Текст книги "Меч Юга"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 40 страниц)

Джосилэн перепрыгнула через стройное тело и приземлилась на корточки, когда Гвинна перекатилась вертикально. Тренер нанесла удар плашмя по ребрам девушки, но Гвинна приняла удар снизу на предплечье. Джосилэн выполнила комбинацию, твердой рукой нанеся удар в висок Гвинны, но головы Гвинны там не было. Она слегка откачнулась, и твердые костяшки пальцев скользнули мимо, достаточно близко, чтобы ветер взъерошил ее волосы.

Она упала назад, сделала сальто и катапультировалась ногами вперед на Джосилэн. Скрещенные предплечья ударили ее под лодыжки, перевернув ее, но она приземлилась, перекатившись, и снова выпрямилась как раз в тот момент, когда Джосилэн бросилась на нее. Последовал обмен перекрестными молниями, когда Гвинна вступила в атаку своей учительницы. Их руки вспыхивали и мелькали, когда они наносили удары, но удары наносились с почти невозможной плавностью.

Джосилэн кралась за ней, как кошка, но сравнение было не совсем уместным, потому что к этому ребенку было особенно небезопасно подкрадываться. Гвинна все еще была на голову ниже своей учительницы, но ее гибридные реакции и сила были невероятны, и они давали ей преимущество, которое вынудило Джосилэн перенести атаку на нее. И все же одной скорости и силы было недостаточно, потому что старшая женщина была все еще сильнее, с большим размахом рук и гораздо, гораздо большим опытом.

Джосилэн теснила девушку, используя свою массу, ее глаза были пустыми с отсутствующим осознанием мага, когда она безжалостно толкала свою ученицу. Безмятежное лицо Гвинны отражало ее лицо, когда наносились удары – жесткие и карающие, потому что ни одна из них не могла полностью сдержать свои атаки при таком стремительном обмене. Пот запачкал их спортивные костюмы, и дыхание Гвинны стало прерывистым.

Темп увеличился, и, несмотря на всю свою сверкающую плавность, удары и контратаки были на удивление стремительными, как будто каждый ответ начинался раньше атаки. Джосилэн прониклась теплым одобрением к своей ученице, но ее единственной реакцией было еще больше ускорить темп.

Гвинна устала, и Джосилэн воспользовалась своим преимуществом, оттеснив девушку назад по ковру, чтобы прижать ее к границе зоны боя. Ее атака удвоилась, обволакивая оборону Гвинны, как сеть.

А потом лицо Гвинны внезапно стало пустым. Она стояла лицом к лицу со своим учителем, и их руки сверкали, как мечи, но плавное, предвосхищающее равновесие исчезло, и – внезапно – Гвинна бросилась в атаку.

Впервые нападение застало одну из них совершенно врасплох. Джосилэн пошатнулась, когда напарница ударила ее по колену. У нее не было места для броска – она могла только бороться за равновесие, и у нее не было той доли секунды, в которой она нуждалась. Руки Гвинны вцепились в халат Джосилэн, а ее ноги с глухим стуком ударили по коленным чашечкам Джосилэн, когда она откинула свое тело назад.

Джосилэн упала вперед, раскинув руки, чтобы прижать своего меньшего противника, но Гвинна не была под ней. Она ослабила хватку, высоко вскинув руки, чтобы проскользнуть между ног своей учительницы. Локоть врезался в позвоночник Джосилэн, она напряглась, когда онемело критическое нервное соединение, и рука Гвинны двинулась так, что в настоящем бою было бы смертельным ударом.

Но даже когда Гвинна наносила удар, госпожа Джосилэн ослепительно засияла. Рубящая рука мелькнула сквозь корону ее тела к ковру, когда учительница внезапно материализовалась позади Гвинны, чтобы заключить ее в неизбежный захват.

Один и тот же свет вспыхнул серебром вокруг них обоих, когда Гвинна попыталась телепортироваться из хватки своего учителя. Но Джосилэн сражалась не только руками, но и разумом, как с их телами, так и с их разумом; у Гвинны был гораздо больший потенциал, но он еще не был развит. Ожесточенное противостояние длилось, наверное, секунд пять, прежде чем девушка уступила и обмякла.

Джосилэн отпустила ее, и они упали на коврик, тяжело дыша, пока учительница массировала свой ноющий позвоночник и морщилась.

– Хорошо, сестренка! Очень, очень хорошо! Я полностью потеряла тебя, когда ты подняла свои щиты. Ты меня совершенно правильно поняла, потому что я читала слишком внимательно, чтобы вовремя вернуться к своим физическим ощущениям. Это было превосходно – но помни, что с поднятыми щитами ты сама не можешь понять, что я делаю. Ты не могла прочитать, что я собирала энергию для прыжка.

– Знаю, но это было все, о чем я могла думать, когда ты загнала меня в угол таким образом. Кроме того, – Гвинна выдавила озорную, задыхающуюся улыбку, – ты всегда учишь использовать силу противника против него самого. И это почти сработало.

– Вероятно, так бы и было, если бы ты не оказались в таком невыгодном положении, когда попробовала это сделать. У меня было чуть больше времени, чтобы найти контрприем – и я едва нашла его вовремя, как следовало. Эффективный маневр против мага, сестренка, но за пределами академий ты не будешь сражаться со многими магами.

– Да, но идея похожа, не так ли? Чтобы совершить неожиданное?

– Да, Гвинна. – Джосилэн тепло сжала ее плечо. – Неожиданность побеждает – если ты не отказываешься от слишком большого преимущества ради нее.

– Так говорит папа. И он также говорит, что на самом деле в бою нет такой вещи, как сюрприз, если ты не делаешь его для себя.

– Он прав насчет того и другого, любимая. С оружием или без него ничто не заменит внезапности, если у нее есть зубы и план, который нужно довести до конца. Но ты понимаешь это; твое продолжение прикончило бы меня, если бы я не телепортировалась.

– Но ты смогла, а я не была готова. – Гвинна вздохнула. – Это так трудно читать, когда твой собственный разум продолжает тикать, и ты должна продолжать двигаться. Либо я так занята чтением, что пропускаю начало, либо я так занята поиском начала, что забываю читать!

– Шокирующе! – строго сказала Джосилэн. – Целых девять недель тренировок, а ты все еще не освоила всего. Стыдись!

Она обняла девочку, и Гвинна улыбнулась, обвивая руками ее шею.

– Тем не менее, это правда, – сказала она. – У меня не так много проблем в работе с мастером Трейном, и у меня никогда не было таких проблем, когда мама учила меня. И я думаю, она так же хороша, как и ты.

– Она лучше на физическом уровне, – сказала Джосилэн. – Но она обучена военному искусству. Наши стили различаются, как и требуемый настрой.

– Может быть. Но я могу сохранять сосредоточенность, когда работаю только своим умом или только своим телом; с тем и другим вместе я не могу справиться. Пока. – Ее глаза были полны решимости.

– Ты сможешь, сестренка. Но на самом деле ты знаешь, почему тебе трудно сочетать свои таланты. С мастером Трейном это совершенно новый талант, настолько новый, что тебя ничто не отвлекает, никакие прежние привычки не вводят тебя в заблуждение. Когда твоя мать обучала тебя, ты использовала только свои физические чувства. Она научила тебя использовать то, с чем ты была знакома, пока ты не стала так же знакома с вновь приобретенными навыками, как с дыханием. Пока ты не можешь использовать их достаточно хорошо, чтобы вышвырнуть меня прямо с тренировочного ринга.

Джосилэн улыбнулась и коснулась кончика носа Гвинны.

– Но когда ты объединяешь их для совместной работы, трудно игнорировать старые физические правила – и так же трудно нарушить новую концентрацию, чтобы использовать свои старые навыки. Ты застряла между ними, и продолжать переключаться неловко. Но это придет, Гвинна. На самом деле, у тебя это получается быстрее, чем у любого другого студента, которого я знаю.

– Люди продолжают говорить мне это, – вздохнула Гвинна, – но вот-вот что-то произойдет, а я к этому не готова.

– Младшая сестра, – сказала Джосилэн гораздо более строго, акцент ее родины, Косфара, стал сильнее ее обычного произношения империи Топора, – мы все знаем, что то, с чем ты сталкиваешься, тяжело. Мы не знаем, что это такое, но мы все знаем, что твои особые таланты будут проверены особым образом. Просто не доводи себя слишком сильно, любимая. Я признаю, что тебе нужно это обучение, но ты также должна принять мое суждение. Доверься мне, я подтолкну тебя так далеко и так быстро, как только смогу безопасно. Поверь, что я готова подталкивать тебя почти так же сильно, как ты подталкиваешь себя, потому что у тебя есть потенциал, который никто, кроме тебя, не может развить, и я должна быстро научить тебя тому, что знаю сама, чтобы ты могла перейти к вещам, которые я никогда не смогу сделать. Я обещаю, что буду работать с тобой до упаду, но только если ты пообещаешь позволить мне судить, когда перестать тебя гонять, потому что ты ничего не добьешься, если уничтожишь себя. Ты это понимаешь?

– Да, госпожа Джосилэн, – сказала Гвинна тихим голосом, – понимаю. И я постараюсь. Действительно, я так и сделаю.

* * *

– Хорошо, Гвинна, давай попробуем читать на расстоянии.

Трейн прикоснулся к фитилю свечи. Она вспыхнула пламенем, и он ухмыльнулся, забавляясь собственными действиями. Неужели он сделал это, чтобы поддержать свое эго? Он не был пирокинетиком, а Гвинна была. Почему он не попросил ее зажечь фитиль?

Он прогнал отвлекающую мысль с помощью простой мнемоники и повернулся обратно к своему ученику.

– Ты понимаешь, что мы собираемся сделать, Гвинна?

– Ну...

Она поежилась, и он снова ухмыльнулся.

– Это всего лишь другая форма ясновидения, Гвинна, не более сложная, чем другие вещи, которые мы делали. Тесты говорят, что ты можешь это сделать. На самом деле, это должно произойти довольно легко.

– Но как это работает? Я прочитала заметки, которые вы мне дали, но не вижу, с чего начать. Я имею в виду, что все слова есть, и я их понимаю, но они ничего не значат для меня.

– Вот почему у тебя есть наставник, сестренка.

Он сел напротив нее и, поджав губы, оглядел ее простую маленькую комнату.

– Ты двигаешь свою точку зрения по кругу – как будто собираешься искать что-то в другой комнате, за исключением того, что все, что ты посылаешь, – это твой разум. Помнишь упражнения на восприятие? – Гвинна кивнула, и он ободряюще улыбнулся. – Ну, так вот. Ты используешь ту же часть своего разума, что и твои глаза, но ты используешь другой сектор, чтобы отправить ту часть, которой ты хочешь смотреть, в другое место. Поняла?

– Вроде того. – В ее тоне было сомнение, но это было сомнение того рода, которое предшествует пониманию. – Вот почему ты можешь читать на расстоянии только то, что уже видел?

– Именно. С помощью ясновидения можно видеть вещи насквозь, но только до визуального горизонта. Это случай, когда сознательное ограничивает подсознание. Ты "знаешь", что можешь видеть только так далеко, так что это все, чего достигает ваше ясновидение. Но если ты знакома с другим местом – и у тебя есть талант – ты можешь спроецировать туда точку зрения. В каком-то смысле ты обманываешь себя. Ты знаешь, что на самом деле не можешь этого увидеть, но ты можешь создать картинку в памяти и увидеть это. Когда ты это делаешь, твое подсознание освобождается, и ты действительно видишь это.

– В этом больше смысла, чем в книгах, – кивнула Гвинна. – Но если другой маг знает это место, и вы находитесь в взаимопонимании, можете ли вы прочитать это на расстоянии, потому что он это видит?

– Если это не слишком далеко. У любого таланта к чтению на расстоянии есть абсолютный предел, хотя он намного превышает пределы ясновидения. Самое длинное расстояние, которое я когда-либо лично видел, было отсюда до острова Марфанг. Старый мастер Шолт мог читать на расстоянии до залива Борталик, но это было на пределе его возможностей, и все, что он получал, были тусклые изображения. И он мог читать только те части местности, которые он действительно посетил.

– Значит, это не похоже на Венсита и его грамерхейн, – медленно произнесла Гвинна.

– Нет, я, конечно, не умею предсказывать, но, насколько я понимаю, волшебники посылают свои мысли за конкретными людьми или наборами обстоятельств. Чтение на расстоянии более... ну, более пассивно. Как будто лежишь в засаде, ожидая, что кто-то забредет в то место, которое ты можешь "увидеть". Понимаешь?

– Я думаю, что да, – кивнула Гвинна. – Можем мы попробовать сейчас?

– Конечно. Но помни, что с первой попытки ты, вероятно, не сможешь забраться слишком далеко. Не напрягайся и не расстраивайся, если у тебя не получится.

– Я запомню.

– Хорошо, – сказал он, вставая и обходя ее маленький стол, чтобы встать позади нее и положить руки ей на плечи. – Тогда мы начнем с чего-нибудь простого и воспользуемся обычным ясновидением, чтобы заглянуть в библиотеку, хорошо?

– Конечно.

– Хорошо, – снова сказал Трейн, его голос успокаивающе понизился. – Следи за свечой, как и раньше. Позволь своему разуму отдохнуть на кончике пламени. Это верно... это-о веееернооооо...

Голубые глаза Гвинны потемнели, когда она впала в транс с его руками на своих плечах, чтобы укрепить их взаимопонимание. Его часы лежали на столе, их мягкое тиканье было подобно грому в тишине их смешанного дыхания, когда она сосредоточилась. К настоящему времени он с точностью до секунды знал, сколько времени это займет у нее.

– Итак, Гвинна, – сказал он через мгновение. – Давай читать на расстоянии. Не дави слишком сильно. Просто откройся, как я тебя учил. Нежно... нежно! Не так жестко, любимая. Просто наблюдай за свечой и слушай часы. Это хорошо. Представь, что стена – это госпожа Джосилэн, и теперь... мы... читаем... ее....

Его голос затих. На самом деле в этом не было необходимости, потому что ее разум слился с его разумом задолго до того, как он перестал говорить. Они были в глубоком взаимопонимании, но ее внутренний стержень все еще был забаррикадирован. И все же он едва ли заметил сгусток света, который запрещал ему входить, потому что он привык к этому. Он просто поражался силе и ясности молодого ума, находившегося у него на попечении. Ее ментальное прикосновение было прохладным, кошачьим, чистым, как хрустальный ручей, и наполненным жизнью. У каждого разума было свое собственное уникальное присутствие, и у нее был вкус корицы и осенних листьев, подумал он. Оно обдувало его, как свежий морской бриз, и сила, заключенная в нем, почти ошеломила его.

<Сейчас, любимая,> сказал его мысленный голос, и он посмотрел через ее чувства на каменную стену, внимательно изучая ее в такт с ней. <Мы собираемся просмотреть сквозь это, точно так же, как читаем госпожу Джосилэн, но проще. У стен ведь нет щитов, не так ли? Просто позволь своему разуму пройти через это....>

Мастер-эмпат разделил ее восторг, когда она скользнула мимо стены, как будто ее твердый камень был дымом, а она – ветерком. Пустая библиотека внезапно оказалась вокруг них, и он разделил ее удовольствие, когда ее мысленный взор блуждал по безмолвным полкам. Она задрожала от радостного открытия, и он радовался вместе с ней.

Он двигался вместе с ней, предлагая лишь минимальное руководство, пока она пробовала свою новую способность. Она потянулась дальше, кружа над территорией, как ястреб, летящий по ветру. Мерцающие защитные экраны скрывали спальни, но Гвинну это не волновало. Все, чего она жаждала, – это свободы бродить, распространяться – испытывать свои пределы. Ее разум блуждал вдоль каменных стен, прикасаясь и пробуя на вкус траву, деревья, даже мох на камне и насекомых во мху.

Она содрогнулась в экстазе, когда мир затопил ее разум, и Трейн последовал за ней, пораженный ее силой. Потом он отругал себя. Если что-то еще и могло его удивить, так это не ее сила.

Он глубоко вздохнул и приготовился вызвать ее блуждающий разум для следующего шага. Но прежде чем он смог это сделать, он почувствовал внезапный прилив концентрации внутри ее внутренних щитов. Он ахнул от этого ощущения, и внезапная тревога пронзила его.

Что она делала? Она не была готова к такому результату!

Он боролся за ее внимание, но было слишком поздно. Ее поразительная широта таланта снова поставила его в тупик, и даже когда он приготовился рассеять ее растущую силу, он остановился. Собралось слишком много силы. Если он прервет его, это может срикошетить внутри нее. Это могло бы убить ее, если бы она вложила все это в свои щиты, и, не разрушив эти щиты, он не смог бы отвести это от нее. Все, что он мог сделать, это переждать это... и молиться.

Его мелькающие мысли заняли всего лишь крошечные доли секунды. Его решение было принято до того, как она высвободила собранную ею силу.

Она толкнула. Это было единственное подходящее для этого слово. Как будто ее разум превратился в пружину, скрученную настолько туго, насколько это было возможно, только для того, чтобы раскрутиться. Она хлестнула, увлекая его за собой, и у него возникло ощущение стремительного ветра и тьмы, когда их объединенные умы пронеслись по лицу ночи.

Они вырвались из защищенной Академии, барьеры "защиты от магов" были не более эффективны, чем солома против урагана. Еще до того, как барьеры были замечены, они прыгнули в ночь и понеслись на юг со скоростью, которая издевалась над ветром.

Трейн пошатнулся. Как она могла это делать? Что она делала? Размытая, окутанная тьмой земля развернулась внизу, и горы устремили на него жестокие пики. Он вздрогнул, когда их образ угрожал пронзить его разум, и они с Гвинной закричали низко над вершинами, устремляясь все дальше на юг, в то время как острые снежные дьяволы танцевали на вершинах, чтобы окутать их.

Нависали могучие стены, закрывая проход с крутыми склонами. Блеск защитных щитов хлестнул Трейна, как удар плети, но Гвинна пронеслась сквозь них, как метеор. Он содрогнулся от боли, но затем они миновали крепость, делая круг назад, и он ахнул, когда огромные черные крылья и белые, как кость, клыки мелькнули над ними. Дракон громоздился на фоне луны, из его пасти, как пар, валило дыхание, и Гвинна запаниковала. Радость исчезла, ликование было подавлено грубым ядом страха – страха за кого-то другого, Трейн знал это даже тогда – и резким взрывом ужаса.

Ее паника пробрала Трейна до костей, потому что ее прекрасный контроль исчез, когда он прорвался сквозь нее. Точность исчезла, равновесие исчезло, и на их месте был только долгий, ужасающий спуск к горным вершинам под ними. Гвинна парила, как орел; теперь ужас сломал ей крылья и сбросил с небес.

Трейн заглянул глубоко внутрь себя, постигая дисциплину, которая сделала его тем, кем он был. Острая боль пронзила его, когда он заставил себя двигаться, освобождаясь от хватки их взаимопонимания. Это было все равно, что противопоставить свою плоть железу, пот выступил на его щеках, когда боль разрывала его разум, и каждый инстинкт кричал ему вырваться из их взаимопонимания и спасти себя.

Но академии магов выбрали Трейна Элдарфро не только за силу его таланта. Они выбрали его за силу его сердца. Они выбрали мага, который сражался со всеми силами тьмы, который довел себя до грани исчезновения, который разделил жестокие пытки жертвы на алтаре Шарны, бросившись между этой агонией и вратами ада, чтобы сохранить душу молодой женщины, которую он никогда не встречал, от демона, пришедшего заявить на нее свои права. Они выбрали мужчину, не просто мага – человека, который умрет на месте, чтобы защитить блестящий, одаренный юный разум ребенка, которого он любил.

Это был тот человек – тот маг, – чьи мысли мелькали, когда он боролся со стремительным исчезновением Гвинны. Инстинкт самосохранения манил его из рушащихся руин ее разума, но он создал карман в своей половине их взаимопонимания и сосредоточил свое сознание на крошечном островке контроля. Он почувствовал дрожь, когда ее разум перевернулся, но отбросил панику в сторону, двигаясь с уверенностью мастера-мага, столкнувшегося с катастрофой. Он собрался на своем островке здравомыслия, пока разум Гвинны в первобытном ужасе разрушался вокруг него, и сделал самое трудное из всего... стал ждать.

Душа эмпата Трейна содрогнулась от боли, когда ее гибель достигла вершины. Он пронесся штормовым фронтом опустошения по их общему сознанию, ожидая мимолетного момента, когда он мог бы спасти их обоих.

Момент пришел.

Он закрепил свою личность в убежище, которое построил, и его мысль вырвалась наружу. Он был недостаточно силен, чтобы пробить ее идеально соединенные щиты, и он знал это. Они стояли, как крепость, неприступные и гордые. Но он также знал, что паника дестабилизирует ее контроль, и у него не было выбора, кроме как попытаться. Он ударил по ним зондом, как тараном... и почувствовал, как они поддались.

Он подавил прилив надежды и снова ударил их. Снова! Похожие на колокольчики тона конфликта звенели в их взаимопонимании. Снова!!

Ее щиты задрожали, и новый ужас пронзил ее, когда она почувствовала вторжение. Осколки ее паники терзали его, как летящие ножи, но он стиснул зубы и терпел. Он ударил еще раз... и ее щиты разлетелись вдребезги, как хрусталь.

Огромные образы захлестнули его, когда он погрузился в водоворот, игнорируя все остальное, чтобы устремиться к сверкающей жизни в ее центре. Его ментальная хватка безжалостно сомкнулась на ней, сокрушая ее отчаянное сопротивление, и Гвинна извивалась.

Сплющенная рука, острие которой было похоже на железо, врезалась в его ребра, и он ахнул от боли, когда одно из них сломалось. Тыльной стороной другой руки она ударила его под подбородок, но у него было достаточно предупреждения, чтобы отразить удар, который должен был сломать ему шею. Она изогнулась в его хватке, ее руки поднялись к его горлу, и он попытался блокировать их своими предплечьями, потому что не осмеливался отпустить ее плечи и прервать контакт. Но ее сила была невероятной, и он чувствовал, как неконтролируемое безумие захлестывает ее.

Она хотела убить его. В своем замешательстве она защитила бы свои секреты единственным доступным ей способом – уничтожив незваного гостя. Ее руки сжались вокруг его горла, и он отчаянно сосредоточил на ней свою волю, закрывая ее сенсорные каналы.

Гвинна совершенно оцепенела, ее мысленный голос превратился в крик ужаса, когда все зрение, все звуки – все восприятие – было отключено. Ее ужас перешел границы безумия, избивая его, но он, наконец, взял ее под контроль. Он оседлал ударную волну ее сопротивления, все крепче сжимая свою ментальную хватку.

У нее было время только на один последний выпад, и в него вонзилась ментальная игла, способная выжечь любой разум. Он закричал, когда это пронзило его, но отказался сдаваться, и атака прекратилась, когда он швырнул ее в бессознательное состояние.

Она рухнула, как марионетка, у которой обрезали веревочки, и Трейн рухнул на пол вместе с ней, слишком измученный, чтобы стоять. Он парил на своем маленьком острове, вися на грани вечного выгорания, и собирал последние фрагменты своей воли. Он слабо потянулся к Лентосу, ему показалось, что он почувствовал слабый отклик, а потом была только чернота.

* * *

Веки Трейна неохотно затрепетали.

Его голова была наковальней, звенящей от боли. Его глаза наполнились слезами от сильной пульсации, и он застонал, когда его рука безвольно поднялась к холодному компрессу, который прикрывал их. Он ахнул, когда чья-то рука скользнула под него, поднимая его, а другая рука удержала его компресс.

– Твои глаза еще слишком чувствительны для этого, – мягко сказал Лентос.

– Семкирк! – прошептал Трейн. – что случилось?

– Это ты мне скажи, – сухо сказал Лентос. – Я почувствовал твое сообщение – едва-едва – и добрался сюда, чтобы найти Гвинну в шоке, а тебя немного получше. Я думал, мы потеряли вас обоих, и мы почти потеряли.

– Гвинна! – Трейн напрягся. – Она?..

Он потянулся к ее мысленному присутствию и застонал, когда вновь взревела боль.

– Не пытайся пока использовать свой разум, идиот! – Лентос сел рядом с ним. – С Гвинной все в порядке, хотя думаю, что пройдет некоторое время, прежде чем она восстановит свою уверенность. Что-то подрезало ей спину – подрезало вас обоих, я бы сказал, – но она поправится. И, вероятно, будет сильнее для того, что бы это ни было.

– Слава богам, – слабо пробормотал Трейн. – Я думал, что убил ее.

– Ну, ты этого не сделал. Но тебе лучше рассказать мне, что ты сделал.

– Что ж, – Трейн слабо усмехнулся, – я наконец-то взломал ее щиты.

– Трейн! – Лентос напрягся. – После всего, что мы обсудили, ты действительно заставил?!

– Нет, нет! – Трейн прервал его испуганное восклицание. – Это была не конфронтация, Лентос – во всяком случае, не такого рода. Мы только начали дистанционное чтение, когда что-то произошло в ее сознании.

Он вздрогнул, вновь пережив этот момент и снова ощутив огромную силу, которая наполнила ее.

– Я не знаю, что это было. Ни один разум не должен быть способен генерировать столько энергии, и это тоже не было обычным чтением на расстоянии. Минуту назад мы были прямо здесь, а в следующую оказались Семкирк знает где, и она запаниковала. Что-то напугало ее до смерти, и она потеряла контроль. Она была на грани полного выгорания, и единственный способ остановить это – взять себя в руки. Так что...

– И это действительно напугало ее, – сказал Лентос, когда его голос затих.

– О, это произошло. Это произошло! Но ничто не могло напугать ее сильнее, чем она уже была. Когда я сказал "выгорание", я имел в виду именно это, Лентос. Мы чуть не потеряли ее. – Трейн прижал компресс одной рукой, а другой дотронулся до ребер. – Если бы у меня было время, я бы сам испугался до смерти.

– Но ты взял все под свой контроль? Полный контроль?

– У меня не было выбора. И ты был прав насчет ее реакции – она была так занята, пытаясь убить меня, что я не мог рисковать, просто выводя ее. Оставалось либо запереть ее, либо наблюдать, как она самоуничтожается... и забирает меня с собой.

– Ты... видел... что-нибудь? – нерешительно спросил Лентос.

– Не так много, и то, что я видел, принадлежит ей. В любом случае, все произошло слишком быстро, и она все еще ставила щиты, даже когда умирала. На самом деле, она использовала силу, необходимую ей, чтобы остаться в живых, для защиты того, что она скрывает.

– Я понимаю. Но ты можешь хотя бы сказать мне, что ее напугало?

– Да, но в этом нет особого смысла. Мы были над крепостью – кажется, у Ист-Уолл – и нашли дракона. Я не мог разглядеть цвет на фоне луны, и не знаю, как мы туда попали, но я думаю, что она точно знала, где она была, и, возможно, даже что дракон там делал. Это то, что напугало ее прежде всего.

– Горная крепость и дракон... – пробормотал Лентос.

– Да, имперская крепость. Я уловил вспышку от ее щитов. И это еще одна вещь – она прошла сквозь эти щиты, как будто их там даже не было.

– Что?!

– О, да. И вот еще один лакомый кусочек – это тоже была не мгновенная транслокация.

– Объясни, – сказал Лентос, явно все еще шокированный последним откровением.

– Я не уверен, что смогу. Чтение на расстоянии не является одним из моих основных талантов, и для меня это достаточно второстепенный навык, чтобы учить кого-то другого. Но что бы она ни делала, она не читала на расстоянии. Мы не перенеслись в ту крепость – мы прошли над всем, что было между этим местом и тем.

– Конечно? Как в полете?

– Больше похоже на сканирование с помощью ясновидения ближнего действия. Я думаю, если бы она захотела, и если бы она знала, что делает, она могла бы просканировать все, что мы проходили. Я думаю, что она наткнулась на совершенно новый талант, такой как дистанционное чтение, ровно настолько, чтобы это помогло ей освоиться. И ее диапазон! Мы были чертовски далеко, но при совершенной ясности. Если бы не этот дракон, мы все еще могли как бы протянуть руку! Я не мог остановить ее. Это было как... как борьба с вихрем! Все, что я мог сделать, это держаться и надеяться.

– Ты имеешь в виду, поймать ее, когда она упала, – тепло поправил Лентос. – Спасибо Семкирку, что ты смог! И, может быть, это и к лучшему, что так случилось. По крайней мере, она может наконец понять, почему мы предостерегаем ее от слишком резкой езды. Во всяком случае, она подошла достаточно близко, чтобы понять! Но вернемся к этому видению или что бы это ни было. Была ли крепость в долине?

– Нет, в проходе. Стены пересекают его прямо поперек.

– Может быть, это была крепость Саут-Кип?

– Саут-Кип? – Трейн нахмурился, затем медленно кивнул. – Ты знаешь, это могло быть. На самом деле я никогда не видел ее сверху, и мне тоже не удалось толком рассмотреть ее, когда мы пролетали мимо, так что я не могу быть уверен. Но если бы это было так... какой у нее диапазон!

– И дракон был прямо там, нападая на крепость?

– Нет. Я думаю, это было на дальней стороне, недалеко от границы, но прямо там, на перевале. Во всяком случае, если это действительно была Саут-Кип.

– Трейн, дракон никак не может быть там сам по себе.

– Базел и Венсит отправились на юг, – медленно произнес Трейн в ответ на мрачный тон Лентоса.

– Конечно! То место привлекло ее благодаря ее заботе о них, и там она нашла дракона. Мало того, это должно быть связано с их миссией. Клянусь Скипетром, должно быть, это оно! И есть только один способ, которым дракон мог оказаться там.

– Колдовство, – мрачно сказал Трейн. Он попытался подняться, но его равновесие было неустойчивым, и Лентос крепко прижал его к себе.

– Нет, Трейн. Ты выполнил свою часть работы. Оставь это мне.

– Но есть ли посланник Совета в Белхэйдане?

– В Белхэйдане всегда есть посыльный. Я немедленно пошлю сообщение, но им придется приземлиться за пределами щитов. И ты, конечно, понимаешь, что даже ходящий по ветру может не поймать их вовремя.

– Я знаю, но мы должны попытаться!

– Мы сделаем это, – сказал Лентос железным голосом. – И если мы опоздаем, кто-то за это заплатит!

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Крепость Саут-Кип

Кенходэн поудобнее устроился в седле и с благодарностью посмотрел на небо, которое больше не сыпало ему на голову снег, слякоть или даже дождь.

Это была приятная перемена, он надеялся, что она продлится день или два.

Снегопад стоил им четырех жалких дней без движения, и даже после этого погода была холодной, сырой, туманной и совершенно убогой. Температура днем держалась около нуля или чуть ниже (и значительно ниже ночью), а свинцовые тучи накануне не рассеивались до позднего вечера. Холод и туман угнетали его, но теперь резкий ветерок разогнал последний туман, и небо было глубокого, великолепного синего цвета, усеянное плывущими белыми облаками с высокими гребнями, а солнце грело ему плечи. Воздух все еще был свежим, и повсюду лежал тающий снег, но он почти мог снова поверить в весну.

Он откинулся назад, его глаза автоматически скользнули по склонам над ними, и он почувствовал новый прилив благоговения, который, как он сомневался, исчезнет в ближайшее время. Он думал, что они проникли в горы Ист-Уолл еще до снегопада; теперь он понял, что в то время они только касались их краев.