Текст книги "Билет куда угодно"

Автор книги: Дэймон Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Гном тем временем устремился вперед и резко тормознул у одного из зеркальных дисков. Затем раздраженно шлепнул по зеркалу ладонью. Диск прояснился. Впереди оказалась крошечная комнатушка в голубых тонах, на дальней стене которой мерцал еще один серебристый диск.

– Ну, резвее, – нетерпеливо поторопил гном.

Нейсмит неторопливо вошел в каморку и огляделся.

Гном сунул ему в руки ворох доспехов и снаряжения.

– Надевай.

Нейсмит озадаченно оглядел арсенал. Там оказалось похожее на пистолет оружие в кобуре, шлем с любопытно выступающим вперед шипом и хитрая система пластиковых полосок с металлическими вставками.

– Давай-ка я тебе помогу, – предложил похожий на Лисс-Яни мужчина и выступил вперед. – Меня зовут Ром-Яни. Можешь звать меня просто Ром. – Он взял у оторопевшего Нейсмита доспехи и ловко обернул ими все его туловище, руки и ноги.

– А что – это барахло защитит меня от Цуга? – поинтересовался Нейсмит.

Ром-Яни бросил на него странный взгляд.

– Разве что ненадолго, – объяснил он. – А так – ничего, кроме силового поля, от Цуга не защитит. Вообще-то, снаряжение должно быстро залечить раны и предотвратить болевой шок. Тогда ты сможешь биться еще пару-другую секунд – насколько тебя хватит.

Нейсмит хмуро наблюдал, как Артист накидывает ему на шею петлю ремешка, на котором держалась кобура. Пистолет был прикреплен сбоку, вроде как на портупее. Выступающая рукоятка выглядела подозрительно знакомой. Нейсмит с внезапной догадкой потянул пистолет из кобуры.

Ну да – тот самый. Массивная рукоятка и мощный ствол.

– Это плюхер, – объяснил Ром-Яни. – Он выдает струю сильного пламени, которое пробивает даже защиту Цуга. Если, конечно, ты достаточно близко. Из него можно раза три хорошенько пальнуть, а потом так разогревается, что в руках уже не удержать.

Нейсмит молча переваривал информацию. Позади продолжали доноситься возбужденные возгласы; затем все стихло – и мимо проскользнул призрачно-голубой пузырь. Внутри сидели два толстяка, вперившись в Нейсмита выпученными, похожими на фурункулы, глазами. Пузырь пролетел сквозь следующую стену и исчез.

– Теперь шлем, – продолжил Ром-Яни и надел Нейсмиту на голову шлем. – Контакт идет вот сюда – на скулу. Стисни зубы.

Нейсмит без особого желания стиснул зубы – и перед ним немедленно возник слабо мерцающий диск – он завис над самым лицом, отходя от остроконечного Шипа на шлеме.

– Это защита от иллюзий, – пояснил Ром-Яни. – Цуг может принять любой облик, но если смотреть в видак, не ошибешься.

Нейсмит разжал зубы; диск исчез.

– Вроде бы готово, – подвел итог Артист. Мимо проплыли два совершенно призрачных пузыря. В одном из них притаился гном, который, прежде чем исчезнуть в стене, бросил на Нейсмита злобный взгляд.

Нейсмит обернулся и увидел, что Ром присоединился к Лисс-Яни – мужчина подплыл к ней поближе, а девушка привела в действие аппарат – и вокруг них образовалась синяя призрачная сфера.

Ром-Яни указал на ворота в стене – и Нейсмит заметил, что они открылись, распахнув перед ним сине-фиолетовую бездну.

Чувствуя страшное одиночество, Нейсмит глубоко вздохнул – и поплыл вперед.

Гигантские заброшенные коридоры Старого Города казались Нейсмиту смутно знакомыми – будто во сне; снова и снова он узнавал места, где бывал раньше – в своих снах и в памяти аппарата, который подкинули ему чужаки – но все здесь переменилось, сделалось пустым и призрачным. Вот громадный Главный зал, на замысловатом витом стволе которого, как припоминал Нейсмит, пестрые толпы рассиживались, порхали, сновали туда-сюда, будто бессчетные стаи попугаев. Теперь здесь остался лишь пустой свод.

Потом проплыли над верхушками сотен цилиндрических капсул, каждая футов двадцать в ширину, стоявших рядами. В пурпурных глубинах капсул виднелись смутные и нечеткие формы каких-то фигур.

– Растительные ячейки Шефтов, – пояснил Ром-Яни, придвигаясь в своем пузыре ближе к Нейсмиту. – Ты тоже из такой появился… не помнишь?

Нейсмит помотал головой. Частично он следил за плывущими по сторонам синими пузырями, с их болтающими о том о сем пассажирами. Другая часть его разума прислушивалась к словам Ром-Яни. А все остальное существо Нейсмита отчаянно высматривало опасность.

– А ты, часом, не из такой ли вылез? – рассеянно спросил он.

Плывущая в одном пузыре с Ромом Лисс-Яни звонко рассмеялась:

– Вот глупый! Нет, конечно. Иначе он был бы Шефтом! Гравитация в капсулах одна целая и семь десятых от нормальной. Тогда у него было бы слишком много всяких мышц. – Во внезапном порыве симпатии она обняла Рома.

Пузырь гнома внезапно рванулся вперед – и исчез, пройдя сквозь стену.

– И все это бросили, только бы уберечься от Цугов? – спросил Нейсмит. – Но почему?

– Когда Цуги смутировали, они стали чересчур сильными и умными. В Старом Городе полно всяких туннелей и проходов – слишком много, чтобы выкурить оттуда всех Цугов. Тогда же стали создавать и вас, Шефтов. До тех пор каста воинов многие тысячелетия пребывала в забвении.

– Но если Цуги разумны, почему с ними не договориться?

Ром бросил на Нейсмита изумленный взгляд.

– Цуги по сути своей людоеды, – веско проговорил он. – Они питаются нашим мясом и вынашивают свои яйца в наших телах. Вот и сейчас есть люди – спрятанные где-то здесь, парализованные, – в которых растут зародыши Цугов. Да, мы могли бы договориться с Цугами – но только на их условиях. Думаешь, тебе понравились бы эти условия, Шефт?

Нейсмит упрямо продолжал задавать вопросы:

– Зачем тогда пытаться убивать их таким дурацким оружием?.. – Он ткнул пальцем в пистолет у себя на боку. – Можно спокойно сидеть в одном из таких пузырей, не давая Цугам благоприятной возможности для покушения.

Ром переглянулся с девушкой, затем огляделся. Другие пузыри расползлись по сторонам; никто не мог их услышать.

– Слушай, Шефт, – понизив голос, обратился Ром к бойцу. – Ты и правда такой лопух, или прикидываешься? В смысле – насчет Цугов?

– Про них я ничего не помню, – ровным голосом ответил Нейсмит.

– Тогда считай, что ты уже труп. Ведь Пендель отправился туда, чтобы разыскать тебе противника. А уж это проще простого. Пойми одно: эти твари – самые отчаянные человекоубийцы за всю историю вселенной. Но они совсем не безмозглые животные. Когда на них охотятся с серьезным оружием, они остаются в укрытии. Вот почему доспехи – только те, что защитят лишь на несколько мгновений, и оружие – не мощнее, чем плюхер. Если ты тренирован, у тебя один шанс из двух. Впрочем, в любом случае у тебя считанные секунды, чтобы убить Цуга прежде, чем он прикончит тебя. Цуг невероятно скор и проворен. Он…

Ром вдруг умолк, когда впереди снова показался пузырь гнома. На мерзкой физиономии коротышки выражалось злорадное торжество.

– Скорее, – поторопила Лисс-Яни.

– Пока он почти что не сядет тебе на шею, не стреляй, – напряженно закончил Ром. – От первого выстрела Цуг увернется – и появится с другой стороны. Твой единственный шанс – угадать, откуда он появится, и…

Из пузырей позади раздался нестройный гомон. Положив руку на плюхер, Нейсмит напряженно огляделся.

И ничего устрашающего не узрел – если не считать лысого человечка в белых одеждах, который как раз появился в коридоре из узкого прохода впереди. светло-голубые глаза человечка без выражения оглядели Нейсмита; затем плюгавец повернулся и исчез.

– Теперь Цуг точно явится, – пробормотал Ром. – Это был разведчик.

– Человек? – недоверчиво поинтересовался Нейсмит. – Цугам прислуживают люди?

– Я же говорю… – начал было Ром, но вдруг замолчал. В проходе возникло что-то новое.

Рука Нейсмита машинально дернулась к поясу и вытащила прохладный металл плюхера – несмотря на то, что рассудок бойца хладнокровно фиксировал нелепость происходящего. Существо, что на всех парах спешило теперь к Нейсмиту, было крылатое и сияющее. Никакой не Цуг – настоящий ангел.

Нейсмит видел сверкающие глаза, неземной красоты лицо, простертые вперед сильные руки.

И в это застывшее мгновение Нейсмит вдруг ощутил присутствие пассажиров прозрачных пузырей – вылупивших горящие глаза, как зрители на боксерском поединке. Он увидел, что пузырь гнома двинулся вперед. Затем Нейсмит стиснул зубы – и перед лицом повис диск видака. Ангел мгновенно исчез – а на его месте возникло многоногое чудище – красноглазое, когтистое и омерзительное.

– Цуг! – раздались вокруг дикие вопли.

Нейсмит бабахнул из пистолета. Мощный выплеск пламени – ярко-голубой, футов двадцати в длину. Чудище завертелось в воздухе. Затем вроде бы исчезло.

Нейсмит бешено обернулся, переводя прицел с отчаянной мыслью, что у него не осталось ни шанса. Сразу за спиной он увидел синий пузырь гнома – так близко, что казалось – можно протянуть руку и открутить уроду нос.

Времени для разумногорешения просто не оставалось. Нейсмит почуял.Харк выпалил будто сам собой. Неистовое пламенное копье рванулось и прошло сквозь капсулу гнома.

И тут же взвыло множество голосов. Невредимый гном в бешенстве обернулся и завопил.

Там, за капсулой гнома, в воздухе плавала агонизирующая туша. Огромная голова Цуга была наполовину отделена от туловища – и поток фиолетово-красной крови струился из страшной раны.

Зрители, вопя от восторга, принялись придвигаться ближе в своих пузырях. Ром с Лисс-Яни радостно обнимались.

Нейсмит почувствовал, что только теперь начинает дрожать. Все закончилось. Он жив.

– Как тебе удалось? Ты только скажи: как же тебе удалось? – приближаясь, причитал один из полосатых толстяков.

– Пендель оказался слишком близко, – с усилием выговорил Нейсмит. – И очень кстати. Он подобрался сзади, зная, что Цуг использует его как прикрытие. – Нейсмит глубоко вздохнул и мило улыбнулся гному. – Сердечно благодарю, – бросил он белому от досады Пенделю.

Тот дернулся, будто от пинка под зад, и скорчил физиономию. Когда вокруг раздался громовой хохот, Пендель в досаде отвернулся и устремился прочь.

Диск видака перед лицом Нейсмита уже погас. Боец с интересом повернулся к Цугу – и там, где мгновением раньше висело чудище, оказался мертвый ангел.

Бледное лицо дышало красотой и благородством; прекрасные глаза слепо смотрели вдаль. Сильные руки судорожно дергались; а остроконечный хвост свился в кольцо – и обмяк.

Глава 15

Нейсмиту снился сон. Отчасти он сознавал, что тело его плавает, свернувшись калачиком, в комнате с зелеными стенами; другая же часть сознания пробиралась по сонным образам: бледный Цуг – еще ужаснее, чем в натуре – со страшными клыками и сверкающими глазами – вот он нависает над Нейсмитом, пока тот лежит парализованный, неспособный дотянуться до плюхера… Жуткие воспоминания – искаженные и угрожающие…

Нейсмит застонал, силясь проснуться. Образ Цуга исчез. Теперь цугоубийца бредет по пустынным коридорам Старого Города – странным образом перепутанным и слитым с коридорами погребенного звездолета. Выплыли зеленоватые лица Лалл и Чурана – чужаки мертвы – пустые глаза обращены к потолку…

А еще одна часть сознания – отдельная от первых двух – в бессильном ужасе наблюдала, как дрожит дверь, вот-вот готовая раскрыться…

Щелка стала пошире. Там, во тьме, что-то зашевелилось – и возникло…

Нейсмит очнулся. Собственный хриплый крик звенел у него в голове.

Одежда, мокрая от пота… голова разламывается… все тело сотрясается в судороге… Где-то далеко за стенами комнатушки раздался вопль. На миг Нейсмит задумался, в самом ли деле он проснулся. Но вопль повторился. Вопль тревоги и отчаянья – или дикого страха. Отозвались другие голоса. А потом пронеслась настоящая лавина визга и грохота; а за ней – взрыв!

Нейсмит пулей метнулся к двери и выглянул. По коридору прошел мужчина из касты Артистов – вооруженный, в шлеме, с напряженно-сосредоточенным лицом.

– Что случилось? – крикнул ему вслед Нейсмит – но мужчина уже скрылся за поворотом.

На пути к Придворному залу Нейсмит миновал две группы торопливо плывущих куда-то убонов; вторую сопровождал робот, который особого интереса к вопросам цугоубийцы не проявил. Вдалеке послышался грохот еще одного взрыва.

Громадный шарообразный зал был весь движение. Люди метались во всех направлениях, загораживали друг другу дорогу, часто сталкивались. Повсюду сновали роботы и убоны. Попалось несколько зеленокожих слуг – все с металлическими ошейниками – и все с дикими, ошарашенными выражениями на лицах. Нейсмит миновал одного зеленокожего слугу, который не то спорил, не то упрашивал о чем-то тучного мужчину в белых одеждах. Мужчина, тащивший с собой видеоэкран, на котором виднелась небольшая картинка, отплыл на несколько ярдов, стараясь не глядеть на слугу. Тот опять последовал за тучным, безостановочно что-то лопоча – так они рывками двигались по залу. Нейсмит поплыл за ними и стал вслушиваться.

– …так меня убивать, – хрипло и невнятно упрашивал зеленокожий. – Скажите, чтобы этого не делали, пожалуйста, прошу вас – скажите, чтобы меня не убивали…

– Оставь меня в покое, – отмахнулся тучный, упираясь взглядом в видеоэкран, и снова двинулся прочь. А слуга опять последовал за ним.

– Не позволяйте меня убивать – ведь я больше ничего не прошу, – хрипло бормотал зеленокожий. – Я все-все буду делать. Буду хорошим. Никогда больше не помедлю, когда вы будете звать… Только пожалуйста – скажите… Пусть меня не убивают…

Не отвечая и даже не поднимая взгляд, тучный двинулся прочь. Слуга погрузился в тяжелое молчание и смотрел вслед хозяину. Скорбное лицо его лишилось всякого выражения. Затем он перевернулся в воздухе; задрожал; лицо потемнело, а мутные глаза выпучились. С неразборчивым восклицанием слуга распростер руки и кинулся за хозяином.

До тучного он так и не добрался. На полпути голова вдруг поникла, а тело обмякло. Медленно вращаясь в воздухе, слуга проплыл мимо тучного, который даже на него не взглянул.

Из-под металлического ошейника зеленокожего слуги обильно струилась кровь.

Нейсмит отвернулся и отправился своей дорогой. Изредка в огромном пространстве зала попадались другие обмякшие зеленокожие трупы. Несколько трупов утаскивали прочь саркофаги; на другие никто и внимания не обращал.

Нейсмит также заметил, что тучный в белых одеждах был не единственным, кто таскал с собой видеоэкран. Аппараты имелись почти у всех членов правящей касты. А там, где скапливались плотные кучки людей, выяснил Нейсмит, все напряженно вглядывались в несколько большие по размерам экраны, висевшие в воздухе.

Нейсмит двинулся дальше. Толпа обтекала его; слышались возбужденные выкрики; раз цугоубийце попался на глаза Артист с окровавленным лицом, которого тащил за ноги саркофаг. Но видение было каким-то смутным, будто во сне.

Что же с ним происходит? Нейсмит чувствовал неуклонно растущее напряжение. Казалось, оно постоянно копилось в нем все это время – с самого первого дня, еще в университетской аудитории Лос-Анджелеса. С каждым шагом – начиная с гибели Рэмсделла, тюремного заключения, затем убийства Уэллса… путешествие с двумя чужаками, блуждания по погребенному звездолету, весь путь к Городу… все это время в Нейсмите беспощадно нарастало напряжение. Цугоубийца чувствовал, как тело физически распирает от давления – так что он либо лопнет, либо найдет какое-то облегчение… На лбу выступил пот; руки тряслись, как у алкоголика. Вот оно… внутри… потаенная загадка… то, что привело его в кабинет психиатра, а потом еще и в лабораторию Хреля… черная тайна его существа…

Нейсмиту показалось, что дверь вот-вот приоткроется – и тогда ему конец.

– Что с тобой, Шефт?

Нейсмит поднял взгляд. На него озабоченно глазел маленький толстяк в зелено-коричневом полосатом наряде. Визгливый голос продолжал:

– Ты что, не знаешь, что Высокородная тебя требует? Где ты шляешься? Ну, давай-давай, в темпе!

Нейсмит последовал за толстяком в центр зала, где, как обычно, толпилось больше всего публики. Когда они с трудом пробирались сквозь плотную толпу движущихся тел, толстяк обернулся и заорал:

– Живей, живей! Высокородная хочет видеть тебя еще до того, как это случится!

– Что случится? – тупо спросил Нейсмит. Давление сделалось столь невыносимым, что он едва мог дышать. Голова раскалывалась, руки холодели.

– Да Предел же! Предел! – завопил шибздик. – Предел могут установить в любую минуту! Живей!

Протолкнувшись во внутреннее кольцо, Нейсмит попался на глаза толстухе и ее окружению. Вся компания толпилась у больших круглых экранов. На одном из них видны были мастерские лаборатории времени с гномом на заднем плане – то ли Пенделем, то ли другим, похожим на него как две капли воды. Толстуха истерически вопила:

– Что? Еще не готово? А? Так когда же? Когда?

– Через несколько минут, Высокородная.

– Что, нельзя точнее? Несколько минут, несколько минут! Сколько именно? А?

– По моим подсчетам, не более пяти, – сообщил гном с натянутой физиономией. Ему приходилось делить внимание между вопросами Высокородной и пультом управления.

– Но я хочу знать точно! Точно! – завизжала толстуха с безумными глазами на желтой морде. – Сгоняйте туда и выясните! Сколько я должна упрашивать? Негодяи!

Орлиный Нос подплыл к ней и объяснил:

– Это сожмет виток, Высокородная. Нельзя нарушать основные законы времени.

– Сожмет виток, сожмет виток! Только и слышу – сожмет виток! – завопила старуха. – Я устала от вас! Вы меня все достали! Убить меня хотите! Сколько еще минут?

– Скорее всего, три, Высокородная, – поджав губы, ответил гном.

– Высокородная, фильтр сработал! – сообщил подлетевший на всех парах Артист с выпачканной грязью, но ликующей физиономией. – Непотребы уничтожены! Их машина времени захвачена!

– Славно, славно! – порадовалась старуха. – А сколько их еще в живых?

Соседний с ней мужчина обратился к одному из плавающих экранов, на котором виднелась лишь россыпь зеленоватых световых точек. Прямо на глазах у Нейсмита несколько точек в разных концах экрана погасли.

Мужчина коснулся краешка экрана и вгляделся в цифры, которые появились внизу.

– Семьсот пятьдесят три, Высокородная, – доложил он.

– Славно! А сколько Цугов?

Все повернули голову к другому подобному экрану, на котором точки светились тусклым красным цветом.

– Как и раньше, Высокородная, – сообщил мужчина. – Пятьсот восемьдесят семь.

Старуха запыхтела от возмущения.

– Так много? – завопила она. – А почему? А? Почему, я спрашиваю?

– Предел прикончит их, Высокородная, – вкрадчиво напомнил Орлиный Нос.

– А сколько еще до Предела? – потребовала ответа старуха.

– Меньше минуты, – ответил гном, отирая пот со лба.

В нарастающем, будто снежный ком, недомогании Нейсмиту стало казаться, что все огромное сборище обернулось уродливым и паскудным. Цвета потускнели. Воздух, который он вдыхал, наполнился удушливыми ароматами духов, смешанных с самым настоящим зловонием. Таков печальный конец человеческой расы, подумал Нейсмит. Вот она – изнеженная олигархия свиноподобных ублюдков – самовлюбленных, тупых и невежественных. Не больше заслуживающих жизни, чем забавляющие их Артисты – чем недоношенные и неврастеничные ученые и инженеры, что поддерживают исправную работу Города. И теперь на веки вечные никакой угрозы их владычеству не возникнет…

– Готово! – выпалил гном. Ученый обернулся, глаза его блестели от возбуждения. Дальше в темноте Нейсмиту было видно, как инженеры плавают у своих машин. Все лица обратились к Пенделю. – Ну! – вырвалось у гнома – и палец его коснулся кнопки на пульте управления.

Нейсмит мгновенно почувствовал бешеную и необъяснимую тревогу. Кто-то, казалось, изо всей силы давит на грудь; голову вновь стиснул обруч мучительной боли.

Восторженные вопли эхом отзывались у него в черепе. По всему огромному пространству зала стремительно кружились мужчины и женщины в ярких нарядах.

– Сколько осталось Непотребов? – завопила старуха. – Сколько? А? Сколько, я спрашиваю?

– Ни одного, Высокородная! – победно выкрикнул мужчина. На экране погасли все зеленые огоньки.

Оглядев зал, Нейсмит заметил множество зеленокожих трупов – и ни одного живого слуги.

– А сколько Цугов? – прокричала баба.

Шум поутих. На другом экране все еще горел один красный огонек.

– Один, – нехотя отозвался ближайший мужчина. – В живых остался один Цуг, Высокородная.

– Дурак! – завизжала старуха на Пенделя. – Идиот! Как ты смел проявить такую небрежность? Почему Барьер их всех не прикончил? А?

– Не знаю, Высокородная, – ответил гном, дергая физиономией, непрерывно моргая и ломая тощие ручонки. – Теоретически это невозможно, но…

– Но так оно и есть! – завопила старуха. – И что дальше? А? Тебя спрашивают! Что ты намерен делать? Как же я могу чувствовать себя в безопасности, пока Цуг жив? Убить меня хотите? Где Шефт? Где этот Шефт? Где он, я вас спрашиваю?

Сразу несколько услужливых рук подтолкнули Нейсмита вперед.

– Вот он, Высокородная.

– A-а, вот он, голубчик! Ну? – вопросила старуха, резко повернувшись и уставив на Нейсмита безумные глаза. – Ну? Будешь ты его убивать или нет? А? Чего ты ждешь?

Нейсмит попытался ответить, но не смог. Все тело пылало от боли; он уже едва видел Высокородную.

– Да что с ним такое? – взвыла старуха. – Что? А? Что, я спрашиваю?

Чьи-то руки стали ощупывать тело Нейсмита. Затем откуда-то издалека послышался голос Орлиного Носа:

– Ты болен?

Нейсмиту удалось кивнуть.

– Да вы гляньте на него! Гляньте! – закричала старуха. – Что от него толку? Тоже мне, Шефт! Ошейник смерти на него – и амба!

– Но как же Цуг, Высокородная? – выкрикнул чей-то встревоженный голос. – Кто тогда убьет Цуга?

– Ошейник! Ошейник на него, вам говорят! – продолжала истерически верещать толстуха. – Видеть его не могу! Ошейник на него! Ошейник! Убейте его! Убейте!..

Нейсмит пережил мгновение непереносимого напряжения – а затем вдруг резко полегчало. Он плыл куда-то во тьме – в безопасности, под защитой.

Старуха еще визжала, но уже откуда-то издалека.

– …Идиоты! Почему на нем до сих пор нет ошейника?

Недолгое молчание. Потом другой голос:

– Высокородная, этот человек мертв.