Текст книги "Стать тенью для зла (СИ)"
Автор книги: Денис Силаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Нет, видимо еще поживу. Японский отряд, нисколько не вдохновившись подрывами кораблей... следовал прочь. «Да что же такое?! Тебе, японский ты бог, победу на блюдечке подносят. Три броненосца, один из которых подранок, а ты, самурай чертов, почему-то улепетываешь?» Здорово, конечно, но что за лютая дичь происходит? Вот это никак не укладывалось в понятную ситуацию. Японцы собрались воевать годами? А как-же их фанатичная готовность вступать в битву при любых условиях? Или сейчас им кажется, что такая победа не принесет славы?
Голоса в голове молчали, ни о каком саде японской вишни тетка не рассказывала. Далеко наверное. Почему-же Того не рискнул навалится на нас? 27-го января утром пожаловал, и с достаточно большой напористостью полез вперед, не особо смущаясь тем, что рядом береговые батареи. Витгефт наблюдал бой с Золотой Горы, и к утверждению газет, что батарея Электрического Утеса и мортиры с Тигрового добились восьми попаданий в японские корабли... Знал как относится. Восемь – это если считать с попаданиями нашей эскадры, и то, пара из них выглядела как-то странно, возможно, пробитие навылет. Японцы без поддержки батарей умудрялись попадать чуть ли не вдвое чаще, хорошо что часть снарядов не разорвалась. Особенно повезло "Новику", если бы у них на уровне ватерлинии рванул бы тот восьмидюймовый снаряд, то, скорее всего, потеряли бы и крейсер. Эскадра Того тогда спокойно продефилировала курсом на вест около пяти миль, и упершись в Ляотеньшань меланхолично ушла в море, нехотя отмахнувшись от наскакивающих на них "Новика" и "Баяна".
И это при том, что торпедированные "Цесаревич" и "Ретвизан", тоже стреляли! А сейчас эти корабли в доках, минус "Петропавловск" и "Победа" в подранках. Да еще "Севастополь" только выходит на внешний рейд, причем между этим "Севастополем" и тем, который был у нас 27 января – большая разница. Поврежденный винт теперь не дает ему возможности разгоняться свыше 13 узлов. Почему же японцам сейчас не атаковать? Вряд ли они смогут нас застать в еще больший расплох с еще меньшими силами, Того просто обязан был сейчас рискнуть! Но нет, вот уже на горизонте остались пара крейсеров.
Так-так... Как это у нас называется в учебниках? Нет, про то, что действовать надо всегда решительно, а добившись хоть небольшого успеха – сразу его развивать, знает каждый гардемарин. А то, что сейчас делает японский адмирал, называется по другому. Это называется осторожное использование неотъемлемого преимущества. Неотъемлемого, понятно? Того знает о существовании неких благодетелей, которые ему помогают, и уверен, что они будут помогать и дальше. Так зачем-же рисковать?
Вильгельм Карлович задушенный черными мыслями уставился в море. Крейсер уже фактически заполз на внешний рейд, и на палубе началась торопливая возня, подготавливающая корабль к постановке на якорь. Скоро начнется суета у шлюпок, Вирен явно собирается лететь на всех парах в штаб на совещание. Кстати, а где это у нас теперь? Прошлый штаб эскадры находился на "Петропавловске", и погиб вместе с броненосцем. Вроде бы теперь старший по эскадре – Ухтомский, тот держит флаг на "Пересвете", но команды прибыть к нему на мачтах новоиспеченного флагмана не было. Или Витгефту бежать в свой штаб, готовится к приему гостей? Наверное, следует отбить телеграмму Алексееву, пусть приводит все это броуновское движение в какое-то русло.
Глава 12
Представьте себе, что Вы готовитесь к битве со страшным противником. Противник опытный и сильный, он выходил победителем из многих схваток с умелыми соперниками, ни разу и никто не смог его прикончить. Всюду, куда падал его взор, он одерживал или молниеносную победу, или забирал свое со временем. Его руки держали меч, изнемогая в смертельных схватках с такими-же опытными воинами как он сам, в то время, как над вашей кроваткой мама еще вешала смешные фонарики, которые привез отец с ярмарки в Ямагути. И сейчас его хищный взор упал на твою страну, малыш Накагоро...
А страна выбрала тебя, доверив все что у нее есть. Тебе вести в бой ее корабли, тебе возглавлять эту великую битву. Как сказал один гайкокудзин про свою страну, находящуюся с другой стороны земного шара, но имеющую схожие проблемы – "В наступающем веке мы будем или молотом или наковальней, другого выхода нет". Твой меч уже готов свистящей змеей покинуть ножны, а страшный противник еще лениво потягивается, уверенный, что у него есть немного времени произнести ритуальные оскорбления, пройтись вокруг арены, неторопливо осмотреть свое оружие. Сейчас или никогда...
Ты все рассчитал, все подготовил. В твоих ладонях уже бежит разогнанная кровь, дух очищен, спина прямая. Еще мгновение – и тренированные по методике иайдзюцу руки рванут из-за пояса катану, чтобы за долю секунды жало устремилось к шее врага, отделяя небытие от победы а его голову – от тела. У хорошего мастера мгновенного обнажения меча противник даже не успевает сбросить надменное выражение с лица, до того момента как оно превращается в посмертную маску. Ты уже победил. Вернее, ты должен быть уверен что победил, и тогда сталь пройдет через то, что когда-то давно, до того как ты принял решение, было твоим врагом. Момент истины, последний незаметный выдох и....
И в этот момент кто-то со спины неуклюже хлопает тебя по плечу. Ты оборачиваешься, перефокусируешь взгляд, стараясь одновременно держать в поле зрения противника и уделить внимание новой помехе – и обнаруживаешь в своих руках детский рисунок. Кривой, дурацкий в своей странности и прямоте.
А теперь наваждение снимаем, добавляем конкретики. Вы – Командующий Объединенным Флотом Японии, адмирал Хейхатиро Того, и вы находитесь в адмиральском салоне броненосца "Микаса"...
25 января 1904 года, Желтое Море, броненосец «Микаса». Хейхатиро Того.
– Ну так вызовите мне его.
К северным демонам все эти ритуальные невозмутимости. Нет, рвать и метать не стоило, подчиненным не надо видеть, что адмирал нервничает, но и тратить хоть малейшее усилие на сохранение бесстрастного выражения лица не имело смысла. Ровно как того требовала ситуация, слегка взволновано и с легким нетерпением, вызываем начальника вахты. Следовало убедиться что действительно, в адмиральский салон никто не входил. А листочек, непонятно как попавший на письменный стол, полежит пока в ящике стола. Полежит, пока его эскадра идет двумя параллельными колоннами к событию, переопределенному волей божественного Тэнно. К войне, которая определит, кем будет народ Аматерасу все последующие столетья – молотом или наковальней.
Вахтенный офицер подтвердил что никто не входил. Начальник караула, поговорив с матросом, охранявшим вход в салон, заверил что тот действительно бодро и внимательно нес службу, его регулярно проверяли. Империя, понимая, что стоит на пороге решительной битвы, досрочно отправила на Флот несколько десятков курсантов Императорской Военно-Морской Академии, и сейчас, гордые от оказанного доверия, вчерашние школяры рвались изо всех сил доказать, что они достойны оказанной чести. Все приказы, распоряжения и пожелания выполнялись ими с такой прытью, что бывалые моряки, отдавая команду, предусмотрительно отходили в сторону, дабы не быть сметенными ринувшемся исполнять волю командира телом. Командир корабля пожелал усилить вахты – и сейчас по погруженному в темноту броненосцу, режущему в ночи волны Желтого моря, бодро прохаживался дополнительный десяток добровольных церберов, готовых всех удивить своей лихостью, умением и знанием уставов. Усилена была не только вахта на мостике, в машинном и штурманской. Усилен был и караул, и его проверки. Адмирал не сомневался, что можно восстановить посекундно, что происходило на каждом квадратном футе броненосца, но так-же не сомневался, что лазутчика не найдут.
Вызовем начальника штаба? Нет, не срочно, завтра побеседуем. А пока ознакомимся поподробнее с этой грубой шуткой. Если ее цель – вывести адмирала из равновесия, то на таком его не проведешь. Документ, не появись он на столе совершенно непонятным образом, был способен вызвать лишь добрый хохот. Может, матросики балуются? Но зачем нижним чинам пытаться давать подсказки адмиралу? Матросы у нас отличные, хотя адмирал помнил, как два года назад такие вот нижние чины втихаря прожгли котел канонерской лодке "Цукуба", не желая покидать понравившийся им китайский порт с дешевым пойлом и сговорчивыми женщинами. Тут тоже, наверняка, встречались такие потомки крестьян, не очень горевшие желанием сражаться за свою страну, но и даже если это так – зачем такой дурацкий трюк?
Во-первых (тут Того скривил губы в ухмылке) – писал малограмотный человек. Пишущему были неизвестны некоторые иероглифы кандзи, и он наивно замещал их значками каны, достаточно вольно чередуя хирагану и катакану, в том числе и в местах, где каждый выпускник хотя бы среднего учебного заведения применит ромадзи. И напротив, на некоторых местах, где просилось ромадзи, такое ощущение, автор не без изящества, ПРИДУМАЛ свои обозначения на кандзи! Старший сын как-то, лет в восемь, забавлял адмирала чем-то похожим. Можно было бы представить, что писал какой-нибудь гайкокудзин, но белые варвары крайне неохотно брались изучать японский язык, и такое письмо, скорее всего, было под силу лишь паре профессоров-лингвистов из Соединенных Штатов. Остальным вот к дохлым рыбам не уперлось что-то там изучать. Если японцам надо – пусть и учат наш язык. Вот и учим...
Во вторых (опять ухмылка) – писал не моряк. Любой моряк знает, что "кюрю́за" – это вовсе не крейсер, а дозорное авизо или канонерская лодка, но писать его надо не на кане а обозначить иероглифами "круг" и "корабль", и произнести как "гюнкан" (хотя да, любая грамотная штафирка, услышав это слово, напишет его на ромадзи), а если вы действительно имеете в виду крейсер – это или кейдинйокан (если бронепалубный) или джуджунйокан (если броненосный). Если тип крейсера вам неизвестен или неважен – рисуйте иероглиф "патруль", "корабль" и не забудьте поставить третьим иероглифом копье!
И нельзя называть предохранительную чеку в мине Уайтхэда защитной скобой! Автор письма не видел это устройство вживую, или вообще не имеет технического образования. Писавший явно путался в том, что называть миной а что самоходной миной, полубронебойные снаряды в одной строчке у него превращались в фугасные, а в другой – в бронебойные. В общем, пробираться через все это было сложно, и видимо, совсем не имело смысла, если бы... Если бы записка не была прикреплена на левый разворот изящной папки из неизвестного материала, а на правом развороте не был помещен тот-же текст на английском. Вот там все было гладко. Как лезвие меча, которым койсяку должен снести голову разгласившему секретнейшие сведения болтуну.
Автор записки, после краткого приветствия, просил сохранить факт обращения к адмиралу в тайне, и сообщал, что обладает знаниями, которые приведут адмирала и страну к победе в этой безнадежной войне. Уверял, что гордится своим адмиралом (так в записке!) и сделает все возможное, чтобы помочь ему. Дальше вкратце перечислялись некоторые совершенно секретные пункты плана атаки на русские корабли, и следовали какие-то... Советы? Приказы? Назовем это наставлениями.
Во-первых, таинственный автор считал, что адмиралу не стоит ввязываться утром в линейный бой, если русские корабли в ночной атаке (время которой им было угадано достаточно точно) не будут повреждены. Во-вторых, он уверял, что атака будет результативнее, если из самоходных мин системы Уайтхэда (в английской версии документа все было технически безупречно) будут выдернуты предохранительные чеки (нет, ну точно идиот). Сообщалось, что назначенный в патруль русский крейсер будет заниматься погрузкой угля, а канонерская лодка не выйдет из-за поломки машин! Псих, у русских там пол дюжины крейсеров, три канонерки и из-за разрыва дипломатических отношений повышенная боевая готовность.
Далее, раздуваясь от собственной прозорливости, господин инкогнито предлагал запретить "разрушителям миноносцев" (такая ахинея даже в английском тексте, а что там в японском адмирал посмотреть еще раз не рискнул), при потере своего отряда, самостоятельно атаковать русских, и был приложен довольно изящный рисунок с расположением русских кораблей. Тоже галиматья, так как точно известно, что, например, русский вспомогательный крейсер "Ангара" еще не вернулся в Порт-Артур, а бронепалубный "Боярин" для проверки машин после ремонта вышел в море, скорее всего к Дальнему. Вероятнее всего, уже вернулся, но зачем русским переться потом на нем к берегу, огибая несколько кораблей? Чтобы один из самых быстроходных крейсеров поставить позади всех? И что значит "сразу после открытия огня русскими батареями, немедленно уходите"? Разумеется, в бою после минной атаки по нам будут стрелять русские батареи, что тут такого? Зачем уходить, если наш план – навязать решительное сражение, и разумеется, одержать убедительную победу?
Подумав, еще немного, адмирал понял, что веселья ему странный сюрприз не добавил. Если это пишет его союзник – что толку с союзника-идиота? Если враг – то скорее всего враг тоже идиот. С такими возможностями как у легендарных синоби, проще оставить тлеющий фитиль в крюйт-камере "Миказы", чем вести какую-то сложную игру. Но своя беспомощность, внезапно появившийся могущественный идиот и нелепость ситуации – не лучший способ соблюсти спокойствие перед боем. Выбросим из головы, но запомним, как-то так...
Напоследок адмирал уточнил у вахтенного:
–А кто проверял в последний раз пост перед моим салоном?
–Курсант Исороку Такано, мой адмирал.
Неведомая хрень.
–Просрали. Кто бы мог подумать... Суки...
На Второго было больно смотреть. Да, там внизу погибли люди. Но это были солдаты на войне, в которой, независимо от того, быстро или нет удастся наставить Историю на путь истинный, погибнуть должно было еще много людей. Нельзя с такими сентиментальностями по отношению к своим землякам работать в Патруле Времени. Первый опять подумал, не стоит ли заменить коллегу, и опять не стал этого делать. Больно хорошо ориентируется в реалиях этого периода, да и прокол этот он нашел по своей инициативе. Сейчас бы бегали все, и не знали за что хвататься. Хватит переживать. Ну обделались, ну бывает.
–Итак, они применили гиперзвук?
Второй меланхолично кивнул. Ага, йеп... Видно, русского забавляло, что английское сленговое поддакивание при небольшом лингвическом усилии звучало как краткое упоминание одной из самых популярных русских ругательных идиом.
–В принципе, это сразу отрубает целые сектора возможных поисков, оставляя нам гораздо более узкий сектор. Это не мажорчики, не контора "Рога и Копыта". Это серьезная команда, как бы не государство.
–Интересно... Кому бы из государств могло бы захотеться переиграть ру...
–Ай, не скажите! Вариантов кроме японцев – масса.
Второй снова был собран, Второй был в деле. Ответы и рассуждения лились быстрее чем из ИскИна. Точнее, продуманнее и понятнее.
–Хрен чего мы там найдем. Кроме того что броненосец надвое разломан. Если это что-то позже чем "Кахалонг" или "Стезя", то там даже комочка материала не сыщется. Пирофорность компонентов кроме взрывчатки – около 90 процентов, остальное биоразлагаемое или просто разлетелось на атомы. Сигнатура? А она, как русские дошлифовали первую рабочую модель ГСРК, один в один у всех одинакова, другие передирают под копирку, только начинка своя у всех. Канал коррекции мы не уловили, да на таких рыбках его и не засечь без 3Д ФЛЦ, отстань, не важно что это. Не засечь. Так что остальное давай кумекать. Наши маленькие друзья Японии умудрились спереть серьезное оружие, которое по водительским правам не выдают.
–Подождите, а что, противотанковые ракеты выдают что-ли?
–Использую технологию подскока, можно запросто сгонять в какой-нибудь исторический период и разжиться комплектом-другим ПТУРов без особых проблем. Встречались периоды, когда их можно было на рынке неподалеку от зоны конфликта купить как тушку барана или подержанный холодильник. А вот если подскока не было – тогда момент створится по технологиям с гиперзвуком. Гиперзвук они сперли, но тогда можно и без "мокрухи", тупо распечатать на принтере с вырванными модулями проверки. Все легче. Так что на "Страшный" хорошо бы посмотреть с помощью аквадронов, не могли эти гаденыши и там не подгадить.
–А в случае с этим эсминцем есть какие-то странности?
–Не больше чем на любой войне. Глупо потерялись, глупо попались. Некоторые историки утверждают, что они обнаружили стоянку Того на Элиотах, но даже спорить неохота, какой смысл знать где противник, если нечем его атаковать? Потом героически погибли. С этого все и началось, наши помчались их выручать, я кажется рассказывал. Нет, что пираты решили подбить эсминец и ждать, когда к ним приплывет Макаров, чтобы его утопить – это вряд ли. Следы в эсминце интересуют только как уточняющий момент – был ли хроноподскок. Чтобы искать "на этой стороне". Я скину Четвертому?
Отступление.
О хрононавтике для чайников, издательство 2471 года. Глава 13.
Если Вы – аморальный тип, и твердо решили улететь на Машине Времени во времена античности чтобы организовать там свою Империю, то с подготовкой к захвату мира у Вас возникнут проблемы. Несколько образцов охотничьего или спортивного оружия, десяток дронов и пара вездеходов, конечно, произведут впечатление на суровых спартанцев, но даже Трою отстоять Вам вряд-ли удастся.
Сомнут Вас стройные фаланги катафрактариев. Ах, говорите, фаланги и эти, как их (мы просто слово помудренее взяли, на самом деле никто в нашей редакции понятия не имеет кто такие катафрактарии, возможно, просто античные сантехники) – были чуть позже? Не суть. Воинам, идущим в атаку на ваши дробовики будет обидно умирать, они до ужаса будут бояться каких-то злых жужжалок над своим лагерем, но они все равно пойдут вперед. Воля руководителей государства обязательна для исполнения рядовыми гражданами, и подкреплена суровыми карательными мерами. Троянская (да и любая Пуническая, на выбор) война завершится так, как и было предопределено, а лишняя сотня-другая погибших пропадет в хрониках без малейшего следа.
Собрать большее количество таких нужных в деле захвата мира устройств Вам не даст всеобщий контроль за оборотом оружия и опасных бытовых технологий. И да, конечно, вежливые люди с добрыми, слегка усталыми глазами (Патруль Времени) тоже обязательно заглянут в арендованный Вами склад, где Вы будете мастерить осколочные боеприпасы из стирального порошка и микстуры от кашля. Так что, как только у Вас появится доступ к Машине Времени – бегите.
За смартфон, продемонстрированный в начале 20-го века, любой кинопродюсер отвалит Вам столько денег, что Вы там-же, в том-же времени, спокойно и полностью легально купите себе железнодорожный эшелон, загруженный двуколками с пулеметами "Максим". И тащить до античности такую тяжесть ближе. А неудобные вопросы каждому продавцу неведомых технических диковинок в то время спецслужбы еще задавать не научились.
Что Вы говорите? Что античность уже канула за границу порога Нанси? Ну сожалеем. Тем не менее, принцип описанный выше, в хрононавтике называется технологией подскока. По аналогии с аэродромами подскока, где самолеты не имеют постоянной базы, а залетают только набрать топливо и боезапас перед линией фронта.
Глава 13
Порт-Артур, 2 апреля 1904 года.
–Павел Петрович, спасибо. Действовали Вы решительно, умело, и правильно. Возглавили, уж извините за каламбур, обезглавленную эскадру, перед лицом неприятельского флота, и смогли без потерь привести ее в Артур.
Евгений Иванович Алексеев, наместник Его Императорского Величества на Дальнем Востоке – опытный интриган. Уже произнося извинения за каламбур, сразу после выделенного чуть заметной иронией слова про обезглавливание, моментально оценил реакцию присутствовавших на совещании офицеров. Как оно, ухмыльнутся понимающе? Мол "ага, наконец-то этот безумный Степан Осипович отвоевался, теперь хоть расслабимся", или наоборот, начнут кортики ладошками сжимать, возмущенные тем что так походя наместник прошелся по гибели любимого "дядьки Черномора"? На какие-то доли градуса напряжение все-таки возникло, Эссен и Фон Барон как-то слегка стиснули зубы, такое ощущение. Волки, у которых сейчас вырвут столь давно желанную возможность рвать противника зубами, ведя свои корабли среди разрывов. Вырвут, к бабке не ходи, будут на цепочке сидеть и поскуливать, глядя как в море безнаказанно болтаются "собачки" японского флота.
Какой-то намек на нахмуренные брови был при внимательном рассмотрении заметен у командира "Ретвизана", но это не точно. Смотрел себе и смотрел куда-то вперед, думал о своем. Забот полон рот, корабль надо починять, в строй вводить. Радостно, только что хвостом не вилял, выглядывал Чернышев, снятый Степаном Осиповичем с корабля за угробленный винт "Севастополя". "Да, правильно, Евгений Иванович!" – вопил весь его вид. "Макаров плохой, значит я хороший. Верни кораблик, видишь как я тебя понимаю!". Вильгельм Карлович помнил, какое интересно было наблюдать ошивавшегося при штабе Николая Кузьмича. Страдание во взоре, чистый служака, которого незаслуженно вышвырнули в экипаж, но только отведет глаза – облегчение. Не идти под снаряды. А ведь тонко чувствует момент этот негодник. Теперь и на кораблик можно, жалование-то совсем другое, а в бой скорее всего не пойдем. Куда нам, эскадра теперь чуть ли не вдвое слабее японской.
Григорович как-то слишком уж вдруг заинтересовался потолком, там, безусловно, скрывался ответ на интересующие начальника порта вопросы, остальные офицеры просто немножко более заинтересовано уставились на Евгения Ивановича. Как оно теперь будет?
Это все какие-то секунды, тут были опытные интриганы, и всем хватило, особенно генерал-адъютанту Его Императорского Величества. Наместник продолжал, явно перестроив намеченную было фразу о чудесном спасении Великого Князя, видя, что одним господам офицерам это немножко побоку, а другие его сейчас начнут резать на полоски за Степана Осиповича. Что там дальше у него вырисовывается? Даже у князя Ухтомского, который до этого стоял чуть ли не по стойке смирно, слушая похвалу в свою честь, казалось, острые усы загнулись знаком вопроса. Вы куда это, Ваше Высокопревосходительство, клоните? Ах, простите. Это, оказывается, тронная речь произносится.
Мы, Алексеев Евгений Иванович, милостью божией (а вовсе не адюльтером Государя Александра Николаевича, ага) Наместник и все такое, принимаем в сей тяжелый час командование вами, несчастными, и дланью, значится своей, будем указывать вам путь к победе. Прошу отныне именовать меня Командующим Тихоокеанским Флотом, заблудшие дети мои. Ура. Павла Петровича мы похвалили, но рылом не вышел-с. Я отныне главный моряк (то, что меня буквально пендалем под зад согнал с места некий борзый выскочка из Кронштадта, этого, сделаем вид, вовсе и не было), а Вильгельма Карловича прошу любить и жаловать как начальника моего нового, теперь не просто морского штаба, а Морского ПОХОДНОГО Штаба. О существовании басни Крылова про бесконечно пересаживающихся зверей, у которых никак не получалось сыграть симфонию, попрошу даже не подозревать...
Вильгельм Карлович наверное, быстрее всех понял, куда идет дело, и уже знал куда смотреть. Не на Евгения Ивановича же. На своих, теперь уже совершенно точно, подчиненных. Которым он теперь будет отдавать БОЕВЫЕ приказы, а не всякую ерунду типа проверить наличие трех комплектов флаговых сигналов на каждом корабле и доложить о замене артиллерийских таблиц, таких-же как и прежние, но переписанных не вдоль листов, а поперек, потому что решено, что так удобнее.
Именно в момент, когда до них стало доходить, что там с ближайшими перспективами, и кто чаще всего станет отдавать им приказы, он и стал ловить выражение их глаз. Равнодушие. Презрение. Скука. Да, мелькнуло облегчение у... Григоровича. Тот тоже понял, наверное, как и все. Боевой работе конец. Подготовке – тоже. А стало быть никто не будет его гонять пинками, требуя ремонтировать поврежденные корабли. Аккуратный, въедливый и педантичный начальник штаба никого никуда не выпустит, ни в какое море. Там японцы, которые не читали рассуждений Евгения Ивановича и не желают воевать как им предписано. Вот прочитают когда – тогда и станем воевать.
Вот куда ты меня, б...ть ставишь? Я же у тебя, родной, еще на Балтике оскомину вызывал своей занудливостью. Я же срать идти отказывался по твоей команде, пока не согласуем даже какой рукой я дверь гальюна буду открывать. Всем своим видом показывал – отстань. Не интересны мне твои влажные мечты стать тихоокеанским Нельсоном, и овеять новой славой андреевские стяги. Я вон, вместе с Щенсновичем возился бы с подводными лодками, постепенно доводя эту идею до чего-то рабочего, это всяко полезнее Отечеству чем твои замашки.
Да и по минному делу, я, пожалуй, лучший в России. В Англии обучался, а англичане нас хорошо обошли после безусловного успеха Макарова над турками. Вот и России было бы хорошо, и мне интересно. Не хотите мины? Извольте, я вам любого кораблестроителя ушатаю, пока он, шельмец такой, все по чертежам не сделает в точности. "Ослябя", вон, до сих пор с перегрузом бы стоял у стенки, если бы я не начал точного соответствия графикам и схемам требовать.
Методику пристрелки усовершенствовать могу, давно руки чешутся, а то какой-то идиотизм из года в год, из методы в методу кочует. А вы меня постоянно то на мостик крейсера, брамселя крутить матюками, орлом глядючи, то очень полезные бумаги в штабе перекладывать. И теперь сценарий ясный. Ты, Евгений Иванович, в высших кругах будешь вращаться, а мне тут придется делать вид что воюю. Я же ни разу даже корабли в строю не водил, только схемы этих строев рисовал для твоих наставлений. Дурацкие, кстати, схемы. Дамочкам в салонах их показывать только, заглядывал бы хоть в журналы иностранные, что там пишут, да как воевать наставляют.
В общем, все понятно. У победы, обычно, много отцов, и только поражение – сирота. Но его высокопревосходительство решил и тут соригинальничать. Поражение в этой войне будет иметь своего отца. Им сегодня назначен его превосходительство, контр-адмирал Вильгельм Карлович Витгефт.
И словно подтверждая его слова, за окном что-то рвануло.
"Крейсер «Ниссин», 2 апреля 1904 года.
– Принимающий!
Сидящий под броневым колпаком кормовой восьмидюймовой башни, курсант Искороку Такано всем своим видом старался показать серьезность отношения к миссии, возложенной на него. Принимающий! Сейчас именно он прочитает старшему башни показания углов на циферблатах. Эти углы высчитывает сейчас главный артиллерист корабля, сверяясь с положением цели. Несколько десятков секунд напряженной и точной работы с дальномерами и таблицами, после чего решение огневой задачи по электрическим кабелям устремляется из центрального артиллерийского поста к башням. Дело принимающего – сообщить командиру башни значения. Командир вносит необходимые поправки, исходя из веса каждого, заряженного в стволы снаряда и каждой пороховой чушки выталкивающего заряда (они с завода не совсем точно калиброваны), учитывает износ орудия, разогрев ствола и когда орудие банили. После чего сообщает уже скорректированные углы каждому орудию.
После каждого залпа командир из своей башенки наблюдает падения своих снарядов, и самостоятельно рассчитывает поправки до следующих данных из артиллерийского поста. Табличку с расчетами во время отдачи команды на стрельбу и наблюдения за результатами оной он передает принимающему для проверки. Если командир выйдет из боя по какой-либо причине, то принимающий становится командиром. Фактически, его должность называется "заместитель-принимающий", но кто из офицеров назовет курсанта, даже не мичмана, своим заместителем? Принимаешь данные? Вот и отзывайся на "принимающий".
Исороку не против, похоже, он совершенно не честолюбив. Да и не до честолюбия ему в тот момент, когда броненосный крейсер итальянской постройки вместе со своим систершипом, вывалившиеся из строя эскадры, начинают приближаться к русскому берегу. С забежавших вперед легких посыльных авизо уже готовятся корректировать огонь, который будет вести по русской бухте "Ниссин" и "Касуга". Как вам такое? Перекидная стрельба! Авизо вы не достанете из-за большой дистанции, а целится по нашим кораблям вам мешают сопки. Как-же красивы наши два стальные гиганта, рассекающие сейчас морские волны! "Касуга" идет чуть позади и правее, и хорошо видна курсанту со своего рабочего места. Две широко расставленные дымовые трубы похожи на ноги воина, собравшегося получше замахнуться нагинатой. Вот носовая башня пришла в движение, плавно поворачивая и приподнимая десятидюймовку. В движение приходит и башня, в которой сидит Исороку.
Значения углов уже показаны на циферблатах, курсант бодро докладывает. Вообще-то, логичнее поставить эти приборы прямо рядом с командиром башни, казалось бы. Но это военный корабль, и все важные посты стараются дублировать. Взрывной волне или осколку надо очень исхитриться, чтобы поразить и командира и принимающего, общающихся через небольшую, но достаточно прочную переборку. Как-бы не попал противник – сразу всех командиров ему из строя не вывести.
–Пять-два. Четыре-восемь!
Никаких сложных цифр. После первого залпа уши наполнит мягкий звон, и слышимость упадет, и где, к примеру, семнадцать а где семьдесят – расслышать будет затруднительно. Так-же четко командир сообщает комендорам поправки.
–Первое – плюс один. Ноль. Второе – ноль, ноль.
Краткий доклад о готовности, и вот он. Залп! Командир не может видеть падения снарядов, но все равно смотрит в бинокль. А вдруг мы сейчас поразим какой-нибудь русский корабль прямо в пороховой склад, и над сопками взметнется фонтан разрыва? Так-же, как произошло с "Петропавловском"? Ну-у-у... Нет так нет. Нижние чины докладывают о нормальной работе орудий, наскоро осматривают стволы после того как откинули затворы. Что это с принимающим? Не ожидал курсантик такого рева? Что их там, в академии, не учили приоткрывать рот и прижимать язык к верхним зубам при залпе? Два орудия в восемь дюймов, как никак! Прижал ладонь к левому уху. Ничего, привыкай, молодой. Впрочем, курсант быстро оправился, и не убирая руку от поврежденного уха прокричал (ага, понятно, все-таки здорово ему шибануло) новые данные с циферблата. Поправка не такая и большая, удачно первый залп зашел. Продолжаем...
Командир башни несказанно удивился бы, узнав, что в прижатом ладонью левом ухе курсант Такано слышит голоса. Нет, не голоса духов или предков, какие иногда слышат хорошо поддавшие матросы. Не голос богини Аматерасу, который иногда звучит в сознании самых яростных воинов. Голос принадлежал, скорее всего ровеснику этого паренька со много говорящим именем Исороку (его отцу было пятьдесят шесть лет, когда он зачал этого парня, вот что означает его имя! Однако, отец молодец), и сообщал потрясающе точные цифры отклонения японских снарядов.
