Текст книги "Во имя Господа. Кто убил Папу Римского?"

Автор книги: Дэвид Яллоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

Кардинал Вийо принял распоряжения папы о предстоящих перестановках без особых комментариев. О многом он уже давно знал. Многие в Ватикане считали его бездеятельным, но, скорее, Вийо взял себе за тактику чаще всего преднамеренно отворачиваться в сторону. В Ватикане это называлось техникой выживания.

Лучани заговорил на тему Чикаго и сообщил Вийо о состоявшейся у него беседе с Баджо, об ультиматуме, который будет предъявлен кардиналу Джону Коуди. Вийо отнесся к этому решению с одобрением. Как и Баджо, он считал Коуди гнойной раной на теле американской церкви. Наметившееся разрешение этой проблемы государственный секретарь встретил с огромным удовлетворением. Лучани распорядился прощупать почву в отношении возможного преемника Коуди через папского нунция в Вашингтоне и заметил: «В Чикаго мы имеем злоупотребление доверием. Нужно быть уверенным в том, что человек, пришедший на смену его преосвященства, сумеет завоевать сердца и умы всех верующих епархии».

Лучани рассказал Вийо об отказе Баджо принять патриаршую кафедру в Венеции, отметив, что не отказался от намерения использовать кардинала именно на том посту, на который его хочет назначить папа. «Венеция – отнюдь не райское местечко. Там требуется человек сильной воли, такой, как Баджо. Хочу, чтобы вы переговорили с ним. Передайте ему, что бывают моменты, когда всем нам приходится идти на какие-то жертвы. Возможно, вам следует напомнить ему, что я вовсе не желал оказаться на этом месте». Вийо про себя отметил, что последний аргумент вряд ли убедит Баджо, который сам горячо желал стать наследником Павла VI, однако государственный секретарь дипломатично промолчал.

Затем Лучани уведомил Вийо о других намеченных им кадровых изменениях в Ватикане. Кардинал Перикле Феличи должен быть назначен викарием Рима вместо кардинала Уго Полетти, который, в свою очередь, сменит Бенелли на посту архиепископа Флоренции. Бенелли будет государственным секретарем, приняв на себя обязанности Вийо.

А тот обдумывал запланированные папой кадровые изменения, в том числе и свою собственную «отставку». Вийо подумывал об уходе на покой – он был старым и уставшим человеком. Кроме того, он был тяжело болен. И состояние здоровья ничуть не улучшали выкуриваемые им две пачки сигарет в день. Уже в конце августа Вийо дал понять, что хотел бы в скором времени уйти в отставку. И вот теперь он получил желаемое, однако куда раньше, чем ожидал. Какое-то время уйдет на передачу дел, но, как бы то ни было, его власть отныне пойдет на убыль. Особенно досадно было кардиналу Вийо то, что его место Иоанн-Павел I отдает Бенелли, который в прошлом был у него заместителем и отношения с которым были весьма напряженными.

Вийо просмотрел записи в своем блокноте, касающиеся предполагаемых изменений. Альбино Лучани, отодвинув в сторону свои рукописные заметки, вновь наполнил чашки чаем. Вийо сказал:

– По-моему, вы хотели видеть на моем месте Казароли?

– Да, какое-то время хотел. Я считаю его работу во многих отношениях просто блестящей. Но я разделяю сомнения Джованни Бенелли по поводу некоторых политических инициатив, предпринятых в последние годы в отношении стран Восточной Европы.

Лучани подождал, ожидая какого-нибудь знака или слова в одобрение. Молчание затягивалось. Ни разу за время их отношений Вийо не отступил от условностей и вежливой учтивости; на лице – неизменная маска холодности и бесстрастности. Лучани пытался и лично, и через Феличи и Бенелли внести хоть немного теплоты в их взаимоотношения с Вийо, но ледок профессиональной отчужденности государственного секретаря не дал ни единой трещинки. Наконец Лучани сам нарушил молчание:

– Так что же, ваше преосвященство?

– Вы – папа, и за вами решение.

– Да-да, разумеется! Но что вы сами думаете?

Вийо пожал плечами:

– Принятые вами решения порадуют одних и огорчат других. Многие из кардиналов в Римской курии, приложившие немало сил для вашего избрания, почувствуют себя обманутыми и преданными. Эти перестановки и назначения, по их мнению, полностью перечеркнут заветы покойного папы Павла VI.

Лучани улыбнулся.

– А разве покойный папа полагал, что назначает их на должности навечно? А что кардиналов, утверждающих, как напряженно они трудились, чтобы сделать меня папой… Поймите, я много раз говорил, но, видимо, нужно повторять еще и еще – я нисколько не стремился стать папой. Я не хотел становиться папой. Вы не найдете ни одного кардинала, которому я хоть что-то пообещал. Я никого не просил, не убеждал голосовать за меня. Ничего не делал ради своего избрания. В Ватикане есть люди, которые забыли о своем предназначении, о том, зачем принимали сан. Они решили, что тут нечто вроде фондовой биржи. Но церковь – не торжище, поэтому я и предпринимаю кадровые перестановки.

– Станут говорить, что вы предали дело папы Павла VI.

– Еще будут говорить, что я предал дело Иоанна XXIII. Предал дело Пия XII. Каждый ищет ориентиры, исходя из своих целей. Моя задача в том, чтобы я не предал дело Господа нашего Иисуса Христа.

Беседа продолжалась около двух часов. В 19:30 Вийо вышел от папы и направился в свой кабинет. Усевшись за стол, государственный секретарь изучал список новых назначений Лучани. Потом, запустив руку в ящик стола, он достал еще один перечень имен. Возможно, это просто совпадение, однако все прелаты, попавшие в список смещенных со своих постов, числились и в другом – списке предполагаемых масонов. Том самом, который опубликовал разочаровавшийся в масонстве член ложи «П-2» Мино Пекорелли. Марцинкус. Вийо. Полетти. Баджо. Де Бонис. Все вновь назначенные папой Иоанном-Павлом I – Бенелли, Феличи, Аббо, Антонетти – в списке масонов не значились.

Кардинал Вийо отложил список и стал изучать другой документ, лежавший у него на столе. Это было окончательное подтверждение договоренности о встрече между представителями комитета конгресса США по народонаселению и папой Иоанном-Павлом I, назначенной на 24 октября. Правительственная группа США, добивающаяся смягчения позиции Римско-католической церкви по вопросу использования противозачаточных таблеток, через несколько недель получит аудиенцию у папы, который и сам готов пойти на подобные перемены. Вийо поднялся из-за стола, беспечно оставив на виду различные бумаги. Лев и в самом деле выпустил когти.

Сразу после беседы с Вийо в 19:30 Альбино Лучани попросил отца Диего Лоренци связаться с кардиналом Коломбо в Милане. Через минуту Лоренци сообщил, что Коломбо сейчас нет на месте и что он будет без четверти девять. Лоренци вернулся обратно за свой рабочий стол, и к папе вошел отец Маджи. Вместе они прочли завершающую часть требника по-английски. В 19:50 папа сел ужинать в обществе Маджи и Лоренци. Совершенно спокойный, несмотря на долгую и непростую встречу с Вийо, он мило болтал, пока сестры Винченца и Ассунта подавали бульон, телятину, фасоль и салат. Лучани отпивал из бокала воду, а Лоренци и Маджи пили красное вино.

Лоренци, сидевшему напротив папы, вдруг пришла в голову мысль, что понтификат Лучани, должно быть, уже преодолел отметку самого короткого в истории папства. Он собирался высказать свою мысль вслух, но папа принялся возиться со своими новыми наручными часами. Их подарил Иоанну-Павлу I монсеньор Макки, секретарь покойного папы Павла VI, после замечания Феличи о том, что многие в курии считают неподходящими для папы его старые часы. Наверное, не отвечающими «правильному» образу папы. При таком подходе в курии, наверно, не видят разницы между римским папой и торговцем подержанными автомобилями, для которого важно, чтобы его брюки были как следует выглажены. В последний раз, когда Лучани виделся со своим братом Эдоардо, папа предложил ему свои старые часы с такими словами: «Кажется, папе римскому не позволяют носить старые видавшие виды часы, которые нужно то и дело заводить. Ты не обидишься, если я отдам их тебе?».

В конце концов Лучани передал часы Маджи, попросив выставить на них точное время, когда начнется выпуск телевизионных новостей. Было без одной минуты восемь часов вечера.

После обычного ужина, прошедшего в приятной атмосфере, папа вернулся в кабинет и занялся заметками, сделанными в ходе разговора с Вийо. В 20:45 Лоренци соединил его по телефону с кардиналом Коломбо в Милане. Впоследствии кардинал отказывался давать интервью, но из других источников известно, что они обсуждали намеченные папой кадровые изменения. Очевидно, разногласий по этому вопросу между ними не было. Коломбо позволил себе только припомнить: «Он долго говорил со мной и совершенно нормальным тоном. Никаких признаков болезни. Он был преисполнен душевного покоя и надеждой. На прощание он пожелал: “Молитесь!”».

Лоренци отметил, что телефонный разговор закончился в 21:15. Потом Лучани просмотрел речь, с которой планировал выступить перед иезуитами в субботу, 30 сентября. Ранее он говорил по телефону с генералом ордена иезуитов, отцом Педро Аррупе, и предупредил, что ему есть что сказать по поводу дисциплины. Папа подчеркнул ту часть речи, которая имела отношение к задуманным им переменам.

Вы наверняка знаете и со всем на то основанием интересуетесь сложными экономическими и социальными проблемами, которые сегодня волнуют человечество и тесно связаны с жизнью христианской церкви. Однако, стараясь отыскать решения этих проблем, не забывайте о различиях в задачах, которые стоят перед священниками и мирянами. Духовенство должно вдохновлять мирян, призывать к исполнению ими своих обязанностей, но священники не должны занимать их место, браться за мирское, пренебрегая своим святым долгом – проповедью учения Христа.

Положив черновик речи на стол, Иоанн-Павел I вновь пересмотрел записи о предстоящих назначениях, о которых ранее уведомил Вийо. Подойдя к двери кабинета, он приоткрыл ее и увидел сидевших в приемной отца Маджи и отца Лоренци. Прощаясь с ними на ночь, папа сказал: «Bouna notte. A domani. Se Dio vuole». (Спокойной ночи. До завтра. Благодарение Богу.)

Это было за несколько минут до 21:30. Альбино Лучани закрыл дверь кабинета, произнеся последние слова в жизни. Бездыханное тело папы Иоанна-Павла I найдут на следующее утро. Доподлинные свидетельства об обстоятельствах, при которых было обнаружено тело папы, не оставляют сомнений, что Ватикан намеренно скрыл истину. Все началось с одной лжи, а окончилось целой паутиной лжи. Лгал официальный Ватикан и в малом, и в большом. Вся эта сплошная ложь имела одну цель: скрыть тот факт, что Альбино Лучани, папа Иоанн-Павел I, был умерщвлен в промежуток между 9:30 вечера 28 сентября и 4:30 утра 29 сентября 1978 года.

Альбино Лучани был первым папой за сто лет, который умер в полном одиночестве, но с тех пор, как в последний раз убивали папу, прошло не сто лет, а гораздо больше времени.

Коуди, Марцинкус, Вийо, Кальви, Джелли, Синдона – по крайней мере, один из них предпринял определенные шаги, которые привели к тому, что случилось поздним вечером 28 сентября или ранним утром 29 сентября. Происшедшее стало прямым результатом решения о необходимости прибегнуть к «итальянскому способу». Папа должен умереть.

6. «Покинуты и охвачены страхом»

Как и почему тьма пала на католическую церковь в ночь с 28 на 29 сентября 1978 года?

На вопрос «почему» ответ уже дан. Мотивов – слишком много. На вопрос «как» имеется множество возможных ответов. Если Альбино Лучани был убит по любой из уже приведенных выше причин, тогда необходимо обратить внимание на целый ряд факторов.

Убийство должно было быть совершено в тайне. Чтобы та система коррупции, что существовала до избрания Лучани папой, продолжала действовать, само убийство следовало тщательно замаскировать. Нельзя устроить стрельбу посреди площади Святого Петра, на виду у множества людей; громкое покушение неминуемо приведет к полномасштабному расследованию, почему был убит этот скромный благочестивый человек. Скоропостижную смерть можно устроить таким образом, что обеспокоенность и интерес общества можно будет свести к минимуму.

Наиболее надежным средством для убийства папы был яд – причем такой яд, который не оставляет внешних признаков отравления. Препаратов с подобными свойствами наука насчитывает свыше двухсот. Одно из таких лекарств – дигиталис, изготавливаемый из листьев наперстянки. Он не имеет ни вкуса, ни запаха. Его можно подмешать в пищу или в питье, даже в лекарственные средства, принимая которые ничего не подозревающая жертва в конце концов получит смертельную дозу.

Кто бы ни планировал убийство папы римского таким способом, они должен был хорошо знать все ходы и выходы в Ватикане. Им должно было быть известно – какие бы следы ни остались после убийства, вскрытия быть не должно. Зная это, можно с уверенностью применять любой из двухсот препаратов. После смерти от дигиталиса при внешнем осмотре тела ватиканские врачи придут к выводу, что смерть наступила от сердечного приступа. Заговорщики должны были твердо знать, что ничто в апостолических законоположениях не требует обязательного вскрытия. Далее злоумышленники должны быть уверены, что даже если в ватиканских верхах возникнут подозрения, то все равно ватиканские сановники и врачи ограничатся элементарным осмотром тела. Если таким препаратом поздним вечером действительно отравили ничего не подозревавшего Лучани, тогда у них должна была быть уверенность, что папа на ночь удалится в свои покои. Он должен отправиться спать и уснуть вечным сном. Смерть должна была наступить в промежуток от двух до шести часов после принятия летальной дозы. На маленьком столике у кровати папа держал старенький будильник, пузырек эффортила – жидкого препарата, который он принимал в течение многих лет в связи с пониженным давлением. Если в бутылочку с лекарством добавить смертельную дозу дигиталиса – всего половину чайной ложки, – то этого никто бы не заметил.

Из лекарственных средств, кроме эффортила, папа принимал только витамины, три раза в день во время еды. Еще ему был предписан курс инъекций для коры надпочечников – они призваны были стимулировать железу, вырабатывающую адреналин, кроме того, они способствовали снижению кровяного давления. Курс уколов проводился два раза в год, весной и осенью. Для инъекций использовались не всегда одни и те же препараты, чаще всего назначался кортиплекс. Уколы всегда делала сестра Винченца. Курс инъекций Лучани проходил после избрания папой, поэтому ему и требовалось присутствие в папских апартаментах сестры Винченцы В ампулы с лекарством, как и к эффортилу на прикроватном столике, тоже мог быть подмешан яд, так как никаких особых мер предосторожности при их хранении не соблюдалось. Во всяком случае, любому, кто замыслил убийство папы, добраться до них было несложно. На самом деле, далее будет продемонстрировано, что для того, кто решил оборвать жизнь Альбино Лучани, проникнуть в папские апартаменты не составляло особого труда.

В 4:30 утра в пятницу 29 сентября сестра Винченца, как обычно, принесла кофейник с горячим кофе в кабинет папы. Через несколько мгновений она постучала в дверь примыкавшей к кабинету спальни и сказала: «Доброе утро, святой отец!». На сей раз ответа не было. Винченца подождала немного, потом неслышно удалилась. В 4:45 она вернулась. К подносу с кофе на столе в кабинете никто не прикасался. Монахиня начала служить у Лучани еще в Витторио-Венето, с 1959 года, и она не помнила, чтобы за девятнадцать лет тот хотя бы раз проспал. Обеспокоенная, сестра Винченца подошла к двери спальни и прислушалась. Ни звука. Вновь постучала в дверь, сначала тихо, по привычке, потом погромче. По-прежнему тишина. В щель под дверью пробивался свет из спальни. Она опять постучала в дверь. Ответа не было. Открыв дверь, Винченца увидела сидевшего в кровати Альбино Лучани. Он был в очках, в руках держал какие-то листы бумаги. Голова была повернута немного направо, между приоткрытых губ виднелись зубы. Но то была не обычная улыбка папы, которая запомнилась миллионам, это был оскал агонии. Монахиня пощупала у папы пульс. Пульса не было. Позже она поделилась со мной воспоминаниями о тех минутах. «Это просто чудо, что я там же не умерла. У меня ведь больное сердце. Я нажала звонок, чтобы пришел кто-то из секретарей, а потом ушла, чтобы разбудить других сестер и дона Диего».

Монахиням были отведены комнаты в дальнем конце папских апартаментов. Спальня отца Маджи находилась наверху, на чердаке, а отец Лоренци временно располагался рядом со спальней папы – пока в предназначенной ему комнате, где прежде жил секретарь Павла VI монсеньор Макки, шел косметический ремонт. Дона Диего и разбудила первым делом сестра Винченца.

Те из римлян, кто по привычке или из необходимости встали в то утро рано, с удовлетворением отметили, что в спальне папы уже горит свет. Всегда приятно осознавать, что не только ты вынужден вставать в столь ранний час. Горевший всю ночь в окне папы свет так и остался незамеченным охранявшими Ватикан швейцарскими гвардейцами.

Застыв от ужаса, Диего Лоренци уставился на безжизненное тело Альбино Лучани. Затем появился отец Маджи. Во второй раз за два месяца он видел перед собой умершего папу, но насколько разными были обстоятельства их смерти! Когда 6 августа в Кастель-Гандольфо, летней папской резиденции в окрестностях Рима, скончался Павел VI, вокруг постели покойного толпились многие. Медицинские бюллетени подробно сообщали о состоянии здоровья папы в последние двадцать четыре часа его жизни. Был опубликован не менее подробный отчет об одолевавших папу болезнях, которые и привели к его кончине в 21:40.

Теперь же, пробыв на папском престоле всего 33 дня, Альбино Лучани умер в полном одиночестве. Каковы же причина и время смерти папы Иоанна-Павла I?

За одним из самых коротких конклавов в истории папства последовал один из самых коротких понтификатов. За минувшие 400 лет ни один папа не умирал так скоро после своего избрания. Более короткий срок правления был отмерен судьбой папе Льву XI из рода Медичи – он умер в далеком 1605 году, пробыв папой всего 17 дней. Как же умер Альбино Лучани?

Первым делом отец Маджи позвонил по телефону государственному секретарю Вийо, чьи покои располагались двумя этажами ниже. Менее двенадцати часов назад Иоанн-Павел I известил Вийо о предстоящей отставке и назначении на его место Бенелли. Смерть папы не только оставила за ним пост государственного секретаря, который он сохранит до избрания нового папы – теперь кардинал Вийо должен вновь принять на себя обязанности камерария, фактически являющегося главой католической церкви вплоть до окончания нового конклава. К 5:00 утра Вийо появился в спальне папы и лично удостоверился, что Иоанн-Павел I скончался.

Если смерть Альбино Лучани была вызвана естественными причинами, то последующие действия и распоряжения Вийо не поддаются никакому объяснению. Его поведение становится понятным только в том случае, если верно одно-единственное умозаключение: либо сам кардинал Вийо участвовал в заговоре с целью убийства папы, либо он обнаружил в спальне папы явные улики, указывающие на убийство, и, желая защитить интересы церкви, преднамеренно их уничтожил.

На столике возле кровати папы находилось лекарство, которое Лучани принимал от пониженного кровяного давления. Вийо спрятал в карман сутаны пузырек с лекарством, забрал из рук покойного папы листки с запланированными им кадровыми перестановками и новыми назначениями. Бумаги отправились вслед за препаратом в карманы кардинала. Из стола в кабинете забрано завещание Лучани. Также исчезли из спальни очки папы и комнатные туфли. Ни один из этих предметов впоследствии никто не видел. Потом Вийо сочинил для потрясенных членов папского окружения от начала и до конца выдуманный рассказ об обстоятельствах, при которых было обнаружено тело папы. Он потребовал от всех дать клятву молчать о том, как мертвого папу обнаружила сестра Винченца, и распорядился никому не говорить о смерти Иоанна-Павла I до особого распоряжения самого Вийо. Затем, усевшись за стол в кабинете папы, кардинал сделал несколько телефонных звонков.

Основываясь на свидетельствах очевидцев, с которыми я беседовал, можно утверждать, что лекарство, очки, комнатные туфли и завещание папы находились в спальне и кабинете папы до того, как туда вошел Вийо. После того, как он впервые пришел утром и осмотрел тело, все эти предметы пропали.

О смерти Иоанна-Павла I было сообщено кардиналу Конфалоньери, 86-летнему декану священной коллегии кардиналов, затем – кардиналу Казароли, главе ватиканской дипломатии. Вийо приказал монахиням на коммутаторе связаться с архиепископом Джузеппе Каприо – заместителем Вийо и третьим лицом в ватиканской иерархии. Тот находился на отдыхе в Монтекатини. И только после этого камерарий позвонил доктору Ренато Буццонетти, заместителю главы медицинской службы Ватикана. Следующий звонок был сделан в караульню швейцарской гвардии. Вийо приказал сержанту Гансу Роггану немедленно явиться в папские покои.

Отец Диего Лоренци, единственный человек, который сопровождал папу из Венеции, в глубоком потрясении бродил по папским апартаментам. Он потерял человека, которого более двух последних лет считал для себя вторым отцом. Слезы текли из глаз, и он пытался отыскать хоть какие-то причины, осознать потерю. Когда Вийо наконец разрешит сообщить о смерти папы, миллионы людей в мире будут, как и Лоренци, потрясены и сражены горем.

Несмотря на строгий приказ Вийо никому не сообщать о кончине папы, Диего Лоренци позвонил личному врачу Лучани, Антонио Да Росу, который наблюдал того на протяжении более двадцати лет. Лоренци живо помнит реакцию доктора, когда он услышал скорбную весть: «Доктор был в шоке. Просто оглушен. Никак не мог поверить. Он спросил у меня о причине смерти, но я ничего не мог ему ответить. Доктор Да Рос тоже терялся в догадках. Он сказал, что немедленно выезжает в Венецию, а оттуда – первым же самолетом в Рим».

Потом Лоренци позвонил племяннице папы Пиа, которая, вероятно, была для Лучани ближе остальных родственников. Судя по всему, Диего Лоренци оказался единственным в Ватикане, кто вспомнил, что и у пап бывают родственники. Лоренци по-человечески понимал, что семье Лучани лучше узнать о случившемся из личного телефонного звонка, а не услышать из сообщений новостей по радио.

«Мы обнаружили его тело сегодня утром. Крепитесь и молитесь», – сказал он. Многим требовалось укрепиться духом и молиться. Многим оказалось очень трудно поверить в ту версию, которую в следующие несколько дней станут озвучивать Вийо и его коллеги.

Новость быстро распространилась по Ватикану. Во внутреннем дворе у Ватиканского банка сержант Рогган встретил Пола Марцинкуса. На часах было 6:45 утра. Осталось тайной, что в такую рань делал в Ватикане президент Ватиканского банка, который жил на вилле «Стритч» в самом Риме, на Виа делла Ночетта, и не имел обыкновения вставать чуть свет. Вилла находилась в 20 минутах езды от Ватикана. Завидев епископа, Рогган выпалил: «Папа умер!» Мацинкус молча уставился на сержанта швейцарской гвардии. Рогган приблизился к главе Ватиканского банка и сказал: «Папа Лучани. Умер. Нашли утром в постели».

Марцинкус продолжал смотреть на Роггана, застыв на месте и ничего не говоря. В конце концов гвардеец пошел прочь, а Марцинкус стоял и смотрел ему вслед.

Через несколько дней, на похоронах папы, Марцинкус так попытался объяснить свое странное поведение: «Простите, но я подумал, что вы сошли с ума».

Доктор Буццонетги быстро осмотрел тело и сообщил Вийо, что причина смерти – обширный инфаркт миокарда, иными словами, сердечный приступ. Смерть, по утверждению доктора, наступила вчера около 23:00.

С точки зрения медицины невозможно после столь беглого внешнего осмотра установить такое точное время смерти и диагностировать инфаркт миокарда.

Еще до прихода Буццонетги, появившегося примерно в 6:00 утра, Вийо уже решил, что тело Альбино Лучани необходимо немедленно забальзамировать. Еще до телефонного звонка кардиналу Конфалоньери в 5:15 Вийо предпринял срочные шаги для проведения бальзамирования. Двух предшественников Иоанна-Павла I бальзамировали братья Эрнесто и Ренато Синьораччи. И вот, после звонка на рассвете, подъехала машина из Ватикана, им предстоял еще один длинный день. И раз с ними связались так рано, это означало, что Ватикан официально снесся с Институтом медицины, где работали Синьораччи, и звонили туда между 4:45 и 5:15 утра.

В 7:00, спустя более двух часов с того момента, как сестра Винченца обнаружила умершего папу, мир все еще оставался в неведении, что папы Иоанна-Павла I больше нет. В Ватикане же совершенно игнорировали указание Вийо. Кардинал Бенелли во Флоренции узнал о новостях по телефону в 6:30 утра. Охваченный горем, не скрывая слез, он сразу же удалился в свои покои для молитвы. Конец всем его надеждам, мечтам, устремлениям. Рухнули все начинания Лучани, намеченные им планы и преобразования. Не будет смены курса политики церкви. Когда папа умирает, все решения, которые он не успел обнародовать, умирают вместе с ним. Если только его преемник не захочет продолжить их осуществление.

К 7:20 зазвонили колокола приходской церкви в Канале Д’Агордо, где родился Альбино Лучани. Радио Ватикана по-прежнему хранило молчание. Наконец, в 7:27 утра, почти через три часа после того, как смерть папы обнаружила сестра Винченца, кардинал Вийо решил, что вполне взял события под свой контроль, и Ватиканское радио официально сообщило:

«Сегодня, 29 сентября 1978 года, около 5:30 утра личный секретарь папы против обыкновения не найдя Его святейшества в личной часовне, вошел в его спальню, где и обнаружил папу мертвым. Свет был зажжен, и папа сидел на кровати, словно бы собирался почитать на ночь. Немедленно явившийся доктор Ренато Буццонетги констатировал смерть, которая наступила, по его мнению, накануне около 23:00 вследствие обширного инфаркта миокарда».

Позднее в информационных сообщениях уточнялось, что этим секретарем был отец Маджи, который, по заявлению Ватикана, обычно служил мессу вместе с папой в 5:30 утра, и что читал папа книгу под названием «О подражании Христу». Авторство этого трактата обычно приписывают Фоме Кемпийскому – христианскому писателю XV века.

Помимо пузырька с лекарством, бумаг и завещания папы, его очков и тапочек, из официального заявления непонятно куда исчезли сестра Винченца и тот факт, что именно она обнаружила тело. Двух часов и сорока пяти минут Вийо и его советникам не хватило, чтобы связать концы с концами, сочиняя правдоподобную историю. И пока газеты, радиостанции и телевизионные каналы свободного мира разносили новости, основываясь на информационных сообщениях Ватикана, Вийо, пытавшийся не допустить течей в корпусе своего корабля, столкнулся с трудностями.

Мысль подложить в мертвые руки папы книгу средневекового автора, возможно, пришла в голову Вийо неожиданно, как по вдохновению свыше. Но дело оказалось не только в том, что в спальне папы не нашлось такого трактата, этой книги вообще не было в папских апартаментах. Принадлежавший Лучани экземпляр еще не успели привезти из Венеции, и когда несколькими днями ранее папе потребовалось уточнить цитату, он послал Лоренци одолжить книгу у своего ватиканского духовника. Ее секретарь папы вернул владельцу задолго до смерти понтифика. Дон Диего возражал против сфабрикованной лжи о смерти папы, и от его протестов отмахнуться так просто не получалось. Ватикан продолжал твердить свое, придерживаясь этой версии, вплоть до 2 октября – четыре дня. В течение первых четырех дней ложная информация преподносилась Ватиканом всему миру как чистая правда.

Многих распространяемая Ватиканом дезинформация ввела в заблуждение. Например, была выдумана история, будто незадолго до 22:00 часов 28 сентября Маджи заходил к папе в спальню. Исходивший из самой курии рассказ изобиловал подробностями: будто Маджи поведал папе об убитом в Риме студенте и Лучани ужаснулся: «Неужели эти молодые люди опять стреляют друг в друга? Нет, это ужасно!» И эти слова якобы были последними в жизни Иоанна-Павла I, о чем широко сообщалось, как и о том, что, возможно, принесенные Маджи ужасные новости объясняют скоропостижную смерть папы, умершего от разрыва сердца. Но никакого разговора между Маджи и Лучани не было. Это выдумка Ватикана.

Еще одним лживым измышлением Ватикана было утверждение, будто бы у папы было обыкновение вместе с Маджи служить мессу в 5:30. В действительности месса в папских апартаментах начиналась не ранее 7:00 утра, а время между 5:30 и 7:00 папа проводил в размышлениях и молитве, обычно в одиночестве, лишь иногда к нему в 6:30 присоединялись Маджи и Лоренци. Образ встревожившегося, не находящего себе места Маджи, когда папа не появился к мессе, – целиком откровенная ложь Ватикана.

Весь мир был в шоке от внезапной и безвременной смерти Иоанна-Павла I. Массивные бронзовые двери собора Святого Петра затворены, флаг Ватикана приспущен до середины флагштока – таковы были внешние признаки случившегося, но известия о смерти Альбино Лучани были настолько ошеломляющими, что миллионы людей присоединялись к сомнениям и недоверию, выраженным вслух его личным врачом. Иоанн-Павел I вселял радость в сердца людей. Как случилось, что избранник самого Господа так скоро покинул их?

Кардинал Виллебрандс из Голландии, который возлагал огромные надежды на понтификат Иоанна-Павла I, сказал: «Это катастрофа. Не могу найти слов, чтобы выразить, как счастливы мы были тем августовским днем, когда избрали Лучани. Сколько было надежд. У нас тогда было такое прекрасное чувство, как будто в нашу церковь вот-вот повеет свежим ветром».

Кардинал Баджо, один из тех, кого Лучани со всей решительностью хотел удалить из Рима, был более сдержан в чувствах. «Господь использует нас, но не нуждается в нас». Он произнес эти слова рано утром, после того как увидел мертвое тело. «Он был для нашей церкви как будто приходским священником», – добавил он. Когда же кардинала спросили, что будет дальше, Баджо хладнокровно ответил: «Изберем нового папу».

Впрочем, Баджо был скорее исключением. Большинство испытывали острое чувство утраты и потрясения. Когда кардинал Бенелли в 9:00 наконец вышел из своих покоев, его тотчас же окружили репортеры. Не утирая катившихся по лицу слез, он сказал: «Церковь потеряла такого человека, который был ей сейчас так нужен. Мы все глубоко переживаем. Мы покинуты и охвачены страхом. Человек не в состоянии объяснить этого. В такие моменты тяжело что-то говорить».

А в Ватикане намерение Вийо безотлагательно приступить к бальзамированию тела папы столкнулось с непредвиденными трудностями. Кардиналов Феличи в Падуе и Бенелли во Флоренции, которые были полностью в курсе всех кадровых назначений, намеченных папой Иоанном-Павлом I, подобное решение обеспокоило, о чем они и заявили в телефонном разговоре с Вийо. Да и по всей Италии раздавались голоса о необходимости проведения вскрытия. К этому мнению и в подобных обстоятельствах Бенелли и Феличи склонны были, по крайней мере, прислушаться. Если забальзамировать тело, то последующее вскрытие лишено смысла, если причиной смерти был яд.