Текст книги "Дон Кавелли и папский престол"

Автор книги: Дэвид Конти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

LXV

Только небольшая часть населения Земли, а именно 1,3 миллиарда человек, принадлежат к Римско-католической церкви. Почти каждый, кто безразличен к ее духовным ценностям, считает, что Ватикан – это компания с миллиардной прибылью, а ее глава – папа – купается в деньгах. При этом они упускают из виду, что великолепные постройки Ватикана – это служебные здания, которые вместе с собором Святого Петра требуют немалых затрат на содержание и реставрацию. Кроме того, огромные финансовые потоки направляются на проекты международной помощи. А еще Ватикан недавно столкнулся с масштабной проблемой – как обеспечить пенсией священнослужителей? Ведь накопленных за десятилетия резервов явно не хватит, если общая продолжительность жизни служителей церкви продолжит расти. Ведь нельзя же отрицать тот факт, что католические священники живут в среднем дольше среднего же прихожанина. Уже несколько раз годовой баланс Ватикана закрывался в минус на сотни миллионов евро. Ведь вопреки широко распространенному мнению о том, что Ватикан получает доходы от национальных церковных налогов, все эти суммы идут исключительно в пользу местных епархий. Так, например, епархия города Кёльна во много раз богаче Ватикана, который, следует помнить, является городом и государством.

Между тем, помимо легальных предприятий Istituto per lе Opere di Religione – Института религиозных дел, более известного как Банк Ватикана, – Святой престол имеет только три источника дохода. Первый – это так называемый денарий святого Петра, то есть не облагаемые налогом пожертвования, которые идут непосредственно папе. Второй – выпуск ватиканских платежных средств и марок, а третий – доход от Музеев Ватикана. Последние, впрочем, являются еще и огромной статьей расходов, и именно поэтому Ватиканские сады стали открывать для туристов с самого утра. Экскурсии разрешены только в составе организованных групп, и при выходе из садов всех тщательно пересчитывают, проверяя, чтобы никто не отстал. Тем не менее, если вы уже находитесь внутри, контроль ослабевает. Иначе вряд ли было бы возможно, чтобы помимо туристических групп по дорожкам расхаживали одиночные посетители.

Пожилой синьор, целеустремленно пересекавший сад, старался держаться как можно дальше от Губернаторского дворца. Ведь слишком много людей, чья деятельность связана с этим зданием, с удивлением могли бы спросить себя, что он здесь делает. Синьор взглянул на наручные часы. Оставалось еще одиннадцать минут до назначенного времени. Он решил пройтись еще: человек, идущий куда-то по своим делам, всегда кажется менее подозрительным, чем человек, томящийся в ожидании.

Наконец, пожилой синьор заприметил и цель своей прогулки. Башня Святого Иоанна находилась рядом с вертолетной площадкой. В прежние века она служила для обороны, потом долго стояла заброшенной и только в конце пятидесятых годов стала использоваться папой Иоанном XXIII в качестве летней мини-резиденции, поскольку дорога до города Кастель-Гандольфо стала для него слишком трудна. Изредка башня служила в качестве места для приема особо почетных гостей, таких как, например, президент США Джордж Буш-младший. На некотором расстоянии от башни пожилой синьор – кардинал Монти – заметил Дона Кавелли и молодого человека с синими волосами.

LXVI

Утреннее заседание восьмого дня конклава началось с опозданием. Кардинал-декан предложил подождать пятнадцать минут, чтобы узнать, не объявится ли кардинал Монти. Это немыслимое в других условиях предложение было принято единогласно. Одиннадцать рук поднялись позже, чем остальные. Только когда стало ясно, что значительное большинство голосует за, кардинал Рубино, серьезно кивнув, поднял руку, и еще десять человек быстро последовали его примеру, но ни один из присутствовавших кардиналов не обратил внимания на такое незначительное обстоятельство. Эти пятнадцать минут кардиналы пережили по-разному. Для большинства они пролетели слишком быстро, поскольку пришлось снова размышлять над тем, в чем они неоднократно терпели фиаско на протяжении нескольких дней. Для Рубино, напротив, ожидание оказалось мучительно долгим. Слишком велико было опасение, что кардинал Монти все же появится в последнюю секунду. Конечно, он заранее позаботился о том, чтобы объяснить всем, что Монти страдает от помрачения сознания, тем не менее тот все равно мог все испортить, если бы предстал перед собравшейся коллегией и принялся выдвигать обвинения.

Но Монти не появился. Рубино глубоко вздохнул и бросил взгляд на лица вокруг себя. Время пришло? Абсолютных гарантий успеха никто не даст, но теперь стало понятно: психологический настрой конклава достиг своего дна. Даже отчаяния больше не ощущалось, а оставалось только общее чувство безнадежности. Этот конклав лежал перед ним как подстреленный олень, который только и ждал «удара милосердия». Да, теперь пора.

Кардинал-декан собрался произнести молитву, в которой просил Господа благословить их собрание, когда кардиналы Рубино и Сангалли обменялись понимающими взглядами, а Рубино почти незаметно кивнул. Сангалли подождал, пока кардинал-декан закончит молитву, затем медленно поднялся и произнес в самой торжественной манере, так, как все было заранее отрепетировано:

– Я предлагаю на пост понтифика, – здесь он сделал драматическую паузу, – кардинала Рубино! – Как настоящий актер, он попытался придать своим словам уверенности и твердости. Чтобы все сразу осознали – это не шаткий компромисс, не очередная попытка, которая готова снова провалиться, нет – это последнее предложение, долгожданное и окончательное решение всех проблем. Сангалли выглядел достойно и внушительно, его представительная внешность сделала бы его первым кандидатом на роль римского сенатора в любом ремейке «Бен-Гура». Пышные седые волосы, изогнутый патрицианский нос, мощный подбородок, высокий лоб – все это излучало мудрость и решительность. Лидер, слова которого имеют вес. Он медленно огляделся и сел. Эту сцену он тоже отрепетировал так, чтобы все выглядело так, как если бы мудрец закончил говорить.

Аплодисменты любого рода во время конклава неуместны, но многие из присутствующих обратили внимание на задумчиво-одобрительные кивки некоторых кардиналов.

Однако совершенно незамеченным осталось то обстоятельство, что это были всё те же кардиналы, которые проголосовали за ожидание кардинала Монти лишь в последний момент.

LXVII

Окна в башне Святого Иоанна маленькие, но из них открывается фантастическая панорама на Ватиканские сады с собором Святого Петра на заднем плане. Энцо завершил медленный поворот камеры и направил ее на двух людей, сидевших друг напротив друга в мягких креслах в элегантно обставленной башенной комнате.

– Так все выглядит более правдоподобно, – проговорил Энцо, повернувшись к Фионе Сильвестри. Та, сжав губы, нетерпеливо смотрела на Кавелли.

– Я готова.

Кавелли, стоявший у двери, обратился к Монти:

– Вы тоже, ваше преосвященство?

Кардинал кивнул, не глядя на него. Казалось, он уже сосредоточился на том, что собирался сказать.

– Я снимаю вас общим планом, чтобы вы оба все время были в кадре, – снова заговорил Энцо. – Во-первых, потому что тогда вы не сможете незаметно обрезать материал, – он усмехнулся, обращаясь к Кавелли, – а во-вторых, потому что у меня только одна камера.

– Не забывайте о нашей договоренности, – напомнила Фиона Сильвестри, излишне грозно глядя на Кавелли. – Весь отснятый материал принадлежит мне.

Она с удовлетворением переводила взгляд с Кавелли на кардинала и обратно. Оба согласно кивнули в ответ. Сильвестри бросила еще один предостерегающий взгляд на Кавелли, затем села, приняв красивую позу, и серьезно посмотрела в камеру.

– Это Фиона Сильвестри. Рядом со мной кардинал Леонардо Монти. Мы находимся в башне Святого Иоанна в Ватиканских садах. Пока мы здесь беседуем, уже восьмой день продолжаются выборы нового папы. Но это не обычный конклав. – Она повернулась к собеседнику. – Кардинал Монти, во время этого конклава уже погибли два кардинала. Сегодня ночью на вас произошло покушение…

LXVIII

– Сколько дивизий у папы? – самодовольно спросил Сталин в Ялте, и ответ тогда был таким же, как и сегодня: ни одной. Дивизия включает в себя от десяти до тридцати тысяч человек, а в распоряжении папы всего сто тридцать пять швейцарских гвардейцев.

Кроме того, в его распоряжении еще некоторое количество итальянских военных и полиции, которые размещены вокруг Ватикана.

Это же так просто: два вертолета, окрашенные в цвета Красного Креста, приземляются на вертолетной площадке в Ватиканских садах. Понадобится всего человек тридцать вооруженных наемников-исламистов, готовых пойти на смерть, и найти добровольцев сейчас нетрудно. Плюс на вашей стороне был бы эффект неожиданности. Большинство швейцарских гвардейцев погибли бы прежде, чем узнали, что происходит. Их, несомненно, превосходная выучка и вооружение оказались бы бесполезны. Конечно, действовать нужно во время конклава. Быстро, хотя и с некоторыми потерями, добраться до Сикстинской капеллы и убить всех кардиналов одним махом. С помощью взрывного устройства или ракетных ударов можно уничтожить капеллу, большую часть собора Святого Петра и другие постройки Ватикана. Взрыв грязной бомбы завершил бы блестящую операцию и оставил после себя груду щебня, которая видна издалека и к которой нельзя будет подойти десятилетиями. По вполне реалистичным прогнозам, такую акцию можно провести в течение часа.

Последствия оказались бы фатальными. Уничтожение силы, которая объединяет сотни миллионов людей по всему миру, произвело бы огромное впечатление, в том числе на многих неверующих. Католическая церковь была бы обезглавлена и никогда бы не оправилась от такого удара.

Из-за чудовищности этого плана его наличие никто не предполагал. Но тем не менее он существовал, и Чжан считал этот план вполне осуществимым. Если операция «Далекий рассвет» пройдет успешно, никто и никогда не сумеет доказать, кто стоит за ней. Это очень важно. Ведь его правительство, как и все китайские правительства, очень напоминает римскую курию – оно предпочитает действовать незримо. Католическая церковь очень скоро прекратит свое существование. При условии, что в решающий момент все не сорвется. Чжан нервно прикусил губу.

Два его сотрудника – Чжан не любил таких грубых определений, как «наемники» или «убийцы», – не выходили на связь уже в течение нескольких часов. Из переговоров полиции стало известно о двух мертвых грабителях, которых обнаружили в Музеях Ватикана. Звонок Ринанцо лишь подтвердил его опасения: двое его людей мертвы, в то время как кардинал Монти и этот Кавелли все еще живы. Но есть и хорошие новости. Кардиналу Рубино удалось дискредитировать Монти, убедив всех, что у того какое-то психическое расстройство. Этот слух, конечно, не продержится долго, да и не надо. Хватит нескольких часов, после которых мир уже не будет выглядеть так, как прежде.

LXIX

На лице монсеньора Ринанцо появилось такое выражение, будто он увидел привидение. После всего, что произошло накануне вечером и сегодня утром, просто невозможно, чтобы кардинал Монти вот так, как ни в чем не бывало, здоровым и бодрым, появился в «Доме святой Марфы». Словно в трансе Ринанцо выслушал его извинения за то, что накануне вечером тот не принял таблетки вовремя и в результате впал в состояние умопомрачения, а впоследствии еще и стал невольным свидетелем взлома музея. Все это сказалось на нем сильнее, чем можно предположить, так что после визита в больницу он внезапно почувствовал недомогание и вынужден был сначала несколько часов отдохнуть в своей квартире, из-за чего, к сожалению, пропустил утреннее заседание. Но теперь снова физически и духовно полностью готов к тому, чтобы продолжить участие в конклаве. Ринанцо рассеянно кивнул и пробормотал несколько вежливых слов о том, как он рад, что с кардиналом все в порядке. В его голове мелькнула мысль: ведь он солгал полковнику Дюрану, что Монти звонил ему, будучи уже не в Ватикане. Теперь он немедленно должен позвонить Дюрану и, по возможности небрежно, рассказать о возникшем недоразумении. Торопливо извинившись, он исчез в лифте.

Действительно, после интервью с Фионой Сильвестри кардинал Монти направился в свою квартиру. Здесь он умылся, побрился и сменил спортивный костюм Кавелли на кардинальское облачение. Затем отправился в квартиру Кавелли, где Беатрис как раз собиралась готовить кофе и посоветоваться с ними обоими. Беатрис считала, что им всем следует покинуть Ватикан, а еще лучше Рим, пока конклав не закончится. По ее мнению, только так они будут в безопасности. Кавелли не соглашался и был твердо уверен, что Ватикан в принципе является самым безопасным местом в Италии, тем более что швейцарская гвардия после событий прошлой ночи ужесточила меры охраны. В частности, полковник Дюран не покладая рук работает над тем, чтобы установить, как двое грабителей смогли проникнуть внутрь музея.

У кардинала Монти тоже не было никаких сомнений в том, что он должен остаться. Он серьезно посмотрел на Беатрис.

– Нас, кардиналов, называют принцами крови. Знаете почему? – спросил он и продолжил, не дожидаясь ответа: – Потому что мы поклялись в случае необходимости защищать церковь до последней капли крови. Так что у меня нет выбора, синьора Кингсли.

Беатрис мрачно уставилась на него.

– А знаете ли вы, почему фатальные ошибки называют кардинальными?

Монти ничего не ответил, но теперь, когда он снова оказался в «Доме святой Марфы», эти слова снова пришли ему в голову. Уверенность, которую он еще недавно испытывал, сменилась грызущим ощущением приближающейся опасности. Здесь он никому не мог доверять. Что, если кто-то захочет устроить еще одно покушение на его жизнь? Он решил, что этой ночью он надежно запрет дверь и будет бодрствовать. Отсутствие сна не имеет большого значения, он все равно страдает бессонницей. В кармане брюк он нащупал два предмета: моток шнура и прищепку.

LXX

Карта памяти буквально жгла ее сквозь карман. Фиона Сильвестри не могла дождаться возможности, чтобы обработать интервью с кардиналом. Материал надо немного поправить и снабдить комментариями, которые даже самому глупому человеку дали бы понять, что перед ним – сенсация века. Потом она предложит этот фильм всем крупным вещателям. Во-первых, конечно, Си-эн-эн. Манунцио – полный идиот и скоро пожалеет, что не поддержал ее. Но, в принципе, так даже лучше – ей не нужно испытывать угрызений совести, что она лишила собственную газету такого материала. Впрочем, битва еще не выиграна. Слишком рано предаваться легкомыслию. Два часа назад она покинула Ватикан через вход здания Конгрегации доктрины веры. Как и прежде, на ней были черный парик и очки. Опять же, она сделала все возможное, чтобы избавиться от любых преследователей: трижды меняла такси, заходила в универмаг, с тем чтобы сразу же выйти через боковой выход, и на метро первые несколько остановок проехала в неправильном направлении, а затем пересела и вернулась обратно. Она была уверена, что если ее кто-то и преследовал, то теперь они уже точно отстали. Плавучий дом мирно покачивался на якорной стоянке. Казалось, ничего не изменилось. Но делать выводы пока рано. Фиона Сильвестри подошла к машине, села за руль и быстро проверила запись камеры, которая смотрела в сторону посадочного причала. Через десять минут она убедилась, что в ее отсутствие в плавучий дом никто не заходил. Она взяла камеру, закрыла машину и без видимой спешки поднялась на борт.

Карта памяти. Теперь, наконец-то!

Нет, надо проявлять максимальную осторожность. Ее машина тоже могла стать целью атаки. Ей потребовалось около минуты, чтобы заменить аккумулятор камеры, установить устройство на окне плавучего дома и направить его на свою машину. Она включила камеру и шумно выдохнула. Тихое жужжание немного ее успокоило. Фиона вытащила карту из кармана, вставила ее в ноутбук и нажала на ярлык. Потом недоверчиво уставилась на экран. Карта была пуста.

LXXI

Кардинал Монти оставил боковое окно открытым, чтобы непременно услышать свист, который будет условным сигналом. Если он сам захочет связаться с Кавелли, то повесит полотенце или зажжет в окне свечу. Сообщения от Кавелли Монти будет получать с помощью прищепки, прикрепленной к шнуру, привязанному к оконной раме. «Как во времена Борджиа», – раздраженно подумал он. Уже четыре или пять раз он бросался к окну, потому что ему чудился свист, но всякий раз оказывалось, что это послышалось.

Часом раньше Монти постарался узнать как можно больше новостей о сегодняшнем заседании конклава. Это оказалось не так уж легко; почти все кардиналы разошлись по своим комнатам между утренним и послеобеденным заседанием, чтобы поспать или по крайней мере отдохнуть.

Кардинала Казароли он встретил, когда тот выходил из столовой с большим куском пирога, собираясь взять его с собой в комнату. Казароли охотно рассказал ему о последних событиях, но то и дело уходил от темы, спрашивая о здоровье Монти, одновременно рассуждая о том, как он переволновался, когда узнал, что тот заболел. Тем не менее кардинал сумел вытянуть из него все самое важное и теперь в сотый раз смотрел на записку, где он набросал свои выводы для Кавелли:

Кардинал Рубино получил треть голосов во время утреннего конклава, все еще много воздержавшихся. Но нет встречного кандидата. Весьма вероятно, что на послеобеденном конклаве его изберут папой! Намерения Рубино неясны, время поджимает!!!

Он снова услышал свист. И на этот раз не ошибся.

LXXII

Валентина Гуиди уже двадцать один год работала кухаркой и экономкой у кардинала Рубино. Еще с тех пор, когда он был всего лишь епископом. Во время конклава она частенько оставалась одна в квартире. Казалось бы, появилась прекрасная возможность устроиться поудобнее и побездельничать, но ей бы такое и в голову не пришло. Те дни, когда ей не нужно было готовить и стирать белье, она использовала для генеральной уборки. Она мыла окна, протирала ящики столов, удаляла накипь с посуды и находила множество других занятий, на которые не хватало времени в обычные дни. Ей даже казалось, что в это время она делает больше, чем обычно. Сегодня опять настал день большой уборки. Она уже сняла и постирала все шторы и теперь собирались их гладить, когда в дверь квартиры позвонил их милый сосед сверху – синьор Кавелли. Он столько раз помогал ей затащить наверх тяжелые пакеты с покупками из ватиканского супермаркета! Кавелли сообщил ей, что в доме сломалась водопроводная труба и что лучше ей перекрыть главный кран на кухне. Затем помог ей осмотреть все стены и пощупать, не влажные ли они. Через десять минут, слава Богу, выяснилось, что все сухо. Видимо, она очень вовремя закрутила кран. Какое счастье!

LXXIII

Когда Кавелли вошел в свою квартиру, Беатрис уже обосновалась в гостиной и осматривала добычу – папки с документами, несколько разрозненных бумаг и ноутбук. Все это она вынесла из кабинета Рубино, пока Кавелли «помогал» Валентине на кухне.

– Разве вам не говорили, что воровать плохо, синьор ватиканец? – промурлыкала Беатрис, поглядывая на него с иронией.

– Конечно. Именно поэтому я и устроил так, чтобы вся грязная работа досталась тебе. А сам умываю руки. Я невиновен.

Беатрис засмеялась.

– Ты вписываешься в здешнюю жизнь намного органичнее, чем думаешь. Я вполне могу представить тебя членом курии.

– Ты не первая мне об этом говоришь. Но что я могу с этим поделать, это, должно быть, морфогенетические поля[56]56
  Гипотетические поля, которые организуют развитие структур в материальном мире.


[Закрыть], которые изменяют нас вне зависимости от того, хотим мы этого или нет.

Беатрис снова хихикнула.

– Я тебе сейчас покажу морфогенетические поля!

По-видимому, правонарушение хорошо подействовало на настроение Беатрис, да что уж говорить, прямо-таки наполнило ее новой жизненной силой. Во всяком случае, ее страхи, казалось, полностью улетучились. Кавелли указал на папки с документами:

– И? Что-то уже обнаружила?

– Пока нет. Обычная ватиканская болтовня, какую, собственно, и ожидаешь от пожилого кардинала. Однако кое-что написано на латыни. – Она подняла несколько листов. – Хотя в школьные годы я изучала латынь, но, кроме Gallia est omnis divisa in partis tres[57]57
  Вся Галлия делится на три части (лат.).


[Закрыть], я уже ничего не помню.

– Покажи, – Кавелли пролистал бумаги. Не то чтобы он вдавался в тонкости, но бегло глянув на документы, понял, что в них нет ничего важного и необычного. Через несколько минут стало ясно, что это относится ко всем бумагам.

Кавелли открыл ноутбук.

– Будем надеяться, что он сохранил весь компромат здесь.

– Какой именно?

– Понятия не имею. Объяснение всей этой свистопляски: почему кардиналы отказываются от того, чтобы их выбрали папой, почему пытались убить Монти, кто стоит за всем этим?

– А если у него вообще нет записей? Или не в этом ноутбуке?

– Давай помолимся, чтобы что-то найти.

– Ты действительно здесь на месте, Дон.

В течение следующих сорока пяти минут они открыли сотни файлов, но все они оказались совершенно безвредными. Но они едва ли осилили половину, время было почти на исходе. Кавелли посмотрел на часы.

– Еще полтора часа до начала послеобеденного конклава. Мало времени. Монти сможет помешать избранию кардинала Рубино только в том случае, если мы ему подкинем боеприпасов. – Он попытался открыть еще одну папку, помеченную как ZZZZ.

На экране появилась серая надпись:

Введите пароль для доступа к ZZZZ.

Под надписью находилось поле для ввода.

– Кажется, я, наконец, нашел что-то стоящее. Но папка запаролена.

– Попробуй: «12345678910».

– Очень забавно.

– Нет, на самом деле, это самый используемый пароль во всем мире.

Кавелли не верил в такие простые решения, но все же набрал требуемые цифры. Появилось сообщение об ошибке.

– Не работает.

– Тогда попробуй: «БОГ».

– Бог?

– Ну, Рубино кардинал, так что все возможно.

– Преступный кардинал.

– Есть другие идеи? Давай, шевелись, Дон!

Кавелли неохотно набрал слово и даже невольно обрадовался, когда появилось еще одно сообщение об ошибке.

– Тоже нет.

– Попробуй…

– У нас нет времени играть в угадайку, – прервал он ее несколько резче, чем намеревался. – Я позвоню Энцо.

– Как хочешь. – Холодная вежливость в тоне Беатрис была хорошо знакома Кавелли благодаря его опыту семейной жизни с Еленой. Она означала смертельную обиду. Но сейчас на это не было времени. Он потянулся к смартфону. Энцо потребовалась почти минута, чтобы взять телефон.

– Энцо? – Кавелли вкратце объяснил ему суть проблемы. – Дело не просто спешное, а безотлагательное.

– Хорошо, но мне потребуется слишком много времени, чтобы добраться до вас. Ваш ноутбук подключен к интернету?

– Пока нет.

– Войдите с ним в свою сеть вайфай.

– И что дальше?

– Я объясню. Давайте скорее.

– Момент.

Через минуту Кавелли доложил:

– Так, эта штука в интернете.

– Хорошо, теперь следуйте моим инструкциям, чтобы предоставить мне удаленный доступ к этому ноутбуку.

Кавелли застонал.

– Энцо, ты же знаешь, что я ни черта в этом не понимаю. Разве это нельзя сделать как-то проще?

– Нет, а как?

– Понятия не имею.

– Что ж. Тогда передайте телефон профессору Кингсли. Это может упростить задачу.

– Легко. Ставлю телефон на громкую связь.

В следующее мгновение послышался голос Беатрис:

– Итак, Энцо, что нужно делать?

Он шаг за шагом объяснил Беатрис необходимый алгоритм действий, и через две минуты все было готово.

– Теперь у меня полный доступ, – объявил Энцо. Из динамика было слышно, как он стучит по клавиатуре. – Сейчас я запушу программу для взлома пароля. Сколько времени это займет, я пока не знаю. А пока не прикасайтесь к ноутбуку и не загружайте ничего с него на свою машину. Эта штука может оказаться первоклассной вирусной «миной».

– Почему ты так думаешь? – удивился Кавелли.

Ухмылка Энцо была буквально слышна.

– Хозяин ведь церковник. Вопреки общим стереотипам, самые зараженные вирусами места в интернете – это не порносайты, а те, которые содержат религиозный контент. От них пользователи не ждут никакого подвоха. Религиозные люди редко бывают хакерами. Кроме того, у них больше уверенности в том, что с ними ничего плохого не случится. Их девиз: «Мой Бог – мой антивирус».

Кавелли услышал ехидное хихиканье. Но оставил без комментариев, в основном потому, что отнюдь не был уверен в том, что на его ноутбуке есть антивирусная программа.

Несколько минут прошли в мучительном ожидании. Затем снова послышался голос Энцо:

– Всё. Папка открыта. Можете наслаждаться ее благочестивым содержимым прямо сейчас.

– Спасибо, Энцо, если мне еще что-то понадобится, я свяжусь с тобой.

– Все понятно, профессор, – энтузиазм Энцо выглядел весьма сдержанным. Что-то щелкнуло, и он отключился.

Кавелли открыл папку и вслух прочитал название единственного документа, который там содержался: «Далекий рассвет». Беатрис напряженно скривилась.

– Надеюсь, кардинал Рубино не прячет здесь плохие стихи. Это достаточно веская причина, чтобы засунуть их в запароленную папку.

Кавелли открыл файл. За титульным листом следовало оглавление длиной в двадцать девять страниц. Всего в документе их насчитывалось более трех тысяч. Кавелли углубился в чтение. Его глаза скользили по строчкам, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Он продолжал механически просматривать страницу за страницей. Когда он дошел до середины оглавления, ему перестало хватать воздуха, поскольку он забывал дышать. Это просто чудовищно! Что за лихорадочная фантазия психически больного фанатика? При других обстоятельствах над этим всем можно было бы посмеяться, но документ находился в ноутбуке кардинала, которого вот-вот должны были избрать наместником Бога на земле.

– В чем дело, Дон? – услышал он словно издалека голос Беатрис. – Что там написано?

Кавелли поднял голову и посмотрел сквозь нее. Казалось, он заметил ее только теперь.

– О боже мой!