Текст книги "Старые солдаты"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Спасибо, доктор, – услышала она свой голос. – Я просмотрю это, – она повертела чип в правой руке, – как только у меня будет возможность.

– Та, что еще осталась, доктор. – Хэйновер мрачно улыбнулась ему. – И только между нами, я думаю, "стабилизированный", возможно, слишком сильно сказано.

– "Стабилизированный" имеет довольно специфическое значение для врачей, лейтенант – я имею в виду, капитан, – сказал Чамдар. – И, насколько я могу видеть, это относится к тому, куда вы и ваши люди привели нас. Что подводит меня к другому вопросу. Эта ваша нога не просто "сломана". Повреждение костей чрезвычайно серьезное. Нам действительно нужно отправить вас на лечение, как можно быстрее заставить термоблок работать на бедре.

– Доктор, я...

– Я понимаю ваши обязанности, – перебил он твердым тоном. – Но будьте честны с самой собой, капитан. На самом деле вы сейчас не в амбулатории. Вы просто сидите тут, на этом чрезвычайно неудобном стуле, и упрямитесь. Ну, знаете, вы можете сидеть на больничной койке со значительно большим комфортом и быть такой же упрямой, пока мы пытаемся спасти вашу ногу. При сложившихся обстоятельствах медицинский персонал даже не будет возражать, если такие люди, как шеф Брэнскомб, ввалятся в палату, чтобы отчитаться перед вами.

– Я...

– Мэм! Я имею в виду, капитан!

Внезапный, резкий голос в наушнике Хэйновер прервал ее упрямое, нелогично упорное сопротивление предложению Чамдара. Она автоматически напряглась, но даже когда это сделала, она поняла, что то, что придало голосу такую резкость, не было еще одним в цепи бедствий, о которых ей сообщили за последние два дня. На этот раз голос был взволнованным, почти задыхающимся.

– Что, Фостер? – ответила она. По крайней мере, когда ее людей осталось так мало, распознавать голоса было достаточно легко.

– Мэм, кто-то только что состыковался с кормовым шлюзом!

* * *

Я горжусь своим командиром.

Она отказалась позволить своим страхам и сомнениям в собственных способностях помешать ей выполнять свои обязанности. В слиянии нашей нейронной связи ее осознание того, как легко было бы позволить губернатору Аньелли взять на себя полный контроль – и ответственность – было для меня очевидным. Сила ее искушения поступить именно так была столь же очевидна, но каким бы великим ни было облегчение, она ни разу всерьез не задумывалась об этом.

К счастью, ее нежелание взаимодействовать со мной исчезло. В отсутствие обслуживающего персонала ей требуются мои способности в качестве замены. Более того, для нас обоих очевидно – поскольку ни один из нас не может скрыть осознание этого от другого, – что такой интимный контакт с моей собственной личностью оказал на нее исцеляющее воздействие.

Как и ее влияние на мое тоже. Я не осознавал глубины своей собственной "вины выжившего", пока не увидел ее отражение в ней. И ни один из нас действительно не смог бы осознать, насколько иррациональной была наша собственная вина, если бы мы не осознали, насколько иррационально было для другого питать такую саморазрушительную эмоцию.

Это не значит, что мой командир полностью исцелен. В конце концов, она человек, а люди – как я теперь убедился на личном опыте – одновременно невероятно выносливы и в равной степени невероятно хрупки. В отличие от Боло, они вполне способны одновременно придерживаться взаимоисключающих убеждений, и их способность подвергать сомнению свои прошлые действия и решения столь... экстремальна. Мой командир не простил и, как я теперь понимаю, никогда полностью не простит себя за то, что не предотвратил атаку противника на "Куан Инь" и два других транспорта, которые были уничтожены.

В то же время она принимает так же полностью, как и я сам, что, как бы болезненно это ни было, это была единственная доступная нам жизнеспособная тактика.

И все же мне приходит в голову, что в этой характеристике кроются семена, которые побудили слабое, почти безволосое двуногое существо, оснащенное лишь самым элементарным природным оружием, подняться от пользователя примитивных каменных орудий до завоевания половины исследованной галактики. В человечестве есть сила, бесстрашная готовность и мужество противостоять невозможным препятствиям и взваливать на себя невыносимое бремя. И без этой силы и этих способностей мой вид вообще никогда бы не появился на свет.

Я считаю уместным, что мой командир так подробно представляет отказ сдаваться, который привел ее народ – и мой – к звездам.

* * *

Мэйника Тревор откинулась на спинку командирского кресла на мостике «Фермопил» и наблюдала за навигационным дисплеем, пока конвой готовился снова войти в гиперпространство и возобновить прерванное путешествие.

Она бы предпочла вернуться в свою каюту, соединиться с Лазарусом, наблюдая за маневром через его сенсоры. Когда бригада решила усовершенствовать Лазаруса с помощью нейронного интерфейса и назначила ее, как единственного выжившего человека из Тридцать Девятого батальона, его командиром, яркий, полный энтузиазма Боло-техник сказал ей, как это было бы замечательно. В тот момент меньше всего во вселенной Мэйника хотела подобраться так близко к единственному Боло, который осмелился выжить, когда Бенджи этого не сделал. Оглядываясь назад, она с чувством вины сознавала, что уделяла брифингам и тренировкам гораздо меньше внимания, чем следовало бы. Но теперь, в отличие от того времени, она поняла, почему тот же самый энтузиаст-техник также предупредил ее, что одной из опасностей интерфейса была возможность стать зависимой от датчиков, вычислительной скорости и способностей Боло-половины слитой личности.

Это была зависимость, которой, казалось, ей было бы слишком легко поддаться. Она знала, что Лазарус понимает ее беспокойство и что он, конечно же, не "винит" ее за то, что она установила определенную дистанцию между ними. Хотя, честно говоря, это тоже было не совсем то, что она сделала. Это был скорее случай ограничения себя теми моментами полубожества, когда они двое становились одним целым. Она придерживалась строго ограниченного графика и установила свою собственную иерархию приоритетов, чтобы определить, когда обстоятельства действительно оправдывают полную связь с Лазарусом вне этого графика.

И была еще одна, чрезвычайно практическая причина, по которой в этот конкретный момент она находилась здесь, на мостике "Фермопил". Она обнаружила, что ее роль военного командира экспедиции имела гораздо большую политическую составляющую, чем она ожидала. Все взрослые члены персонала колонии прошли базовую военную подготовку, прежде чем их отобрали для этой миссии. Никто никогда не спутал бы их с морскими пехотинцами на передовой или членами бригады Динохром, но они были, по крайней мере, так же хорошо обучены, как и любое планетное ополчение. Действительно, их юридический статус был статусом планетного ополчения. Это означало, что, хотя у них была своя внутренняя командная структура, возглавляемая Питером Джеффордсом, одним из советников Аньелли, который также носил звание полного бригадира, он был бригадиром ополчения и, следовательно, подчинялся ее приказам как капитану бригады.

На первый взгляд, это было так же нелепо, как ее сообщение губернатору Аньелли, что ее полномочия превосходят его. К сожалению, было бы еще более нелепо, если бы пехотный бригадир, командовавший в общей сложности едва девятью тысячами мужчин и женщин-ополченцев, взял на себя командование тридцатью четырьмя тысячами тонн Боло и женщиной, которая ими командовала. Кроме того, субординация была юридически четкой и недвусмысленной.

Но если она собиралась командовать всеми этими обученными ополченцами в случае чрезвычайной ситуации, тогда она должна была узнать их, а они должны были узнать ее. Точно так же, как лейтенанту Хоторну и экипажу "Фермопил" было крайне важно знать ее и доверять ее суждениям. Чего не произошло бы, если бы она удалилась в симбиотическую зависимость, подобную отшельнической, от своей связи с Лазарусом.

– "Лян-шу" сообщает, что конвой будет готов войти в n-пространство через семь минут, капитан Тревор, – сообщил Хоторн, как бы подчеркивая ее собственные мысли.

– Спасибо, капитан, – серьезно сказала она, подавляя искушение улыбнуться, когда два человека, чей общий возраст был меньше шестидесяти стандартных лет, обратились друг к другу с такой формальностью. Хотя Эдмунд Хоторн явно имел право на обращение "капитан" на борту судна, которым он командовал, его формальное звание было всего лишь старший лейтенант флота. Этого было более чем достаточно, чтобы командовать кораблем, чей полный человеческий экипаж, исключая саму Мэйнику, насчитывал всего тридцать шесть человек, но было отрезвляюще осознавать, что в двадцать шесть стандартных лет он теперь был старшим выжившим офицером регулярного флота в радиусе нескольких сотен световых лет.

– Я должен признать, – продолжил Хоторн, – что мне все еще приходится иногда ущипнуть себя, чтобы убедиться, будто мне не снится, что нам действительно удалось это провернуть.

– Вы имеете в виду, где находится "Куан Инь"?

– Ну, это тоже, конечно, – сказал Хоторн, пожимая плечами. – Но я думал о том, чтобы найти кого-нибудь живого на его борту. Или, если уж на то пошло, самим остаться живыми. Которыми мы не были бы, мэм, без вас и Боло.

Мэйника с облегчением отметила, что его тон был просто фактическим, почти разговорным, без того почти благоговения, которое она получала от некоторых других колонистов. Ей было бы еще труднее справиться с этим, если бы это исходило от одного из крошечной горстки других выживших офицеров регулярной армии. Особенно с учетом того, что он знал не больше, чем любой другой член экспедиции, что она не открывала огонь до тех пор, пока не закончилась первоначальная мелконианская атака на транспорты.

– Мы еще не вышли из леса, – отметила она. – Нам предстоит пройти долгий путь.

– Понял, мэм. – Хоторн кивнул и начал говорить что-то еще, затем остановился и отвернулся с короткой улыбкой, чтобы подтвердить официальный отчет своего астрогатора о готовности продолжить.

Мэйника улыбнулась в ответ, но ее разум был занят воспроизведением ее разговора с Аньелли, когда они вдвоем решили – и она испытала облегчение от того, что это действительно было совместное решение – радикально изменить курс и продолжить свое путешествие по крайней мере еще на один полный стандартный год, прежде чем обосноваться на новой планете. Это продлило бы их путешествие на три стандартных месяца сверх продолжительности, первоначально предусмотренной их приказами о выполнении миссии, но эти приказы всегда предоставляли Аньелли и его военному командиру полномочия увеличивать время их полета. И тот факт, что они не знали, как долго мелкониане преследовали их, прежде чем напасть, или отправили ли они курьерский корабль домой с новостями о том, что они обнаружили, заставлял их обоих очень нервничать. Если бы мелкониане смогли точно спрогнозировать даже приблизительный базовый курс конвоя, это в геометрической прогрессии увеличило бы шансы имперского флота обнаружить их. Таким образом, даже при том, что это уменьшило бы запас прочности, обеспечиваемый припасами транспортов, никто в колонизационном флоте не хотел останавливаться ближе к исследованному космосу, чем это было необходимо.

– На самом деле, мэм, – сказал Хоторн, возвращая ей свое внимание, – я все еще удивлен, что мы нашли столько живых на борту "Куан Инь". – Он покачал головой. – Хэйновер чертовски хорошо справилась с тем, что у нее осталось, но Псы на самом деле разорвали корабль к чертям собачьим. Верфи Комптон действительно их строят, не так ли?

– Это так, Эд, – согласилась она. – Что они и делают. И слава Богу за это!

Хоторн торжественно кивнул и легонько постучал костяшками пальцев по небольшому квадрату натурального дерева, который он установил в центре правого подлокотника своего командирского кресла. Мэйника улыбнулась этому суеверному жесту, но она разделяла его удивление тем, что выжил кто-то из людей "Куан Инь". Несмотря на ужасающие повреждения, которые получил корабль-госпиталь, почти тридцать пять процентов его личного состава пережили атаку. Более трех четвертей выживших были обученным медицинским персоналом и специалистами, в которых отчаянно нуждалась их новая колония, и одним из них была доктор Эллисон Аньелли-Уотсон.

Губернатор, очевидно, был очень близок со своим зятем, и смерть Уильяма Уотсона-Аньелли ударила по нему почти так же сильно, как по его дочери. Тем не менее, то, что Эллисон была возвращена ему буквально из могилы, сотворило с ним чудеса, и, по оценкам Лазаруса, буквально бесценное медицинское оборудование и припасы, на спасение которых с разбитого корабля конвой потратил три недели – не говоря уже о еще более отчаянно необходимых врачах – увеличили конечную вероятность выживаемости колонии с восьмидесяти до восьмидесяти семи процентов. Конечно, чтобы снова ввести в эксплуатацию все это оборудование, все равно потребуется по меньшей мере два года с того момента, как они доберутся до места назначения, и еще больше времени потребуется на замену оборудования, которое было невозможно спасти, но, по крайней мере, у них была гораздо лучшая отправная точка, чем у них было бы в противном случае.

– Мы готовы продолжить, капитан Тревор, – официально сказал Хоторн, отчитываясь перед военным командующим, уполномоченным санкционировать движение.

– Очень хорошо, капитан Хоторн. Пожалуйста, дайте сигнал флоту сделать это.

– Да, мэм.

Уцелевшие корабли исчезли, как мыльные пузыри, снова исчезнув в гипере, а покинутый, лишенный света корабль, который когда-то носил имя "Куан Инь", остался дрейфовать, потерянный и одинокий, в бесконечной межзвездной темноте.

2

– Приготовьтесь к исполнению, – сказал лейтенант Хоторн.

– Есть приготовиться, сэр, – четко подтвердил лейтенант Джексон Льюис, его старший офицер.

– Выполнить, – сказал Хоторн.

– Есть, сэр, – сказал Льюис и вежливо посмотрел на визуальный датчик искусственного интеллекта "Фермопил".

– Выполняйте маневр, Иона, – сказал он.

– Есть выполнить маневр, сэр, – почти музыкально произнесло приятное контральто искусственного интеллекта, со странным пристрастием флота к архаичным формальностям, и Мэйника спокойно сидела в кресле помощника астрогатора на мостике, наблюдая, как "Фермопилы" внезапно, но плавно развернулись, собираясь вернуться на прежний курс.

Время для маневра было случайным образом сгенерировано Лазарусом, и она была уверена, что никто не мог предсказать момент, в который он будет выполнен. Если бы, что становилось все более маловероятным, где-нибудь поблизости действительно был уцелевший мелконианский звездолет, он был бы так же удивлен, как и любое другое подразделение флота колонии, резким изменением курса "Фермопил".

Во многих отношениях было очень заманчиво выполнить маневр самой, используя контроль Лазаруса над системами маневрирования "Фермопил". "Это, однако, было бы плохой идеей", – подумала она с легкой, кривой улыбкой, наблюдая, как перед ней появляется график повтора. Эдмунд Хоторн оказался даже более гибким, чем она надеялась, но нарушение прерогатив любого командира неизбежно вызывало трения или, по крайней мере, негодование. И без того, и без другого она могла бы обходиться вечно.

"Фермопилы" выбрали новый курс, и сенсоры Лазаруса потянулись, чтобы проследить обратный путь конвоя. Если бы за ним действительно кто-то следовал, он почти наверняка шел бы откуда-нибудь сзади. Это поставило бы его в наилучшую позицию для наблюдения за изменениями курса... и уклонения от любых сенсорных проверок, подобных этой.

* * *

– Проверка сенсоров!

Голова капитана На-Тарлы дернулась при этом объявлении. Он поднялся со своего кресла в комнате брифингов и направился к люку между комнатой брифингов и собственно мостиком.

– Выполнить уклонение один! – рявкнул лейтенант Хэйсак Ха-Шатар, старший офицер "Нисходящей смерти". Ха-Шатар был на страже, и уши На-Тарлы поднялись в знак одобрения его немедленной реакции на предупреждение. Это был далеко не первый случай, когда один из Боло-транспортов людей возвращался назад, и он хотел, чтобы проклятые твари, по крайней мере, действовали по какому-то предсказуемому графику. Сенсорная секция "Нисходящей смерти" и скорость реакции Ха-Шатара, вероятно, снова были достаточными – на этот раз. Но если люди будут продолжать в том же духе достаточно долго, рано или поздно им, скорее всего, повезет.

На-Тарла шагнул через люк и быстро направился к своему командному пункту. Ха-Шатар взглянул на него, приподняв одно ухо, но На-Тарла коротко прижал свои собственные уши в ответ на невысказанный вопрос. Ха-Шатар все делал правильно, и На-Тарла был уверен, что он будет продолжать это делать.

"Нисходящая смерть" изменила курс, как приказал Ха-Шатар. Мелконианский транспорт был больше, чем несущийся обратно к нему человеческий корабль, и менее поворотлив при своем работающем главном двигателе. Но человеческий корабль был, по крайней мере, так же обнаружим, и датчики "Нисходящей смерти" отслеживали его буквально в течение нескольких недель. Они точно знали, что искать, и почти мгновенно уловили изменение его курса. Это было достаточным предупреждением, чтобы позволить Ха-Шатару изменить курс, уходя от приближающегося человеческого транспорта и его проклятого Боло под острым углом, даже не подставляя собственный уязвимый аспект "Нисходящей Смерти" сенсорам противника. На-Тарла пристально наблюдал, как разрыв между двумя кораблями сначала сузился, а затем начал постепенно увеличиваться снова без каких-либо признаков того, что люди обнаружили его корабль... в этот раз.

– Похоже, мы снова ускользнули от них, Хэйсак, – сухо заметил капитан.

– Да, сэр. Похоже, – ответил Ха-Шатар тем же наигранно спокойным голосом, краем глаза наблюдая за командой мостика.

– Молодцы, – сказал На-Тарла и посмотрел на вахтенного офицера-сенсорщика. – Все отлично сработали.

– Особенно датчики, – добавил он, приподняв уши в выражении веселой уверенности. – Если это лучшее, что они могут сделать, то все будет намного проще, чем я говорил генералу Ка-Фракану!

Что-то похожее на тихий смешок пробежало по мостику, и На-Тарла одобрительно кивнул и вернулся к отчетам на компьютерном терминале зала брифингов.

Он не позволил своим ушам опуститься от беспокойства, пока люк снова тихо не закрылся за ним.

* * *

– Отличная работа, капитан Хоторн, – сказала Мэйника, когда «Фермопилы» вернулись на свой первоначальный курс и пустились в погоню за остальной частью конвоя.

– Спасибо, мэм, – ответил Хоторн. – Мы стремимся угодить.

Он улыбнулся в ответ и подумал, понимает ли она, как эта улыбка преобразила ее лицо. Или просто насколько привлекательным на самом деле было лицо, о котором идет речь. Когда она впервые поднялась на борт, если бы кто-нибудь спросил его, он бы сказал, что возможность того, что она когда-либо улыбалась за всю свою жизнь, была абсурдной. Сначала у него было искушение подумать, что это высокомерие или снобистская вера в то, что офицер бригады Динохром бесконечно превосходит любого простого флотского придурка, назначенного водителем для нее и ее Боло.

И когда она, наконец, начала немного разгибаться после смерти коммодора, он некоторое время подозревал, что это была ложная демонстрация, не более чем роль, которую она взяла на себя, когда внезапно обнаружила, что командует одна.

Но он ошибался на этот счет. Он все еще не понимал, почему она была такой сдержанной, такой чопорной и деревянной. И все еще казалось... странным, что она стала намного человечнее только после того, как экспедиция понесла столько потерь и погибло так много людей. Это было не потому, что она была счастлива унаследовать командование коммодора Лакшмании. Это было почти болезненно очевидно на ее первой командирской конференции. Ее решимость выполнить эту работу была очевидна, но тот факт, что она находила груз ответственности сокрушительным, независимо от того, была она готова признать это или нет, был столь же очевиден.

Но тот факт, что что-то изменилось, был совершенно очевиден, и Эдмунд Хоторн был полон решимости в конце концов выяснить, что это за что-то было.

И не потому, признался он себе, что она была его старшим офицером.

– Как вы думаете, насколько вероятно, что там действительно есть Псы, мэм? – спросил он через мгновение.

– Вероятно? – она смотрела на него пару ударов сердца, ее темно-синие глаза задумчиво смотрели на его сандаловое лицо, затем слегка пожала плечами. – Честно говоря, я вообще не думаю, что это вероятно, – сказала она. – Хотя на самом деле считаю, что это возможно. И последствия, если выяснится, что там кто-то есть, а мы их не обнаружим, могут быть катастрофическими.

Он кивнул, но его хмурый взгляд был таким же задумчивым, и она склонила голову набок, глядя на него.

– Должна ли я предположить по выражению вашего лица, что вы считаете это напрасными усилиями, капитан Хоторн? – спросила она.

– Нет, мэм. Конечно, нет, – быстро сказал он, качая головой от неоспоримого холодка, который прокрался в ее гортанный, почти прокуренный голос сопрано. – Я просто думал о логистическом уравнении, с которым столкнется любой, кто последует за нами.

– Ах. – Мэйника откинулась на спинку своего позаимствованного кресла для бриджа. – Это то, о чем я на самом деле не думала, – продолжила она через мгновение и снова улыбнулась. – Боло обладают огромным объемом хранилища информации, но я полагаю, что всему есть пределы. У Лазаруса есть огромное количество подробностей о таких вещах, как огневая мощь и прочность боевого экрана для военных кораблей Псов, но я думаю, что люди, которые загрузили его память, не видели никаких причин, по которым ему нужна информация об их выносливости.

– Не совершайте ошибку, полагая, что я столь много знаю об этом, мэм, – сказал ей Хоторн с кривой усмешкой. – Я не знаю. Но знаю, с какими ограничениями сталкиваемся мы, а мы знали, в какое путешествие отправляемся. Я не вижу никакого способа, чтобы Псы, с которыми мы встретились, могли уцелеть или подготовиться для путешествия, близкого к тому, что мы совершаем. А это значит, что если там кто-то и есть, то в ближайшие несколько месяцев он испытает довольно серьезные проблемы.

– Что, по-видимому, они поняли бы даже лучше, чем вы, – вслух размышляла Мэйника.

– Совершенно верно, – согласился Хоторн.

– Но обязательно ли это будет означать, что они все равно не попытаются это сделать?

– Это будет зависеть от стольких переменных, что я сомневаюсь, что даже ваш Боло смог бы сделать значимый прогноз, – сказал он. – И полагаю, что многое также будет зависеть от того, каким именно кораблем они располагают.

– При условии, конечно, что они вообще взялись за это дело.

– Их кибернетика и близко не так хороша, как наша, согласно оценкам разведки, которые я видел, – сказал он. – Я ничего не знаю об их планетной боевой технике, но на стороне флота их искусственный интеллект намного менее эффективен, чем наш. Если разведка не ошибается, искусственный интеллект "Фермопил", вероятно, так же хорош, как и все, что установлено на большинстве их крейсеров или эсминцев, и, честно говоря, Иона на самом деле не такой уж умный.

На самом деле, не намного лучше, чем ИИ стандартного гражданского судна с несколькими более или менее военными приложениями, добавленными в качестве усовершенствований. И в дополнение к ограничениям на компьютерную поддержку, их бортовые системы намного более трудоемки, чем наши. Это означает, что даже на их военных кораблях большие экипажи по сравнению с аналогичным кораблем нашего флота, и в таком длительном путешествии это должно стоить им выносливости систем жизнеобеспечения. Тогда возникает вопрос о запасных частях и техническом обслуживании, а также о том факте, что их циклы технического обслуживания должны быть короче, чем у нас.

– Так вы думаете, что они, скорее всего, начнут страдать от неисправностей оборудования?

– Думаю, что это то, о чем они должны беспокоиться. С другой стороны, очень многое будет зависеть от того, где они находились в своем текущем цикле технического обслуживания, когда столкнулись с нами. Если они были всего на несколько месяцев в текущем цикле, то у них, вероятно, есть по крайней мере год, может быть, целых восемнадцать месяцев или даже два года, прежде чем ситуация станет для них действительно опасной. Конечно, если бы у них действительно произошла какая-то серьезная инженерная авария или системный сбой, они были бы чертовски далеко от дома или любых необходимых им запасных частей. В целом, однако, если мы не ударим по ним довольно поздно в цикле, они, вероятно, будут выглядеть хорошо по крайней мере полтора года, прежде чем у них начнутся проблемы с этой точки зрения.

– А как насчет выносливости их энергостанций?

– Это не должно быть для них никакой проблемой. Ну, во всяком случае, до тех пор, пока они больше эсминца. У меня нет точных цифр, но с установками на антивеществе, которые они используют, любой из их крейсеров должен иметь запас топлива на борту по крайней мере на пару лет, даже при движении в гипере. Нет, мэм. – Он покачал головой. – Ахиллесовой пятой было бы жизнеобеспечение. Особенно еда. На их военных кораблях нет секций гидропоники, которые есть на наших транспортных средствах для персонала или агро-кораблях, поэтому они ограничены исключительно продуктами, которые они загрузили перед тем, как покинуть порт, и они никак не могли "просто так" упаковать большую часть продуктов на два года на борту кораблей, которые не были специально не предназначены для столь дальнего путешествия, как мы.

– А как насчет криосна? – спросила она.

– Их военные корабли не обладают столькими криоустановками, – уверенно сказал он. – В лучшем случае, они могли бы поместить в крио до десяти или пятнадцати процентов всего своего персонала, и этого было бы недостаточно, чтобы оказать какое-либо существенное влияние на их потребности в пище в течение такого длительного путешествия.

– А их транспортные средства?

– Честно говоря, я не знаю, – откровенно сказал он. – Знаю, что у них есть по крайней мере некоторые криоемкости, встроенные почти во все их транспортные средства для войск, но, насколько я понимаю, они предназначены в первую очередь для экстренного использования.

– Что, безусловно, представляют собой эти обстоятельства, – указала она.

– О, без вопросов, – согласился он. – Я имел в виду не то, что они не будут их использовать, а то, что, поскольку они предназначены только для экстренного использования, они не такие сложные – или надежные – как крио, которые используют даже наши агроперевозчики. Они понесли бы потери, возможно, значительные, если бы использовали их. Учитывая ставки, я бы, вероятно, пошел дальше и рискнул этим, если бы был шкипером транспорта флота в этой ситуации. Но даже если бы я захотел, я не смог бы этого сделать, будь я шкипером одного из их крейсеров, потому что у меня вообще не было бы необходимых условий.

– Итак, суть в том, – медленно произнес он, – если, как вы говорите, коммодор Лакшмания действительно обнаружила скрытый корабль снабжения, он все еще может быть там, и в зависимости от того, какими криогенными возможностями он обладает – и процента потерь, которые его командование готово понести – он вполне мог бы остаться с нами на протяжении всего пути. Но если за нами все еще следует военный корабль, у него почти наверняка не хватит ресурсов держаться с нами.

– Не продавайте свой вывод слишком дешево, – не согласилась Мэйника, оценивающе глядя на него. – Сомневаюсь, что там сзади есть крейсер. Если бы это было так, то почти наверняка к настоящему времени дело дошло бы до ракетного удара. Он мог уничтожить торговые корабли по одному за раз с любого расстояния, на котором Лазарус или Микки не могли бы атаковать его в ответ. И учитывая то, что вы сказали о его вероятных ограничениях на выносливость, он тоже не стал бы ждать так долго. Нет, если только это не было полностью из-за ракет, и я не могу представить себе никакой причины для этого.

– Если только они не пытаются усыпить нас – вас – чувством чрезмерной уверенности, прежде чем они действительно нападут.

Хоторн возразил в лучшей манере адвоката дьявола.

– Возможно, – признала она, снова улыбаясь ему. – Однако, Псы – большие сторонники принципа простого подхода [KISS – keep it simple, stupid (делай проще, глупый)], так что это, вероятно, слишком хитроумно для их мышления в подобной ситуации. Я, конечно, буду иметь это в виду, но на самом деле не думаю, что это вероятно. И даже если это так, судя по тому, что вы сказали, они, вероятно, все равно начнут свою атаку где-то в ближайшие несколько месяцев. Во всяком случае, намного раньше нашего запланированного времени прибытия.

– Возможно, – согласился он через мгновение.

– Но если это транспорт, тогда параметры меняются, предполагая, что они готовы рискнуть теми видами криопотерь, которые вы оценивали.

– Да, мэм.

– Конечно, все это становится спорным вопросом, если нам удастся обнаружить их во время одной из наших проверок.

– Да, мэм, – снова согласился он. – И, честно говоря, думаю, что тот факт, что они даже не попытались заманить в мышеловку один из транспортов, устроив на него засаду с большого расстояния, когда он развернулся во время одной из проверок, является довольно убедительным дополнительным доказательством того, что, что бы ни было позади нас, это не крейсер.

– Замечание принято. – Мэйника задумчиво нахмурилась, раскачиваясь взад-вперед в своем кресле на мостике. – Хорошо, капитан, – сказала она наконец. – Думаю, что это было продуктивное обсуждение. Вероятно, нам нужно проводить их чаще. На данный момент я собираюсь исходить из наихудшего предположения, что за нами следит патрульный корабль Псов. И если это так, то мы, скорее всего, увидим, как они начнут атаку в ближайшие два-три месяца, по крайней мере, снаружи. Соответственно, мы будем начеку. И я думаю, что могла бы просто немного обсудить с губернатором Аньелли возможность продления нашего собственного рейса еще немного. Если окажется, что за нами следует транспорт, я думаю, довольно велики шансы, что мы в конечном итоге обнаружим его во время одной из проверок. Однако, если мы этого не сделаем, давайте посмотрим, не сможем ли мы растянуть его выносливость еще больше. Надеюсь, пока это на них не обрушится.

– По-моему, звучит неплохо, мэм, – сказал он.

– Хорошо. – Она встала с удивительно кошачьей грацией, которая у него ассоциировалась с ней, и он повернулся к ней лицом. – Спасибо, что обратили на это мое внимание, – сказала она.