Текст книги "Меч Юга"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 40 страниц)

Стены отбрасывали черные тени поперек улицы, когда они проходили мимо окованных железом ворот. Стражники расхаживали по стене с алебардами на плечах, но легкая сутулость их плеч указывала на то, что они не ожидали немедленных неприятностей.

– Что ж, второй этап завершен, – сказал Базел, стряхивая пыль со своей груди. – Я бы лучше передал этих лошадей на хранение Ордену. Судебный пристав может объяснить страже, что должно быть сделано, чтобы не вмешивать нас в это дело.

– Хорошая идея, – устало согласился Венсит, – но почему-то я сомневаюсь, что о нашем прибытии не сообщат, – он указал на глазеющих зевак.

– И не мог бы ты рассказать мне, как это могло бы быть по-другому? – сухо спросил градани. – Они не часто видят здесь таких, как мы, Венсит. Тем не менее, вероятно ли, что это будет иметь большое значение в любом случае?

– Это может быть. Мы имели дело с одной группой братьев-псов, но это, скорее всего, только подстегнет их. И я бы просто как можно меньше старался предупреждать Вулфру.

– Может и так, но у нас нет выбора, кроме как время от времени останавливаться в городах между этим местом и Торфо – по крайней мере, в Саут-Кип. После этого, возможно, у нас будет больше вариантов, но пока у нас мало выбора. Это одна угроза, с которой мы уже разобрались, – он кивнул через плечо на лошадей без всадников, – и я думаю, что с остальными мы разберемся по мере их возникновения. На данный момент, чего я больше всего хочу, так это принять ванну, поесть и лечь в постель, и думаю, что Уолшарно, Бирчалка и Глэмхэндро не были бы так уж несчастны, окажись они под крышей с мешком овса на носу!

– Мастерский рецепт, – усмехнулся Венсит. – И ты прав. Осторожность и скрытность – это одно, а бегство от теней – совсем другое. Ты знаешь одно место?

– И случилось ли так, что ты спрашиваешь всерьез? – Базел покачал головой. – Временами ты начинаешь напоминать мне младенца, только что вылезшего из пеленок, Венсит. Конечно, я знаю! "Танцующий единорог" находится вон на той улице, и, когда я в последний раз проверял, хозяином был старый Телбор, честный человек, который приветствует слуг Томанака. Может быть немного шумно, но кровати чистые, а еда вкусная. Возможно, не соответствует стандартам кухни Лианы, но чего нам еще желать?

– Я буду счастлив, пока мясо мертвое, а клопы не больше пони, – вздохнул Кенходэн.

– Тогда это "Танцующий единорог", Базел. Веди нас дальше.

Базел ухмыльнулся и свернул на Гейт-стрит, пробираясь мимо таверн, рядов закусочных и всевозможных магазинов, которые обслуживали путешественников любого сорта. Синдор был больше Коруна, с широкими улицами и более степенным населением, но Кенходэн был удивлен количеством войск, которые он наблюдал. Куда бы он ни посмотрел, везде он видел кавалерийские плащи или мундиры королевско-имперской пехоты. Это озадачило его, и он нахмурился, обдумывая это, но затем выражение его лица прояснилось, когда он понял, почему они были там. Если на южной границе назревали проблемы, Синдор был логичным местом для размещения резервов. Что также могло бы объяснить новые стены; возможно, счета оплачивала имперская казна. Он оторвал взгляд от пейзажа, чтобы поднять бровь к Базелу и дернуть головой, когда они проходили мимо марширующего отделения пехоты.

– Да, в Синдоре в большинстве случаев вы встретите солдат охраны караванов Пурпурных лордов, – кивнув, ответил градани, – но поскольку Энгтир кипит, король-император заботится о своей обороне.

– Это я заметил. А перевал Саут-Уолл – это последний перевал в этом направлении?

– Да. Это всего лишь двадцать пять лиг к югу, но крепость Саут-Кип построили поперек его. Ни одна армия не проходила этим путем с тех пор, как король-император Форгот закончил строительство крепости триста лет назад.

– Я так понимаю, что крепость... внушительна?

– Полагаю, что есть некоторые, кто мог бы так сказать. Главная стена достигает двухсот футов в высоту и восьмидесяти в толщину.

– Определенно грозная, – решил Кенходэн.

– Да, но это не значит, что ее нельзя взять.

– Полагаю, что не значит, – сказал Кенходэн, хотя в его тоне звучало сомнение.

– Базел прав. – В отличие от Кенходэна, тон Венсита был ровным и пронизанным железной уверенностью. – Стены в Контоваре были крепкими, но они пали. Не было лучших генералов – я знал генералов Торена Меченосца, и не было более прекрасных командиров. Колдовство захватило Трофроланту и разрушило стены Роллантии.

Базел и Кенходэн обменялись взглядами.

– Никогда не забывайте этого! – Венсит повернулся в седле и свирепо уставился на них. – То, что произошло там, может случиться и здесь, и это только настолько далеко, насколько мы можем это удержать! Люди забывают, насколько близка опасность. Они видят стены Синдора, Саут-Уолл – самого Экс-Холлоу – и забывают, что сила простого оружия бесполезна против тех, кто хочет извратить искусство. Они забывают, что это может произойти здесь, но это возможно. Это может!

Его внезапная страсть потрясла его товарищей, и Кенходэн беспокойно огляделся, его разум был затуманен образами огня и грабежа. Дрожь пробежала по его спине. Могло ли это действительно случиться снова?

Он вздрогнул. Конечно, могло, и он внезапно понял, что Венсит, который своими глазами видел разрушение Контовара, предупреждал их, что их нынешняя миссия состояла не просто в том, чтобы разобраться с одной-единственной негодницей-колдуньей. Он говорил им, что это была первая стычка в долгожданной финальной битве, и что, во имя всех богов, втянуло Кенходэна в такое столкновение?

* * *

Другой разум задал тот же вопрос, хотя и с другой точки зрения. Стройная фигура прислонилась к стене и хмуро смотрела на проходящих путешественников.

Что ж, по крайней мере, судьба Роспера подтвердилась, мрачно подумал Чернион. Оказалось, приводящее в бешенство сообщение Вулфры было правильным.

Убийца удивился, как это было сделано, не то чтобы это имело значение, и прорычал мысленное проклятие. Роспера никогда не следовало посылать за ними в одиночку. Никогда! И Чернион знал это в то время. Теперь братья-псы были полны решимости убивать цели из чувства самосохранения, и Вулфра знала это, будь она проклята! Ее дерзкое письмо говорило об этом, если не в стольких словах, точно так же, как доказывало, что она была свидетельницей резни с помощью своего проклятого колдовства. Мысль о том, что Вулфра наблюдает за тем, что, очевидно, было резней, не расположила Гильдмастера к баронессе.

Чернион пробормотал еще одно проклятие, затем повернулся и ускользнул, обдумывая следующий ход. Гильдия потеряла свой шанс отступить; несмотря на все недоверие Черниона к породе волшебников, братья-псы оказались в ловушке прямо посреди борьбы Вулфры и Венсита. Не было смысла плакать из-за этого, но в данный момент Черниона не очень заботила тактическая позиция Гильдии.

Всегда было неприятно работать с мастером, который не был посвящен в секрет своего Гильдмастера, и хотя Умаро был хорошим человеком, он плохо знал Черниона. Конечно, Эшван был с ним, и Эшван был единственным человеком, который всегда знал самый охраняемый секрет Черниона, но Чернион не собирался раскрывать этот секрет Умаро, если этого можно было избежать. При правильном использовании это могло быть смертельным оружием, но с большей вероятностью оно выскальзывало с каждым новым разумом, который его разделял, что было одной из причин, по которой Чернион избегал внимания и фамильярности среди братьев-псов, а также на публике. Ужас, вызванный именем Гильдмастера, в немалой степени объяснялся тем фактом, что Чернион был темной, скрытной фигурой даже для старших членов Гильдии. Теперь Черниону, возможно, придется посвятить Умаро в тайну, неизвестную даже нынешним советникам Гильдии.

Убийца остановился на улице, задумчиво нахмурившись. Может быть, был другой способ? Секрет служил Гильдии раньше, и он может пригодиться снова – даже против Венсита и Кровавой Руки, если все будет подготовлено должным образом. После нескольких минут тщательного обдумывания глава Гильдии кивнул и бесшумно вошел в гостиницу "Ястреб ветра" и прошел через ее пивную, сделав незаметному брату-псу знак собрать своих товарищей в комнате Черниона.

Им потребовалось меньше пяти минут, чтобы бесшумно просочиться в маленькую спальню, и Гильдмастер повернулся к ним с мрачным выражением лица.

– Они здесь...с лошадьми Роспера.

Один из четверых тихо выругался.

– Мы нанесем удар сегодня вечером, Чернион? – тихо спросил другой.

– Нет, – ответ Черниона был мягким, и они напряглись в недоумении. – Нет, они настороже. Они убили восемь братьев-псов; я не вижу причин, по которым они не могут убить еще пятерых. Кроме того, "Танцующий единорог" – это место Ордена Томанака. Мы не можем взять их там.

– Ты хочешь сказать, что мы собираемся просто отпустить их?!

Один из потрясенных братьев-псов настолько забылся, что выпалил вопрос, и рука Черниона мелькнула. Пальцы с лезвиями врезались в переносицу – недостаточно сильно, чтобы сломать ее, – и он рухнул с приглушенным криком, схватившись за лицо. Его товарищи бесстрастно наблюдали за происходящим. Дураки, разозлившие Черниона, могли ожидать внезапного наказания и скудного сочувствия.

– Вставай, – холодно сказал Чернион, и он, пошатываясь, поднялся, прислонившись к стене, одной рукой пытаясь остановить кровотечение из окровавленного носа, в то время как глава Гильдии продолжал, как будто его вообще не прерывали. – Мы не собираемся "отпускать их", но пришло время попробовать другой способ.

– Из Морфинтана вызвали мастера Умаро. Я надеялся, что он уже приедет, но, очевидно, этого не произошло. Либо это, либо он уже знает, что цели выбрали "Танцующий единорог", и он затаился, чтобы не привлекать их внимания, а не рисковать присоединиться к нам здесь. Хорам, ты возьмешь на себя командование этой группой и найдешь его, где бы он ни был. Скажи ему, что ни при каких обстоятельствах он не должен атаковать без моего прямого приказа.

– Да, Чернион.

– Это всего лишь один из нескольких проектов, которыми я должен заняться, и я уже потратил на это слишком много времени. Однако я вижу, что не могу оставить это дело без внимания, поэтому в качестве первого шага я размещу среди них шпиона.

– Шпиона? Как? – вопросы Хорама были глубоко уважительными.

– Есть способы, братья. Агент, которого я имею в виду, является независимым, и хотя мы всегда должны быть осторожны с любым подобным, я использовал ее раньше. Да, это она, – ответил Чернион на их выражения. – Чаще всего мужчины видят то, что они хотят видеть. Они не ищут угроз в честных местах, а агент, которого я имею в виду, честен. Весьма.

– Но женщина, Чернион?

– Да. Она не из братьев-псов, поэтому мы не можем полностью доверять ей, но она знает, что лучше не предавать меня. Не показывайтесь ей без масок. Она знает свои обязанности, но я единственный брат-пес, которого она знает, и я хочу, чтобы так и оставалось. Я проинструктирую ее, и вы будете руководствоваться ее посланиями. И запомните это хорошенько: она ценна для меня. На самом деле, она более ценна, чем вы, братья мои. Вы меня понимаете?

– Да, Чернион, – осторожно сказал Хорам, – но могу я спросить, какие у тебя планы на нее? Или Умаро уже знает их?

– Нет, он не знает, так что постарайся найти его быстро, чтобы он не напал до того, как узнает, что я намереваюсь сделать. Будь проклят волшебник за то, что он выбрал "Единорог"! Это слишком близко для комфорта, и я не могу винить Умаро за то, что он держится подальше от этого, но мне не нравится, как мало времени у нас есть, чтобы все перестроить, и всегда возможно, что он будет действовать по собственной инициативе в отсутствие прямых указаний от меня. Вот почему жизненно важно, чтобы вы нашли его и убедились, что он знает о нежелательности нападения в Синдоре.

– Понял, Чернион, – сказал Хорам. – Мы сделаем все, что в наших силах.

Другой убийца, возможно, пообещал бы не потерпеть неудачу, но Хорам уже работал с Чернионом раньше. Он знал, как мало пользы от легких обещаний Гильдмастеру... и что Чернион вряд ли накажет кого-либо, кто действительно сделал все возможное, чтобы выполнить его инструкции.

– Скажи ему, что я хочу изучить цели, – продолжил Чернион. – Если мы узнаем их задачу, мы сможем лучше спланировать их смерть, и помимо этого, есть части этого, которые мне не нравятся. Думаю, что наш клиент, возможно, пытается манипулировать Гильдией, и мы также должны выяснить, правда это или нет. Наши цели направляются в Энгтир, так что у нас есть время подумать и спланировать, и мне кажется, что целям Гильдии лучше всего потратить часть этого времени на то, чтобы выяснить, что мы можем, о намерениях нашего клиента в том, что касается нас. По крайней мере, я думаю, что она пытается... собрать информацию, которую она могла бы использовать, чтобы попытаться контролировать наши будущие действия. Это одна из причин, по которой я хочу поместить своего агента среди целей – узнать все, что она может, об их намерениях и цели. Такого рода знания могут дать нам представление о том, что на уме у нашей клиентки и почему она хочет их смерти, и это может стать оружием против любых планов, которые она имеет в виду в отношении Гильдии.

Чернион сделал паузу, и Хорам понимающе кивнул.

– Кроме того, – продолжил глава Гильдии, – я хочу, чтобы целям угрожали с как можно большего количества направлений, когда, наконец, придет время нанести удар, поэтому, пока она присоединяется к ним и – надеюсь – завоевывает их доверие, я буду двигаться впереди них, а Умаро будет следовать позади. Если мне понадобится помощь, я позову ее из других орденов, но думаю, мне важно добраться до Юга, опережая их, чтобы найти подходящее место между ними и Энгтиром для осторожной атаки. Тем временем женщина будет поддерживать с нами связь. Она знает мои коды и будет передавать сообщения от меня Умаро, но ни при каких обстоятельствах он не вступит с ней в контакт. Если потребуется установить контакт, она подаст ему сигнал.

– Да, Чернион.

– Очень хорошо; теперь иди. Найди Умаро, и я увижу тебя еще раз, когда задание будет выполнено. Чистого убийства, братья.

– Чистого убийства, Чернион.

Четверо братьев-псов отдали честь и поспешили прочь, а Чернион закрыл за ними дверь и задвинул засов, затем тщательно проверил ставни и несколько минут ходил взад и вперед. Умаро не понравился бы этот план, но у него было одно неоспоримое достоинство; его характер был таким же горячим, как и у Роспера, но он умел держать себя в руках. Кроме того, у него был бы Эшван, который мог бы дать ему совет, а Чернион знал, что Эшван был достаточно ловок, чтобы незаметно контролировать любой нежелательный энтузиазм со стороны Умаро.

Наконец, Гильдмастер кивнул и сел перед зеркалом, и темные глаза, не мигая, посмотрели в глубину своего отражения в течение долгого, безмолвного мгновения. Затем рука коснулась кустистых бровей, и они убрались. Кремообразная паста из маленькой баночки тщательно покрыла смуглый цвет лица. Быстрое полоскание, и смуглота исчезла.

Мастер-убийца Норфрессы посмотрела в зеркало и улыбнулась тому, что увидела.

* * *

Базел и Кенходэн с благодарностью вытянули ноги под столом, наслаждаясь комфортом своей первой настоящей безопасности с тех пор, как покинули Белхэйдан. Краткое объяснение заставило завсегдатаев «Танцующего единорога» насторожиться в поисках убийц, и любое колдовское нападение казалось маловероятным. Было слишком много свидетелей, и уровень истощения Вулфры был слишком высок. Должно быть, у нее заканчиваются ученики, подумал Кенходэн.

Единственное, что его беспокоило, – это длительное отсутствие Венсита. Ему было неловко позволять волшебнику оставаться без защиты, но Базел только посмеялся над его беспокойством.

– Парень, Венсита нелегко поймать! Любой, кто хочет охотиться на него, делает это с риском, и добро пожаловать туда. У него глаза на затылке, и ты еще не видел, чтобы он по-настоящему пользовался клинком, потому что он всегда плел заклинания, когда сражался рядом с тобой. Он лучше тебя, парень. Клянусь булавой, он лучше меня! Да, и у него тоже интересная техника. Очень похожа на твою.

Базел многозначительно стукнул пустой кружкой по столешнице, и официант поспешил наполнить ее.

– Как у меня? – Кенходэн удивленно моргнул.

– Да. Имей в виду, я думаю, что это не так уж много значит, потому что тот, кто учил нашего волшебника, давно превратился в пыль, но он сражается так же, как и ты. По правде говоря, именно это я имел в виду, когда говорил тебе найти того, кто научил бы тебя найти свое прошлое. Несколько старейших эльфов, которых я видел, сражаются так, как вы двое, но даже их не так много, и вы оба – это внезапная смерть для тех, кто стоит на двух ногах.

– Это не очень обнадеживает, Базел, – криво усмехнулся Кенходэн. – Мне не нравится, что я так хорош в убийстве. Это заставляет меня беспокоиться о том, кем я был.

– Я могу это понять, – тихо сказал Базел, – думаю, больше, чем многие. Но мы все живем так, как можем, и делаем все, что в наших силах, и Томанак и Исвария не требуют большего. Будь самим собой, Кенходэн, и жди. – Он посмотрел через стол в зеленые глаза другого мужчины. – Это люди, которых я знал, с сердцами из помета шакалов, и другие с жаждой крови, с которой никто из моего бедного, проклятого народа никогда не мог сравниться. Но я тоже знал хороших людей, и я видел тебя с моей дочерью. Да, и она тебя. Наша Гвинна никогда не обманывалась в доверии, парень, никогда. Нет, каким бы ни было твое прошлое, вот что я скажу тебе как защитник Томанака: у тебя нет причин бояться этого. У тебя не больше причин для стыда, чем у любого из нас, и в основе этого есть одно преимущество. Мы стремимся унести с собой наши ошибки, но твои потеряны.

– Думаю, мне хотелось бы почувствовать немного искренней вины, – сказал Кенходэн. Его улыбка была кривой, но он чувствовал себя так, словно Базел снял тяжесть с его плеч.

– Ах, сейчас! Если ты так себя чувствуешь, то тебе не придется долго ждать, потому что ты попал в злую компанию с градани, волшебниками и всем прочим. И тебе тоже не хватает сильных моральных устоев, которые сделали меня тем, кто я есть сегодня. Нет, – Базел тяжело вздохнул, – молодые люди всегда так накапливают свою вину. Скоро ты сам найдешь свою долю этого, мой мальчик!

– Спасибо. – Кенходэн ухмыльнулся, снова чувствуя себя совершенно непринужденно.

– Не стоит упоминания, – добродушно сказал Базел. – Давать советы и наставления, это редкий дар, которым обладает любой защитник Томанака, хотя может случиться – и я один из тех, кто говорит это с полной скромностью, ты понимаешь, – что я немного лучше в этом, чем большинство.

* * *

Чернион сидела за столом и наблюдала за разговором Базела и Кенходэна. Ее внешность радикально изменилась без кожаной одежды, тугой нагрудной повязки и мягкой талии, а ее меч – длиннее и прямее, чем тот, который носил Гильдмастер, но легче – был очищен от смертельного яда минданве, которым были покрыты клинки стольких убийц. В любом случае, Чернион редко требовался такой эффект, а у Базела были острые глаза... и мало уважения к тому, у кого была отравленная сталь.

Она носила ржаво-зеленую форму пограничных стражей, потому что пограничники принимали женщин в свои ряды и повсюду пользовались уважением как хитрые бойцы и разведчики. Она часто использовала выбранную ею роль – более того, она прочно утвердила ее среди самих пограничников – и это сделало бы ее ценной для путешественников, если бы только она смогла придумать подходящее представление. Она знала, что ей нужны какие-то убедительные средства, чтобы завоевать их доверие, если она надеется проникнуть в их ряды и узнать их цель, а ни Венсит, ни Кровавая Рука не отличались легковерием и детской доверчивостью к случайно встреченным незнакомцам.

Поиск этого средства всегда был наименее определенной частью ее плана, но она найдет способ. Было опасно импровизировать против осторожных и опытных целей, но она была тем, кем она была, и у нее не было выбора. Кроме того...

Она подняла глаза и напряглась, когда в пивную вошли четверо мужчин и заняли стулья за угловым столиком рядом с целями. На них была невзрачная одежда, обычная на улицах Синдора, но они заставили Чернион призадуматься, потому что она знала их, и она тихо выругалась.

Ее приказы явно не дошли до Умаро вовремя. Эти четверо были из ордена Морфинтана, и они могли быть здесь только для того, чтобы напасть.

Она стиснула зубы, проклиная себя за глупость. Она знала, что последователи Томанака предпочитают "Танцующий единорог", но ожидала, что Венсит будет вести себя как обычно скрытно. Она никогда не мечтала, что они придут сюда, и их близость к "Ястребу ветра" подорвала всю ее стратегию. И она ничего не могла поделать с нынешней ситуацией. Братья-псы были бы напряжены до предела, выслеживая свою добычу, и они знали Чернион только как мужчину. Если бы она подошла к ним сейчас, это вызвало бы реакцию, которая могла закончиться только их смертью или ее смертью. Нет, она могла только наблюдать и ждать, надеясь, что четверка добьется успеха в отсутствие Венсита. Не то чтобы она ожидала этого.

Она с несчастным видом пережевывала свои мысли, не зная, что делать, когда они нападут. Возможности того, что она могла бы каким-то образом помочь их атаке, на самом деле не существовало. У них не было бы причин думать, что она была союзницей, поэтому им пришлось бы предположить, что она пыталась помочь целям, а это означало, что они мгновенно набросились бы на нее. Кроме того, она совсем не была уверена, что они добьются успеха даже с ее помощью, и все в "Танцующем единороге", должно быть, уже слышали о нападении Роспера. Это означало, что любой, кто сталкивался с путешественниками, рисковал быть принятым за убийц, кем бы они ни были на самом деле, и позже она вряд ли смогла бы выдать себя за друга, если бы напала на них сейчас.

Нет, все, что она могла делать в данный момент, это наблюдать, бессильная как-либо повлиять на то, что должно было произойти. Это была неприятная мысль, но женщина не могла стать мастером Гильдии, не преодолев невзгоды. Она справится и с этим, поэтому заказала кружку эля, осторожно вынула меч из ножен под прикрытием стола и стала ждать.

Четверо убийц не спешили, и она одобрила их осторожность, когда они заказали себе эль. Она наблюдала, как они ненавязчиво обыскивают комнату в поисках потенциальных препятствий, затем обратила свое внимание на цели.

Базел и его репутация привлекли ее внимание в первую очередь. Его меч стоял у стола в ножнах, но Чернион это мало утешало. Ремешок, обычно застегиваемый поперек гарды, был ослаблен; градани не потребовалось бы много времени, чтобы обнажить свой клинок. И меч не был его единственным оружием. Она заметила нож-крюк и вспомнила рассказы о его мастерстве обращения с ним, и его разговор с Кенходэном не заставил ее недооценивать его. Она знала, что его глаза внимательно изучали ее, когда он вошел, и его внимание блуждало так же остро, как и ее собственное, хотя он на удивление хорошо маскировал свою настороженность.

Она вынесла профессиональное суждение: Кровавая Рука был начеку, но его можно было заполучить при правильном плане и достаточном количестве людей. Было ли нынешней четверки достаточно для выполнения этой задачи, может быть, другой вопрос, но она была уверена в своей собственной способности победить его в нужных обстоятельствах. Это будет нелегко, и это может стоить одного или двух человек, но это можно сделать. Успокоившись настолько, она обратила свой тщательно избегающий любопытства взгляд на его спутника.

Ее глаза сузились от внезапного, шокированного осознания.

Клянусь Скорпионом! Рыжий был опаснее градани!

Эти натренированные глаза оценили и уважили Кровавую Руку, но она заглянула глубоко в Кенходэна другим чувством. Что-то в нем коснулось тьмы в ее собственной сердцевине, и она задрожала, когда смерть позвала смерть.

Он был еще менее бдителен, чем градани, но его плечи никогда полностью не расслаблялись, даже во время смеха. Она видела такое едва уловимое напряжение – внимание нервов на волоске от постоянного ожидания – только один или два раза, и в отличие от Базела, он выбрал табуретку без спинки вместо стула. Более того, он носил свой меч за спиной, даже здесь, рукоятью к левому плечу. Это был необычный способ ношения длинного меча, но Чернион знала, каким быстрым, как у змеи, может быть такое извлечение, и ремень, удерживающий ножны, был расстегнут так же, как у Базела. Нет, этот Кенходэн был опасным, очень опасным человеком. Возможно, он и сам этого не знал, но он был готов к мгновенной бойне так, как не мог сравниться даже Базел, защитник Томанака, каким бы он ни был.

Она моргнула и снова задрожала в своем кресле, когда ее тонкие антенны завибрировали. От него разило смертью, но он, казалось, не осознавал этого. Только однажды прежде она ощущала столь всепоглощающую ауру смертоносности: в Реджинде, Гильдмастере, которому она давала клятву. Но этот человек не был Реджиндом. В нем не было холодности давно умершего Гильдмастера. Смертелен, да, но без ледяного запаха крови. Он был... противоречив, а в профессии Чернион противоречия означали опасность.

Она была так погружена в свои мысли, что чуть не пропустила начало атаки.

Один из убийц направился к бару за свежей выпивкой, его путь пролегал позади Кенходэна, поставив рыжеволосого мужчину между ним и Базелом. Взгляд градани спокойно скользнул по нему, когда он проходил мимо, но его цель была ясна, и Базел отвел глаза.

Чернион намеренно отвела взгляд в сторону. Она уже много лет так не нервничала из-за убийства, но что-то витало в воздухе. Она была женщиной твердой логики, но в то же время и инстинкта. Она узнала фальшивое спокойствие, когда увидела это.

– Хо, Сагрин! – крикнул сидящий убийца своему партнеру в баре. – Не пей все это сам, чувак! У нас здесь тоже есть жажда, ты же знаешь!

Чернион распознала уловку и ждала ответа Сагрина.

– Если вам нужно больше, тогда пришлите мне еще одну пару рук. Вдвоем мы, вероятно, сможем унести достаточно – даже для вас, придурков!

Чернион профессионально наблюдала, как второй мужчина встал и направился к бару. Невинное подшучивание придавало их маневру видимость нормальности, когда они боксировали со своими целями: двое в баре, двое за столом по другую сторону от Базела и Кенходэна. Нападение должно было произойти, когда их добыча будет между ними.

Двое у стойки взяли по кружке в каждую руку и направились обратно. Оставшаяся пара встала и небрежно двинулась им навстречу, выражая непристойное недоверие к их способности доставить эль недопитым. Но предлог, недоумевала Чернион. Какой бы это был предлог? Если бы они напали без какой-либо якобы законной причины, им бы никогда не удалось уйти живыми. Даже с одной целью их шансы на побег и выживание были меньше, чем половина, учитывая состояние боевой готовности посетителей "Танцующего единорога", но, по крайней мере, с одним они могли...

Кружка слегка сдвинулась с места. Это была крошечная вещь, такая маленькая, что ее заметили только глаза Чернион, но она показала ей, что произойдет. Она сохраняла равнодушное выражение лица, но внутренне улыбнулась. Она по-прежнему оценивала их шансы как низкие, но могла и ошибаться.

Человек, чья хватка сместилась, прошел мимо Кенходэна и внезапно споткнулся. Кружка выпала из его руки, словно отброшенная в сторону в попытке восстановить равновесие, и ее содержимое выплеснулось на лицо Базела.

Дураки! Зарождающееся уважение Чернион к их плану исчезло, но она знала, что на самом деле это была не их вина. Им не хватало ее сочувствия к смерти, и они недооценили относительную угрозу своих целей. Они думали, что Базел более опасен; она знала лучше.

– Держи свои чертовы ноги под столом, сукин сын! – заорал спотыкающийся убийца, замахиваясь на Кенходэна в явно пьяной ярости. Он слишком быстро уронил вторую кружку, и снова Чернион обругала его за промах. В его глаза, дурак! Но она выкрикнула мысленную команду бесполезно. Базел мог вцепиться когтями в ослепленные глаза, но Кенходэн был ясноглазым и смертоносным.

– Не говори со мной так! – взревел убийца, выхватывая меч, и самый критичный свидетель мог бы принять это за пьяную реакцию на горячую реплику. Но это был последний кусочек совершенства. В один момент все шло по плану; в следующий хаос и кровь правили "Танцующим единорогом".

Реакция Кенходэна была мгновенной. Его колено ударило о нижнюю часть тяжелого стола, и столешница взлетела вверх, врезавшись в грудь и меч убийцы, который устроил ловушку. Тот человек отшатнулся, пытаясь сохранить равновесие, опустился на одно колено, его меч дрогнул.

В тот же миг, даже не вставая, рука Кенходэна выхватила меч из ножен и отбросила его назад за спину. Чернион знала о своей собственной бдительности, своем собственном мастерстве и ситуационной осведомленности, но она сомневалась, что даже она поняла бы, что происходит достаточно быстро, чтобы среагировать так безошибочно, или точно знала, где находится этот второй враг. Но могла ли она отреагировать с такой молниеносной скоростью или нет, не имело значения. Сталь зашипела, вонзаясь в горло второго убийцы, и брат-пес упал в брызгах крови с хриплым, булькающим криком крови. Он взялся за свой меч слишком быстро для спонтанной драки, но даже в этом случае он не успел полностью вынуть его из ножен, прежде чем умер.

Базел отреагировал так же. Эль ослепил его, но он знал, что происходит. Даже когда стол подпрыгнул, он вслепую схватил свой меч и взмахнул запястьем. Ножны взлетели, и он развернулся с массивным клинком, чтобы встретить атаку, которая, как он знал, должна была последовать сзади. Но он не мог видеть. Несмотря на превосходные рефлексы, он был слеп, и хотя его лезвие просвистело в опасной близости от нападавших, удар прошел мимо.

Нападавшие отступили, пораженные провалом своей ловушки и скоростью реакции намеченных жертв, но они были профессионалами. Близкий промах сказал им, что градани все еще слеп, и они бросились в атаку, отчаянно желая прикончить его, прежде чем разобраться с Кенходэном.

Их короткая пауза стоила им всего доли секунды... но все равно она была слишком долгой. Кенходэн осознал опасность, грозящую его другу, и вскочил со своего табурета. Ярд окровавленной стали пролетел перед ним, и он предупредительно хлопнул Базела по спине, когда тот проплывал мимо. Его мощный выпад вогнал два фута клинка сквозь ведущего убийцы, но другой, предупрежденный криком своего товарища, быстро отступил, используя время восстановления Кенходэна, чтобы самостоятельно занять защитную позицию.