Текст книги "S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Денис Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Девушка кивнула, вставая с места.

Вышли на улицу. Лёгкая вечерняя прохлада, света немного, фонари светят тускло. Людей тоже мало, все либо по кабакам бухают, в борделе отрываются, либо по домам. И тоже пьют. Насколько уже ощутил Медоед, обстановка в поселении унылая, словно живут здесь "от стакана до стакана". Так и есть, наверное. Вообще, почти везде в Улье так. Стабов Дима повидал немало. В некоторых вообще, пьют по-чёрному. Почему? Да жизнь такая. Дима этого не очень понимал. Он ведь не знает "той" жизни. Его мир – Стикс. И все трудности и опасности, воспринимает, как должное.

– Чего загрустил? – спросила девушка, снова точно уловив его состояние.

– Да так… – ответил Дима. В голове вертелась какая-то мысль, но уловить её пока не получалось. Спросил:

– Как ты оказалась в Институте? Да и вообще, что за организация такая? Слухов много, а где правда, не поймёшь.

– Ну ты и спросил… так с ходу и не ответишь… да и нового я вряд ли скажу, – начала она. – Историю Института не знаю, особо не интересовалась, не удивляйся. Направлений много. От физики, до… мистики всякой. Правда, точные науки преобладают. Но я считаю, что описывать формулами и пытаться загнать этот мир в рамки обычной науки, затея глупая. Слишком много здесь необъяснимого. Я, поначалу, тоже пыталась искать чёткие закономерности. Они есть, но это капля в море. Небо синее и трава зелёная, вроде того, – девушка сделала небольшую паузу. – Вот к примеру. Все знают, что есть спора. Она заражает всё живое, что сюда попадает. Но вот выделить её и изучить до сих пор никому не удалось. Почему? Хотя есть и оборудование и вирусологи, биологи. Или вот ещё, плоский ли Стикс? Либо это всё же планета? Очень, очень много вопросов. И по каждому направлению кто-то работает. Я, программист, в прошлом. Хороший программист. Вся прошлая жизнь у меня была подчинена определенному алгоритму. Попав сюда… – Анжелика на некоторое время снова замолчала. – Присоединившись уже к Институту, я пыталась вписать жизнь в алгоритм, пыталась искать эти алгоритмы в окружающем. Но быстро обломалась. А потом и Картография проснулась. И потянуло меня путешествовать. Пришлось учиться заново. Жить учиться. Я ведь и нос высунуть за пределы стаба боялась раньше. С трясучкой до последнего тянула вечно. А потом всё разом перевернулось. Стала очень ценным кадром. Шмеля приставили ко мне. Он, собственно, меня и научил всему…

– Ох-хо… зырь, Фара, какая жо… красотка! – послышалось позади, от выхода из бара. Двое, пьяные, определил Медоед.

На автомате развернувшись, встал так, чтобы Анжелика за спиной оказалась. "Зверь" отозвался легко, словно ждал этого момента.

– Ага, слышь… – слова второго пьянчуги-рейдера застряли в горле, а глаза расширились от страха. Да и дружок его тоже, испугался, встал, как вкопанный.

– Ноги в карманы и потерялись оба, резко! – тихо, но при этом чётко слышно, угрожающе прошипел Дима, настолько его разозлили эти два дегенерата, в головах которых и двух связных мыслей не было.

Потерялись бедняги и правда, быстро. С пару секунд Дима ещё унимал "зверя", хотелось догнать их и вскрыть Крюками от паха до глотки. Хмыкнув, успокоился и, наконец, обернулся.

Анжелика так и стояла рядом, с открытым ртом, видимо тоже хотела сказать пару ласковых. И тоже напугалась. Глаза широко раскрыты, моргнула, раз, два.

– Ты…

– Извини… если напугал. Ненавижу таких уродов…

Девушка, наконец, справилась с собой и произнесла:

– Ты их убить хотел…

– Хотел… – не стал отрицать Дима и снова что-то в его голове проскользнуло, некая мысль.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Анжелика отвела взгляд первой.

– Идём отсюда… – пока переходили улицу, девушка добавила:

– Так-то, я и сама бы справилась… но… спасибо… хоть и напугал немного.

А Дима был рад, что она не задавала вопросов по поводу этой его вспышки. Пусть на неё и не направлено было, но всё равно "задело".

– Да… не за что, в общем-то…

Зашли в холл, там попрощались, договорившись, когда вернётся Шмель, оповеститься.

Час спустя, бар гостиницы.

– Ну и что я должен сделать?! Пойти, выбить из него всё?! – недовольно проворчал Шмель, допив из большого стакана пиво.

– Я всего лишь не понимаю, почему он не всё сказал. Зла же мы ему не желаем. У него, как минимум, ещё один Дар, – ответила Анжелика. – И он, вообще, многое не договаривает.

– Говорила уже. Ну а ты сама-то? Всё, вот так, взяла и рассказала, да? У тебя, у самой, тоже, ещё одна способность есть. Сказала? Нет. Чего же ты от него требуешь?

Подошла официантка, повторила Шмелю пиво. Когда она отошла, он продолжил:

– Знаешь, что я про него понял?

– М?

– У него не так давно случилось что-то, что перевернуло его жизнь. Что бы там он не говорил, надоело голову подставлять и всё такое, хрень это. Не срываются люди вдруг с тёплого места и не прутся за тридевять земель, неизвестно зачем. И помнишь его слова про здешних людей? Это не просто слова, все мы знаем, что люди в Улье, чуть ли не поголовно, подонки. Но мы к этому спокойно относимся, привыкли, знаем, как с такими поступать. Он же разочаровался в людях, убили его доверие к людям, он до этого будто и не знал, что люди на говно способны. Предали его и жестоко, похоже. Вот он и оставил себе пути отхода, чтобы в случае чего, удивить нас. И вот как ты этого, с твоими-то возможностями, не поняла, не знаю, – после столь длинного монолога кваз чуть не залпом осушил стакан и снова поднял руку, обращая внимание обслуги на себя. Пенное тут же обновили.

– И что делать прикажешь? – раздражённо спросила девушка. – Если он узнает, кто я, думаешь, обрадуется?

– А ты с ним в постель собралась что ли? – Анжелика взъярилась было, но кваз остановил её жестом "стоп". Когда надо, повлиять на напарницу, в некоторой степени, он мог. – Дай договорю!

Когда девушка более-менее успокоилась, Шмель продолжил:

– Если уж так хочется узнать его тайны, просто не спеши. Времени, вагон. Сколько, тысяча же будет до тех краёв?

– Тысяча девятьсот четырнадцать до ближайшего Пограничного стаба, – машинально ответила Анжелика.

– Гхм… ну вот. Пара недель пути, если всё спокойно будет и без приключений. А так, на месяц расчитывай, не меньше, вот и подожди. Терпения в тебе, конечно, ноль целых… но сейчас не тот случай. И ещё, лично мне, плевать, что у него там случилось. Вообще бы с ним не связывался, но если он косо или как-то хоть взглянет на тебя, я ему башку проломлю. Уже говорил, как по мне, эта твоя затея с поездкой, не просто глупость, это самая большая ошибка в твоей жизни. И почему твоя Чуйка молчит относительно этого, я тоже не понимаю.

***

Следующий день.

Выехать удалось только к полудню. Как оказалось, «Ослик» немного «занемог» на ходовую, поэтому Шмелю пришлось доплачивать, чтобы механики остались в ночь и починили неисправность, плюс сменили все жидкости и наиболее износившиеся «резинки-прокладки».

С утра, уже готовый, Медоед ждал в баре гостиницы. Появился только кваз. Перекусили, он объяснил ситуацию, почему отъезд немного откладывается. И уже собравшись покинуть бар, снова уселся напротив Димы, некоторое время смотрел на него. Парень, в принципе, уже понял, что сейчас последует некое "предупреждение". Шмель эмоционально "нахмурился" и "подтвердил" мысли Медоеда:

– Хочу сказать кое-что. Не знаю, чем ты так привлёк Анжелику, но я тебя предупреждаю. Путь долгий. Начнёшь на неё смотреть как-то, я тебе ноги-руки сломаю и брошу так. Не рассчитывай ни на что с ней. Не ровня ты ей. Так что, давай просто будем напарниками на время пути, может быть, даже подружимся, но не более того. Потом ты в свою сторону, мы в свою. И без обид, люди мы взрослые. Я её охраняю. И буду это делать всеми мне доступными способами.

Некоторое время Дима молчал. Хотелось наговорить всякого, но эти мысли он выкинул из головы, по-детски получится. Кваза Дима даже понимал отчасти, ситуация изменилась слишком быстро.

– Я тебя услышал, Шмель, – бесстрастным тоном ответил Медоед.

Шмель ещё несколько секунд вглядывался в глаза Димы. Тот взгляд не отводил, ко всяким "гляделкам" уже давно привык. Коротко кивнув, кваз поднялся и больше ничего не говоря, ушёл. Дима же усмехнулся про себя, Улей рассудит. Всё же девушка парня привлекала. Специально что-то делать не будет, суждено если, само всё срастётся.

Стаб покинули без задержек. Может быть, жители даже вздохнули спокойнее.

Конкретно на Запад, отсюда дороги не было, пришлось сначала ехать по широкой трассе, затем попался поворот в нужном направлении и Шмель съехал с основной дороги. Анжелика все здешние закоулки знала и периодически подсказывала, куда ехать.

Поначалу молчали, лишь девушка иногда переговаривалась с квазом. Устроилась она на этот раз на переднем сиденье, так что в распоряжении Димы осталось всё пространство на заднем месте. Устроившись поудобнее, он даже придремал, несмотря на почти постоянную качку и тряску, ехали по просёлочным дорогам. Скорость Шмель держал небольшую, так что каждая кочка или яма ощущались хорошо, пусть и подвеска мягкая, да и сам автомобиль тяжёлый.

– Хорош на массу давить! – вырвала Медоеда из дрёмы девушка. Дима мгновенно "включился". Всё так же едут, сейчас, по краю огромного поля, справа густой с виду лес, почти вплотную к грунтовке.

– Ты у нас самый крутой сенс, так что, бди, – усмехнулась Анжелика, смотря на него через зеркало со смешинкой в глазах.

– Четыре рыла, бегуны, скорее всего, на четырнадцать тридцать. Метров сто двадцать до них. Больше, пока, никого.

Девушка всё так же не сводила с него глаз, чуть сощурилась, недоверчиво произнесла:

– А глаза?

– Проверяешь меня что ли? С Сенсорикой глаза не чернеют. С боевыми только. Не знаю, почему.

Кваз глянул на Диму через зеркало.

– Это серьёзно, Медоед…

– Слушайте, – перебил его Дима. – Я не первый год в Улье и не второй даже. И я, ребят, бывал в таких переделках, от которых у вас… волосы поседели бы, даже те, которые не выросли ещё. Не смотрите, что выгляжу молодо. Так что давайте, раз уж… нам по пути, то и начнём доверять друг другу хотя бы на возможный максимум. И если я сказал, что в ста метрах, на пятнадцать, уже, часов, четыре бегуна, значит, так и есть. Мне, моя шкура дорога не меньше, чем ваши, вам.

Говорил он спокойно, без негатива и даже не разозлился. Понимал, что, во-первых, сам не учёл этот момент с эмпатией и глазами, а во-вторых, двести с лишним метров сенсорики, это, на самом деле, дистанция фантастическая, для обычного иммунного.

С пол минуты молчали, лишь мерно фырчал двигатель. Кваз, казалось, ответом Медоеда удовлетворился, либо был сосредоточен на дороге. Эмоции спокойные. А вот по Анжелике совсем не скажешь, о чём она думает. Взгляд серьёзный, словно сканирует. Гляделки долго не продолжались, отвела взгляд, а Дима поймал себя на мысли, что если долго смотреть, то можно и "утонуть" в зелени её глаз.

– Окей, поняли тебя, – произнесла она в итоге, взглянув снова на Медоеда и отвернулась. – Шмель, через километр развилка. Нам направо. Там ещё километра три и деревенька будет. Заедем давай.

– Зачем?

– В туалет по-нормальному сходить хочу, блин! – и украдкой бросила взгляд на парня, но он сейчас глазел в другую сторону, через поле и грыз только вскрытый батончик шоколада.

Вскоре миновали развилку и углубились в лес. Всё так же молчали.

– Стоп! – вдруг гаркнул Медоед и оказался между передних сидений, всматриваясь с прищуром вперёд. Анжелика вздрогнула, обернулась, а Шмель начал останавливать машину.

Лес начал редеть и метрах в ста уже виднелись, на фоне яркого неба, треугольные крыши домов.

"Ослик" остановился не сразу, метров ещё пятнадцать проехал.

– Что?! – в два голоса спросили спутники.

– Не сходить тебе в туалет. И вообще, сожми там всё в кулачок, – обратился он к девушке. – А ты, Шмель, давай назад помалу. В деревне Элита орудует и восемнадцать рыл при ней. Три или четыре рубера среди них. Нас, вроде, не заметили ещё, так что, дружно молимся и валим по-тихому.

Анжелика побледнела разом и что-то пискнула, вцепилась рукой в поручень, вторую упёрла в приборную панель.

Страха Шмель почти не ощущал, разве что, сосредоточен стал донельзя. Воткнул заднюю передачу и медленно повел "Ослика" назад.

– От… откуда здесь Элитник? – прошептала Анжелика.

– Могу сходить, спросить, – весело ответил Дима. Девушка резко обернулась к нему, сверкнула глазами.

– Весело тебе? – прошипела она.

– Весело было бы, не будь я сенсом. На твоих шестидесяти метрах влетели бы, как раз. Шмель! – тот нашёл взглядом глаза Медоеда через зеркало. – Если я говорю стоп, это значит тормоз в пол, а не медленно сбрасывать скорость, – спокойно, но при этом жёстко продолжил Дима. – Сейчас повезло, твари на той стороне посёлка. В другой раз может и по-другому всё сложиться.

Задним ходом до развилки добирались дольше. Кваз на слова Медоеда только хмыкнул, признав правильность его претензии. Всё же воспринимать абсолютно всерьёз этого пацана, до этого момента, даже при всех его рассказах, не получалось. И ещё он никак не мог понять, почему их новый спутник весел, словно не на опаснейших тварей чуть не нарвались, а так, стая вшивых бегунов. Реально, псих.

Анжелика к развилке, более-менее, успокоилась, страх почти ушёл. И сейчас она обдумывала реакцию Медоеда. Он не испугался, наоборот, словно приготовился драться! С Элитой! Втроём! В нём, словно, хищник проснулся!

От развилки проехали ещё километров десять. Лес сменился рощами среди полей. Снова выехали на трассу.

– Шмель, останови, – попросила Анжелика. Кваз послушался, свернул на обочину, остановил машину.

– Чисто, – произнёс Медоед.

Вышли. Мужчины встали слева, а девушка осталась с другой стороны. Когда она покончила со своими делами, подошла.

Медоед оглядел спутников и сказал:

– Давайте договоримся, вот прямо здесь и прямо сейчас. Если кто-то что-то замечает, необычное или просто первым, говорим немедленно, – кваз хотел что-то сказать, но Дима снова его остановил. – Шмель, я прекрасно понимаю, мы все здесь не пальцем деланные и резьба у всех хитрая, но согласись, в вопросе заражённых я понимаю куда больше. И нет, на роль командира я не претендую. Накомандовался уже, хватит с меня. Но, серьёзно, если я что-то говорю или на чём-то настаиваю, не спорьте, сделайте. Если, например, ты, Шмель, вдруг скажешь застыть на одной ноге, я так и сделаю, потому, что понимаю, не приколоться надо мной решил. Анжелика так же сделает, потому, что доверяет тебе. Вот и я о том же прошу. Если говорю стоп, значит стоп, тут же, вот прям сейчас. Если говорю не дышать, значит, не дышите. И я, в том числе, дышать перестану, – промочил горло водой из бутылки, огляделся и снова остановил взгляд на квазе с девушкой.

– Если нет… Запад там, – он показал рукой через поле. – Я беру свой рюкзак и иду дальше один, а вы по своим делам. Все целее будем.

Повисло молчание. Анжелика даже губу закусила. Вроде и ничего не произошло, пронесло, но Медоед прав, чёрт побери. Без доверия из этой поездки ничего хорошего не получится.

Кваз перекатывал на лице желваки-валуны. Ему самому и лучше, если этот пацан уйдёт и всё вернётся на круги своя. С другой стороны, Шмель поймал себя недавно на мысли, такая жизнь наскучила уже. А этот рывок на Запад, как глоток свежего воздуха. Но, опасно, очень опасно и своё предчувствие он тоже со счетов не сбрасывал, привык уже давно Чуйку слушать. С другой стороны приказ, условие его жизни, можно сказать, охрана Анжелики. Куда она, туда и он. Формально, старшая она, как решит, туда и двинут.

– Заражённые рядом! – произнесла вдруг Анжелика и с укором посмотрела на Медоеда.

– Не тронут, не дёргайся, там мелочь, – даже не взглянул он в ту сторону.

– В смыс… – Анжелика перевела удивлённый взгляд на парня и тут же уставилась в сторону леса. – А чего это они?

– Что? – спросил кваз, перехвативший свой пулемёт поудобнее и тоже, косо глянувший на парня.

– Три твари. На нас шли, а метров за сорок где-то, развернулись и резво свалили… – недоумённо произнесла девушка.

– Объяснишь? Знаешь ведь, в чём дело, – спросил кваз. – Уж если сам о доверии заикнулся, – Медоед усмехнулся, тоже верно, сам себя в тупик снова загнал. Вспомнился Факир, тот тоже быстро догадался.

Вздохнул, огляделся, чуть прищурился, расслабился и начал говорить:

– До Элиты, заражённые меня стороной обходят. Почему, вам знать не нужно, тут уж извиняйте, просто как факт примите, – Шмель и Анжелика переглянулись, кваз снова перекатил желваки на лице. – Если не видят меня, убегают всегда. Если увидели, могут и напасть, особенно если их много, но тупить метров с сорока начинают, тормозят. С руберами сложнее, те уже вполне соображают и нападают всегда, но тоже подтупливают.

На этот раз молчание длилось долго. Медоед опёрся о борт машины, посматривая то на одного, то на другую. Анжелика упёрла руки в бока и прошлась туда-сюда на пару шагов, встала чуть в стороне между квазом и Димой. Медоед понимал, что именно сейчас, в этот момент, решается, едут ли они вместе или Дима выгребает из багажника свои пожитки и дальше идёт один. Шмель держал руки скрещёнными на груди, оставив пулемёт висеть на ремне и застыл, не сводя с Медоеда взгляд. Девушка вздохнула, весь напряг при этом улетучился, покачала головой сокрушённо и медленно произнесла:

– Едем уже. Хорош хернёй заниматься, мужики, – решила, в итоге, за всех, Анжелика.

– Мы, команда, поняли? – добавила она. – Едем, – и первой забралась в машину.

Несколько секунд Шмель и Медоед продолжали смотреть друг на друга. Кваз развернулся и двинул в обход машины, за руль. Дима выдохнул и последним устроился на сиденье сзади. И он понимал, что придётся и дальше раскрываться, не во всём, конечно. Иначе и в правду, лучше разойтись сейчас. А этого уже не хотелось.

Двигатель взрыкнул, хотя в трёх метрах и не слышно уже ничего, внедорожник, беззвучным "призраком" покатил вперёд.

Глава 3

Неделю спустя. Обитаемый пояс.

Первые дня три пути, в общем-то, ничем не запомнились. Ехали с осторожностью. Где возможно безопасно пополнить запас топлива, пополняли. Анжелика, будучи Картографом, знала эти дороги хорошо и мыкаться по различным проездам-переездам не приходилось. Ехали всё так же просёлками, стараясь выдерживать направление на Запад. По пути «притирались» друг к другу. Вернее, Дима и Шмель притирались. С Анжеликой этот процесс шёл, как ни странно, проще. Медоед не переставал удивляться её проницательности и как же чётко она ощущала его и кваза. Недопониманий между мужчинами больше не возникало, но некое напряжение оставалось. Кваз ощущал угрозу в парне, а Медоед, в свою очередь, чувствовал, что Шмель старается держать определённую «дистанцию», при этом ещё и девушку пытался «прикрыть» собой. Но, главное, это не мешало действовать сообща в случае необходимости. А такие случаи возникали нередко.

Заражённые встречались и порой приходилось стрелять. Очень помогал Дар Шмеля, ехали, можно сказать, бесшумно. Дима, ради интереса, однажды вышел из радиуса действия и был крайне удивлён, когда Анжелика выстрелила, но звука так и не последовало, а внутри сферы действия Дара звуки распространялись, как и полагается. Медоеду даже пришлось, поначалу, "одёргивать" себя, напоминая, что дальше трёх метров звук не уйдёт.

Ну а кваз с девушкой, точно так же, не очень верили в заявление Димы о том, что заражённые приближаться не станут. И тоже представился случай убедиться в правдивости его слов. Во время одной из остановок, укрылись в полусгоревшем придорожном гостиничном комплексе, Медоед ощутил бредущую по другую сторону дороги вдоль опушки леса стаю в десяток тварей. Бегуны, пара развитых пустышей и лотерейщик вожаком. Предупредил спутников и позвал с собой, чтобы те, наконец, убедились. Ну и "рисонуться" захотелось, показать, но это второстепенно.

Выйдя на открытую парковку перед зданием, кваз с Анжеликой остались в холле и наблюдали из окон, он громко свистнул. Заражённых долго ждать не пришлось, вылетели из леса всей стаей спустя десяток секунд. А Дима, с одним лишь пистолетом с накрученным глушителем, стал пятиться к зданию, чтобы твари подобрались поближе, а не разбежались на середине дороги. Кваз явно занервничал, крепче перехватив пулемёт, но Дима жестом, даже не глядя в его сторону, показал "спокойно" и продолжил ждать набегающих и урчащих на разные лады заражённых.

Каким же сюрпризом для Шмеля и Анжелики стало изменившееся вдруг поведение тварей. Не добежав метров сорока, монстры резко затормозили, а тон урчания сменился вдруг на испуганный скулёж. При этом заражённые ещё и сгрудились в кучу, лишь лотерейщик отскочил и развернувшись, понёсся обратно к лесу. Дима вскинул пистолет и выстрелил два раза. Фигуру вожака повело в сторону, он начал заплетаться в ногах и в итоге грохнулся на асфальт.

Примерно то же самое происходило и с бегунами, они спешили убежать, мешали друг другу, царапались и толкались, хотя свободного места вокруг полно. Медоед не спеша, прицельно, разрядил оставшиеся двенадцать патронов по тварям. Пятеро, включая ползущего по дороге прочь лотерейщика, остались лежать на дорожном покрытии. Пустыши, двое, ковыляющие последними, уже развернулись и почти скрылись в лесу. Оставшиеся в живых три бегуна резво разбегались в разные стороны.

Дима обернулся к маячащим в окнах первого этажа обалдевшим товарищам, усмехнулся, мол, я же говорил и сменив магазин, свинтил глушитель и убрал оружие в кобуру. А затем он достал свои ножи…

На Шмеля они особого впечатления не производили, ну да, кривые керамбиты, нестандартных размеров, словно плоские, зазубренные крупными шипами на обухе когти, но не более того. А вот Анжелика расширила глаза от укола неожиданного страха. Эти ножи вызвали в ней ощущение смертельной опасности и ещё она ощутила, что клинки, словно живые и голодны до крови… да и от фигуры Медоеда, еле ощутимо, но повеяло глухой угрозой, словно он превратился в хищника. Но это же бред, мотнула она головой…

А Дима к этому моменту добежал лёгкой трусцой до резко задёргавшегося в ужасе при его приближении, покалеченного лотерейщика и двумя движениями добил его клинками, зачем-то ещё и оставив их в ранах на несколько секунд.

Добыча богатой не оказалась, с трупов Медоед собрал всего дюжину споранов.

Про ножи ни Шмель, ни Анжелика интересоваться не стали, всё же впечатления от "демонстрации" затмили неясные ощущения от вида клинков. Поразила та лёгкость, с которой Медоед справился с немаленькой, десяток тварей как никак, стаей. Напряга или беспокойства в нём не ощущалось совершенно, словно и правда, нападали не опасные существа, а так, мелочь, как парень и говорил о таких.

На последующие вопросы Медоед отвечал скупо, так толком и не прояснив ничего. Шмель хмыкал и сопел, а Анжелика, закусив внутренне губу, решила подождать, как и советовал до этого друг. Позже, возможно, Медоед и раскроет этот секрет. Ведь это огромное подспорье в передвижении по Улью, когда тебя практически не трогают заражённые! Сколько они со Шмелём пережили опасных моментов, которых можно было избежать, знай они, как настолько эффективно отпугивать тварей! И ведь это не Дар, тогда бы у парня всё время глаза чёрные были. Или это как с его сенсорикой? И снова она отвечала себе, нет, это не Дар, что-то другое, чем можно точно так же обладать. Да и с сенсорикой его тоже, странно всё. Когда ни спроси, всегда отвечает точно, словно Дар постоянно работает. Но тогда он, как и Шмель, живчик употреблял бы часто. А тут, в день пару раз приложится к фляге и всё. Одни странности.

***

К концу первой недели пути встал вопрос о грядущей переправе через большую реку. Как сказала Анжелика, река, всячески петляя, образует нечто вроде границы и тянется с севера на юг на несколько тысяч километров, впадая в озёра, отбрасывая потоки рек поменьше. В том месте, где путники уткнутся в неё, переправ нет и осталось каких-то полторы сотни километров, то есть уже вот-вот.

Южнее, километров на триста, имеется стаб, но там лучше не появляться таким малым составом. А всё потому, что заправляют там самые натуральные фашисты. Ведут себя, пусть и тихо, но и выбить эту гниль проблематично, так как находятся в состоянии перманентной войны с заражёнными, бредушими вдоль берегов реки. Бойцы там тренированные и прикурить могут дать даже превосходящим силам. Да и полноценную войнушку не устроить, заражённые рады будут такой шумихе. Ко всему прочему, под боком у этих фашиков раз в два месяца грузится кластер со складом армейского оружия и боеприпасов.

Можно, конечно, поискать и причалы с судном достаточной грузоподъёмности, чтобы перевезти "Ослика", но здесь две проблемы. Во-первых, заражённые. Во-вторых, даже если и удастся найти подходящую баржу, то каким образом на неё быстро загнать машину? Плюс и управлять плавсредствами никто из них троих не умеет. Так что этот вариант отпал сам-собой.

Есть, конечно, ещё один вариант. Самый опасный. Если отклониться на север, то километрах в ста имеется городской кластер с двумя мостами. Опасность в том, что грузится эта сота раз в пять дней. То есть, мясорубка там практически безостановочная.

Были и другие варианты, но дальше. Дима даже поинтересовался, не знает ли девушка о стабе с названием Приреченский. Ответила, что знает целых три. Конкретно на этой реке, ближайший, в семистах километрах южнее. Так уж вышло, что у рек иммунные не селятся. А те, кому удаётся закрепиться, народ, в основном, отбитый и отчаянный, как те фашики, например. Но таких стабов совсем немного.

Вообще, мостов имелось достаточно, дорог-то много, но все они грузятся половинками, так что их даже не рассматривали и ни на одной карте никто и никогда не отмечал.

– Ну так что решаем? – спросила девушка.

Сейчас путники находились в небольшой, пустой деревеньке посреди лесных массивов. Встали здесь на ночлег.

Грузилось всего два десятка домов по обеим сторонам дороги. Ценного здесь, естественно, ничего. Да и порушено всё так, словно слоны через дома проходили. Несколько более-менее целых осталось, в одном из них и остановились. Нескольких пустышей зачистили, а больше заражённых вокруг и не было, место всё же глухое.

– Я предлагаю ехать вдоль реки до ближайшего стаба с переправой, на север, – пробухтел Шмель. – По времени мы не ограничены. Смысл рисковать?

– Но и вероятность нарваться больше, – ответил Медоед. За эту неделю их уже два раза обстреляли. Повезло, Дима вовремя замечал людей и выставив щит, пусть и давалось это в движении с гораздо большим трудом, проезжали на скорости. Везло ещё и в том, что нарывались на такие же, как и они, малочисленные группы. Во второй раз за ними даже погнаться решили, но единственный Сдвиг, который вызвал у Димы кровотечение из носа, заставил погоню отстать. Медоед активно изображал стрельбу, высунувшись из люка на крыше, прикрывая использование Дара, убил водителя и машина преследователей, завиляв, ухнула с насыпи в кювет. Анжелика потом на него долго и пристально смотрела, но вопросов не задала. Кваз так и вообще, не понял, что произошло, обозвав тех людей косорукими придурками. И Дима понял ещё, что использовать в таких условиях два Дара сразу очень сложно. Может быть, сил ушло бы и меньше, не стреляй те рейдеры из крупнокалиберного пулемёта. Словил "на щит" не меньше трёх десятков тяжёлых пуль.

– А в этом районе что? Нарвёмся по-любому. Не через город же ломиться, – ответил кваз.

– Можно попробовать один вариант… – задумчиво произнёс Дима.

– Нет, – сразу отрезал Шмель.

– Что надумал? – спросила Анжелика.

– Можно сразу после перезагрузки через тот город проехать…

– Что?! Ты совсем сдурел что ли?!

– Погоди Шмель, – остудила кваза девушка.

– И ты туда же?!

– Шмель, давай хотя бы выслушаем.

Кваз что-то пробурчал про психов и самоубийц и замолчал, косо смотря на Диму.

– Вариант и в самом деле очень рискованный, но проскочить можно, – начал Медоед. – Так вот. Всем известно, что перед перезагрузкой твари оттягиваются от кластеров. В это время мы и проедем к самому городу. После перезагрузки, рвём на всех парах через мост. Единственное, что плохо, мы не знаем ни подъездов, ни сам город, можем встрять. Я выведу вас, но машину, скорее всего, потеряем.

Шмель ответил сразу:

– Не вариант. Слишком опасно. Даже если и удастся проехать город без помех, где гарантия, что на выезде не нарвемся на заражённых?

– Прорваться всё равно можно, если, конечно, нас Орда встречать не будет.

– Да нам и сотни тварей хватит… и вообще, ты сам так делал?

– И хуже бывало, – ответил квазу Медоед. – Шмель, этот вариант на крайняк уже, вообще если иного выхода не будет.

– Значит, что, до ближайшей переправы едем? – спросила Анжелика. В этих делах она предпочитала послушаться более опытных товарищей.

– Выходит так, – согласился Дима. Шмель кивнул. Девушка прикрыла глаза, ненадолго уйдя в себя. Видимо, "просматривает" карту, предположил Медоед. Она так всегда делала, прежде чем ответить на вопросы о дорогах. Вообще, интересно, как её этот Дар работает, но спросить почему-то стеснялся.

– Километров пятьсот на север. Венецией стаб называется. По пути ещё два поселения будет, вдали от реки. О них ничего не скажу, да и объехать можно. Много белых пятен в этой области.

– Венеция, значит, романтика, чтоб её… – проворчал кваз.

К переправе путники добрались на четвёртый день. В пути особенного ничего не произошло. Людей, и это, наверное, хорошо, не встречали. Было несколько стычек с заражёнными, но проблем не возникло. Ехали всё так же просёлками. Многих дорог здесь Анжелика не знала, поэтому путь настолько и растянулся. Конечно, едь они по широким трассам, преодолели бы эти почти пять сотен километров быстрее, на деле же вышло около шестиста по извилистому пути.

Смутное беспокойство начало тревожить Медоеда ещё за час до подъезда к стабу. Понять причину не сумел, но товарищей предупредил, чтобы были готовы. На вопрос ответил, "к чему угодно"…

***

– И что теперь? – почесал затылок Шмель.

– Ещё и мост взорвали, скоты… – недовольство и отвращение так и сквозило в голосе девушки. Следующие её слова состояли сплошь из непечатных выражений.

Дима же просто стоял и обалдело оглядывался, всё ещё не веря, что такое, вообще, может произойти.

Стаб, вернее, поселение, оказалось мертво. Нет, не заражённые здесь порезвились. Да и, наверное, лучше, чтобы твари разрушили этот посёлок, а не люди… причём, одни из самых конченых представителей…

Ещё только выехав на огромное поле из довольно густого елового леса, окружающего речное поселение с романтичным названием, стало видно, что-то не так. Насторожились ещё больше. Подъехав ближе, удивились распахнутым настежь воротам. Медоед тут же сообщил, что живых в радиусе его охвата нет…