Текст книги "Во имя Господа. Кто убил Папу Римского?"

Автор книги: Дэвид Яллоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

К понедельнику 2 октября о противоречиях, связанных со смертью папы, стало известно во всем мире. Во Франции в Авиньоне на кардинала Сильвио Одди градом посыпались вопросы. Как итальянец, он наверняка сможет сообщить французским читателям правду? Одди ответил журналистам, что коллегия кардиналов «не допустит даже мысли о каком бы то ни было расследовании, никому не позволит указывать себе и не пожелает даже обсуждать такую возможность». В заключение Одди сказал: «Мы знаем совершенно точно, что смерть Иоанна-Павла I наступила в результате остановки сердца по сугубо естественным причинам». Судя по всему, кардиналу Одди удалось совершить революционный научный прорыв в медицинском мире: он сумел без вскрытия поставить диагноз, который без вскрытия поставить невозможно.

Тем временем протесты отца Лоренци и других лиц из окружения папы Иоанна-Павла I, возмущенных звучащей из Ватикана ложью, возымели действие. Ватикан официально заявил:

После необходимых расследований мы теперь имеем возможность заявить, что папа в момент, когда было обнаружено его тело утром 29 сентября, держал в руках листы с собственноручными заметками – черновиками, набросками проповедей, речей, размышлений и прочие записи.

Как отмечает в своей книге «Как делают пап» отец Эндрю Грили, когда Ватикан огласил свое предыдущее заявление о том, что покойный папа держал в руках книгу Фомы Кемпийского «О подражании Христу», «кое-кто из журналистов откровенно рассмеялся».

Эти бумаги, где детально расписывались изменения, которые собирался осуществить Альбино Лучани, с течением лет претерпели поразительные метаморфозы. То это оказывался доклад о положении католической церкви в Аргентине; то черновик очередной речи; то проповеди, которые он произносил еще в Беллуно, Витторио-Венето или Венеции; то речь, с которой он собирался выступить перед иезуитами (в действительности этот текст лежал на рабочем столе папы); то какой-то доклад, подготовленный еще для папы Павла VI. Когда глава государства умирает при обычных, по всей видимости, обстоятельствах, то его последние действия вызывают отнюдь не академический интерес. Когда же обстоятельства смерти главы государства, как в случае с Альбино Лучани, вызывают вопросы, то желание узнать о них становится важнейшим стремлением общественности. Тот факт, что Лучани держал в руках личные записи, касающиеся коренных изменений, которые он предполагал осуществить, мне подтвердили пять различных независимых источников. Из них два имеют непосредственное отношение к Ватикану, остальные три – живут вне пределов Ватикана. Дезавуировав официально распространенное заявление о том, что перед смертью папа читал «О подражании Христу», Римская курия начала явственно выказывать свою нервозность.

Нервничать в Ватикане стали еще больше, когда мировая пресса обратила внимание на наиболее щекотливые аспекты, связанные с кончиной Лучани. Многих обозревателей неприятно поразило, что начиная с середины вечера и до следующего дня никто не следил за состоянием папы. Возмущение вызвал тот факт, что доктор Ренато Буццонетти работал в основном в одной из римских больниц, и, следовательно, нельзя было гарантировать, что в случае необходимости быстро окажется возле папы. Если бы журналистам была известная полная картина недобросовестного и нерадивого отношения Ватикана к безопасности и здоровью папы, то возмущение общественности было бы намного большим. Имеющиеся факты говорят о том, что подобное пренебрежение не только делало возможным преждевременную естественную смерть, но и создавало все условия для убийства.

В Испании, как и в других странах, разногласия о необходимости вскрытия вылились в публичные дебаты. Профессор Мадридского университета Рафаэль Гамбра в числе прочих заявил, что Ватикан «действует на традиционно итальянский или флорентийской манер, словно продолжает жить во времена Возрождения». Настаивая на проведении аутопсии, Гамбра не скрывает опасений, что папа, который не только во всеуслышание провозгласил, но и намеревался многое сделать ради укрепления дисциплины в церкви, вполне мог пасть жертвой убийства.

В Мехико епископ Куэрнаваки, Серхио Арсео, публично потребовал провести вскрытие, заявив: «Нам с кардиналом Мирандой представляется, что это лишь принесет пользу церкви». Епископ к тому же распорядился, чтобы во всех храмах его епархии было полностью зачитано его заявление. Ватиканская машина сработала быстро. Обстоятельное заявление, как и многое, связанное с этим делом, исчезло с лица земли, и ко времени прилета кардинала Миранды в Рим Ватикан успел подвергнуть его соответствующей обработке: прибыв на конклав, кардинал утверждал, что у него нет никаких сомнений в достоверности официальной версии смерти Иоанна-Павла I.

Поток пришедших проститься с папой не ослабевал. 3 октября мимо гроба покойного папы проходило до 12 тысяч человек. Страсти на страницах мировой прессы продолжали бушевать. Завещание Альбино Лучани пропало, но своим весьма странным поведением Ватикан обеспечил себя крайне неприятным наследством. Папа, умевший говорить открыто и прямо, просто и понятно, в смерти оказался окружен неискренностью и лживостью. Было понятно, что широкие народные массы ощущают безмерную утрату. В Ватикане же нехотя признавали это широко овладевшее простыми людьми чувство – выставив, скорее, некий заслон, чтобы защитить не память об Альбино Лучани, а тех, на кого как на соучастников убийства со всей очевидностью указывают улики.

Не принадлежащие к курии священники на страницах прессы обсуждали плюсы и минусы вскрытия. Ученые мужи и обозреватели бичевали Ватикан за упрямство и закоснелость. Сформировавшееся мнение отметил в «Коррьере делла сера» Витторио Дзуккони: «За спорами и сомнениями в отношении смерти папы стоит неудовлетворенность “официальными версиями”».

Свое разочарование выразила консервативная католическая организация «Чивильта кристиана». Ее секретарь Франко Антико направил в высший судебный орган города-государства Ватикан официальное обращение с просьбой о всеобъемлющем судебном расследовании обстоятельств смерти папы Иоанна-Павла I.

Сам факт появления подобного письма, а также причины, подтолкнувшие к его написанию, вышли на первые страницы газет во всем мире. Антико приводил целый ряд несоответствий и противоречий в обнародованных на тот момент утверждениях Ватикана. Его организация добивалась не просто немедленного вскрытия, а полного судебного расследования. Антико заявлял: «Если бы при таких же обстоятельствах умер президент Картер, то можете быть уверены: американский народ обязательно потребовал бы объяснений».

Антико сообщил прессе, что «Чивильта кристиана» сначала намеревалась подать официальное заявление, что папа убит одним или несколькими неустановленными лицами. Продемонстрировав поразительный пример неординарного и парадоксального итальянского мышления, он объяснил, что от данного шага организация воздержалась, поскольку «мы не стремимся к громкому скандалу». Свой запрос «Чивильта Кристиана» отправила также кардиналу Конфалоньери, декану священной коллегии. В их обращении указывалось на целый ряд загадочных обстоятельств: временной разрыв между моментом обнаружения тела папы и обнародованием официального заявления о его смерти; то, что папа, судя по всему, работал в постели и никого не было рядом, когда ему стало плохо; тот факт, что не существует заключения о смерти. Ни один ватиканский врач не поставил свою подпись под официальным заключением о смерти, взяв на себя тем самым ответственность за установление причины смерти Альбино Лучани.

Сторонники мятежного архиепископа Марселя Лефевра, который успел заявить, что Лучани умер якобы потому, что Господь не захотел такого папу, теперь устами «правой руки» Лефевра, аббата Дюко-Бурже, высказали иную теорию: «Трудно поверить, чтобы смерть была вызвана естественными причинами, учитывая, сколько исчадий ада населяют Ватикан».

Вынужденный взять обратно свое заявление о том, что вскрытие папы было запрещено, Ватикан во вторник 3 октября вновь оказался в неудобном положении: итальянская пресса продолжала свои расследования и выяснила, что в прошлом вскрытия имели место. Например Пий VIII скончался 30 ноября 1830 года, и в дневнике дона Агостини Киджи есть запись об осуществленном на следующий вечер вскрытии. Его результат обнародован не был, поскольку Ватикан официально никогда не признавал, что аутопсия вообще проводилась. В действительности за исключением слабых легких все органы оказались в порядке, хотя современники подозревали, что папу отравили.

Вечером 3 октября, в 19:00, произошло любопытное происшествие. Ворота собора Святого Петра закрылись перед публикой на весь день. Внутри собора никого не осталось, если не считать четырех швейцарских гвардейцев, стоящих по углам катафалка – традиционный круглосуточный караул у тела покойного папы. В 19:45 через боковую дверь впустили группу из 150 человек в сопровождении епископа Беллуно – это были паломники из Канале д’Агордо, североитальянской деревни, где родился Альбино Лучани. Они только что приехали в Рим, и по особому разрешению Ватикана их впустили в собор отдать последнюю дань уважения человеку, которого многие знали лично, уже после того, как закончилось отведенное для прощания время. Однако спустя несколько минут их поспешно и бесцеремонно выпроводили из собора на площадь Святого Петра.

Затем в соборе появились ватиканские сановники в сопровождении группы докторов. Всем остальным, включая четырех швейцарских гвардейцев, велели уйти. Вокруг тела папы расставили бордовые ширмы, чтобы никто, случайно все же оставшийся в соборе, не увидел бы ничего из того, чем были заняты врачи. Это неожиданное и необъявленное медицинское освидетельствование продлилось до 21:30. После его окончания группа земляков Лучани из Канале д’Агордо, которые все еще ожидали снаружи, попросили дозволения хоть теперь отдать дань памяти покойному. На их просьбу ответили отказом.

Итак, почему вдруг менее чем за 24 часа до погребения было проведено медицинское освидетельствование? Многие журналисты ничуть не сомневались в ответе – это проводилось вскрытие. Неужели Ватикан наконец-то решил уступить общественному давлению? Если аутопсия была проведена, то тогда последующие заявления Ватикана об этом медицинском освидетельствовании неумолимо приводят к выводу, что оно подтвердило опасения и подозрения, что папа был умерщвлен.

После освидетельствования никаких официальных заявлений не было, и, несмотря на лавину вопросов журналистов и живейший интерес общественности, пресс-служба Ватикана продолжала хранить гробовое молчание о произошедшем в соборе Святого Петра. Только после похорон Иоанна-Павла 1 была озвучена ватиканская версия. Первоначально, «не для протокола», Национальному информационному агентству АНСА было сообщено, что была проведена обычная проверка состояния консервации тела, проходившая при участии, в числе прочих, профессора Герина и Арнальдо и Эрнесто Синьораччи. АНСА также поставили в известность, что было сделано еще несколько инъекций бальзамирующих растворов.

Когда же Ватиканское пресс-бюро опубликовало официальный документ, то полуторачасовая процедура осмотра была урезана в нем до двадцати минут. Кроме того, утверждалось, что общее состоянии было признано удовлетворительным и к телу для прощания были допущены паломники из Канале д’Агордо. Помимо неточностей или намеренной лжи, без которых не обходится ни одно утверждение прессы, здесь имеется и целый ряд вызывающих недоверие фактов. Профессора Чезаре Герина, в противоположность тому, что информаторы из Ватикана сообщали АНСА, там не было. Более того, когда я брал интервью у братьев Синьораччи, они твердо стояли на том, что в соборе на том странном осмотре они отсутствовали. Как видно, проверка состояния бальзамирования проводилась без участия специалистов-бальзамировщиков.

Если, как полагают многие, вскрытие действительно состоялось, пусть даже частичное – за девяносто минут невозможно провести полную аутопсию, – то о результатах, хотя бы и негативных, следовало бы заявить открыто и во всеуслышание. Ведь это самый лучший способ положить конец слухам и сплетням. «Коррьере делла сера» утверждала, будто «в последнюю минуту к особой группе присоединился известный врач из Католического университета». Впоследствии «известный врач» растворился в предрассветном тумане, поднявшемся с Тибра.

Специалист-психолог, католик Розарио Моччаро так описывал поведение людей, кому доверили управлять Римско-католической церковью на тот период, пока папский престол оставался вакантным: «Это своего рода “омерта”, присущий мафии закон молчания, вырядившаяся в одежды христианской любви к ближнему и государственного протокола».

Диалог любви между «улыбающимся папой» и широкими массами верующих, на который их и вдохновил Альбино Лучани, продолжался до самого конца. Не обращая внимания на обложной дождь, около 100 000 человек собралось 4 октября на заупокойную мессу на площади Святого Петра. За минувшие четыре дня проститься с Иоанном-Павлом I пришли более миллиона человек. Первое чтение Библии – стихов из Апокалипсиса Иоанна Богослова – завершалось стихами: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой».

Тело Иоанна-Павла I, в миру Альбино Лучани, положенное в три вложенных друг в друга герметично закрытых гроба – кипарисовый, свинцовый и из эбенового дерева, – было перенесено в место последнего упокоения, в мраморный саркофаг, установленный в крипте в соборе Святого Петра. Даже когда бренные останки направлялись в свой последний путь в холодный сумрак склепа, на отведенное им место между Иоанном XXIII и Павлом VI, продолжались циркулировать слухи, утверждавшие, что Альбино Лучани пришлось перед смертью испить нечто иное, чем глоток от источника воды живой.

Очень многих по-прежнему терзала тревога и сомнения относительно причин внезапной смерти Альбино Лучани, в их числе был и личный врач папы, Джузеппе Да Рос.

Теперь, когда Иоанн-Павел I упокоился в трех гробах, был понятно, что практически невозможно заставить Ватикан хоть на йоту отступить с занимаемых им позиций. Официальный запрос, направленный организацией «Чивильта кристиана» в Ватиканский трибунал, был передан на рассмотрение одного-единственного судьи, Джузеппе Спинелли. Даже будь у него жгучее желание провести вскрытие и полное судебное расследование, трудно понять, как бы ему удалось совладать с силой Ватикана и властью тех, кто там заправляет, – тех, кто полагает истиной исторический «факт», будто у них, благодаря их предшественникам, почти двухтысячелетний опыт управления Римско-католической церковью.

Иезуиты сравнили смерть Лучани с луговым цветком, закрывшимся на ночь, а францисканцы говорили, что смерть – это все равно что тать в ночи. Люди не столь возвышенного склада продолжали искать более прозаического объяснения. Скептиков хватало на обоих берегах Тибра. Среди тех, кого больше всех в Ватикане волновало произошедшее, была группа людей, знавших правду о том, когда и как сестра Винченца обнаружила тело папы. Чем больше лжи нагромождал официальный Ватикан, тем сильнее одолевала их тревога. В конце концов после похорон Иоанна-Павла I они не выдержали и заговорили. Сначала они обратились в информационное агентство АНСА, а впоследствии беседовали о своих опасениях со мной. На самом деле именно представители этой группы убедили меня предпринять расследование обстоятельств смерти Альбино Лучани.

В первой половине 5 октября от них в АНСА стали известны действительные, а не сфальсифицированные подробности того, как сестра Винченца обнаружила умершего папу. В переданных журналистам сведениях содержалось множество точных деталей, например, указывалось, что записи, найденные в руках покойного папы, имели непосредственное отношение «к определенным назначениям на посты в Римской курии и среди итальянского епископата». Группа также сообщила, что папа обсуждал отказ Баджо принять предложенный ему пост патриарха Венеции. Когда эти сведения стали достоянием гласности, то реакция Ватикана очень напомнила опровержения монсеньора Анри Ридматгена, когда его спросили о подготовленном Лучани документе, касающемся проблемы регулирования рождаемости. Когда монсеньору напомнили об этом докладе, он назвал сообщения о нем «фантазиями». Когда Ватикан стали буквально осаждать сотни журналистов, требующих прокомментировать последние разоблачения, директор Ватиканского пресс-бюро отец Панчироли лаконично и безапелляционно все опроверг: «Эти сообщения не имеют под собой никаких оснований».

Далеко не на всех это опровержение произвело впечатление, среди недоверчивых было и немало кардиналов, прибывших в Рим для участия в очередном конклаве. На заседании конгрегации кардиналов, состоявшемся 9 октября, их обеспокоенность и смутное недовольство дали о себе знать. Особым нападкам подвергся кардинал Вийо. В качестве камерария он нес ответственность за принятие решений и санкционирование официальных заявлений, которые явственно свидетельствовали, что со смертью папы что-то нечисто и Ватикан стремится скрыть правду. Многие неитальянские князья церкви потребовали объяснений. Они хотели знать, что именно пытались скрыть, почему не выяснена точная причина смерти и насколько достоверна та, которая названа в официальных сообщениях. Они хотели знать, почему с большей точностью не указано время смерти, почему врач не взял на себя ответственность, поставив свое имя под заключением о смерти, которое можно было бы обнародовать.

Как кардиналы ни добивались ответов на свои вопросы, все их старания ни к чему не привели. Быстро приближалась дата начала нового конклава, благодаря решению, принятому меньшинством на следующий день после смерти Иоанна-Павла I. Мысли кардиналов были сосредоточены на новых закулисных переговорах и интригах, упиравшихся в главный теперь вопрос: кто будет преемником Лучани? Что ж, такой поворот событий ясно показывал, что в Римской курии действительно многое почерпнули из двухтысячелетнего опыта своих предшественников в искусстве подковерной борьбы.

До открытия нового конклава оставалось менее 48 часов, и 12 октября Ватикан обнародовал последнее официальное сообщение, касающееся смерти Иоанна-Павла I. Огласил его пресс-секретарь Ватикана отец Ромео Панчироли.

В конце девятидневного срока, в преддверии новой фазы периода «Sede vacante», директор пресс-службы Святого престола выражает категорическое неодобрение в адрес тех, кто в последние дни позволил себе распространять странные слухи, непроверенные, нередко лживые и порой граничащие с гнусными инсинуациями. Они достойны осуждения еще и из-за последствий, которые могут вызвать в странах, где у народов не в обычае распространение чересчур вольно интерпретируемой информации. В минуту траура и скорби, которые переживает ныне церковь, следует проявлять большую требовательность к себе и большее уважение к другим.

Панчироли вновь повторил, что «о случившемся было совершенно правдиво сообщено в коммюнике, опубликованном утром в пятницу, 29 сентября, в котором со всей достоверностью изложено заключение о смерти, подписанное профессором Марио Фонтана и доктором Ренато Буццонетти, поэтому его публикация не имеет смысла».

Он также с удовлетворением отметил «честность и высокие моральные качества многих профессионалов, которые в столь тяжелый для церкви момент проявили себя с лучшей стороны в печальных событиях и со всей объективностью и взвешенностью информировали общественность».

Не желая быть обвиненным в «гнусных инсинуациях», я позволю себе сделать весьма категоричное заявление. Я совершенно убежден, что папа Иоанн-Павел I, Альбино Лучани, был убит.

До сего дня общественности так и не было представлено заключение о смерти, и на мои многочисленные просьбы ознакомиться с ним Ватикан неизменно отвечал отказом. Вне всяких сомнений, причиной смерти в нем был бы указан инфаркт миокарда. Постоянные отказы выдать копию заключения о смерти означают одно: ни один врач не готов публично взять на себя юридическую ответственность диагностировать подлинную причину смерти Альбино Лучани. Вероятно, на отказ Ватикана влияет тот факт, что диагноз, основанный исключительно на внешнем осмотре, является неприемлемым с медицинской точки зрения.

Доказательством того, что папу Иоанна-Павла I убили, служит тот факт, что, несмотря на требования и озабоченность мировой общественности, не были проведены вскрытие или посмертное исследование тела. Если бы смерть Лучани наступила по естественным причинам, то тогда почему нельзя было произвести аутопсию и развеять возникшие слухи?

Совершенно очевидно, что Ватикан, по крайней мере официально, не знает, когда именно наступила смерть Лучани и что явилось ее причиной. «Примерно около одиннадцати часов» и «скоропостижная смерть, которая была, по-видимому, вызвана…» – подобные заявления способны лишь продемонстрировать высочайшую степень некомпетентности и безосновательных допущений. Трупу нищего, подобранному в трущобах Рима, уделили бы намного больше профессионального внимания. Ситуация приобретает еще более скандальный характер, если выяснить, что ни один из врачей, к чьей помощи прибег Ватикан, никогда не лечил Лучани. Когда я беседовал в Риме с Ренато Буццонетти, то спросил его, какие лекарственные препараты принимал папа Иоанн-Павел I в течение нескольких недель до смерти. «Понятия не имею, какие лекарства принимал папа, – ответил он. – Я же не был его врачом, а он – моим пациентом. Впервые я осмотрел его, когда он был мертв».

Я также беседовал с Симусом Бэнимом, видным кардиологом, имеющим двадцатилетний опыт работы и занимающим пост старшего консультанта в лондонской больнице святого Варфоломея и в больнице Наффилда. Он сказал:

Для врача, любого врача, диагностировать инфаркт миокарда как причину смерти неверно. Для меня это неубедительно. Если бы он знал этого пациента раньше или лечил его, оказывал ему помощь при предыдущем сердечном приступе или наблюдал какое-то время, когда больной был еще жив после приступа, оказавшегося фатальным, тогда такой диагноз еще допустим. Но если он не знал пациента прежде, то подобное заключение он давать не имеет никакого права. Он берет на себя огромную ответственность, а в этой стране он наверняка не вправе идти на такой риск. Подобный диагноз можно дать только после проведения вскрытия тела.

Следовательно, мы имеем неприемлемое заключение о причине смерти и в равной степени неприемлемое заключение о времени смерти.

Ватикан рассказал миру о том, что случилось «примерно около одиннадцати часов вечера 28 сентября. Доктор Дерек Барроуклифф, бывший патологоанатом министерства внутренних дел Великобритании с пятидесятилетним стажем, сообщил мне следующее:

Если не была проведена серия поэтапных замеров температуры в прямой кишке, нужно быть очень и очень смелым человеком, чтобы заявить о наступлении смерти в такое-то время. Очень смелым и очень самоуверенным.

Rigor mortis, трупное окоченение, определяется после пяти или шести часов, в зависимости от целого ряда факторов, в том числе и от температуры в помещении. В теплой комнате оно наступает быстрее, а в холодной – медленнее. Окоченение развивается в течение 12 часов, затем держится на протяжении 12 часов, а в следующие 12 часов начинает ослабевать. Все эти сроки весьма условны и приблизительны. Если наличествует rigor mortis, то резонно предположить, что смерть наступила не менее шести часов назад. В таком случае, несомненно, помогли бы измерения температуры печени [чего не было сделано]. Тот, кто проводит обследование тела очень и очень тщательно с точки зрения судебной медицины, способен определить незначительные степени окоченения. Оно наступает постепенно. Поэтому, если тело было застывшим в 6:00 утра, то логично предположить, что смерть наступила накануне, около 11:00 часов вечера. Но – с равной вероятностью она могла случиться и в 9:00 часов прошлым вечером.

Итак, совершенно точно установлены два следующих факта.

Нам неизвестно, что вызвало смерть Альбино Лучани.

Нам неизвестно с достаточной уверенностью, в какое время он умер.

Когда в августе 1978 года скончался папа Павел VI, его окружали врачи, секретари и священники. Рассмотрим подробности, содержащиеся в официальном бюллетене, который был опубликован за подписями докторов Марио Фонтана и Ренато Буццонетти.

В течение минувшей недели Его святейшество Павел VI испытал серьезные обострения болезненных симптомов, связанных с заболеванием артритом, которым он страдает на протяжении многих лет. Во второй половине субботы, 5 августа, у него началась лихорадка из-за неожиданного приступа острого цистита. Приняв к сведению мнение профессора Фабио Просперо, главного уролога Объединенных больниц Рима, было начато соответствующее лечение. На протяжении ночи с 5 на 6 августа и все воскресенье, 6 августа, святейший отец страдал от сильной лихорадки. Около 18:15 в субботу, 6 августа, было отмечено неожиданное, резкое повышение артериального давления, которое продолжало расти. Вскоре за этим последовали типичные симптомы недостаточности левого желудочка на фоне клинической картины быстрого отека легких.

Несмотря на все надлежащие и своевременно принятые меры, Его святейшество Павел VI в тот же день, в 21:40, скончался.

В момент смерти присутствовавшие врачи отмечали следующую общую клиническую картину: кардиопатический артериосклеротический полиартрит, хронический пиелонефрит и острый цистит. Непосредственная причина смерти: гипертонический криз, недостаточность левого желудочка, стремительный отек легких. Менее чем через месяц преемник Павла VI скончался, «словно луговой цветок, закрывшийся на ночь», и рядом с ним не было никого из медицинского персонала.

По контрасту с изобилием лжи, изливавшейся Ватиканом по поводу истории болезни Лучани, из нее следует выделить некоторые факты.

В раннем детстве у него были обнаружены признаки туберкулеза, в частности увеличенные шейные железы. В возрасте одиннадцати лет у него были удалены миндалины; в пятнадцать лет – аденоиды. Обе операции сделаны в обыкновенной больнице в Падуе. В 1945-м и еще раз в 1947 году он побывал в санаториях с подозрением на туберкулез. В обоих случаях анализы показали отрицательную реакцию, и легочные заболевания были диагностированы как бронхит. Он полностью выздоровел, и в дальнейшем рентгеновские снимки грудной клетки каждый раз давали отрицательные результаты. В 1964 году он перенес операции: в апреле – по поводу желчных камней и непроходимости ободочной кишки и в августе – по поводу геморроя. Профессор Амедео Александре, проводивший обе операции в больнице городка Порденоне, сверился со своими архивными данными, после чего сообщил мне, что других заболеваний у Альбино Лучани не было и что медицинские анализы до и после операций подтверждают, что у Лучани было отменное здоровье. В числе проделанных анализов были рентгенограммы и различные электрокардиограммы, специальный анализ по выявлению сердечных аномалий. Профессор заявил, что после этих двух незначительных операций его пациент выздоровел полностью и окончательно. «Летом, после второй операции, я вновь провел полный осмотр. И тогда состояние его здоровья было просто замечательным».

Насколько здоров был Альбино Лучани, можно проиллюстрировать, приведя его обычный распорядок дня, который мне описал его тогдашний коллега монсеньор Таффарель. Фактически он мало чем отличается от того режима, какого Лучани придерживался в Венеции, а впоследствии и в Ватикане. Просыпался он в 4:30–4:45 утра, а спать ложился примерно через шестнадцать часов, между 21:00 и 22:00 часами. Монсеньор Таффарель сообщил мне, что Лучани, помимо своих обычных обязанностей, также побывал во всех до единого 180 приходах своей епархии, а перед тем как получить назначение в Венецию, с пастырскими визитами успел посетить по второму кругу две трети приходов. В декабре 1975 года у него появился сгусток крови в центральной вене сетчатки левого глаза, но операции не потребовалось. Вот что сообщил мне лечивший его врач-специалист, профессор Рама:

Лечение было общим и основывалось на гемокинетических препаратах, антикоагулянтах и щадящих средствах, чтобы расширить сосуды. Но главное – несколько дней отдыха в больнице. Результат был достигнут практически сразу же, с полным восстановлением зрения, и пациент совершенно выздоровел. Про него нельзя было сказать «здоров как бык», но по сути он был здоров, и все анализы, сделанные в нескольких случаях, ни разу не указывали на какие-то проблемы с сердцем.

Профессор Рама отметил, что у Лучани было пониженное кровяное давление, которое обычно колебалось около цифр 120/80. Низкое давление двадцать три профессиональных медика, с которыми я консультировался, назвали «наилучшим диагнозом из возможных для расчета вероятной продолжительности жизни».

Во время пребывания на посту патриарха Венеции у Лучани время от времени опухали лодыжки. Врачи полагали, что виной тому низкое давление, и рекомендовали увеличить физическую нагрузку. В июле 1978 года он десять дней провел в институте «Стелла Марис» на острове Лидо, чтобы предотвратить возможное вторичное появление желчных камней. Его посадили на щадящую диету, по утрам и вечерам он совершал пешие прогулки, чтобы не опухали лодыжки. На медосмотре после пребывания в институте состояние здоровья Лучани признали прекрасным. Тогда же сделали и кардиограмму.

Все приведенное выше – итог медицинской истории Альбино Лучани за всю жизнь. Она основана на беседах с врачами, которые его лечили, родственниками, друзьями и коллегами. Ее можно непосредственно сравнить с той ложью о здоровье Лучани, которую щедро изливал Ватикан. Важнейший вопрос, который сразу же возникает в голове: зачем столько лжи? Чем больше разбираешься в жизни Лучани, тем больше крепнет уверенность, что его убили. Почти шесть лет ложь Ватикана о покойном папе воспринимали доверчиво и некритически. Римская курия заставляла весь мир верить, что Альбино Лучани был простаком, едва ли не идиотом, серьезно больным человеком, чье избрание оказалось результатом чуть ли не помрачения ума и чья смерть по естественным причинам стала для церкви милосердным избавлением. Рисуя такую картину, они надеялись замаскировать убийство. Четырехсот лет как не бывало: мы вернулись в эпоху Борджа.

Пока средства массовой информации разносили по миру подробности ватиканских выдумок о здоровье Лучани, многие, если бы у них спросили, могли нарисовать совершенно другую картину.