Текст книги "Тень над Вавилоном"

Автор книги: Дэвид Мэйсон (Мейсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)

18

В пятницу, 29-го ноября, Хауард прилетел в Эдинбург дневным рейсом из Хитроу. Получив багаж, он зашел в контору «Авиз» и завершил формальности по найму автомашины «форд-эскорт», которую заранее заказал по телефону. Хауард выехал из аэропорта и направился на север по трассе М90. Обогнув Перт по новой объездной дороге, он поехал по шоссе А9 в сторону Инвернесса. Часом позже он свернул возле Далуинни на А86 по направлению к Спин-Бриджу и Форт-Уильяму.

День выдался холодным, порывы шквалистого северного ветра порою достигали такой силы, что едва не опрокидывали машину. Уже в 3.45 пополудни стало смеркаться, и задолго до того, как он прибудет на место, станет темно. Движение по шоссе почти отсутствовало, вокруг расстилался унылый ландшафт, а на отдаленных вершинах холмов за озером Лох-Лагган лежал снег. Через какое-то время они были уже неразличимы, а к тому моменту, когда Хауард добрался до Спин-Бриджа, небо стало почти совсем черным. В десяти милях к юго-западу, невидимая во тьме и за облаками, должна была находиться округлая вершина горы Бен-Невис.

В пяти милях позади Спин-Бриджа он свернул на боковую дорогу к маленькой деревушке Карвейг, а еще через две мили дорога сузилась до однопутной, местами с разъездами, обозначенными белыми знаками восьмиугольной формы. Хауард ехал медленно и осторожно. По пути фары его машины зажигали глаза на темных мордах овец. Скопления животных располагались по травянистым обочинам, овцы проявляли безразличие к приближению автомобиля, так что пару раз ему пришлось остановиться и посигналить, чтобы прогнать их с самой дороги.

Наконец чуть позже пяти он увидел в отдалении небольшую россыпь огней и десятью минутами позже прибыл в собственно Карвейг. Отыскать гостиницу не составило труда – она заметно выделялась среди двадцати или около того коттеджей и бунгало деревушки. Хауард поставил машину на стоянку, собрал сумки и позвонил в дверь.

Появилась девушка лет восемнадцати с золотисто-каштановыми волосами, одетая в джинсы и толстый пуловер. У нее было хорошенькое лицо и мягкий мелодичный говор западного побережья.

– Добрый вечер, чем могу вам помочь?

– Меня зовут Хатчер, Эдвин Хатчер. Я звонил вам и заказывал комнату на пару суток. Надеюсь, ничто не изменилось?

– Ох да, конечно же, мистер Хатчер, прошу прощения. Входите же! Я должна была догадаться, что это скорее всего вы! – Девушка улыбнулась и предложила помочь ему с сумками.

Она суетилась вокруг и без умолку тараторила, чтобы он чувствовал себя как дома. Потом провела его в небольшенькую гостиную и вышла, чтобы приготовить чашку чая. Появилась женщина, улыбнувшись и вытерев руки о фартук, она подошла к нему и поздоровалась за руку. Она была небольшого роста, с ладной фигурой, на вид – лет сорока. Наверняка не старше, отметил Хауард.

– Мистер Хатчер, добро пожаловать в Карвейг! Я – Мораг Камерон, мама Шилы.

Именно ее голос ответил по телефону, когда Хауард позвонил, чтобы заказать комнату. Приятный голос, мягкий и нежный, звучал слегка удивленно от того, что кому-то пришло в голову провести уикэнд в ноябре в столь отдаленном месте. Теперь, когда Хауард ее увидел, он подумал, что она очень привлекательная женщина. Его пристальный оценивающий взгляд был встречен дружелюбной улыбкой. Семейное сходство между мамой и дочерью было потрясающим. Рукопожатие женщины оказалось твердым и неожиданно сильным. Хауард предположил, что она, должно быть, привыкла к постоянной грубой работе, зарабатывая себе на жизнь. Его остановка в гостинице несомненно внесет желанную лепту в семейные финансы.

Мораг Камерон провела Хауарда наверх в его комнату, которая оказалась маленькой, но комфортабельной – отнюдь не спартанские условия, как он ожидал. Она была простенько обставлена, отделана в веселых тонах и вылизана до блеска. Хауард неожиданно подумал, что было бы неплохо провести в этом приятном месте летний отпуск. Прошло много лет с тех пор, как он последний раз был в Шотландии, и, когда он открыл окно и уловил неповторимый запах диких холмов с солоноватой примесью морского воздуха, на него нахлынули воспоминания. Он глубоко вдохнул и начал распаковываться.

Через полчаса, приняв горячую ванну с потрясающе мягкой, чуть-чуть отдающей торфом водой, Хауард спустился в бар. Он подумал, что мог бы вполне обойтись и без этого. Бар еще пустовал – заполняться он начнет позднее. Хауард устроился с книгой в кресле – ни дать ни взять турист, отдыхающий после дня, проведенного за рулем.

Вошла дочь Мораг и поинтересовалась, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Она была явно довольна, когда Хауард выбрал дорогое солодовое виски. Он оправдался перед девушкой за то, что добавил в стакан толику воды, объяснив, что никогда бы не сделал этого там, на юге, где вода так отдает хлоркой, что убивает вкус хорошего виски. Шила улыбнулась.

Какое-то время Хауард оставался единственным посетителем, и они мило болтали. Он знал, что рано или поздно ее любопытство возьмет верх, и был готов к ответу, когда она вежливо поинтересовалась, почему в конце ноября он выбрал именно Карвейг.

Хауард поведал ей, что много лет назад он приезжал сюда вместе со своим отцом. В то время он был двенадцатилетним подростком. Отца пригласили на трехдневную оленью охоту в заповедник Глен-Карвейг, и он прихватил с собой сына, чтобы тот приобрел свой первый опыт. Мысль о шатании по долине между холмами претила мальчику, но в результате он получил одно из самых ярких впечатлений в жизни, которое так и не смог забыть. Он всегда мечтал побывать здесь снова, но только сейчас наконец-то смог сюда выбраться.

– Так что, если хотите, это всего лишь своеобразная ностальгия.

Его рассказ был лишь отчасти правдивым, и, конечно же, то, что было правдой, происходило где-то в других местах. Хауард достаточно хорошо запомнил подробности на карте, чтобы в случае необходимости назвать по именам отдельные вершины в Глен-Карвейге, но знал, что ступит на более скользкую почву, если девушка спросит его об именах людей.

– Что ж, мистер Хатчер, очень приятно, когда возвращаются старые гости. Ох, извините, я вовсе не хотела сказать…

Хауард рассмеялся.

– Не волнуйтесь – вы абсолютно правы. Все это происходило очень давно – задолго до вашего рождения. На самом деле даже ваша мама в то время была еще только ребенком. Мне сорок пять, а уж ей никак столько не дашь. Судя по внешности, она гораздо моложе меня.

Шила Камерон вновь постаралась сгладить неловкость, но, увидев, что Хауард искренне не придал ее словам ни малейшего значения, быстро прекратила попытки.

Хауард сменил тему разговора.

– Я тут все гадал: можно ли будет совершить прогулку по долине, например, завтра с утра? Я мог бы взять с собой сандвичи или что-то еще. Есть тут кто-то, у кого следовало бы спросить разрешение?

– Ой, мистер Хатчер, да я уверена, что и так все будет отлично. Охотничий сезон сейчас уже закончился, а отстрел быков еще не начинался. Я уверена, что, пока вы будете оставаться на идущей вдоль долины дороге, все с вами будет в порядке. А я могла бы собрать вам с собой еды, если вы скажете, чего бы вам хотелось, – у нас есть немного хорошей ветчины, а еще есть масло или сыр.

– Ветчина – звучит заманчиво. Было бы очень любезно с вашей стороны. Как мне туда добраться? Я смогу доехать до охотничьего домика на машине? Насколько мне помнится, он милях в двух от дороги, не так ли?

Было именно так. Перед мысленным взором Хауарда ясно стояла карта этой части местности.

– Да вы можете проехать туда на машине. Я уверена, что никому не будет дела, если вы оставите ее на день возле хижины. Дальше, вверх по долине, дорога очень плохая, и от вашей машины не будет толку. Это хорошая прогулка – от сторожки до верхней части долины вдоль реки миль десять. Ворота рядом с домом будут закрыты, но там есть пешеходные мостки через изгородь от оленей.

– Просто замечательно. Но не стоит ли мне все-таки с кем-то переговорить, прежде чем отправиться в путь? Может быть, с егерем?

– Ну, в сторожке вы можете встретиться с Дунканом, если только он сам не отправился в долину. Дункан Макрей – он работает охотоведом.

На мгновение Хауард растерялся. Дункан Макрей? Это было не то имя. Неужели он перепутал место? Он стал судорожно соображать.

– Для одного егеря лес в Глен-Карвейге был бы немного великоват, не правда ли? Я думал, что здесь работают по крайней мере двое.

– Вы правы, их как раз двое. Но Дункан – главный егерь, а Дэнни работает лишь временно в период охотничьего сезона, ну и, конечно же, помогает с отстрелом быков.

– Дэнни?

– Дэнни Макдоналд. Он… он мой друг. – Девушка опустила глаза, затеребила тряпку и стала протирать несуществующую каплю на стойке бара. Слегка смущенная, она коротко взглянула в его сторону и отвела глаза.

Но ты хотела бы, чтобы он был больше чем другом, не так ли? – констатировал про себя Хауард. О Боже! Неужели того, что Берн спутался с девчонкой из полиции еще не достаточно? Он бросил быстрый взгляд на ее левую руку и с облегчением увидел, что кольца там не было. Пока.

– Хороший парень этот Дэнни?

Все буквально выплеснулось из нее наружу. Девушка не смогла бы сдержать своих чувств, даже если бы очень захотела. Она была явно влюблена в Дэнни Макдоналда. Две семьи хорошо знали друг друга и дружили в течение многих лет. Когда Шиле было девять, произошла трагедия. Поздней дождливой ночью ее родители вместе с родителями Дэнни возвращались на машине после вечеринки в Форт-Уильяме, как вдруг из-за поворота однопутной дороги навстречу им вылетел фургон. Машиной управляла мама Дэнни. Она вильнула, пытаясь избежать столкновения, автомобиль вынесло с дороги, он пропахал крутой склон и, ударившись сорока футами ниже о скалы, загорелся. Мать Шилы выбросило из салона с переднего сиденья; отец Шилы и родители Дэнни погибли. Мораг Камерон со сломанными рукой и ногой выползла на шоссе, где ее полумертвую от холода и шока через два часа обнаружил проезжавший мимо водитель. Фургон и его водителя так никогда и не нашли.

В то время Дэнни было восемнадцать, а его брату, Фергусу, шестнадцать. Дэнни учился в колледже в Эдинбурге, а Фергус как раз собирался туда поступать. Оба во время каникул работали помощниками у своего отца, который был главным егерем в Глен-Карвейге. Пришедший вместо Джона Макдоналда главный егерь стал сущей катастрофой. К счастью, он продержался только два года, пока управляющий заповедником не застал его в половине двенадцатого утра вусмерть пьяным дома в постели и не выгнал с работы. Но к тому времени Дэнни уже попал с этим человеком в крайне неприятную историю. Юноша раскусил его очень быстро, а происшедшей между ними драки оказалось достаточно, чтобы лишить Дэнни всякого шанса получить единственную работу, которую он по-настоящему когда-либо хотел, – работу своего отца. А когда было установлено, что в произошедшей ссоре Дэнни не виноват, то на должность уже был назначен Дункан Макрей. Дункан был хорошим егерем и достаточно мудрым человеком, чтобы рекомендовать Дэнни, который был егерем по призванию, на должность своего заместителя. С тех пор тот и занимал вторую позицию.

Фергус, младший брат Дэнни, закончил колледж, стал квалифицированным инженером и переехал в Абердин, чтобы заняться нефтяным бизнесом в Северном море. Он съездил за границу, женился и едва наведывался домой. А вскоре произошла еще одна ужасная трагедия, после которой домой он уже никогда не вернется…

Хауард не стал спрашивать у Шилы о несчастье, обрушившемся на Фергуса. Он увидел, что та расстроилась, и быстро переключил разговор снова на Дэнни. По мере того, что рассказывала девушка, в голове Хауарда стал вырисовываться портрет молодого шотландца. Целеустремленный, рассчитывающий только на свои силы, способный, стойкий и сильный – все это хорошие черты. Немногословный – необязательно плохо. Горячий нрав – не то чтобы хорошо.

– Так чем же он занимается в межсезонье?

– Ох, он работает в магазине спорттоваров у своего дяди в Форт-Уильяме. На самом деле, он сам управляется с торговлей. И дядя и тетя… ну, сегодня их уже ничто особенно не интересует. Там все делает Дэнни.

Хауард догадывался о причинах отсутствия у дяди и тети интереса к делам и не стал вдаваться в подробности. Бич для столь многих горцев – пьянство. Эти длинные-длинные зимние ночи и лишь один собеседник – бутылка…

– Он что, живет со своими дядей и тетей?

– О нет. У него есть свой коттедж, который ему оставила бабушка.

– А где это, здесь, в деревне? – Хауард подумал, что все равно должен был разузнать адрес, а тут ему было интересно посмотреть на реакцию.

Прежде чем ответить, девушка как-то странно на него взглянула.

– Нет, это внизу, по дороге на Спин-Бридж, – рассеянно сказала она. – А теперь, мистер Хатчер, – она выпрямилась и напустила на себя деловито-озабоченный вид, – пока не собрались посетители, мне лучше заняться вашим ужином. Что бы вам хотелось? У нас найдется прекрасная форель, которую я бы вам настоятельно порекомендовала.

Свежая коричневатая форель оказалась и впрямь отменной, и Хауард заказал к ней бутылку белого вина. Ее принесла мать Шилы, поинтересовавшись, все ли его удовлетворяет.

– Конечно же – да, миссис Камерон, – ответил он. – Это самое приятное место для отдыха. Лучшего просто не сыскать.

Довольная его словами, она улыбнулась и собралась вернуться на кухню, но Хауард мягко окликнул ее:

– Миссис Камерон, не хотите ли ненадолго составить мне компанию и выпить вина? Вы сегодня очень много потрудились, а я весь день провел в дороге. Может быть, вдвоем нам удастся немного развеяться?

Мораг Камерон обернулась, на ее лице было написано удивление. Она изучала его темные, почти без выражения глаза. Неожиданно ей понравилось то, что она увидела.

– Что ж, мистер Хатчер, очень мило с вашей стороны. Пожалуй, я приму приглашение. У меня как раз небольшенький перерыв перед тем, как начнет заполняться бар. Спасибо. – Мораг развязала фартук и присела за столик.

Хауард налил ей вина в бокал. Женщина стала изучать его лицо. Приятный мужчина, подумала она. Но его так просто не поймешь. Сложная судьба… интересное лицо – эти темные глаза готовы выдать не слишком-то много. Посмотрев в них с холодным интересом, она поставила локти на стол и опустила подбородок на сцепленные руки.

– Так поведайте мне, мистер Хатчер, что же вас сюда привело?

Хауард мягким голосом начал рассказ. Он ответил на ее вопрос той же историей, которую уже сообщил Шиле. Затем он сменил тему, перескакивая с одного на другое, стал говорить о своих пристрастиях и расспрашивать о ее интересах.

Они проболтали полчаса, как вдруг Мораг посмотрела на свои часы и вскочила из-за стола.

– Ох, вы должны меня извинить, мистер Хатчер. Мне нужно заняться другими делами. Я понятия не имела, что уже так много времени. – Она протянула руку, и Хауард тоже поднялся. Она улыбнулась ему. – Спасибо за вино. Я получила удовольствие от нашей беседы.

– И я тоже, миссис Камерон. И притом превеликое.

– Спокойной вам ночи, мистер Хатчер. Надеюсь, что постель покажется вам удобной.

Он взял ее за руку.

– Спокойной ночи, миссис Камерон. Или могу я называть вас просто Мораг?

Тень улыбки все еще продолжала играть на ее лице, но она так ничего и не ответила, повернулась и ушла.

Хауард снова сел и осушил свой стакан. Десятью минутами позже он был наверху в своей комнате и пытался сосредоточиться на книге.

Где-то через час в открытое окно до него стали доноситься звуки из расположенного внизу бара. Постепенно в нем собирались местные жители, чтобы отметить конец еще одной трудовой недели. К девяти часам, как прикинул Хауард, бар должен был быть полон – шум оттуда нарастал и стихать начал только ближе к закрытию. Хауард слышал голоса и шаги мужчин, исчезавших во тьме по дороге. Затем, чуть позднее, донесся звук закрываемого массивного засова на входных дверях. Наконец в половине двенадцатого наступила тишина.

Хауард поднялся с постели и открыл дверь спальни. Выйдя наружу, он бесшумно направился в дальний конец покрытого ковровой дорожкой коридора, где рядом с лестницей находился запасной выход. Дверь была помечена: «СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ». Он толкнул ее и шагнул внутрь. За ней было еще три двери, из-под одной из них струился свет. Где-то через минуту он погас. Хауард тихонько постучал в дверь, свет внутри вновь зажегся, и она открылась.

На пороге, одетая в ночную рубашку, стояла Мораг Камерон, весь ее вид выражал крайнее изумление. В течение нескольких секунд, ничего не говоря, она просто смотрела на Хауарда. Женщина уже собиралась было что-то сказать, но его руки обняли ее стройное тело и притянули к себе. Его губы прильнули к ее губам, и на мгновение она была застигнута врасплох потрясающим ощущением физической близости. Сила и страсть его объятий на какое-то время лишили ее всяких мыслей, и она в течение показавшихся очень долгими секунд безуспешно пыталась подавить неожиданно возникшую собственную страсть. Затем она резко отстранилась и сделала шаг назад, ее глаза горели от негодования. Пощечина прозвучала словно щелчок кнута.

Пораженная, она пристально всмотрелась ему в глаза – Хауард даже не шелохнулся. Ее рука заныла от сильного удара, но мужчина не подал ни малейшего вида, что даже ощутил его. Мораг быстро замахнулась еще для одной пощечины, и… она почувствовала, как его рука обхватила ее запястье. Поначалу она попыталась было освободить кисть, но с нарастающим изумлением обнаружила, что не может ею даже шевельнуть. Он поднес указательный палец свободной руки к своему рту, прося тишины, затем нежно коснулся им ее губ. Медленным ласкающим движением его пальцы пробежались по щеке и скользнули вниз вдоль шеи… задрожав, она закрыла глаза, и он отпустил пойманную кисть. Ее лицо теперь было нежно зажато между двумя ладонями, и она почувствовала, как он снова притянул ее к себе. Мораг обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом, размягчаясь, тая, подчиняясь его силе… О Боже, ее еще никогда так не целовали…

Они медленно опустились на ковер, позади них тихо щелкнула закрывшаяся дверь.

Лежа под Хауардом, Мораг ощутила, как изнутри в ней медленно поднимается давно забытое чувство. Тихо застонав, она прижалась к нему еще крепче, утопив кончики пальцев в его спине. Она снова застонала, теперь уже громче, и ладонь Хауарда накрыла ее рот. Его губы коснулись ее уха, затем шеи, на нее стали накатывать и захлестывать непреодолимые волны удовольствия, этого чудесного, сладострастного чувства, которое она не испытывала уже столько лет… она извивалась и беззвучно стонала в его ладонь, дрожа и выгибая спину от острого желания… затем мягко осела, с влажной кожей, расслабленная, как никогда до этого… но он продолжал движения, и она снова стала отзываться – медленно и с приятным удивлением… такого не может быть… слившись воедино, они перевернулись, теперь она была сверху… вздымающиеся волны вновь обрушились на нее, на этот раз еще более сильно, невыносимо приятно… она испытывала чувство, что вот-вот умрет… и снова кончила… О Боже, это было так здорово, так прекрасно… но, Господи, он все еще движется, он что, вообще не собирается останавливаться… не знаю, смогу ли я выдержать это еще раз…

Когда Мораг открыла глаза, то увидела, что он пристально смотрит на ее лицо. Она издала глубокий вздох удовлетворения. Его губы снова коснулись ее губ, на этот раз мягко и нежно, он прижал ее к себе, лаская тело и что-то нашептывая на ухо. Ее глаза сияли от удовлетворения, она опять нашла его губы и глубоко с любовью поцеловала. Он отнес ее к постели и, прежде чем уложить, откинул покрывало. Она протянула к нему руки, и он лег с нею рядом. Через какое-то время, нежно обнявшись, они заговорили, стараясь, чтобы голоса звучали шепотом и не разбудили Шилу в соседней комнате. Мораг почувствовала, что постепенно проваливается в сон, она свернулась калачиком в его объятиях, и последним ее воспоминанием было, как он шепчет, что никогда не видел такого прекрасного лица, как у нее…

В пять утра Эд Хауард тихо поднялся с постели. Ветер утих: снаружи было мирно и покойно. Он поцеловал Мораг в лоб, она вздрогнула и улыбнулась во сне. С минуту он постоял рядом с постелью, разглядывая ее лицо, освещенное бледным светом луны, проникающим из окна. Ее лицо утратило озабоченное выражение и было теперь по-настоящему красивым, словно у молодой девушки. Боже, да она прекрасна…

Выйдя так же бесшумно, как и появился, Хауард направился вдоль по коридору к своей комнате, его мысли находились в непривычном смятении.