Текст книги "Тень над Вавилоном"

Автор книги: Дэвид Мэйсон (Мейсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 40 страниц)

76

Джеймс Анселл, глава ближневосточного отдела ЦРУ, молча ожидал, когда заместитель директора по разведке прочитает копии только что поступивших газетных заметок с последними новостями. От напряжения на щеках заместителя появились желваки.

– Тут все дословно? – спросил он.

– Почти слово в слово, сэр.

– Это сообщение Иранского агентства новостей очень конкретно, – сказал заместитель директора. – И оно согласуется с тем, что мы знаем об этой команде убийц и их передвижениях. Тут говорится, что Саддам был застрелен. Не просто убит, а именно застрелен. Они утверждают, что его застрелили вчера в восемь часов утра по местному времени. При этом был убит и один из иранцев – их дипломат. С какой стати иранцам говорить, что он был застрелен, и называть точное время, если это неправда? Его могли бы взорвать, зарезать, отравить – вообще, сделать все что угодно. – Заместитель директора по разведке сделал паузу, пытаясь мысленно охватить имевшиеся факты. – Подтверждается ли это чем-то еще, кроме того, что все это в точности совпадает с перемещениями ударной группы?

Анселл кивнул.

– Как оказалось, это совпадает со слухами об исчезновении недавно назначенного в Ирак посла Ирана. На вчерашний вечер у него была назначена встреча в шведском посольстве в Багдаде, но он так и не появился. Поначалу иранское посольство, похоже, само терялось в догадках. Затем между ним и Тегераном последовал бурный радиообмен через спутник связи КОМИНТ – наши шифровальщики над этим еще работают. Думаю, к сообщению надо отнестись серьезно.

– Но ведь есть и другое сообщение, – фыркнул заместитель директора. – Вот, взгляните сюда. Иракское правительство полностью все отрицает. Мол, нелепые слухи, говорят они. Были переданы кадры, где Саддам председательствует на заседании Совета революционного командования – иными словами, иракского кабинета министров. Еще есть сообщения о торжествах по случаю его дня рождения, прошедших по всему Ираку. Они отрицают всю эту историю как полный нонсенс.

– Как раз то, чего и следовало ожидать от Иракского агентства новостей, – ответил Анселл. – Из того, что они передали за последние десять лет, я не могу припомнить ни единого слова правды. Все, что они говорят, – чистейшая пропаганда. Взгляните на это под иным углом. Если Саддам действительно убит, они вряд ли об этом кому-то расскажут, по крайней мере, не сразу. И, во всяком случае, не раньше, чем будет объявлен наследник. В противном случае могли бы возникнуть массовые гражданские беспорядки, а то и восстания. Власть имущие Ирака захотели бы утаить на какое-то время информацию, пока новый президент не укрепит свою власть и полностью не овладеет ситуацией.

– Хм-м, – промычал заместитель директора. – Что ж, должен признать, что склонен с вами согласиться. Решающим доводом служит то, что все это в точности совпадает с докладами Национального бюро разведки о перемещениях ударной группы.

– Меня они тоже убедили, – согласился Анселл. – Если бы не они, не думаю, что я стал бы придавать всему этому столь большое значение.

Заместитель директора задумчиво уставился в окно.

– Почему называют восемь утра? – поинтересовался он. – Странное время для убийства, не правда ли? Какого черта, Саддам что, затеял парад вместо завтрака?

– Жара, – пожал плечами Анселл.

– Что?

– Тикрит расположен в низине, в долине Тигра, – начал объяснять Анселл. – Где-то после десяти утра там становится нестерпимо жарко и влажно. Если вам предстоит физическая работа вне дома, вы должны ее сделать пораньше, до наступления жары, иначе вам придется дожидаться, когда она спадет, почти до самых сумерек. Полагаю, Саддаму были вовсе не нужны телерепортажи о том, как все его солдаты попадали от солнечного удара.

– О, понятно-понятно, – безучастно произнес заместитель директора. – Что ж, спасибо за работу, Джеймс. Мне следует передать это директору. Полагаю, он захочет поделиться всем этим с президентом.

– Господин президент, премьер-министр Мейджор на проводе.

– Спасибо. – Президент поднял трубку. – Джон? Это Джордж. Извините, что разбудил.

– Все в порядке, господин президент, – сонно ответил Джон Мейджор. Он лег поздно и то только для того, чтобы через полчаса его разбудил телефон. – Чем могу быть полезен?

– Джон, вам должно быть известно, что Иранское агентство новостей сообщило о том, что вчера утром застрелили Саддама Хуссейна. Мои люди склонны считать это правдой.

– О, – воскликнул Мейджор, сразу же проснувшись. – Насколько они уверены?

– Сказать наверняка они не могут, но все совпадает с данными слежения со спутников за теми людьми, что прорвались в Ирак. Мы следили за каждым их шагом, и по времени все сходится точно. Вопрос в том, что нам теперь с этим делать? С дипломатической стороны мы должны приготовиться к распаду Ирака. С практической – думаю, нам нужно решить, как поступить с убийцами. Буду рад услышать ваши соображения.

Джон Мейджор привел свои мысли в порядок и облек их в словесную форму:

– С дипломатической точки зрения все будет явно неладно. Если Саддам мертв, я думаю, многое будет зависеть от того, кто захватит власть. Если это будет еще один сильный человек, то распада можно было бы избежать.

– Возможно, и так, – протянул президент, – но мы не питаем на сей счет особых надежд. Мы не думаем, чтобы там оставался кто-то еще столь же сильный. Интересно, что Багдад все отрицает. Если бы там был сильный человек, способный на то, чтобы захватить власть, он, вероятно, давно бы уже это сделал.

– Как вы думаете, кто придет к власти?

– Если не считать двух сыновей Саддама, Удаи и Кусай, – а они просто головорезы, – мы думаем, существуют четыре основных претендента. Первой серьезной кандидатурой является сводный брат Саддама Барзан, который находится в Швейцарии в качестве постоянного представителя Ирака в миссии ООН. В нормальной ситуации следовало бы ожидать, что именно он захватит власть, но Барзан находится за пределами страны, а это отнюдь не повышает его шансы. Что вы думаете по этому поводу?

– Я согласен с вашими выводами, – ответил премьер-министр. – Совершить успешный переворот из-за границы удается крайне редко.

– Что вы имеете в виду? – сердито переспросил президент. – Что на сей раз все-таки сработало?

– О, я понимаю, – сказал Мейджор. – Вы думаете, что за этим стоит Барзан?

– Ну, конечно же, не думаю! – раздраженно выпалил Буш. – Я хотел сказать… Черт возьми, мы ни к чему так не придем. Давайте пройдемся по списку кандидатов. Следующий претендент – Тарик Азиз, министр иностранных дел во время войны, а ныне заместитель премьер-министра. Мы не думаем, что он обладает достаточной силой или так крепок, что способен сокрушить своих соперников. Третьим по счету идет Таха Ясин Рамадан, заместитель президента. Он очень пронырлив – возможно, пронырливее, чем все остальные, – но именно поэтому его положение нам видится сомнительным. Что вы могли бы сказать об этих двоих?

– Ну что же, – медленно произнес Мейджор, – я маловато знаю о Тахе Ясине, но я бы не спешил списывать со счетов Тарика Азиза. Он тоже умный человек. Помнится, когда я был министром иностранных дел…

– Да-да-да, – перебил его Буш. – Я тоже вспоминаю, как был директором ЦРУ, но это не имеет никакого отношения к нашему делу. Давайте продолжим. Четвертым претендентом является Иззат Ибрагим, вице-президент Саддама. Он сторонник крутых мер и находится в идеальном положении. Мы считаем, что именно он захватит власть. Вы со мною согласны?

– Не совсем, – ответил Мейджор. – Конечно же, он сторонник крутых мер, но мне кажется, что он слишком серая личность, чтобы долго удержаться в этом кресле. И еще – поступают сообщения, что у него очень слабое здоровье.

– С таким заключением, Джон, мы пойдем с вами рука об руку, – заявил президент. – Я и сам точно такого же мнения. Мы не думаем, что он долго протянет. В то же время, как вы считаете, останется ли Ирак единым, если командовать будет Иззат?

– Не исключено, – ответил премьер-министр, – несмотря даже на то, что он был не более чем лакеем Саддама. Он был абсолютно предан Хуссейну, и, вероятно, можно рассчитывать, что будет пользоваться теми же методами для того, чтобы удержаться у власти и сохранить в целости страну. Если выдержит.

– О'кей, – заключил президент, – ради простоты дела будем считать, что долго не выдержит. Но тогда мы столкнемся с проблемой междоусобиц на Ближнем Востоке, которые начнутся в результате распада Ирака. Нам придется иметь дело с тремя государствами-осколками – курдами на севере, суннитами в центре и болотными арабами на юге. Мы не думаем, чтобы долго просуществовало хотя бы одно из них.

– Шииты, – поправил Мейджор. – Мы всегда должны помнить, что болотных арабов надо называть шиитами – по их вероисповеданию. Называть их болотными арабами – звучит слишком жалостливо. Если люди начнут думать о них, как о безобидных жертвах, общественное мнение вынудит нас принять какие-то меры по защите их от Саддама. Слово же «шиит» приобрело себе плохую репутацию – люди думают о шиитах как о фанатиках, и никто не заставит нас пошевелить даже пальцем, чтобы оказать им помощь.

– О'кей, пусть будут шииты, если вам так хочется, – проворчал Буш, разозлившись на то, что премьер-министр его еще и поучает. – Но это лишний раз усугубляет затронутую мной проблему. Иранцы – тоже шииты, и они используют это как оправдание своей интервенции. Нам видится, что иранское вторжение – это главная угроза. Его последствия будут ужасными.

– Дела в Иране не столь плохи, как это было раньше, – возразил Мейджор. – Недавно они провели выборы, на которых победили «умеренные», а это – приятные новости. Господин Рафсаджани укрепил свою власть, а сам он далек от экстремистов. Мы не думаем, что они будут просто продолжать свою прежнюю политику, насаждая повсюду терроризм и революции.

– В этом плане мы не столь оптимистичны, – сказал президент. – Мы предполагаем, что их отношение к различным вопросам изменится очень незначительно либо не изменится вообще.

– Ну-у, сделав подобное предположение, мне думается, вы поступаете совсем не мудро. Мне как-то не верится, что это говорите вы, господин президент. Я чувствую, что сейчас обстановка в Иране гораздо более многообещающая, нежели при Хомейни.

– Тогда нам придется просто каждому остаться при своем мнении, – заявил Буш. – Эти проклятые аятоллы и сторонники твердой линии по-прежнему обладают огромным влиянием. Я хотел бы поговорить с вами о едином подходе к проблеме Ирана. Если коротко, я считаю, мы должны выступить единым фронтом. Думаю, мы должны предложить Рафсаджани свою поддержку. Противопоставляя себя Хомейни, мы ничего не достигли, а поэтому более дружественный подход, возможно, сработает лучше с его наследником. Улучшив отношения с Ираном, мы смогли бы их убедить, что умеренность вознаграждается.

– Это похоже на очень разумный подход, господин президент, – согласился Мейджор. – В самом деле, очень разумный. Наверно, мой министр иностранных дел и ваш госсекретарь могли бы вместе пошевелить мозгами и выйти потом наверх с соответствующими рекомендациями.

– Отлично, – воскликнул Буш. – Теперь мы должны также решить, как нам быть с этими убийцами. ЦРУ в скором времени должно их поймать. Вопрос в том, что нам с ними делать?

Буш подумал, что ответ Мейджора мог бы многое раскрыть.

– Я предлагаю, чтобы этим делом занялась саудовская полиция, – просто ответил премьер-министр.

Президент был изумлен.

– Что? Вы хотите сказать, просто передать их саудовским властям?

– Да, – подтвердил Мейджор. – Эти люди нарушили саудовские законы. Я не думаю, что нам стоит вмешиваться.

– Вы понимаете, что у нас есть записи их радиопереговоров и два голоса говорят с английским акцентом?

– Я по-прежнему считаю, что нам не надо вмешиваться, – твердо повторил Мейджор. – Помимо всего прочего, если их осудят там, вероятность того, что подробности их похождений проникнут в прессу и вызовут шум, будет гораздо меньше. Саудовский суд навряд ли захочет услышать полный отчет об их преступных деяниях, как это сделал бы западный суд. Вы только представьте, во что мог бы превратить эту историю их защитник. Нет, я думаю, что определенно было бы лучше арестовать и судить их там. Возможно, если приговоры окажутся слишком суровыми, мы попросим об их смягчении. Например, если их приговорят к смерти, мы попросим заменить ее на пожизненное заключение. Но чтобы я просил о полном помиловании для людей, которые нарушили столько законов, сколько их ухитрились нарушить эти парни, не может быть и речи. Это лишь разозлило бы саудовцев.

– Что ж, со своей стороны, я могу сказать, что ну просто очень хотел бы узнать, кто же стоит за этим делом, – с чувством произнес Буш. – Это означает массу дополнительных хлопот для множества сотрудников, а ситуация в регионе и без того достаточно плохая, чтобы там еще появлялись какие-то люди, которые по своему усмотрению расправляются с главами государств, какими бы те ни были паршивыми.

Премьер-министр тщательно взвесил свой ответ.

– Узнать, кто за этим стоит, было бы безусловно интересно, – медленно начал он, – конечно же, интересно. – Он шумно прокашлялся. – Но того, что сделано, не поправишь. Я думаю, самое большее, что мы можем сделать, это позволить восторжествовать справедливости.

– Что ж, пора отпустить вас обратно в постель. Было весьма полезно побеседовать с вами.

– Тогда спокойной ночи, господин президент, – с облегчением попрощался премьер-министр, оставшись не совсем уверенным, что их разговор хоть что-то прояснил.

Джордж Буш опустил трубку. Он также испытывал некоторое недоумение по поводу того, как прошел диалог. Про себя он решил больше не звонить Джону Мейджору по ночам. Очевидно, тот был не в лучшей форме после того, как его неожиданно разбудили. Президент гадал по поводу последней части их разговора. Возможно, в ЦРУ, в конце концов, не так уж и не правы. Если так, то тогда Мейджор просто бессердечный сукин сын, впрочем, как и ловкий. О'кей, подумал он, если британский премьер-министр счастлив позволить, чтобы его же агенты сгнили в саудовской тюрьме, то так тому и быть.

77

Тревожные мысли не давали Хауарду покоя – за все это время он так и не уснул. Оставалось несколько звеньев головоломки, которые ну никак не хотели становиться на место. Его подозрения по поводу воздушного налета на склад переросли в уверенность – не оставалось и тени сомнений, что каким-то образом их-таки выследили. Трудность заключалась в том, чтобы точно определить, как много о них известно.

– Майк? – обратился он к Зиглеру. – Что ты знаешь о возможностях воздушной разведки?

– Какой именно – аэрофотосъемки или чего-то еще?

– Наверно, чего-то еще. Взгляни, мы предполагали, что саудовские радары засекут самолет. При этом мы надеялись, что, когда тот разобьется, они решат, будто бы нам настал конец. А что, если за нами следит более хитроумная система?

– Ты имеешь в виду АВАКС? Да, вполне возможно. У саудовцев АВАКС есть.

– Майк, я грешу не на них.

Скрытый смысл сказанного Хауардом медленно дошел до Зиглера.

– Черт! – воскликнул американец. Он сел, выпрямляясь, насколько позволяло ограниченное пространство багажного отделения «лендкрузера». – Думаешь, наши?

– Да, боюсь, что так. Другого объяснения я просто не вижу. Думаю, за нами следили по пятам почти с самого начала. И по какой-то причине ведут себя по отношению к нам отнюдь не дружественно. Склад – достаточное тому свидетельство. Вопрос следующий: если они используют АВАКС – что он может? Может ли он следить за автомашинами?

– Нет, не думаю, – задумчиво ответил Зиглер. – Дьявольщина, Эд, похоже, ты прав. Я должен был додуматься до этого сам. Все сходится. Уж больно точным был удар по складу. Это были либо бомбы с лазерным наведением, либо крылатые ракеты. А у иракцев нет ни того, ни другого.

– Вот и я так решил, – подтвердил Хауард. – Но вернемся к моему вопросу. Способны ли наши вооруженные силы отслеживать машины? Возможно ли, что за нами следили всю дорогу? И не следят ли они за нами прямо сейчас? У меня такое чувство – следили и следят. Иного способа узнать, что мы находились в том здании, я просто не вижу.

– Я не знаком с последними разработками, но во время «войны в заливе» у них что-то было для наблюдения за передвижением иракских танков. Система, похожая на АВАКС. Если они могли следить за танками…

Хауард уже принял решение.

– О'кей. Во всех случаях мы сыгрыем наверняка. Будем считать, что они сейчас нас видят на каком-то там своем экране. Вот что нам нужно будет сделать.

– Уолтер, они как раз проезжают через Эль-Ваджх, – сообщил Кируин. – Они там не останавливаются. Где сейчас ребята из ЦРУ?

– Пусть они тебя не волнуют, – ответил Морж. – Все, что ты должен делать, это не спускать глаз с «лендкрузера» на экране. У них там уже рассвело, и скоро на шоссе появятся другие машины.

– Это не проблема. Они теперь так близко, что Джей-СТАРС висит у них практически над головой. Машина никуда не денется даже при наличии дорожного движения.

Кируин наблюдал, как «лендкрузер» продолжал нестись по прибрежному шоссе на юг в сторону Янбу и Джидды. Он гадал, что же собираются предпринять эти люди. Остановятся ли они там, где высадились на берег, и не уйдут ли на лодке снова в море? Если так, то куда они намерены плыть? Так им не убежать. Или же они поедут прямо до самой Джидды? Кируину так хотелось бы это знать. Где-то там, дальше, их ждала засада ЦРУ, да и саудовская полиция тоже.

Отъехав двадцать миль от Эль-Ваджха, «лендкрузер» резко остановился и тут же продолжил путь. Не больше десяти секунд, подумал Кируин. Вероятно, смена водителей. Пустой участок шоссе – поблизости никаких машин. Новый водитель вел автомобиль не так быстро. До того места, где они высадились из резиновой лодки на участок берега, к которому шоссе подходило особенно близко, оставалось еще пятьдесят миль. Это была следующая интересная точка маршрута – остановятся ли они там? Кируин откинулся на спинку и стал ждать.

Через сорок пять минут, вздрогнув, он выпрямился в кресле. «Лендкрузер» остановился в точке высадки. Свернув с шоссе, он направился к морю. Они собирались воспользоваться лодкой снова. Да, возле берега машина определенно остановилась, и к ней не приближался никакой другой транспорт.

Не прошло и пяти минут, как информацию ретранслировали в американское посольство в Эр-Риаде, откуда ее передали Кеннингзу, ехавшему по шоссе чуть севернее Янбу. Посмотрев на карту, Кеннингз выругался – до того места, где остановился «лендкрузер», ему оставался по крайней мере час езды. Они вполне смогут уплыть до тех пор, пока он туда доберется. Но на самом деле это ничего не меняет, успокоил он себя, вероятно, по-своему оно и к лучшему. Милях в двадцати от берега стоял корабль ВМС США – фрегат класса FFG-7. На его борту находились два готовых к вылету вертолета Сикорского SH-60B, «морской орел». Мимо них не смогла бы пройти никакая резиновая лодка. Да и любые возможные осложнения с саудовской полицией в этом случае тоже исключались. Кеннингз вдавил ногой акселератор.

Он не знал, что чуть больше часа назад перед самым въездом в Эль-Ваджх задняя дверца «лендкрузера» открылась. Из нее выкатился Зиглер, упакованный в несколько дополнительных слоев одежды, взятой из багажного отделения, и в последний из оставшихся авиационный шлем. «Лендкрузер» так и не остановился. Зиглер на скорости сорок миль в час сильно ударился об асфальт, а затем еще прокатился по шоссе, как ему показалось, целую минуту. На самом деле все произошло в считанные секунды. Поднявшись на ноги, он избавился от лишней одежды, верхние слои которой были теперь разодраны, и от чуть было не треснувшего шлема с прибором ночного видения. Зиглер решил, что если не считать головную боль и несколько ссадин, то он остался невредим. Помахав вслед удаляющемуся «лендкрузеру», он направился легкой трусцой по боковой дороге на северо-запад. До аэропорта Эль-Ваджх было шесть километров. Зиглер прикинул, что будет там не больше, чем через двадцать пять минут. Движения на дороге не было.

Через двадцать миль после Эль-Ваджха, как и заметил Кируин на экране Джей-СТАРС, «лендкрузер» ненадолго остановился. Как он и предположил, водители действительно поменялись: за рулем оказался Харрис. Но вот чего Кируину не дано было знать, так это того, что за несколько секунд остановки все остальные члены команды покинули машину. Хауард и Акфорд вынесли Берна из автомобиля и положили его на землю рядом с дорогой, в то время как Палмер помог Макдоналду выгрузить весь багаж из задней части машины. Когда «лендкрузер» опустел, Харрис уехал дальше. Стоянка продлилась менее десяти секунд.

Оттащив Берна и вещи подальше в сторону от дороги, они скрылись из виду в зарослях. Хауард возвратился к шоссе и воткнул в обочину два маленьких флажка: первый – в двухстах ярдах назад по дороге, а второй – напротив того места, где они спрятались. Усевшись на землю, они стали ждать.

Зиглер прибыл в аэропорт в 6.45, приблизительно в то же время, когда остальные покинули «лендкрузер». Дойдя прямо до автостоянки, он уселся во взятый напрокат «додж-рэм-чарджер», на котором он подвозил Хауарда с Макдоналдом с места их высадки на берег. Зиглер завел машину и выехал со стоянки. Выбравшись на основную трассу через Эль-Ваджх, он затем направился по той же дороге, по которой чуть меньше получаса назад проехал «лендкрузер». В 7.18 он углядел первый из двух флажков и сбавил ход, а затем затормозил у второго. Бросив взгляд вдоль шоссе и увидев, что впереди и позади никого нет, он три раза нажал на клаксон. Выбравшись из кустов, Хауард и остальные поднесли Берна и багаж к машине. Разместившись в «додже», они продолжили путь на юг по направлению к Джидде.

Харрис опережал их на добрых тридцать минут. Достигнув места на прибрежном шоссе, которое описал ему Хауард, он свернул с дороги и направил «лендкрузер» к морю. Там он остановил машину и выбрался наружу. Отвинтив номерные знаки, Харрис быстро побежал вдоль шоссе. Он хотел, чтобы «додж» догнал его как можно дальше от места высадки.

Через полчаса Харрис был почти в пяти милях от брошенного «лендкрузера», двигаясь по участку дороги, за которым вряд ли кто наблюдал. Услышав позади сигнал пикапа, он оглянулся и приготовился запрыгнуть в машину. Пикап снизил скорость до пешеходной. Пропустив машину вперед, Харрис рванулся следом и нырнул в заднее отделение, отдуваясь после пробежки. Было 7.51.

– Майк, он уже на борту, – сообщил Хауард.

Прибавив скорость, Зиглер бросил взгляд на сидевшего сзади Хауарда.

– Думаешь, нам удалось? – спросил он.

– Надеюсь, что так, – ответил Хауард. – В любом случае, это выяснится, когда мы прибудем в Джидду, не так ли?

Ровно через тридцать пять минут после того, в 8.26, «додж» проехал мимо огромного «шевроле-универсала», мчавшегося ему навстречу. Среди оживленного движения, ни в той, ни в другой машине не обратили друг на друга никакого внимания. В 8.52 «шевроле» прибыл к тому месту, где стоял «лендкрузер», – из него выбрались Элвин Кеннингз и два здоровенных морских пехотинца из американского посольства.

– Тут никого нет, – зачем-то сообщил и так очевидное один из пехотинцев.

Кеннингз пропустил его высказывание мимо ушей. Он рыскал биноклем по поверхности моря в поисках каких-то признаков лодки. Как далеко они могли уплыть? Он связался по радио с посольством и чуть больше чем через тридцать минут увидел над морем кружащий в отдалении вертолет.

– «Морской орел» их засечет… – пробормотал он себе под нос и продолжил наблюдение.

Ему пришлось прождать еще целый час до 10.32, прежде чем он получил сообщение, что ни радарные системы самого фрегата, ни его вертолеты не обнаружили никаких признаков лодки. Капитан фрегата был весьма категоричен: никакой лодки здесь нет. Элвин Кеннингз тут же сообразил, что команда, должно быть, поменяла машину и по-прежнему движется по шоссе, но ни он, ни находившийся в Вашингтоне за тысячи миль отсюда Джон Кируин так никогда и не узнают, что же все-таки произошло в действительности и как команда ухитрилась это сделать, не останавливаясь больше, чем на десять секунд.