Текст книги "Борьба (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– В этом есть смысл. – Ронан кивнул. – Люди, вероятно, нечасто уезжают из Каламити.

– Именно. Если только они не устраиваются на другую работу.

Например, в четвертый класс начальной школы в Бозмене.

– В то время я просто подменяла ее, – сказала я. – Но потом другая учительница развелась и уехала, поэтому я стала вести ее занятия. Это было в середине учебного года, вскоре после рождественских каникул. В свой первый рабочий день я очень нервничала, пока утром не пришел Барретт. Он остановился перед моим столом, оглядел меня с ног до головы, а затем спросил: «Кто вы, черт возьми, такая?».

Ронан запрокинул голову и рассмеялся густым, глубоким смехом, сопровождавшимся ослепительной белозубой улыбкой.

Затем Рен тоже начала смеяться.

И это чувство в моей груди усилилось в десять раз. О Боже, что происходит?

– Похоже, Барретт мне понравился бы, – сказал Ронан.

– Он особенный. Каждую неделю, на протяжении всего выпускного класса, он заглядывал ко мне. А когда он возвращается домой из колледжа, он навещает меня в школе.

Ронан откусил еще кусочек от своего пирога, заставив меня вспомнить, что я ничего не поела, поэтому я сосредоточилась на своей еде.

– Что вы обычно делаете в пятницу вечером? – спросил он, когда мы закончили, собирая пустые контейнеры и запихивая их в пластиковые пакеты.

– Дурачимся. Играем с Рен. Устраиваемся поудобнее на диване и смотрим мультики. К пятнице мы оба изрядно выматывается. – Я расслабилась на стуле, не желая пока уходить из столовой, потому что уход означал, что пора мыть посуду и купать Рен. – Почему ты выбрал Каламити?

– Последние шесть лет летом я приезжал сюда, чтобы порыбачить нахлыстом на Миссури. Туда приезжали мой брат и несколько приятелей. Мы останавливались здесь несколько раз по пути в Йеллоустоун.

– Еще один перешедший в другую веру турист.

Он усмехнулся, закинув руку на спинку соседнего стула, и выглядел вполне довольным тем, что остался.

– Есть кое-что, по чему я скучаю в Сан-Франциско. Океан. Мой любимый тайский ресторан. Мой брат и родители.

– Ты близок со своей семьей?

Он кивнул.

– Да. Мы больше, чем семья. Мы друзья. Я скучаю по ним.

Мое сердце сжалось, когда я взглянула на Рен. Мы уже много лет не обсуждали ее будущее, но я не была уверена, что буду делать, если она будет жить далеко. Возможно, перееду туда, куда и она.

– Что твои родители думают о том, что ты живешь в Монтане?

– Не уверены – это было бы правильным словом. Они с нетерпением ждут визита этой осенью. Мама – фотограф, поэтому лето для нее самое загруженное время года. В основном свадьбы. У нее напряженный график, но ей это нравится, поэтому, по ее словам, это никогда не похоже на работу.

В школе бывали дни, когда я чувствовала то же самое. Потом были другие, когда мне хотелось рвать на себе волосы.

– А твой отец? Ты сказал, что он был плотником.

– Он сейчас на пенсии. У него была своя компания, и он продал ее. Последние пару лет были для него тяжелыми. Он слепнет.

– О, – выдохнула я. – Мне так жаль.

– Мне тоже. – Ронан грустно улыбнулся. – Технически, он мой отчим. Я никогда не знал своего биологического отца. Но, насколько я понимаю, папа любил меня так сильно, что его ДНК отпечаталась в моей.

Я прижала руку к сердцу. Боже, мне это понравилось. Я хотела этого для Рен.

– Он женился на моей маме, когда мне было четыре года, – сказал Ронан. – Пару лет спустя у них родился мой младший брат. Он тоже юрист. И не хочу хвастаться, но я его герой.

Я улыбнулась этой высокомерной ухмылке на его лице. Это было безумно привлекательно. В основном потому, что чем больше я узнавала Ронана, тем больше понимала, что на самом деле он не такой уж высокомерный. Это было притворство. Ладно, может быть, не совсем. Он был уверен в себе, и это только добавляло магнетизма.

– Надеюсь, он приедет навестить меня этим летом.

– Я уверена, что они тоже по тебе скучают.

– Очень скучают. – Он протянул руку Рен, чтобы снова стукнуться кулачками. Это было похоже на то, что он хотел продолжать уделять ей внимание, чтобы она не забывала, что он ее новый друг. Который ей нравится. Этот мужчина был до смешного очарователен.

– Мама немного раздражена тем, что я переехал, – сказал он мне. – В основном потому, что она самопровозглашенная мама-наседка, которая всегда занимается моими делами. Но она знает, что для меня настало время больших перемен.

Больших перемен. Не перемен, а больших перемен. Переезд из Калифорнии в Монтану был большой переменой, но что-то в том, как он это сказал, заставило меня выпрямиться. Большая. Как будто за этим словом из семи букв скрывалась целая история.

– Что за большие перемены?

Ронан опустил взгляд на стол. Его большой палец на левой руке коснулся основания безымянного, а плечи напряглись.

– Моя бывшая жена.

– Ооо. – Я не знала, что он был женат. Я не спрашивала, но просто предположила, что он был холост. Почему, я не была уверена. Возможно, я выдавала желаемое за действительное, потому что мысль о Ронане с другой женщиной раздражала меня.

Он не стал продолжать, и я решила, что на этом его объяснения закончились. Но затем он поднял глаза, глубоко вздохнул и бросил бомбу на мой обеденный стол.

– Она пыталась меня убить.

Глава 12

Ронан

У Ларк отвисла челюсть.

– Что?

О чем, черт возьми, я только думал? Этот разговор был не для первого свидания. Зачем я только что это сказал?

– Я мало кому об этом рассказывал. – Я вздохнул, не совсем понимаю, где мой фильтр сегодня вечером. Очевидно, сломался.

– Ты не обязан мне рассказывать. Я пойму, если ты захочешь сохранить это в тайне.

У большинства женщин, вероятно, потекли бы слюнки от такой пикантной истории. Только не у Ларк. Выражение ее глаз говорило о многом. Это был мой выбор. Она не стала бы настаивать.

Что делало ее подходящим человеком, чтобы рассказать об этом. До Гертруды. До того, как кто-нибудь еще в Каламити раскопал новостную статью о происшествии. Я хотел, чтобы Ларк узнала правду.

– Я с удовольствием расскажу ее.

– Хорошо. Дай мне привести Рен в порядок. – Она встала, взяла дочку на руки со стульчика для кормления и отнесла ее к кухонной раковине.

Я собрал контейнеры с едой на вынос, затем последовал за ней и выбросил все в мусорное ведро, пока она вытирала лицо Рен и мыла руки. Пока Рен что-то лепетала и дрыгала ножками, мы вернулись в гостиную, обходя разбросанные по полу игрушки, и я устроился на одном конце дивана Ларк, а она – на другом.

– Мячик. – Рен поерзала, пытаясь слезть, затем доковыляла до розового мячика, подняла его и отдала мне. – Мячик.

– Умеешь бросать его? – Я протянул ей его, чтобы она взяла. Она одарила меня своим удивительно серьезным взглядом, прежде чем выхватить это у меня из рук. Затем она вскочила и швырнула это через всю комнату.

Ларк слегка похлопала Рен, и девочка просияла.

– Отличный бросок. – Я протянул руку, чтобы дать пять.

Вместо этого Рен решила удариться кулачками.

Я не проводил много времени с малышами. У нескольких моих кузенов были дети, но я видел их только на редких семейных встречах. Но в Рен было что-то особенное. В ней была искра, как в ее матери. Светлячок.

Ларк потянулась за пультом от телевизора и включила его, когда Рен приблизилась, чтобы поднять свой мяч и снова бросить его. Но когда она заметила мультики, то плюхнулась на попку, взяла кольцо и несколько раз повертела им в руках, прежде чем сунуть его в рот.

– Это было три месяца назад, – сказал я, продолжая разговор.

– О, – Ларк поерзала на диване, поджимая ноги и поворачиваясь ко мне лицом.

– Это… недавно.

– Мы в разводе уже пять лет. Но мы поддерживали связь. В основном, Кора звонила мне, когда ей нужна была помощь по дому.

– Та, о которой ты мне говорил. – В тоне Ларк слышалась легкая насмешка, как будто она почувствовала, что то, что я собирался ей сказать, было чертовски тяжелым, и она пыталась разрядить обстановку. Я ценил это больше, чем она могла себе представить.

Я предпочитал непринужденную беседу. Шутил над друзьями. Дразнил семью. Я редко уклонялся от полезных дискуссий о политике, религии или спорте. Но когда дело доходило до решения реальных проблем, что ж… мне было проще, когда это были проблемы клиента, а не мои собственные.

– Дом был частично перестроен, когда мы его купили, – сказал я Ларк. – Остальное я сделал сам, пока мы были женаты. После развода Кора выкупила мою долю. Мне следовало настоять на том, чтобы мы его продали.

– Почему ты так говоришь? – спросила Ларк.

– Потому что тогда у меня не было бы этой связи с ней. Когда я только начинал работать юристом, у меня было так мало свободного времени. Я старался изо всех сил, чтобы зарекомендовать себя перед партнерами, поэтому те часы, когда я мог уйти из фирмы и погрузиться в проект дома, были бесценны. Я испытывал чувство преданности, и это заставляло меня возвращаться.

– К дому? Или к ней? – спросила Ларк.

– И то, и другое, – сказал я. – Я не умею признавать поражения. Возможность остаться друзьями со своей бывшей женой была для меня способом сказать, что мой брак не потерпел сокрушительного краха. Но время шло, и я начал возвращаться больше из-за дома, чем из-за Коры. Когда я говорю это, я кажусь полным придурком, но это правда.

Больше всего на свете я хотел быть честным с Ларк, чтобы она точно знала, кто я такой.

– Я так не думаю, – сказала она. – Это был твой дом.

– Я любил этот дом. Мне было трудно расстаться с ним, но развод был моей идеей, а не Коры. Мы оба были несчастливы, но она хотела притворяться, что жизнь прекрасна. Это было утомительно. И я просто не мог больше этого выносить.

По сей день я все еще чувствую себя виноватым за то, что ушел. Хотя для меня это было правильное решение, я, скорее всего, всегда буду винить себя в этом.

– Как бы то ни было, мы пережили развод. Поддерживали связь. Пытались сохранить дружеские отношения. Когда три месяца назад она позвонила мне, потому что что-то случилось с кухонной раковиной, я не придал этому особого значения. Просто сказал, что помогу. Так что однажды вечером после работы я заехал туда, чтобы проверить.

Я опоздал на место. Я планировал прийти около шести, но к тому времени, как я покинул офис, забежал домой, чтобы переодеться и захватить кое-какие инструменты, было уже почти девять, когда я наконец добрался до Коры.

– Я вошел и, как только переступил порог, сразу понял, что что-то не так.

– Как? – спросила Ларк.

– Дом был разгромлен. Повсюду валялся хлам, от грязной одежды до посуды и пивных бутылок.

– Замени пивные бутылки игрушками, и ты только что описал этот дом.

Я улыбнулся, благодарный за легкость.

– Там все было по-другому. Это был не просто беспорядок, это была грязь. Я никогда не забуду этот запах. Как будто протухшая еда и застарелая рвота.

Ларк съежилась.

– Отвратительно.

– Когда я пришел, она была на кухне и курила сигарету. Кора не курила.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз заезжал к ней?

– Пять месяцев, плюс-минус. Последний раз я заезжал туда летом. Одна из дверей не хотела закрываться, и мне пришлось починить петлю.

– И ничего страшного не было?

Я покачал головой.

– Нет. Все было чисто. Как всегда.

Или я просто не обратил внимания на признаки того, что Кора скатывалась по наклонной. Она всегда умела скрывать свои чувства.

– Я спросил ее, что происходит. Почему она курит. Почему в доме царит хаос. В ответ она достала папку с фотографиями, которые сделала сама. Моими фотографиями.

Ларк села прямее.

– Типа после вашего брака?

– После нашего развода. Фотографии она могла сделать, только если следила за мной повсюду.

– Зачем? Если вы были в разводе, зачем ей следить за тобой?

– Чтобы узнать, с кем я сплю.

Ларк изумилась.

– Что?

– На каждой фотографии были я и женщина.

Сотни и сотни фотографий. Кора разбросала их по всему острову. Смотреть на них было подобно удару под дых. Предательство было как пощечина.

– После развода я время от времени ходил на свидания, – сказал я Ларк. – Ничего серьезного, и это было нечасто, но каждая незамужняя женщина, с которой я виделся за эти пять лет, была сфотографирована. Каждое первое свидание. Каждое второе свидание. – Каждое утро, когда я прощался с женщиной, которую пригласил в свою постель прошлой ночью.

– Боже мой. – Глаза Ларк были круглыми, как блюдца, а я даже не дошел до самой кровавой части. – Это… Я даже не знаю, что сказать.

– Это был, мягко говоря, шок. – Я наклонился вперед, упершись локтями в колени. – В тот вечер, я тогда только пришел в себя, так как прошло всего пару недель после того, как я выиграл самое крупное дело в своей жизни. Это было дело о клевете, над которым я работал два года. На многих фотографиях Коры были запечатлены я и моя клиентка.

– Она думала, что ты спишь со своей клиенткой, – предположила Ларк.

– Да. Этого не было. Я бы не стал переступать эту черту. Но Кора была убеждена, вероятно, из-за того, сколько времени мы с моей клиенткой провели вместе. Она актриса, поэтому наши встречи часто проходили вне офиса. Все держалось в строжайшей тайне. Она не хотела, чтобы люди узнали, что она наняла мою фирму. Важно было сохранить это в тайне до начала судебного разбирательства. Мы знали, что это вызовет шумиху в СМИ, и хотели избежать этого как можно дольше.

Большую часть времени наша команда встречалась с ней виртуально. Но до суда были моменты, когда нам нужно было подготовить ее к происходящему, к тому, как давать показания и как отвечать на вопросы. Лучшим способом ее обучения была личная встреча. И я был главным героем, поэтому взял на себя эту ответственность.

Ларк наморщила лоб, как будто пыталась понять, кто из знаменитостей та знаменитость. Но она не спросила. Она уважала эту границы. Не многие бы сделали это.

– Со стороны я могу представить, как Кора восприняла бы это как роман. Черт возьми, даже СМИ предположили, что между нами что-то есть. – Вероятно, это произошло из-за клеветнической кампании, организованной бывшим мужем моей клиентки и его командой по рекламе.

Моя клиентка была успешной актрисой, но после замужества ушла из Голливуда. Ее бывший был профессиональным теннисистом, и вместе они были не в ладах. За время брака они наговорили друг другу довольно много ужасных вещей. В этом не было ничего по-настоящему невинного.

Но после их развода она надеялась забыть об этом и двигаться дальше. Их особняк в районе залива был выставлен на продажу. Таблоиды разнесли новость об их разводе по обложкам журналов по всему миру.

Она хранила молчание, списывая это на то, что двум людям не следовало связывать себя узами брака.

Но затем ее бывший опубликовал серию клеветнических сообщений в Твиттере. Он не называл ее имени, но его намерения были ясны. Он обвинил ее в расстройстве пищевого поведения, а также в измене. Он также сфабриковал зависимость от наркотиков и алкоголя.

Поскольку на кону была ее репутация, у нее не было иного выбора, кроме как подать в суд.

Два года подготовки, судебных проволочек, и мы смогли выступить перед судьей и присяжными, что закончилось убедительной победой в нашу пользу. Моего гонорара хватило бы на всю жизнь.

– За день до того, как я отправился к Коре, мы с несколькими ребятами из команды пошли поужинать, чтобы отпраздновать это событие. У Коры была фотография, на которой я разговариваю со своей клиенткой. Мы сидели, прижавшись друг к другу, потому что в забронированном нами зале было шумно. Единственный способ, благодаря которому она могла сделать это фото, – это если бы она была в ресторане. Но со стороны это выглядело интимно. И почти никто не знал, что моя клиентка только что обручилась.

– Итак, она увидела тебя и твою клиентку. На ней было обручальное кольцо, и она подумала, что ты снова женишься.

Я кивнул.

– Кора вылила все это на меня. Я сказал ей, что это не ее собачье дело и что она бредит. Но она мне не поверила. Она начала кричать и бить меня. Я сказал ей, что ухожу, чтобы позвать кого-нибудь другого, раз ей нужна помощь по дому. Тогда она схватила нож и набросилась на меня. Она целилась мне в сердце. Я отразил удар, но она все равно умудрилась оставить глубокую рану.

Ларк выдохнула.

Даже сейчас, спустя месяцы, мне все еще было странно рассказывать эту историю. Она казалась реальной только по утрам, когда я стоял перед раковиной, обернув полотенце вокруг талии, а шрам – выпуклый и розовый – смотрел на меня из зеркала в ванной.

Я потянулся к пуговице под горлом и расстегнул ее вместе с пятью нижними. Затем я потянул ткань в сторону, открывая семидюймовый разрез на груди.

– Ронан. – Ларк поднесла руку ко рту, уставившись на шрам.

– Кора была под кайфом. Кокаин. Я должен был заметить это, когда зашел внутрь, но не заметил.

– У нее были проблемы с наркотиками?

– Когда мы были женаты – нет. – Я снова застегнул рубашку, оставив две верхние пуговицы расстегнутыми. – По словам ее матери, после развода Кора вела себя странно. Становилось все хуже и хуже, хотя никто не подозревал о наркотиках. Все думали, что она борется с тревогой и депрессией. А я был слишком занят, чтобы заметить это.

Выражение лица Ларк смягчилось.

– Я не думаю, что тебе стоит брать вину на себя. Вы не были женаты. Вы не жили вместе. Откуда ты мог знать?

– Мы были вместе долгое время. С первого курса колледжа.

– Это все равно не делает тебя ответственным.

– Да, но я знал Кору. Я знал, что она ревнивый человек. Всегда была ревнивой. Признаки были. Если бы я был внимательнее, я бы их заметил.

Поздно вечером приходили сообщения с вопросом, что я делаю. Звонки ранним утром с приглашением встретиться за чашечкой кофе. Они почти всегда совпадали со свиданием. Затем были объятия, которые затягивались надолго. Поцелуи в губы, от которых мне становилось не по себе. Но я отмахивался от всего этого, как от привычки, которая существует между бывшими супругами.

– Я должен был помочь ей. – Вместо этого я был слишком занят, живя своей собственной жизнью. Наслаждался своей свободой. После развода я впервые за много лет смог вздохнуть свободно. И я понял, что не любил Кору так, как мужчина должен любить женщину.

Всем своим чертовым сердцем.

Черт возьми, в тот момент я сомневался, что создан для такой любви.

– Где сейчас Кора? – спросила Ларк.

– Проходит лечение. В тюрьме. – Произносить эти слова было больно. Они были такими же сюрреалистичными, как и вся остальная история.

– Мне жаль, – сказала Ларк.

– Мне тоже. Я должен был помочь ей.

– Может, ты и помог.

Я не был уверен, что тюрьма кому-то поможет, но я мог надеяться.

– Может быть.

– Вот почему ты приехал в Каламити.

– Да. – Это моя большая перемена. – Спасибо, что выслушала.

– Спасибо, что рассказал мне. – Она взглянула на Рен, которая лежала на полу, засунув большой палец в рот. – Я лучше отнесу ее в ванну.

– Конечно. – Наверное, это был сигнал, что мне пора домой. Вместо этого, когда она встала с дивана, чтобы забрать дочь, я подошел к столу и убрал стаканы с молоком, оставшиеся после ужина.

Когда я вошел на кухню, из коридора донеслись плеск и звук льющейся воды. Посудомоечная машина была полна чистой посуды, поэтому я опустошил ее, роясь в шкафчиках и выдвижных ящиках, пока почти все не было убрано. Затем я вытер столешницы и вынес мусор в мусорное ведро на улицу.

Все, что угодно, лишь бы отсрочить свой уход.

Когда я вернулся в дом, Ларк вышла из холла вместе с Рен. Она оглядела кухню.

– Ты прибрался. Тебе не обязательно было это делать.

– Я не хотел уходить. Пока нет. – Может быть, я раскрыл слишком много карт, но, учитывая, что прошлое вышло наружу, я не был готов идти домой и оставаться один.

– Баба. – Рен указал на холодильник.

– Ладно. – Ларк наклонилась, опуская Рен на пол.

Как только ее пальцы коснулись пола, Рен начала хныкать и бегать за матерью.

– Вверх. Вверх.

– Я не могу нести тебя и готовить тебе бутылочку. – Ларк открыла холодильник, чтобы достать галлон молока.

– Иди сюда, Светлячок. – Я присел на корточки, подзывая ее.

Рен уставилась на меня так, словно я был незнакомцем и не был здесь весь вечер. Приятно осознавать, что перерыв и время принять ванну немного отвлекли нас друг от друга. Но я просто подождал, пока она, осторожно ступая, не подошла достаточно близко, чтобы взять ее на руки.

– Пижама с единорогом. У меня дома тоже есть такая. Безумно, правда? – Я пощекотал ей животик, чем заслужил улыбку. Когда я взглянул на Ларк, она с улыбкой на лице наполняла бутылку.

Прошло много времени с тех пор, как я так усердно старался заставить улыбнуться двух женщин.

– Мы собираемся посмотреть телевизор прижавшись друг к другу, – сказала Ларк, завинчивая крышку на бутылке.

Черт. Я все еще не был готов уйти.

– Я не буду вам мешать.

Ларк подошла и протянула бутылочку Рен. Но она не забрала свою дочь у меня из рук. Она просто смотрела на меня своими пленительными глазами, завлекая меня все глубже и глубже.

– Или… ты можешь остаться. Только не занимай диван.

Черт возьми, да.

– Ничего не обещаю.