Текст книги "Сууширский фарс 2/3 (СИ)"

Автор книги: Дэш Хаоцки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Глава VII. 1:1 или точки над «и»

Мельхиор раздумывал. Покачивался с носка на пятку, по-птичьи вывернув голову, и разглядывал узорный потолок.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Но чем ты будешь платить?

– Опять я? – Михей возмущённо подтянул ноги в кресло и уселся в позе лотоса. – С чего это?

– Ты проник на мой Остров без моего на то разрешения, – Аист опустил на него странные металлические глаза. – Устроил бедлам и убил бабочку.

– Технически, – Михей почесал лоб, – бабочку убил Разрушитель.

– Мне его наказать? – Хозяин Острова сделал ударение на «его».

– А зачем вообще наказывать? Подумаешь – насекомое!

– Вы нарушили правила.

– Мы вне зоны их распространения.

– Тогда дела Острова вас не касаются.

– Но ты сказал, что отпустишь тот отряд, что захватит все алтари! Хищники выполнили твоё условие. Хорь всё сделал сам. Мало ли почему чужакам взбрело в голову проникнуть к Псам и Гиенам? Я никого, кроме Саа, не посвящал в свои планы раздавить бабочек. И ты же уже большой мальчик, чтобы играть с детишками! Настолько большой, что возникают подозрения о некоторых отклонениях сексуального характера…

– Не заговаривайся.

– Послушай, Мельхиорушка, – проникновенно заговорил Михей. – Ты заставляешь отбирать детей у Взрослых. Взрослые бояться. А страх толкает людей на жестокие поступки. И он же оправдывает аморальные действия. Твоя Игра может привести к печальным последствиям: невинность станет опасной, от неё начнут избавляться. Ты ведь не маньяк какой-нибудь, миры спасаешь… Если тебе скучно, я придумаю для тебя новую забаву. Без извращений над детьми.

– Никогда бы не подумал, – Аист взмахнул рукой, и перед ним появился высокий мольберт, – что такая чушь, вроде избавления от невинности для того, чтобы уберечь ребёнка от меня, может прийти кому-то в голову. Мастера Игры любят ставить свои фигуры перед сложным выбором, но никогда не делают этот выбор за них. Если кто-то додумался до извращённых идей, то это накладывает тень на него самого, но никак не на того, кто всего лишь развесил декорации.

– Ты пытаешься снять с себя ответственность? Ведь если бы не ты…

– Если бы не я, многие дети давным-давно померли бы кто с голоду, кто от болезни, кто от случайного ножа в подворотне на Материке. Большинству из них некуда возвращаться. Что ты будешь с ними делать?

– Отправлю в Лигу или в Гильдию, – Михей пожал плечами. – Оплачу обучение в Академии. Шу оставил мне всё своё состояние. А он богат до неприличия.

– Всех не спасти.

– Да, но я помогу хотя бы этим.

Мельхиор оглядел Михея с интересом. Помолчал. Шевельнул пальцами, доставая из воздуха кисть и краски.

– Давай уточним мои сексуальные предпочтения, – насмешливо проговорил Хозяин Острова. – Раздевайся.

– Чего?! – Михей вытаращился на него с ужасом.

Аист коротко рассмеялся.

– Тебе нечем больше платить, а просто так Детей с Острова я не отпущу. Раздевайся.

– Хочешь, чтобы я расплатился натурой?! Я ещё маленький!

– И сколько сотенок тебе стукнуло, малыш? – перед Михеем упала одежда прислуги, той, что носят горничные в богатых домах Арвинталя: фартук и чепчик с рюшечками. – А натуральнее души ничего нет. Надень это, если хочешь, чтобы я отпустил Детей.

– А Взрослых? – Михея всего перекосило от одной мысли, как он будет выглядеть в этом наряде.

– Зависит от того, насколько терпеливо ты будешь мне позировать.

– Ох, пози-и-ировать!

– А ты что подумал?

Михей покраснел до кончиков ушей, сполз с кресла и с сопением принялся стягивать с себя майку.

***

Гаон радостно гудел и вибрировал. Михей блаженно жмурился, улыбался, обмениваясь с клипером импульсами нежности. Хранитель нетерпеливо фыркал в кресле второго пилота, кутался в плед и откровенно зевал.

– Чего недовольный какой? – промурлыкал Михей.

– Ты сейчас слюни пускать начнёшь, – Саартан нахохлился под пледом. – У меня ощущение, что я подглядываю за чем-то интимным.

– Отчасти так и есть, – Михей открыл глаза. Светлые, прозрачные от полученной порции любви корабля. – Эмпатия с кораблём – эмоциональная близость, сродни интимной.

– Тогда закругляйся. Мне не комфортно.

– Ты проспал двое суток и не выспался? Или Кот тебе передал нетерпимость к открытому выражению чувств?

– Ты на громкой связи, – сказал из динамиков скрипучий голос Кота. – Нет у меня никакой нетерпимости.

Послышалась возня, характерное вампирское шипение и смешок Иватарна.

– Ты лизнул его в ухо, Кэп? – полюбопытствовал Михей.

– Почти, – хохотнул в динамиках Иватарн. – Он от меня убежал.

– Я бы тоже от тебя убежал, попытайся ты меня полизать, – пробурчал Саартан, скрываясь под пледом по самые глаза.

– Да я бы сам от себя убежал, возникни у меня такая блажь! – хмыкнул Иватарн. – Эй, Плут! Я поднимаю Глиста. Держись в хвосте.

– Так точно, Кэп! – отозвался Михей.

Гаон уркнул, обвил его голову щупальцами. Вздрогнул всем своим блестящим телом и мягко пошёл на взлёт. В обзорных экранах появился острый плавник белого катера. Облака на небе порозовели – Хозяин Острова указывал двум кураторским кораблям путь на Материк.

Какое-то время летели молча. Михей дал клиперу мысленную команду заблокировать открытый канал связи с Глистом.

– Саа, – позвал Михей.

– Ну? – Саартан заворочался в кресле.

– Почему ты оставил сына на Острове?

– Ему будет лучше с матерью.

– И с Кофой? – осторожно уточнил Михей.

– У фонтана он читал Заку сказку.

– Он садист и убийца.

– Мих, ты сам говорил, что Мельхиор изменил его. К тому же Элисбэт переедет жить в Цитадель. У нас будет возможность приглядеть за ними.

– Всё равно. Мне как-то… не по себе.

– Из меня никудышный отец, – Саартан вздохнул. – Это я – садист и убийца сейчас.

– Да брось ты!

– Ты ничего обо мне не знаешь, Мих. Во мне личность Саа с памятью Мифлецета. Это как разбавлять крепкий горячий чёрный чай холодным молоком с ложкой сахара. Чай остаётся чаем, а молоко и сахар когда-нибудь закончатся.

– Нет, – покачал головой Михей. – Чай с молоком – это совсем другой напиток. Другой вкус, другой аромат, другой эффект. И вообще. С чего ты взял, что закончится именно молоко? А ещё ты забыл, что глава Высшего совета кураторов всегда даёт людям второй шанс.

– Хочешь сделать из Разрушителя куратора? – Саартан высунулся из-под пледа.

– Как вариант. Мы с тобой уже давно напарники, Саа.

– Но ты должен сидеть в кабинете и разбирать отчёты. Оперативная работа не для главы.

– У меня теперь есть зам для отчётов, переговоров и публичных выступлений, – Михей стрельнул в Хранителя весёлым взглядом. – Нам ещё портал достроить надо. А тебе передать амулет Ракешу.

– Мельхиор думает, что душа Шульги высвободилась после того, как я умер?

– Ага, – Михей широко улыбнулся. – Но мне тяжело было сдержать ликование, когда он самодовольно распинался о том, что чужие души покидают цайаров после смерти, если те не успели вложить их «во что-нибудь дельное и красивое». Сидел и сжимал зубы, чтобы не завопить, мол, а мы уже вложили всё, что нужно, куда нужно, – он захихикал. – Я же говорил, что ты – лучший в мире ювелир!

Щупальце Гаона услужливо опустилось с потолка. Перед Хранителем закачался на цепочке маленький золотой кувшинчик. Саартан взял амулет, усмехнулся и надел себе на шею.

– Нам повезло, что мы догадались оставить кулон на Гаоне, – сказал он.

– Знал бы я тогда ещё, что ты у нас тоже цайар, разыграл бы эту партию куда лучше, – с сожалением проговорил Михей.

– Но ведь амулет у нас, всех детей эвакуировали с Острова, пророчество временно заморожено… я утряс свои семейные дела, как смог. Все живы, Мельхиор остался с носом.

– Не… совсем.

– Подумаешь! Ну, будет висеть в спальне у него твой портрет в костюме горничной! Что с того? Его же никто не увидит. Мой вновь обретённый дядя – псих-одиночка. И даже если кто и увидит – тебе же плевать на общественное мнение. Нет?

– Да я не о портрете переживаю! И спасибо, что не подкалываешь насчёт этого, Саа. Честно. Я это ценю. Дело… в другом…

Михей закусил губу и страдальчески наморщил лоб. Саартан развернулся к нему полностью.

– Ты обещал рассказывать мне всё без утайки, – голос Хранителя стал требовательным. – Мих?

– Я отдал Мельхиору душу, – нехотя признался Михей.

– Что?! – Саартан подскочил в кресле. – Как?!

– Он угрожал засудить Кота за твоё обращение в вампира. Ты же у нас дракон. То есть Дракон.

– Но я же не сошёл с ума, как Септемберель!

– Тогда мы ещё не знали, как ты себя поведёшь. Может безумие постепенно накрывает? Драковампов же не бывает. И цайвампов тем более.

– Я поговорю с дядей, – Саартан решительно стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

– И он потребует что-нибудь другое в обмен на мою душу. Например, душу Шу, когда узнает, что мы его с ней провели. И ты отдашь. И тогда мы проиграем. А пока счёт равный. И… нет, Саа! Не перебивай. У меня теперь есть шанс подобраться к тайне Зеркала.

– Одно Зеркало висело в комнате моей матери, второе – у её брата. Они общались через них! В детстве! Никакой тайны! – Саартан разозлился.

– А что за двери в коридоре между Зеркалами?

– Двери?

– Вот видишь! Ты не знаешь.

– Ну и хрен с ними! Сдалось тебе это Зеркало! Душа, Мих! Ты отдал Мельху самое ценное! Как Андарс, стал цепным псом.

– Лисом, – кокетливо поправил друга Михей. – Цепным лисом. И ты сам хотел сделать меня рабом, помнишь? Чтобы ноги вытирать о мою мягкую шкурку. Это наследственное, видать.

– Я… – Хранитель задохнулся от гнева. Мотнул головой. Помолчал, успокаиваясь. – Поверить не могу.

– Мельхиор отступился от нас, получив своё, – Михей дотянулся до друга, дотронулся до его укрытого пледом колена. – Это нам на руку. Мы придумаем что-нибудь потом. Мой папа поможет. Андарса ведь тоже надо вытаскивать из когтей цайаров. А как к ним подобраться, если не через одного из них?

– Точно спятил, – констатировал Саартан, хмуро глянув на руку на своем колене.

– Ага. Но ты ведь со мной?

– Спятил с тобой? О, да!

Иватарн был весел и возбуждён. Он с удовольствием принимал от Глиста техническую информацию и радовался как ребёнок, которому дали порулить на отцовской машине. Кот исподтишка поглядывал на напарника. Сам он подключаться к кораблю не стал. Мало ли что вложил в сознание катера Фаарха? К тому же куратор терзали сомнения по поводу произошедшего накануне вылета разговора с Хозяином Острова, и эмпатия сейчас только бы испортила Иву настроение.

Мельхиор выцепил Кота, пока Хранитель отсыпался после обращения, а лис и дракон занимались синхронизацией кораблей. Кот тогда усмехнулся, демонстрируя клыки, когда Аист подошёл к нему с вежливой улыбкой.

– С одним не вышло, решил попытать счастье с другим? – язвительно спросил Кот. – Думаешь, я адекватнее ученика твоего ученика?

– Я слышал ваш разговор с мальчишкой, – не стал скрывать Мельхиор. – Невольно. В этом доме невозможно что-то утаить от меня. Ты мне показался благоразумным.

– Тогда ты должен быть доволен, что обыграл всех и каждого. Что тебе ещё от нас нужно?

– Я перенёс тебя с напарником сюда не только для того, чтобы обуздать нового главу совета…

– Ты шантажировал моего ученика? – Кот нехорошо прищурился.

– Конечно, – Аист насмешливо склонил голову. – Я же цайар. А мы, по вашему всеобщему мнению, только шантажом и дышим. Не хотелось вас разочаровывать.

– Тебе копыт не хватает.

– Для чего?

– Для полноты образа. И хвоста свечкой. Рога и бородка есть.

Мельхиор застыл с непонятным выражением лица, видимо, обдумывая слова куратора.

– Кое-кто, – певуче растягивая гласные, заговорил Хозяин Острова после недолгого молчания, – уже обещал мне поработать над моим образом. Пожалуй, стоит заняться этим на досуге. Трепет. Вот чего я давно не видел в глаза смертных.

– Я не смертный.

– Ты трудноубиваемый. С бессмертием это не идёт ни в какое сравнение.

– Вы тоже умираете.

– У нас единый эгрегор. Мы выходим из него и в него же возвращаемся. Меняется только окраска. Наше бессмертие в нашем единстве.

– Пф!

– Не завидуй. Иногда у меня возникает эгоистичное желание стать уникальной личностью, вроде тебя. Но я вспоминаю вашу похоть, жажду наживы и власти, ваше лицемерие. И помутнение проходит.

– Что тебе надо?

– Зеркало. Я подсунул его тебе, чтобы оно отыскало моего племянничка. А теперь ты подсунешь ключ от одной из дверей внутри Зеркала своему ученику.

– Зачем мне это делать? И почему ты сам не подкинешь ключ Михею?

– У цайаров слишком много ограничений на «сам», дорогуша. Правила Игры строги, но без них наша созидательная сила давно бы привела миры к Хаосу. Слышал такое: благими намерениями выстлана дорога в Ад?

– Ад придумали вы.

– Да, но тем не менее. Я не буду угрожать тебе, Ньярхайд. Ты и сам понимаешь, что я своего добьюсь. Только более жёсткими методами. У тебя сейчас есть шанс подложить подушку под зад своего чересчур деятельного ученика. Ну, и в качестве бонуса… я могу вернуть твоему напарнику способность к продолжению рода. Ах, да что я такое предлагаю!? – Мельхиор жеманно взмахнул руками. – Тогда ведь он может сбежать от тебя к какой-нибудь девахе, чтобы плодиться и размножаться! Нет, нет, прости! Я оговорился.

– Почему бы тебе не предложить это Иватарну? У меня нет прав решать за него.

– Он отказался меня слушать.

– Рука у него тяжёлая, – Кот прикрыл веки.

Его напарнику частенько не хватало такта, чтобы выразить гнев без рукоприкладства. Ив считал, что порою честно съездить по физиономии гораздо лучше подлых уколов словами.

– За полвека совместной жизни ты уяснил только это?

– Хватит пытаться вывести меня из себя, цайар.

– Никакого почтения! – вздохнул Хозяин Острова с притворной грустью. – Фаахи совсем вас разбаловал. Что ж, моё дело – предложить.

Он положил на стол маленькую колбочку, закупоренную сургучом, с розоватой жидкостью внутри и серебристое перо.

– Двери в Зеркале заперты на генетический код. Моё перо – ключ к одной из них. Ты можешь оставить его на столе, и тогда твой ученик поранится, пытаясь взломать двери самостоятельно. Или же ты подложишь ключ в Хранилище так, чтобы Михей обязательно его нашёл. И тогда ничего страшного не случится. А это, – Мельхиор ткнул когтистым пальцем в колбу, – для твоего напарника. Принимается внутрь. Идёт мягче с чем-нибудь алкогольным. Отличный подарок на день рождения, как считаешь? Или на свадьбу…

Кот не ответил. Он словно превратился в статую: холодный, отстранённый, недвижимый. Только зелёные искорки вспыхивают под полуопущенными ресницами.

– У меня ещё много плюшек осталось, – улыбнулся Хозяин Острова, не обращая внимания на отчуждённость куратора. – Я выгодный наниматель. И сильный протектор. Вдруг понадобится? Подумай.

Мельхиор вышел из комнаты, которая негласно на три дня стала местом сбора главы Совета и его команды. А Кот думал. Тогда, и сейчас, сидя в кресле второго пилота.

– Ив?

– А?

– Ты бы хотел иметь детей?

Кот спросил и сам смутился своего вопроса под удивлённым взглядом жёлтых глаз.

– Я в общем, – быстро поправился он, стремительно обрастая колючками и каменея лицом. – Жена, соски, пелёнки?

– Э-э-э… – Иватарн качнул головой. – Ты же знаешь…

– А если бы мог?

– Почему ты спрашиваешь? У нас опять кризис отношений?

– Это просто вопрос! – колючки Кота стали почти осязаемыми. – Так трудно ответить?

Иватарн какое-то время смотрел на напарника, размышляя. Вздохнул. Снова покачал головой.

– Может быть, но не сейчас, – ответил он.

– Почему?

– Я не готов к семейным отношениям.

– А когда будешь готов?

– Наверное, когда надоем тебе, – Иватарн улыбнулся.

– Какой-то принцессе придётся очень долго ждать.

Воображаемые колючки Кота обмякли, превратились в шерстинки. Белые и пушистые. Иватарн вскинул и опустил брови, умиляясь. Улыбнулся шире, вернулся вниманием к Глисту. Он не заметил, как его напарник спрятал обратно в карман колбочку, которую мусолил в ладони с начала разговора.

Эпилог

Лурвэ застенчиво обвивала хвостом затянутую в чёрную блестящую кожу узких брюк ножку и обнимала себя за плечи крыльями. Маленькие и кожистые, «застёгнутые» под горлом на крючочки-коготки, крылья походили на готическую пелерину, накинутую поверх огненно-красной блузы, и весь вид демонессы был бы достаточно агрессивным, если бы не смущённое трепетание ресниц и румянец на серых щеках. Принцесса Ада наблюдала, как младенец смеётся, булькает и забавно причмокивает губками в руках счастливого Михея.

– Она прекрасна, Лу! – Михей подлетел к демонессе и чмокнул её в щёку. – Такая красивая!

– Не серая, – кивнула Лурвэ.

– Ну что ты! Я даже немного расстроен по этому поводу! – Михей поднял дочь на вытянутых руках, восхищённо разглядывая. – У неё твой цвет волос! И рыжая прядь, ты посмотри!

– И твои глаза.

– Ангелочек!

– Да ну?!

– Ой! Демонёнок! Наша Лана, Лань.

– Я хотела назвать её… Лувэй.

– О! Я только за! Но ведь нужно оставить её что-то от себя прежней, м?

– Лань Лувэй звучит… ничего, – Лурвэ неуверенно улыбнулась.

Браслет Михея запиликал. Михей осторожно передал ребёнка матери, коснулся браслета и вытянул из него отливающий металлом куб. На кубе красным пульсировала точка.

– Что такое? – встревожено спросила Лурвэ, баюкая на руках дочку.

– Разгерметизировалась камера с артефактом. Белый код… хм… неизученный, – Михей задумчиво потёр висок. – А я обещал не беспокоить Кота с Кэпом хотя бы пару месяцев. Придётся проверить самому.

– Снова улетаешь? – Лурвэ погрустнела.

– Только проверю всё и вернусь, – Михей свернул экран, потёрся щекой о щёку жены, нежно поцеловал её в уголок губ. – Это личное Хранилище пристанища Меру. Я не могу поручить проверку кому-то ещё.

– Хорошо, – вздохнула Лурвэ, печально отстраняясь.

А когда Михей активировал настроенный на Хранилище портал в браслете и исчез, прижала дочку к себе, ткнулась носом в белоснежную её макушку и прошептала:

– У меня плохое предчувствие.

***

Михей появился в Хранилище, огляделся. Один квадратик камеры мигал красным, перед ним в воздухе плавало перо, сверкающее, как начищенное серебро.

– Что за..? – Михей нахмурился, подошёл к артефакту и протянул руку.

Перо само легло ему на ладонь, вспыхнуло. Михей выгнулся, невольно сжимая руку с артефактом в кулак, застонал. Из его груди полился голубоватый свет, и Зеркало, мерцающее с обеих сторон ярко-синим сиянием, материализовалось среди уходящих в бесконечность ангара панелей, втянуло в себя мальчишку, как дым в трубу, распалось на две половинки и упало на пол стёклами вниз. Разгерметизированная камера перестала мигать и помутнела. В Хранилище повисла тишина.