Текст книги "Билет куда угодно"

Автор книги: Дэймон Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Джордж лениво размышлял, какой из двух оставшихся мозгов принадлежал Маккарти, а какой – Гамбсу. Ответ явно лежал на поверхности. Когда Джордж снова перевел взгляд к центру глыбы, то слева на поверхность вынырнула пара голубых глаз. Они были снабжены веками, выращенными, очевидно, из вещества монстра.

Справа же располагались два крохотных отверстия, уходящие на несколько сантиметров в глубь тела. Дырки эти, естественно, не могли быть ничем иным, как только ушами мисс Маккарти. Джордж прикинул, не удастся ли ему каким-либо образом, переползая с места на место, залепить их грязью.

Впрочем, вопрос о возвращении в лагерь был уже улажен – по крайней мере на ближайшее время. Маккарти больше и не заикалась о том, чтобы отрастить полный комплект органов речи, хотя явно оставалась на своих прежних позициях.

Однако он сильно сомневался, что ей это удастся. Органы речи у человека, как Джордж говорил Маккарти, были чрезвычайно сложны и многоплановы, и дилетанты вроде них, поверхностно освоившие новое тело, могли овладеть человеческой речью, видимо, лишь с помощью изрядной эмоциональной встряски.

Джорджу представлялось, что проблему можно решить, вырастив мембрану – тонкую пленку, нечто вроде диафрагмы, а за ней – небольшую воздушную камеру – конечно же с набором мышц и связок, чтобы создавать необходимые колебания воздуха и управлять ими. Но эту задумку он пока оставил при себе.

Возвращаться не хотелось. Джордж был настоящим ученым, то есть человеком, целиком и полностью преданным науке. И вот теперь ему представилась возможность занять командирское место в центре самого могучего исследовательского аппарата, с каким ему когда-либо приходилось сталкиваться: белкового организма с расположенным внутри него наблюдателем, способным упорядочивать его структуру и прослеживать результаты; способным разрабатывать теории и проверять их на тканях своего собственного тела! Способным создавать новые органы, на любой манер адаптируясь к окружающей среде!

Джордж увидел себя стоящим на самой вершине пирамиды нового знания; и некоторые из открывшихся ему возможностей просто ошеломляли и внушали настоящее благоговение.

Он не могвернуться – даже если бы и представилась возможность сделать это и остаться в живых. Ох, если бы только он в единственном числе свалился в эту проклятую тварь… Впрочем, тогда остальные успели бы вытащить бренное тело Мейстера и уничтожить монстра.

Слишком много проблем, понял он, требовали немедленного решения. Трудно было сосредоточиться – мозг его все время предательски выскальзывал из фокуса.

Вивьен, уже было утихомирившаяся, теперь начала причитать с новой силой. Гамбс рявкнул на нее. Маккарти обругала обоих. Джордж почувствовал, что еще немного – и он не выдержит – запертый в одном теле с тремя идиотами, у которых мозгов хватало только на…

– Погодите минутку, – вмешался Джордж. – Все ли вы сейчас чувствуете одно и то же? Раздражение? Нервозность? Как после трех суток работы без сна и отдыха. Вы устали так, что не можете даже заснуть?

– Перестаньте изображать рекламу на видео, – сердито отозвалась Вивьен. Не время для шуток.

– Мы голодны, вот в чем все дело, – перебил Джордж. – Мы не поняли этого только потому, что у нас нет органов, которые обычно сигналят о голоде. Но последней добычей монстра стали наши останки, и эта трапеза произошла по меньшей мере двадцать часов назад. Мы должны отыскать что-нибудь съестное, что можно проглотить.

– Боже милостивый, а ведь вы правы, – сказал Гамбс. – Но если эта тварь питается только людьми… то есть, я хочу сказать…

– Пока мы не приземлились, никаких людей она не встречала, – отрезал Джордж. – Нам подойдет любой белок, но сначала надо проверить. И чем раньше мы начнем, тем лучше.

Он пустился в прежнем направлении – в противоположную сторону от лагеря. По крайней мере, подумал он, если зайти достаточно далеко, можно и заблудиться. Тогда вопрос о возвращении в лагерь отпадет сам собой.

2

Они вышли из рощи и по длинному склону спустились в долину – по гибкому ковру, сотканному из мертвых трав, – пока не достигли речного русла, где весело бежал тоненький ручеек. Вдали у берега, частично скрытого зарослями скелетообразных кустарников, чьи голые ветви сплетались, словно груда мертвых остовов, сцепившихся ребрами, Джордж заметил группу животных. Они отдаленно напоминали миниатюрных свиней. Мейстер оповестил остальных и осторожно тронулся навстречу добыче.

– Куда дует ветер, Вивьен? – спросил он. – Вы можете определить?

– Нет, – ответила она. – Раньше, когда мы спускались, я чувствовала, а теперь, наверное, он дует вам в лицо, а мне, видимо, в…

– Хорошо, – порадовался Джордж. – Пожалуй, нам удастся к ним подобраться.

– Но… мы же не собираемся есть этих симпатичных животных, ведь так?

– Да, Мейстер, – вставил Гамбс. – В еде я не особо привередлив, но, в конце концов…

Джордж и сам чувствовал некоторую брезгливость – как и все прочие, он был вскормлен на диете из дрожжей и синтетического белка.

– А что нам еще остается? – запальчиво спросил он. – У вас есть глаза – вы же видите, что здесь мертвый сезон. Осень после жаркого лета, заметьте. Деревья голые, ручьи пересохли. Итак, либо мы едим мясо, либо отправляемся восвояси – пока вам не захочется поохотиться за насекомыми.

Потрясенный до глубины души, Гамбс еще некоторое время сокрушенно бормотал что-то, но вскоре сдался.

При ближайшем рассмотрении животные выглядели не столь свиноподобными и еще менее аппетитными. У них были гибкие, дольчатые, розовато-серые тела, выпученные глаза и тупые рыла, на манер изогнутой сабли, которыми они ковырялись в земле, время от времени чавкая и хлопая ушами.

Джордж насчитал штук тридцать саблерылых хряков, довольно тесно сгрудившихся на небольшом лугу между кустарниками и рекой. Двигались они медленно, но их короткие ноги были на вид достаточно мощными; Джордж догадывался, что при необходимости они могли бы и дать деру.

Мейстер медленно двинулся вперед, опустив пониже глазные стебли и немедленно замирая всякий раз, когда кто-нибудь из зверей поднимал взгляд. Передвигаясь с осторожностью, возраставшей по мере приближения, он подобрался уже метров на десять к ближайшему поросенку, когда Маккарти вдруг задалась вопросом:

– Мейстер, а приходило ли вам в голову задуматься над тем, какмы собираемся есть этих животных?

– Не будьте наивны, – раздраженно ответил Джордж. – Мы… – Он запнулся.

Минутку-минутку – а не был ли утерян у мейстерия нормальный способ ассимиляции после того, как он обрел своих обитателей? И, кстати, быть может, сначала им следовало отрастить клыки, глотку и весь остальной аппарат? Но за это время они просто загнутся от голода. Хотя, с другой стороны – черт, проклятая муть в голове, – мейстерий вполне может переварить и то, что осталось от четырех членов экспедиции, то есть их мозги. Так сказать, реализуя отложенное на черный день.

Мысль, конечно, крайне неприятная. Или – хуже того – предположим, что всякая новая пища становится жильцом, а всякий прежний жилец – пищей?

Ближайшее к ним животное подняло голову, и четыре крохотных красных глазка уставились на Джорджа. Хлопающие уши встали торчком.

– Ну? – вопросила Маккарти.

Времени для размышлений уже не оставалось.

– Он нас заметил! – мысленно крикнул Джордж. – Вперед!

Немая сцена буквально взорвалась движением. Только что они лежали на колючей сухой траве, и вот уже в следующую секунду неслись со скоростью курьерского поезда, а стадо лихо удирало галопом. Ляжки ближайшего зверя мелькали все ближе и ближе, бешено подпрыгивая; наконец коллективный разум победил бессловесную тварь – они догнали и обрушились сверху.

Бросив взгляд назад, Джордж заметил, что животное неподвижно лежит в траве – мертвое или бесчувственное.

Догнали еще одно. «Анестезия, – сообразил Джордж. – Одно касание решает все дело. – Еще одно, и еще. – Ничего-ничего, все переварится, – успокаивал он себя. – Прежде всего, мейстерий должен действовать избирательно, иначе он просто не смог бы отделить наши нервные ткани».

Четыре готовы. Шесть готовы. Еще три разом – когда стадо сгрудилось между последним рядом зарослей и крутым речным берегом; затем четыре отставших – одно за другим.

Оставшаяся часть стада скрылась в высокой траве на склоне; но пятнадцать туш валялись позади, став их добычей.

Не желая больше рисковать, Джордж вернулся и стал вклинивать тело монстра под первую свинью.

– Надо скорчиться, Гамбс, – втолковывал он. – Мы должны проскользнуть под него… так, достаточно. Голову не заглатывать.

– Почему? – спросил военный.

– Вы же не хотите, чтобы мозг этой свиньи поселился рядом с нами. К тому же монстр может предпочесть новый мозг одному из наших. Если же мы не примем свиную голову, у нашего нового тела, вероятно, не появится желания сохранить остальную нервную систему животного.

– Ой! – слабо вскрикнула Вивьен.

– Прошу прощения, мисс Беллис, – сокрушенно проговорил Джордж. – И все же это не так уж страшно – главное, не принимайте близко к сердцу. Тем более у нас, собственно говоря, нет вкуса, то есть нет тех самых вкусовых сосочков, которые…

– Ладно, проехали, – прервала его Вивьен. – Только, пожалуйста, не будем об этом говорить.

– Я тоже думаю, что говорить не стоит, – вставил Гамбс. – Надо бы немного потактичнее – не так ли, Мейстер?

Принимая этот упрек, Джордж перевел внимание на труп, лежавший на гладкой поверхности монстра как раз на границе между ним и Гамбсом. Безжизненное тело прямо на глазах погружалось в студенистую плоть. А вокруг него между тем расплывалось непрозрачное облачко.

Когда хряк утонул окончательно, и саблерылая голова отсоединилась, они двинулись к следующему. На сей раз по предложению Джорджа приняли на борт сразу двоих. Постепенно раздражение улетучилось, и настроение сразу улучшилось, а Джорджу удалось наконец связно поразмыслить – так, что жизненно важные пункты их поведения не ускользали из его поля зрения.

Они шли уже на восьмой или десятый заход, а Джордж безмятежно погрузился в замысловатую цепочку размышлений относительно устройства кровеносной системы монстра, когда мисс Маккарти разорвала долгое молчание заявлением:

– Теперь я усовершенствовала метод, с помощью которого мы сможем безопасно вернуться в лагерь. И начнем мы немедленно.

Ошеломленный и встревоженный, Джордж перевел взгляд на тот квадрат монстра, что принадлежал Маккарти. А там над поверхностью выступало нечто вязкое, сочлененное, напоминавшее – да, в самом деле! – весьма гротескную, но вполне узнаваемую руку. Неуклюжие пальцы тут же нащупали клочок травы, потянули и вырвали его с корнем.

– Майор Гамбс! – заявила Маккарти. – Ваша задача – определить местоположение следующих предметов. Первое. Пригодная для письма поверхность. В качестве таковой я предлагаю крупный лист светлой окраски, сухой, но не ломкий. Или дерево, с которого легко можно содрать большой кусок коры. Второе. Краситель. Вам, без сомнения, удастся разыскать ягоды, выделяющие надлежащий сок. В крайнем случае подойдет и грязь. Третье. Прутик или тростинку, которые можно было бы использовать в качестве ручки. Когда вы укажете мне все эти существенно важные параграфы, я применю их для написания доклада, в общих чертах описывающего то затруднительное положение, в котором мы оказались. Затем вы прочтете то, что получится, и укажете на возможные ошибки, которые я незамедлительно исправлю. Когда доклад будет готов, мы возвратимся с ним в лагерь, причем ночью, и поместим его на видном месте. До восхода солнца мы удалимся, а когда доклад будет прочитан, появимся снова. Итак, приступайте, майор.

– Что ж, хорошо, – сказал Гамбс, – это должно сработать, если только… я полагаю, вы разработали какую-то систему, чтобы держать перо, мисс Маккарти?

– Дурак, – отозвалась она, – конечно, я уже сделала руку.

– A-а, ну тогда конечно, тогда обязательно. Так, посмотрим, мне кажется, мы сначала могли бы осмотреть ближайшие заросли… – Их общее тело неуверенно двинулось в указанном направлении.

Джордж потянул назад.

– Погодите минутку, – отчаянно пробормотал он. – Давайте все-таки не будем терять голову. Закончим нашу трапезу. Кто знает, когда нам удастся перекусить в следующий раз.

– Каков размер этих тварей, майор? – командирским тоном спросила Маккарти.

– Ну, я бы сказал – сантиметров шестьдесят в длину.

– И мы уже проглотили девять штук, не так ли?

– Скорее, восемь, – уточнил Джордж. – Последние две прошли только наполовину.

– Другими словами, – подытожила Маккарти, – на каждого пришлось по две. Я думаю, вполне достаточно. Вы согласны, майор?

– Ошибаетесь, мисс Маккарти, – произнес Джордж с предельной серьезностью. – Вы рассуждаете с точки зрения человеческих пищевых потребностей, тогда как наш организм имеет другую скорость обмена веществ и массу, по меньшей мере втрое превосходящую массу четырех человеческих существ. Рассудите сами – мы вчетвером обладаем массой порядка трехсот килограмм, и все же через двадцать часов после того, как данное существо нас поглотило, оно снова проголодалось. А эти животные никак не могут весить более двадцати килограммов при одном «же» – тем более, что, согласно вашему плану действий, нам придется держаться примерно до завтрашнего утра.

– А что? – поддержал его Гамбс. – Действительно, мисс Маккарти, я думаю, нам лучше бы запастись провизией, пока есть возможность. Это займет у нас не более полутора часов.

– Очень хорошо. Действуйте как можно быстрее.

Они двинулись к очередной паре жертв. Джордж лихорадочно шевелил мозгами. Спорить с Маккарти было делом крайне неблагодарным – как, впрочем, и с Гамбсом, – но он должен хотя бы попытаться. Если бы удалось убедить Гамбса, то Беллис, возможно, присоединилась бы к большинству. В этом состояла его единственная надежда.

– Гамбс, – сказал он, – а вы хоть задумывались о том, что с нами будет, когда мы вернемся?

– Ну, знаете, это не совсем мой профиль. Оставим это технарям вроде вас.

– Нет, я имею в виду другое. Допустим, вы были бы командиром нашей экспедиции – и вот четыре ваших человека упали в данный организм вместо нас…

– Что-что? Не понял.

Джордж терпеливо повторил.

– А, теперь ясно. И что…

– Какие бы вы отдали распоряжения?

– Ну, думаю, отправил бы эту штуковину в биосекцию.

А что же еще?

– Как что? А вы не думаете, что в целях безопасности, скорее всего, приказали бы ее уничтожить?

– Боже правый, думаю, да. Нет, но мы же будем предельно осторожны с нашей запиской. В ней мы непременно отметим, что представляем собой ценный образец и так далее. Обращаться с осторожностью.

– Ладно, – согласился Джордж, – ну, предположим, такой ход сработает – но что потом? Девять шансов из десяти, что биосекция классифицирует нас как возможное оружие врага. Значит, нам придется пройти все допросы в полном объеме – а вам не нужно объяснять, что это такое.

– Майор Гамбс, – проскрипела Маккарти, – при первой же возможности Мейстер будет предан полевому суду. Под угрозой аналогичного наказания вам запрещается с ним разговаривать.

– Но она не может запретить вам слушать меня, – настойчиво продолжал Джордж. – А после допросов, Гамбс, они возьмут пробы. Без анестезии. И в конце концов либо уничтожат нас, либо отошлют на ближайший контрольный пункт для дальнейшего изучения. Тогда мы станем собственностью Федерации, Гамбс, в категории высшей секретности, а поскольку никто во всей Разведслужбе не осмелится взять на себя ответственность освободить нас, то таммы и останемся.Навсегда.

И действительно, этому образцу цены нет, Гамбс, но возвращение в лагерь не принесет ничего хорошего. Что бы мы ни открыли – даже если такое знание поможет спасти миллиарды жизней, – все это также станет предметом высшей секретности и никогда не выйдет из стен Разведслужбы… Если вы по-прежнему надеетесь, что вас смогут извлечь отсюда, вы жестоко ошибаетесь. Это не пересадка органа, Гамбс – ведь все ваше телобыло уничтожено – все, кроме нервной системы и глаз. Мы никогда не получим нового тела. Единственное, что нам осталось – сделать его самим. Наша судьба – в наших руках.

– Майор Гамбс, – произнесла Маккарти, – я полагаю, мы уже потратили достаточно времени. Начинайте поиск нужных мне материалов.

Некоторое время Гамбс безмолвствовал, а их общее тело не двигалось.

Затем он сказал:

– Да-да, кажется, речь шла о сухом листе, ветке и кучке ягод, не так ли? Или грязи. Знаете, мисс Маккарти, я бы хотел – неофициально, разумеется, – но хотел бы узнать ваше мнение по одному вопросу. До того, как мы приступим к вашему плану. Я, так сказать, осмелюсь спросить – а что, удастся им слепить для нас что-нибудь вроде тел, как вы думаете? Я имею в виду – один технарь говорит одно, другой – другое. Вы понимаете, куда я веду?

Джордж с тревогой наблюдал за новой конечностью Маккарти. Она ритмично изгибалась и, он был в этом уверен, росла с каждой минутой. Пальцы время от времени нащупывали сухую траву, вырывая сперва один стебелек, затем два вместе и наконец целый пучок. Вырвав его, она сказала:

– У меня нет никакого мнения, майор. Ваш вопрос неуместен. Возвратиться в лагерь – наша обязанность. Это все, что нам требуется знать.

– О, тут я с вами совершенно согласен, – подхватил Гамбс. – А кроме того – тут ведь и в самом деле нет никакой альтернативы, не так ли?

Джордж, упершись взглядом в один из пальцеобразных выступов, страстно пожелал, чтобы он превратился в руку. Но он уже подозревал, что начал слишком поздно.

– Альтернатива есть, – заметил Джордж. – Она состоит в том, чтобы продолжать двигаться в том же духе. Даже если Федерация еще столетие будет удерживать эту планету, здесь все равно останутся места, которые они так и не освоят. Нас не достанут.

– Я хочу сказать, – добавил Гамбс, словно выходя из глубокой задумчивости, – что человек не может отрезать себя от цивилизации – не так ли?

Джордж снова почувствовал движение в сторону зарослей – и снова воспротивился ему. Затем он понял, что его пересилили, когда к Гамбсу присоединился еще один набор мышц. Сотрясаясь, как-то по-крабьи, мейстерийтакой-то продвинулся на полметра. Затем остановился, окоченев от напряжения.

И уже во второй раз за этот день Джордж вынужден был изменить свое мнение о Вивьен Беллис.

– Я верю вам, мистер Мейстер… Джордж, – сказала она. – Я не хочу возвращаться. Скажи мне, что я должна делать.

– Ты и теперь все делаешь замечательно, – после безмолвного мгновения выговорил Джордж. – Но если бы ты смогла вырастить руку, это, думаю, не повредило бы.

Борьба продолжалась.

– Итак, стороны определились, – заявила Маккарти, обращаясь к Гамбсу.

– Да. Совершенно верно.

– Майор Гамбс, – решительно сказала она, – насколько я понимаю, вы напротив меня.

– В самом деле? – с сомнением отозвался Гамбс.

– Не беспокойтесь. Я полагаю, что да. Так вот: Мейстер справа или слева от вас?

– Слева. Это я точно знаю. Уголком глаза я вижу его глазные стебли.

– Оч-чень хорошо. – Рука Маккарти поднялась с остроконечным каменным осколком, зажатым в неуклюжей, бесформенной руке.

Джордж с ужасом наблюдал, как рука тянется ему навстречу, огибая тело монстра. Длинный, острый край камня зондировал слизистую поверхность в каких-то трех сантиметрах от участка над его мозгом. Затем – резкое движение вверх-вниз – и острая боль пронзила Джорджа насквозь.

– По-моему, не хватает длины, – размышляла Маккарти. Она согнула руку, затем вернула ее почти к тому же месту и снова вонзила обломок.

– Нет, – задумчиво проговорила она. – Нужно немного дальше. Майор Гамбс, после следующей моей попытки скажете, заметили ли вы какую-либо реакцию глазных стеблей Мейстера.

Боль все еще пульсировала в нервах Джорджа. Одним наполовину ослепшим глазом он наблюдал, как медленно-медленно вырастает его недоразвитая рука; другим он, будто зачарованный, смотрел, как к нему неторопливо тянется рука Маккарти.

Она заметно росла, но от этого не становилась ближе. По сути дела – невероятно, но факт – она даже как будто сдавала позиции.

Плоть монстра растекалась под ней, расширяясь в обоих направлениях.

Маккарти снова со страшной силой ударила. Но на этот раз боль уже была не столь острой.

– Майор? – спросила она. – Как результаты?

– Никаких, – ответил Гамбс, – нет, думаю – никаких. Впрочем, кажется, мы немного продвигаемся вперед, мисс Маккарти.

– Возмутительная ошибка, – отозвалась она. – Нас тянут назад.Обратите внимание, майор.

– Нет-нет, вовсе нет, – запротестовал он. – Мы, так сказать, движемся к зарослям. Для меня – вперед, для вас – назад.

– Майор Гамбс, это ядвигаюсь вперед, а вы– назад.

Правы были они оба, обнаружил Джордж: тело монстра уже не было шаровидным – оно расширялось по оси Гамбс-Маккарти. В середине был уже заметен некий намек на впадину. Под поверхностью тоже что-то происходило.

Четыре мозга теперь образовывали не квадрат, а прямоугольник.

Изменилось и расположение спинных мозгов. Его собственный спинной мозг и спинной мозг Вивьен как будто остались там, где и были, а вот Гамбсов мозг теперь проходил под головным мозгом Маккарти и наоборот.

Увеличив свою массу примерно на двести килограмм, мейстерийтакой-то теперь делился на две самостоятельные части и аккуратно размежевал своих обитателей – по двое с каждой стороны. Гамбс и Мейстер оказывались в одной половине, Маккарти и Беллис – в другой.

В следующий раз, понял Джордж, каждый продукт деления будет уменьшен до одного мозга – а потом, соответственно, одна из новых самостоятельных частей станет монстром в его первичном, или ненаселенном, состоянии – неподвижным, закамуфлированным, ожидающим только, чтобы кто-нибудь в него плюхнулся.

Стало быть, этот поразительный организм, подобно обычной амебе, являлся бессмертным. Он никогда не умирал, за исключением несчастных случаев – он только рос и делился.

Однако обитатели его, к сожалению, бессмертными не были – их ткани износятся и отомрут.

Хотя… Нервная ткань человека не обладает способностью к размножению, и, тем не менее, Джордж смог отрастить глазные стебли, а Маккарти – руку.

Сомнений быть не могло: новая клеточная ткань не могла быть человеческой; она была целиком поддельной, созданной монстром из собственного вещества в соответствии со структурным строением ближайших аутентичных клеток. Идеальная имитация: новые ткани совмещались со старыми, аксоны соединялись с дендритами, мышцы сокращались по команде, поданной от мозга. Имитация работала превосходно.

Следовательно, когда нервные клетки изнашивались, они могли быть заменены. В конечном счете износятся и исчезнут все человеческие клетки, и человеческий жилец полностью превратится в монстра… но «разница, не дающая никакой разницы, не есть разница». Фактически, жилец остался бы человеком – и стал бы бессмертен.

Если не считать несчастных случаев.

Или убийства.

Тем временем мисс Маккарти наседала.

– Майор Гамбс, ваше поведение просто возмутительно. Объяснение совершенно очевидно. Если только вы сознательно не предаете меня по неизвестным причинам, значит, наши попытки двигаться в противоположных направлениях растягивают эту тварь.

Маккарти явно была недовольна своим геометрическим положением. Оно лишало ее равновесия, вплоть до окончания деления. Такой поворот событий ее явно не устраивал. Сам Джордж был уже вне ее досягаемости и отодвигался все дальше и дальше – но как же Беллис? Ее-то мозг, если уж на то пошло, приближался к мозгу Маккарти…

Что делать? Предупредить девушку? Но это только раньше времени привлечет к ней внимание Маккарти.

Джордж вдруг понял – осталось не так уж много времени. Если его теория относительно физической связи между мозгами была справедлива, то клеткам, образующим эту связь, оставалось держаться не так уж долго; впадина между двумя парами мозгов постоянно увеличивалась.

– Вивьен! – позвал он.

– Что, Джордж?

Вздохнув с облегчением, он быстро проговорил:

– Послушай, это не мы растаскиваем тело на части – оно само расщепляется. Таков способ его воспроизводства. Мы с тобой окажемся в одной половинке, а Гамбс и Маккарти – в другой. Если они не станут чинить нам препятствий, все мы сможем разойтись, кому куда хочется…

– О, я так рада!

Какой теплотой веяло от ее голоса…

– Да, – нервно продолжил Джордж, – но возможно нам еще предстоит сразиться за нашу независимость. Так что вырасти руку,Вивьен.

– Я попытаюсь, – неуверенно отвечала она. – Я не знаю…

Голос Маккарти перебил ее.

– Ага. Майор Гамбс, у вас есть глаза, и, следовательно, на вас ляжет задача проследить, чтобы эти двое не сбежали. Кстати, предлагаю и вам отрастить руку.

– Стараюсь, – отозвался Гамбс.

Озадаченный, Джордж глянул вниз: под его неуклюжей, наполовину сформированной рукой на гамбсовом участке поверхности взбухало нечто плотное и мускулистое! Оказывается, майор втихую работал над созданием руки, пряча ее… и она уже была развита лучше, чем у Джорджа.

– Ох-хо-хо, – подал голос Гамбс. – Нет, вы гляньте-ка, мисс Маккарти – а ведь Мейстер водил вас за нос. Гляньте-ка, я о чем говорю – мы с вами не окажемся в одной половине. Ведь мы находимся на противоположных сторонахэтой проклятой штуковины. Получается так, что вы останетесь с Беллис, а я – с Мейстером.

У монстра развивалась отчетливая линия талии. Спинные хорды теперь развернулись так, что между ними возникло свободное пространство.

– Да, – откуда-то издалека отозвалась Маккарти. – Благодарю за предупреждение, майор Гамбс.

– Джордж! – донесся испуганный голос Вивьен, далекий и слабый. – Что мне делать?

– Отрасти руку! – выкрикнул он.

Ответа не было.

3

Похолодев от ужаса, Джордж наблюдал, как рука Маккарти с каменным обломком в кулаке поднялась и рванулась влево, вытягиваясь как можно дальше над пузырящейся поверхностью монстра. Джордж успел увидеть, как она подскакивает вверх и снова бешено опускается; успел подумать: «Слава Богу, короткая – это правая рука Маккарти, ей до мозга Вивьен дотянуться труднее, чем до моего». К сожалению, он ничем не мог помочь Вивьен. Деление было еще не закончено и Джордж не мог двигаться, куда ему захочется – как сиамский близнец не смог бы обойти вокруг своего брата.

Колыхание тела предупредило его о движении, и, оглянувшись, он увидел, как неуклюжая, корявая псевдорука тянется к его глазным стеблям.

Инстинктивно он выбросил вверх свою руку, схватил противника за кисть и отчаянно потянул. Чужая рука была в полтора раза больше его собственной и обладала такой сильной мускулатурой, что, хотя рычаг Джорджа и был выигрышнее, он не мог отвести ее назад или оттолкнуть в сторону; он мог лишь поддерживать всю систему в колебании взад-вперед, добавляя свою силу к Гамбсовой так, чтобы все время получался перелет.

Гамбс стал менять силу и ритм своих движений, пытаясь застать Джорджа врасплох. Раз толстый палец даже задел основание одного из глазных стеблей.

– Весьма сожалею об этом, Мейстер, – донесся голос Гамбса. – Со своей стороны я не в обиде. Между нами (уфф), мне тоже не очень-то по вкусу эта женщина Маккарти… но (ух! чуть было тебя не поймал) беднякам выбирать не приходится. Эх-ма. Как я понимаю, приходится самому заботиться о себе; в смысле, что (ух) если я не позабочусь, то кто за меня это сделает? Понимаете, о чем я?

Джордж не отвечал. Странное дело, но он больше не боялся ни за себя, ни за Вивьен – он просто был неодолимо, экстатически, маниакально озлоблен. Энергия стекалась откуда-то к нему в руку; яростно сосредоточиваясь, он думал: «Больше! Сильнее! Длиннее! Мощнее захват!»

Рука росла. Она заметно прибавила в объеме, она удлинялась, крепчала, вздувалась от мускулатуры. То же самое и у Гамбса.

Он начал отращивать вторую руку. То же и Гамбс.

Повсюду вокруг него яростно пучилась поверхность монстра. А кроме того, понял наконец Джордж, ее поверхность ощутимо сокращалась. Теперь прежней замысловатой дыхательной системы было недостаточно – тварь пожирала себя, разрушая свои собственные ткани, чтобы уладить ссору.

Интересно, до какого размера может она. уменьшиться, сохраняя в то же время двух человеческих жильцов?

И чей мозг она выдворит первым?

Задуматься об этом у Джорджа не было времени. Роясь второй рукой в траве, Гамбс никак не мог подыскать себе что-нибудь в качестве подручного оружия; и резким наклоном развернул их общее тело.

Деление было завершено.

Джордж на мгновение вспомнил о Вивьен и Маккарти. Он рискнул бросить взгляд назад и не увидел ничего, кроме невыразительной яйцевидной глыбы. Обернулся он как раз вовремя, чтобы увидеть, как недорослая правая длань Гамбса вытаскивает из травы длинную сухую ветку с острым концом. В следующий миг ветка хлестнула его по глазам.

Край речного берега располагался в каком-то метре слева. Джордж поравнялся с ним, скакнув всем телом в сторону. Они поскользнулись, зашатались, какое-то время еще покачались, яростно сжимая друг другу руки, и, опрокинувшись, полетели в облаке пыли и осыпи мелких камней – полетели по головокружительному склону, чтобы смачно шлепнуться на самом дне.

Целая вселенная сделала вокруг них один гигантский оборот и постепенно успокоилась. Джордж стал нащупывать утраченный захват, нашел запястье Гамбса и сдавил его.

– Ох, – послышался голос военного, – тут мне и конец. Я ранен, Мейстер. Валяй, парень, кончай с этим – ну? Не трать время.

Не ослабляя хватку, Джордж подозрительно уставился на него.

– Что с вами?

– Я же говорю, что уже готов, – обидчиво отозвался Гамбс. – Парализован. Не могу двинуться.

Оказывается, они упали на небольшой валун, которых множество было разбросано по руслу реки. Этот валун по форме слегка напоминал конус – они навалились на него, и тупой его хребет оказался как раз под спинным мозгом Гамбса, в нескольких сантиметрах от головного мозга.

– Гамбс, – обратился к нему Джордж, – все может оказаться не так плохо, как вам кажется. Если я смогу доказать вам это, вы станете подчиняться мне. Идет?

– Но как? Мой позвоночник сломан.

– Об этом не беспокойтесь. Так сдаетесь?

– Да, конечно, – откликнулся Гамбс. – Мейстер, это весьма порядочно с вашей стороны. Вот вам мое честное слово.

– Хорошо, – сказал Джордж. Напрягаясь изо всех сил, он сумел стащить их общее тело с валуна. Затем бросил взгляд вверх – на склон, с которого они скатились. Слишком круто – придется искать более легкий путь обратно. Джордж повернулся и направился на восток вдоль тонкого ручейка, бежавшего по пересохшему речному руслу.

– Так что теперь? – какое-то время спустя спросил Гамбс.

– Нам надо отыскать путь наверх, – нетерпеливо проговорил Джордж. – Быть может, я еще успею помочь Вивьен.

– Ах, да. Но, вообще-то, я в первую очередь думал о себе, Мейстер. Если вас не затруднит сказать мне…