Текст книги "S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Денис Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

***

Трупы заражённых, некоторые обглоданные до костей. Человеческие костяки, их можно различить по меньшему размеру, в основном, растащенные и часто с разбитыми в щепки костями. Запёкшаяся кровь чернеет разводами по стенам зданий, брусчатке тротуаров и асфальту. Ошмётков плоти почти нет. Заражённые, как саранча, подъедают всё, что можно. Ужасно выглядят машины. Разбитые и разодранные, словно их вскрывали кривыми тупыми ножами. В сущности, так и было, разве что не ножи, а когти. Страшно даже представить, что ощущает человек, которого, как вилкой последнюю шпротину, выковыривают страшного размера когтями. По частям. А ещё вонь гнили, особенно в первые дни, когда желудок выворачивает от одной только мысли и кажется, что этот запах въедается даже под кожу и никогда не удастся отмыться.

Дима повыше натянул шемаг. Именно такой картиной встретил его Бесконечный Город. Ну и заражёнными, куда без них. Множество тварей сейчас бродило по дворам и пустым квартирам в поисках жратвы. Медоед из вбитой уже на уровень инстинкта осторожности старался поменьше маячить на открытых местах, чтобы как можно меньше тварей его замечало. В Крюках и мечах он уверен и нападения не боялся, да и сейчас здесь, именно на этом, выжранном дня четыре назад, кластере, уже и не должно быть тех, кто решится атаковать. Такие твари ушли на соседние, более свежие, где ещё можно найти, чем на время утолить Голод. А здесь остались только самые трусливые и слабые, кто подбирает крошки и кого, скорее всего, сожрут позже. Но и переть на расслабоне посреди проспекта, это верх глупости, Пекло быстро найдёт, как проучить.

Зная это, Дима всё же старался не нарываться, он ведь не подраться сюда пришёл, а как можно быстрее найти отца, как можно скорее добраться до Дома. И если отвлекаться ещё и на стычки, то путь по времени может растянуться на неопределенное время.

Конечно, совсем без столкновений не обходилось. В таких случаях Медоед обычно не позволял тварям добраться до него, работая Сдвигами. Находились всё-таки, особо наглые и ретивые монстры. Автомат, бесполезным грузом висел за спиной. Стрелять здесь, это как в рупор сообщить всем тварям на кластере, что появилась вкусная жратва, слетайся братва.

Ближе к вечеру, когда уже миновал несколько кластеров, углубившись в Город, нарвался-таки на Элиту со стаей. Кластер, на котором случилась эта неприятность, был старым, практически пустым и Дима позволил себе немного расслабиться. Нет, он не двигался посреди забитого разбитыми машинами проспекта, когда его заметили твари, он перебегал этот самый проспект. Пересекал дорогу по причине отсутствия на этой стороне нормальных укрытий. И вот как раз на самой середине дороги его и застал монстр, выпершийся метрах в трёхстах впереди и мгновенно срисовавший парня.

Дима заковыристо выругался, твари уже сменили направление и ринулись к нему, довольно быстро сокращая дистанцию. Восемь заражённых. Элитник молодой, но уже опытен, не недавно "вылупился". Свита, два рубера и пять кусачей. Руберы чуть поотстали, решив скрыться за домами и побежали по дворам, чтобы взять добычу в клещи. Не могли только они все знать одной вещи, Медоед далеко не та дичь, на которую надо охотиться вот так, в лоб.

Что ж, подумал Дима, рано или поздно это должно было случиться. Он быстро скинул рюкзак и автомат, развернул клинки и взял их в руки, те уже предвкушали битву и кровь! Да и сам Медоед уже настраивался.

Двести метров. Твари несутся на парня с радостным порыкиванием, легко отбрасывая с жутким скрежетом в стороны мешающие легковушки или перелетая их в затяжных, грациозных прыжках. Всё-таки, как ни крути, а движения их выглядели красиво. Настоящие машины смерти, пугающие всех до мокрых портков. Элитник, монстр, рождённый явно не из человека, собака, скорее всего, в холке достигал метров двух с половиной. Но в длину, от вытянутой зубастой пасти и до кончика костяного серпа на шипастом хвосте, был метров семи, не меньше. И сейчас эта тварь, загребая лапами, покрытыми мелкими бляшками костяной брони с шипом в центре и с когтями не меньше Крюков Медоеда, вырвалась вперёд, чтобы отведать мясца мягкотелого двуногого, который даже и не пытается сбежать.

Сто метров. Дима вышел вперёд метров на пятнадцать, чтобы в схватке уцелело оружие и рюкзак, остановился. Слышно уже было нетерпеливое взрыкивание, сиплые, громкие вдохи. Ну, давайте, идите сюда, потанцуем, пришла мысль Медоеду, уже спустившему "зверя" с поводка. Клинки в руках подрагивают.

Шестьдесят метров. На этом расстоянии Дима уже начал работать Сдвигами, свалив "слепыми" сначала отставших на десяток метров руберов за домами, затем по одному, начал выщелкивать и кусачей, решив оставить Элитника "на сладкое". Дима был уверен в своих силах.

Но случилось то, чего ожидать ни одна из сторон не могла. Вмешалась третья сила. Нет, Сила. Медоед, уже готовившийся встречать Элитника, пересекающего перекрёсток, вдруг ощутил что-то. Нечто знакомое, чего не ощущал уже давно.

В это же мгновение справа налево мелькнуло что-то чёрное и стремительное, глаз даже не успел отследить. И в ту же секунду передняя часть монстра буквально взорвалась кровавыми ошмётками, словно в Элитника воткнули не меньше сотни лезвий и разом провернули в разных плоскостях. Бегущему чуть позади кусачу, последнему оставшемуся в живых, срезало половину морды, обнажая остатки мозга…

Кровавое месиво и задняя часть твари живописно пролетели ещё с десяток метров, пачкая всё вокруг литрами крови. Тело уже мёртвого кусача на полном ходу врезалось в кузов машины, перевернув и без того пострадавший автомобиль.

Дима же от неожиданности отскочил на пару метров назад, всерьёз опасаясь, что эта кровавая волна из кусков мяса, кишок и крови достигнет его. А ещё, он попросту обалдел от произошедшего и не сразу понял, кто в мгновение ока убил этого монстра.

Близнец. Знакомое давление мягко обволокло Медоеда, словно сканируя, "убедилось", что это именно он и отступило. Где-то слева, за машинами, как раз на перекрёстке, послышался дробный перестук чего-то острого по металлу и на одну из машин, на крышу, вылез скреббер и вытянулся столбиком.

Лицо Димы невольно расплылось в улыбке. Он был рад видеть давнишнего знакомца и спасителя. Вот, значит, о какой помощи говорил Нестор. Почему-то именно в этом сомнений и не было. Да, с Иным любое путешествие становится лёгкой прогулкой. Теперь не придётся перебегать от укрытия к укрытию, а можно двигаться напрямик, ничего и никого не опасаясь.

"Спасибо, что спас мне жизнь тогда", суть мысле-образа, который Медоед отправил Иному. В голове парня тут же болезненно отозвалось скрипучим и дребезжащим, нечеловеческим голосом:

– Надобность жизнь ты… отрицательность благодарность мы… нужность спешка… перемещение вместе…

Кроме слов Дима воспринял и мысле-образ. Разумеется, с ходу расшифровать не вышло, слишком много "нечитаемых" эмоций оказалось вложено. Но и того, что удалось воспринять, хватило, чтобы точно понять корявые фразы Близнеца. Надо спешить и Медоед должен идти с ним. И идти к Черноте. Вот этот момент Диму напряг, Близнец снова произнёс в голову парня:

– Спешность мы и ты… – и тут же сорвался в движение, исчезнув из вида.

– Твою же мать! – выругался Дима, быстро вернулся к своим вещам, забросил за спину и помчался за Иным, на ходу заматывая клинки в плащёвку.

Следующие несколько часов дались Медоеду довольно тяжело. И причиной не являлись заражённые. Вокруг Иного, как и всегда, образовалась пустая зона, куда ни один монстр не совался. Тяжело пришлось из-за безостановочного бега. Пусть и не во всю скорость, но и лёгкий бег без передышки в течение нескольких часов даже для тренированного человека то ещё испытание. А если учесть груз и далеко не самую ровную и с кучей препятствий дорогу, в общем, умотался Дима в конец. Близнец, неутомимым чёрным штрихом маячил впереди, метрах в пятидесяти, иногда исчезая за измятыми машинами и никакие остановки перевести дыхание, ему, казалось, не нужны. А вот у Димы уже лёгкие горели огнём и мышцы налились тяжестью, передвигался он только на силе воли и нежелании отстать. Разумеется, мысли о передышке он транслировал Иному, но тот никак не реагировал.

И только на пятом часу, когда Медоед уже решил сам остановиться, потому, что дальше бежать уже физически не мог, скреббер вдруг застыл, снова вытянувшись столбиком и в голове парня прорезалось:

– Ты нужность восстанавливательность… – а доступное из мысле-образа Дима расшифровал как "один час". И на том спасибо, пришла вялая мысль. Падать на землю тут же он не собирался, иначе потом подняться станет крайне тяжело. Превозмогая усталость во всех мышцах, начал медленно прохаживаться и только спустя минут десять, успокоив дыхание и подстегнув живчиком "моторчик", уселся на обнаруженную неподалёку уцелевшую скамейку. Что удивительно, даже без кровавых потёков, коих вокруг, как и везде в Пекле, было предостаточно.

Сейчас они находились на широченном проспекте, явно центральном. Полоса дороги в шесть полос и не менее широкие тротуары, мастерски уложенные брусчаткой. Тут же нашлись и скамейки, чуть утопленные в линии ровно обрезанных кустов, отделяющих тротуар от участков насаждений с деревцами. За ними находились пешеходные дорожки поуже с примыкающими входами в магазины и бутики. Двери в них, правда, были выворочены, а витрины, в основном, выбиты.

Ещё минут двадцать Диме хватило, чтобы более-менее прийти в себя. Да уж, давно, очень давно он так не бегал. Близнеца видно не было, он даже не ощущался, значит, где-то дальше семидесяти метров находится. Но ощущение его присутствия всё равно оставалось.

Зачем им к Черноте, размышлял Дима, попутно приканчивая уже вторую банку тушёнки из четырёх. Иной больше ничего не говорил, не счёл нужным. Возможно, разгадка крылась в нераспознанной части мысле-образов. Но туда, к сожалению, "вход" закрыт и Дима не представлял, что должно случиться с его разумом, чтобы он смог понять остальное. Наверное, необходимо перестать быть человеком. Не в смысле мышления, а физически и на некоем духовном уровне. Хотелось обойтись без этого. Размышления прервал Близнец. Снова болезненно проявилось в голове:

– Нужность двигательность…

Сам он снова вылез на крышу разбитого автомобиля, привычно уже встав столбиком. Дима взглянул на Близнеца метрах в пятнадцати от него. Грани сегментов тела тускло поблёскивали на солнце. Ни на что не похожее существо, Кошмар Улья. Дима на автомате "собрал" давно интересующий вопрос, почему он не понимает большую часть мысле-образов. Секунда, вторая и в его сознании оседает объёмный ответ. И точно так же, большая часть остаётся за гранью понимания. А то, что понял, можно сказать одной короткой фразой, необходимо развитие. Куда, как? И снова мысле-образ, который Дима вообще не смог осознать, настолько он оказался "чужим". Дима в бессилии покачал головой и со вздохом встал со скамейки. Огляделся. Убитый город, безмолвно взирающий на живого человека десятками глаз выбитых окон домов. Жуткая тишина и вездесущий запах гнили. Сплюнув в сторону, промочил горло водой и приложился к фляге с живчиком, силы понадобятся. Глянул на всё так же стоящего неподалёку без движения Иного.

– Веди.

Скреббер тут же ссыпался с крыши машины и рванул по дороге. Дима громко выдохнул и понёсся следом, быстро войдя в ритм движения.

***

Остановились только часа через два. Вернее, остановился Медоед, прижало до ветру. За это время миновали километров двадцать. Если бы не устилающие дорогу кости и мусор, получилось бы преодолеть больше. Близнецу-то было всё равно, на своих острых отростках он передвигался легко, что по городу, что по бездорожью.

Сделав свои дела, Дима взглядом нашёл Иного. Тот снова застыл столбиком.

– Готовность… малость расстояние… – проскрежетало в голове парня, он поморщился.

И снова бег. Мимо проносились разбитые искаверканные машины, на домах, на уровне роста человека, множество брызг, потёков почерневшей крови и останки, останки, останки. Имелись и обглоданные костяки заражённых, попалось даже несколько огромных, явно от Элиты. И на всех не тронуты споровые мешки. Разумеется, останавливаться и вскрывать их Медоед не стал, не до того, да и мерзко.

Спустя ещё полтора часа, когда Дима уже чувствовал порядочную усталость, Иной застыл чуть впереди, покачиваясь на месте, словно не был уверен, куда им двигаться дальше.

Они упёрлись в Черноту. И как сразу-то не заметил, подумал Медоед. Проспект метрах в пятидесяти впереди переходил в перекресток, являющийся границей очередного кластера. Дима медленно пошёл вперёд. Жилые дома с разноцветными фасадами, в другое время радующие весёлыми красками, здесь навевали лишь уныние и выглядели грубой насмешкой. Здания по обеим сторонам расступились, Медоед вышел на перекрёсток. Чернота начиналась от середины дороги, так здесь, в Пекле проходили границы кластеров. Влево и вправо далеко простиралась пустота, занимаемая мёртвым кластером. Огромный пустырь. Поверхность не была ровной, угловатые кучи огромных осколков, наверное, раньше бывших домами, занимали всё пространство впереди. Видимо, "омертвев", все здания развалились под своим весом. Имелись и проходы среди этих куч, где-то широкие, местами совсем узкие. Картина поражала и вызывала какое-то сосущее ощущение угрозы и тревоги. Не должно здесь быть этого. Лишнее оно, чужое.

Послышалось цокание и рядом с Медоедом встал Близнец.

– Нам туда? – кивнул на Черноту Медоед. В этот раз ответом был короткий мысле-образ согласия. Иной перетёк в "походную" форму и прошёл на Черноту, остановившись в метре от края, снова встал столбиком, ожидая и Диму. Выдохнув, парень осторожно ступил на ломкую поверхность. Под подошвой тут же захрустело стеклом.

Замутило неприятно сильно, картинка в глазах закачалась, поворачиваясь наискосок, но общей ориентации Медоед не потерял, хотя и ожидал, что будет хуже, всё же давние тренировки не прошли даром. Это радовало.

– Держаться разумность за мы… отрицание взгляд долгость в пространство… – сейчас "голос" в голове отозвался особенно больно.

Медоед кое-как сфокусировался на скреббере. Что дальше-то?

И в этот же момент живот прострелило адской болью, Близнец воткнул два своих отростка чуть ниже рёбер Димы! Глаза его расширились, брызнули слёзы, от боли крик застрял в горле!

– Переход… – выжгло болью в голове парня и тело обдало колючим льдом, проникающим в каждую клетку. В глазах моментально потемнело, он совершенно ничего не видел. Затем пришла БОЛЬ. Казалось, его разбирают на молекулы, медленно и одновременно быстро. Сколько это длилось, разум Медоеда не понимал. Сквозь боль прорезались слова:

– Держись нас…

"Взгляд" прояснился. Рядом с ним… а где, собственно он? Пришёл страх. Нет, УЖАС. Тела не ощущалось вообще! С чувствами и ощущениями творилось что-то невообразимое! Телесных ощущений, вроде обоняния или тактильного осязания не было! Дима начал паниковать. Откуда-то слева или сверху, не ясно, прилетела оплеуха. Самое интересное, ударили прямо в разум.

– Держись нас, не рви связь! По сторонам долго не смотри, растворишься. Рано тебе ещё здесь быть! Но Он просил передвигаться быстрее и если недолго здесь, полезно для твоего развития, – голос без эмоций, ровный, почти. Лишь громкость отличается. И что-то в нём знакомое!

– Да. Мы те, кого ты зовёшь Близнецом.

Дима "вдохнул" и "посмотрел", казалось, туда, откуда звучит голос. Нестерпимо яркий сгусток… огня? Нет… что-то постоянно изменяющееся и одновременно не теряющее сферической формы. Изменения происходили внутри сферы. Это нечто, словно состояло из ярких белёсых жгутов и лент, постоянно двигающихся, переплетающихся, выворачивающихся внутрь или наружу и ни разу "форма" не повторилась, а изменения не остановились. Паника, слава Улью, прошла. Но теперь Дима находился в ступоре. От этого "нечто", Близнец, наконец-то дошли слова этого конгломерата светящихся лент и канатов до парня, к нему самому тянулись два еле видных жгутика. Вот она, "привязь", понял Медоед.

– Г-где мы..? – своего голоса он не услышал, да и рта, чтобы говорить, не имелось.

Осторожно огляделся. И был поражен! И одновременно разочарован. Его тянуло туда и отвращало. Совершенно непонятно, где они находились. В этом… пространстве, да, так правильнее, не имелось понятия верх или низ. Не было и гравитации. А может и была, но работала здесь по другим законам. Вокруг них находились какие-то огромные, циклопического размера ажурные конструкции, переходящие одна в другую. Всё это переплеталось настолько дико и одновременно идеально, что разум Димы начинало "коротить" от невозможности осознать, понять, что он видит! И всё это многообразие идеальных форм переплетений и слияний простиралось во все направления бесконечно далеко! Цветов, как таковых, не существовало и они были все одновременно, витали туманом неизвестности в свободном от этих безумно идеальных конструкций пространстве, словно воздух! И они, эти конструкции, тоже изменялись! Но менялись незаметно взгляду! Эта масштабнейшая объёмная головоломка попросту утягивала за собой, впитывала в себя!

Снова оплеуха!

– Не смотри! Твой разум ещё не готов воспринимать это!

– Ч-что… это..?

– Многомерная развёртка… – голос явно хотел добавить ещё что-то, но не стал, окончил обидной, но правдивой фразой. – Ты ещё слишком примитивен. Держись нас.

Дима сейчас не отрывал взгляда от светящегося сгустка, которым был Близнец. Имелось множество вопросов, но Медоед почему-то не мог их задать, в этом пространстве, даже он сам, его разум, казалось, стали другими, словно он стал таким же… многомерным? Как это? И что это такое, многомерность? Мысли приходилось из себя "выворачивать", складывать части воедино, чтобы получилось что-то осмысленное. И нет, они не были мозаикой. Всё здесь соединено воедино и одновременно разделено. Так и с мыслями, приходилось натурально, на физическом будто уровне, их "думать"! Словно это процесс, сравнимый с письмом, например. И это оказалось очень трудно! Утомляло нереально!

А ещё Медоед всё-таки посматривал по сторонам. И его тут же начинало "утягивать" в это пространство, которое его неразвитый разум даже на сотую долю воспринять и интерпретировать не мог! Наверняка, все эти ажурные, переплетающиеся титанические конструкции, которые при этом не ощущались тяжеловесно, не были тем, чем виделись Диме, его разум попросту не мог найти аналогий, чтобы хоть как-то осознать окружающее! Даже внутри них происходило постоянное изменение, текстура этих конструкций была объёмной, имела свою, многокилометровую и многочасовую или многовековую глубину и тоже состояла из похожих ажурных, лёгких переплетений… так красиво…

И снова оплеуха.

– Держись нас, – произнёс голос всё так же без эмоций. Дима снова состредоточил внимание на "Близнеце". Кто же он? Кем является скреббер здесь?

– Колония… – пауза в несколько секунд или же направлений… здесь даже время ощущалось. Да-да, именно ощущалось, как физический процесс, так же переплетённый с направлениями. – Скоро выходим, готовься, – добавил голос.

Диму нещадно тошнило. Рвало сухими спазмами, но он всё не мог остановиться. Ощущение, когда тебя собирают заново парень никогда не забудет. Он сейчас даже не понимал, не знал, где он и что он. Приходилось заново привыкать к телу. Казалось, он не был «в нём» тысячу лет! Руки, ноги, голова, всё это воспринималось как-то отстранённо, словно «не его». Органы тоже, чувствовались каждый отдельно, мышцы даже, Дима ощущал каждое их сокращение и ещё какая-то непонятная щекотка по всему телу, пробегающая постоянными волнами от кончиков пальцев и в мозг! О-о, мозг, вообще, отдельная история! Диме казалось, что его голова размером с автомобиль! И она вся болит… хотя нет, боли как раз и не ощущалось. Мозг, раздутый до размера легковушки, пульсировал и Дима ощущал все процессы, которые в нём происходят, от тока крови до электрических импульсов, пробегающих от нейрона к нейрону! А их переплетения что-то напоминали…

Так продолжалось… час, а может и несколько минут. Дима обнаружил себя лежащим на холодном асфальте, весь продрогший и мокрый. Рядом лужа блевотины, то, что вышло из него. Ладно хоть не вляпался. Со вздохом принял вертикальное положение, огляделся. Темно. Ночь. Близнец тут же, рядом. Ощущается прекрасно, как любой живой эмпатией. Прожгло мыслью, живот, его же проткнули! Ощупал себя, нет. Ничего, совсем ничего, даже одежда целая! Посмотрел на Близнеца. Мысле-образ собрался сам собой.

– Один переход… ты отдыхательность сейчас… разумность ты не принять там… – снова эти корявые фразы пробурили и без того переутомленный разум. Мысле-образ же дал понять, что они преодолели огромное расстояние и сейчас находятся у совершенно другого Чёрного пятна. И что посредством Черноты возможно передвигаться по Улью. А место где они были… вот тут снова не вышло расшифровать. Значений и интерпретаций слишком много, необъятно широкое значение. Изнанка или же наоборот, объективная реальность мира или же… в общем, хрен поймёшь. Многомерная развёртка, вспомнились слова Близнеца "там".

Ощущения и чувства, вроде бы, пришли в порядок, стали снова "своими", неотъемлемой частью его существа.

Воняло гнилью, где-то далеко что-то ухало, словно чем-то тяжёлым бьют о землю. Неважно. Дима стянул рюкзак. Тело снова продрало, слишком чувствительным стало, ладони ощущали каждую ниточку лямок. Да и вообще, вся поверхность кожи тела неприятно сильно ощущала одежду. Достал воду, попил. Чуть не вывернуло снова. Грязная, с кучей примесей металлов и органики…

Твою же! Да что это такое?! Дима глубоко вдохнул. Воздух тоже, отравлен, но впитается только то, что нужно, а яд выйдет с мочой и дерьмом. Да пиз…ц же! Что это?! Снова глотнул воды. Жидкость, на самом деле была обычной. Но вот он сам ощущал гораздо больше и глубже!

– Отдыхательность ты… – выжгло фразу в сознании. Медоед поморщился.

– Ага…

Спустя часа три, Диму разбудил голос:

– Сейчас…

Ощущения "спросонья" не было. Медоеда словно "включили". Он прислушался к себе, нет, вроде бы уже нет этой сверхчувствительности. На улице только-только начало светать, ещё темно, но уже можно разглядеть окружающее.

Оглянулся. Чернота вдруг ощутилась на мгновение… нет, не на мгновение, ощущение постоянно. Провал. Многослойный объёмный провал, отделенный от реальности, от трехмерного Улья лишь тонкой "прослойкой" стекла, в которое превращается любая материя. Дима даже, казалось, понял, чем именно это стекло является на самом деле. Вернее, расшифровалась часть мысле-образа. Но сами "слова" не были понятны Диме. Не учили его такому… потому и забросил подальше, расскажет потом Анжелике, она в этом плане поумнее будет.

– Снова туда? – спросил вслух Медоед. Близнец на этот раз что-то прощёлкал и юркнул за край Черноты.

Выдохнув, Дима подошёл следом. До странности, но ощущений, сопровождающих нахождение на мёртвой земле практически не возникло, лишь качнуло немного и органы, казалось, изменили свое положение. Неприятно, но и только. Но возникло и новое ощущение, будто он стоит над и под Бесконечностью и стоит лишь "пробить" незримую преграду и его сметёт и поглотит, увлечёт потоком.

– Ты снов…

Из глаз брызнули слёзы, живот прошило болью, Близнец снова воткнул свои отростки! Провал! Абсолютный холод! БОЛЬ!!

– Держись нас… – снова тот ровный, идеально точно выверенный голос без эмоций.

И снова Медоед "с открытым ртом" оглядывается и тут же получает оплеуху.

– Держись нас… – абсолютно такая же фраза, как и секунду-сотню лет под углом.

Дима сосредоточил внимание на "Близнеце". И это далось с трудом. Всё приходилось делать физически. Мышление и то, как физический, наблюдаемый процесс… и Дима видел себя гораздо "проще", чем сгусток Иного. Описать это словами не было никакой возможности, нет таких слов, нет таких понятий, это чисто на ощущениях. Да и сами ощущения, процесс. Причём процесс, на который Дима может влиять. Пришло осознание, он может влиять на всё здесь. И всё вокруг может влиять на него…

Оплеуха..

– Держись нас… связь слабеет. Мы не можем её поддерживать односторонне. Сосредоточься.

Дима "встряхнулся". Он понял, что был очень близко от смерти. Самое интересное, что смерть, это не конец его существования. Но надо не умирать. Рано ещё…

Медоед больше не смотрел по сторонам, полностью сосредоточив внимание на постоянно изменяющим внутреннюю форму "Близнеце". И для Димы это тоже было процессом. Если бы он мог видеть себя со стороны, то видел бы маленькую точку, в которой иногда проявляются жгутики переплетений усложняющейся формы…

Всё закончилось неожиданно. Вот он зачарованно наблюдает, познает изменения формы его проводника и резко, без предупреждения, ударяется лицом во что-то твёрдое. Хруст, больно. Нет, хрустит не его нос. Он на Черноте. Жутко всё болит, жутко всё кружится… он выкатился за край мёртвой земли. Легче не стало. Несколько сухих спазмов переламывают тело. Он кашляет. Лежит на чём-то не очень твёрдом. Явно не асфальт. Запах жизни пьянит. Он на земле! На обычной земле, в траве!

С глухим подвыванием он из положения лёжа садится на колени. В воздухе пыль. Нервы щекочет импульсами, которые тут же ударяют в мозг…

Какое-то строение из мёртвой органики неподалёку. Форма абсолютно дурацкая и неровная… куб, это ведь так нелогично… ещё одно строение, поменьше, рядом. Это совсем корявое… с другой стороны, за этими строениями на мембране стоит второй Близнец. Рядом с ним Человек со смещённым к небытию сознанием… ещё дальше за мембраной много органики… лес, пришла мысль. Это органика называется лес, вспомнил Дима и тут же его прошило мыслью!

Отец!!

Медоед дёрнулся, подбрасывая себя идеально точным движением на ноги. Скинул рюкзак с автоматом и рванулся к сидящей, сгорбленной фигуре Человека, родного, единственного оставшегося родного человека!

Дима даже не заметил, что вокруг уже день. Он с хрустом и звоном проскользил на коленях до фигуры отца, осмотрел его и ужаснулся!

– Спасательность ты… мы поддержка жизнь… долгость… спешность ты нужность… – протрещало в голове Димы. Но уже с чуть другой тональностью. Второй Близнец говорит?!

– Отец!! – вскрикнул Дима.

Горец сидел на коленях, сгорбившись, опустив голову. Волосы, отросшие, свисали грязными сосульками. От одежды осталось тряпьё буро-чёрного цвета. Кожа в просветах дыр ткани тоже грязная, почти чёрная. Худой, словно не ел месяц. И вонь. От отца воняло тухлятиной, немытым очень давно телом и чем-то кислым…

Дима осмотрел Горца. Ладонь, вернее, пальцы, лежащие на Черноте уже превратились в стекло. Голени, одежда, во всяком случае, тоже "чёрная"… твою же мать!!

– Отец!! – снова закричал Дима и тряхнул его за плечи. Ноль реакции.

Но Медоед знал. Горец жив, в нём ещё теплится жизнь, ещё не всё из него высосала эта Бездна.

– Оте-ец!! Папа!! – ком в горле и подступающие слёзы каверкали голос. – Папа!! Очнись! Это я, Дима!! Твой сын!! Отец!

И снова никакой реакции. Дима попросту не знал, что делать. Его душило этим ощущением бессилия. Горец сейчас был где-то очень далеко, пусть и физически пока ещё не полностью пропал из этого мира…

– Отец..! – горько простонал Медоед и прислонился лбом к его голове…

Дебил! Идиот!! Ты же эмпат!! Он тоже эмпат!! Зови его!!! Ну и придурок!! Мыслями жгло, надежда снова придала сил и Дима принялся "бомбить" Горца мысле-образами, в которые запечатывал воспоминания, самые сокровенные, самые важные, самые радостные и тёплые, где они втроём с Сойкой, все вместе, живые…

Сколько это продолжалось, Дима не знал, да и не следил.

Тело Горца дрогнуло. Медоед отнял голову от него, посмотрел, не останавливая поток мысле-образов.

– "Просыпайся! Вернись! Ты нужен мне!!"

Голова Горца медленно поднялась. Лицо закрывали грязные космы. Грязное, в потёках, обросшее, худое лицо. И взгляд чёрных глаз. Бессмысленный, сквозь Диму.

– "Это я! Твой сын!"

Вгляд Горца зажигается безумием!

– От-щу… фс-х… у-ю… – его голова снова падает на грудь.

– Отец!! – снова встряхнул Горца Дима. Тот попытался дёрнуться, но сил совершенно нет.

– Папа!!

И снова Дима начинает мысленную "бомбёжку". Спустя некоторое время тело Горца начинает дрожать, словно ему холодно, голова медленно поднимается. Взгляд безумен, но в глубине появилась искорка узнавания.

– Ну, давай же!! Приходи в себя, папа! Я здесь! Теперь все нормально будет! Папа! Прости, что ушёл, прости, что бросил! Ты вернись только!! Папа!!

Вторая рука Горца, лежащая до этого на бедре, медленно поднялась и ухватилась за предплечье Димы. Сил у отца совсем не осталось. Он попытался сбросить руку. Не вышло, конечно же. Кисть расслабилась и рука безвольно упала.

– Папа! Вернись ко мне! Ты мне нужен!! – все эти слова дублировались объёмными мысле-образами, проламывающими скорлупу безумия, в которой закрылся Горец.

Дима беззвучно плакал, слёзы текли по лицу, падая на черноту и быстро "запекаясь" в стекло.

– Папа… – Дима тряс Горца. – Вернись…

Взгляд отца, такой же безумный, смотрел куда-то вдаль…

– Вер-сь…

Дима по пятому уже, наверное, кругу продолжил бомбардировку мысле-образами…

Тело Горца снова задрожало, словно он силился подняться или сделать вообще что-нибудь.

– Вернись… ко мне… пап… ты мне нужен… – шептал уже надорванным голосом Дима.

Голова Горца чуть опустилась. Взгляд вдруг стал совершенно осмысленным и сфокусировался на лице Димы, узнавая его.

– Сын… ты здесь… – прохрипел-продребезжал Горец, Медоеда затопило радостью и он крепко обнял его, прижался.

Рука Горца легла ему на спину.

– Сын… Дима…

– Всё… теперь всё будет нормально, пап…