Текст книги "Повелитель игры"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

10

– Вот он, сукин сын! – Бэленджер указал на фотографию в застекленной витрине. – Только без усов, и волосы потемнее.

Он и Ортега стояли перед театром на Бликер-стрит, в Гринвич-Виллидже. Несколько часов оба обзванивали агентства по работе с талантами и театральные труппы, задавая лишь один вопрос – не нанимался ли кто-нибудь в субботу во второй половине дня для работы на Восточной Девятнадцатой улице.

С шумной улицы они попали в маленькое грязноватое фойе и остановились, чтобы оценить обстановку. За спиной находилась касса. Слева Бэленджер разглядел гардероб, справа – буфетную стойку. Ковер казался изрядно вытертым. Впрочем, видна была лишь небольшая его часть, а все остальное оказалось завалено разборными лесами, рулонами мешковины, банками с краской, ведрами и кистями. Сильно пахло скипидаром.

– Ремонт им будет в самый раз, это точно, – пробормотал Ортега, разглядывая потеки на потолке.

– Ненавижу старые дома, – отозвался Бэленджер.

Прямо перед ними, за двустворчатой дверью, приглушенные голоса говорили что-то невнятное.

Ортега открыл одну створку и вошел. Буквально через мгновение он высунулся и поманил Бэленджера. Дверь за ними закрылась. Они стояли в проходе между рядами кресел, спускавшимися к сиявшей огнями рампе. Занавес был раскрыт. Две пары актеров – мужчина и женщина средних лет и молодые – держали в руках пачки бумаг и читали вслух текст. Высокий тощий мужчина, стоявший перед сценой, держал в руке длинную указку, которой показывал актерам, куда встать.

Молодая женщина, казавшаяся издали совсем миниатюрной, взглянула в полутемный зал.

– А вот и они, – сообщила она, и ее голос разнесся гулким эхом.

Высокий сухопарый мужчина повернулся к Бэленджеру и Ортеге.

– Идите сюда.

Сдерживая возбуждение, Бэленджер прислушался к собственным шагам, гулко отдававшимся в незаполненном зале. Своими непривычно пустыми старыми креслами, успевшими соскучиться по грому аплодисментов, театр словно источал мрачность.

Ортега представился и показал значок.

– Как я полагаю, с мистером Бэленджером вы уже знакомы.

Франк узнал всех. Высокий и тощий был профессором Мердоком. Остальные четверо входили в состав публики на субботней лекции.

– Конечно, я вас помню, – сказал мужчина с указкой. – Да и молодую леди, с которой вы были, тоже. Ее звали… – Он взглянул в потолок. – Аманда Эверт.

– А вас звали Эдриеном Мердоком, хотя настоящее ваше имя совсем другое.

– Роланд Перри. Профессорскую степень и имя мне присвоили наниматели.

– Что-то не так? – осведомился со сцены младший из актеров.

Ортега взглянул на Перри и поинтересовался:

– По телефону вы сказали, что вашу труппу наняли для присутствия в доме по Восточной Девятнадцатой улице…

– Совершенно верно. Нам заявили, что будет разыграно нечто вроде любительского представления. – Перри говорил со слабым, но опознаваемым британским акцентом. – Мне дали текст, который я должен был прочесть наизусть. Наших актеров проинструктировали по поводу того, как себя вести и что делать, описали мистера Бэленджера и его спутницу. Нам сказали, что затевается большой розыгрыш. По ходу моей лекции зрители должны были постепенно уйти. Затем я прекращаю говорить. Демонстрация на экране продолжается сама собой, я отступаю в тень и тихонько выхожу из дома. Потом, как мне объяснили, показ прекратится, и мистер Бэленджер со спутницей обнаружат, что остались в пустом зале.

– Не слишком-то похоже на дружескую шутку, – заметил Ортега.

– Эта затея должна была являться частью вечеринки по случаю дня рождения. Когда мистер Бэленджер и его подруга начнут гадать, что за чертовщина тут происходит, их друзья, прячущиеся наверху, закричат: «С днем рождения!» и спустятся с выпивкой и закуской. Тогда-то и начнется веселье.

Ортега взглянул на Бэленджера и вновь обратился к Перри:

– Сколько вам заплатили?

– Две тысячи долларов на всех за час работы. Учитывая наш ремонт, это большая поддержка.

– Как они на вас вышли? – спросил Бэленджер.

– Позвонила женщина и предложила встретиться здесь, в театре.

– Она назвалась?

– Карен Бейли. Та самая, которая встретила вас на лекции.

– У меня сложилось впечатление, что она входила в вашу группу, – сказал Бэленджер.

– Вовсе нет.

– Вы заключали какой-нибудь контракт? – спросил Ортега. – С адресом или подписью, на которые я мог бы взглянуть.

– Нет. Я не видел в этом необходимости. Конечно, заказ необычный, но две тысячи долларов были нам очень нужны. Мы обрадовались неожиданному доходу.

– Но сюда-то вы зачем пришли? – спросила женщина постарше. – Что-то не так?

– Вам беспокоиться совершенно не о чем. – Ортега протянул Перри визитную карточку. – Дайте мне знать, если она еще раз свяжется с вами.

– Карен Бейли оставила мне какую-то ксерокопию и велела отдать ее мистеру Бэленджеру, если он придет в театр, – сказал вдруг Перри.

– Ксерокопию? – нахмурившись, переспросил Бэленджер. – Чего именно?

– Я положил ее… – Перри сунул указку под мышку, нагнулся к потертой парусиновой сумке, лежавшей возле кресел, и принялся рыться в ней. – Вот! – Он протянул Бэленджеру сложенный лист, но Франк не успел прикоснуться к бумаге.

– Постойте! – воскликнул Ортега, вынул из кармана резиновые перчатки, надел их и только после этого развернул лист.

Бэленджер подошел к нему и принялся разглядывать бумагу. На ней виднелись полосы, какие оставляют копиры, за которыми не следят. Отпечатана была страница из книги. Большая часть текста оказалась вымарана, остались лишь один абзац и оттиск печати: «НЙПБ ГУМАНИТАРНЫХ и ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК». Этот штамп был смазанным и изрядно выцветшим.

Ортега прочел абзац вслух:

– «Замечательные здесь места! – сказал он, глядя на волнистую линию зеленых холмов, над которыми морскими валами поднимались фантастические очертания гранитной гряды. – Эти болота никогда вам не примелькаются. А сколько тайн они хранят – бескрайние, пустынные, загадочные!»[5]5
  Конан Дойл А. Собака Баскервилей. Перевод Н. Волжиной.


[Закрыть]

Этот отрывок показался Бэленджеру настолько неуместным, что у него даже голова закружилась.

– Говорите, Карен Бейли велела вам передать мне эту бумагу, если я приду в театр? – обратился он к Перри.

– Да.

– А причину какую-нибудь назвала?

– Нет. Я решил, что это продолжение розыгрыша. – Перри стукнул концом указки по полу. – А в чем дело? Почему бы вам не сказать?

– Пахнет дымом, – перебил его Бэленджер.

11

Отвернувшись от сцены, Бэленджер увидел, что сквозь щели большой двустворчатой двери ползут струйки дыма.

– Только не это! – простонал Перри.

Бэленджер слышал, как ноги четверых актеров простучали по лесенке, ведущей со сцены в зрительный зал, но, не отрываясь, смотрел на серый дым, густевший с каждой секундой. Вдвоем с Ортегой они добежали до конца прохода и остановились, увидев сквозь щель, что за дверью бушует огонь. Слышно было, как он с треском пожирал то, что находилось в вестибюле.

Перри и остальные актеры тоже подбежали к выходу.

– Краски! – Запыхавшись, Перри глотнул дыма и закашлялся. – Они каким-то образом загорелись. Ветошь. Самовозгорание. Но…

– Может, помог кто-нибудь, – перебил его Бэленджер.

– Помог? Помилуйте, с какой стати?

У них за спинами погасли огни рампы. Одна из актрис громко вскрикнула, испугавшись наступившей темноты. Но в разных углах зрительного зала тут же вспыхнули аварийные светильники, питавшиеся от аккумуляторов.

– Дайте-ка сюда! – Ортега взял у Перри указку и приоткрыл дверь ее толстым концом.

В зал сразу повалил густой дым. За его серыми тучами потянулись и оранжевые языки пламени.

Ортега отдернул указку, и дверь захлопнулась. Перри попятился и наткнулся на актрису, которая согнулась в приступе кашля.

– Где у вас пожарный выход? – спросил Бэленджер.

– Вон там. – Перри указал на дверь в середине бокового прохода, возле которой торчала на стене красная коробочка пожарной сигнализации.

Дым становился все гуще. Бэленджер помог выпрямиться актрисе, продолжавшей непрерывно кашлять, и, поддерживая ее, быстро повел вдоль рядов кресел. Остальные актеры рысили впереди, то и дело ударяясь о ручки кресел. Когда они выбрались в проход, Ортега уже отодвинул засов пожарного выхода.

Но дверь не открылась. Ортега навалился на нее плечом. Безрезультатно.

– Черт возьми, кто ее запер?

– Никто! Она никогда не запиралась! – отозвался Перри. – Наверное, завалена с той стороны! – Режиссер откинул крышку сигнального устройства, потянул за рычаг и громко застонал, когда сирена не взвыла. – Она должна быть напрямую связана с пожарной командой, но раз мы не слышим оповещения тревоги, то они там, скорее всего, тоже не получили сигнала!

Между тем дыма в зрительном зале набралось столько, что с трудом можно было разглядеть входную дверь. Огонь уже не потрескивал, а громко ревел. Бэленджер вспомнил, что там лежали краски и растворители.

– А система пожаротушения? Неужели в театре ее нет?

– Есть! Не пойму, почему она не включается!

Один из актеров указал в глубину зала и заявил:

– Дверь прогорела!

Бэленджер резко обернулся и похолодел от испуга, увидев, как пламя и дым взвились к балкону. На удивительно долгое мгновение он застыл, борясь с головокружением, порожденным нахлынувшим на него ощущением дежавю. Франк будто вновь оказался в огненной ловушке посреди громады отеля «Парагон».

«Все повторяется!» – подумал он.

– Где второй пожарный выход?

– За кулисами! – выкрикнул Перри.

От густого жирного дыма Бэленджер тоже закашлялся. Актеры оцепенели от страха. Какое-то время Франк тоже не мог преодолеть ужас. Ему показалось, будто на него разом навалились все кошмары из сновидений последних месяцев. Но все же он сумел взять себя в руки и заорал:

– Шевелитесь!

Громко топая, они взбежали по лесенке на сцену. За боковой занавесью действительно находилась дверь, над которой неярко светилась табличка «Запасной выход». Ортега отодвинул засов и толкнул дверь, но она не открылась. Бэленджер попытался ему помочь, но лишь ушиб плечо.

– Потолок горит! – крикнул кто-то за его спиной.

Дым становился все гуще.

Ортега заметил винтовую металлическую лестницу и спросил:

– Что наверху?

– Есть пожарный выход из уборных!

Перри устремился вверх по винтовой лестнице, которая звенела и сотрясалась под его шагами. Но вдруг он застыл на месте, вцепившись в дрожащие перила. Догнав его, Бэленджер сразу понял, что так обескуражило Перри. Наверху ничего не было видно из-за дыма.

– Мы там задохнемся, не поймем, куда надо идти, – сказал кто-то.

Лестница уходила вниз, в пол.

– Что в подвале? – спросил Бэленджер.

– Три окна!

– Пошли!

Громыхая по металлическим ступенькам, Бэленджер вернулся на сцену, но остановился там в сомнении. Он подумал о подвале, который есть в каждом доме. На лбу у него выступил пот, но не из-за быстро нарастающей жары. Вдруг Франк заметил ручной фонарь, висящий в зажиме под электрощитком, схватил его и, сделав усилие, заставил себя двинуться дальше по лестнице.

Воздух здесь был заметно прохладнее. Слегка пошатываясь после быстрого спуска по спирали, Бэленджер стоял на каменном полу. Сквозь толстый слой пыли, скопившийся на стеклах трех узких окон в правой стене, пробивался свет. Виднелся грязный кирпичный дом, стоявший на противоположной стороне узкого переулка.

Ортега схватил кстати подвернувшийся стол и, скрежеща ножками по полу, подтащил его к окну. Бэленджер включил фонарь, посветил в глубь помещения и обнаружил прислоненный к стене задник с намалеванными лесистыми холмами и небом.

– Не открывается! – Ортега яростно дергал створки окна. – Закрашено наглухо!

– Разбейте стекло! – крикнул в ответ Перри.

– Слишком узко! – в отчаянии простонал пожилой, очень полный артист. – Я не пролезу!

Бэленджер продолжал водить лучом фонаря по сторонам, пытаясь отыскать еще какой-нибудь выход. Он видел столы, стулья и другие предметы реквизита. На длинных шестах висели костюмы. На пластиковых головах красовались парики. Все было старательно убрано в пластиковые мешки.

«От огня чехлы не спасут», – подумал Бэленджер.

Звякнуло стекло – Ортега тростью, которую вовремя отыскал в реквизите, разбил окно.

– Говорю же, я не пролезу в такое узкое окно! – повторил полный актер.

– Я тоже, – отозвался молодой.

Луч фонаря лег на стену под сценой. Сложенные стопкой коробки наполовину закрывали старую дверь.

Бэленджер схватил Перри за руку.

– Куда ведет эта дверь? В другой дом?

– Нет. Дальше, в коллектор.

– Что? Зачем в этом доме…

– Сейчас он не нужен! – Перри трясся от страха, слыша рев пламени и ощущая добиравшийся сюда жар.

– Почему не нужен? Не оглядывайтесь на огонь! Расскажите мне, что это за подвал!

– Он остался от дома, который был тут раньше! Там проходил ручей!

– Что?

– Когда-то в Гринвич-Виллидже было множество ручьев, – поспешно сказал Перри. – Чтобы дома не оседали, были проложены дренажные туннели. Сейчас все ручьи пересохли, но в старину из них можно было брать воду.

Бэленджер подбежал к двери, отшвырнул коробки и ухватился за ржавую ручку.

– Нет! – рявкнул Ортега. – Мы там задохнемся! – Через разбитое окно шел свежий воздух, но детектив согнулся в приступе кашля, вдохнув дыма.

Бэленджер потянул сильнее, и дверь сдвинулась с места, громко заскрипев пересохшим деревом по каменному полу. Протестующе завизжали ржавые петли. Дверь приоткрылась настолько, что можно было заглянуть в щель и посветить туда фонарем. Там Бэленджер увидел кирпичные стены и лестницу, густо затянутые паутиной.

– Огонь вытянет оттуда весь кислород! – прокричал Ортега.

Оглянувшись, Бэленджер увидел, что детектив закончил выбивать стекло в окне, уже успел помочь пожилой актрисе забраться на стол и теперь приподнял ее к лазу. Она проворно влезла туда до пояса и остановилась.

– Живот подбери! – взревел Ортега.

– Я порезалась!

Детектив стиснул ее бедра ладонями и резко толкнул вперед. Женщина вылетела наружу.

Когда Ортега втащил на стол вторую актрису, стало видно, что пламя заметно приблизилось.

– Я не пролезу! – снова повторил пожилой актер.

Бэленджер почувствовал, что кошмарные воспоминания о событиях в отеле «Парагон» смогут парализовать его волю, если он поддастся. Франк протиснулся в полуоткрытый дверной проем. Светя себе фонарем и прислушиваясь к разносившемуся по древнему подземелью эху своих шагов, он смахнул паутину и сбежал по щербатым ступеням.

Франк оказался в каменной каморке. Испуганная крыса запищала, метнулась в сторону и скрылась из виду. Бэленджер попятился. Прислушиваясь к собственному хриплому дыханию и стараясь взять себя в руки, он светил вокруг фонарем. Грубо сложенный свод имел около шести футов в высоту, ширину и длину. Франку пришлось пригнуться. Желоб в каменном полу позволял определить, где именно протекал ручей. Справа и слева были выложены невысокие арочные проемы, через которые уходила вода. Даже за полтора с лишним века отсюда не успело полностью выветриться зловоние и ощущалась сырость.

Сверху до Бэленджера отчетливо доносились крики. Он слышал рев огня и ощущал быстрый ток воздуха, высасываемого ненасытным пламенем. Приложив ладонь к каменной стене, Франк вдруг понял, насколько сильна его неуверенность.

– Я туда никаким силами не пролезу! – В голосе пожилого актера уже явственно слышалась паника.

Бэленджер опустился на колени и направил скачущий луч в правую арку. В пяти футах от начала туннеля потолок обвалился, груда земли и битых кирпичей перегородила дорогу. В свете фонаря сверкнули несколько пар красных глаз.

Грудь Бэленджера стиснул страх. Он поспешно направил фонарь в противоположную сторону. Насколько доставал луч света, преград не имелось. Франк не слишком уверенно поднялся на ноги и вновь ощутил ток воздуха, стремившегося в находившийся наверху первый подвал.

Там раздался громкий мужской крик.

Бэленджер собрался с силами и взбежал по ступенькам. Фонарь больше не был нужен – путь озаряли пляшущие отсветы пламени. Выскочив из-за двери, он увидел, как Ортега яростным усилием вытолкнул высокого тощего мужчину – Перри – через разбитое окно. С Ортегой и Бэленджером остались двое актеров.

– Сможем выбраться здесь? – крикнул Франк.

– Вряд ли! – Ортегу обдало вихрем искр.

– Тогда сюда! – Бэленджер указал на дверь. – Там есть шанс!

Ревущее пламя подобралось уже так близко, что никто не колебался. Все трое устремились мимо Бэленджера. Он потянул дверь на себя, закрыл ее как можно плотнее, чтобы преградить по возможности ход воздуха, и кинулся следом за ними.

– Налево!

– Вы, наверное, шутите? – Младший актер замер в нерешительности.

– Ползи!

– Там крысы. Только что видел!

– Это значит, что там и выход есть! Ползи! Я пойду последним и буду светить всем! – Сквозь дверную щель просочилась и сползла по лестнице первая струйка дыма. – Все равно другого выхода нет! – проорал Бэленджер.

– Я пойду первым! – Ортега вытащил пистолет.

Толстый актер аж рот раскрыл и поинтересовался:

– Пушка-то зачем? Неужели крысы такими большими бывают?

Ортега опустился на четвереньки, потом решительно вытянулся плашмя на грязном полу и пополз. Бэленджер дождался, пока ноги детектива исчезнут в отверстии, и принялся подгонять остальных.

– Вперед! Пошли! – Он решительно толкнул одного, затем второго наземь и легонько пнул ногой, поторапливая. – Шевелитесь!

Чувствуя, как усиливается тяга, Бэленджер тоже лег ничком и пополз по камням. Направляя свет фонаря вперед, он углубился в сводчатый туннель. Тени как будто обрели вес и плотность. Каменный пол сменился размякшей глиной. Он слышал эхо от шороха одежды и надсадного дыхания. Ползущий впереди актер бормотал что-то, возможно молитву.

Паутина липла к волосам. Свод делался все ниже и ниже. Вскоре Бэленджер задел его спиной и постарался вжаться поглубже в мягкую землю.

– Нет, тут мне тоже не пролезть, – задыхаясь, простонал ползущий перед ним мужчина.

– Разгребайте землю, – приказал издали Ортега. – Углубляйте дно хода.

Все остановились. Лишь воздух двигался по туннелю навстречу людям, туда, где бушевал огонь.

– В чем дело?! – повысил голос Бэленджер.

Пыль щекотала в носу. Клаустрофобия мало-помалу овладевала им и сейчас стискивала грудь с такой силой, что он опасался потерять сознание.

– Мне показалось, я видел…

– Что? – Бэленджер прижался к стене и направил луч фонаря так, чтобы он доставал как можно дальше вперед. Что?

– Движущуюся тень.

– Если это крыса, пристрелите ее! – потребовал старший актер.

– Нет! – поспешно возразил второй. – От выстрела может потолок обрушиться!

– Тогда тебе, наверное, лучше помолчать, а?

– Кирпичи, – сказал Ортега. – Я наткнулся на несколько выпавших кирпичей.

Бэленджеру за шиворот посыпалась земля. Он боялся дышать. Впереди люди почти бесшумно сдвигали в сторону кирпичи.

– Ладно, я пополз дальше, – сказал Ортега.

На голову Бэленджеру продолжала сыпаться земля.

«Быстрее!» – думал он.

Артист перед ним сдвинулся с места. Бэленджер, чувствуя, как яростно бьется сердце, пополз следом. Для этого ему пришлось сделать нешуточное усилие.

– Стойте! – вскоре вновь пробормотал толстый артист.

– Что еще?

– Я зацепился ремнем за камень в потолке.

Бэленджер напрягся. В полумраке были отчетливо слышны осторожные движения.

– Готово, – сообщил артист. – Я свободен.

Франк услышал, как он пополз дальше.

– Я добрался до каких-то старых ступенек! – крикнул Ортега.

«Слава богу», – подумал Бэленджер, тщетно пытаясь перевести дух.

Чувствуя, что рот у него забит пылью, изо всех сил вжимаясь животом в землю, он полз вперед.

Тут у Франка екнуло сердце – что-то дернуло его и заставило остановиться. Куртка зацепилась за торчавший из потолка кирпич.

– Светите сюда! – крикнул спереди Ортега.

– Да, ступеньки! – обрадовался актер, следовавший за Ортегой. – Вижу!

Бэленджер чувствовал, что кирпич медленно сползает ему на спину.

– Скоро выберемся. – Толстый актер пополз быстрее.

Кирпич выпал и теперь лежал на спине Бэленджера. С ним ссыпалась еще добрая порция земли.

– Франк! – позвал Ортега. – Как там у вас?

Бэленджер не решился ответить, опасаясь, что от малейшего сотрясения свод может совсем обрушиться.

– Почему остановились? – громким эхом разнесся по туннелю голос Ортеги, и на спину Бэленджера выпал еще один кирпич.

– Господи, никогда не думал, что просто выпрямиться может быть так приятно, – заявил актер перед Бэленджером. – А вот и дверь!

– Франк! – повторил Ортега.

Чувствуя, что впадает в панику, Бэленджер чуть не завопил. Из потолка выпал третий кирпич. Пыль забила ноздри. Он решился на дюйм продвинуться вперед. Земля тяжело давила на лопатки.

– Франк?

Потолок медленно оседал прямо на него. Чтобы двигаться вперед, нужно было напрягать все силы. Кирпичи вываливались один за другим. Очень скоро он почувствовал, что через минуту не сможет выдерживать эту тяжесть. Затхлый воздух был настолько насыщен пылью, что Франк боялся задохнуться. Невольно заскулив, он попытался ползти быстрее, но и земля тут же посыпалась сильнее. Бэленджер полз уже как мог быстро. Кирпичи били его по ногам, пыль душила. От ужаса он уже выл в голос, упираясь коленями в пол, отталкиваясь, вдавливая локти в мягкую землю, вытягиваясь во весь рост. Ему казалось, что ноги уже перебиты, грохот обвала заглушал крик. Чьи-то руки схватили Франка, потащили вперед. Фонарь плясал в дрожащей руке. Пыль стояла столбом. Бэленджер чувствовал, что задыхается.

Громко застонав, он добрался до каменной лесенки, взбежал по ней и с ходу ударил плечом в деревянную дверь. Она сотряслась, но устояла. Франк толкнул еще раз. Дверь оказалась настолько ветхой, что соскочила с петель, но все равно не открылась. Что-то подпирало ее с той стороны. Ортега присоединился к Бэленджеру. Они навалились на дверь вдвоем, и в конце концов она медленно подалась. С той стороны что-то посыпалось, затрещало.

Сквозь все еще стоявшую столбом пыль Бэленджер увидел свет ламп. Они с Ортегой поднажали, и дверь рухнула, опрокинув еще несколько предметов. Кашляя от пыли, Франк прополз по двери и оказался в подвале, забитом старой мебелью. На деревянной лестнице, ведущей наверх, стоял мужчина в очках, смотревший на пришельцев с недоумением и страхом.