое в конце концов начали встречаться, окончательно потеряла сердце, которое просто растворилось в нём, словно льдинка в чашке горячего чая. Она так и не получила его обратно и вместо этого научилась жить без него.
Оставаться в постели было бесполезно, поэтому Ирина встала, оделась и направилась на кухню, надеясь, что кофе поможет. Потом увидела кружку Тимофея в раковине. Он по-прежнему пил кофе с сахаром или теперь предпочитает чёрный?
«Почему я думаю об этом? Какое это имеет теперь значение?»
Женина тряхнула головой, чтобы привести в порядок мысли, и сделала глоток кофе. Может быть, пока Тимофей был в городе, она смогла бы успокоиться, сказать то, что осталось невысказанным, когда он покинул её. Таким образом, когда он снова уедет, она сможет двигаться дальше.
Саркастический голос сказал: «Посмотрим». Совершенно не помогает этот внутренний сарказм.
Звук машины, въезжающей на подъездную дорожку, заставил желудок затрепетать. Ну вот, она не выпила и половины своей первой чашки кофе, а ей все-таки придётся общаться с Тимофеем. Он прав: чем скорее найдёт поджигателя, тем лучше. Тогда она смогла бы оставить мысли о нём и продолжить жить дальше.
Ирина глубоко вздохнула и собралась с духом, но вместо Соболева в дом в быстро вошли её подруги, Женя и Лиза, а также огромный пёс Лизы, сенбернар по кличке Босс. Он прибежал первым, чтобы ткнуться своей крупной головой в колено и всё тщательно обнюхать, приветливо размахивая большущим хвостом.
– Привет, девчонки, приятный сюрприз, – сказала Ирина, обнимая каждую из подруг. – Что вы здесь делаете? Уже почти девять. Разве вы обе не должны быть на работе?
– Это не значит, что я не могу поздно открыть свой «Б/Утик», – рассмеялась Женя. – И когда распахну двери, меня ещё будет ждать очередь.
Евгения владела магазином секонд-хенд, в котором также были представлены вещи, которые она, влекомая интересом к кройке и шитью, переделывала на свой лад и продавала под собственным, как его называла, «брендом». Название же, «Б/Утик», тоже придумала сама.
– Я тоже смогу задержаться немного. До одиннадцати, пока первый пациент не придёт, у меня есть время, – сказала Лиза. Она была новым ветеринаром. Недавно переехала на постоянное жительство в Лазурск. Городок ей был хорошо знаком с детства – она каждые летние каникулы проводила здесь со своей тётей, владелицей «Пельменной» Розы Глушковой.
– У меня есть кое-какие новости, – сказала Женя.
– Когда она позвонила, чтобы сообщить мне об этом, я подумала, что пусть лучше расскажет нам лично, – добавила Лиза.
– Сдаётся мне, ничего хорошего. Теперь, когда я уже нервничаю, выкладывай, – Ирина села на стул, поглаживая пыхтящего сенбернара.
Две женщины обменялись неуверенными взглядами, прежде чем Женя, наконец, выпалила:
– Тимофей Соболев вернулся в город. Он здесь, чтобы помочь дяде Марату расследовать пожары!
Ирина мысленно выдохнула, хотя всё её нутро сжалось. Но оказалось, что новость не так уж страшна.
– Я знаю, – ответила она, вернувшись к своему напитку.
– Как? – спросила Лиза, подходя к кофейнику и наливая себе и Жене по чашке. – Тётя Роза позвонила мне, когда он завтракал в «Пельменной».
Ирина не удивилась, что это заведение стало одной из его первых остановок. Он всегда любил там есть, поскольку тётя Роза прекрасно знает его любимые блюда.
– Угадайте, где он остановится, пока будет здесь?
Две кофейные чашки почти одновременно опустились на стол.
– Да ты в натуре издеваешься, – сказала Лиза, вытаращив глаза.
Ирина не смогла сдержать улыбку. Ей нравилось, как подруга выражается. Иногда ей хотелось, чтобы она сама умела говорить так же.
– Ты думаешь, я стала бы шутить по этому поводу?
– Конечно, нет, но… Чёрт возьми, подруга!..
Ирина наклонила голову в знак согласия.
– Да…
– Расскажи нам, что произошло. Ничего не упускай из виду, – выпалила Женя.
Ирина полезла в холодильник, чтобы достать продукты, Боссу кинула кусок колбасы. Затем, продолжая готовить, рассказала о неожиданном приезде Тимофея накануне вечером.
После ошеломлённого молчания Женя сказала:
– Я чувствую необходимость констатировать очевидное: это, должно быть, было жутко неудобно.
Ирина разложила еду – яичницу-болтунью, смешанную с сыром и нарезанными овощами, приготовленными в формочках для маффинов, и раздала их подругам. Она тянула время.
– Это была не лучшая ночь за последнее время, но и не худшая.
Лиза коротко рассмеялась:
– Если бы наш многоквартирный дом не сгорел дотла три недели назад практически со всеми вещами, его приезд занял бы первое место по шкале отстойности.
– Если бы этого не случилось, Тимофея вообще бы здесь не было.
«Не похоже, чтобы у него была ещё хоть одна причина сюда возвращаться», – с горечью подумала Ирина.
– Сколько времени прошло с тех пор, как вы виделись в последний раз? – спросила Женя.
– В те выходные, когда мы закончили среднюю школу.
– Я не знаю, что бы сделала, если бы неожиданно столкнулась с Колькой, – сказала Лиза со вздохом.
Николай Соболев, младший брат Тимофея, был большим горем из прошлого Лизы.
– Я имею в виду, знаю, что это произойдёт. В отличие от Тимофея, Коля приезжает в гости, но надеюсь, что окажусь чуть лучше подготовлена, чем ты.
– Это не займёт много времени.
– Итак, кто из вас съезжает? – спросила Женя. – Ты переехала сюда первой, но это же дом Соболевых.
– На данный момент мы оба остаёмся.
Взгляды подруг, которые обратились на Ирины, были почти комичными. Она объяснила своё решение:
– Я знаю, это безумие, но мы взрослые люди. Мы можем заставить себя оставаться в рамках приличий.
– Ты уверена? – недоверчиво спросила Женя.
Ирина пожала плечами.
– Мне было здесь так комфортно после стресса, вызванного пожаром, что я не искала новое место. Не говоря уже о том, что ни о каком здании, принадлежащем моему отцу или управляемом им, не может быть и речи.
Глава 11
Пётр Барков был одним из крупнейших застройщиков в этом районе. С таким отцом Ирина запросто могла бы стать лакомым кусочком для любого молодого мужчины, желающего обрести выгодную партию в её лице. Но увы, Пётр Платонович не являлся примером родительской добродетели, скорее напротив. Он слишком пытался контролировать жизнь своей дочери и делал это настолько жёстко и бескомпромиссно, что добился обратного результата: Ирина, едва обретя самостоятельность, стала делать всё возможное, чтобы отдалиться от него.
– Ты можешь снова переехать ко мне, – предложила Женя. – Конечно, это было безумие в ту ночь после пожара, но смогу найти для тебя место. У нас всё получится.
Она жила в двухкомнатной квартире над своим магазином, а это означало, что её работа – и много экономной одежды – заполняли почти всё внутреннее пространство. Поскольку Ирине, лишившейся имущества, некуда было идти, она осталась с Женей и спала на диване в гостиной. Но лишь до того момента, как за один день её очень больно укололи одна за другой три иголки, посеянные подругой в подушках. На следующий день тётя Вика предложила этот дом, Ирина ухватилась за шанс.
– Ты могла бы остаться со мной и Боссом, – предложила Лиза. – Я могу вынести вещи из второй спальни. Это займёт не больше дня. Мы были бы рады составить тебе компанию, если только ты не возражаешь против шерсти.
Ирина поставила кружку с кофе и взяла руки подруг в свои. Она любила этих женщин. Лиза с её тёплой улыбкой и нежным голосом без особых усилий успокаивала своих пациентов-животных и их владельцев, потому что её доброта исходила от чистого сердца. Женя была бы пугающей своей естественной красотой и стилем, если бы не тот факт, что она искала и находила красоту в других.
Ирина с трудом могла поверить, что меньше года назад она была замужем за Кириллом Петровским и редко с кем виделась без того, чтобы это не было частью светской жизни, которую диктовал супруг. Ей всегда было трудно заводить друзей, потому что танцы отнимали очень много времени и внимания. Но они с Женей легко восстановили отношения, когда та вернулась в Лазурск после того, как не смогла построить карьеру модельера в столице. Ирина не пережила бы свой развод без Жени.
Её дружба с Лизой была более новой, но не менее важной. Ирина не очень хорошо знала Лизу, когда они были моложе, но поскольку та часто бывала рядом с Николаем, увидела, как их дружба переросла в любовь. Время и жизнь разлучили их, как это произошло с Ириной и Тимофеем. Лиза вернулась в Лазурск два месяца назад. Они с Женей столкнулись с ней рядом с пивоварней «Строгов и Ко», которой управляла ближайшая подруга Лизы, Лариса Строгова, и вскоре Лиза присоединилась к ним во время их еженедельных визитов. Последние три недели были более терпимыми благодаря её друзьям.
– И что скажешь? – вопрос Жени вывел её из задумчивости.
Ирина пожала им руки.
– Спасибо, девочки. Но пока останусь на месте. Здесь много места, и я не готова к дальнейшим переменам. Может быть, я сумасшедшая, но это не значит, что могу избегать его, пока он здесь. Ему нужно будет поговорить со мной о пожаре, по крайней мере, ни о чём другом.
– Это совсем не похоже на то, чтобы жить с ним, – сказала Лиза с улыбкой.
– Ты надеешься, что между вами снова что-то вспыхнет? – выпалила Женя, задав вопрос, о котором сама Ирина не хотела думать.
– Не имеет значения, сработает это или нет. Я уверена, что неприязнь Тимофея к этому городу не изменилась. Как только он узнает, кто устраивал эти пожары, он снова уедет, – прозвучал ответ.
Женя посмотрела на неё так, словно спрашивала: «Ты уверена?», что заставило Ирину задуматься, обманывает ли она себя или у неё есть скрытые мотивы остаться с ним. Но не было сил анализировать своё решение. Возможно, они оба проявили упрямство, оставшись. Это было бы не в первый раз в их отношениях.
Не то чтобы у них больше были отношения.
– Должно быть, он так же сильно удивился, увидев тебя, как и ты его, – сказала Лиза.
Ирина кивнула.
– Особенно учитывая, что он бросил меня, чтобы я могла заниматься танцами, а я этим больше не интересуюсь. Думаю, он был шокирован и разочарован. Полагаю, я тоже.
Женя положила руку ей на плечо.
– Конечно, вы были шокированы.
– Я имела в виду разочарование. Никогда не хотела, чтобы Тимофей знал, что я перестала танцевать. Если бы он не вернулся, он всегда думал бы, что его уход вернул мне мою мечту. Теперь он знает, что мы расстались ни за что.
– Прекрати, – сказала Женя. – Вы были детьми, и твой отец попросил вас принять невозможное решение. И да, я знаю, ты не представляла, как окажешься здесь снова. Блин! Я тоже не представляла, когда уезжала покорять мир моды, но всякое случается. Ты делаешь выбор и живёшь с последствиями. Тимофей не разочаруется в тебе. Он не имеет права голоса в твоей жизни. И тебе тоже не нужно разочаровываться.
«Разве нет?» – подумала Ирина, но не сказала этого вслух.
Лиза накрыла их ладони своими в знак ободрения, прежде чем отпустить.
– Ладно, ты решила остаться и уладить эту ситуацию. Чем мы можем помочь?
– Вы уже это сделали. Прибежали сюда и убедились, что со мной всё в порядке. Это очень много значит.
– Не вопрос! Но помни, если это станет слишком странным или неудобным, моя вторая спальня всегда свободна.
– И мой диван. На этот раз я проведу магнитом по подушкам, прежде чем ты ляжешь спать.
Ирина была благодарна своим друзьям. Тётя Вика нашла место для ночлега, но именно Женя, Лиза и Лариса принесли ей одежду и туалетные принадлежности, отвезли в магазин за самым необходимым и убедились, что она не свернётся калачиком и не спрячется. Ирина улыбнулась своим подругам и почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.
– Эй, из-за чего реветь собралась? – доброта, прозвучавшая в голосе Лизы, заставила глаза Ирины увлажниться ещё больше.
– Мне повезло, что вы есть в моей жизни.
В течение многих лет она не плакала и всегда сохраняла мужественное выражение лица. Каждый раз, когда она плакала, пока была замужем за Кириллом, – независимо от того, было ли это из-за него или нет, – муж требовал перестать быть такой эмоциональной. Чувствовать себя комфортно со своими чувствами стало ещё одной новой частью её жизни. Психолог сказал, что это сделает её сильнее. Ирина надеялась, что это правда, потому что пока Тимофей будет в городе, ей понадобится эта сила.
