Текст книги "Сууширский фарс 2/3 (СИ)"

Автор книги: Дэш Хаоцки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава IV. Точка невозврата

Шприц-ампула пискнула. Саартан откинулся в пилотском кресле Гаона, чувствуя, как по венам бежит морозная змейка. Пить кровь Кота он уже не мог – желудок отторгал её, скручивался в мучительных судорогах. Да и обычную пищу Хранитель ел уже с трудом. Процесс обращения, растянувшийся на несколько месяцев, измотал его, но точка невозврата уже пройдена: впереди либо превращение в вампира, либо безумие и смерть. Исходя из нынешнего состояния Хранителя, безумие и смерть казались ему наиболее перспективным исходом.

– Дейрдре собрала нам скарб на месяц, – Михей забрался в соседнее кресло, окинул приятеля встревоженным взглядом. – Ты как?

– Месяц продержусь, – ответил Саартан. – Колоть себе замороженную кровь не то же самое, что пить тёплую живую, но разница в эффективности не такая уж большая. Лишь бы она была в организме.

– Может, останешься? Хреново выглядишь.

– Не дождёшься. Целительница – очаровательная женщина, но быть её пациентом – это выше моих сил.

– Ладушки, – Михей позволил щупальцам Гаона обвить свою голову. – Подключать тебя к кораблю я не буду, да и клипер мой с характером. Так что можешь отдохнуть в каюте. Как окажемся на Острове, я отпущу Гаона повидаться папой. Так и так нельзя светить технологии в Суушире. Поэтому возьми всё необходимое с собой.

– Я уже собрался, Мих, – Саартан прикрыл глаза. – Мне и здесь хорошо.

– Тогда, – Михей кивнул. Гаон мягко завибрировал. – Погнали. Надерём этому Мельхиору нежную цайарску попку!

– Мих?

– А?

– Залетим по пути в Нелекреан?

– К твоей вампирше? Ты в курсе, что Мирэной стал королём? Судя по твоим рассказам, он тот ещё засранец. Думаешь, нас пропустят во дворец?

– С тобой нас везде пропустят.

– Это да, но… Уверен, что тебе стоит встречаться с Септемберель? Особенно сейчас.

– Сейчас – особенно. Я должен ей кое-что вернуть.

– Она не отпускает тебя, да?

– Кровные узы разрушены.

– Я не о них.

Саартан открыл глаза, покосился на друга. Михей смотрел внимательно, без обычной лукавой полуулыбки.

– Смешной ты в этих проводах из головы, – Хранитель снова закрыл глаза и поёрзал в кресле, настраиваясь на долгий перелёт.

– Саа.

– Чего?

– Ты всё ещё любишь её?

– Боюсь, это навсегда, Мих, – ответил Саартан после долгой паузы.

– Слишком долго… и безнадёжно.

– Ну почему же? Нелекреанские ангелы не бессмертны, а у меня скоро будет целая вечность впереди, чтобы… дождаться.

– Как-то грустненько это прозвучало.

– Летим уже, а?

– Летим, – Михей вздохнул.

Он дал команду клиперу на взлёт. Гаон обрадовано уркнул и, похожий на бумажный самолётик, стрелой ушёл в небо.

***

Город-государство Нелекреан впечатлил Саартана даже больше, чем Столица. Он казался миражом среди юго-восточных диких джунглей из-за обилия стекла и прозрачного камня в хрупких на вид стройных башнях, уходящих тонкими шпилями высоко в небо. Все строения города соединялись между собой целой сетью мостов, многоэтажных балконов и лоджий, и среди этой паутины белого дерева и металла сновали юркие летучие экипажи, умудряясь лавировать среди пикирующих на своих крыльях с улицы на улицу горожан. Почти все нелекреанцы были крылаты, а некоторые из них имели настолько густое оперение на спине, что жёсткие щетинки наползали даже на грудь, лицо и руки оригинальным рисунком. Люди-птицы, нелекреанские ангелы.

Саартана и Михея на удивление легко пустили в королевский дворец. Даже не пришлось прибегать к плутовскому дару убеждения. В должности канцлера Императора Арвинталя есть свои плюсы, как оказалось. Хранитель настоял на аудиенции с королевой и, получив согласие, оставил Михея любопытствовать в дворцовом саду, а сам под надзором бдительной стражи поднялся в личные покои её величества.

Снаружи многократно отражённое от стеклянных витражей и блестящих крыш домов солнце палило нещадно, а здесь, в королевских апартаментах, царила благодатная прохлада и тень. Плотно задвинутые тяжёлые шторы на окнах и зажженные редкие свечи создавали в комнате уютный полумрак. Было свежо, как весенним утром, пахло ландышами, корицей и кофе. Хранитель нерешительно замер на пороге.

– Проходите, господин Саартан, – Септемберель поднялась с кресла, скользнула по гостю взглядом. – Вы изменились. Будете кофе?

– С чего вы взяли, что это вообще я? – брякнул Хранитель, жестом отказываясь от кофе.

– Энергетическую подпись сложно подделать, – эльфийка повела плечом, мол, как хотите, отошла к стеллажу с книгами, пробежалась нервными пальцами по корешкам книг. – О чём вы хотели поговорить со мной?

– Как же вы тогда не узнали меня там, в Лиге? – Саартан подошёл к ней почти вплотную.

– А должна была? – Септемберель чуть повернула к Хранителю голову.

– Могли бы.

Септемберель быстро развернулась, встретилась с Саартаном глазами. Грустно улыбнулась, провела тыльной стороной ладони по его щеке.

– Что же ты с собой сделал? – она наклонилась к уху Хранителя. – Глупый кролик.

Саартан двинул желваками, помрачнел. Отступил от эльфийки на шаг.

– Память вернулась ко мне не сразу, – Септемберель зябко обняла себя за плечи. – Мой разум был в смятении после потери Хозяина. Но тебя я вспомнила. Ты отдал меня змею.

– Я отрубил голову Бераку.

– И надел на меня кандалы.

– Чтобы спасти тебя.

– И подчинил своей воле.

– Я… сглупил.

– Неразумный зверёк, – Септемберель невесело усмехнулась.

– Я не хотел делать тебя рабыней, – Саартан, глядя в пол, вынул из кармана брюк алую каплю серьги. – И пришёл, чтобы отдать тебе это.

Он протянул серьгу эльфийке. Септемберель поколебалась мгновение, осторожно взяла каплю кончиками пальцев.

– Ты отпускаешь меня? – глухо спросила она.

– А ты меня нет, – Саартан поднял на эльфийку полный боли взгляд.

– Мне жаль, – Септемберель с лёгким хрустом сжала серьгу в ладони и отвернулась. – Бедный мальчик.

Сердце Хранителя заныло, взмолилось, чтобы он сделал шаг – всего один шаг! – и обнял эти чуть подрагивающие плечи, прижал к себе затянутую лентами корсета спину, обжёг поцелуем тонкую шею – ещё одним, ещё и ещё, пока не перехватит дыхание! – но…

– Понятно. – Хранитель дёрнул головой, резко развернулся и направился к выходу. – Прощайте, ваше величество.

Септемберель не ответила. Только тяжело облокотилась на стеллаж, приложила руку к животу. Вздрогнула, когда хлопнула дверь и низко опустила голову.

Михея Саартан нашёл у фонтана, изображающего крылатого воителя, пронзающего копьём многоглавую змею.

– А ты знал, – Михей лежал животом на парапете и задумчиво водил рукой в прозрачной воде, – что в Суушире раньше не было нагов?

– А сейчас? – Хранитель нетерпеливо огляделся.

Оставаться в пределах дворца больше положенного ему не хотелось.

– А сейчас достаточно много для того, чтобы воевать с птицами. Мне вот интересно, это Шу их тут расплодил? Скрывает в Суушире своих незаконнорожденных детей?

– А у него законнорожденные есть?

– Твоя правда, – Михей слез с парапета. – Ты быстро.

– Я сделал всё, что хотел.

– Всё – это целовашки-обнимашки и одеялко сверху вместо одежды. Что-то я сомневаюсь, что ты провернул бы такие дела за пару минут.

Саартан болезненно скривился:

– Давай уйдём отсюда поскорее, Мих.

– Она тебя послала?

– Нет.

– А что тогда?

– Мих, – начал терять терпение Саартан, – я не хочу сейчас об этом говорить. Вернёмся на Гаон, пожалуйста. Здесь слишком жарко для начинающего вампира.

Михей вздохнул, дружески пихнул Хранителя плечом, сунул руки в карманы шорт и, насвистывая мелодию, подозрительно напоминающую похоронный марш, потопал к воротам. Саартан хмыкнул и пошёл следом. У самых ворот их догнал Мирэной. Хранитель опасливо покосился на сопровождавших его стражников, но те, стоило королю остановиться, застыли как истуканы, не выказывая враждебности.

– Господин Саартан, – Мирэной окинул Хранителя прохладным взглядом, поднял бровь. – Вы изменились.

– Меня уже просветили, спасибо, – Саартан незаметно схватил порывающегося что-то сказать (и хорошо, если не сделать) Михея за майку. – Проблемы?

– Нет, – король Нелекреана отвёл взгляд. – Я… никогда не думал, что скажу вам такое, но… спасибо.

– За что? – удивился Саартан.

– Вы вернули моей жене свободу, а это дорогого стоит. Спасибо.

Мирэной без дальнейших разъяснений зашагал прочь. Михей присвистнул.

– А не такой уж он засранец, – сказал он.

– Ага, переломился поблагодарить, ишь ты, – откликнулся Саартан.

– Но ведь получается, что всё это время он знал, что серьга у тебя? И ничего не предпринимал. Почему?

– Почему он не убил меня, скажем, на полигоне? Несчастный случай не подстроил или ещё чего?

– Ну… да.

– Не знаю, Мих. Может быть, ему Лорд запретил.

– Или твоя вампирша не хотела.

– Это вряд ли. Мне пора принимать дозу котовской крови. Он солнца голова уже кружится.

– А Кот любит солнце.

– Флаг ему в… руки.

Михей рассмеялся, сцапал Хранителя под руку и потащил его на шумные улицы Нелекреана. Саартан с тоской оглянулся на занавешенное шторами окно королевских покоев. Ему показалось, что занавеска на нём едва заметно шелохнулась. Показалось…

***

Гаон нырнул в плотную пелену облаков и долго летел в их молочной кисее, пока, наконец, не отыскал узкое светлое пятно. Клипер вынырнул над бескрайним океаном и завис в воздухе, сбитый с толку изменившимися координатами. Рецепторы показывали, что где-то рядом земля, а внизу только сверкающая гладь воды под куполом чистейшего ослепительно синего неба, без намёка на облачко, и никакого острова. Даже самого захудалого рифа.

– Просто лети вперёд, – скомандовал Гаону Михей. – На голос папы.

Клипер поворчал, перенастраивая радары, сделал замысловатую петлю и устремился в кажущуюся бесконечность. Остров появился в обзорных экранах, когда Гаон уже шёл на снижение.

– Высадимся на побережье, – сказал Михей дремлющему в соседнем кресле Хранителю. – Оттуда уже пешкодрапом.

– Опять солнце, – вздохнул Саартан и сладко потянулся. – На твоём корабле самая комфортная для меня атмосфера.

– Не привыкай спать в креслах, – Михей лихо спикировал на пустынный пляж и отключился от клипера. – Это привилегия Кота.

– Не пробовал подсовывать ему коробку? – Саартан нехотя вылез из удобного ложемента.

– Зачем это? – не понял Михей.

– Кошаки любят забираться в коробки. Это же святая истина.

Михей прыснул, представив своего учителя свернувшимся клубком в картонном ящике. Саартан сдержанно улыбнулся. Пожалуй, за счёт крови он побольше своего друга знал о той мощи, что таилась в древнем герти, поэтому нелепость картинки забавляла его сильнее, но в то же время смущала. За то недолгое время, что Кот делился с Хранителем силой, Саартан проникся глубоким уважением к старому герти, только вот избавиться от привычки подкалывать его так и не смог. Холёная вредность не позволяла. И та же вредность мешала Хранителю наладить отношения с Иватарном, хотя Михей упрямо настаивал на том, что все члены его (как главы Высшего совета кураторов, разумеется. Знал бы ещё совет этот, что у них новый глава…) команды должны всецело доверять друг другу. Как же доверять тому, кто до сих пор не смирился с тем, что какой-то мальчишка занял место его любимого учителя и сердечного друга? Где ревность, там и враждебность…

Саартан почувствовал пристальный взгляд Михея. Подозрительно прищурился – мысли читает? Не должен бы. С некоторых пор разум Хранителя надёжно скрыт под завесой тьмы и амулета Вакея.

– Ты во мне дырку прожечь хочешь? – поинтересовался Саартан.

– Интересно, о чём ты так крепко задумался, – Михей встал с кресла, кивнул другу, мол, пора идти.

– О кураторах. Мы сейчас с тобой на них похожи.

– Ага, и прилетели вмешиваться в дела того, кто всю эту кураторскую фигню выдумал, – Михей хихикнул. – Глава Совета с напарником против отца-основателя.

– Что ты планируешь делать с Мельхиором?

– О, как звучит-то! Кто я для него? Муравей под сапогом всего лишь. Кусачий такой муравей, но так и эдак – насекомое. Только сапог не учёл, что у муравья друзья есть, – Михей ласково погладил Хранителя по плечу. – Цайары не верят в силу дружбы. А я верю.

– И я в тебя верю, – Саартан перехватил его руку у локтя в скрепляющим слово жесте.

Михей ответил на свойственное воинам и братьям рукопожатие. Посмотрел в глаза Хранителю с теплотой и благодарностью. Кивнул.

– На штурм Острова? – спросил Михей.

– На штурм Острова, – ответил Саартан.

Гаон проурчал что-то ободряющее и спустил трап на песок.

***

Маленькую деревню окружал высокий острозубый частокол. Михей и Саартан, не таясь, подошли к массивным воротам.

– Есть кто дома? – громко крикнул Михей.

В ответ за частоколом послышалось какое-то шевеление, и поверх зубьев высунулись головы. А за головами показались хищно блеснувшие на солнце острия стрел. В воротах приоткрылось прямоугольное окошечко.

– Из какого отряда? – грубовато спросили из него.

– Э… Альфа? – Михей переглянулся с Саартаном.

– Что ещё за альфа? – окошечко открылось полностью. Выглянувший мужчина подозрительно оглядел путников. – Звери вы какие, я спрашиваю?

– Я – лис, а это, – Михей указал на Хранителя. – Дракон.

– А, Псы и Ящеры. Хм… У нас обычно разнополые пары приходят. Как вас угораздило-то?

– Да как-то… вот.

– Ладно. Оружие при себе имеете?

– Не, – Михей покрутился, показывая, что не вооружён.

Саартан развёл пустые ладони в стороны. Эти люди же не о внутреннем оружии спрашивают?.. Ворота загромыхали засовом, и створки разошлись.

– Проходите, – мужчина, молодой и крепкий, приглашающее махнул с резным посохом в руках. – Только без глупостей.

– Ладушки, – Михей завертел головой, разглядывая подошедших к ним людей.

Хмурые, настороженные. Одетые в самодельную одежду, с самодельным же оружием. Луки, копья, дубинки и всего у троих – посохи. Ни детей, ни стариков: самому младшему жителю деревни лет семнадцать, самому старшему – немногим за тридцать. Дома в деревне походили больше на обустроенные шалаши и навесы из жердей, плетёных стен с гамаками в несколько ярусов и верёвочными лестницами.

– Меня зовут Марке, – представился впустивший путников мужчина. – Я тут вроде старосты.

– Где тут? – моментально среагировал Михей.

– Э… – Марке почесал посохом затылок. – В деревне. Не на Острове же.

– А можно стать старостой Острова?

– Ну, если станешь – сможешь уйти отсюда. Или уплыть, я уж не знаю.

– А так просто, значит, не уплывёшь?

– Вы, ребята, с какой луны упали? – староста нахмурился. – Это же Остров! Сколько не греби в море, всё равно обратно приплывёшь. Все отряды хоть раз да пробовали!

– А что за… – Михей скривился и замолчал, получив болезненный тычок под рёбра от Хранителя.

– Мой друг очень устал, – мягко сказал Саартан. – На солнышке перегрелся. Ему бы воды и пожевать чего-нибудь. Получится?

– Отчего же не получится-то? – Марке подозрительно покосился на поджавшего губы Михея и повернулся к Хранителю. – Пока вы гости – мы угощаем. А захотите остаться, то отрабатывать еду придётся. У нас тут нет волшебного алтаря, всё сами добываем. Идёмте.

Саартан «понимающе» закивал и потащил друга за старостой в деревню.

– Они нас за кого-то приняли, – шепнул Саартан в ответ на возмущённые взгляды Михея. – Пусть так и остаётся пока.

– Ага, – так же шёпотом отозвался Михей и состроил страшную мину. – Меня тоже слово «разнополые» малясь напрягло.

Саартан кхекнул. На это как раз он внимания не обратил.

Староста отвёл гостей в свой дом-шалаш, познакомил с женой Тейлой, накормил обедом из рыбной похлёбки с лепёшками. Охотно рассказал о себе.

– Я на Остров попал уже большеньким, – говорил Марке. – Мне лет десять было где-то. Уснул в своей кровати дома, а проснулся на алтаре у Медведей. Долго ревел, хуже самых маленьких, никак привыкнуть не мог, что теперь надо как-то жить без папы и мамы. А дома-то всё мечтал стать самостоятельным, сбежать от родителей, эх… Сбежал вот. Дальше ничего, освоился. А когда подрос, встретил Тейлу, – староста с любовью посмотрел на хлопочущую у стола жену. – Встречаться тайно стали. Ну, а потом, сами понимаете: бабочка и изгнание.

Михей открыл было рот, чтобы что-то спросить, глянул на Саартана, вздохнул и кивнул, мол, конечно, понимаем мы всё. Бабочка. Чего уж тут непонятного-то? И алтарь у медведей – чем чёрт не шутит?

– Мы сперва хотели к Куницам идти, – продолжал между тем Марке. – Ходят слухи, что они принимает Взрослых. Их вожак свою какую-то Игру ведёт, Аист его пока никак не наказывает, вот люди к нему и тянутся. Но потом мы наткнулись на эту деревню. Подумали, что устали от всех этих игр и решили остаться. Я старостой стал, когда Лема убили.

– Убили? – Саартан перестал жевать лепёшку.

– Ну да, те же Куницы. Мы к ним за провиантом сунулись перед сезоном дождей. Одной рыбой не особо прокормишься ведь. Да и фрукты поднадоедают. А у них алтарь как раз прислал новую партию запасов, включая одежду… Да что теперь говорить-то? Поторопились, вот и попались. Вы-то что думаете дальше делать? К нам впервые два мальчика приходят, не знаю, как к этому остальные отнесутся.

– А… э-э-э… – Саартан с мольбой посмотрел на Михея: я запутался – выручай.

– А две девочки? – тут же нашёлся Михей.

– Девочек того, – Марке смутился. – Тоже не было. Да и в отряде… мы с Тейлой не единственные были, кого изгнали за… ну… сами знаете. Но все уходили обычными парами, даже если без любви спали друг с другом.

Хранитель поперхнулся и надолго закашлялся. Михей с гаденькой улыбочкой снисходительно похлопал его по спине.

– У нас с Саа всё сложно, – веселясь, сказал Михей. – Любовь – такая штука, знаете ли… неоднозначная. А у меня ещё волосы тогда длинные были, мордашка симпотная – тут любой пороги попутает. Вот Саа и… а там, сами понимаете – бабочка и всё такое прочее.

Саартан, сгибаясь от жестокого кашля, промычал что-то невнятное, но близкое к «убью». Михей приобнял его за шею, прильнул к нему боком. Хранитель протестующе дёрнулся, вскочил, раскрасневшийся, вытирая проступившие слёзы:

– Я не… мы не…!

Михей подлез ему под руку, улыбаясь от уха до уха.

– Саа у меня чувствительный, – пропел он медовым голоском. – Эмоциональный. Не осознал ещё. Можно мы наедине поговорим с ним? Ты не против, Марке, м?

– Да нет, не против, – староста пожал плечами. – Можете в детской устроиться пока. Вон там…

Тейла резко обернулась на мужа. Марке втянул голову под её предупреждающем взглядом в плечи и прикусил язык. Михей прищурился.

– Так куда идти-то? – спросил он, наступая на ногу ярившемуся Саартану.

– Я… – староста запнулся. – На улице тепло, пока можно пожить в сарае… Там подберём вам что-нибудь, если останетесь… Обедать можете у нас. Хорошо?

– Ладушки. В сарае – так в сарае. Мы с любимым неприхотливые.

Михей захихикал. Саартан сжал зубы, сдерживая рык.

– Что. Это. Было?! – Хранитель пнул стоящие возле входа плетёные корзинки.

Корзинки с жалобным треском разлетелись и раскатились по всему сараю. За перегородкой возмущённо замекали козы.

– Не кипятись, Саа, – Михей бухнулся в гамак, закрыл глаза и блаженно обмяк в нём. – Сам же сказал подыгрывать. Вот я и подыгрывал.

– Да они же теперь всерьёз думают, что мы с тобой… мы… – Саартан яростно потёр лоб, подыскивая подходящее слово.

– Любовники? – глумливо подсказал Михей.

– Да! То есть нет! То есть да! Мих!?

– А? – Михей приоткрыл один глаз.

– Но это же не так!

– Не так, – согласился Михей. – И я не понимаю, что тебя тогда взбесило, раз они ошибаются?

– Да потому что… – Саартан сел на бочку, скрестил руки на груди и наморщил лоб. – Не правильно это как-то.

– Тебе не плевать на мнение абсолютно незнакомых людей? Или ты тут решил навсегда обустроиться и собираешься баллотироваться в старосты? Кстати! Чёрный пиар – гарантированное средство для узурпации власти.

– Мих!

– Ну чего Мих-то? – Михей принял полусидячее положение в гамаке. Глянул на Хранителя смеющимися глазами. – Я бы на их месте тоже подумал, что мы с тобой – пара. В каком-то смысле так и есть же! Саа, давай сначала разберёмся, что здесь к чему, а потом уже будем переживать по поводу имиджа, м?

– Всё бы тебе разбираться, – буркнул Саартан и надулся. – А что меня в мужеложцы записали, тебя не волнует.

– Да ещё и в межрасовые, ай-яй…

– Да. Ты вообще лис. А это уже зоофилия!

– Ой, не говори! Подумать страшно! А если учесть, что ты драко-он… Не-не-не! Не надо мне таких картинок! Я ещё маленький и почти невинный!

– Почти?

– А ты думал, мы с Лу только за ручки держимся, м? – Михей подмигнул Хранителю. – Если твои рассуждения продолжать, то спать с демоном – вообще самый извращённый грех!

– На Земле тебя точно не поймут, – Саартан перестал дуться, встал с бочки. Быстро пересёк сарай и сходу запрыгнул в гамак к Михею, заставив того крякнуть и с кряхтением подвинуться. – А рога и хвост на определённые мысли наводят, да.

– Миры разные, и во всех свои заблуждения, – Михей удобно устроился под мышкой Хранителя, как под крылом дракона когда-то на Панайре. Хихикнул: – Вот ща кто-нибудь зайдёт, а мы тут вдвоём в одном спальном месте. Хочешь, я майку скину для правдоподобия?

– Вот ща, – передразнил друга Саартан, – я тебя отсюда скину, и будешь спать с козами. Как любитель рогов и хвостов. В сарае один гамак вообще-то, а солома на земле меня как-то не прельщает.

Михей рассмеялся. Хранитель поёжился и невольно улыбнулся: от смеха под рукой ему стало щекотно.

– Мих? – помолчав какое-то время, позвал Саартан.

– М? – Михей сонно заворочался.

– Спишь уже что ли?

– Угу, чего-то разморило от жары и похлёбки.

– Быстрый какой… мы же поговорить хотели.

– Так поговорили же, не?

– Не. Ты заметил, что в деревне какая-то напряжёнка с детьми?

– Ага, – сон мгновенно выветрился из голоса Михея. – И со стариками. Я так понял, что из отрядов, чем бы они ни оказались, выгоняют Взрослых, то есть тех, кто вкусил плод любви. Секс на Острове под запретом то ли?

– Похоже на то. Но почему? Что за целибат такой?

– Выясним.

– А нам зачем?

– Ну, Саа-а-а, – Михей вынырнул из-под руки Хранителя. – Если я хоть что-то знаю о цайарах, то все они – игроки от природы. От Творца, можно сказать. И пока мы играем в их игры, наши планы касательно их самих в безопасности. Если бы мы нагло вломились к Мельхиору, он бы нас раскатал в блин и, посмеявшись от души, выкинул бы. Это в лучшем случае. А так ему интересно, что мы предпримем дальше и почему не пришли сразу.

– То есть, он знает, что мы на Острове?

– Думаю, да. Шу научил Глиста прятаться от Аиста, Глист прикроет Гаона, Гаон соберёт информацию об этом месте и, если припечёт, вытащит нас отсюда. Поэтому я отослал свой клипер, чтобы обезопасить наш отход. Иначе, если с Гаоном и Глистом что-то случиться, единственным способом выбраться с Острова будет завершение Игры, правил которой мы с тобой даже не знаем. Вот и получается, что нужно со всем разобраться, а уж потом стучаться в дверь к Хозяину.

– Не нравится мне всё это, – Саартан вздохнул и потрепал друга по волосам.

– Зато как увлекательно, Саа! – Михей нырнул ему обратно под мышку.

– Да уж, – Саартан хмыкнул. – Твоё любимое состояние.