Текст книги "Надежда смертника"

Автор книги: Дэвид Файнток

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

49. Роберт

Было раннее утро. В Вашингтоне отец терпеливо слушал, пока я изливал мои разочарования по телефону. Снаружи устойчивый туман разносился порывами ветра, но даже воздушные фильтры башни не могли удалить резкий сильный запах.

– …и Физер не покинет Вашингтон. Эти проклятые совещания. Он не может видеть то, что происходит, чувствовать запах дыма в воздухе.

На экране отец кивал, соглашаясь.

– Он действует наверняка. Если все это рушится на наших глазах, Рекс может сказать, что с ним советовались, но он не был на сцене в тот момент.

Лампочка третьего телефона мигала. Я решительно игнорировал это.

– У Джеффа Торна в Лунаполисе дела обстоят еще хуже. Ты знаешь, как это трудно – достичь согласия из-за задержки во времени?

– Он – с командованием флота, где ему и следует быть. Пока он не начнет пить снова… Зачем он тебе нужен?

Я заговорил быстро и невнятно:

– Зачем? Мы – комитет, ради всего святого…

– Не богохульствуй. Он – не коллега, он – всего лишь еще один надежный избиратель. Почему, ты думаешь, я выбрал его?

– Я что, должен работать один, без…

– Конечно, должен, – с нажимом произнес отец. – Это – то, что я запланировал. Рекс Физер может выдвинуть несколько предложений, но по существу он – с нами. Фрон с удовольствием управляет флотом. Вся операция в твоих руках.

– Но я не хочу! – Я сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. – Отец, это выйдет из-под контроля.

– Как так?

– Мы боремся с настоящим крупным восстанием. Генерал Рубен уверен, что крушение рынков связано с этим, хотя он не может понять, как нижние получили доступ к возможностям компа, которые им потребовались для этих целей. У Биржи ценных бумаг ООН есть специальная группа отслеживания…

– Я знаю, но им лучше поспешить. «Голографический мир» серьезно пострадал; компания «Пибоди», можно сказать, ниже уровня туннелей сабвея. Если «Франджис групп» последует за ними… – Он покачал головой.

– У нас было два совещания с Генеральным секретарем Каном. Тринадцатая бронированная дивизия готова выступить, и Генеральный секретарь стремится к немедленному действию. Сегодня вечером, если все сложится удачно, – сказал я.

– Хорошо. Чем скорее будет покончено с…

– Эрнст Рубен приводил доводы в пользу задержки, надо предоставить им время, чтобы сдаться. Ты знаешь, каковы условия нижних?

– Остановка Пресноводного Проекта? Это невозможно, Робби.

– Я ясно дал понять, что все обстоит именно так.

– Мы потеряли бы наш главный козырь кампании. – Отец вздохнул. – Закончи с этим.

– Следует предложить им то, что можно официально предать огласке. Я вносил предложение об увеличении мощностей на следующем опреснительном заводе, но Кан хочет, чтобы соглашение устраивало обе стороны.

Я скривился:

– Сколько?

– Более чем сто миллионов. Больше, чем мы можем дать, но разве у нас есть выбор?

– На самом деле нет. Если Рубен введет бронированную дивизию, сумма ущерба городу превысит это. Сообщите ему, что мы согласны.

– Сделано. Кстати, ты получал известие от Адама Тенера?

– Нет, Робби. Он никогда не звонит мне. Ты – его друг, а не я.

– Он был вне пределов досягаемости с тех пор… Нет, не могу вспомнить. – На моем пульте уже мигала четвертая лампочка. Затем пятая. – Отец, я должен идти.

– Хорошо. Робби, у нас есть голоса. Мы окажем тебе поддержку, однако это не беспредельно. Убедись сначала, что заявления для общественности будет делать Кан.

– Он захочет, чтобы мы были рядом с ним на сцене, когда ему придется принимать огонь на себя.

– Конечно. Стой рядом с важным видом и ничего не говори.

Попрощавшись, мы отключили связь. Я пожал плечами. Отец не был в курсе, как обстоят дела в Вашингтоне. Хвала Небесам, мощная демонстрация силы предотвратила волнения около старого Белого дома. Но не видя происходящего, разве можно понимать, как походили события в городе на кровавую бойню.

Хмурясь, я стукнул кулаком по кнопке запроса. С улицы доносился протестующий голос:

– Уймитесь! Вы просто не можете спорить…

Дверь распахнулась.

– Роберт!

Я вскочил, как только Николас Сифорт шагнул к моему столу.

– Куда, черт возьми, вы бежите от меня?

Я понял, что невольно отступил за мой пульт.

– Ну что вы, рад вас видеть, сэр!

Повернув стул, он оседлал его, обхватив руками спинку.

– У вас есть известия от Филипа?

– Нет. От Джареда тоже.

– Где Адам?

– Не знаю. Сэр, в настоящий момент ситуация выходит за рамки поиска мальчиков. Они представляют…

– Тринадцатая бронированная дивизия, кровожадные глупцы. Ты знаешь, что способен сделать Генеральный секретарь. Ты можешь остановить это?

– Капитан, я – только посредник. Это генерал Рубен, он…

– Робби, мы не в игры играем.

Я сдержал себя.

– Нет, сэр, я не могу останавливать это.

Нарушение сделки с Генеральным секретарем повредило бы отцу, к тому же, невзирая ни на что, я сомневался, что это было уже возможно.

– Очень хорошо. Ваши солдаты выпустят меня на улицу и подождут у двери моего возвращения.

Я отрицательно покачал головой:

– Они не позволят вам. Там назревает полномасштабное военное наступление.

– Я иду за моим сыном – Как будто он не слышал, что я говорил. Его палец указывал на меня, предупреждая, – Господь Бог поможет тебе или Ричарду, если вы попытаетесь меня остановить.

Я улыбнулся, чтобы разрядить обстановку:

– Это – угроза?

– Да.

Я сглотнул. В пору его политической деятельности капитан умел приводить убедительные аргументы. Редко, пожалуй, никогда я не слышал, чтобы он угрожал оппоненту. Вот кем я стал – врагом? С приступом сожаления я вспомнил мои дни в Академии.

– Прими меры, Робби. – Его пальцы барабанили по спинке стула, а глаза словно хотели прожечь меня насквозь.

– Обещаю подумать над тем, что можно сделать. – Я охотно покинул кабинет.

Мы сами выбираем наши пути. Его путь без труда мог привести к смерти. Если так, Ник Сифорт стал бы мучеником. Это было не то, что я хотел, но мы могли бы жить с этим и дальше. Бывший Генеральный секретарь все еще имел вес. Что касается предмета спора, его позиция непосредственно мешала отцу.

Рубен ушел, ему необходимо было поспать. Я передал требования капитана майору Грувсу.

Он покачал головой:

– Невозможно.

– Тогда сделайте это возможным. Он – человек, который может причинить нам много вреда.

– Нам? Вы вовлекаете меня в ваши политические интриги? – Губы майора презрительно скривились.

– Вы потеряли друга на Четырнадцатом посту. Разве вы не хотите отомстить за него? Что, если капитан публично выступит против нас и Кан отзовет войска?

– Нам поручено. Нет выхода, Кан был бы…

– Вы уверены?

Долгое мгновение мы смотрели друг другу прямо в глаза. Наконец он отвел взгляд.

– Я не выделю ему солдат для сумасбродной дурацкой погони. Если он пострадает, это его личное дело.

– Согласен. Он понимает.

Несколько минут спустя мы стояли в шаге от башни. Моя совесть была неспокойна, я снова обратился к капитану:

– Вы уверены, сэр? Вы действительно ничего не сможете сделать.

Он пожал плечами:

– Может, вы и правы, но Ф.Т. на улице. Это мой последний шанс; мне пришлось дать взятку водителю вертолета, чтобы добраться сюда. Арлина, она… обезумела от горя.

– Мне жаль.

– Я не знаю, что произойдет с нами потом, – печально произнес он, нетерпеливо расхаживая взад-вперед, пока солдаты занимались дверью. – Мы едва разговариваем друг с другом.

– И все же я удивлен, что она не с вами.

– Я ей не позволил; если Ф.Т. выживет, ему будет нужен один из нас, живой. Но так или иначе, она может без труда оказаться на улице.

– Иисус!

– Не богохульствуй. Солдаты, отойдите, я прожгу лазером проклятую дверь. – Он вытащил свой пистолет.

– Замок заблокирован, сэр. – Солдат стоял в стороне, считая, что его задача выполнена. – Мы снова заблокируем его, когда вы выйдите. Майор приказал группе оставаться здесь, пока вы не вернетесь, или…

– Да, или. – Коротко кивнув, капитан толчком распахнул дверь, посмотрел в обоих направлениях и ушел.

На экране Рекс Физер гримасничал:

– Здесь будет жарко от кровоточащих сердец.

Пятнадцать секунд спустя адмирал Торн согласился:

– Да будет так.

Проклятые задержки сообщений из Лунаполиса были неизбежны, но доводили меня до отчаянья.

– До последней точки. – Мэрион Лисон, политический советник Генерального секретаря Кана, заменяла его, в то время как он притворялся, что занят в Лондоне. По крайней мере, она была действительно в комнате, а не предоставила вместо своей персоны еще одно электронное изображение. Лисон добавила:

– Поскольку мы продемонстрировали, что сделали все возможное, чтобы добиться мирного разрешения.

Генерал Рубен выглядел так, как будто собирался рвать на себе волосы.

– Ради бога, Мэрион, войска в движении. Мы обсуждали детально это так много раз…

Лисон резко бросила:

– Может, еще не закончили. А что с представителем нижних? Разве мы не должны говорить непосредственно с ним?

– Я сознательно держал старика изолированным от нас. Он находится в контакте со своими людьми и может организовать капитуляцию. Между тем мы не хотим казаться чрезмерно заинтересованными его предложениями и замечаниями.

Я решил вставить свое слово:

– Даже если это фарс, думаю, нам следует побеседовать с ним официально. А если приближенные к власти журналисты получат несколько фотоснимков, тем лучше.

Я не мог представить, что нижние предъявляют представителя, который мог бы осознать сопутствующие сложности. Но если его люди голодают и доведены до отчаяния, маленький подарок уполномоченному представителю мог бы сотворить чудеса. Мне было интересно, знал ли он ценность наличных денег.

Джефф Торн громко произнес:

– Это необходимо, генерал? Вы заявляли, что разберетесь с противодействием за два дня.

– Организованное сопротивление, – заметил я. Рубен пристально смотрел на нас.

– Там скоро будут снайперы. Этого нельзя допустить, – Он высветил указатель на городской карте, проектируемой на экране. – Враг захватил некоторые модули связи, когда они осадили Четырнадцатый. Мы контролировали все возможные каналы.

– Это правильно и хорошо, но…

– И каналы штатских телефонов тоже. – Короткая улыбка отнюдь не оживила его глаза. – Очевидно, мы не можем отслеживать все звонки города. Вместо этого мы занимались поисками необычных примеров, и это – то, что мы нашли. – Указатель ярко пульсировал. – Запросы здесь и здесь, где никогда не было трафика. Это включает в себя большое количество личных телефонов. Мы идентифицировали несущие лучи. Похоже, телефоны были взяты из двух башен, одна здесь, и еще одна на Тридцать шестом.

Сидя в своем вашингтонском офисе, Физер наклонился вперед.

– Для чего нижние используют телефоны?

– Они координируют оборону, в некоторых случаях – наступление. Рано утром они пытались прощупать нашу дислокацию вокруг штаб-квартиры ООН, но мы их как следует отделали прежде, чем они покинули поле боя. – Рубен сделал паузу, затем вернулся к карте. – Эти два пятна – связующее звено коммуникации. Там, на сто десятом, и здесь на Сорок второй.

Мы уставились на карту.

Торн спросил:

– Это практически у тебя под ногами. Разве ты не можешь вывести их оттуда и уничтожить?

– Да, мы так и делаем. Но мы не можем видеть их. Они используют старые заброшенные туннели сабвея.

Я изумился.

– Племя сабов руководит этим бунтом?

– Кажется, что это так. Я санкционировал атаку на их северный центр связи. Полковник Вирц доложил о полном успехе, отметив лишь небольшое сопротивление.

– Если мы убедим их делегата, он по-прежнему может связаться со своими, чтобы организовать капитуляцию? – задумчиво произнесла Мэрион Лисон.

– Его предыдущие звонки были обращены к их южной штаб-квартире.

– Давайте опять поговорим с их представителем. Нам нужно, чтобы все закончилось с незначительными потерями ООН, насколько будет возможно, – сказал я.

– Он захочет заключить сделку. Он уже поднял проблему о водной очистке…

– Это не обсуждается с тех пор, как войска перешли в наступление, – прервала Торна госпожа Лисон.

– Мы никогда не решали…

– Я говорю от имени Генерального секретаря. – Ее голос был холоден. – Разберитесь с нижними, если желаете, но не будет никакой торговли по поводу условий. Особенно после хакерского нападения на наши финансы.

– Супранационалисты предпочли бы переговоры. Любой дальнейший ущерб городу… – спокойно начал я.

Рекс Физер выглядел так, как будто откусил от червивого яблока.

– Переговоры требуют времени. Давайте заканчивать с этим прежде, чем реакция общества выйдет из-под контроля. Нижние вредили нам.

Майор Грувс был послан, чтобы предупредить нижнего парламентера, что ему не разрешат говорить с представителями средств массовой информации. Мы ждали его появления с постепенно возраставшим нетерпением, в то время как журналисты регистрировались. Они настойчиво выкрикивали вопросы, на которые мы старались отвечать экспромтом. Когда огни их голографокамер вспыхивали, все мы выглядели соответствующе серьезно.

Наконец генерал Рубен сообщил о появлении нижнего делегата.

Пауза сменилась пробежавшей по толпе журналистов волне шепота, перешедшей затем в настоящий шквал выкрикиваемых вопросов и требований. Старик прошел мимо них шаркая, его рваное пальто было застегнуто на все пуговицы, как будто он приготовился защищаться. Когда его глаза встретились с моими, он неожиданно для меня кивнул.

Я едва ли не открыл рот от изумления. Это был тот самый старик, который прилетел к площади с капитаном. Тот, кто сопровождал нас вниз в сабвей. Господин… Я обратился к своей памяти, и она не подвела меня: Чанг.

После того как журналисты уехали, совещание приобрело ожесточенный характер.

Мы атаковали старика презрением, лестью, горячей дискуссией, объективными фактами неизбежного поражения нижних. Он сидел словно каменное изваяние.

Наконец Мэрион Лисон подняла руку, призывая к тишине. Она произнесла медленно, с излишне подчеркнутой дикцией.

– Вы понимаете, о чем мы говорили?

Чанг зашевелился.

– Да, я понимаю. Вы думаете, что выиграли, тогда нет надобности говорить о моих людях, умирающих от нехватки воды. Нет надобности предлагать торговаться, как предложил старик с рыжими волосами.

Рубен разозлился:

– Это была ваша идея. Я только…

– Зачем беспокоиться, если вы уже владеете миром? – Старый обитатель улицы наклонился, медленно плюнул на пол. Мэрион Лисон сморщила нос.

На экране Рекс Физер резко выкрикнул, желая привлечь к себе внимание:

– Это – не по существу. Вы сдадитесь сейчас и тем самым сохраните свои жизни?

– В обмен на водный завод? Да или нет?

Все взгляды были обращены на Мэрион.

– Правительство, – сказала она, – рассмотрит это. После.

Чанг изучал ее с чем-то вроде замешательства в глазах.

– Спите ночью, не так ли? Чувствуете себя хорошо, несмотря на то, что делаете?

Раздался тихий звонок. Я посмотрел на пульт, но звук исходил от Чанга. Он сунул руку в карман пальто и, вытащив оттуда телефон, включил его.

– Не могу говорить сейчас, – сказал он. – Совещание.

Генерал Рубен сделал предупреждающий жест:

– Нет, мы предоставим вам возможность уединиться. Сообщите им, чтобы подождали минуту. – Он наклонился к уху помощника, который затем сопроводил Чанга в другую комнату.

Едва дверь закрылась, Рубен бросился к пульту:

– Сейчас!

– Что происходит? – спросил я.

– Мы прослушивали его телефонные разговоры с прошлого вечера. Он говорил с каким-то мальчишкой, используя кодирование, наши люди не смогли расшифровать. Слушайте!

Он включил пульт, и мы услышали в динамиках голос помощника Рубена:

– Отправитель под землей, сэр. Мы транслируем его для определения местоположения.

– Хорошо. Спокойно.

Тяжелое дыхание, затем сморкающийся голос Чанга:

– Да-х-а?

– Господин Чанг, это Филип. – Голос мальчика был печален.

Моя челюсть отвисла. Я быстро огляделся вокруг, чтобы узнать, поняли ли другие, кто говорил.

– Чако, та не должен.

– Они, наверное, слушают нас, так что это и для их ушей тоже. Они запустили ядовитый газ в туннели сабов на севере Девяносто шестой. Нижние внутри мертвы. Тысячи.

– О господи! – Чанг тяжело дышал.

– Сообщите властям, что они убили господина Тенера. Он спустился вниз, пытаясь предупредить их. Я видел его тело.

– Чако…

– Меня зовут Филип. И мне уже все равно. Я в пути, скоро увижу моего друга. Я не знаю, когда скажу ему об этом. Лицо господина Тенера было фиолетовым. Я заметил его только потому, что его одежда очень отличалась от одежды остальных убитых. Кровь лилась из его носа и рта и закрыла его лицо. – Мальчик замолчал, потом продолжил:

– Честно говоря, я сказал бы, что он умер в агонии.

В комнате стояла абсолютная тишина.

– Халб, ваш лидер, велел передать им – никакой капитуляции. Пока они не убьют последнего оставшегося саба. И скажите им, с нами еще не покончено. Так что вы заплатите. Все вы.

Щелчок. Связь прервана. Я сидел, уставившись на пульт.

Девон был в пяти часах суборбитальным. Возможно, я мог успеть на вертолет, который доставит меня к старту челнока. Меня охватило необъяснимое страстное желание посетить Академию, прогуляться еще раз по ее тихим тенистым аллеям. Я издал вопль.

Только когда Мэрион поглядела на меня с тревогой, я осознал, что по моим щекам текли слезы.

50. Педро

Не знаю, как я выдержал бесконечный поход пешком назад к ненавистному залу заседаний. Сердце так сильно колотилось. Первый раз в жизни мне было жаль, что я не похож на нейтрала, из которого слова лились потоком, а всего лишь обозленный нижний с ножом. Устало я снова опустился на стул, осмотрел лица. Верхний Боланд ушел, но остальные те же, что прежде.

Снаружи доносится зловещий грохот. Наверно, опять умирают нижние.

После того как Фити отключил связь, я сделал вывод, что ничего большего мне не оставалось, кроме как доиграть до конца игру смерти. Может быть, как-то я потянул бы для нас время.

Время – все, что у нас осталось. И его мало. Я старался не представлять обвиняющих нас мертвых.

В зале заседаний я ухмыляюсь верхней тетке, показывая гнилые зубы.

– Вы говорили?

Она сладким голосом ответила.

– Я полагаю, что все в порядке?

Рубен хлопнул ладонью по столу, с треском, который испугал всех:

– Ничего подобного.

Она даже не моргнула.

– Вас могут заменить, если вы считаете вашу работу неприятной.

– Как вы можете! – он говорил раздраженно. – Вы думаете, что господин Кан уволит меня по вашему совету? Мы посмотрим.

Их глаза встретились, и те, что опустились, были ее. Сдерживая боль, я ждал, слушая, изучая.

Рубен обратился ко мне:

– Есть ли смысл в дальнейшем диалоге?

Я только сказал:

– Вы слышали?

По крайней мере, он не старался притворяться. Кивнул.

– Кто это сделал?

– Полковник в Сто десятом прибыл с… нет. – Он медленно расправил плечи. – Вирц просил мое одобрение, и я дал его. Я ответствен. Ваши были… Мы думали, они…

Женщина Мэрион стучала по столу, получался громкий звук.

– Это к делу не относится. Что вы собираетесь делать с этим старым… этим человеком?

На экранах Физер и Торн наблюдали спокойно.

У тя нет обломка металла, Педро, иначе б ты вонзил его в надменное сердце генерала. Нет силы, чтобы обхватить пальцами его шею и сжимать до тех пор, пока он не станет похожим на нижних, лежащих в сабвее. У меня нет ничего, кроме слов. Думай, Педро Любой с кучей консервов сможет сделать хорошую мену, но потребуется нейтрал, чтобы торговаться без нее. И не просто какой-то нейтрал. Лучший торговец, когда-либо существовавший, безрассудный старик, который подстрекал отстаивать то, что может быть отвоевано.

Я прочистил горло.

– Хотел бы знать, сколько башен вы собираетесь потерять. Уже две будет трудно восстановить.

– Прошу прощения? – Глаза женщины были холодными.

Я снял пальто, будта приготовился остаться на долгое время.

– Хороший вид здесь. – Я указывал на окно. – Можете наблюдать клубы дыма, проплывающие мимо. – Я наклонился вперед. – Думаете, нация нижних собираться сдаться и умирать, только потому вы щелкнете пальцем? Сотни тысяч оставались по всему городу. – Я надеялся, что это правда. – И сейчас они действительно в бешенстве.

– Не пытайтесь нам угрожать…

– Факты это не угрозы. – Я сердито посмотрел на них. – Думаете, они не сказали мне, используя кодирование по телефону. Лучше приготовьтесь, потому что вы скоро потеряете… – Я сделал паузу, главным образом, чтобы сглотнуть, но также и для того, чтобы придумать то, чему они могли поверить.

Дверь внезапно открылась, и стремительно вошел презрительный майор.

– Сэр, – нижние ублюдки взорвали дамбу!

– Они что? – Рубен вскочил.

– Несколько минут назад. Этот грохот, что мы слышали… они разрушили дамбу за Уолл-стрит, вода поднимается и вот-вот хлынет. – Он уставился на меня с нескрываемой ненавистью. – Две гигантские волны примерно в пятьдесят ярдов высотой.

Я сцепил пальцы вместе, показывал им самодовольную улыбку.

– Посмотри на этого нижнего сукиного сына…

– Где нижние?

– Ни одного не видно.

На экране адмирал спросил:

– Каков ущерб?

– Вода поднимается, но люди не могут так быстро подняться выше. Уже затоплены фундаменты Фултона. Бог знает как справимся…

Эрнст Рубен резко оборвал:

– Я хочу видеоизображение с вертолета. Нет, ей-богу я схожу посмотреть. Организуете мне прикрытие, нижние где-то поблизости. Стрелять без предупреждения. Заседание прервано на час. Действуйте!

– Есть, сэр! – Грувс вышел большими шагами, генерал – за ним.

Я притворился улыбающимся ради верхней женщины. Людям, ждущим на экране, я сказал:

– Говорил вам, нижние в настоящем бешенстве. На что вы надеетесь?

Физер, единственный из них политик, встряхнул головой, будто он устал.

– Я убеждал их действовать спокойно, не спеша.

Ха, считаете, вы сможете обмануть Педро Теламона Чанга? Фэ. Я сдерживал порыв плюнуть. Торгуясь с нижними, было бы подходящее время для этого, но теперь…

– Добейтесь мир, пока это возможно, верхние. Наш следующий шаг будет хуже. – Я убрал злобу из моего голоса, – Все, что нам нужно, – вода, ради Христа. Вы можете себе представить, как это – не знать, откуда появляется питье, забыть о ванне, чистой воде для стряпни…

До этого момента равнодушный адмирал в экране возмутился:

– Мы потратили на это много времени. Мы ничего не можем сделать. А дамба была последней каплей. Ваши люди сами постелили себе постели, теперь они выспятся.

Я пожал плечами, задаваясь вопросом, о чем он толкует.

Лампочки телефона вспыхивали на пультах. Верхняя Мэрион нахмурилась.

Тогда как время шло, я приводил доводы в пользу воды, только чтобы что-то происходило. Было безнадежно для них делать предложение, любое предложение, которое дало бы возможность закончить эту разборку.

Я ничего не достиг, конечно. Не достиг бы, пока генерал не вернулся обсуждать. Телефон звонил упрямо. Вздохнув, женщина ответила. Лицо парня появилось на экране. Встревоженный, он прижимал трубку к губам.

Она слушала. Затем вдохнула.

– Мой бог, когда? До какой степени плохо? Только секунду, дай мне включить Рекса Физера. – Она осмотрела пульт, ударила по клавиатуре.

Мужской голос бормотал в микрофон:

– Мэрион, ты там?

Руки дрожать, она бросила поиски. Рекс и адмирал Торн на связи. Повтори для них.

– Известие из Лондона. Государственное казначейство ООН взломано. Хакеры были зафиксированы и кодированы, показания свидетельствуют, но пройдет много времени, прежде чем они вернутся в режим он-лайн.

– Проклятые нижние. – Физер скривил губы.

– Этим утром Казначейство начало распродавать золото – все, чем обладало, но когда сведения достигли их экранов, власти непосредственно узнали об этом. Как вы знаете, торговля автоматизирована. К тому времени, как был наложен запрет, они уже потеряли сотни миллионов.

Мэрион спросила:

– Вы можете отменить…

– Боже, дайте мне закончить. Помните – нападение хакеров в тридцать втором? Почти сотня лет наращивания защитных мер, но они сделали это снова. Миллионы налоговых файлов искажены из-за ложных данных.

Дверь открылась, и генерал вошел в комнату. Взгляд, который он бросил на меня, не был дружественным.

– В нижнем городе полная неразбериха.

Мэрион сделала ему знак замолчать.

– Слушай.

На экране бледный человек вытер блестящий лоб.

– Бог его знает, как хакеры справились с защитой. Все клялись, что не было пути, которым кто-нибудь… – Его телефон позвонил, и он показал пальцем женщине подождать. Он слушал, и плечи гнулись.

Когда он подключился обратно к нам, его голос быть словно у нижнего, пойманного в дверях на вражеской территории.

– Нью-йоркские акции опустились на пятнадцать сотен пунктов. Ордера на продажу ценных бумаг превосходят численно ордера на покупку, пять к одному. Генеральный секретарь отдал распоряжение закрыть рынок.

Кто подумал бы, что глупый верхний пацан обладает таким могуществом. Что-то не так с этим миром.

Нет времени раздумывать: мой момент настал. Я постучал по столу, сказал громко:

– Теперь, возможно, вы послушаете? Сколько еще вреда мы должны причинить? Обсудим условия. Мы разумные люди.

Дверь открылась. Мой любимый майор.

– Сэр, звонок из Ротонды.

Рубен взглянул на меня, пробормотал ругательство.

– Я приму звонок вне комнаты.

Верхняя Мэрион жонглировала тремя линиями, настойчиво говоря в трубку. Физер говорил с кем-то за экраном Только Торн, адмирал флота, сидел невозмутимо, ждал, как я.

Пару минут спустя Рубен вернулся, три солдата позади. Они полностью экипированы, оружие наготове. Позади них толпа офицеров теснилась в дверях.

Генерал говорил раздраженно и быстро.

– Это был Генеральный секретарь… – Он обратился к Мэрион:

– Вы должны позвонить ему. Никаких больше переговоров. Никакого соглашения.

Холод прошел по спине.

– Потери с обеих сторон должны быть не приняты во внимание. Генеральный секретарь хочет решения проблемы.

Я сглотнул.

– Окончательное решение, ха?

– Мы полагаем, хакеры здесь, в Нью-Йорке. Волоконно-оптический кабель, волоконная оптика, все сетевые соединения в городе будут отключены на время. Грувс, поспешите.

– Это потребует времени; мне нужны телефонные компании, спут…

– Действуйте!

– Так точно, сэр. – Он ушел. Верхняя женщина вступила в разговор:

– Но башни…

– Они кое-как перебьются. Нэлор, возьмите людей, сколько надо, подкрепление находится на пути к ним. Обыщите каждую башню офиса, этаж за этажом. Начните в центре города.

– Да, сэр.

– Полковник, новые приказы войскам. Улицы строго охраняются. Если что-нибудь двинется, стрелять на поражение.

– А что с ним? – Физер указывал на меня. Я встал.

– Вы не хотите вести переговоры, хорошо, хорошо, я возвращаюсь к моим нижним.

– Сэр, он слышал все, что вы сказали!

– Я знаю. – Глаза генерала вертятся. Теперь они как лед. – Идите с этими людьми.

Я, важно:

– Пришел сюда под белым флагом. Сопроводите меня на улицу, чтобы…

– Ваши нижние восстали против Правительства Господа Бога. Вы находитесь под арестом за государственную измену. Посадите его в одиночку.

Когда руки грубо стащили меня со стула и толкали вперед к двери, Рубен обернулся к ожидающим солдатам.

– Готовьте газовую атаку – нокаутирующую, усыпляющую, не смертоносную – на туннели подземки, начинающиеся на Сорок второй. Идите! Вы, лейтенант, дозвонитесь Трентону. Они должны привести Восемнадцатый дивизион на наши улицы в течение шести часов. Вооруженных, полностью экипированных. Не стойте с глупым видом!

Когда солдаты вытолкнули меня и потащили вниз, голос Рубена постепенно затих. Я шел быстро, как мог, не желая падать и потерять достоинство в лице моих нижних. Было нелегко. Они двигали меня быстро.