Текст книги "Надежда смертника"

Автор книги: Дэвид Файнток

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

16. Филип

Я сказал себе, что со мной все в порядке. И почти поверил этому.

Пролежав всю ночь без сна, я все понял. Уолтер Крэнстон в «Психопатологии», том третий, издательство «Прентисс Холл», 2134 года, утверждает, что чувство вины обладает всепоглощающей силой. Ничем не обоснованное чувство вины есть нарушение, говорит он в другой главе. Но мое – обоснованное.

Мой психолог мистер Скиар сказал, что ему придется позвонить моей маме. Я объяснил: у него есть выбор – ведь я еще ребенок и не могу остановить его – но если он это сделает, я больше никогда ничего ему не скажу. Господь Бог свидетель.

Почти целый час мы занимались успокаивающими упражнениями. Под конец он согласился маме ничего не рассказывать, но заставил меня пообещать, что я воздержусь действовать необдуманно, пока не поговорю с ним.

Я пообещал. И необдуманно не действовал.

Во всем виноват я. Запаниковал, когда Джаред начат со мной бороться, и повернул его мысли в плохую сторону. Он убежал из-за меня. Отец говорит, что человек отвечает за свои поступки. Попытка откреститься от своей вины – это оскорбление Господа и истины.

Мой отец – мудрый человек. Хорошо бы постучаться к нему в кабинет и поговорить, но это невозможно. Он еще не скоро вернется из монастыря. Но даже когда будет здесь, у него столько забот, что я не должен отягощать его своими. Как говорит мама, ему пришлось пройти через ад и суметь вернуться к нам, но память о пережитом осталась.

Бедный Джаред! На какое-то мгновение он позволил своим побуждениям взять верх, а я безжалостно накинулся на него, потому что не сумел с этим справиться. Двинуть его в яйца было нетрудно; скорее всего, ему уже приходилось переносить это прежде, в школе. Но я не скрыл от него своего презрения.

А моего презрения Джаред не сумел перенести. У него и своего хватало.

Возможно, я чуточку переборщил, потому что не мог спокойно рассуждать. Не знаю почему. Мистер Скиар сказал, что меня охватила сексуальная паника, но, по-моему, это вряд ли. Я еще слишком мал для сексуальных переживаний. Но когда Джаред дотронулся до меня… Хорошо сидеть с поднятыми коленями, прижавшись спиной к стене. Я знал: если не двигаться и дышать медленно, в моей удобной комнате мне ничто не причинит боль.

С тех пор как исчез Джар, мистер Тенер постоянно беспокоился, но по-прежнему работал в приемной перед рабочим кабинетом отца. Иногда рядом с ним сидела мама.

Джареда не было уже два дня. Полиция его не нашла. Не знала, где искать.

Полицейские прибыли в первый же вечер, пока мы с мамой ужинали, и отправились в бунгало мистера Тенера. Думаю, они всё осмотрели: так полагается.

После того как мама привезла меня домой с выставки Родена, я обошел всю территорию. На стенах по-прежнему виднелись знакомые пятна – задумавшись, я мог или вести ладонью по побелке, или срывать листочки азалий.

В бунгало стояла тишина.

Мистер Тенер был дома, но я знал, что он не станет возражать, когда прошел в комнату Джареда, прикрыл дверь и сел на кровать, подавив неприятные воспоминания.

Хорошо бы полиция нашла его. Джар еще не настолько взрослый, чтобы оставаться одному, и слишком импульсивный, объективно говоря.

Я открыл дверцу стенного шкафа. На полу, как всегда, вперемешку валялись грязная одежда, части ненужных игр, старая обувь. Вообще-то мне бы следовало уважать личную жизнь и личные вещи Джара. Отец говорит, что уважение к себе начинается с уважения к другим. Он всегда прав.

Я пошарил на полках. Я довольно хорошо знаю всю одежду Джара, и методом исключения можно выяснить, в чем он ушел. А это поможет выяснить куда.

Дверь в комнату открылась.

– Джаред? – с надеждой спросил Тенер.

Я обернулся.

– О…

Это прозвучало так печально. Мне захотелось подбежать и обнять его.

– Я ищу хоть какие-то ключи к его уходу, мистер Тенер.

Мимолетная улыбка.

– Конечно, ищи. Дай мне знать, к какому ты пришел заключению.

– Хорошо, сэр.

Он ушел.

Получив разрешение мистера Тенера, я почувствовал облегчение. Подойдя к компу, я включил его и вошел в сети Джареда. Кучка закодированных файлов, которые мне некогда взламывать. Больше ничего. В разочаровании я вышел из бунгало и вдоль стены пошел к воротам.

Каждую неделю сотни людей приходили к нашим воротам в надежде увидеть отца. Некоторые из них были неуравновешенными, а то и психически больными. Некоторые приносили письма, некоторые пытались оставить дары. Большинство же приезжало просто поглазеть. Мама велела мне держаться подальше от ворот – это опасно. Когда я попытался с ней спорить, она заговорила командным сержантским голосом, и я понял, что она не шутила.

Иногда я все равно подходил к воротам, но не часто, потому что люди показывали пальцем или наводили на меня свои голографические видеокамеры. Джаред сказал, что мне нужно показать им голую задницу, они сразу перестанут. А я предложил ему попробовать первым. Насколько мне известно, он не стал пробовать.

Охранниками служили бывшие флотские, так что рядом с ними я чувствовал себя в безопасности.

Сегодня собралась необычно большая толпа. Сунув руки в карманы, я прошел в сторожку.

– Здравствуйте, мистер Вишинский.

– Здравствуй, приятель, – добродушно ответил он, но глаза не сводил с толпы.

– Вам принести кофе?

– У нас есть свежезаваренный в кофейнике.

Он глянул на часы. Вечерняя смена подойдет к пяти.

Я быстренько нырнул в сторожку, пока дочка снимала толстуху-туристку на фоне ворот. Когда они отошли, я снова вышел.

Мистер Виш похлопал меня по плечу:

– Пять лет прошло, а народу приезжает столько же. Словно паломники.

– Они просто стоят и смотрят, – заметил я. – Чего они хотят?

Он немножко помолчал и ответил:

– Осуществления.

Только я хотел его спросить, что это значит, а его уже не было рядом.

– Отойдите, пожалуйста. Не так близко к воротам.

Старик не обратил внимания на его слова, а продолжал стоять, держа внука за руку.

– Отойдите назад, сэр. Оставайтесь, пожалуйста, за желтой…

– Мне надо видеть капитана, – проговорил старик, тщательно выговаривая слова.

– К сожалению, мистер Сифорт уехал.

– А вернется когда?

Виш сузил глаза.

– Я не могу ответить на ваш вопрос.

– Если надо, я подожду.

– Генсек не принимает посетителей. Он в отстав…

– Он может принять меня. Я с ним знаком.

– С ним знакомы многие, – охранник говорил вежливо, но я знал, что его терпение начинает истощаться. – Он вас не примет, дедушка, по какому бы вы делу ни…

– По важному, – старик сунул руку в карман. – У меня есть письмо.

– Он в Ланкастере. Вам лучше отправить письмо почтой в…

Мальчик пошевелился, сунул руку в карман. В его глазах появился зловещий блеск. Я нырнул в тень.

Старик погрозил ему пальцем, и мальчишка подчинился.

– Возьмите. Пожалуйста.

Виш вздохнул и взял смятый листок бумаги:

– Хорошо. Я передам в дом.

– Пожалуйста.

– Когда закончится моя смена и я пойду отдыхать. В любом случае его не будет несколько дней, а то и больше. Отойдите, пожалуйста.

Старик поглядел близорукими глазами мимо охранника на дорогу, идущую от ворот к дому, вздохнул и отвернулся.

Спустя несколько мгновений Виш зашел в сторожку.

– Ну и люди. – Он швырнул мятый листок бумаги в наполовину заполненную корзинку. – Лучше бы тебе, дружок, уйти, пока мама тебя не углядела.

– Да, сэр.

Я провел рукой по его толстой блестящей дубинке. На моих глазах он воспользовался ею только один раз, когда двое пьяных не послушались его предупреждения и попытались забраться на стену. Позже он вместе с мистером Тзии шлангом смывал с дороги пятна крови.

Я пошел обратно в дом. Мама что-то диктовала своему компу и, не останавливаясь, помахала мне рукой.

Я хотел пойти к себе в комнату, но остановился. Комп Адама Тенера безмолвно стоял в приемной. Несколько дней назад Джаред пытался проникнуть в отцовские файлы.

Интересно, удалось ему или нет? Я намекнул ему достаточно ясно. Поглядев по сторонам, я сел за пульт. Если мама поймает меня за этим делом, тут же прочитает такую лекцию, что мне станет не по себе, и отошлет в свою комнату. А если меня увидит мистер Тенер, то, может, больше никогда не будет мне доверять.

С другой стороны, может, именно здесь после Джареда остались какие-то следы, которые помогут его найти. А мистер Тенер вроде как дал разрешение.

Я подобрал его пароль и просмотрел файлы. Письма и меморандумы. Джареду все это ни к чему. Убавив яркость монитора, я сидел и размышлял. Потом решил проверить логарифм доступа, хоть и понимал: Джаред не такой дурак, чтоб наследить.

Но он наследил.

Три доступа, с его собственного компа. Я начал открывать вновь измененные файлы.

Расписание шаттлов. Любопытно. К этому времени Джаред мог оказаться где угодно.

Бронирование номера в межконтинентальном «Шератоне». Наверно, это заказ мистера Тенера, ведь у Джареда нет денег на неботель.

Последним оказался счет мистера Тенера в «Террексе». Вот это уже совершенно не мое дело. Я протянул руку, чтобы выключить монитор, но заколебался.

Джаред никак не мог забраться в «Террекс»: это уже выходило за рамки простого непослушания, а квалифицировалось как преступное деяние. Но если мы не сможем отыскать Джареда в ближайшее время, придется рассказать отцу, а огорчать его еще больше никак нельзя, особенно после Ланкастера.

Я открыл файл и вызвал комп «Террекса».

– Пароль?

Я попробовал набрать день рождения Джареда.

– В доступе отказано.

День рождения мистера Тенера.

– В доступе отказано.

Услышав какой-то звук, я повернулся к двери. Если меня поймают, моя репутация будет запятнана. Нет, Филип, она уже и так запятнана, просто они об этом не узнают.

С пылающим лицом я продолжал пробовать другие комбинации.

Оказалось, это день рождения мистера Тенера, набранный в обратном порядке. На экране появилась информация.

Плата за бронирование номера в неботеле снята со счета. С неистово колотящимся сердцем я закрыл файл и открыл деловой календарь мистера Тенера. Никаких поездок у него не намечалось. Отец был в Ланкастере, значит, номер забронирован не для него.

Я снова вернулся к счету в «Террексе» и вывел на экран отчет за последние несколько дней. Джаред исчез два дня назад. Нужно было посмотреть вчерашнее число…

Четыреста юнибаксов снято со счета в шаттл-порту Нью-Йорка.

Значит, Джаред в Нью-Йорке.

Глухой стук закрывающейся входной двери. Я выключил комп и отправился к себе в комнату, уселся в угол, обхватив колени, и принялся дергать рубашку.

Целиком моя вина. Из-за моего дурного удара Джаред превратился в преступника, может, ему даже угрожает опасность. Я постарался вспомнить успокаивающие мантры.

Моя вина.

Мама зашла ко мне в одиннадцать поцеловать на ночь. Я крепко-крепко обнял ее.

К половине двенадцатого все стихло. Я вылез из кровати, точно зная, что предпринять. Вместо того чтобы делать математику, я весь вечер строил планы.

Во-первых, одежда. Нужно взять две смены, больше не понадобится – к этому времени я вернусь. В темноте я открыл маленький чемодан с инициалами на кромке. Настоящая кожа, таких уже почти не делают. Дорогой. Отец подарил мне его на день рождения перед нашей поездкой в Лунаполис. Я аккуратно сложил в него одежду, как учила меня мама.

Теперь деньги. Я пододвинул табурет к стенному шкафу и дотянулся до верхней полки.

Я скорее отправился бы в Нью-Йорк пешком, чем украл деньги по примеру Джареда. Однажды, когда мне было пять лет, я стащил у мальчика, с которым дружил, из дома игрушку. Отец серьезно поговорил со мной. Больше никогда в жизни ничего не буду красть. Ни за что не хочу чувствовать себя так плохо, как после того разговора.

Да и не нужно было красть. Я открыл свой игрушечный сейф, взял оттуда триста юнибаксов и аккуратно закрыл снова. Предполагалось, что если я беру больше десяти долларов, то должен сказать об этом отцу или маме, и теперь нарушил это правило. Потом я обязательно позабочусь, чтобы они меня наказали. Но только потом.

Деньги принадлежали мне. Четыре года назад, когда я предложил отцу эту идею, он отнесся к ней скептически.

Восьмилетний мальчик, играющий на фондовой бирже карманными деньгами? Он дал согласие, но предупредил, что это незаконно, поскольку я еще несовершеннолетний, и если меня поймают, он скажет, что я сын рудокопа, которого он подобрал на Каллисто. Думаю, он бы так не сделал, но меня ни разу не поймали. Я занимался этим не так уж часто. Примерно раз в неделю, по компьютерным сетям Джареда.

Я сложил деньги и убрал в платиновый зажим, который мама подарила мне на последний день рожденья. Я видел такой у сенатора Рейнса и упомянул, что он мне очень понравился.

После этого я заглянул в свои записи. Чуть не забыл взять с собой телефон. Пришлось снова открыть чемодан и положить туда мой персональный красно-желтый мобильник. Взрослые считают, что детям нравятся яркие цвета. Может, некоторым и нравятся.

Следующий поступок только увеличил мою вину. Я напомнил себе, что делаю это ради Джареда. Точнее, ради мистера Тенера. Это веский довод, особенно если постараться не думать. Обо всем этом я поговорю с мистером Скиаром во время следующей встречи.

По-прежнему не включая свет, я на цыпочках подошел к своему компу, соединился с маминым, в ее кабинете (она редко меняет свой пароль, а я хорошо знал склад ее ума), и набрал записку, которую сочинил:

Мой сын Филип направляется на семейную встречу Сандерсов в Нью-Йорк. Прошу оказать ему помощь, если он будет нуждаться в таковой. Он должен звонить домой каждый день.

Арлина Сандерс Сифорт.

Я переслал записку с ее компа на свой, так что она прибыла, помеченной персональным кодом. Я нажал клавишу и вскоре уже держал изготовленный чип.

Может, такая мера предосторожности и ни к чему, но любой, кто захочет проверить подлинность моей записки через мамин комп, получит подтверждение автоматически. Вполне возможно, что в неботеле захотят сделать запрос.

Я уже собирался выключить свой компьютер, но задумался.

Я пообещал мистеру Тенеру сообщить все, что я узнаю, и чуть не отправился за Джаредом, ничего ему не сказав. С другой стороны, не хотелось признаваться, что я просматривал его счет в «Террексе». Поэтому я послал на его комп такое сообщение: «Предположение от Ф.Т.: проверьте, сколько денег и откуда Джаред мог взять с собой», – понадеявшись, что этого будет достаточно.

Так, одежда, деньги, телефон, записка. Я осторожно открыл дверь, на цыпочках спустился по лестнице, оставил на кухне для мамы записку на утро, что попросил охранника завезти меня к учителю истории, а после этого на такси отправлюсь прямо к мистеру Скиару, и забрал с собой две старых кастрюли.

Снаружи все было спокойно. Я медленно пошел по дороге к воротам в предвкушении, объективно говоря, приключений, хотя немножко беспокоился, что отец может обо всем узнать, если дела пойдут не слишком удачно. Я надеялся, что это не вынудит его нарушить обещание и выпороть меня. Это очень бы его огорчило.

17. Джаред

Мой шаттл приземлился в Фон-Вальтерском шаттл-порту точно по расписанию. Я забрал сумку и вместе со всеми пассажирами отправился к пропускным воротам. У меня было достаточно денег, чтоб нанять такси-вертолет. Нужно не забыть через пару дней снять с отцовского счета в «Террексе» еще денег. Я дал водителю десять юнибаксов. Он тут же заулыбался и взял под козырек.

Было здорово остановиться в «Шератоне». Я забронировал номер на имя Джера Адамсона – сына Адама: не вредно немножко и пошутить.

Я заплатил наличными. В наши дни это немного необычно, но по-прежнему законно. Больше всего я опасался, как бы кто-нибудь из администрации не спросил, сколько мне лет, но, похоже, это никого не заинтересовало. Хорошо, что я предусмотрительно забронировал номер из дома.

Как только коридорный вышел, я швырнул сумку и бросился на огромную роскошную кровать.

Встреча была назначена на следующий день в полдень. Сегодня можно просто наслаждаться жизнью Я решил отправиться в ресторан на крыше, а после как следует выспаться, и еще попрыгал на кровати. Вот и началась настоящая жизнь.

Я надел любимую зеленую рубашку, на нее – свой лучший пиджак, пригладил волосы и на лифте поднялся наверх. Официант провел меня к первому попавшемуся столику, но я положил ему в руку двадцатку, как проделывали в фильмах. Он моментально усадил меня за потрясный столик у фонтана и подобострастно кинулся отодвигать для меня стул. Я огляделся и решил, что пиджак у меня вполне подходящий. К сожалению, карту с винами пришлось отложить в сторону. Дурацкая ошибка могла все испортить.

Я открыл меню, чуть не подавился, увидев цены, но сообразил, что это неважно. У меня достаточно денег при себе, да и с отцовского счета можно еще снять. В качестве закуски я заказал настоящие креветки, а не какие-то там синтетические. Отец всегда скаредничает.

Официант помог мне выбрать из кучи иностранных названий блюда поинтереснее. Если окажутся несъедобными, отошлю их обратно.

Официант закрыл меню и спросил:

– Что будете пить, сэр? Могу я предложить бутылочку «Пино нуар».

Я поглядел ему прямо в глаза, но не увидел в них ничего подозрительного. А, была не была!

– Хорошо.

Если кто-нибудь спросит у меня удостоверение личности, всегда можно сказать, что забыл его в номере, и отменить заказ.

Я еще раз перечитал свои записи. Ночь прошла ужасно, и голова болела по-прежнему. До встречи оставался еще час. Я снова сполоснул лицо и сел в удобное кресло.

Вчера после ужина, когда мне подали счет, я не стал расплачиваться наличными, а распорядился снять со счета в «Террексе». Это, конечно, сразу будет зарегистрировано, но отец просматривает банковские отчеты только в конце месяца, а к тому времени меня уже здесь и след простынет.

Вернувшись в номер, я подумал: а вдруг ему понадобится воспользоваться карточкой? И понадеялся, что этого не случится. Вот будет номер, если он ее аннулирует, решив, что потерял! Надо будет вечером снять еще денег, на всякий случай.

Ни завтракать, ни обедать мне не хотелось, хотя обычно на аппетит не жалуюсь. До сих пор меня немного подташнивало. Я снова зашел в туалетную комнату и отправился в холл у входа, где мы договорились встретиться. Дождавшись, когда портье поднимет голову, спросил:

– Скажите, мистер Эшарт пришел? Мы договорились…

– Вон там, – портье ткнул пальцем и снова склонился над бумагами.

Я сердито глянул на него, но безрезультатно.

Пришлось пригладить пиджак, повторить в уме свой сценарий и идти к кофейному столику, за которым сидели грузный мужчина старше отца и женщина с худым и жестким лицом.

– Мистер Эшарт?

– Да?

– Я тот, кто… посланник. Я должен был здесь встретиться…

– Ты? – он оглядел меня с головы до ног и переглянулся со спутницей. Оба так и остались сидеть. Я почувствовал, что краснею.

– Я всего лишь посланник. Мне велено выяснить…

– На кого ты работаешь?

Я хотел развернуться и уйти, но вместо этого начал заново:

– Послушайте, я должен был встретиться здесь с двумя сотрудниками из «Голографического мира». Я так понимаю, это вы, но откуда мне знать наверняка?

Женщина вынула из кармашка своего спортивного костюма бумажник, раскрыла его и показала журналистскую визитку. Я столько их повидал. Преимущество проживания рядом со Стариком.

– Миз Грэньон?

– Именно, – она захлопнула бумажник. – Что у тебя есть?

– Человек, на которого я работаю, остановился в… недалеко от отеля, – сказал я. – Он просил меня узнать, сколько вы дадите за его сведения.

Эшарт покачал головой:

– С какой стати? Мы уже их получили.

– Не самую лучшую часть. Если вы…

– Откуда тебе известно, о чем идет речь?

Разговор шел совсем не так. Я рассчитывал, что буду направлять разговор.

– Он сказал мне. К чему напрасно тратить мое… наше время, если вам это неинтересно? Хотите вы заполучить сенсационную новость о Боланде или нет?

Они снова обменялись взглядами, и миз Грэньон сказала:

– Конечно, мальчик. Просто…

– Не смейте так меня называть! – возмутился я. – «Мировые новости» не откажутся от этой истории, даже если вам она не нужна. Давайте забудем об этом разговоре!

Мужчина широко улыбнулся:

– А я думал, ты всего лишь посланник.

Я застыл на месте. Мужчина ногой выдвинул стул.

– Не стоит пытаться обмануть нас, маль… молодой человек. Если понадобится, мы согласны иметь дело и с подростками. Черт побери, я готов заключить сделку с самим Сатаной, если он достанет мне сенсацию! Усаживайся.

Я сел, чувствуя, как дрожат ноги.

– Я хочу получить деньги.

– Сколько и за что именно?

– За практически дословную запись разговора сенатора Боланда с сыном, членом Генеральной Ассамблеи, во время которого они плели заговор против своего старого друга генсека Сифорта.

– Практически дословная запись? А какие доказательства?

Проклятье. Надо было воспользоваться магнитофоном.

– Я был свидетелем. Я записал весь разговор, а у меня хорошая память.

– Кто ты?

– Зачем вам это знать?

Он вполне резонно объяснил:

– А что может помешать любому заявить, будто он слышал разговор, а потом придумать его? Докажи, что у тебя была такая возможность.

Я закусил губу.

– Вы обещаете не разглашать?

– Что это за информация, если мы не сможем сообщить источник?

– Нет, – я встал. Не знаю почему, но я не мог допустить, чтобы Ф.Т. узнал, что я сделал. Или даже Старик. – Извините, так дело не пойдет.

Я отступил назад.

– Забудьте…

– Ну хорошо, обещаем не разглашать, – с отвращением произнес он. – Кто ты и что у тебя есть для нас?

– Я живу в резиденции Ста… генсека Сифорта и слышал их разговор. Мое имя вы узнаете позже. У меня есть то, о чем я вам говорил, плюс кое-что о людях, живущих в башне, которые поддерживают Закон о реконструкции и планы Боланда на следующий год выставить свою кандидатуру.

– Да всем известно, что он снова будет переизби…

– На должность генсека.

Они тут же умолкли. Я потер пальцы:

– Юнибаксы.

– Сколько?

Я сунул руку в карман и дотронулся до листка со сценарием. Уверенности в том, сколько запросить, не было.

– Пять тысяч.

– Это несерьезно!

Я замотал головой.

– Пять тысяч. Соглашайтесь, или сделка не состоится. И не пытайтесь меня надуть. Я пошел.

Эшарт повернулся к своей спутнице. Секунду помолчав, она сказала:

– Действуй.

Победа! Я с трудом удержался от того, чтобы не вскочить на стул и не завопить от радости.

– Где деньги?

– Не так быстро. Сначала мы запишем историю, а потом заплатим.

– Прежде чем я начну говорить, вы дадите мне письменное обещание, что заплатите.

– Хорошо. Мы не обманываем наших информантов, мальчик. Иначе они к нам больше не придут. Значит, договорились.

– Здорово! – я прочистил горло. – Я хотел сказать, хорошо. Когда мы начнем?

– Мы вернемся вместе с оператором в девять. Через час. Какой у тебя номер?

– 3023. То есть…

Слишком поздно. Я покраснел. Теперь они узнают мое имя. А, ладно! Сделка есть сделка.

– Ты здесь один?

Я разозлился:

– Вам-то какая разница?

– Просто любопытствую. Ты убежал? – Он прищурился. – Ты не сын генсека?.. Нет, он помладше.

– Ему двенадцать.

– Точно. Если сбежал, не говори, иначе мне придется доложить о тебе. – Он протянул руку.

Мы обменялись рукопожатием, и они ушли.

Пять тысяч юнибаксов! Достаточно, чтобы убраться из города, с континента. Даже с планеты, если я найду способ, как подделать бумаги.

Я втиснулся в лифт. Пять тыщ. Неплохое начало. Может, после этого стоит спрятать деньги, вернуться назад, словно раскаялся, и установить в гостевых комнатах магнитофоны. Легкие деньги. Лифт часто останавливался – близилось обеденное время, и все устремились в свои номера переодеться. Наконец я поднялся на свой этаж и пошел по коридору, по дороге выуживая из кармана ключ. Поглядев на дверь, я замер на месте. Проклятье. Я вышел на 31-м вместо 30-го. Я не пошел к лифту, решив, что быстрее спущусь на этаж по лестнице. Перепрыгивая через две ступеньки, на площадке своего этажа я распахнул дверь и помчался по коридору.

У двери в мой номер стояло два человека. Я замер. Они постучали.

На толстяке была служебная униформа. А второй кто?

Неизвестный поглядел в мою сторону. Я спокойно повернулся и направился к лифту, засовывая ключ в задний карман. Надеюсь, они это углядели.

Я нажал кнопку вызова лифта и прислушался.

– Его нет в номере. – Это служащий отеля.

– Воспользуйтесь служебным ключом.

– Остался в подсобке. И потом, я должен получить разрешение менеджера.

Куда же подевался этот проклятый лифт?

– Чтобы войти в номер к беглецу?

– К любому постояльцу. Ну давай же, лифт, давай!

– Кроме того, этот со связями. Наша собственная служба предупредила, что нужно быть особенно осторожными…

– Ладно, идите. Я останусь здесь на случай, если он появится.

Беда. Беда.

– Ладно. Покажите-ка мне еще раз снимок. – Толстяк пригляделся к фотографии. А потом посмотрел на меня.

Я кинулся бежать по коридору с жутким ускорением. Как они узнали?

В конце коридора другая лестница. Вверх или вниз? Раздумывать некогда.

Подсобка наверху. Значит, лучше двигаться в обратном направлении. Можно войти в лифт где-нибудь на пару этажей ниже. Я бежал по лестнице, стараясь не споткнуться. 28-й.

Как же они узнали? Номер был забронирован на Адамсона. При регистрации я заплатил наличными. Отцовской карточкой я воспользовался, но это было в шаттл-порту. 27-й.

Проклятье. Я оплатил отцовской карточкой вчерашний ужин. Но как они смогли сообразить… Боже, я заказал столик из своего номера!

Я остановился и поглядел вниз на бесчисленные пролеты лестницы. Тут пока доберешься вниз, задохнешься. Распахнув дверь в коридор, я заглянул туда. 26-й этаж. Спокойно, Джар, у тебя есть время. Я подбежал к лифту и нажал кнопку вызова.

Пока длилось бесконечное ожидание, мое дыхание успокоилось. Раздался мелодичный звон. Лифт, поднимающийся вверх. Не годится. Проклятье. С такой скоростью я пешком быстрее доберусь. Как это получается, что все кабинки поднимаются наверх и ни одна не спускается…

Наконец-то. Я сумел неторопливо войти, а не ворваться, нажал кнопку «1» и принялся ждать. Лифт то и дело останавливался.

Я огляделся. Никто не обращал на меня внимания. Все пассажиры ехали молча, устремив глаза вперед на дверь. Только одна женщина поправляла воротничок, глядя в боковое зеркало. Шикарный лифт. В зеркалах со всех сторон, гладкая дверь, сверкающие медные кнопки, даже камера слежения была с медной отделкой…

О Господи!

– Подержите дверь!

Я протиснулся к выходу мимо раздраженной матроны. Где это я? На пятом. Самый нижний этаж с номерами.

Я заколебался, не стоит ли подняться вверх. Заметили они или нет? Насколько хорошо в «Шератоне» организована работа службы безопасности?

Дверь с лестницы распахнулась. Два охранника.

– Он здесь!

Слишком хорошо организована. Я помчался к лестнице в другой конец коридора. Охранник выкрикивал команды в телефонную трубку. Вниз вели пять пролетов. Я понесся вниз, споткнулся и врезался в стенку. Спокойно, парень. Сверху доносился топот ног.

4-й. Торопись, но не падай. Позади мчался охранник.

3-й.

– Эй, ты! Остановись!

Ну конечно, я остановлюсь, а ты наденешь на меня наручники. Ну, может, и не наденет. Я знал, что отец не станет подавать на меня в суд. Даже если и собирается, я сумею его отговорить. Но я не позволю нарушить мои планы. Нужно только позвонить в «Голографический мир» и перенести мое интервью в редакцию журнала.

Вот и 2-й этаж. Еще один пролет и…

Они будут ждать внизу. Я распахнул дверь второго этажа. В конце коридора была еще одна лестница, а я бегал быстрее.

– С дороги! – угрожающе крикнул я, проносясь мимо пожилого мужчины с множеством пакетов в руках. Позади слышался топот преследователей. Вооружены охранники или нет? У меня моментально зазудела спина. Нет, они не будут стрелять. У меня есть связи наверху.

В конце коридора я рывком распахнул дверь на лестницу, промчался по последнему пролету вниз и оказался на первом этаже.

Пыль. Тусклый свет. Грязный кафельный пол. Ковер в пятнах. Куда…

– Постой, паренек. Мы ничего тебе не сде…

Я рванул в боковой коридор и налетел на груду стульев. Господи! Сумел удержаться на ногах.

Закрытая дверь с намотанной цепью. Я побежал дальше в поисках спасения. Коридор закончился тупиком. Нет, черт возьми! Я мгновенно развернулся, врезался в охранника и, увернувшись, побежал обратно. Сыпя ругательствами, он устремился за мной.

– Попался!

Охранник со второго этажа поджидал в конце коридора. У двери с цепью я остановился и поглядел в обе стороны. Ни за что не позволю, чтоб меня отволокли к отцу, как какого-нибудь…

Охранники дружно кинулись ко мне. Я попятился, поддал ногой по висячему замку – и цепь лопнула! Я разъединил звенья, и в этот миг почувствовал на плече чью-то руку.

– Спокойно, паренек. Ты не можешь…

Я навалился на дверь. Тяжелая металлическая дверь со скрежетом отворилась. Вырвавшись из схватившей меня руки, я бросился на улицу. Охранники заколебались. Пока они не опомнились и не кинулись следом, я забежал за угол и скрылся из вида.

Спасен!

Жаркий летний вечер. Магазины закрыты, хотя еще светло. Постепенно я перешел на шаг и старался восстановить дыхание. Нужно найти телефон и связаться с Эшартом или его подружкой.

На улицах было невероятно грязно. Я обходил самые жуткие кучи мусора. С порога дома за мной наблюдало человек пять. Я огляделся. Вдалеке виднелось еще несколько человек, но эти были ближе всего.

– Извините, вы не подскажете, где здесь ближайший телефон?

Мужчина, стоящий впереди, плюнул и чуть не попал на мой ботинок. Н-да, я слышал, что люди на улицах Нью-Йорка ведут себя странно. Однажды Старик рассказал абсолютно невероятную историю…

Вокруг меня заскакал какой-то мальчишка.

– Эй, верхний, чё делашьнаулице?

Я нахмурился, удивляясь его говору.

– Ищу телефон.

Он загоготал:

– У трущобников телефонов нету!

Я отшатнулся от зловонного запаха и поспешил прочь. Мне стало не по себе. Вернуться в отель я не мог, но нужно как-то выбираться в цивилизацию.

Два мальчишки увязались за мной следом. Я развернулся:

– Убирайтесь!

Сунул руку в карман и сжал в кулак.

– Не то худо будет!

Один из них тихонько заржал. Я заторопился дальше, пытаясь оторваться от них, но не бежать. Бесполезно. Они не отставали.

– Клятые верхние думают, будто владеют миром! Ты нынче на улице, парень!

Остальные оскалились в усмешке.

– Скоро ночь! Беги луче к мамочке!

Один, посмелее, хлопнул меня по карману. Сделав выпад, я оттолкнул его, и мальчишка свалился в грязь. Он тут же вскочил на ноги, сверкая глазами:

– Убью! Бушь знать брода!

Я постарался сказать ледяным тоном:

– Сгинь!

Почувствовав мою уверенность, мальчишка заколебался, и я пошел дальше.

Мне стало немножко легче. Главное не терять уверенности в себе.

Люди в потрепанной одежде глазели мне вслед. Я искал таблички с названиями улиц, но их не было. Нужно найти другую башню и стучать в дверь, пока мне не откроют. Или стоянку для вертолетов. На вертолет денег у меня хватит, правда впритык.