Текст книги "Надежда смертника"

Автор книги: Дэвид Файнток

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 37 страниц)

26. Филип

Сви искривился от боли и прижался лицом к вонючей стене:

– Ты че, не догоняешь? Не могу я сказать!

Я никогда никому нарочно не причинял боли. Ну, только Джареду. И из-за моей жестокости он оказался на улице. Я еще выше начал заламывать кисть Сви к лопатке. Мучая Сви, я ощутил могущество – не могу сказать, что это мне не понравилось.

– Ай! Пожалуйста, верхний! Больно!

Мальчишка был в рубашке Джареда, и я заставил себя ожесточиться.

– Где Джаред?

Подвывая, Сви пытался вытянуться как можно выше.

– Если скажу, Пуук пришьет меня! О Господи, пожалуйста! Хватит!

Я отпустил его, стараясь подавить тошноту.

– Прости.

Сви плакал, прислонившись к стене.

Мне долго пришлось за ним гоняться. По крыше двух зданий, вверх по полуразвалившимся лестницам, которые тускло освещались сквозь дыры в крыше. Через какое-то время я уже не видел ничего, кроме зеленой рубашки, мелькающей среди теней, а когда наконец поймал его, то потерял всякое представление о том, где я. К счастью, в отсыревшем коридоре никого не было.

Сви был больше меня. По идее он вполне мог бы защитить себя, но я впал в страшную ярость. Любопытно, не будет ли она часто накатывать на меня после того, как пробудилась? Не слишком приятная мысль.

Если б я продолжал причинять ему боль, я бы сам превратился в дикаря, а этого допустить нельзя. Но вряд ли сейчас нужно было объяснять ему это. Теперь, когда моя злость стала стихать, Сви мог вспомнить, насколько он сильнее меня.

А может, стоит вести себя так же, как бродяги, которых я видел на улицах? Я набрал в рот побольше слюны и сплюнул, чуть не попав ему на ногу. Прости, мам. Я знаю, ты бы мне сейчас показала.

На Сви, похоже, это не произвело никакого впечатления. Может, он ничего не заметил, потому что плакал, держась за руку. Как же его убедить? Добиваться своего в таком деле мне не доводилось.

Как бы поступил отец? Я вспомнил истории, которые он мне рассказывал о тех днях, когда летал на космических кораблях, и рявкнул:

– Кругом!

– Чё?

Я развернул его лицом к стене.

– Ты меня слышал!

Мне нужно было какое-нибудь оружие. Что угодно. Сви повернул голову, и я врезал ему по уху. Он завопил. Я подавил чувство вины, напомнив себе, что не причинил ему особого вреда. Если его как следует запугать, он не догадается, насколько я на самом деле беспомощен.

Я вспомнил, что в кармане лежит мобильник, и полез за ним. Нету. Наверно, выпал во время погони. Ладно, сейчас не время об этом беспокоиться. Чем же еще воспользоваться? Я полез в карман пиджака и обнаружил пачку денег, которые взял с собой из дома. Несколько юнибаксов я положил в пиджак, а пачку свернул трубочкой и коней приложил к спине Сви. Он тут же начал извиваться.

– Сам напросился, – произнес я.

Я говорил тихо, чтобы не дать петуха Только этого мне и не хватало.

Что за словечко они используют? Пришить. Я по-прежнему не знал, что оно означает, но…

– Бояться тебе нужно меня, а не Пуука. Сейчас я тебя…

Нет, нужно действовать погрубее. И я рявкнул:

– Считаю до пяти. Говори, где Джаред, или пришью тебя прямо на месте.

Я сильнее прижал к нему сверток:

– Вот это будет боль, не так, как щас.

Господи, прости меня, но речь идет о жизни и смерти.

– Четыре! Три!

– Верхний, да пойми ты! Пуук может психануть!

– Два!

– Ладно! – пронзительно заорал он. – Он у Пуука!

– Джаред жив?

– Ну.

Я испытал такое облегчение, что даже голова закружилась.

– Где?

– У Пуука в укрытии!

Один Бог знает, что это такое. Я убрал сверток в карман и встал к нему поближе.

– Можешь повернуться.

Среди книг по психологии, которые я прочитал, чтобы изучить Джареда, обнаружился поразительный труд. Исследование персонального пространства. Если вторгнуться в личное пространство человека, он начинает нервничать. Я проводил эксперименты с Джаредом, и он резко отталкивал меня от себя подальше.

Сви вытер лицо.

– Ну чё?

– Мы отправимся в укрытие Пуука. Попробуй ввести меня в заблуждение – то есть отвести не туда – или сбежать, я тебя… – Я намеренно не стал договаривать. Так звучало более угрожающе.

– Остынь, верхний, – Сви поднял руку, словно защищаясь от удара. – Не убегу я. Клянусь.

– Отведи меня к Джареду.

– Пуук пришьет меня, раз выдал!

– Я с ним справлюсь, – уверенно заявил я. Но он все еще колебался.

– Нужно выйти на улицу.

– И что с того?

Сви с изумлением уставился на меня:

– Верхний, ты чё, не боишься?

Конечно, я боялся. Только вчера я узнал, насколько на улицах опасно. Потому-то и прятался на крыше, когда там появился Сви в рубашке Джареда. Но я помотал головой:

– Если хочешь, отведи меня задворками. И брось называть меня верхним.

– Да ведь ты и есть верхний.

– Не говори ерунды. Верхние живут в башнях, а я живу в Вашингтоне в… – Я вздохнул и не стал договаривать. Вряд ли он поймет. – Зови меня Ф.Т.

Он шмыгнул носом и вытер рукавом последние слезы.

– Ладно, Эфтэ.

– Запомни: попробуешь сбежать – пришью.

Раздумывая, что это значит, я шагал, крепко схватив его за руку. Мама так держит меня, когда очень раздражена или когда настаивает, чтобы я посидел у себя в комнате. Правду сказать, я нахожу это очень устрашающим.

Сви провел меня через двор, наполовину выложенный булыжником, потом вывел к другому зданию. К моему удивлению, он старался двигаться незаметно, словно защищал меня. Так мы миновали целый квартал, и он указал на покосившееся здание:

– Нужно бечь туда, чтоб миды тя не увидали.

Это мне не понравилось. Я огляделся и увидел железный прут, торчащий из стены на уровне пояса. На секунду я отпустил Сви, зацепил за него пиджак и потянул как следует. Раздался громкий треск, и мой пиджак разорвался от середины донизу.

– Не надо!

Я злобно оскалился, и Сви отшатнулся.

– Можно б сбазарить на кучу консерв, – горестно заныл он.

Я пожал плечами, пожалев, что Сви не может говорить по-человечески. С открытым ртом он наблюдал за тем, как я нацепил на железяку брюки на уровне коленки и повалился вниз. Брючина теперь тоже была разодрана.

Преодолев отвращение, я втер грязь в волосы, потом стиснул зубы и провел грязью по лицу, чтобы осталась широкая полоса.

– Теперь можно не бежать.

Сви сморщил брови:

– Думаешь, сделал из себя трущобника?

Оглядел меня и медленно заулыбался:

– Вобще-то ничё. Издали сойдешь. Держись поближе ко мне.

У меня мурашки поползли по спине, пока мы шли по пустынной улице. На дальнем углу у проржавевшего столба сгрудилось несколько человек. Они проводили нас безразличным взглядом. Сви устремился к двери, обшитой досками. Остановившись на пороге, он сунул руки в карманы и как бы невзначай осмотрелся:

– Нормально, никто не глядит.

– А теперь что?

– Ну ты, верхний, тупой. – Он с пренебрежением отпихнул меня в сторону и толкнул дверь плечом. Она поддалась с громким скрипом.

– Давай сюда.

Закрыв дверь, он повел меня наверх по лестнице.

Я шел следом почти вслепую после яркого дневного света. Может, Сви решил заманить меня в ловушку? Он шел на несколько ступенек впереди – явное преимущество. Запаниковав, я взбежал по лестнице и дернул его за руку:

– Не так быстро!

Сви завопил и начал от меня отбиваться:

– Да-бога-ради, не хватай меня в темноте!

В первый миг мне показалось, что он снова заплачет, но Сви показал наверх:

– Еще два этажа. Он понизил голос:

– Если Пуук в укрытии, нам не жить.

Собственная трусость показалась мне отвратительной. Дома же я спал в темноте, верно?

– Пошли дальше, – грубовато сказал я.

На цыпочках мы прошли через тускло освещенный холл. Сквозь распахнутые двери лился дневной свет – единственный источник освещения. Посередине холла находилась шахта лифта, двери в нее были открыты. Сви прошептал:

– Тута.

Точно, ловушка.

– Думаешь, я рехнулся?

– Глянь вниз, увидишь махонькую комнату. Конечно, я погляжу вниз, а он столкнет меня в шахту. Я уже представил, как стремительно падаю навстречу собственной смерти.

– Я тебе говорил: не вздумай надуть меня, ты, дерьмо!

Я не верил собственным ушам. Неужели у меня язык повернулся сказать такое? Мама заставила бы меня вымыть рот с мылом. В последний раз так она и сделала, и я обещал… сейчас не до этого.

– Да не, честно… Кулаком я заехал ему в глаз. Сви взвыл.

Из шахты лифта донесся крик. Я чуть из штанов не выскочил. Господи, помилуй! Аминь. Прости меня, Господи, но я жутко перепугался. Закрыв лицо руками, Сви заглушил крик боли и всхлипы.

Внизу громко скрипнула дверь.

Сви ахнул и кинул на меня взгляд, полный ужаса.

– Бежим прятаться!

Он помчался по холлу. Я рванул за Сви следом. Кто бы ни поднимался по лестнице, мне, как и Сви, совершенно не хотелось с ним встречаться.

Сви метнулся в открытую дверь. Я за ним. Он вжался в стену.

– Что ты…

– Шшш! – он отчаянно замахал рукой, призывая замолчать. – Если это Пуук…

Звук шагов. Невнятные голоса. Я напряженно вслушивался. Сви беспомощно держался за слезящийся глаз. Шаги остановились.

Стоя в полнейшей тишине, я почувствовал жуткую вонь и спросил шепотом:

– Чем это так пахнет?

Сви махнул рукой в угол:

– Сортир.

Блеск! Я осторожно высунул голову в дверь. В холле стоял подросток чуть старше меня, а рядом с ним – здоровенный мужчина угрожающего вида. Сви с большой осторожностью встал на колени и выглянул наружу.

– Господи, это Пуук!

Я вгляделся в фигуру, нависшую над шахтой. Неудивительно, что Сви боялся его: этот человек мог разорвать нас пополам. Я спросил чуть слышным шепотом:

– Что это с ним за мальчик?

Сви хмыкнул.

– Да Пуук!

Я прищурился. Как раз в этот миг мальчик выпрямился, и его лицо оказалось освещено. Я с трудом удержался от восклицания: это был тот самый, с крыши, который пытался помешать мне догнать Сви. Он применил дешевый прием – отжим локтем и толчок плечом. Если б я совершил такую глупость, ма заставила бы меня выжиматься на полу неделю, не меньше.

Я прошептал:

– А кто этот здоровяк?

– Не знаю.

– Где Джаред?

– Говорил же. В дыре.

Я с беспокойством наблюдал за ними. Как-то сразу оба исчезли в шахте лифта. Стук, громыхание. Я ждал. Изнутри донесся протестующий крик. Может, потихоньку подкрасться и посмотреть? Из шахты появилась рука, потом голова. Пуук. За ним вылез высокий человек.

И Джаред.

Он выбрался из шахты, держась за грудь. Высокий показал в сторону лестницы. Джаред покачал головой. Мужчина ударил его по лицу.

Я рванулся в холл, но рука схватила меня за ворот сзади и втащила обратно.

– Ты рехнулся, верхний? – зашипел Сви. – Хошь, чтоб нас пришили?

В холле раздался вопль Джареда.

– Он изувечил Джареда!

– Да только шлепнул маленечко.

– Что значит «пришить»? Ты все время повторяешь…

Сви чиркнул себя ладонью по горлу – значение жеста было очевидным.

– А… – я больше не нашелся, что сказать. Снова осторожно выглянул за дверь. Джаред босиком двинулся к лестнице, его тюремщики пошли следом. Он шмыгнул носом. Я отпрянул в комнатушку, усыпанную мусором.

– Этот здоровенный не из мидов. Шмотки вроде сабовы, – по-прежнему шепотом заметил Сви. Что бы это ни означало, похоже, это сильно его напугало. – Не знаю, чё он здесь делает. Похоже, Пуук привел. Наверно, заплатил мзду.

Сви нахмурился, будто размышлял над головоломной задачей по тригонометрии.

– Никто, кроме Пуука, не знает про дыру. Должно быть, продал он верхнего сабу.

Я выглянул наружу. В холле никого не было.

– Куда они отправились?

Сви пожал плечами.

– Придется идти за ними, – проговорил я. – Можешь не смотреть так на меня. Я пришел сюда за Джаредом. Давай, двигайся!

Он неохотно вышел в холл.

Мы уже были на полпути к лестнице, когда по ней кто-то начал подниматься.

– Дерьмо! – Сви моментально развернулся и кинулся в безопасное укрытие, но споткнулся о торчащую половицу и с грохотом свалился. В одно мгновение он снова вскочил на ноги. Мы вместе нырнули в ближайшую комнату и прижались к стене по обе стороны от двери.

– Кто здесь? – голос был слишком высоким для взрослого мужчины. Значит, это Пуук. Я поглядел на Сви. Тот энергично замотал головой. В холле наступила тишина.

Скрипнула половица. Другая. Глаза Сви судорожно забегали по комнате, словно отыскивая, куда можно спрятаться. Я затаил дыхание. Где-то в начале холла хлопнула дверь. Прозвучало проклятие. Сви пулей пролетел мимо открытой двери и прошептал мне на ухо:

– Нужно сваливать!

Не успел я ему ответить, как он на цыпочках подошел к полусгнившей оконной раме и потянул за торчащий край. С громким протестом дерево поддалось. Шум не имел значения – мое сердце стучало гораздо сильнее.

Сви на цыпочках вернулся к двери, прижался спиной к стене и поднял импровизированную дубинку над головой.

Гром шагов. Дверь распахнулась настежь, чуть не задев меня по уху, и в комнату ворвался Пуук;

– Попались!

Сви стукнул его дубинкой по голове. От удара Пуук упал на колени. Сгнившая доска рассыпалась на кусочки, и Сви отшвырнул их в сторону.

– Бежим!

Мы столкнулись с ним в дверях. Хватая ртом воздух, я рванул к лестнице. Позади нас раздался гневный вопль.

Я побежал вниз, перескакивая через три ступеньки, и с разбегу умудрился открыть упрямую входную дверь.

Позади раздался отчаянный крик, но я уже выбегал на улицу. Джареда с мужчиной нигде не было видно. Я с нетерпением ожидал Сви.

Он не выходил.

Не обращая внимания на пару любопытных трущобников, я рванул к углу, оглядел уходящую вдаль улицу и тут же развернулся поглядеть в другую сторону.

Никого.

Ну давай же, Сви!

Сколько у меня шансов найти Джареда, если они исчезнут в какой-нибудь развалюхе среди тысяч таких же развалюх по всему городу? Сви пусть сам о себе позаботится. Не моя вина, что он остался позади.

Я неохотно вернулся назад, открыл дверь и заглянул в полумрак. До меня донеслись странные звуки. Какие-то крики, кажется стоны. У меня на шее волоски встали дыбом.

С каждым мигом надежда отыскать Джареда таяла. Быстро, насколько хватило духа, я заставил себя подняться по лестнице.

В холле мне сразу бросилась в глаза пара ног, обращенная к лестнице. Верхом на распростертом теле согнувшаяся фигура. Время от времени лежащий пытался ударить ногой, но его попытки оказывались тщетными.

Я осторожно двинулся вперед. Пуук громко и зло выговаривал, свирепо нанося удары по окровавленным голове и груди Сви. С криком я бросился на взбесившегося мида и стащил с лежащего Сви.

– Пусти! Пришью!

– Отпусти его! Сви, беги!

Сви застонал и повернулся на бок.

Пуук вскочил на ноги. Сверкнул нож, и он ринулся на меня.

Я отскочил в сторону, но нож кончиком зацепился за мой порванный пиджак. Я споткнулся. Нож взлетел вверх, готовясь вонзиться в меня.

На мгновение Пуук застыл на месте и сощурился:

– Ты!

Я сорвал с себя пиджак и обернул им руку. В экстремальных ситуациях нужно пользоваться всем, что окажется под рукой, как часто повторяла мне мама. Я нацелился ногой ударить его по руке, но промахнулся.

– Ну, давай, достань меня!

Умом я понимал: глупо говорить такое, но мне было все равно.

Пуук стоял на месте. Внезапно я бросился на него, громко топая. Он отшатнулся назад, к стене. Неужели испугался меня? Используй любое преимущество, говорила мама. Вот только как?

Раздвинув рот в улыбке, Пуук начал придвигаться ближе:

– Ну, верхняк, щас я тя достану.

Чтобы удержать инициативу, я плюнул в него. Он уклонился. Я трижды стукнул по стене, словно знал, для чего это делаю. Мальчишка моментально развернулся, взглянув на пустой дверной проем. Я прыгнул, глядя на нож, со всей силы ударил ногой и пронзительно завопил.

Пуук метнулся к лестнице.

Нет! Это мне туда нужно!

У лестницы он обернулся и встал, поджидая.

Я наклонился к Сви:

– Вставай.

– Никак, верхний. Он меня пришиб.

Я схватил его за руку и постарался поднять:

– Хочешь, чтоб Пуук тебя достал?

Со стоном он, пошатываясь, поднялся на ноги.

Пуук бросился на меня, я – на него. Когда мы сошлись, я нырнул ему под ноги, избежав ножа, и схватил за лодыжку. Инерция вынесла меня дальше, так что пришлось разжать руку, но он все-таки упал. Теперь он стоял между мною и Сви. На это я не рассчитывал. Пуук тоже был не в восторге. Он вскочил на ноги, поворачиваясь лицом то ко мне, то к Сви, словно ожидал нападения с двух сторон. Это вряд ли, – Сви, пошатываясь, держался за живот в дальней части холла.

Прикинув, Пуук принял решение. Он повернулся ко мне спиной и кинулся на Сви, готовясь ударить его ножом.

Раздумывать было некогда. Я бросился следом и прыгнул ему на спину. Он упал. Зазубренное лезвие ножа прошло совсем рядом с ногой Сви. Я вцепился в нож.

Пуук был больше меня, тяжелее и сумел высвободиться. В следующее мгновение он навалился сверху и поднял руку с ножом, явно собираясь ударить мне в грудь. Я в панике заорал.

Сви ударил Пуука ногой по голове, отчего тот сдвинулся к стене. Нож со стуком отлетел на пол в сторону. Отчаянно извиваясь, я вывернулся из-под Пуука, бросился через холл к ножу и схватил его в тот самый миг, когда рука схватила меня за ногу.

Я моментально развернулся и выставил нож вперед.

Пуук стоял на коленях. Лезвие ножа оказалось в миллиметре от его шеи.

Он замер на месте.

А потом заплакал.

27. Джаред

Толку-то оттого, что Пуук развязал меня, если оставил в этой клетушке в полной темноте?

Добраться бы до люка! Но даже если бы мне удалось так высоко подпрыгнуть, распухшими руками ни за что не ухватиться за края. Да и не вылезти наружу так, чтобы не задеть едва затянувшиеся раны на груди. Оставалось ждать в полном мраке, с ужасом встречая каждый раздающийся скрип.

Сидя в темноте, я старался не поддаваться панике. Отец мой, конечно, полный эгоист, но на «Трафальгаре» ему пришлось столкнуться с атакой рыб. Может, если мне удастся выбраться из этой переделки, я расскажу ему, как…

Где-то снаружи в доме раздался крик.

Я не выдержал, громко закричал и забился в угол.

Лифт дернулся – кто-то прыгнул на него. Пуук? Может, он принес настоящую пищу? Я облизал губы. Прошу тебя, Господи! Только не собачья еда! Что угодно. Доживи я до ста лет, и то никогда не избавлюсь от стыда.

Люк открылся. Пуук спрыгнул вниз с металлическим ведром.

– Подымайся, верхний. Выведу тебя отсюда.

Я с радостью подчинился. Когда я встал на ведро, чьи-то руки потянули меня вверх, а Пуук подталкивал снизу. Вскоре мы уже стояли в холле. Я заморгал от света.

С Пууком был высоченный человек в изношенном спортивном костюме в пеструю полоску. Он с сомнением поглядел на меня.

– Этот?

– Ну.

– Да он еще мальчишка. Верхний, петришь в компах?

– Что?

– Говорю тебе, Халбер, – вмешался Пуук, – он сделает все, чё хошь. Башню повалит. Все чё надо.

Халбер подтолкнул меня к лестнице. Я не тронулся с места, и тогда он ударил меня.

Я оказался на улице босой, грудь страшно болела. Лицо ужасно горело в том месте, где ударил высокий трущобник. Я наступил ногой на камень и вскрикнул. В ответ трущобник положил ладони мне на спину и подтолкнул вперед.

В конце концов я сумел убедить их, что мне нужно попить. Пуук побежал наверх, но Халбер не захотел ждать. Трое трущобников повели меня по середине улицы.

Я надеялся, что Пуук скоро вернется.

Через несколько кварталов я начал прыгать то на одной, то на другой ноге, пытаясь хоть как-то облегчить боль ступней. Если б мне отдали мои ботинки!

Все трущобники были в ботинках или сандалиях. Я попробовал объяснить, что иду босиком, но ни к чему хорошему это не привело. Халбер только снова пихнул меня вперед:

– Шагай, верхний! Нужно добраться до темноты. Мы дважды останавливались на углу, пока один из людей Халбера о чем-то говорил с другими трущобниками, но пускались в путь дальше прежде, чем я успевал. передохнуть.

Я оглядывался назад, но Пуука нигде не было видно.

Улица привела нас к широкой площади. В центре поднимались остатки какого-то здания. Еще здесь была лестница, которая вела вниз, в туннель. Халбер подтолкнул меня на ступеньки.

Внизу было темно. Я помедлил.

– Давайте подождем Пуука.

– Вниз.

– Нет! – От нахлынувшего страха мои слова прозвучали еще категоричнее.

Раздался недовольный возглас. Он схватил меня за руку и вывернул кисть к лопаткам.

Я пронзительно закричал.

Трущобник продолжал заламывать руку вверх.

– ХВАТИТ!! – Боль была невыносимой.

– Верхний, вниз! – он торопливо подталкивал меня, вопящего и протестующего, в темноту.

– Чако, – позвал Халбер.

– Тут!

– Свет!

Внезапно зажглась лампочка. В ее колеблющемся свете по стенам заплясали тени. С дюжину трущобников в одежде крикливых расцветок, вооруженных дубинками или ножами. Один держал фонарь на пермобатарее «Вальдес».

Халбер тычками заставил меня идти по коридору, в котором воняло потом и бог знает чем еще. Мы вошли в задымленную комнату, в которой лежали матрасы и стояла сломанная мебель. Посередине горел огонь, а над ним в котле булькало какое-то варево. Я невольно облизал губы.

Халбер поманил одного из соплеменников:

– Пятьдесят девять готовы?

– Ждут у колес.

– Лексаннеры?

– Весь клан на колее, возле лестницы.

– Элли! Кранд! – Халбер ждал, подбоченившись. Вперед рванулась девочка:

– Кранд пошел поссать, я ему после расскажу.

Халбер ткнул пальцем в моем направлении:

– Следите, чтоб с мальчишкой-верхним ничё не приключилось. Для надежности прихватите еще парочку ребят. Сбежит – вас пришьют. Ясно?

– Ясно, Халб.

Халбер отвернулся, а она потянула меня за руку:

– Пошли.

Я попытался высвободить руку:

– Пусти.

Она впилась в меня ногтями:

– Пошли, верхний. Эй, Кранд! – позвала она приближавшегося мальчика-подростка. – Халбер велел следить, чтоб верхний не сбежал.

– Верхний? – презрительно отозвался Кранд. – Он МИД.

– Нет!

– А вот и да! – Он ткнул пальцем в метку на моей груди. Испугавшись, что снова пойдет кровь, я толкнул его к стенке.

– Чако, на помощь!

Меня тут же окружили галдящие трущобники. Я был выше и тяжелее любого из них, но справиться со всеми сразу было невозможно. В потасовке снова раскроются раны, но самое главное – мне не убежать босиком.

Кранд, потирая ушиб, скривился:

– Проклятый верхний!

Элли хихикнула.

От ее насмешки мальчишка разозлился:

– Чако, Барт, держите его!

Они схватили меня за руки. Кранд, размахнувшись, двинул ногой мне между ног.

Я согнулся пополам от боли и повалился на пол.

– Гляди, чё наделал! – завопила Элли. – Халбер велел, чтоб с ним ничего не приключилось. Увидит, сдерет с тебя шкуру заживо! Утащим его отсюда! – Множество рук потащили меня в нишу.

– О-боже-боже-боже! – Сжавшись в комок, я прижал колени к груди, испытывая невыносимую боль в паху. Элли склонилась надо мной.

– Ш-ш-ш. Прости за Кранда. Дурак он. – Она погладила меня по лбу.

– Проклятая трущобница! О боже! – Я катался из стороны в сторону.

– Молчи, хочешь, чтоб Халбер услыхал? – Она потрясла меня. – Ложись на спину и подыми ноги кверху.

Несмотря на мучительную боль, я кое-как проговорил:

– А ты-то что знаешь про это?

Элли улыбнулась:

– Думаешь, я никогда не заезжала мальчишкам коленом? Даже Кранду, разок.

Мальчишка побагровел и отвернулся.

Через время мои мучения уменьшились – сначала до сильной, а потом просто ноющей боли. Я потихоньку вытер лицо.

– Ладно, верхний, нормалек. – Она снова коснулась моего лба.

Я стиснул зубы.

– Меня зовут Джаред.

– Клево встретиться. – Она протянула руку. Я застонал и осторожно сел.

– Ты не лучше Пуука, – пренебрежительно бросила она, схватила мою руку и прижала к своей. – Говори «клево», Джаред.

– Не по… – Я сдался. – Клево встретиться.

Она повернулась к Кранду:

– Теперь ты.

– С верхним? Ни в жисть.

– Ладно, тогда скажу Халберу, чё ты натворил. – Отвернувшись от него, Элли начала подниматься на ноги.

– Элли, погоди! – Кранд поспешно вытянул руку.

Я отбросил ее в сторону:

– Иди в задницу.

– Видишь? Он сам…

– Скажи опять, Кранд, – нахмурилась она. Мне очень не понравился ее взгляд. <

– Клево встретиться, – пробурчал Кранд. Я проглотил свою гордость.

– Клево.

– Ну вот. – Элли присела между нами на корточки. – Зачем Халбер притащил тебя сюда, верхний?

– Откуда мне знать?

И куда делся Пуук, когда я так в нем нуждаюсь?

– А почему у тебя метка мидов? – девочка указала мне на грудь.

– Пуук вырезал. Он здесь? Он собирался…

Глаза у нее расширились.

– Значит, он совсем взрослый и может ставить метки?

Элли повернулась к Кранду:

– Говорила тебе, он уже не мальчик!

– Ха, ничё это не значит! Гляди, как я поставлю ему метку истов! – и он вытащил нож.

Элли несильно пихнула его в бок, как я иногда толкал Ф.Т., – вроде предупреждения.

– Ты теперь мид, Джаред?

Какой ответ безопасней?

– Да.

Может, это произведет на них впечатление.

Элли кивнула.

– Чако, спроси потом у Халбера, где он хочет держать верхнего, когда пойдет заварушка с парками.

– Ну уж нет. Сегодня он и так кипеш поднял.

– Ладно, сама спрошу.

И она исчезла в главном коридоре.

Я был не в той форме, чтобы выдержать столкновение, и тихо сидел на месте. Вскоре Элли вернулась с возбужденно блестевшими глазами.

– Мы поедем на колесах с Халбером! Он велел захватить верхнего.

– Здорово! – Мальчики потирали руки.

– Идем. Подождем в вагоне. – Чако и Барт ставили меня на ноги, пока она рысцой скрылась в темноте.

Прихрамывая, я пошел за ними, стараясь двигаться быстро, насколько это было возможно без обуви. От основного коридора в сторону отходил другой, освещенный совсем тускло. Лестница вела вниз к разрушающейся станции.

На рельсах стоял ярко освещенный вагон размером с автобус. Вокруг собралась толпа трущобников.

Элли с достоинством проговорила:

– Халбер велел нам идти с вами.

Мы отыскали местечко у стены. Я стоял, съежившись, между Элли и Чако, жалея об украденной рубашке. В туннеле было холодно, да и Элли все поглядывала на мою обнаженную грудь Жалко, что у меня нет волос, как у отца.

Халбер крикнул:

– Всем внутрь! – Я вздрогнул и очнулся.

С криками и воплями трущобники устремились в вагон. Я поморщился от запаха их тел. С противоположного сиденья насмехался Кранд:

– Как бы верхнему среди нас не испачкаться!

Он сплюнул мне прямо на ногу. С яростным криком я вскочил с места, но чья-то рука схватила меня за волосы и бесцеремонно потянула на прежнее место.

Я протестующе повернулся к Элли:

– Ты же видела, что он…

Это был Халбер.

– Опусти задницу на скамью, верхний, – рявкнул он.

– Да, сэр.

Про себя я подивился собственным словам. Даже в гневе отец не мог добиться от меня такого моментального послушания и такого покорного тона.

– Все на месте? – Халбер прошел в переднюю кабинку, отделенную от остальной части вагона. Все зашаталось, раздался пронзительный, чуть ли не болезненный визг, и вагон тронулся с места Свет стал тусклее.

Разговоры стихли. Люди с опаской смотрели на осыпающиеся бетонные стены, вдоль которых катил вагон.

Элли наклонилась ко мне и громко спросила прямо в ухо.

– У верхних колеса есть?

– Что?

– Колеса, вроде этого? Внутри ездите?

– Рехнулась? Думаешь, я б согласился… – Нет, так не годится. – Ездим на автобусах, иногда летаем на вертолетах. Или пользуемся авто, если нет спешки.

Она выглядела страшно довольной.

– Даже у верхних нет таких вагонов, как у сабов.

Я огляделся.

Что, в городе снова начал работать транспорт? Я думал, он уже давно не действует.

Элли фыркнула:

– Под землей электричества нет давным-давно, еще с тех пор, как мать Халбера была маленькой. А может, и раньше.

Она снова наклонилась ко мне поближе, словно выдавала какой-то секрет:

– Вальдес-пермы.

– Да их бы потребовался целый вагон…

Я попытался прикинуть в уме, но голова работала плохо.

– Где он их взял?

– Базар Чангом.

Проговорив эту тарабарщину, она замолчала. Вскоре тряска уменьшилась. Вагон остановился, и возбужденные трущобники столпились у дверей.

Из кабинки вышел Халбер и громко хлопнул в ладоши:

– Слушайте все! Чтоб никто носа не показывал на лестнице и не шумел – ни к чему будить парков. Если кого услышу, тут же пришью. Усекли?

– Усекли, Халбер, – позвучали вразнобой голоса.

Он открыл дверь:

– Ждите в туннеле, пока не подам сигнал. Скоро вернусь. Кранд, ты наверх не пойдешь. Останешься с верхним.

Мальчишка послушно отошел от дверей. Я ухмыльнулся, понимая, что такой приказ ему не по душе.

Халбер сел на скамью рядом со мной. Я невольно сжался в ожидании неизбежного удара. Вместо этого он изучающе поглядел на меня:

– Пуук сказал, ты петришь в компах. Загнул?

– Простите?

Моментально Халбер прижал меня к стенке и схватил рукой за горло, а другой замахнулся.

Не знаю, как Элли осмелилась, но она тронула его за руку:

– Извиняюсь, Халбер. Верхний тя не понял.

– Почему? Рехнутый?

– Да не. Но раз ему дали метку мидов, он, должно, туповат, как все они. Скажи ему медленнее.

Халбер приблизил ко мне свое заросшее щетиной лицо. Глаза у него налились кровью, и их выражение перепугало меня.

– Пуук сказал, – преувеличенно медленно заговорил Халбер, – ты хорошо толкуешь с компами. Загнул Пуук?

Я беспомощно поглядел на Элли. Она выпалила:

– Отвечай, верхний, да или нет?

– А! Коне… То есть да, сэр!

По сравнению с трущобниками я был абсолютным гением. А если вспомнить моих приятелей и код взламывания… Судя по всему, мой статус явно должен претерпеть изменения.

– Компы в башне понимаешь?

– Конечно.

Я постарался говорить уверенно, чтобы произвести на него впечатление.

– Башню можешь свалить?

У меня отвисла челюсть. Он нахмурился, и я поспешно спросил:

– Каким образом свалить башню, сэр?

У него на лбу залегла глубокая морщина.

– Остановить электричество. Отключить энергию. Остановить банки и все такое.

– Господь Вседержитель… Вы хотите…

– Можешь ты ее обвалить, чтоб они были не лучше нас? – свирепо рявкнул он.

– Разрушить весь мой мир? – Несмотря ни на что, мои губы дрогнули в усмешке. – Неужели вы хоть на минуту вообразили, что я…

– Халб, нет! – пронзительно закричала Элли, но было поздно.

Кулак Халбера врезался мне в глаз, голова моя врезалась в окно у меня за спиной, и я рикошетом упал ему в руки.

– О Господи! Иисусе Христе!

Кровь потекла по порезанной щеке. Я свалился на холодный пол, стараясь не потерять сознание. Я потрогал глаз, гадая, не выбил ли его Халбер.

– Говори прямо, верхний! Можешь? Без всякого там дерьма!

– Да! Нет! Не знаю! – Я разрыдался.

– Элли, не спускай с него глаз! Мне пора наверх. Гляди, верхний, вернусь – чтоб ответил.

С этими словами он загромыхал из вагона.