Текст книги "Холод (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Вывернув из рычащего потока, сорвавшихся с цепи автомобилей, покатился по очередной пустынной улочке, обсаженной по обочинам гигантами тополей. Пирамидальных исполинов, спорящих своей высотой с местными небоскребами.

Поворот, еще один и еще и я оказался совершенно за границей города, когда впереди меня, лишь серое полотно пыльного асфальта уходило к горизонту, перечеркивая далекие возвышенности и бескрайние поля.

Замерев точно по центру дороги, на осевой линии, дважды рыкнул мотором.

Заглушил.

Отстегнув ремень, забрался в бардачок и через пару долгих минут, вертел в руках поцарапанный футляр для очков.

Открыл и достал на свет божий очки, чей возраст был старше меня, лет на пятнадцать – точно.

"Рокабилли"...

Спрятав глаза за очками, завел мотор, включил приемник и поиграл настройкой, разыскивая ту станцию, что будет в самый раз.

Довольно улыбнулся, услышав знакомый гитарный перебор, и нажал на газ.

Привычно вдавило в сиденье и дымный шлейф, в зеркале заднего вида добавил мне хорошего настроения.

Выдавив из двигателя стандартные 130 миль, расслабился и открыв окно, высунул в него локоть, придерживая руль одной рукой.

Второй, в это время, снова бегал по волнам.

Чем дальше от города, тем меньше радиостанций. Пришлось переключаться на память системы, набитую музыкой под все случаи жизни.

Права была Маргарет.

"Корвет СтингРэй", машина, самая что ни на есть "рок-н-ролльская".

Это не "фольксваген жук" и даже не минивэн от той же марки, что катался от фестиваля до фестиваля. Это – совсем другой рок-н-ролл.

Это – душа дороги с объемом в пять литров и корпусом из углепластика.

Дорога, с плавными поворотами и бесконечно длинными прямыми, так и подманивала нажать еще на газ.

Зеленые заросли по сторонам, ровные посадки снегозадержания и крутые кюветы, в которых окончил свой разгон уже не один десяток безбашенных водителей и их пассажиров.

За два часа, мне навстречу не проехало ни одной машины. Как по заказу – ровная, пустая дорога и я, летящий по осевой линии, словно в надежде поймать лепрекона и ухватиться за конец радуги, забрав себе его горшочек с золотом.

Ни человечка, ни пасущихся отар или стад.

Ровное, зеленое море, еще не успевшее выгореть от знойного солнца и асфальт, словно мечта идиота.

Выскочив на очередной холм, с замиранием сердца почувствовал, как колеса оторвались от дороги.

Непередаваемое чувство свободного падения, всего несколько секунд, ради которых стоит любить этот мир, со всеми его недостатками, идиотами правителями и дебильными законами, которые так сладко, послать.

Стрелка спидометра давно легла на ограничитель, а инстинкт самосохранения, нежно поддерживаемый здравым смыслом, принялся паковаться в белую простынку.

Очередной подъем на холм и вновь – невесомость в падении.

Упрямо встав на четыре колеса, "корветик" сердито рыкнул мотором и снова вцепился своими шинами в асфальт, подталкивая массу вперед, преодолевая сопротивление воздуха.

Длинный, пологий поворот, огибающий очередную сопку и вновь наверх, к голубому небу, в котором плывут белые облака, и сияет золотой, раскаленный шар Солнца.

"Твою!" – Взвыл я, когда под колесами взмывшего над дорогой "корвета", вместо ожидаемого асфальта оказалась разбитая в хлам и отсыпанная крупным щебнем, грунтовка.

А еще через мгновение, перед заваливающимся вниз носом "СтингРэя" открылся оранжевый проход, в котором легко бы поместился и старый, добрый "БелАз", с полностью засыпанным кузовом.

Проскочив "проход" "корветик" финишировал в каком-то странном помещении, сплошь уставленном каким-то коробками, контейнерами и... Надувными палатками?! Из которых, высунулось несколько голов.

Еще секунда и всем стало очень плохо.

Приготовившись к посадке на грунтовку, я успел, в кои-то веки, припомнить нужный "конструкт" и активировать его.

"Отвал" с температурной накачкой, что я препарировал в академгородке, на чистке снега, показался мне самым удачным вариантом – по моей рациональной мысли, он должен был подравнять дорогу, заодно, если что, подплавить верхний слой, для повышения сцепления. Резине, конечно, придет каюк, зато шанс выжить ощутимо повышался.

Теперь, раскаленные стенки "конструкта" старательно разбрасывали в стороны возникающие перед мордой машины предметы, заодно поджигая все, что могло гореть, плавить все, что могло плавиться и превращая поверхность в тонкий слой горящего нечто.

Температурную накачку я попытался было отключить, но тут уж что-то одно – держать машину или...

Через сто метров, "конструкт" выбил часть стены, и бездонная ночь огласилась воплем горящей резины.

И моим матом, который поддерживала толпа разъяренных, вооруженных мужиков, вываливающих из полукруглого ангара, в пролом, проделанный мною.

Судя по огненным бликам, в зеркале заднего вида, в ангаре уже хорошо горело, а добавив к бликам яркие вспышки, сложив, так сказать, "два и два", то еще и взрывалось...

"Корвет", на последних "инерционных", вкатился в неглубокую речушку и я, с испуга, что меня догонят – поддал газу.

Снова спас "конструкт", прошедшийся по воде перед нами.

Резину остудило, а вот облако пара, одновременно и демаскировало и спрятало от пуль, летящих нам вслед.

Почему "нам"?

Потому что теперь, хрен я кому скажу, что "Корвет СтингРэй" – не одушевленная, глупая железка!

Позади нас что-то ухнуло и даже сквозь клубы пара, стало видно, как ангар развернулся "цветочком", выпуская на волю ярость бушующего пламени.

Взрывная волна наподдала в спину.

Нам с "корветиком" – меньше. Мы успели форсировать речку и оказаться достаточно далеко.

А вот тем, кто бежал за мной на своих двоих, не повезло – они обогнали нас, пролетев над кабиной. Правда, уже в качестве обгорелого мяса, а не мужественных кого-то там, вооруженных чем попало...

Следом за первым, сверкнул второй взрыв, но уже ближе и нас развернуло, мягко уперев багажником в упругие заросли кустарника. По крыше пробарабанили твердые осколки...

Что могу сказать?

Выживших явно не будет.

На фоне бескрайнего звездного неба горел ангар, лишившийся своей крыши. Судя по теням и силуэтам, в нем догорали пара самолетов и, как минимум один – вертолет.

Несколько фигурок метались вокруг пожара, забыв обо мне, чему я был очень рад.

Изредка, в ангаре еще что-то взвивалось вверх и фигурки судорожно падали на землю, прижимаясь к ней столь нежно и трогательно, что становилось понятно – хорошо, что я далеко.

Снова ухнуло, и самолет лишился своего хвоста, заодно развалив боковую стену ангара.

Четыре дымных полосы, прошли параллельно земле, от пилонов вертолета в сторону дальнего от меня, конца ангара.

Снова что-то сверкнуло, точнее, конечно не "что-то", а очень даже "что" – четыре ракеты и судя по последовавшему взрыву никак не меньше чем противотанковые.

"Интересно, куда меня занесло?" – Я бешено хлопал глазами, только сейчас догадавшись снять солнцезащитные очки. – "Надеюсь, это не авиабаза наших заклятых друзей. Иначе будет даже не смешно..."

Пока рассматривал пожар, над головой пролетел еще один вертолет.

Замер в отдалении, словно тоже любуясь сполохами огня и взрывов, и развернулся в мою сторону, включив мощную фару.

Мир вокруг стал коричневым и рыжим.

Замелькали огоньки, под кабиной пилота.

Фонтанчики пыли потянулись в сторону машины, и я снова дал по газам, "воткнув" задний ход: калибр 20 мм заставит уважать себя любого.

Даже такого идиота, как я!

Что-то еще?

А. Да.

Адреналин хлестал из всех щелей, грозя разорвать меня на тысячи кусочков, совсем не хуже чем хомячка разрывает капля никотина.

Наверное, только поэтому я и открыл проход так быстро и так точно.

В гараж к Маргарет Марино.

Домой.

"Кто-нибудь, во имя всех Звезд, морских и небесных объяснит мне, что это было, как я в это вляпался, а самое главное, как я из этого выбрался?!"

***

-... Либо он не настолько закореневший, либо меч врет, как сивый мерин! – Богиня Справедливости задумчиво стянула повязку с глаз, прикусила ноготок и уставилась в невыносимую даль, что простиралась перед ней. – Вот, чувствую... Нюхом, чувствую!

– Э-э-э, ты это, на свое обоняние не надейся – нюх ты давно потеряла! – Тор мрачно стоял рядом, кутаясь в свой огненный плащ и помахивая молотом. – Может, Вой...?

Фемида покачала головой.

– Отец подтвердил, что с оружием все отлично. Что, еще варианты будут? Или будешь продолжать молчать, как об убитой хрюшке?

– Рыться в карманах – недостойно богини!

– Фи. Это всего лишь улики. Тем более что я... – Фемида тяжело вздохнула. – Их утаила от подруги! А судя по количеству крови, ты ее что, разорвал? И сожрал? Сырой? Сразу, на месте? Бедная хрюндя... Не посолив и не...

Тяжелый вздох бога сражений заставил Фемиду спрятать язычок за зубки, тем более что меч Правосудия мог и по ней стукнуть... Ему все едино, кто его держит в руках – он просто выполняет заложенную единожды, программу.

Которая, только что, на глазах у двух изумленных богов, дала сбой!

– Есть и третий, вариант. – Тор, которому надоело стоять посреди лысого холма, аки тополю на Плющихе, махнул молотом и перенес их в покои, но снова промахнулся, попав в покои Дианы, где гордая амазонка заливала слезами разбитое сердце и, одновременно, сорвавшуюся охоту. – Это все происки трех старых кочерыжек!

После ссоры с Воем, у этой троицы все валилось из рук.

Диана не могла попасть в стоящее в трех шагах дерево, а стоило подойти ближе, либо лопалась тетива, либо ломалась стрела. Один раз сломалось дерево, когда она попыталась воткнуть стрелу, руками.

Тор, уже несколько раз забывал свой молот, запинаясь об него ночью, по пути в туалет, постоянно просыпаясь в разных местах.

Фемида совершенно бестолку махала мечом, карая всех, до кого дотягивалась, но весы при этом продолжали болтаться, игнорируя божественное равновесие, а меч презрительно вспыхивал белым, отпуская грехи и даже не собираясь кого-то карать.

А Вой – пил.

Его благородный перегар, на молодецком выдохе (выхлопе), снес с ног даже кентавра, вместе с сидящем на нем Дионисом, которого троица отправила "замиряться". Похмеляли Бахуса всем Олимпом.

Пока не появились нетрезвые Юпитер с Одином и не разогнали всех, без объяснения причин и объявления времени окончания пьянки.

Бахуса оставили, как давнего компаньона, собутыльника и поставщика. И не только спиртного.

Да и пьян он был мертвецки, похмелившись на "свежие дрожжи".

– Кто ж нас так... – Диана вытерла слезки краем подушки и шмыгнула носом, выдирая из-под ног появившегося Тора богато вышитое одеяло, с собственным портретом, на давней охоте. – Поверить не могу, что Вой смог обойти все запреты и повести себя так!

– Руки не заламывай, не Деметра, однако. – Тор принялся решительно раскручивать свой молот. – Сейчас пойду и все узнаю!

– Стоять, Зорька! – Испуганно взмолились обе девушки, мгновенно припомнив, чем закончились несколько подобных попыток выяснения отношений.

Оторвавшийся ремешок, уже однажды связанный банальным узлом, снова не выдержал и молот "ушел в точку", оставив в стене миленькое грибообразное отверстие, причем на каждой новой пробитой стенке, ножка гриба была с разных сторон.

Диана тяжело вздохнула, радуясь, что ее замок со всех сторон окружен лесом, а не как апартаменты Фемиды – жилым массивом, превратившимся кровавое месиво, когда ремешок порвался в первый раз.

А потом молот вернулся и фарша прибавилось.

Обоим папочкам пришлось договариваться с Аидом, чтобы вернуть с того света, всех попавших туда, в результате несчастного случая.

Один даже грозился отобрать молот, но не смог его поднять. В отличии от лука, который Юпитер сломал об колено, когда пущенная в сторону оленя стрела, добавила Гее еще одну дырку для пирсинга.

– Может, на картах погадаем... – Осторожно предложила Фимка – Фемида, доставая заначенную колоду. – Обещали, что эти врать не будут!

Три головы – рыжая, блондинистая и чернявая, склонились над журнальным столиком, над "разброшенными" картами.

– Это кто? – Тор судорожно морщил лоб, пытаясь вникнуть в премудрости женского искусства.

– Валет. – Поясняла Фемида. – Только он тут лишний. Не может быть тут вальта... Валета. Тем более – Валета чаш. Он с папой, пьет...

– Почему же не может? – Опешил бог, запутываясь от хитростей карточной магии. – Он же есть!

– Сейчас уйдет, не переживай! – Утешила его Диана. – Это "шведский расклад" и мужчин тут быть не может, по умолчанию.

И тут на стол выпал король пик и кровожадно улыбнулся, демонстрируя раздвоенный язык и острые зубы.

– Он тоже – пойдет? – Предположил Тор.

– Вы у меня, сейчас, все трое пойдете! – Взвизгнул король пик. – Верните карты хозяйке, хулиганы!

– Расклад не сошелся... – Фемида быстро собрала карты в кучу и принялась их тасовать. – Может, под Диану положить?

– С чего это – под меня?! – Диана быстро сдвинулась в сторону. – Нашла крайнюю... Может, лучше под твоего... Засунем?

– Уже поздно. И именно потому, что он – мой! – Фемида облизала губки и подмигнула рыжему богу.

– Не поверишь... В моем случае – тоже поздно... – Диана коротко хохотнула и отобрала карты у подруги. – Но, есть и еще вариант!

Быстро раздав друзьям по шесть карт, показала шестерку треф, как козыря и сделала первый ход.

Колода таро, не выдержав подобного издевательства, мелко задрожала.

Король пик повесился сам.

"Все идет по плану!" – Улыбнулся Дионис, прикрывая дверь плотнее.

Проигранный Вою карточный долг, требовал отдачи.

Старшие боги все никак не могли протрезветь, молодые – оторваться от карт.

И всем им было точно не до одного человечка, за которого попросил Вой.

А значит – долг с лихвой возвращен!

Все совсем в стиле Вакха: и выпивки вагон, и женщины рядом, и закуска не теряется.

И странный человечек, идущий навстречу своей судьбе...

***

– Якоб. Ты уверен, что это сработает? – Якоб, Алиция и Марша вновь собрались в моем мире, рядом с рекой и меня слегка потряхивало от осознания того, что за авантюру мы сейчас творим.

Мое посещение "Псиса" в прошлый раз, когда навстречу мне, из развернувшегося операторского кресла встал синий клон Якоба и помахал ручкой, едва не сделало из меня заику.

А Якоба едва не отправило на тот свет.

Тоже мне, бог из машины...

Прибил бы, шутника.

Только вот идея создания кристаллических тел, кинутая в массы и подхваченная министерством обороны, требовала отладки. И – бешеного количества кристаллов.

Учитывая, что кристаллы приживались только на "живых", без единого следа способностей, становилось очень интересно... Теперь, человечество получало существо, способное бесконечно долго работать в опасных средах, контролируемое человеческим разумом.

И воевать, к сожалению.

Без усталости, голода и прочих, сопутствующих человеческому организму, слабостей.

На данный момент мы сторговались с Якобом на два десятка кристаллов, которые предстояло еще собрать.

Пока Якоб и Марша, согласившаяся ему помочь в деле "уламывания" и последующего получения кристаллов, разувались и входили в воду, пробираясь к друзе, мы развели костер и поставили на него котелок для горячего питья.

– Сайд. Мне очень не нравится все это. – Алиция наблюдала за мужем и, одним глазом за котелком.

– Это – научный прорыв. А он – просто в азарте открытия. – Я снял рубашку и теперь лежал кверху пузом, принимая солнечную ванну. – Дай ему время.

– Когда он вживил кристалл, "раскачка" пошла быстрее. – Огорошила меня женщина. – Теперь, Якоб пусть и слабая, но – "единичка".

– И что в этом плохого? Дети у Вас есть. – Я открыл один глаз и перевернулся на живот, прогреваясь равномерно. – Тем более, ты ведь именно этого и хотела.

– Хотела. – Алиция помешала в костре палочкой. – А теперь – боюсь. И его боюсь и, больше всего, боюсь за него.

– Рассказывай. – Я сел перед костром и накинул рубашку на плечи – местное светило оказалось намного активнее нашего, и ультрафиолет щедро падал с небесной выси, заставляя кожу подрумяниться.

Алиция замолчала, собираясь с мыслями.

– Что с нами станет, если кристалл обретет сознание? – Алиция уставилась на меня. – Мы ничего не сможем противопоставить их силе. Все, что есть у нас – будет и у них.

– Без Вас не будет и Нас. – Ответил ей тихий голос из-за моей спины.

Мерцающее облачко насыщенно синего цвета выплыло и замерло, отгородив нас от замерших в реке Марши и Якоба.

– Но это, вообще – рабство! – Алиция сжала кулаки так, что побелели костяшки.

Облачко издало тихий смешок и заискрилось красным.

– Ох уж эти "людские мерки"... Зачем нам тела и драка, если мы можем быть везде? Корпусами ракет, летящих к другим звездам и самым нежным шелком, на котором лежат разгоряченные любовники... Мы можем быть всем этим. Но без человека – станем ничем. Просто обычные драгоценные камни.

Облако вздохнуло.

– Мы можем помочь, защитить... Но воевать мы не будем! – Облако перелилось из синего в фиолетовое. – Мы созданы оружием. Созданы растворять и запаковывать в свою структуру. Это – очень больно. Это – разрушение структуры. Это начало идеального порядка и конец развития.

– Ты говоришь за всех? – Алиция смотрела на облако, и по ее глазам было видно, до нервного срыва совсем не далеко.

– Да. – Облако стало почти черным. – Мы не возьмем оружие и не станем оружием.

– Вы сказали. Я услышал. – Вверх взметнулись языки пламени, подтверждая клятву и облако исчезло, оставив нас в покое.

– Ты со всеми такой? – Алиция смотрела на меня как на дурочка, обменявшего драгоценный алмаз на щенка. – Доверчивый?

– Время покажет. – Я пожал плечами. – Лучше доверять, чем постоянно стоять в позе...

– И что будешь делать ты? Если они солгут?

– Жить дальше. Не они первые. Да и мне не впервой. Только я верю, а потому и живу.

Нельзя объяснить испуганному, невыспавшемуся человеку, что на месте ничто не стоит.

– Смотрите! – За время нашего молчания, Якоб и Марша уже подобрались к костру, держа в руках полуметровые "волшебные палочки". – Мы договорились! Здесь полсотни!

Алиция дернулась, но вместо резких слов, улыбнулась мужу и похлопала ладонью рядом с собой, приглашая сесть на теплый песок, накрытый огромным куском брезента.

Моя рыжая, что-то почувствовала и, усевшись рядом, сразу плотно прижалась ко мне своим горячим боком, положив голову на плечо.

В который раз я отругал себя за забытый фотоаппарат – блики светила, играющие на поверхности воды, складывались в совершенно гипнотическую картину.

Шум, свет, тепло сидящего рядом дорогого и любимого человека, вот и все, что бывает нам нужно.

Залив костер водой, я провел своих гостей обратно, в нашу квартиру.

"Волшебные палочки" жгли Якобу руки и, едва вернувшись, он подхватил Алицию под руку и распрощался с нами, торопясь в свою "Псиса".

– Не вижу радости в глазах. – Марша заварила свежий чай и теперь мы "чаевничали". – Что-то не по-твоему?

– Я все думаю о названии мира. – Я задумчиво мешал чай. – Пора бы и имя ему дать. Как ты думаешь, "Кор'Ан'Тир" будет не слишком круто?

– "Тир'На'Ногт". – Муркок всегда был любимым автором Марши. – Не слишком ли длинно и заумно? И, как, по-твоему, будут зваться жители? Корантирцы? Нет уж, любимый. Слишком явный ответ – плохой ответ.

– "Орсай"?

– Мне нравится. – Марша спрятала улыбку. – Может, еще подумаешь? Ведь в спину никто не дышит?

– Что Якоб рассказал? – Я перепрыгнул на другую тему, вспомнив, как мило они общались по дороге за "добычей и обратно".

– Рассказал, как удивителен Ваш мир. – Марша отставила чашку и помрачнела. – Восхищался и не мог объяснить. Не хватало слов.

– Хочешь, так же? – Я приподнял ее голову за подбородок и посмотрел в глаза.

– Хочу. – Вызов в глазах Марши полыхнул ярче разряда молнии.

Я встал и вышел в зал. Отломил, с едва слышным хрустальным звоном, маленький отросток и вернулся на кухню, сжимая его в кулаке.

– С одним условием. – Я разжал кулак и показал темно синий кристалл. – Ты будешь крестной моего мира!

– Ни-за-что! – Марша отстранилась. – Твой мир, сам и "прыгай"...

Зря Якоб пихал свой кристалл в район головы.

Подмигнув, взял Маршу за левую руку, развернул запястьем вверх и прижал к нему кристалл.

В мгновение ока, твердый и ледяной отросток стал нагреваться, затем плавится, растекаясь по руке. Под кожей зазмеились тонкие синие нити, оплетая сперва руку, а затем охватывая все тело.

Через минуту, синие нити вспыхнули оранжевым, просвечивая под легким халатиком, и пропали с глаз долой.

Вспомнив свой эксперимент, и чем он едва не закончился, в этот раз энергию вливал буквально по капле, но все равно, эффект был тот же самый. Между нами вновь закрутился бешеный смерч.

На "тормоз" я давить не стал, только тихонько замер, ожидая, когда он выдохнется.

– Ой, как жарко... – Марша попыталась вырвать руку. – Пусти...

Едва контакт оборвался, тонкая сетка кристалла приняла остаток смерча в свои объятия и равномерно его распределила, чуть искрясь и играя всеми цветами радуги.

У меня на глазах, легкие морщинки вокруг любимых глаз подтянулись, исчезла седая прядка волос, с которой Марша безуспешно боролась с помощью краски.

Это только то, что я увидел в первые секунды.

– Как ощущения? – Подмигнул я, видя в глазах жены яркие искры и блеск. – Прониклась?

Марша упрямо прищурилась, подняла правую руку ладонью вверх и подула на нее.

Струйка огня, сорвавшаяся с ее губ, коснулась ладони и превратилась в пламенный шар.

– Да ну нафиг... Файербол! – У меня отвисла челюсть. – Бис!

Марша любовалась шариком огня, горящим на ее ладони, выбрасывающим в разные стороны крохотные язычки, как солнце выбрасывает протуберанцы.

– А, если я его – кину? – Марша задумчиво уставилась на меня, ожидая ответа.

– В окно. – Решил я, опасаясь последствий. – И вверх. На всякий случай.

Послушная Марша подошла к окну и подкинула файербол вверх.

По косой траектории шарик устремился в сторону ущербной луны, все увеличиваясь в размерах.

– Краси...

– Ш-ш-ш-шарарах-х-х-х! – Сказало ее творение, заливая улицы ярким светом.

– Так, моя дорогая... – Я поковырялся пальцем в ухе. – Отныне... Такие фортели – на полигоне. И без свидетелей.

От взрыва в ушах еще звенело.

– Ты что-то сказал? – Марша сидела на полу, хлопая ресницами и открывая и закрывая рот. – Ничего не слышу...

– Утром – услышишь. – Я подхватил свою половинку на руки и поволок в спальню. – Пироманьячка...

На работу я Маршу не добудился – едва я вечером опустил ее в кроватку, она закрыла глаза и блаженно засопела, повернувшись на бок. Как повернулась, так и продолжала сладко посапывать всю ночь.

Судя по изменениям, кристалл вовсю трудился над ней, перекраивая и сшивая по новой всю структуру ее организма, нещадно придавив сознание, чтобы не мешалось и не вмешивалось.

Пришлось сперва провесить проход в тир и предупредить работников, что начальства сегодня не будет. И, если оно вдруг появится – пусть срочно звонят мне, иначе за их жизни я не дам и ломаного гроша.

Работники сперва хихикали и переглядывались, пришлось от души надавить – все-таки тир – это ее детище, а в ее теперешнем состоянии, превратить это детище в руины дело пары секунд и одного файербола.

Записку я ей тоже оставил, разумеется, даже три – в спальне, на кухне и на зеркале в ванной, но... "Береженого бог бережет!" и "Повторение мать..."

То, что я увидел воочию – крепкий четвертый уровень. Причем уровень "стихийника", а за такими гоняются все, кому не лень.

Еще когда вкладывал кристалл, готовился к чему-то, но не к такому – точно!

– Сайд! Что у вас там взорвалось? – Агни, встретившая меня в финишном коридоре, приперла к стенке. – Рассказывай!

– Не в курсе, как-то. – Попытался я отмазаться.

– Сайд! – Амина, вышедшая из своего прохода, присоединилась к Агни. – Рассказывай. Только сперва поклянись, что ты здесь ни при чем!

– Нечего рассказывать. И вообще – я с женой был! – В присутствии Амины врать не рекомендовалось – ее дар не обманешь, а наживать проблемы, сейчас, мне совершенно не хотелось.

– Не врет. – Покачала головой Амина. – Ладно. Живи, пока...

Отпущенный на волю, побрел на свое рабочее место, привычно пнув автомат с шоколадками.

В отличии от автомата с сигаретами, этот на пинки не реагировал, старательно сберегая свое добро от дармоедов, но попытаться то стоило!

– Сайд! Ты с "Робином" разобрался? – Айрик навис надо мной, как дамоклов меч. – Что скажешь?

– То же, что и все аналитики до меня: "ни-хре-на". Нет здесь зацепок. Эта фигура, в белом, может быть и китайцем... Последователем джит-кун-до, например.

– Китайцем?! – Айрик замер, переваривая мои слова. – А ведь это может многое объяснить! Вот! Видишь, а говорил: "ни-хре-на"! Я всегда говорил, что это дело раскрутишь только ты!

Я подавился кофе, от такого оптимизма.

– Пойду, "пробью" у китайских товарищей, кто в это время въезжал на территорию... – Айрик, довольно насвистывая, помахал мне ручкой и оставил в покое.

Работать резко расхотелось.

– Агни! Если что – я в архиве! – Предупредив коллег, вышел из кабинета и отправился на -24 этаж, в гости к Генри.

Генри встретил меня полусонной улыбкой и коробкой "Танакана", упакованной в праздничную обертку и обмотанной красной ленточкой, с пышным бантиком.

– Держи. – Улыбнулся этот юморист. – А то я опять забуду тебе отдать...

В архиве у нашего гота все свое – отдельная линия электропитания, с запасом; своя, личная вентиляция и даже выход в интернет у него свой собственный – выделенный и, с нашим, даже не пересекающийся!

И кофеварка у него тоже своя.

Только пьет он исключительно чай, зажав драгоценный аппарат, которому в нашем отделе мы бы нашли лучшее применение, чем украшение пустой полки архива.

Еще и издевается!

Любые издевки Генри можно прости только за две вещи: за его чай и за его профессионализм.

За первое – быстрее всего.

А еще, с Генри можно было бесконечно молчать.

Наш архивариус, с его даром, находил нужные темы для разговора сам и его монолог, подкрепленный распечатками и электронными файлами, был самым эффективным методом поиска по нашему архиву.

– Пробил я твоего "Сапфирра Безобразовича", – Генри поставил на стол передо мной пустую чашку и двух литровый керамический чайник, исходящий ароматным паром. – Жди, пока настоится. Ошибочка у нас получилась. Есть подозрение, что давненько Безобраз безобразничает. По моим расчетам, не меньше 15 лет. Первые встречи сваливают то на мифического "Кардаша", то на безумного "Чистильщика".

Я качнул головой. Эти дела я не вел, но знаком с ними был – на "чистильщике" проходил переподготовку, а "Кардаш" так и сгинул, оставив после себя только свое имя и полсотни гробов.

У "Фемиды" тоже бывают провальные дела, деваться некуда.

– Если взять за аксимому, аским... – Генри тяжело вздохнул. – Ненавижу это слово... Вобщем, если считать, что во всех этих делах замешан твой Безобраз, то вырисовывается такая картина. В январе 2007-го – первое появление – два убийства. Перерыв, в полгода и еще пять. До 2010 – всего шесть появлений. С десятого и по сей день – частота появлений только нарастала, нарабатывая...

Генри потянулся за чашкой.

– Сейчас – резкая пауза. С чем она может быть связана? – Вклинился я, перебивая заготовленную речь.

– Если за ближайшие две недели появления не произойдет, можно будет сказать с уверенностью, что Безобраза мы пережили и больше он нам не встретится, оставив после себя очередной глухой висяк. – Генри с блаженной улыбкой сделал глоток чая. – Если же он всплывет...

– Безобраз затянул меня в другой мир. Каким образом?

– Сайд, я тебе что – гадалка? Или ты считаешь, что сидя в архиве можно постичь все тайны вселенной?! – Генри коротко хохотнул. – Однако, вопрос имеет два ответа. И оба тебе не понравятся. Либо ты завязан, либо он. Из потеряшек, подобных тебе, мы нашли семерых. И только у тебя, согласно заключения ментата, нет повреждений или следов проведения допроса. Остальных Сапфирр ломал, как хотел.

– Он называет меня "Мышонок"... – Я начал припоминать наши встречи. – И, в последний раз заявил, что я – непредсказуем...

– Непредсказуем? – Генри уставился на меня, почесывая затылок. – Прям так и сказал: "непредсказуем"?

– "Почему я не могу тебя просчитать?" – Озвучил я вопрос, заданный мне Безобразом в нашу последнюю встречу.

Генри сделал глоток и отставил чашку в сторону.

– Сайд, хватит тешить свое ЧСВ. "Просчитать" и "Предсказать" – далеко не одно и то же. Ты же аналитик и должен чувствовать разницу! Просчитать – это собрать воедино кучу фактов, правильно их "увязать" и интерпретировать. На уровне математики, Сайд. А предсказать... Это просто посмотреть на твою честную рожу и понять, что ты поступишь именно так и не как иначе! Извини.

"Сбив корону", Генри снова потянулся за чашкой, но вдруг замер.

– А ведь и правда... – Генри вскочил со своего места. – Сиди, сейчас вернусь!

Волл дэ Марр оставил меня одного всего на пару минут, вернувшись с двумя листами бумаги и очень мрачный.

– Не подтвердилось. – Он перекинул мне бумажки. – Просчитать тебя еще легче, чем предсказать.

– Генри, вернемся к Безобразу. – Попросил я, снимая с себя его внимание, которое могло дорого мне обойтись. – Что по его периоду посещений?

– Нет у него периодов. – Огрызнулся Генри, делая глоток чая. – И не с чем они не коррелируются, скажу сразу. Даже с "восходом Сатурна в пятом доме Дракона под блеском Альдебарана".

– Это не могут быть биоритмы?

– Посчитаешь сам или мне доверишь? – Генри сделал отметку на лежащей салфетке, исподлобья посматривая на меня, ожидая моего решения.

– Давай оба. – Решил я. – Для контроля.

– Ага. – Генри отложил ручку и протянул мне черную флэшку. – Здесь по Безобразу. От копирования защищено, не обессудь.

– Пофигу. Надо будет – распечатаю. Что по городу?

– Ничего такого, о чем ты не знал. – Генри снова подлил в свою чашку уже настоявшегося напитка. – Из "новшеств" – девять пунктов контроля. Все – автоматические, передающие информацию два раза в сутки. За последние десять лет было четыре срабатывания на присутствие биологической структуры. Срабатывания признаны ложными...

– Что, даже дронов не запускали? – Поразился я, удивительной беспечности. – Не верю!

– Ни дронов, ни спасательных команд. – Генри развел руками. – Город вывозили подчистую и взяться там, кому бы то ни было – просто не откуда. После обнаружения оборудования, беспилотниками обследовали территорию завода и прилегающих окрестностей. Изменений в ландшафте не обнаружено. Поставили на "сигналку", но до сих пор ни единого писка. Чего молчишь?

– Слухи, вспоминаю. – Я покрутил в руках чашку и поставил ее на столик. – Перед "свертыванием", изыскания проводились в полном масштабе? Сейсмику и космические снимки, делали?

Генри кивнул и развел руками одновременно.

Все понятно – пользовались старыми данными.

– Но делали сканирование. – Обрадовал меня Генри. – Правда, одноуровневое.