Текст книги "Тень над Вавилоном"

Автор книги: Дэвид Мэйсон (Мейсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 40 страниц)

37

Хауард решил, что, прежде чем делать остановку, нужно отъехать от заставы как можно подальше. К счастью, необходимая дорога легко просматривалась: ответвлений встречалось много, но было видно, что ни по одному из них ничто похожее на тяжелый грузовик, который они видели на заставе, за недавнее время не проезжало. Периодические проверки координат с помощью навигационного прибора подтверждали, что они движутся в нужном направлении. Дорога стала отклоняться к северо-востоку. Местами она была серьезно повреждена, то и дело на пути попадались глубокие рытвины и колдобины, но Хауард отмечал, что продвижение вперед идет даже лучше, чем он предполагал.

У Макдоналда, которого жестоко швыряло между стенками в задней части «лендкрузера», было несколько иное мнение. Он ворчал и поругивался, безуспешно пытаясь упрятать с глаз долой украденное оружие и сделать так, чтобы оно не гремело. Через двадцать минут он сдался и решил, что, возможно, гораздо безопаснее, если гранаты и ракеты к РПГ останутся в ящиках, а не будут свободно перекатываться и подпрыгивать на полу машины. Он сосредоточился на попытке установить на автоматы АКМС глушители, которые изготовил Акфорд. Уперевшись ногами в потолок машины, он ухитрился навинтить три глушителя, однако даже не рискнул осуществить более тонкую работу по установке пламягасителей. Помимо всего прочего, было слишком темно, и Дэнни не видел того, что делал. Ему было интересно, как движутся дела у Ашера, который занимался тем же, чем и он, но в другом автомобиле.

Сидевший за рулем Берн первым увидел опорную мачту. Он остановил машину за четверть мили до нее.

– Там проходит линия электропередачи.

– Ладно, дай-ка я проверю, – откликнулся Хауард. Навигационный прибор подтвердил их местонахождение – они проехали почти двадцать миль. – Там вполне может быть движение. На карте указано, что основное шоссе проходит вдоль опор.

Берн выключил двигатель и вместе с Хауардом выбрался наружу. Из второй машины к ним присоединился Зиглер.

– Как считаете, они подняли тревогу или нет? – поинтересовался он.

– Никаких признаков погони, – отозвался Хауард. – Я пообрывал антенные провода, и это даст нам какое-то время на случай, если они попытаются о чем-то сообщить. Ты застопорил этот грузовик, так что они не смогли бы нас преследовать, даже если бы захотели. Но меня волнует не это.

– Ага, – согласился Зиглер, – но я высматривал всю дорогу – никаких признаков движения в воздухе не было.

Они понимали, что самая большая угроза на этом отрезке пути исходила для них от патрульных вертолетов. Ми-24, или, как его прозвали, «вислозадый»,[29]29
  Это прозвище дали Ми-24 американцы, в Российской армии его называют «крокодилом».


[Закрыть] был машиной, вселяющей ужас. Афганские маджахеды узнали об этом ценой собственных жизней за время долгой борьбы против советских оккупантов. «Вислозадый» нес тяжелое вооружение и мощную броню, его было почти невозможно сбить, и на нем стояли сложнейшие радарные и оптические устройства для выискивания целей. Они знали, что у Хуссейна «вислозадые» есть. Почти невероятно, но после «войны в Заливе» ему позволили ими пользоваться, правда, вылетали они в основном на подавление любых признаков недовольства в северных горах Курдистана и южных топях Месопотамии. Хауард горячо надеялся, что здесь, в западном Ираке, эти вертолеты не размещаются. Случайное присутствие «вислозадого» в этой пустынной части страны неминуемо позволило бы обнаружить их команду. Две одинокие машины, движущиеся так поздно ночью, подверглись бы проверке, и на этом все было бы кончено. Когда они выедут на основную дорогу дальше к северу, у них будет больше шансов остаться незамеченными.

– Ничего подозрительного. Давайте поспешим. Я хочу, если получится, проехать Рутбу до полуночи.

Через двадцать миль Хауард снова остановился – они подъехали к пересечению с основным шоссе, где должны были повернуть на север, в сторону Рутбы. Они отогнали машины подальше от дороги в пологий уэд, дав возможность Макдоналду и Ашеру пристроить оружие. Направляющий ствол РПГ-7 был помещен под матрасом лежака в переднем автомобиле. Макдоналд сам вспорол ножом матрас и засунул туда ракеты. «Бардачки» обоих автомобилей были заполнены гранатами, всем были розданы автоматы, и каждый спрятал под свое сиденье дооснащенный глушителем и пламягасителем АКМС.

– У кого-нибудь есть консервный нож? – поинтересовался Акфорд. – Хочу немного полакомиться этими здоровущими русскими сардинами.

На то, чтобы вскрыть тяжелые металлические коробки с помощью ножовки, ушло десять минут. Внутри каждой коробки находилось по семьсот патронов 7,62x39 мм к автоматам АК. Патроны были розданы – каждый получил по шесть тридцатизарядных рожков. Остальное было спрятано под лежаки. Прежде чем отправиться дальше, они закопали пустые ящики и коробки и еще раз убедились в отсутствии какого-либо движения по шоссе.

Начиная от перекрестка, дорога на север в сторону Рутбы заметно улучшилась, а через тридцать миль, когда они совсем быстро добрались до перекрестка с основной дорогой на южный аэродром Рутбы, она стала вполне приличной. Аэродром находился в десяти милях к востоку, и шоссе от него до самого городка Рутба местами имело даже твердое покрытие. Хауард вздохнул с облегчением. Они убрали приборы спутниковой навигации и включили фары – пришла пора действовать под видом санитарных машин.

Первые признаки жизни они заметили лишь за восемь миль до Рутбы – в их сторону по шоссе приближались четыре группы огней. О том, чтобы как-то от них скрыться, не могло быть и речи.

– Похоже, военные, – проворчал Хауард.

– Ну и что, ты считаешь, нам следует делать? – спросил Берн.

– Мигни фарами, дай пару гудков, бодренько помаши ручкой и выкрикни что-нибудь патриотическое по-арабски.

Берн подчинился. Все, кто ехали в четырех автомобилях, едва обратили на них внимание, когда пронеслись мимо в обратном направлении. После этой встречи у Макдоналда сохранилось лишь мимолетное впечатление о безразличных, угрюмых лицах солдат, плотно закутанных и замотанных от холода.

– Ишь ты, Господи, у них еще и «лендроверы»! – пробормотал Хауард. – Наверно, смена караула, едут на аэродром. Как бы то ни было, но приятно узнать, что, похоже, никакой тревоги из-за нас не подняли.

В отдалении, там, где и положено, появились огни Рутбы. Создавалось впечатление, что город практически заброшен. Электричество там отсутствовало, и Хауард сделал предположение, что единственный хорошо освещенный район в миле к востоку от шоссе – это военная часть со своим автономным генератором. Проезжая через пустынный город, они услышали позади себя рокочущие звуки – это Акфорд решил опробовать свое устройство с глушителем. Хауард усмехнулся про себя. Никому, кто услышит этот рокот, даже в голову не придет, что это едет группа убийц, пытающихся незамеченными пересечь Ирак.

Первым главным шоссе, которое им повстречалось, была дорога № 10 – старая автомагистраль между Багдадом и Иорданией.

Они свернули по ней налево, а где-то в миле от города – направо и выехали на шоссе, которое должно было провести их мимо авиабаз с буквенными обозначениями H2 и H1 в Киркук. Через две мили, как раз когда они решили, что все в порядке, они наткнулись на первое препятствие.

Остатки автомобильной эстакады, пересекавшей их шоссе поверху, валялись разбросанными по всей проезжей части. Видимых попыток хоть как-то расчистить завал заметно не было. Огромные глыбы бетона лежали там же, где и упали, а сама магистраль с обеих сторон обрывалась прямо в воздухе. Все шоссе прямо перед ними перегородил обгоревший остов большого грузовика, водитель которого, очевидно, не знал, что эстакада обвалилась, и сорвался через край.

– Черт! – выругался Хауард. – Джонни, ты не видишь объезда?

– Должен быть какой-то. Хотя эта дорога из Иордании подвергалась самым крутым «санкциям» союзников. – Пока он объяснял, они заметили, что с запада по верхней автостраде приближаются огни машины. Огоньки исчезли из виду, когда она свернула с шоссе и спустилась с насыпи по другую сторону от них. Они наблюдали, как машина проехала мимо провала за сгоревшим грузовиком и вновь выбралась наверх уже на восточную часть автострады. Выехав на дорогу, она покатила дальше в сторону Багдада.

– Ладно, давайте отъедем назад и поищем, как объехать эти развалины.

Пятью минутами позже они взобрались на насыпь, пересекли автостраду и тут же спустились на другую сторону. Снова выехав на дорогу, что вела в Киркук, они отправились дальше.

– Думаете, этот мост был взорван бомбой? – спросил Макдоналд.

– Несколькими бомбами, сказал бы я, – ответил Берн. – Во время «войны в заливе» это шоссе значилось как «Аллея Скадов». Вдоль нее разъезжали стартовые установки и запускали ракеты неподалеку от мостов и эстакад вроде этой. Запустив «Скад», иракцы оставляли на виду ложную установку, а настоящую прятали под мостом, чтобы ее не засекли бомбардировщики. Прошло порядочно времени, пока до союзников дошло, что происходит. Надеюсь, когда этот мост обвалился, под ним как раз находился «Скад».

Хауард сосредоточился на карте.

– Милях в двадцати пяти отсюда, вдоль по этой дороге, находится авиабаза Н2. Мы доедем до Т-образного перекрестка. Если свернем налево, то попадем прямиком на базу. Поэтому мы свернем направо, проедем мимо нефтяной насосной станции и обогнем базу. Правый поворот после станции выведет нас обратно на основное шоссе.

– Почему авиабаза называется Н2? – спросил Макдоналд.

– Понятия не имею, – ответил Хауард. – Но так обозначено на карте.

По мере приближения к базе движение становилось все более оживленным. Берн действовал, как и раньше, он сигналил и приветственно махал рукой, и на них не обращали внимания, очевидно, воспринимая как вполне естественную часть окружающей обстановки. Хауард полагал, что лишь немногие иракцы в действительности знали, чем занимаются остальные и почему они здесь находятся несмотря на столь поздний час. И всех, кого они до сих пор встречали, похоже, это мало волновало. Вероятность угодить в комендантский час существовала всегда, но он надеялся, что право двух санитарных машин с включенными мигалками на передвижение никто не станет подвергать сомнению. Из того немногого, что они успели увидеть в этой стране, у них создалось впечатление мрачного, безысходного бардака.

Впереди замерцали огни авиабазы Н2.

– Вот что, Джонни, когда повернем направо, включи-ка мигалки снова. Я не знаю, что творится на этой насосной станции, но там может быть охрана.

Предосторожность оказалась излишней. От «насосной станции» осталась лишь груда камней. На дороге поблизости от нее зияли воронки – Берн едва успел вовремя заметить первую из них. Ее размеров вполне хватило бы, чтобы у «лендкрузера» отвалилось колесо или полетела передняя подвеска.

– Недолет, – процедил Берн, тут же снизив скорость. – Похоже, союзники здесь изрядно потрудились.

– Вся страна выглядит какой-то поломанной, – заметил Макдоналд. – Такое впечатление, что больше здесь вообще ничто не работает.

– Не говори раньше времени, – возразил Хауард. – Теперь мы сделаем петлю, а это снова приведет нас совсем близко к базе. Остается надеятся, что там не слишком оживленно.

Они сделали круг вокруг базы, чтобы не проезжать прямо мимо нее. Впереди снова показались огни.

– У них включены посадочные огни, – заключил Берн. – Предполагается, что все военные полеты запрещены. Как вы думаете…

Раздался рев, и огни идущего на посадку огромного транспортного самолета проплыли низко у них над головами. Все трое инстинктивно пригнулись и выругались от неожиданности.

– Черт! Что это было? – воскликнул Берн.

– Большой транспорт. Я не смог распознать. Больше чем С-130. «Антонов»? Не знаю. – Хауард уставился вслед огням самолета, опускавшегося на посадочную полосу. – Как бы то ни было, особо задерживаться, чтобы узнать, не стоит. Скоро будет правый поворот.

– Когда мы вернемся домой, напомни, чтобы я выразил протест в адрес ООН по поводу нарушения ими собственных резолюций, касающихся Саддама, – сказал Берн. – О'кей, вот и поворот.

Они свернули на правое ответвление и вскоре снова выбрались на открытое шоссе.

– До авиабазы H1 чуть меньше шестидесяти миль. Если все будет нормально, мы доберемся туда в пределах часа. Скажем, в 1.45.

Оставшаяся часть дороги до базы H1 была почти идеально прямой. Из того немногого, что удавалось разглядеть по сторонам, в основном это была безликая и безлюдная пустыня, покрытая валунами и щебнем, со случайными вкраплениями зарослей низкорослого кустарника. Движение было редким, и они быстро продвигались вперед.

За десять миль до базы Хауард приказал остановиться. Они отъехали подальше от дороги и погасили свет.

– Наверно, стоит дозаправить баки. – Хауард надел прибор ночного видения и осмотрел горизонт.

В поле зрения ничего особенного не было.

В каждый из баков вошло почти по три полных канистры бензина. Довольные, что в машинах прибавится дополнительное свободное место, они выбросили пустые емкости. Хауард еще раз осмотрел горизонт через прибор ночного видения, и они выехали на дорогу.

Вскоре тьму на горизонте прорезали огни авиабазы H1.

– Если повезет, мы могли бы проскочить прямо мимо нее… – начал Хауард. – Дорога исключительно прямая, и…

Впереди, ярдах в шестистах от них, на дороге появился мигающий свет. Вспыхнуло несколько прожекторов.

– Джонни, врубай сирены! Мигалки – тоже, все врубай! Я – назад, к Дэнни. – Хауард нырнул за спинку сидения и поспешно натянул белый халат. Дэнни уже лежал на носилках, накрывшись одеялом. – Так, Дэнни, время принять лекарство. Когда я скажу, надкуси капсулу посильней, закрой глаза, начинай громко стонать.

В заднем автомобиле Зиглер делал то же самое, что и Хауард, а на носилках был Ашер. Сирены обеих санитарных машин пронзительно завывали в ночном воздухе, а Акфорд еще добавил шуму, отключив глушитель на выхлопной трубе. Машины подлетели к перегородившему дорогу кордону и с визгом затормозили. Появились бегущие фигуры, и Берн выскользнул наружу, возбужденно жестикулируя и тараторя по арабски. К нему приблизился офицер, и Берн, продолжая тараторить, накинулся на беднягу, не давая ему никакой возможности вставить хотя бы слово. Берн потащил иракца вокруг «санитарки» к задней части машины.

– Начал, Дэнни, – прошептал Хауард в ухо Макдоналду, как раз перед тем, как открылись задние дверцы.

Дэнни с силой надкусил капсулу и стал издавать убедительные стоны. Капсула словно взорвалась между зубами, и он обнаружил, что ярко-красная жидкость брызжет изо рта прямо ему на грудь. Дэнни попытался сжать губы, но жидкость продолжала пузыриться наружу, и он снова застонал.

В то время, как Берн вместе с офицером обходили санитарный фургон, Хауард что-то бормотал себе под нос. Как только дверца открылась, он обернулся и прорычал в ее сторону один из двух монологов, которые в свое время с великими мучениями затвердил под руководством Берна. Его арабский был совершенным.

– Закройте дверь, недоумок! – гневно выкрикнул он. – Вы что, не видите, что тут тяжело раненный? И уберите с дороги своих людей, иначе смерть этого несчастного будет на вашей совести!

Вида крови, извергающейся изо рта пациента, вкупе с резким отпором со стороны «доктора» для офицера оказалось более чем достаточно, и он отпрянул, захлопнув дверцу. Берн при этом не повел и бровью. Продолжая бестолково тараторить, он потащил офицера ко второй машине. Берн распахнул дверцу фургона и развернул офицера так, чтобы тот видел происходящее внутри. Зиглер в белом халате и со стетоскопом на шее пытался удержать на носилках Ашера. Из-под одеяла торчала его левая окровавленная нога. Из сплошного месива раны в середине голени под ужасным углом выпирал обломок берцовой кости. Огромный кусок рваного мяса свободно свисал с покалеченной конечности.

Офицеру хватило за глаза. Не способный соображать под вой сирен и рев «прогоревшего» глушителя второй санитарной машины, водитель которой с безумным видом то и дело нетерпеливо перегазовывал, он высвободился от Берна и бросился бежать. Отчаянно махая своим людям, офицер заорал, чтобы те освободили дорогу и пропустили санитарные машины. Берн вернулся к передку своей машины и, стоя в свете фар, прокричал что-то невразумительное вслед офицеру, а потом начал понукать солдат, чтобы те поторапливались.

– Джонни, не переигрывай, мальчик, – проворчал Хауард, наблюдая, как Берн ломает комедию, и чувствуя, что и сам стал плохо соображать от всего этого шума.

Машины, перегородившие дорогу, были поспешно убраны. Берн вскочил обратно за руль и рванул с места так, что завизжали шины. Вторая «санитарка» с оглушительным ревом последовала за первой. Проезжая мимо солдат, Берн не прекращал кричать, высунувшись из окна. Он продолжал представление, пока они не отъехали на триста ярдов от кордона и не скрылись из виду за поворотом дороги. Еще через пару миль он выключил сирену и мигалки. Ехавший позади Акфорд сделал то же самое и включил глушитель.

– Ну, слава Богу! – воскликнул Берн. – Эта чертова сирена чуть не свела меня с ума. А что касается выхлопной трубы Тони… Дэнни, с тобой все о'кей?

– Со мной все в порядке, – откликнулся Макдоналд. – По крайней мере, мне так кажется, – добавил он с отвращением. – Что за чертовщина была в этой капсуле? Эта красная мерзость заляпала все на свете.

– Обыкновенная «шипучка», дружочек, – ответил Хауард. – Можешь купить в любом магазине, где есть товары с «сюрпризом».

В задней машине Ашер отдирал с себя пластиковую «рану» вместе с торчащей «костью», а Зиглер протирал большие пятна «крови».

– Боб, я вот думаю, а не сделать ли нам в следующий раз ранение в живот? – начал рассуждать Зиглер. – После того, как ты отмахивался от меня там, на носилках, мне что-то не терпится вывалить эту литровую банку с козлиной требухой на твое брюхо. Будет обидно, если мы протаскаем ее с собой от самого Баданаха и так и не используем, а?

– Хрен тебе, – огрызнулся Ашер. – Следующая очередь – Тони.

– Нет уж, спасибо, – возразил Акфорд, сосредоточенно перемалывая во рту жвачку. – Мне и за рулем хорошо.

38

Джон Кируин был очень занят. Вместе с Уолтером Соренсеном они быстро определили первейшую проблему, с которой предстоит столкнуться, – приоритетность заданий. Строго говоря, Национальное бюро разведки существовало для того, чтобы работать со спутниками и расшифровывать и анализировать видеоинформацию, которую те поставляли. Его директор, ДНБР, отчитывался непосредственно перед министром обороны Диком Чейни, но свободы выбора в определении заданий у него не было. Центральное разведывательное управление – вот кто определял задания и решал, куда должны смотреть спутники и другие аппараты, занимающиеся сбором разведывательных данных.

Соренсен переговорил с директором – Мартином Фейгой. Учитывая, что в Ираке была ночь и ничего особенного там больше не происходило, Фейга дал ему семь часов на то, чтобы раскопать какую-то информацию.

– Уолтер, даю вам срок до шести ноль-ноль по иракскому времени, – сказал ему явно заинтересовавшийся директор. – Это значит двадцать три ноль-ноль по восточноамериканскому. Если к этому сроку у вас ничего не получится, боюсь, нам придется вернуться к обычным дневным операциям.

Хотя Фейга и не произнес этого вслух, он надеялся, что Соренсен и его команда в действительности обнаружат что-нибудь этакое, – тот факт, что им удалось раскрыть что-то такое, что упустили все остальные, усилил бы позиции Национального бюро разведки. ЦРУ наверняка не знало об этом набеге на Ирак, и то, что бюро обнаружило его первым, уже само по себе играло им на руку. Бюджет Национального бюро разведки находился под угрозой: предпринимались попытки урезать его в 1993 году на восемнадцать процентов, и успех в подобном мероприятии явился бы отнюдь не лишним аргументом в споре против сокращения ассигнований.

– Спасибо, господин директор, – поблагодарил Соренсен. – Могу ли я получить у вас разрешение озадачить не только наши птички KH, но и самолеты с Джей-СТАРС?

Фейга задумался.

– Ладно, давайте. Полагаю, их экипажи не будут возражать. Но запомните на будущее, что этим ребятам мы окажемся кое-чем обязанными.

Во время «войны в заливе» два прибывших в последний момент самолета Е-8А, оборудованные системой Джей-СТАРС, проявили себя с наилучшей стороны. Для наблюдения за наземным движением Е-8А с Джей-СТАРС были тем же самым, что Е-3 с АВАКС для наблюдения за воздушным, – их радарные устройства могли засечь перемещения наземных транспортных средств на расстоянии до двухсот миль. В отличие от самолетов с АВАКС с их огромными вращающимися тарелками антенн сверху, у самолетов с Джей-СТАРС были большие ковшеобразные антенны, подвешенные под фюзеляжем. Система находилась в экспериментальной стадии – испытания прототипов еще не закончились, – как вдруг кто-то заметил их потенциальные возможности. Два прототипа с экипажами из гражданских ученых срочно перегнали в район Персидского залива и поставили на дежурство. Управлявшие ими доктора наук и профессура оплачивались по высшим ставкам, но потраченные деньги с лихвой окупили себя. Оба самолета с Джей-СТАРС так и остались в районе залива для наблюдательных целей, а их экипажи по-прежнему состояли в основном из гражданских лиц.

В первой же инструкции для Джей-СТАРС Кируин указал район поисков и отдал распоряжение засечь и отслеживать путь двух автомобилей, покинувших пограничную заставу. Для Джей-СТАРС это оказалось относительно легкой задачей. Район, обозначенный Кируином, был фактически безлюдным, и обслуживающие команды быстро доложили, что обнаружены цели в сорока милях к югу от Рутбы. Теперь, когда стали известны приблизительная скорость и направление движения машин, Кируин запрограммировал KH-12 на проход «с щелчком». Это был тот самый KH-12, который заснял пожар на заставе в 22.12 по иракскому времени. По приказу компьютера включился его гидразиновый двигатель, и в 23.41 спутник спикировал до высоты сто пятьдесят километров, его камеры с геликоидальным сканированием завращались со сверхвысокой частотой. Ко времени осуществления прохода Джей-СТАРС доложил, что машины приближаются к городу Рутба, а до этого разминулись с еще четырьмя автомобилями того же типа, направлявшимися к югу – в противоположную сторону. Кируин сопоставил полученные время и местоположение с предыдущими, а в 23.47 на его большом экране появилось изображение.

Мысленно он поблагодарил свою счастливую звезду за то, что ночь оставалась по-прежнему ясной и безоблачной. «Щелчок» уменьшил высоту прохода спутника почти вдвое, так что изображение машин получилось гораздо более четким, чем на довольно-таки размытых предыдущих картинках, и не оставляло желать лучшего. Кируин включил электронное увеличение и приказал компьютеру оптимизировать картину на экране. Анализ теней показал, что на машинах теперь включены не ИК-прожекторы, а обычные фары. Все верно, подумал он. Вероятно, это было связано с дорожным движением – ехать по шоссе с выключенным светом было бы самым лучшим способом привлечь к себе внимание, а не избежать его. Удовлетворенный, он отослал изображение в оперативную память в качестве шаблона для последующих сравнений.

Пока их действия слишком прямолинейны, подумал Кируин. Они сами облегчили его задачу. Пустынный район, отсутствие других движущихся объектов… но что произойдет, когда они остановятся или наткнутся на другие автомашины? И что они замышляют? А еще важнее – кто они и откуда сюда попали.

Кируин решил, что какое-то время ничем больше не может помочь в процессе отслеживания машин. Джей-СТАРС играл тут принципиальную роль, и, если самолет потеряет автомашины, Кируину останется надеятся только на удачу и попытаться засечь их снова с помощью KH-11 или KH-12. Он подозвал к себе коллегу и объяснил ситуацию.

– Джерри, я хочу, чтобы ты внимательно следил за развитием событий. – Джерри Фридман, аналитик 2-го класса, был его помощником. – У меня теперь есть хорошее шаблонное изображение машин – используй его. Пусть KH-11 совершают обычные полеты, а вот от KH-12 я хочу иметь снимки со «щелчком» на каждом проходе. Уолтер сказал, что, если понадобится, мы можем задействовать еще один KH-12. Дашь мне знать, если машины направятся в большой город или попадут в интенсивное дорожное движение, и мы вызовем второй спутник.

Итак, Кируин перепоручил отслеживание маршрута Фридману. Питер Станнард, аналитик 3-го класса, занялся докладами с Джей-СТАРС и передавал информацию Джерри. Молоденький Питер справлялся нормально. Другой младший аналитик занимался распечатками, а еще один аналитик 2-го класса, Джим Мортон, составлял детальный маршрут движения машин. Джим был аккуратным и собранным аналитиком – как раз то, что нужно для такой работы. Все и вся находились на своих местах – самое время немного покопаться в предшествующих событиях.

Работая в одиночку, Кируин принялся перелопачивать данные, полученные после предыдущих проходов спутников «Ки-хоул». В архивном отделе тысячи миль магнитной пленки хранили рутинные данные, полученные спутниками со всех концов света. Одной из самых важных способностей, которой обладало Национальное бюро разведки, была возможность сравнивать вновь поступающие изображения со старыми. Все сводится к простому поиску необходимого изображения, сказал сам себе Кируин.

Отрегулировав увеличение так, чтобы экран показывал северо-запад Саудовской Аравии, Кируин стал изучать наложенную на изображение карту. Он отметил на экране координаты погранзаставы и последующего местонахождения машин. Для большей наглядности они мигали, как и указанные рядом дата и время. О'кей. Поездка от границы до Рутбы заняла меньше двух часов, при этом машины передвигались отнюдь не по бездорожью. Кируин всмотрелся в дорогу и дорожную сеть к югу от границы с саудовской стороны. Если они пользовались основными трассами, существовало два места, откуда они могли приехать: либо из Тураифа, находившегося в самом углу на западе страны, рядом с иорданской границей, либо из Эль-Миры, которая действительно напоминала скорее просто «место», обозначенное на карте. В обоих случаях скорость их передвижения определяла, что машины должны были находиться на одной из этих дорог по крайней мере за час до того, как в 20.13 их впервые обнаружили возле границы. Так какая там есть информация о районе в 19.13?

Не прошло и семи минут, как он получил ответ. Используя хранившееся в памяти шаблонное изображение, компьютер проверил громадное количество данных с двух спутников KH-11, прошедших над районом в 19.17 и в 19.35, и показал, что в 19.35 машины находились в десяти милях к северу от Эль-Миры. Картинка была не очень хорошей, но больше по дорогам никто не двигался, и, насколько мог судить Кируин, это были именно они. Отлично. Где они могли находиться до этого? Двигались ли они поперек страны через пустыню или ехали по шоссе вдоль нефтепровода? Мысленно он пока отверг первое предположение и приказал компьютеру поискать в архивных материалах данные о шоссе вдоль Трансарабского нефтепровода. Ну конечно же – снова они! В 19.04 едут по дороге из Арара.

Десятью минутами позже на Кируина свалилась первая большая удача. KH-11 засек автомашины в тот момент, когда те выезжали из лагеря в Баданахе неподалеку от Арара. Предыдущий проход спутника над лагерем продемонстрировал лишь одно отличие. На дороге, шедшей вокруг лагеря, стоял самолет – двухмоторный моноплан, который после сравнения с эталоном компьютер идентифицировал как «Бриттен-Норман айлендер». Кируин проверил результат еще одного прохода за предыдущий день. В лагере для строителей самолета не было, но в нескольких милях от поселка, в аэропорту Арара, он был и стоял там на бетонной площадке.

Кируин откинулся в кресле и протер глаза. В Ираке было 00.45, в Вашингтоне – 17.45. Он находился на дежурстве почти двенадцать часов, и он устал. Кируин подумал над тем, что ему удалось обнаружить, и сделал выводы. Он поднялся с кресла и подошел к столу Соренсена.

– Уолтер, можем мы заставить Лэнгли, кое-что для нас сделать? – Он рассказал о том, что у него получилось. – Может быть, им удастся что-нибудь раскопать об этом самолете, да и о лагере тоже? Похоже на поселок для строителей. Возможно, кому-то удастся установить, что это за самолет и откуда он прилетел.

Морж задумчиво потеребил усы и покачал головой.

– Джон, ради тебя я попробую, но что-то я сомневаюсь, что к установленному директором сроку мы куда-то продвинемся. У нас осталось около пяти часов. Подумай сам: даже если Лэнгли попытается нам помочь – взгляни на часы. У них там, в Аравии, уже за полночь. Думаешь, у них есть возможность вытащить из постели какого-нибудь парня из саудовской службы контроля за полетами и учинить ему допрос «с пристрастием» о каком-то крошечном разнесчастном самолетишке, о котором он, возможно, и слыхом не слыхивал? Мне кажется, тут нет ни малейшего шанса. Лучше всего было бы попытаться отследить все в обратном порядке с помощью архивов. Проверь этот аэропорт. Посмотри, сколько рейсов туда прибывает. Полагаю, что единицы. Может быть, что-то найдешь в записях системы АВАКС.

От перспективы разбираться с архивами АВАКСа Кируин издал внутренний стон. Он прикинул варианты. Похоже, никаких обходных путей тут не найдется. Все упиралось в самолет. Ладно, как долго он находился в аэропорту? Ну, это – просто. Он может узнать это с помощью архива, собранного спутниками «Ки-хоул». По одной проверке каждый день в обратном порядке, скажем, около 18.00. Не так уж и сложно. Он начал набирать на клавиатуре команды.

Через полчаса Кируин заметил, что положение самолета до 17 апреля слегка отличается от положения в последующие дни. Тот куда-то улетал на один день. Запросить АВАКС? Нет, пока не стоит. В конце концов, самолет по-прежнему находился на том же месте. Он подождал еще пару минут, пока не появились затребованные им результаты проходов спутников за несколько предыдущих дней. Наконец информация за 12 апреля показала, что самолета в аэропорту нет. Кируин проверил обстановку двумя днями раньше, но самолетом нигде и не пахло. Отлично, значит, он прилетел в течение 13-го.

– Джон? – Это был Джим Мортон, который ненадолго оторвался от составления маршрута, чтобы посмотреть расписание полетов в Арар и из него. – Регулярных рейсов очень немного. Четыре рейса в неделю из Риала и один рейс в неделю из Джидды. Я посмотрел информацию об этом месте в банке данных – там практически ничего нет. Я охарактеризовал бы его как второстепенный форпост, просто перевалочный пункт рядом с автомагистралью.