Текст книги "Борьба (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Вам что-то нужно?

Возьми себя в руки, Тэтчер.

– Извините, что беспокою вас.

– Вы говорите «Извините, что беспокою вас», но все же вы здесь. – Она закатила глаза и отступила, чтобы закрыть дверь, но я протянул к ней руку.

– Пожалуйста. Всего одну минуту.

Она нахмурилась, но не захлопнула дверь у меня перед носом. Это было что-то, не так ли?

– Я не могу разговаривать с вами без присутствия моего адвоката.

Ну, черт возьми. Рад за нее. Если бы она была моей клиенткой, я бы сказал ей то же самое.

– Позвоните ему. Или ей.

– Что?

– Позвоните своему адвокату. Или по ФейсТайму. Потому что мне нужно с вами поговорить. Сегодня вечером. И если ему или ей нужно присутствовать, звоните.

– Эм, нет.

– Я не уйду. – Я повторил ее позу, скрестив руки на груди и бросив на нее вызывающий взгляд. Если мне придется простоять здесь всю ночь, так тому и быть.

Ноздри Ларк раздулись, когда она посмотрела на меня снизу вверх.

– Вы прекрасны, даже когда раздражены. – Слова вырвались без всякого предупреждения. Христос.

Но самообладание Ларк на мгновение покинуло ее, и она опустила взгляд на свои босые ноги.

Это было окно, и оно не было открыто настежь, но я все равно прыгнул вперед головой.

– Я помогаю Эмбер Скотт не потому, что вы не хотели встречаться со мной. Это не какой-то план мести.

– Тогда почему? – Она смерила меня пристальным взглядом. В ее глазах была боль. Боль, которую я причинил, потому что сначала не поговорил с ней.

– Каждый раз, когда она появляется в моем офисе, на ней одна и та же одежда. Или несколько одинаковых вариантов одежды.

– И что?

– А девочки-подростки не сходят с ума по одежде?

– Не все.

– Ладно, ладно. Может, Эмбер отличается от других. Но как часто вы видите ее в другой одежде? Или в чем-нибудь новом?

Когда она задумалась об этом, между ее бровями образовалась складка. Или, может быть, эта крошечная морщинка появилась потому, что она поняла, что разговаривает с врагом. Она распрямила руки, доставая свой телефон из заднего кармана джинсов, затем постучала по экрану, прежде чем поднять его между нами, когда в динамике зазвучал рингтон.

– Эйден Арчер, – прогрохотал низкий голос на другом конце провода.

– Привет, Эйден. Это Ларк Хейл. Извини, что звоню так поздно.

– Не беспокойся. В чем дело?

Ларк пристально посмотрела в мою сторону, когда заговорила.

– Ронан Тэтчер нанёс мне визит. Он стоит прямо здесь.

– Что ж, мистер Тэтчер, моему клиенту нечего вам сказать, поэтому я предлагаю вам отправиться к себе домой. Возможно, я расскажу вам, что происходит с адвокатами, которые грубо нарушают этические нормы.

Адвокаты. Какая заноза в заднице. Не то чтобы он был неправ.

– Мне нужно поговорить с Ларк об Эмбер.

– С какой целью? – спросил Эйден. – У нас сложилось впечатление, что вы подадите гражданский иск от имени своего клиента из-за оценки, выставленной Ларк. И я уверен, вы понимаете, что в такой ситуации мы не будем обсуждать это по ФейсТайму.

Да, это была ужасная идея.

– С этим ребенком что-то не так. – Я выдержал взгляд Ларк, молча умоляя ее выслушать.

– Потому что она носит одну и ту же одежду, – сказала Ларк, обращаясь то ли ко мне, то ли к Эйдену, я не был уверен. – Наверное, это ее любимые наряды.

– Я так не думаю. Нутром чую, что это все, что у нее есть. Если только вы не можете сказать мне обратное. Вы видели ее каждый день в течение нескольких месяцев. Я знаю ее чуть больше недели.

Брови Ларк снова сошлись на переносице. Она ничего не сказала, но я понял, что она прокручивает в голове учебный год.

– Мистер Тэтчер… – начал Эйден.

– У нее в рюкзаке всегда есть еда, – перебил я его и снова переключил взгляд на Ларк.

– Какая еда? Перекус? Ну и что? Я каждый день готовлю для Рен послеобеденные закуски.

– Пакеты с молоком. Фрукты с кожурой, например, яблоки, апельсины или бананы. Еда из школы.

– В этом есть какой-то смысл? – спросил Эйден.

– Да. – Я кивнул. – Сегодня у нее был чизбургер.

– Ну и что? – фыркнул Эйден, но глаза Ларк расширились.

– Что было сегодня на обед в школе?

– Чизбургеры, – пробормотала Ларк.

– Почему она берет еду из школы домой, а не просто ест ее в школе?

Краска отхлынула от лица Ларк.

– Я не знаю, что происходит с Эмбер, но что-то не так. Одежда. Еда. Эта безумная потребность в отличных оценках. Это ненормально. И, может быть, я просто плохо разбираюсь в подростках, но причина, по которой я вообще затеял этот судебный процесс, заключалась не в том, что я думаю, что вы были неправы, поставив ей такую оценку. А в том, что, похоже, ей нужна помощь. Отчаяние сочится из ее пор. Она в панике из-за этой оценки, как будто, если ее не изменить, это конец ее жизни.

– Это подростки, – сказал Эйден. – Они становятся драматичными. У меня их двое, и у нас вечно конец света.

Возможно, он был прав. Может быть, я сделал что-то из ничего, потому что Гертруда попала в точку, и у меня был кризис среднего возраста. Но если с Эмбер что-то случится, если она в опасности или ею пренебрегают, а я ничего не предпринял, я не смогу с этим смириться.

– Я не знаю, – признался я, подходя ближе и чуть понижая голос. – Я просто… мне нужна помощь.

Выражение лица Ларк смягчилось, она расслабилась. Она подошла ближе, всего на дюйм, но достаточно, чтобы я смог заключить ее в объятия.

Я этого не сделал, мне пришлось сдержаться.

– Я сожалею о судебном процессе.

– Вы действительно собираетесь довести это до конца?

– Боюсь, что если я не подам жалобу, эта девушка исчезнет.

На другом конце провода Эйден усмехнулся. На мгновение я забыл, что он все еще там.

– Есть и другие способы помочь трудному подростку, кроме как подать в суд на невиновного учителя.

– Да. – Я вздохнул, ожидая, что Ларк что-нибудь скажет, хоть что-нибудь. Но она снова опустила взгляд.

Пальцы ее ног были выкрашены в бледно-розовый цвет. Милый. Женский. Идеальный.

– Мистер Тэтчер, этот разговор и так затянулся, – сказал Эйден. – Пожалуйста, оставьте моего клиента в покое. Если вы подадите жалобу, мы сможем продолжить рассмотрение дела перед судьей. А если вы продолжите преследовать моего клиента, я с удовольствием подам жалобу в Управление по дисциплинарным вопросам (прим. ред.:  управление по дисциплинарным вопросам – это орган, который занимается расследованием случаев этического нарушения среди юристов и судей).

Черт. Да, можно попрощаться со своей лицензией. Но я все равно подождал, надеясь, что Ларк махнет мне рукой, чтобы я заходил, но она не поднимала головы. Меня отшили.

– Спасибо, что выслушали. – Я повернулся и направился к дому. Я был на полпути через лужайку между нашими домами, когда за мной захлопнулась ее дверь. – Черт.

Могло быть и хуже. Могло быть и лучше, но могло быть и хуже. Она вроде как прислушалась. Я разозлил ее адвоката и перешел все границы, так что мне следовало бы иметь при себе паспорт.

Но все, о чем я мог думать, был этот чизбургер.

Меня одолевали сомнения насчет Эмбер. Неужели я только что придумал эту историю с ее одеждой и едой? Была ли она просто эмоциональным, избалованным подростком, который злился из-за оценки?

Ларк виделась с Эмбер каждый божий день. Как и другие учителя. В Каламити не было такой уж развитой школьной системы, так что нельзя было сказать, что дети оставались незамеченными. Если бы что-то было не так в семейной жизни Эмбер, кто-то другой заметил бы признаки, верно?

Я уже почти пересек лужайку, когда остановился и оглянулся через плечо на ее оливково-зеленый дом и несколько все еще горящих огней внутри, которые с каждой минутой горят все ярче и ярче по мере того, как темнело небо.

Был четверг. Мусоровоз приехал утром, мусорный бак Ларк стоял на обочине. Поэтому я повернул назад и пошел в сторону улицы, чтобы отвезти пустой контейнер к ней в гараж. Затем я пошел к своему, собираясь затащить его на подъездную дорожку, когда услышал свое имя.

– Ронан. – Ларк шла по своей подъездной дорожке, затем свернула на тротуар, встретив меня посередине между нашими домами. Она указала на мусорный бак позади себя. – Спасибо.

– Пожалуйста. И давай перейдем на «ты».

– Давай. Ты действительно думаешь, что с Эмбер что-то не так?

– Да, – кивнул я. – И если я не подам жалобу, она сделает это сама. – По крайней мере, в этом случае я все равно буду вовлечен.

Ларк держала в руке радионяню. Она еще раз взглянула на черно-белый экран, а потом выпрямилась и сказала то, чего я от нее меньше всего ожидал.

– Тогда тебе следует подать жалобу.

Глава 9

Ларк

Ронан моргнул.

– Серьезно?

– Не каждый день ты просишь соседа подать на тебя в суд. – Это было странное предложение. Я покачала головой. – Какой странный вечер.

Этот судебный процесс не просто даст ему больше времени с Эмбер. Он даст и мне шанс. Шанс обратить внимание на девушку, которой я явно не уделяла достаточно внимания.

– Ты уверена в этом?

Я пожала плечами.

– Если бы я сказала тебе не делать этого, ты бы послушался?

– Да. – Без колебаний. Искренность в его глазах была такой же опасной, как электричество, возникшее между нами.

Я опустила взгляд, потому что потеряться в этих карих глазах было слишком заманчиво.

– Что скажет по этому поводу твой адвокат?

Я пожала плечами.

– О, я уверена, что Эйден будет недоволен, но он не беспокоится о шансах на победу.

Уголок рта Ронана приподнялся.

– Если тебе от этого станет легче, то я тоже не очень беспокоюсь о твоих шансах на победу.

– Возможно, вам не стоит мне этого говорить, мистер Тэтчер.

Ронан усмехнулся.

– Сделай мне одолжение, не говори своему адвокату, что я это сказал.

– Ничего не обещаю, – поддразнила я.

Эйден Арчер был местным адвокатом с безупречной репутацией. Единственная проблема заключалась в том, что он жил не в Каламити. Он был из соседнего города, но, к счастью, когда я позвонила, он согласился вести мое дело и приезжать, когда понадобится.

Пирс обсуждал это дело со своими юристами, но поскольку те, кто имел лицензию на практику в Монтане, были больше знакомы с корпоративным правом, чем с гражданскими исками, он посоветовал мне остаться с Эйденом.

И да, Эйдену не понравилось бы, что я завела этот разговор, но, когда я услышала грохот моего мусорного бака, который катили по подъездной дорожке, и выглянула в окно, чтобы увидеть Ронана, что ж… Эйдену придется с этим смириться.

– Я уверена в оценке, которую поставила Эмбер. – Не поддамся на уговоры изменить свое мнение.

– Я прочитал ее сочинение. Оно было хорошим.

– Оно было хорошо написано. Но дело в задании.

Ронан кивнул.

– Я согласен с тобой.

– О. – Я была готова пуститься в рассуждения о ее работе и о том, что она не соответствовала моим инструкциям, но, видимо, объяснять ничего было не нужно.

– У меня такое предчувствие, что судья откажется от этого и скажет Эмбер, что ей стоит разбираться со школьной администрацией, – сказал он.

– Они поддерживают меня в этом вопросе.

– Как и должны.

При прежнем директоре эта поддержка, вероятно, ослабла бы, особенно под пристальным вниманием общественности. И это определенно стало бы поводом для разговоров в Каламити. Но я верила, что Эмили Кейн прикроет меня. И я отправила ей все остальные работы из моего класса. Вчера она прочитала их все и сказала мне, что моя тройка с плюсом была щедрой.

К тому же Эмили была обеспокоена тем, какой прецедент это может создать. Если все сорвется, если судья заставит меня изменить оценку Эмбер, то они не только потеряют меня как преподавателя английского языка – я уже написала заявление об увольнении, – но и откроют перед учениками возможность снова и снова подавать в суд на своих учителей.

Но я не собиралась идти на это неподготовленной. Вот почему я наняла Эйдена. Я даже не была уверена, что на тот момент это было возможно. Была ли у судебной системы вообще власть над оценками? Думаю, я это выясню.

На данный момент речь шла не о судебном процессе.

– Ты действительно думаешь, что с Эмбер что-то происходит?

– Да, думаю. – Ронан кивнул. – Это просто ощущение, но… я бы предпочел быть неправым, выглядеть дураком и рискнуть своей лицензией, чем быть правым и ничего не предпринимать.

Черт возьми. Мне начинал нравиться Ронан Тэтчер.

– Трудно презирать тебя прямо сейчас.

Ронан усмехнулся.

– Прости?

– А должна бы. – Я с трудом сдержала улыбку. – Я поспрашиваю об Эмбер.

– Спасибо, Ларк.

Каждый раз, когда он произносил мое имя, мне хотелось услышать его снова. Поэтому, прежде чем нарваться на неприятности, прежде чем он придвинулся ближе, прежде чем позволить ему, я отступила.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. – Я была в трех шагах от него, когда он окликнул меня.

– Ларк, подожди. – Он сократил расстояние между нами парой больших шагов. Он остановился рядом. Слишком близко. Недостаточно близко. – Когда я подам жалобу в суд, сделай мне одолжение.

– Хорошо.

Он поднял руку, как будто собирался коснуться моего лица. Но вместо этого он опустил пальцы мне на шею, коснувшись пряди волос, выбившейся из моего пучка.

По моей коже пробежали мурашки. У Ронана был такой красивый рот. Я никогда не думала, что рот мужчины может быть красивым, но у Ронана были такие мягкие губы. Не слишком полные. Не слишком тонкие. Не слишком широкие и не узкие. Идеальный рот. Я не могла отвести взгляд, пока он говорил.

– Не забывай.

– О чем? – Мой голос был хриплым.

– Что ты не презираешь меня.

Этот голос был подобен греху, он окутывал меня и прогонял холод. Он наклонился, всего на дюйм, но мне стоило большого труда удержаться на ногах и не подняться ему навстречу. Чтобы поцеловать эти губы.

– Прости меня, – пробормотал он. – Чего бы это ни стоило.

Боже, я хотела верить ему. Я хотела верить каждому слову.

– Спокойной ночи. – Он опустил руку и повернулся, оставив меня на тротуаре, и широкими шагами направился к своему открытому гаражу.

Я следила за каждым его шагом, пока порыв ветра не вывел меня из оцепенения. Я моргнула, оторвав взгляд от его широких плеч и упругой, рельефной задницы, а затем поспешила в свой дом.

Рен плохо спала прошлой ночью. Желая в последний раз проведать ее, я выключила свет и на цыпочках прокралась к двери ее комнаты. Затем я медленно приблизилась к окнам, жалюзи были приоткрыты, но этого было достаточно, чтобы увидеть гараж Ронана. Он не закрыл дверь. Так что я ждала с колотящимся сердцем, пока он не вышел через несколько минут, одетый в облегающую футболку, которая облегала его плечи и руки. Его шорты были свободными, но не скрывали объемных бедер.

Скоро стемнеет, но, судя по серым теннисным туфлям, он, должно быть, собрался на пробежку. Он постоял на подъездной дорожке к своему дому, наклонившись, чтобы размять подколенные сухожилия. Затем, надев наушники, побежал трусцой по улице и скрылся из виду.

Как только он ушел, я снова смогла дышать.

Почему из всех мужчин в Каламити меня так сильно привлек Ронан? Все было бы намного проще, если бы он был таким поверхностным, грубым человеком, каким я его считала на прошлой неделе. Но эта забота об Эмбер была трогательной. Милой.

Неужели я судила о нем неправильно? Или сегодняшний визит был просто уловкой?

Когда я успела так измучиться?

Гавайи. После Гавайев.

Я отвернулась от окна и посмотрела на кроватку и свою спящую дочь. Несмотря ни на что, она была для меня важнее всего. Несмотря ни на что, ее счастье было важнее всего.

Так было проще, не так ли? Только Рен и я. Я не боялась, что какой-нибудь мужчина разобьет мне сердце. Или ей.

Сняв розовое одеяло со спинки кресла-качалки, стоявшего рядом со мной, я положила его на пол рядом с кроваткой Рен, легла на мягкий ковер и уютно устроилась под одеялом.

Пять минут. Моя кровать звала меня, но я полежу пять минут рядом с дочерью, как делала это раньше, когда она была совсем маленькой. В те дни, когда я не была уверена в том, что делаю. В те дни, когда я выживала час за часом. Дни, когда я сомневалась в каждой мысли, в каждом решении.

Где была мать Эмбер? Почему меня никто не навестил и не позвонил после этой тройки с плюсом? Встречался ли Ронан с родителями Эмбер?

Если бы это была Рен, расстроенная из-за оценки, я бы вмешалась. Без сомнения. Возможно, причина, по которой родители Эмбер не участвовали в этом, заключалась в том, что у нее были дерьмовые родители.

Завтра. Завтра я начну задавать вопросы. Вопросы, которые, вероятно, мне следовало задать несколько месяцев назад.

Все, что я знала, это то, что если Рен попадет в беду, я бы хотела, чтобы такой человек, как Ронан, был начеку. Если Картер когда-нибудь придет, чтобы украсть ее у меня, возможно, Ронан будет тем парнем, который поможет мне бороться.

В течение двух лет я жила в страхе потерять ее. Странно, но одна мысль о помощи Ронана развеяла некоторые из этих тревог.

Странно, но его лицо было последним, что я представляла себе, засыпая.

– Мама.

Я резко проснулась и села прямо. У меня закружилась голова, когда боль пронзила шею.

– Уф.

Почему у меня болели плечи и позвоночник? О, точно. Я спала на чертовом полу. Не идеально, но, по крайней мере, этим утром меня встретило милое личико.

Рен стояла в своей кроватке, вцепившись руками в перила и подпрыгивая коленками. Ее волосы были растрепаны, а щеки порозовели.

– Мама.

– Привет. – Я придвинулась к кроватке, упершись лбом в одну из перекладин. Я протянула руку, чтобы пощекотать ее ноги. – Как моя девочка?

– Мама бух бееее. Вверх.

– Ладно. Вверх. – Я постояла, разминая ноющую спину, затем потянулась, чтобы поднять ее и поцеловать в щеку. – Доброе утро. Может, нам сменить тебе подгузник и одеться?

– О, нет, нет.

– Ты права. Сегодня мы не будем украшать твои волосы бантом. – Я подула ей на шею, отчего она захихикала, затем сменила ей подгузник и одела ее в симпатичный зеленый комбинезончик и джинсы-стрейч. Подготовив ее к предстоящему дню, я поплелась в свою спальню, где посадила Рен на пол с парой игрушек, чтобы принять душ и собраться на работу.

Наше утро выдалось суматошным, потому что я спала на полу и не подумала завести будильник, но каким-то чудом мы вышли за дверь точно в назначенное время.

Я нажала на кнопку гаража, пристегивая Рен к ее сиденью, когда оно поднялось. И когда я вырулила с подъездной дорожки, мой взгляд упал прямо на дом Ронана.

Неважно, сколько раз я говорила себе не искать его, я искала.

Каждый день. Даже когда была зла.

Мы приехали в детский сад вовремя, и, оставив Рен, я поспешила в школу, зайдя в класс за пятнадцать минут до звонка.

– Доброе утро. – В класс вошла Эмили.

Я улыбнулась, но улыбка исчезла в тот момент, когда в комнату вошла еще одна неясная фигура.

– Мудак Эбботт, – пробормотала я себе под нос.

– Что? – спросила Эмили.

– Счастливой пятницы, – мой голос звучал слишком бодро. – Что случилось?

– Есть какие-нибудь новости?

– Нет. Все еще жду, когда будет подана жалоба. – Я держала рот на замке о вчерашнем визите Ронана. Не только потому, что мне, вероятно, не следовало с ним разговаривать, но и потому, что я не хотела, чтобы у него были неприятности.

Его сердце, казалось, было в порядке.

– Что ж, я тут подумала. Возможно, пришло время принять дополнительные меры предосторожности.

– Лаааднооо, – протянула я, взглянув на Уайлдера, который хмуро разглядывал пятно на полу. Лучше линолеум, чем я.

– У Уайлдера нет первого урока, – сказала Эмили. – Я бы хотела, чтобы он присутствовал на твоих занятиях с Эмбер. Придумай любую причину, которую сообщишь ученикам. Затем мы попросим его просмотреть все, что она сдаст, чтобы высказать свое мнение.

У меня упало сердце. Да, было бы неплохо прикрыть свою задницу. Я уже начала записывать каждое занятие с ней, отмечая любое взаимодействие – или его отсутствие. Но присутствие Уайлдера в качестве няни вызывало у меня желание кричать.

– Хорошая идея.

Уайлдер хмыкнул, затем развернулся и зашагал через холл в свой класс. Если он не ненавидел меня до этого, то теперь, пожертвовав своим временем на подготовку к урокам, он возненавидит меня по-настоящему.

Эмили одарила меня доброй улыбкой.

– Мне жаль, что так получилось.

– Мне тоже.

– Я дам тебе подготовиться к занятиям.

Десять минут спустя мои нервы были на пределе, когда в комнату ввалились дети и заняли свои места. В разгар хаоса Уайлдер втащил стул и поставил его в дальний угол. Я затаила дыхание, когда вошла Эмбер, ее подбородок был опущен, как и всю прошлую неделю. Или дольше, если вспомнить.

На первом уроке были мои старшеклассники, и пока они болтали и поддразнивали друг друга, я заняла свое место, поглядывая на Эмбер, которая сидела за своим столом.

Она ни с кем не общалась. Разговаривала ли она когда-нибудь со своими одноклассниками?

Я не могла припомнить, чтобы она что-нибудь делала, кроме как сидела, уставившись в поверхность своего стола. Хм.

Но у нее были друзья, верно? У нее должны были быть друзья. Кто они? Я просто предположила, что в этом классе у нее их не было. Или что она была застенчивой. Несколько мальчиков в этом классе играли в футбольной команде. Они были шумными и в тихие дни. Но я знала их с пятого класса – они были веселыми, поэтому я позволяла им шуметь.

Только они заглушали Эмбер. Или это было просто оправдание, потому что я плохо справлялась с ролью ее учителя?

Слухи о судебном процессе утихли. По крайней мере, перешептывания не были столь очевидными. Все, включая меня, ждали, что же произойдет. И хотя я наняла Эйдена Арчера, мне нечего было делать, пока не будет подана настоящая жалоба.

Сделает ли Ронан это сегодня?

У меня скрутило живот. На прошлой неделе было тяжело видеться с Эмбер. Было непросто притвориться, что я не сержусь. Игнорировать слухи и притворяться, что я их не слышала, или что я выше их.

Но, несмотря на все мое недовольство этой девушкой, больше всего я злилась на Ронана. За то, что он не сказал ей, насколько это глупо. За то, что не положил этому конец до того, как это началось.

После прошлого вечера все казалось другим.

Рюкзак Эмбер с трудом застегивался. На ней были джинсы и простая серая футболка. Я не могла припомнить, чтобы видела ее в другой обуви, кроме сливовых поддельных Конверсов, которые были на ней. У нее ведь была куртка примерно такого цвета, не так ли? Другие дети в холодные дни надевали толстовки с капюшоном, но у Эмбер было только пальто.

– Мисс Хейл, если я забыл свой блокнот могу ли я быстренько сбегать до шкафчика? – вырвалось у мальчика в первом ряду, который уже вставал со стула.

Что?

– Да. – Я отмахнулась от него, затем улыбнулась Эмбер. – Доброе утро.

Она даже не подняла головы.

Черт.

– Мистер Эбботт, что вы здесь делаете? – спросил один из учеников, заставив весь класс завертеться на своих партах.

Уайлдер принес с собой тетрадь. Он что-то рисовал внутри, вероятно, карикатуру на мое лицо с дьявольскими рогами и раздвоенным хвостом. При упоминании своего имени он оторвал взгляд от страницы, собираясь ответить на вопрос, но я заговорила первой.

– Он просто слушает, чтобы подтянуть грамматику. – Я с трудом сдержала ухмылку, когда он сжал челюсти. – Ладно, сегодня пятница, а это значит, что нужно читать и составлять отчеты о книгах.

Я делала это весь год, отводя им по пятницам время для простого чтения. Я хотела, чтобы они читали по одной книге в месяц, поэтому выделяла им время для чтения.

По каждой книге я ожидала получить отчет на двух страницах с кратким изложением сюжета, а также того, что им понравилось, а что нет. Они могли читать любые книги, какие хотели, а потом мы, все вместе собирались обсудить это с ними, когда они сдавали свой отчет.

– Кто-нибудь дочитал книгу с прошлой недели?

Трое ребят подняли руки, и я по очереди вызвала их, чтобы обсудить прочитанное. Затем я дала всем почитать, а сама начала готовиться к следующему уроку, ожидая звонка. Уайлдеру, должно быть, наскучило писать в блокноте, потому что он сменил его на телефон.

Эмбер читала «Полуночную библиотеку». На корешке книги была белая наклейка из школьной библиотеки.

Я схватила блокнот, в котором записывала книги, которые читали дети. Я просила их рассказывать мне, что они читают, на случай, если у меня будет свободное время, чтобы попробовать самой, что случалось нечасто, учитывая, что времени на чтение у меня было в лучшем случае в обрез.

Последней книгой, которую, по словам Эмбер, она прочла, был триллер. Очевидно, она ушла от меня и не сказала мне ни слова.

Она ненавидела меня, не так ли? Я вспомнила, что она произносила мое имя с усмешкой.

У меня внутри все перевернулось. Почему это так сильно меня беспокоило? У меня и раньше были ученики, которые не любили меня. Но это было как-то… по-особому.

Часть меня хотела позвать ее, поговорить о книге. О ее работе. О судебном процессе. Все исправить.

Но я знала, что это будет означать только неприятности. И еще Эйден сказал мне ограничить общение. План состоял в том, чтобы документировать каждый разговор и, продолжать жить как обычно, даже после подачи жалобы. Он не хотел, чтобы я уходила с поста ее учителя, потому что боялся, что это выставит меня виновной. Если Эмили уберет Эмбер из моего класса, что ж… это будет решение администрации. Может быть, присутствия Уайлдера будет достаточно, пока все не уладится.

Так что я оставила Эмбер одну, дожидаясь звонка.

– Хороших выходных.

– Пока, мисс Хейл. – Несколько ребят подошли ко мне и, выходя за дверь, помахали мне рукой.

Эмбер, уходя, даже не взглянула в мою сторону.

Уайлдер тоже этого не сделал.

Начался следующий урок, и остаток моего утра пролетел незаметно, а беспокойство об Эмбер, казалось, только усилилось.

У нее были отличные оценки. Она выглядела опрятной, хотя постоянно носила одну и ту же одежду. Она была миниатюрной, но не выглядела больной. Не было никаких признаков того, что девочка подвергалась насилию или жила на улице.

Но Ронан посеял это семя, и оно росло, как проклятый сорняк. Поэтому, когда подошло время обеда, вместо того, чтобы, как обычно, отправиться в учительскую, я пробралась в кафетерий, радуясь, что мой полуденный перерыв совпал с обеденным перерывом старшеклассников.

Проскользнув в дальний угол рядом со шкафом, я оглядела длинные столы в поисках Эмбер.

Она сидела одна и читала. Ее рюкзак занял место на скамейке рядом с ней, и теперь в нем, казалось, стало больше места, как будто она оставила какие-то вещи в своем шкафчике.

Возможно, ей просто нравилось таскать с собой все свои учебники и папки. Возможно, она забирала все домой вечером, и именно поэтому Ронан обратил внимание на ее сумку.

Я наблюдала, чувствуя себя полной идиоткой, за тем, как она неторопливо поглощала свой ланч. Она не прятала еду, и на ее подносе не было большого количества еды. Но, когда она отнесла его на мойку, на нем ничего не осталось. Она съела все до последнего кусочка.

Это не имело большого значения. Я тоже съела весь свой ланч.

В нескольких секундах от того, чтобы сдаться, я оттолкнулась от стены, к которой прислонялась. Мой желудок урчал уже минут пять, напоминая, что меня ждет сэндвич с арахисовым маслом и желе.

Но прежде чем я успела броситься в учительскую, Эмбер отошла от мойки. Вместо того, чтобы выйти на улицу вместе со всеми, она встала в очередь за обедом. Почти все старшеклассники уже разошлись, чтобы побродить вокруг, дожидаясь следующего урока. Младшеклассники, у которых был последний обеденный перерыв, толпились в кафетерии.

И Эмбер присоединилась к ним, незаметно смешавшись с толпой, пока загружала еще один поднос.

Молоко. Куриные стрипсы. Два яблока. Она отнесла все на свое место, завернула стрипсы в салфетки и убрала все в рюкзак. Затем она ушла, и никто не узнал о ее дополнительном приеме пищи.

Вот дерьмо.

Если бы я не наблюдала за этим, я бы не раздумывала дважды. Было слишком оживленно, слишком шумно. Эмбер могла сойти за старшеклассницу. В этом году, благодаря государственному гранту, каждый студент получал бесплатный завтрак и обед. Никаких заявлений или бумажной волокиты не требовалось. Также не нужно было вводить обеденный код.

Эмбер определенно тайком брала еду. Почему?

– Уф. – Головная боль усилилась, когда я вышла из кафетерия и направилась в учительскую.

Лучшим способом узнать что-нибудь об Эмбер Скотт был маршрут, который я ненавидела больше всего.

Сплетни. Что-то столь же распространенное в школе Каламити, как подростковые гормоны.

Я прошла в гостиную, надеясь застать там кого-нибудь из других учителей. Но сегодня удача была не на моей стороне. Единственным человеком, который ел за одним из маленьких столиков, был мудак Эбботт.

Дерьмо. Я ненавидела его, но он бросил подготовку к занятиям, чтобы понаблюдать за моим классом. Это, и Эмбер тоже была на его уроках. Возможно, пришло время немного сгладить ситуацию. Поэтому я подошла к столу, пробормотав:

– Привет.

Он оторвался от своего обеда, от остатков жаркого, и в тот момент, когда его темные глаза посмотрели в мою сторону, выражение его лица изменилось.

– Да?

– Эмбер Скотт учится и в твоем классе, верно?

Внимание Уайлдера было сосредоточено на еде, но он слегка кивнул мне.

У этого парня была аллергия на зрительный контакт?

– Ты не заметил, что с ней происходит что-то странное?

– Ты имеешь в виду, что она собирается подать на тебя в суд за плохую оценку?

Я закатила глаза. Придурок.

– Нет, типа, что она все время носит одну и ту же одежду или ведет себя странно.

– Разве она не из твоего класса? Если тебе интересно, во что она одевается, разве ты не видишь ее каждый день?

Это было бессмысленно. Совершенно бессмысленно.

– Ты знаешь, кто ее друзья?

– Кажется, она ладит практически со всеми. Ну, кроме тебя.

Мои ноздри раздулись.

– Ты когда-нибудь разговаривал с ее родителями?

– Нет. Не разговаривал.

Он отправил в рот еще один кусок, его челюсть двигалась, пока он жевал.

– Может, тебе стоит.

Я открыла рот, но мне нечего было сказать. Мудак Эбботт был прав. Не то чтобы я когда-нибудь признаю это вслух.

Не сказав больше ни слова, я подошла к холодильнику, достала свой обед, затем направилась в свой класс, чтобы зайти в школьную базу данных и узнать номер ее домашнего телефона.

В списке не было отца, только мать. Эшли Скотт.

Когда я набрала номер, никто не ответил. Это был местный номер, без автоответчика, а сотовый телефон в списке не значился. Я записала номер на стикере, чтобы позвонить еще раз вечером, затем перекусила сэндвичем, прежде чем заняться приготовлениями к дневным занятиям.

Как только прозвенел последний звонок на этот день, я собрала свои вещи и направилась в центр города в «Тэтчер Ло».

На стойке регистрации никого не было, когда я вошла в дверь, вдыхая слабый аромат древесного одеколона Ронана, который витал в воздухе.

– Привет. – Ронан появился в дверях помещения, которое, должно быть, было его кабинетом, прислонившись к косяку, выглядя таким же сексуальным, как и всегда.