355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэвид Лисс » Торговец кофе » Текст книги (страница 19)
Торговец кофе
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 17:40

Текст книги "Торговец кофе"


Автор книги: Дэвид Лисс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Он почувствовал, что толчок вышел сильным и метким. Его руки едва коснулись слабого тела, и Иоахим исчез, словно испарился. Мигель ощутил радость. Восторг. Он – настоящий мужчина. Одним толчком изгнал Иоахима из своей жизни.

Однако Иоахим не остался в изгнании надолго. Мигель собрался продолжить путь, но краем глаза увидел, что его враг ударился серьезнее, чем он рассчитывал. Голландец упал на бок и был похож на рыбу, выброшенную на скользкий причал.

Мигель замер на месте. Иоахим был мертв. Только мертвый мог так лежать, безвольный, недвижный и побежденный.

Он попытался стряхнуть это жуткое наваждение. Все его надежды были погублены в один миг. Что теперь его ждет? Суд и казнь, скандал и позор. Он, еврей, убил голландца, и не важно, что это был голландец из самых низов.

Потом Иоахим зашевелился. Собравшись с силами, встал на ноги, спиной к Мигелю. Успевшие столпиться зеваки, увидев его лицо, дружно ахнули, так как он сильно поранился, ударившись о кирпичную стену. Он медленно повернулся к Мигелю, чтобы показать свои раны.

Кожа на правой щеке была содрана, как и кожа на кончике носа. Раны не были серьезными, но кровоточили, и от вида крови и грязи Мигель почувствовал тошноту. Иоахим смотрел прямо перед собой и не двигался, будто стоял перед судьями. Потом он харкнул кровью, выплюнув большую часть остававшихся до сих пор во рту зубов.

– Еврей напал на этого несчастного нищего, и без всякой причины, – сказала какая-то женщина. – Я вызову стражу.

Мигеля вновь охватило отчаяние. Если его арестуют за нападение на голландца – а тому были многочисленные свидетели, которые могли подтвердить, что нападение не было ничем спровоцировано, – у маамада не будет иного выбора, как наложить черем, и на этот раз не временный. Все рухнуло.

Но Иоахим спас его. Иоахим мог его погубить, но не стал этого делать. Мигель не испытывал иллюзий по этому поводу. Он знал, что Иоахим спас его только затем, чтобы и дальше мучить. От погубленного Мигеля ему пользы мало.

– Не надо ни за кем посылать, – сказал Иоахим, медленно и с трудом выговаривая слова. Он был пьян, но вдобавок, наверное, с разбитым ртом ему было трудно говорить. – Я могу уладить это дело частным образом. – Он с трудом сделал шаг вперед и опять смачно харкнул кровью. – Мне кажется, нам лучше убраться отсюда поскорее, – сказал он Мигелю, – пока кто-нибудь не послал за стражниками, несмотря на все мои попытки вас защитить.

Он обнял Мигеля за плечи, словно они были ранеными бойцами, вместе покидающими поле битвы.

Иоахим источал запах блевотины, дерьма и мочи, но Мигель даже не дрогнул. Он не отваживался показать свое отвращение, уводя беднягу прочь от толпы.

Медленно и неспешно они направились в сторону Ауде-Керк. У Мигеля не хватало духу волноваться, что кто-то мог их увидеть. Единственным его желанием было двигаться.

Оказавшись в тени церкви, Иоахим оттолкнул Мигеля и прислонился к стене здания, найдя выемки между камнями.

– Не надо было вам на меня нападать, – сказал он, дотронулся свободной рукой до щеки и посмотрел на кровь.

– Разве вы неоднократно не угрожали убить меня? – резко ответил ему Мигель.

– Я только с вами поздоровался, а вы сбили меня с ног. Интересно, что подумал бы этот ваш маамад, если бы я сообщил о сегодняшнем инциденте?

Мигель огляделся по сторонам, словно ища какой-то помощи. Кругом были только воры, проститутки и работяги.

– Мне надоели ваши угрозы, – сказал он устало.

– Может, и так. Какое это теперь имеет значение? Вы пытались завалить мою жену. Вы напали на меня. Наверное, мне следует прямиком отправиться к этому человеку, о котором вы говорили, Соломону Паридо.

– У меня на это смелости не хватило, – устало сказал Мигель. – Я пальцем не дотронулся до вашей жены. Говорите, что вам нужно, я хочу закончить этот разговор как можно скорее.

– Мне нужно все то же самое, а именно мои пятьсот гульденов. Вы могли бы дать их мне, потому что так было бы справедливо, но у меня есть что-то, что вас интересует, и я готов принять деньги взамен этого.

– И что же это?

Иоахим утер кровь рукавом сорочки.

– Мое молчание. Вы вели дела с неевреем и попытались совершить адюльтер с женщиной-христианкой. Кроме этого, я видел вас с вашей подругой. Я знаю, откуда она получает свои деньги, и мне кажется, маамаду будет интересно узнать обо всем этом.

Иоахим мог видеть Мигеля с Гертрудой, но откуда ему знать, что Гертруда берет деньги у детей своего мужа? Это показалось Мигелю странным, но у него не было сил выяснять, как Иоахим об этом узнал; он хотел закончить этот разговор как можно скорее.

– Я не хочу обсуждать это с вами.

– С вашими возможностями, – спокойно сказал Иоахим, – думаю, вы достанете эти деньги. Можете их занять или украсть, мне безразлично, главное, чтобы они попали ко мне.

– Ваши угрозы – пустяки, они ничего не изменят.

Мигель развернулся и быстро зашагал прочь, чувствуя, что Иоахим за ним не пойдет. У него дрожали руки, и каждый шаг давался с большим трудом. В этот день ему крайне не везло, но, несмотря на это, он был почти уверен, что Иоахим не пойдет в маамад. Желай голландец погубить Мигеля – он позволил бы той женщине вызвать стражу. Но если Мигеля накажут, игра будет окончена, а Иоахиму, похоже, нравилось в нее играть. Он получал удовольствие от своих ран, он наслаждался своими угрозами. Это было единственное, что у него оставалось.

26

Мигелю была нужна Гертруда. Теперь не имело значения, какие секреты она от него скрывает, – пусть у нее будут свои секреты, как у него были свои. Ему нужны ее деньги, а не ее честность. Если он сумеет получить у нее еще тысячу гульденов, это может его спасти. Тогда он расплатится с Нунесом и купит еще опционов на продажу, чтобы противостоять опционам Паридо на покупку. Если повезет, он еще и повлияет на цену кофе. Потом вырученные деньги он потратит не на то, чтобы расплатиться с долгами, как сперва планировал, а на то, чтобы восполнить первоначальные вложения Гертруды. Этим его надежды не ограничивались. Если ему удастся получить еще тысячу или лучше тысячу пятьсот гульденов, он уладит все проблемы.

Несмотря на неудачи в прошлом, Мигель решил начать поиски с "Золотого тельца". Поспешив в это низкопробное заведение, он нашел толстого хозяина таверны Криспина практически в полном одиночестве. Тот сидел на табурете за барной стойкой, поедая с причмокиванием из миски пивной суп и запивая его изрядным количеством пива.

– Доброе утро, Криспин! – радостно приветствовал его Мигель, словно закадычного друга. – Как идут дела сегодня?

– Какого черта, кто вы такой? – Криспин посмотрел с удивлением на Мигеля, но быстро потерял к нему интерес и вернулся к своему супу.

– Мы познакомились несколько недель назад, – объяснил Мигель, стараясь не терять радостного тона. – Я был с Гертрудой Дамхёйс.

Криспин наморщил лоб:

– Хоть бы и так. – Ни с того ни с сего он взял и плюнул в собственную тарелку с супом. – Не желаю иметь никаких дел с этой чертовой стервой.

– Будем учтивыми. – Мигель шагнул вперед. – Я не знаю, что произошло между вами, но мне необходимо увидеться с госпожой Дамхёйс, и я подумал, что вы знаете, как мне ее найти, или знаете кого-нибудь, кто мог бы мне помочь.

– Откуда мне знать, где можно найти эту волчицу? Слышал, она отправилась куда-то на юг. Лучше бы сразу к чертям в пекло.

– Несмотря на разногласия, – не унимался Мигель, – вы по-прежнему родственники.

Криспин засмеялся, и его толстое тело задрожало.

– Никакая она мне не родственница. Еще чего не хватало. Мне дерьмо, которое выходит по утрам из моей задницы, роднее, чем она.

Мигель потер лоб:

– Так вы ей не родственник?

Хозяин таверны снова засмеялся, на сей раз не так сильно. На его лице промелькнуло нечто вроде сочувствия.

– Вас обманули. Мне ничего не известно ни о моем отце, ни о моей матери. У меня никого нет на этом свете и никаких кузин тоже нет. Может, к родственникам она относится получше, но мне не повезло, и я к их числу не принадлежу.

Она называла Криспина своим кузеном не однажды. Возможно, это было слово из нового тайного языка, которым она пользовалась вольно. Это не имело значения, и у Мигеля не было сил распутывать всю эту путаницу.

Он мог снова обратиться к Хендрику. Голландец дал ясно понять, что может связаться с Гертрудой, хоть и не объяснил, каким образом.

– Не знаете, где я могу найти ее подручного? – спросил он.

– Хендрика? Лучше не искать с ним встречи, а бежать от него подальше, – сказал хозяин таверны. – Я вас не понимаю, приятель. Вы не похожи на бандита, чтобы искать встречи с таким, как Хендрик, и, похоже, не понимаете, что ныряете слишком глубоко. Что вам нужно от подобной шушеры?

– Раньше я уже имел дело с Хендриком. Вы знаете, где его можно найти?

Криспин пожал мощными плечами.

Мигель понял все без слов, хотя в данных обстоятельствах предпочел бы, чтобы тот просто попросил. Он протянул хозяину таверны полгульдена.

Криспин улыбнулся:

– Слышал, у него какое-то дело в "Хромой испанской лошади", музыкальном салоне в конце Вармусстрат. Он будет там сегодня вечером, я слышал, но не очень поздно. И пробудет там недолго. Думаю, вам следует быть на месте прежде, чем часы на башне пробьют семь. Может, тогда вам удастся его увидеть, хотя лучше бы вам с ним вовсе не встречаться.

Мигель произнес шепотом благодарственную молитву и поспешил прочь, сожалея, что отправляться на биржу слишком поздно. Он не мог вынести, что деловой день пропал напрасно, и клял про себя Ост-Индскую компанию. Неужели они не могли изменить курс другого корабля, а не его? Его кофе был бы уже в пути, и ему не пришлось бы бить Иоахима.

У Мигеля не было никаких дел, и он не хотел, чтобы его кто-то видел, в особенности Иоахим. Посетив букиниста, он купил в кредит несколько брошюр и, подчинившись внезапному порыву, небольшую книжицу на самом простом португальском об основах священного Закона. Он подарит ее Ханне. Она не умеет читать, но, возможно, когда-нибудь научится.

Проведя день в тавернах за чтением увлекательных рассказов о преступлениях, он последовал совету Криспина и отправился в "Хромую испанскую лошадь". Обычно Мигель избегал подобных мест, обслуживающих публику самого низкого пошиба. Оркестрик из трех струнных инструментов играл незамысловатую мелодию, а между столиками, выискивая клиентов, расхаживали проститутки. Мигель подумал, что, вероятно, в задней части таверны имеются комнаты, и был чуть не сам готов исследовать эту территорию с одной пышногрудой красавицей, темноволосой и черноглазой. Однако ему был нужен Хендрик, и он решил, что не стоит рисковать ради сомнительной возможности подхватить триппер.

Через час проститутки поняли, что ничего от него не добьются, и перестали обращать на него внимание, лишь изредка бросая недовольные взгляды. Мигель пил одну кружку пива за другой. Он посчитал, что обязан заплатить за свое место пивом, иначе хозяин мог его прогнать.

После почти двух часов поглощения пива Хендрика все еще не было. От выпитого Мигеля тянуло в сон, и он решил, что пора уходить, если не хочет проснуться обобранным до нитки.

Он поднял пивную кружку и поставил ее на место. Его внимание привлек громкий разговор за одним из столов. Речь шла о каком-то грузе, кораблекрушении, пропавшем судне под названием "Прекрасное провидение", везшем африканских рабов на продажу.

Потом что-то произошло. Подвыпивший мужчина встал из-за стола и повернулся к матросам:

– "Прекрасное провидение"! – Он брызгал слюной. – Вы ничего не путаете?

– Ну да, – сказал один из матросов. – Его захватили пираты. К тому же ужасные испанские пираты. Кровожадные ублюдки. Худшие из всех. Мой брат был матросом на корабле и еле спасся. Тебе знаком этот корабль, приятель, или там на борту был кто-то из твоих близких?

– Мне знаком этот корабль. – Мужчина закрыл лицо руками. – Я владел его акциями. Боже милосердный, теперь я разорен. Мое состояние утонуло вместе с этим кораблем.

Мигель смотрел, открыв рот. Даже несмотря на опьянение, он понимал, что уже видел когда-то такую сцену. Она напомнила ему не только о его нынешних неудачах с кофе, но и что-то еще, что-то давнишнее. Ему казалось, что перед ним, словно в театре, разыгрывают сцены из его собственной жизни.

– Может, все не так плохо, – сказал один из матросов бодрым голосом, каким обычно говорят с испуганным ребенком. – Видишь ли, эта новость еще не дошла до биржи, и у тебя есть шанс.

Владелец акциями повернулся к говорящему. Тот один из всей компании не был похож на матроса. Его нельзя было назвать человеком состоятельным, но что-то отличало его от его приятелей.

– О чем вы говорите? – спросил владелец акций.

– Вы можете воспользоваться тем, что новость еще не успела дойти до биржи. По крайней мере я могу вам помочь. Я готов купить у вас акции за пятьдесят процентов их стоимости. Это лучше, чем потерять все.

– И продать их со скидкой завтра на бирже? – грозно сказал владелец акций. – Почему я сам не могу это сделать?

– Можете попробовать, приятель, но это рискованно. Когда все узнают, что вы избавились от акций всего за несколько часов до того, как о происшествии стало известно, вам перестанут доверять. Я, с другой стороны, нечасто бываю на бирже, и мне подобное недоверие ничем не грозит.

Мужчина молчал, но Мигель чувствовал, что тот готов согласиться.

– Могу добавить, – сказал потенциальный покупатель, – что далеко не каждый умеет продавать порченый товар с честным видом. Вы можете быть готовым продать, но не найдете покупателя, потому что не умеете себя вести как человек, которому нечего скрывать.

– Похоже, у тебя неплохо получается выдавать себя за честного человека, – сказал новый голос героическим тоном. – Но я знаю, не сойти мне с этого места, что ты негодяй.

Это был Хендрик, облаченный в черный костюм, как деловой человек. Он стоял за спиной потенциального покупателя, скрестив руки, и в его внешности не было ничего героического.

– Я знаю тебя, Ян ван дер Дейт, – заявил Хендрик, – и ты лжец и обманщик. – Он повернулся к владельцу акциями. – С вашим кораблем все в порядке, сэр. Эти люди мошенники, которые наживаются на страхах инвесторов. Они хотят ограбить вас, купив ваши акции за полцены, а потом, когда груз прибудет в целости и сохранности, сорвать куш.

Матросы и их приятель вскочили с мест и бросились к выходу. Держатель акций застыл на месте, но, похоже, готовился броситься вдогонку за мошенниками. Хендрик положил руку ему на плечо и удержал его на месте.

– Пусть убегают, злодеи, – сказал он успокаивающе. – Вы раскрыли их махинацию, но победить их в одиночку вам не удастся. Полно.

Он подвел мужчину к столику и надавил ему на плечи, заставляя того сесть.

Мигель только что стал свидетелем точно таких же событий, которые произошли, когда он встретил Гертруду и они подружились. Однако их дружба была подделкой, а все остальное – фальшью. Человек, предложивший купить его акции, не был разоблачен Гертрудой, он на нее работал. Все это было уловкой, чтобы завоевать доверие Мигеля.

Мигель быстро расплатился, стараясь остаться незамеченным. Он даже переплатил, чтобы выбраться побыстрее и без лишних разговоров. Потом пробрался к дверям и незаметно выскользнул из таверны.

На улице было прохладно. Он зажег свой фонарь, луч которого едва пробивался сквозь густой туман, наползающий с бухты. Что все это означало? Как это можно было объяснить?

Вдруг все стало ясно. Гертруда задумала какой-то план, требующий его доверия не на один вечер, а на несколько дней или недель. Потом Мигель все потерял после сахарного кризиса. Это объясняло, почему Хендрик испытывал неловкость при общении с ним. Он не понимал, что Гертруде нужно от этого еврея, оставшегося без гроша и не представлявшего для них никакой ценности.

Поэтому Гертруда создала ценность. Она придумала эту авантюру с кофе, чтобы… чтобы – что? Какую махинацию она задумала? Не может быть, чтобы Гертруда задумала получить что-то от Мигеля. Она предоставила деньги, которые, как она сама призналась, ей не принадлежали.

Возможно, они также не принадлежали детям ее покойного мужа. Мигель понял, что вся эта история выглядит сомнительно. Как он этого раньше не видел? Он, зарабатывающий на жизнь тем, что отличает правду от неправды, – хотя надо признаться, в данный момент заработок выходил довольно скудным. А кофе, который должен был спасти его от краха, оказался очередным несчастьем. Но почему? Почему Гертруда дала деньги? Зачем давать деньги человеку, чтобы довести его до полного краха?

Мог быть только один ответ. Только один человек мог хотеть потратить деньги на уничтожение Мигеля. Ему стало совершенно ясно, что Гертруда служит Соломону Паридо.

27

Мигель не верил, что утро принесет большую ясность или что серьезные проблемы могут решиться во сне. Его беспокойный сон не принес ему никаких ответов ни на другой день, ни на следующий, который был субботой. Тем не менее утром он проснулся, вспомнив одну важную деталь: когда они с Иоахимом стояли у «Поющего карпа», тот сказал что-то о Гертруде. Он отчетливо помнил запах – смесь пива, мочи и вони канала, – когда негодяй намекнул, будто ему что-то известно.

Тогда Мигель подумал, что Иоахим каким-то образом узнал о деньгах Гертруды, но теперь это казалось маловероятным. История о деньгах, принадлежащих детям мужа, была явной ложью. Правдоподобный обман имел целью объяснить происхождение денег, не совсем честное, но простительное. Вероятнее всего, деньги дал Соломон Паридо.

Но если Гертруда выполняла поручение Паридо, почему парнасс не знал деталей плана Мигеля? Может быть, Паридо решил дать Мигелю и Гертруде возможность получить монополию на кофе, а затем нанести удар, обвинив Мигеля в сотрудничестве с Гертрудой, а потом разделить полученную прибыль?

– Нет, – сказал Мигель вслух.

Он сел на своей короткой кровати, его бросило в жар, и он скинул тяжелое пуховое одеяло. Все это было бессмысленно, но кто-то из них – Гертруда, Хендрик, Паридо – ошибется и выдаст себя, а он будет наготове.

Два дня спустя Аннетье объявила, что к Мигелю пришел посетитель. Ее голос слегка дрожал, и она не осмеливалась смотреть Мигелю в глаза. Пройдя за ней в прихожую, он увидел Иоахима, стоящего на пороге с новой широкополой шляпой в руке и оглядывающего все вокруг с детским любопытством: "Так вот где живет еврей!"

– Вы совсем с ума сошли, – спокойно сказал Мигель. Иоахим был в новом костюме – откуда тот взялся?

И хотя одежда была намного проще по сравнению с той, что он носил когда-то, выглядел он аккуратно и достойно и в белой сорочке, новом камзоле и плотно облегающей шерстяной фуфайке был похож на торговца. Рана на лице лишала его всякого сходства с благородным человеком, но из-за нее он стал меньше похож на попрошайку. Кроме всего прочего он не источал, как раньше, запаха гнили.

– Мне нужно с вами поговорить, – сказал он спокойным голосом, который Мигель едва узнал. Неужели ванна и новая одежда излечили его от безумия? – Я уже вошел в ваш дом. Вам будет нелегко выставить меня за порог, в особенности если я подниму шум. Будет намного лучше, если я уйду тихо, закончив свое дело.

Трудно, что ли, мерзавцу было постучаться в кухонную дверь, хотя бы из вежливости? Мигель не мог позволить, чтобы его видели с этим человеком на крыльце, и ему пришлось отступить и провести злодея вниз, к себе в подвал.

Спустившись, Иоахим осмотрелся и неловко замер посредине сырого помещения. Вероятно, его удивило, что Мигель не живет в роскоши. Он сел на колченогий стул и молча смотрел на пламя масляной лампы, стоящей на столе. Наконец собрался с духом и заговорил:

– Мой рассудок был помрачен, но теперь помрачение прошло. Я предъявлял требования и рассыпал угрозы, которые, вероятно, были нелепы, в связи с чем приношу свои извинения. Я по-прежнему считаю, что вы должны мне пятьсот гульденов, которые я потерял, но не требую немедленной уплаты или уплаты всей суммы сразу. То есть я хочу сказать, что мы могли бы выработать схему выплаты, как в случае с долгом. После чего я перестану вас беспокоить.

– Понятно, – сказал Мигель, оттягивая время, чтобы обдумать ситуацию.

Очевидно, кто-то снабдил Иоахима деньгами. Этим человеком мог быть только Паридо.

– Я рад, что вам понятно. Тогда приступим к делу. Я согласен на выплату в рассрочку. Однако я хотел бы чувствовать уверенность в том, что вы вернете деньги, а для этого мне нужно знать, как вы планируете их заработать. В этом, видите ли, суть сделки. Вы мне рассказываете о своем проекте, о том, как вы собираетесь заработать деньги в ближайшие месяцы, и после того, как мне будет ясна ваша стратегия, я буду чувствовать себя уверенным, что вы выплатите мне пятьсот гульденов, скажем, в течение двух последующих лет.

Все было совершенно ясно и совершенно очевидно. Паридо нанял Иоахима, чтобы выведать планы Мигеля. Неизвестно, как Паридо это сделал, но ему удалось усмирить Иоахима. Неужели дело только в деньгах? Мигелю казалось, что было что-то еще. Иоахим вел себя с обреченностью человека, ожидавшего суда.

Мигель вдруг почувствовал радостное возбуждение. В последнее время все складывалось плохо, очень плохо, но теперь он знал, что делать. Он знал, что именно планируют другие, и, зная их планы, мог манипулировать ими для своей выгоды.

– Как я могу быть уверен, что вы не станете злоупотреблять полученными сведениями? – спросил он, оттягивая время, чтобы обдумать свои возможности. – Вы не так долго отсутствовали на бирже, чтобы забыть, как важна конфиденциальность.

– Я не хочу иметь ничего общего с биржей. Это время для меня прошло. Я хочу лишь обеспечить свою жену и жить тихой жизнью в провинции. – Он наморщил лоб. – Если вы мне заплатите, я куплю участок земли и буду его обрабатывать. Или, может быть, открою таверну в какой-нибудь деревне.

– Очень хорошо, – осторожно произнес Мигель. – Обещаю, что заплачу вам.

– Но вы должны сказать мне то, о чем я прошу, – сказал Иоахим.

Он пробежал пальцами по своим длинным волосам, недавно вымытым и гладким. Мигель решил рискнуть:

– Разве? Что вы будете делать, если я не скажу?

– Мне нужны только гарантии, что вы не обманете.

– Тогда я гарантирую, – сказал Мигель с улыбкой.

– Этого недостаточно. – Иоахим заерзал от неловкости. – Да, между нами существовали разногласия, но, как видите, я пришел к вам со всем смирением. Я готов признать свою неправоту. Я прошу у вас сущий пустяк, а вы отказываетесь.

Что могло бы удовлетворить Паридо и предоставить Мигелю немного времени? Неожиданно его осенило: это – страх. Он даст парнассу повод дрожать от страха, сомневаться в своих союзниках, смотреть в неизвестность и в будущее как на врагов.

Мигель кивал, стараясь выглядеть задумчивым.

– К сожалению, я не могу посвятить вас в подробности своего плана; кроме меня в нем участвуют другие люди, и я не имею права без их согласия выдавать сведения, которые могут подвергнуть риску весь план.

– Вы вступили в торговое объединение? – спросил Иоахим с надеждой, что ему удастся выведать хоть что-то существенное.

– Да, это своего рода объединение. Мы объединились для конкретной операции. Каждый из нас вносит свою лепту в зависимости от своих материальных возможностей или способностей, делая объединение мощнее, чем его отдельные составляющие.

Мигель почувствовал грусть. Так можно было сказать о его партнерстве с Гертрудой, по крайней мере до того, как он узнал, что она его предала.

– И что будет делать это объединение?

– Этого я вам сказать не могу, иначе нарушил бы данную другим членам клятву. Прошу вас, вы должны понять, что, как бы вы ни настаивали, я не могу раскрывать вам подробности.

– Мне необходима хотя бы какая-то информация. – Иоахим говорил умоляющим тоном. – Вы должны понять.

Мигель впервые задумался, кто же Иоахим – слуга Паридо или его раб? Такое впечатление, что он действительно боится уйти, ничего не узнав для своего хозяина. Чем мог Паридо запугать Иоахима?

– Не нарушая конфиденциальности, могу вам сказать, что операция должна принести огромные деньги. Поскольку вы не следите за событиями на бирже, я буду с вами откровенным, если вы пообещаете, что не скажете ни одной душе о том, что услышите. Вы обещаете, Иоахим?

К удивлению, Иоахим ответил не сразу, нервно сглотнув слюну.

– Обещаю, – сказал он.

– Можете поклясться вашим Богом Иисусом Христом? – спросил Мигель, поворачивая нож в ране.

– Я не даю таких клятв с легкостью,– сказал Иоахим.– Несмотря на все, что произошло, я надеюсь, что не совершу ничего нечестивого.

– Я не прошу от вас ничего нечестивого, – объяснил Мигель, широко улыбаясь. – Только принесите священную клятву сделать то, что уже пообещали сделать. Вы можете нарушить обещание. Любой человек, чья жизнь в опасности, способен нарушить клятву, данную своему Богу, несмотря на то что это считается одним из самых страшных грехов. Но если вы поклянетесь, я буду чувствовать себя спокойнее.

– Хорошо, – сказал Иоахим, глядя на луч света, пробившийся через маленькое оконце. – Клянусь Иисусом Христом, что никому не раскрою то, о чем вы мне скажете.

Мигель улыбнулся:

– О чем еще я могу просить? Тогда знайте, что задуманная нами операция должна принести огромные деньги. Такие огромные, что пятьсот гульденов, о которых вы просите, покажутся вам мелочью. И через десять лет люди будут продолжать обсуждать это. Об этом будут мечтать все начинающие биржевые маклеры.

У Иоахима округлились глаза. Он застыл на стуле, вытянувшись в струну:

– И вы больше ничего не скажете? Не скажете, о каком товаре, или о каком маршруте, или о каких акциях идет речь?

– Этого я вам сказать не могу, не нарушив своей клятвы, – солгал Мигель. – В этом деле участвуют другие евреи, занимающие высокое положение, и все мы вынуждены были принести клятву, чтобы защитить себя.

– Другие евреи, занимающие высокое положение? – спросил Иоахим.

Очевидно, он находился в услужении Паридо достаточно давно, чтобы понять: речь зашла о чем-то важном.

– Да, – сказал Мигель. Его маленькая ложь была столь коварной, что он с трудом скрывал удовлетворение. – Я связал свою судьбу с некоторыми очень важными членами нашей общины. Поэтому я не боялся, что вы обратитесь в маамад. Мне лишь не хотелось выступать в неблаговидном свете перед своими партнерами. В совете у меня есть враг, но у меня есть и могущественные покровители. – Он замолчал и наклонился к Иоахиму с видом человека, раскрывающего секреты. – Видите ли, один из членов совета участвует в моем объединении, а другой вложил в предприятие огромные средства.

Иоахим кивнул и вздохнул с облегчением. Очевидно, он получил достаточно сведений, чтобы отчитаться перед своим хозяином, не рискуя вызвать его недовольство. Он получил желаемую драгоценность.

– Этого достаточно, чтобы удовлетворить ваше любопытство, Иоахим?

– Пока достаточно, – сказал Иоахим. – Но возможно, у меня будут еще вопросы.

– Вы хотите сказать, что вам нужно подумать?

– Ну да. Мне нужно подумать.

– Вы всегда были любознательным человеком. Вероятно, с этим ничего нельзя сделать.

Мигель провел его наверх и выпустил через черный вход. Закрыв за ним дверь, он расхохотался. Теперь Мигель мог не бояться маамада. Теперь Паридо не посмеет вызвать его на допрос. Это было бы для него слишком рискованно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю