Текст книги "S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Денис Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Разбудил напарников Медоед минут через тридцать, когда начался полноценный рассвет и солнце показало свой горб из-за горизонта.

Шмель проснулся мгновенно, словно только и ждал прикосновения к плечу. Вот она, выучка.

– Я подремлю немного, через час-два будите или если случится чего, – прошептал Дима, а Шмель кивнул.

Пусть спать и не хотелось, но растянуться тоже не помешает.

Анжелика проснулась, как только Шмель попытался тихо вылезти из своего "чехла", иначе огромный спальный мешок и нельзя назвать. Дима же, залез в свой и отвернулся, попытавшись уснуть.

Не вышло. Шмель и Анжелика о чём-то тихо разговаривали, но не это мешало. А вот часто попадающие в радиус эмпатии новые и новые "точки", последние заражённые спешили покинуть кластер, раздражали.

Через какое-то время всё-таки удалось провалиться в нечто вроде полудрёмы, которую, впрочем, оборвали тоже быстро.

– Медоед! – шепнула Анжелика. Дима повернулся к девушке. Она кивнула куда-то в сторону. Вздохнув, вылез из спальника и огляделся. Кваз, из-за своих размеров, кое-как схоронился у края крыши и сейчас выглядывал наружу.

Дима практически сразу понял причину беспокойства товарищей. Заражённые большим количеством покидали кластер. Одиночные и небольшими группами, как крысы разбегались из горящего дома. Эти, самые упорные или самые трусливые, оставшиеся на кластере до самого, практически, конца. В сферу восприятия эмпатии то и дело врывались "эмоциональные носители". В основном, не очень развитые заражённые, вроде лотерейщиков или бегунов. Самой крутой тварью пока был кусач, уже убежавший по полю довольно далеко и по пути порвавший пару неудачливых собратьев. Заражённые даже сейчас, убегая из кластера, грызлись. Более сильный пытался достать кого послабже, чтобы в будущем не вырос конкурент.

– Бегут… – проворчал Шмель, когда девушка и парень подобрались к нему в полуприсяде. – А мы тут торчим, как… как идиоты.

– Наоборот, самые умные, – протянул Дима, глядя в сторону полосы леса. Глаза то и дело выхватывали движение. – Схожу, на машину гляну. Будет печально, если по ней табун этих чудищ пробежит…

– Тьфу… точно… так-то, вес рубера, если напрыгнет, джип выдержит… проверяли, – хмыкнул кваз.

Как отметил Медоед, подойдя к противоположной стороне крыши и выглянув, "Ослик" был в порядке. Во всяком случае, с такого расстояния повреждений не видно. Рядом присела Анжелика, Дима даже не заметил, как подошла, непорядок, слишком отвлёкся.

– Ты точно уверен во времени перезагрузки? И вообще, откуда ты знаешь? Дар?

Дима мельком глянул на неё. Сказать или нет…

– Анжелика, ты такой же, как я, эмпат. Нам, как я за всю свою жизнь понял, доступно гораздо больше… в плане восприятия…

Пауза длилась недолго. Девушка удивительно быстро переварила слова Димы и спросила:

– Но как?!

– Позже, Анжелика. Хорошо? Думаю и ты можешь меня чему-то научить, – всё-таки решился он забросить удочку. – Давайте соберёмся лучше, хочу быть готовым.

Девушка поджала губы, очень хотелось узнать, хотелось расспросить Медоеда! Как она поняла, в эмпатии, применительно к Улью, он понимает гораздо больше и надо, для себя самой даже, научиться тому же. А то, что он сам обмолвился о возможном "обмене" знаниями, вообще хорошо! Она тоже могла его многому научить. Во всяком случае, надеялась на это.

Ещё какое-то время они так и простояли, осторожно выглядывая во двор. Заражённые продолжали покидать кластер, оставалось их уже совсем немного. Не повезло пустышам, запертым в квартирах, они, истощённые и слабые, скреблись в двери, жалобно урчали, понимая, даже своим ограниченным умишком, грядет Смерть.

***

До времени перезагрузки, в основном, молчали. Анжелика время от времени спрашивала Медоеда о его жизни и опыте. Парень в подробности не вдавался, иной раз совсем не отвечал, уводя разговор на другую тему. Кваз интересовался про Пекло, как там и что. Вот об этом Дима рассказывал с охотой, удивляя товарищей. Опять же, говорил «в общем», детально мало что описывая и обходя тему о родителях.

Поели, Дима добил всё, что взял с собой и дальше поедал оставшиеся леденцы. Анжелика и Шмель всё больше нервничали, посматривая на Медоеда.

Когда до перезагрузки осталось около получаса, парень произнёс:

– Время. Заражённых уже не будет. Последние твари ещё час назад ушли. Пора и нам двигать.

Напряжение словно схлынуло, оставив место только действию. Всегда так. Ждёшь, нервничаешь, а потом просто делаешь.

Дом покинули без проблем. Во дворе прибавилось свежих трупов, не объеденных даже, это заражённые убивали друг друга. "Ослик" и в самом деле оказался цел, ни одной новой царапины или вмятины.

Расселись по местам, Шмель запустил двигатель и посмотрел на Медоеда, сидящего на переднем месте.

– Ждём ещё. Как кисляк пойдёт, уезжаем. На поле развернёшься и становись метров за десять от границы. Как только туман начнёт сходить, едем, – он поочерёдно оглядел спутников. – И снова предупреждаю, если скажу стрелять по людям, значит стреляем, скажу ехать в толпу, Шмель, едешь. Без всяких раздумий. Времени у нас в обрез. Твари в лесу хоронятся, ждут. Это первая волна, самые мелкие и их немного будет, но всё равно не расслабляться. Затем накатит основная, вот от неё и надо оторваться. Поняли? – повторил Дима инструкции, раз, наверное, в пятый.

Шмель и Анжелика, пусть и понимали, но не принимали такое. Нельзя так… а Медоед настаивает. И вот как быть? Парень уловил, в который раз, их сомнения.

– Поймите вы, наконец, так надо. Я не маньяк какой-то. Мне самому не доставит удовольствия стрелять по людям. Но если на кону моя и ваша жизнь, то я выберу именно наши жизни, а не… тех, кому жить осталось от силы час. И никакой Стикс за это карать не станет, так что… дело собственных убеждений.

Отвечать никто не стал.

– А с той стороны? – спросил спустя минуту кваз.

Дима и сам не знал, как будет с той стороны. То, что придётся прорываться сквозь вал заражённых, это точно. Возможно, надо будет и укрыться где-то. Но тогда машину, скорее всего, потеряют. А затем ещё пару дней слушать вой умирающего города с какой-нибудь крыши…

– По ситуации, Шмель. Если что, укроемся на крыше какой-нибудь и переждём. В любом случае живы будем.

Кваз хмыкнул, но отвечать не стал.

Наконец, пошёл кисляк. Сначала, тонкие его ручейки потекли из окон подвалов пятиэтажек и трещин в асфальте. Затем туман начал заполнять ямы и углубления, в воздухе появилась "взвесь".

Шмель переключил передачу и стронул "Ослика" в направлении выезда из двора и кластера.

Выехав на поле, кваз развернул машину и остановился. Медоед вышел первым, оглянулся на лес, ловя взглядом движение в нескольких местах. Следом, неуверенно сначала, вышли и остальные. Тоже оглянулись на полосу леса позади через поле.

– Не волнуйтесь, заражённые не подойдут. Они и после перезагрузки сразу не полезут. Минут двадцать у нас будет, – сказал Дима.

Анжелика посмотрела на заполняющийся густым туманом город, здания с зияющими дырами оконных проёмов в обе стороны, ровным рядом упирающиеся в поле, уже почти скрывшиеся в кисляке.

– Никогда так близко не стояла… – прошептала Анжелика.

– Ну вот, будет, что вспомнить, – произнёс с улыбкой Медоед.

– Ну их, такие воспоминания…

Парень отвечать не стал, пожал плечами. Туман почти скрыл здания и уходил сейчас белесым столбом в небо. Дима посмотрел вверх, затем на товарищей. Те не отрывали завороженного взгляда от тумана. Тишина стояла оглушительная, даже звук двигателя машины, казалось, стих, "подавленный" силой неведомой стихии.

Началось светопредставление. Туман порвали зеленоватые молнии, сначала редко, потом они стали бить непрерывно. И всё это в тишине, хотя казалось, должно трещать от раскатов грома. Только слышалось ровное фырчание двигателя. Так продолжалось ещё с пару минут и всё резко закончилось. Кисляк начал спадать, бесследно испаряясь и появились первые звуки. Кто-то охнул, где-то закричали. Послышался металлический удар, это машины столкнулись.

– Ждём ещё минуту и едем, – сказал Дима, ощутивший, как разом подскочило напряжение напарников.

Со стороны провалившегося города всё увеличивалось количество звуков, засигналили несколько машин, орала сигнализация, кто-то надрывно закричал.

– Не нравится мне всё это… – буркнул Шмель, но ему никто не ответил.

От города явственно "потянуло" тяжёлым ощущением скорой беды, никакой эмпатии не надо.

– Двинули, – сказал Медоед, когда туман почти рассеялся и показался незанятый ещё машинами проезд. – Как попадём во двор, сразу налево, вдоль дома, там выезд на дорогу пошире и по ней прямо, не сворачивая. Должны упереться, как раз, в мост.

Расселись и "Ослик" сорвался с места, выбросив из-под колёс комья земли. Дима сразу вылез в люк с автоматом в руках. Анжелика откинула триплекс окна и тоже уставилась наружу, смотря на кусочек ещё живого мира, на людей, которые ещё не знали, что скоро их придут убивать кошмарные твари. Жители, ничего не понимая, смотрели во все глаза на странную машину, с торчащим на крыше "военным". На детской площадке родители успокаивали разревевшихся детей. Кто-то пытался звонить с бесполезных теперь "кирпичей", коими стали мобильные телефоны и смартфоны.

На парковке возле дома уже случилось ДТП, водители кричали друг на друга, доказывая свою правоту. Когда внедорожник рейдеров проезжал мимо, те замолкли с открытыми ртами и проводили взглядом машину.

Выехав на проспект, "Ослик" резко встал. Пробка.

– Ну?! По тротуару гони, Шмель! – крикнул Дима. Машина сдала чуть назад и выехала на широкий тротуар, засигналив удивительно громким клаксоном, Медоед ещё не слышал, не случалось оказии. Машины на дороге так же сигналили, создавая неприятную какофонию звуков.

Люди на тротуаре, видя прущего на них железного монстра начали шарахаться в стороны. Медленно.

Дима быстро скрутил глушитель, сунул в свободный кармашек и дал неожиданно громко прозвучавшую очередь, патронов на пять, в воздух. Подействовало. Началась паника. Люди стали куда быстрее убираться с дороги, ускорился и "Ослик". Шмель громко матерился, взывая к людям, чтобы те резвее разбегались. Дима ещё раз выстрелил, подогнав уже начавшую дуреть толпу. Сигналы машин, казалось, усилились вдесятеро. Так проехали ещё метров сто.

А вот и какой-то идиот на огромном белом джипе решил последовать примеру рейдеров и выехал на тротуар, задавив при этом трёх или четырёх людей! Водила дал по газам, пытаясь уехать от накатывающего сзади монструозного внедорожника. Люди, не успевающие отскочить в сторону, отлетали от тяжёлой машины словно кегли. Боль, ужас, панические крики…

– Да что этот придурок творит?! – завопила Анжелика. "Ослика" вдруг начало покачивать, ехали уже по телам раненых или мёртвых. Кваз зарычал от безысходности, но сделать ничего не мог, лишь крепче вцепился в штурвал.

– Пристрели его, Медоед!! – снова закричала девушка. Дима, этого делать, конечно не стал. Джип впереди вполне успешно расчищал дорогу, лишь бы не врезался куда и не перегородил проезд. Люди жались к стенам, прыгали на машины на дороге, стараясь хоть как-то спастись от несущейся по тротуару смерти…

Так проехали метров двести, до перекрёстка, так же заполненного машинами и людьми. Джип впереди на полном ходу дал правее и влепился в бок легковой машины, да так сильно, что аж зад подкинуло.

– Выруливай Шмель, тарань! – заорал Дима, вцепившись свободной рукой в крышку люка, вставшую на стопор.

"Ослик" вильнул, раз, другой, задев какого-то беднягу, затем выехал на перекресток и со страшным ударом отбросил на соседнюю машину серебристую легковушку перед пешеходным переходом. На самом перекрёстке стояло всего несколько машин. Объехав их, под ошалелые взгляды водителей, снова вырулил на тротуар уже на другой стороне. Снова по ушам ударил клаксон и Дима снова начал стрелять в воздух, добив уже весь магазин, сменил спарку.

Скорость передвижения снизилась, Шмель всё же не хотел ехать по людям.

– Шмель!! – заорал снова Дима и тот поддал газу.

Крики, паника, сигналы машин на дороге. Матом кроет уже и Анжелика, кляня на все лады нерасторопных людей, Шмеля и Медоеда.

Миновали ещё один перекрёсток. Там пришлось грубо расталкивать автомобили. Дима даже дал очередь по капоту машины какого-то придурка, чуть не въехавшего им в бок.

До перекрёстка с набережной добрались минут через пять, гоня перед собой волну криков и паники.

– Мост узкий!! – зарычал кваз.

– Вижу! Давай на набережную и налево, там другой! – закричал в ответ Дима.

Машин здесь, как ни странно, оказалось меньше, но мост так же был забит транспортом, а пешеходные дорожки по бокам от проезжей части, всего метра полтора шириной, да ещё и отделены металлическими барьерными ограждениями. Медоед с досады хлопнул кулаком по крыше.

На перекрёстке пересекли дорогу, снова протаранив машину, чёрный тонированный джип в хроме. Оттуда через пару секунд вывалились ребята в пиджаках, но увидев автомат в руках Димы, который он ещё и направил в их сторону, резво отскочили за машину.

По широкой набережной ехать стало удобнее и быстрее. Людей всё так же много, но и пространства для манёвра достаточно. До другого моста ехать оказалось метров пятьсот, которые преодолели довольно быстро. Сам мост оказался широким, аж на восемь полос и на нём, хоть и ехали машины, но проехать можно без проблем, при чём, именно в нужную сторону. Встречка забита автомобилями наглухо.

И вот тут рейдеров ожидал очередной неприятный сюрприз. Выехав на мост, заметили три судна чёрного цвета с белыми крестами на боках и флагах. Фашисты.

– Фашики здесь! – закричал Дима, направив автомат на судна, которые находились метрах в двухстах от моста. Набережная была довольно высокой, поэтому с дороги и не увидели.

Люди на судах суетились, явно готовясь пристать к небольшому пирсу, до которого им оставалось идти уже метров сто.

– Левее бери, к центру моста, чтобы не заметили! – заголосил Дима, перекрикивая сигнялящие машины и рык двигателя "Ослика".

Шмель, не обращая внимания на движение перестроился левее, чем породил позади аварию машин из семи, наверное.

На выезде с моста их снова поджидала неприятность в виде машины дорожной полиции. Блюстители порядка так же заметили странный внедорожник, а самое главное, Медоеда, вертящегося в разные стороны в люке, да ещё и с автоматом.

– Твою же…! – зарычал Дима, видя, что машина полицейских мигнула проблесковыми маячками и из неё вылезают двое полицейских. Один из них уже схватился за автомат, второй держал в руках тангенту громкоговорителя.

Очередь на три выстрела и Сдвиг. Полицейский с автоматом валится на асфальт. Ещё Сдвиг, очередь из автомата и второй так же кулём падает у машины.

Шмель зарычал что-то непечатное, увидев расправу, но Дима отвечать не стал.

Так и съехали с моста, боднув мощным отбойником невовремя выехавшего таксиста, его машину аж развернуло, осыпая дорогу блестящими осколками битого стекла. И всё это под непрекращающиеся крики людей и сигналы машин вокруг. Паника.

По этой стороне дороги, движение оставалось всё так же свободнее встречного. Шмель прибавил газу и "Ослик", разгоняя перед собой другие автомобили, поехал быстрее. Секунд через тридцать Дима заметил первую тварь. Топтун, одуревший от количества орущей и визжащей в панике жратвы, рвал когтями попавшихся людей, откусывал огромные куски и бросал тело, удивительно легко настигая очередную жертву.

– Готовьтесь! Твари в городе!! – заорал Дима.

Готовиться Шмелю и Анжелике пришлось к воздействию на психику со стороны Медоеда. Он выпустил "зверя". Крюки тоже отозвались, желая поучаствовать в возможном сражении. Рано, думал Дима. Обойтись бы без схваток вообще.

Топтуна уложил Сдвигом. Из тела чудища словно вынули нечто важное, смерть наступила моментально. Кувыркнувшись раз, дохлый топтун со скрежетом врезался в бок какой-то машины. Очередной панический "всхлип" толпы…

После следующего перекрёстка пришлось снова сворачивать на тротуар, машинами забило всю дорогу впереди, а люди валом пёрли навстречу, орали от ужаса, подгоняемые ворвавшимися в город заражёнными. Первые вестники скорой ужасной смерти всего живого в городе. Да и сама по себе паника распространялась не хуже лесного пожара.

Кваз снова зарычал, понимая, что сейчас начнётся давка. Анжелика тоже закричала что-то. Раздались выстрелы. Это уже Дима начал стрелять по обезумевшим людям. Первые тела упали на брусчатку и были тут же погребены под ногами, раздавлены толпой. Паника и ужас ощущались уже физически, словно уколы статики по коже.

Заражённые пребывали. Чем ближе граница кластера, тем их становилось больше. Они прыгали с машины на машину, выковыривали орущих людей, часто частями. Другие рвали на куски пешеходов, ворвавшись в беснующуюся от ужаса толпу. Горячая кровь лилась потоками, брызгами осыпаясь на светлые стены фасадов. Звенели стёкла разбитых витрин, в магазины заскакивали пьяные от обилия еды твари, продолжая свою смертельную жатву. И очень мало человеческого было в криках разрываемых наживую людей и никуда здесь от этого не деться… Анжелика, бледная и с расширенными глазами, вцепилась рукой в автомат, а другой держалась за дужку поручня и не могла даже двинуться на месте, оцепенела от происходящего вокруг. Никогда она не видела такого ужаса вживую…

А Дима начал понимать, так им не вырваться, завязнут в толпе и сверху накроет валом заражённых.

– Сворачивай на перекрёстке!! Не прорвёмся! Ищем укрытие!!

Шмель на пару с наконец справившейся с собой девушкой выругались…

Повезло. Свернув на ближайшем перекрёстке на другую улицу, так же полную бегущими в панике людьми и застрявшими в пробке машинами, Медоед заприметил высокое офисное здание и самое главное, с подземным паркингом. Возможно, если там укрыть машину, твари и не станут её долбать, как если оставить её на открытом месте.

Объяснив в двух словах задумку, Дима продолжил оглядываться, выискивая и по возможности, убивая Даром выскочивших, пока ещё одиночных тварей.

Паркинг оказался почти пуст, заехали без проблем, но Диме пришлось убить охранника, выскочившего на них из будки и размахивающего пистолетом. Явный неадекват, глаза безумные, орёт нечленораздельно. Очередь в грудь, почти в упор, бросила поехавшего крышей человека на асфальт и под ним, почти сразу, начала растекаться кровавая лужа.

"Ослика" оставили ближе к дальней стене, почти в углу, "попросив" Улей, чтобы монстры не тронули. Вытащили приготовленные на всякий, именно такой случай, рюкзаки с едой и водой на пару дней и рванули наружу. Искать лестницу в полутёмном помещении паркинга времени не оставалось, проще зайти через главный вход. Оказавшись снова на улице, поразились быстро ухудшающейся обстановке. Сейчас уже куда ни глянь, то там, то тут, мелькали быстрые силуэты заражённых. Метров двадцать до главного входа пробежали быстро. Люди, жители этого обречённого куска города, метались с безумными от ужаса глазами, кричали. Многие машины на дороге уже были пусты, водители решили спасаться на своих двоих. Сигналы автомобилей тоже играли свой сумасшедший аккорд в этом оркестре ужаса…

Подъём на крышу занял минут десять и дался довольно трудно. Мешали люди. Пришлось даже убивать и калечить. Кваз двигался первым, словно ледокол, расшвыривал людей, раздавал тумаки и пинки во все стороны. Второй шла Анжелика, замыкал Медоед, тоже раздающий удары направо и налево. Лица людей, искажённые ужасом, мелькали десятками, слившись в сюрреалистичный калейдоскоп. Крики внутри здания ощущались физически и пробирали до жути, хотя ни одной ещё твари не пробралось внутрь. Медоеду это живо напомнило Пекло, почти так же он, однажды, пробирался на крышу здания, неудачно попав на загрузившийся кластер, убегая от Волны. Эмпатию подключать не стал, научен уже горьким опытом. Анжелике тоже об этом говорил, ещё с утра, чтобы даже не пробовала. Девушка и сама понимала это и всё равно шла, как сомнамбула, на автомате передвигая ноги.

Выбравшись, наконец, на крышу, здание имело восемь этажей, рейдеры облегчённо выдохнули. Анжелика тяжело уселась у первой же надстройки и скинув рюкзак, привалилась к металлу спиной.

– Будто марафон пробежала… вроде и не устала… а тяжело…

– Это ещё цветочки… – пространно ответил Дима. – Шмель, осмотри ту сторону крыши, я здесь погляжу. Должен, наверное, быть ещё один выход на крышу. Если нет, прекрасно, один и сторожить проще.

Второго выхода не оказалось. Дверь имевшегося подпёрли найденной железякой. Это чтобы больше никто не пробрался. Других людей здесь, на крыше, не надо. Шмель сначала хотел этому воспротивиться, мол, вдруг удастся спасти кого-то. Но уже и Анжелика поняла, не стоит и пробовать, только подставлять себя.

– Что дальше? – спросил вернувшийся Шмель, сбросил свой рюкзак, положил рядом и пулемёт, уселся.

Дима невесело усмехнулся:

– Смотреть и слушать, как подыхает этот кластер… дня на два мы здесь точно застряли.

Стоило всего лишь немного прислушаться, чтобы слух начали резать крики, от которых волосы начинали шевелиться. И если сейчас они ещё слышались "очагами", то позже обещали слиться в тот самый "гул" агонии, о котором говорил недавно Медоед и который ещё помнили по видео кваз и девушка.

Медоед снова огляделся. В нескольких местах в небо уже поднимались столбы дыма. Слышалась и стрельба, немного, правда. То тут, то там треснет выстрел-другой. Пару раз вспыхивала трескотня автоматов, но стихала довольно быстро. Пока ещё вовсю звучали сотни сигналов машин, что тоже создавало свой агрессивно-тревожный фон…

– С ума сойти можно это постоянно слышать… – произнесла Анжелика, зажмурившись на пару секунд.

– Это начало только… В течение часа-двух подвалит основная кавалерия, тогда и начнётся веселуха…

– И совсем-совсем ничего не сделать?

Дима усмехнулся, пожал плечами, посмотрел в сторону и ответил:

– Если есть плеер, включай музыку и слушай. Либо, если вы готовы бросить машину, выведу всех целыми и здоровыми. Натерпитесь, разве что и на краю кластера в любом случае укрываться и ждать придётся, пока основная масса монстров втянется в город.

– Подождём… – вздохнула девушка.

***

Как Дима и говорил, основная часть заражённых заняла улицы города в течение часа. Не Орда и не как в Пекле, но тоже очень много тварей. В сферу восприятия даже Элитник попался.

Ради удовлетворения любопытства и, как она сказала, научного интереса, Анжелика некоторое время наблюдала за творящимися внизу ужасами. Хватило этого её интереса, правда, минут на десять. Крики к тому времени уже слились в тот самый, инфернальный фоновый гул, скрежещащий по нервам когтями, иногда кто-то надсадно вскрикивал, обнаруженный монстром. Кричали и в здании, на крыше которого укрылись путники. Людей там оставалось ещё предостаточно, многие решили прятаться по офисам, туалетам и другим маленьким помещениям. Находили всех…

На верхних двух этажах было спокойно, людей выгнал ужас, навеваемый не столько ситуацией, сколько самим Медоедом, спустившим "зверя" с поводка. Шмель с Анжеликой морщились, вздыхали тяжело, но молчали, понимая, что делается это и ради их же безопасности. Ещё через час Медоед и сам прекратил это "давление", заражённые уже не полезут, ощущая Крюки.

Следующие полтора суток для Димы стали, наверное, одними из самых скучных в жизни. Делать на крыше совершенно нечего. Внизу беснуются сотни тварей, рыщущие в поисках человеческого мяса и убивающие друг друга, ради того же куска плоти.

Шмель и Анжелика всё это время провели на нервах, особенно первый день, когда на кластере разыгрывалась основная драма. Одно дело смотреть на подобное по видео и абсолютно другое, стать реальным свидетелем и почти участником.

В течение дня разговаривали мало, не та обстановка, хотя Медоед и не против был поболтать. Только ближе к вечеру, когда солнце начало клониться к горизонту, а вой умирающего города практически сошёл на нет, товарищи более менее пришли в норму. Даже кажущийся монолитным кваз и тот признался, что пробрало до самых печёнок. В первые часы, особенно. Знать, что буквально в нескольких десятках метров внизу сотни тварей рвут друг друга, жрут людей и в любой момент могут прорваться на крышу… такие себе ощущения…

Готовились ужинать, в котелке уже "доходили" макароны, банки консерв вскрыты, вода на чай тоже вскипела. Дима днём прошёлся по верхним этажам, принёс пару больших бутылей с водой и в буфете одной из фирм, набрал к чаю печенья и конфет.

Анжелика, приняв свою порцию еды из рук Шмеля, спросила вдруг:

– Медоед… – парень перевёл взгляд на девушку. – До меня вот только дошло… если ты родился здесь… то, получается… совсем не знаешь "той" жизни? И я всё удивлялась, почему ты некоторых привычных всем мелочей в упор не замечаешь…

Дима усмехнулся. Ну да, что тут ответить. Девушка, между тем, продолжила, развивая мысль:

– И получается, ты никогда не знал мирной жизни… не знаешь, каково это жить, не опасаясь, что из-за любого угла на тебя может броситься чудище… – она на некоторое время замолчала, поражённая собственному умозаключению.

– Так и получается, – пожал плечами Дима.

– Но ведь это… это жестоко…

Медоед снова усмехнулся, обвёл глазами крышу, устремил взгляд дальше и снова перевёл на Анжелику, посмотрев в глаза:

– Жестоко? Почему? – чуть удивлённо переспросил сначала. – Да, я здесь родился, а другая, та, жизнь, для меня… – на секунду замолчал, подбирая сравнение. – Как кино. И воспринимаю её тоже, как кино. Я не убиваюсь по потерянной жизни. Я ведь ничего не потерял, у меня не было той жизни. Я живу здесь и сейчас. Жил и живу в Улье. Стикс, это мой мир и другого мне не надо. И мне не с чем сравнить, чтобы назвать этот мир плохим. Да, здесь на каждом шагу поджидает смерть, да, люди здесь дерьмо ещё большее, чем злодеи, про которых я читал в книгах. Но сам по себе Улей… он чист. Здесь всё настоящее, нет фальши… за исключением той, которую вы, иммунные, принесли с собой оттуда. Так что… говорить "жестоко" по отношению ко мне, думаю, нельзя, – отвёл взгляд, снова осмотрелся, встретился глазами со Шмелём, тот, оказывается, тоже внимательно слушал.

Продолжил:

– Жестоко, Анжелика, это выдирать или копировать вас, неважно, из привычных условий ваших миров и кидать сюда, в мой мир. Жестоко, когда нормальный, вроде бы, человек, который там имел семью, любил родных и не знал, как это, убивать, а оружие "держал" только в играх, здесь становится конченой мразью, посчитавшей, что здесь можно всё. Жестоко, это когда ради собственной выгоды, вы становитесь готовы на что угодно, – снова замолчал на несколько секунд. – Я однажды спросил у отца, почему люди не могут объединиться и вместе дать отпор монстрам? Зачем люди убивают друг друга..?

Дима замолчал, пережидая, пока ком в горле не "провалится" обратно. Снова накатила тоска.

– И что он ответил? – глухо спросила Анжелика.

– Сказал, что не знает. Это, наверное, единственное, чего он сам не знал и не понимал… – после очередной небольшой паузы, продолжил:

– У людей здесь нет цели. Выжить только, дожить до ночи, чтобы спрятаться в норе и пропить добытые спораны. Вот, что жестоко, по-моему…

– Не все такие… – снова произнесла девушка.

– Вот к "не всем таким" я и возвращаюсь… – и без того невеселое настроение пропало окончательно. Наступившая тишина вдруг сдавила тисками.

Дима со вздохом поднялся, подхватил кружку с горячим ещё чаем и отошёл, скрывшись из вида за одной из надстроек. Шмель хмыкнул. А Анжелика вдруг поняла, насколько ещё велика пропасть недоверия между ними. Внутри кольнуло досадой и обидой. Она же "не такая", Шмель тоже, пусть и пёс на службе у Института. Как доказать это Медоеду? Отчего всё-таки так… больно, когда он смотрит на неё, как… как на любую другую? Ты сама-то как на мужиков глядишь, на него самого, вдруг поймала себя на мысли девушка. Медоед уже раз десять доказал, что он другой. А ты что? Да, нравится он, но всё выспрашиваешь, всё решаешь, тащить его в Институт или нет, чтобы получить… что? Похвалу, пару-тройку жемчужин? Выгоду? Вот об этом он и говорил… и ведь этот разговор она начинала с другой целью, совсем не ожидая, что оно так вывернется… но, поняла сейчас, окончательно, что надо делать и чего она сама хочет.

Медоед же был далёк от этих размышлений. Что-то такое и он, разумеется, чувствовал, но сейчас совсем не об этом думал. Понял вдруг, что долго в Гвардейском не задержится, передохнёт денёк-другой, повидается с друзьями и снова двинется в путь. В Пекло. Искать отца. Подерутся они при встрече или нет, но невмоготу больше этот камень носить на душе. Разобраться надо, наконец, во всём. Хватит бегать. От себя самого, в том числе. А в том, что отыщет Горца, пусть на это уйдёт сколь угодно времени, Дима не сомневался. Он теперь тоже, как и Анжелика, знал, что делать.

Странный, короткий разговор и такой… нужный, очевидный вроде вывод, но осознанный во всю глубину только сейчас. Нельзя отрываться от родных, ближе их никого больше нет и не будет…

***

В путь двинулись с утра через день. О том разговоре не вспоминали, не до того. На следующий день заражённых в городе оставалось всё ещё довольно много. Анжелика и Шмель почти не спали ночью, как уснёшь под такой ужасный аккомпанемент агонизирующего города. Медоед же, словно ничего и не происходит, завернулся в спальник и продрых почти до самого утра. К полудню, стресс и усталость всё же доконали Шмеля с Анжеликой и они смогли уснуть беспокойным сном. Спали почти до ночи, а Медоед охранял. Следующую ночь уже поделили с квазом, девушка хоть и бодрилась, но часам к трём уснула.

Передвигаться по вонючим, изгвазданным кровью и кишками лестничным пролётам, оказалось для Анжелики тем ещё испытанием. И чем ниже этаж, тем больше изглоданных, начавших подгнивать останков.

Спешить нужды не было, так что решили поискать лестницу на подземный паркинг, чтобы не высовываться на улицу лишний раз. До странности, но межэтажные лестницы и спуск в паркинг оказались по разные стороны огромного холла здания. Ещё спускаясь по лестнице, Дима убил Сдвигом двух бегунов, которые обгладывали кости, оставленные от добычи своими более сильными и удачливыми собратьями. Убил "слепыми", не на виду у спутников. А так как шёл первым, волноваться о почерневших вдруг глазах и не стоило.

В холле путники задержались ровно настолько, сколько потребовалось на поиски нужной двери. Анжелика старалась не глазеть по сторонам, глубоко дышала в платок, щедро смоченный пахучим составом. Всё-таки даже бывалым рейдерам картины жуткой мясорубки не по нутру.

На цокольном этаже, то есть на паркинге, царила прохлада и запаха мертвечины почти не ощущалось. Здесь, похоже, и людей-то немного было, когда их настигли заражённые. Фонари путников то и дело выхватывали кровавые, уже почерневшие пятна, иногда попадались ошмётки, по которым и не скажешь, кто это раньше был. Машин стало ещё меньше, видимо, кто-то успел уехать.