Текст книги "Стать тенью для зла (СИ)"
Автор книги: Денис Силаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
Глава 6.
31 марта 1904 года, Порт-Артур, внешний рейд, броненосный крейсер «Баян».
-В смысле – «мочить?» – о, для разнообразия, в голове появился голос «кун». Значит где-то рядом гуляет сия раскосая гейша. А вот собеседника не было слышно.
–Ты же сказал, что они мимо пройдут?... Ну а сам-то что?.. Но ты помнишь что у меня ни одного баклажанчика? Только воробушек. А сам чего, пустой? … Знаешь, Юсида, Ямагата-сан просил до последнего стараться не оставлять следов и экономить боеприпасы.... Вот и хорошо, вот и попробуй... Да, я тоже буду минут через двадцать.
Витгефт привычно мотал на ус. Баклажанчики и воробушки... Это вроде бы ближе к корейской кухне, но он уже догадался, что голоса в его голове часто используют образные выражения. Хотя, возможно, эта женщина решила побаловать высоких гостей собственноручно сготовленной стряпней, кто ее знает, а Юсиде-сану просто по-женски советует не тратить боеприпасы. И правда. Нечего япошкам стрелять в православных...
Обойти крейсер можно было минут за десять, поэтому у каждой заделанной пробоины Вильгельм Карлович надолго останавливался, цокал, считал заклепки и мерял толщину наложенной заплатки. Нудно выспрашивал документы, ворчал, указывая, что вот тут нет заключения инженера, а здесь должна быть виза начальника порта, поскольку эти работы проводились портовыми ремонтниками. Опустившись на четвереньки, смотрел от палубы, не повело ли орудийную тумбу у выбитой прямым попаданием 75-миллиметровки. Краснея, и чувствуя себя идиотом, продолжал ломать комедию, спиной ощущая ненавидящие или презрительные взгляды.
Какая-то суета разнеслась по кораблю, загрохотали сапоги, и перед Витгефтом возник старший офицер.
–Ваше Превосходительство, «Баян» спешно снимается с якоря, и выходит в море. У вас есть минуты три, чтобы отправится на берег.
–Зачем на берег? Ну в море – так в море, надеюсь, вы не в Африку собираетесь? – Витгефт вяло отмахнулся. Я вам мешать не собираюсь, надеюсь, капитан первого ранга Вирен не запретит контр-адмиралу из штаба главнокомандующего поприсутствовать на мостике? – он специально выделил голосом звания и должности – Устав я знаю и чту, вмешиваться ни во что не собираюсь.
Старший офицер, видимо чертыхнувшись про себя, убежал наверх, возможно, за новыми инструкциями. Мстительно хихикнув про себя, Вильгельм Карлович бросил главному корабельному инженеру «я вас не задерживаю, выполняйте свои служебные обязанности, а мы продолжим попозже» и прошествовал... Прошествовал, как должно было подуматься инженеру, на мостик, но на самом деле контр-адмирал, как нашкодивший школьник, спасающийся от директора гимназии, оторвавшись от взглядов офицеров «Баяна», поплутал немного по крейсеру и спрятался в гальюне. А ну как Роберт Николаевич, ревнивый к своему праву быть на этом крейсере первым после Бога, велит все-таки высадить занудливого проверяющего на берег. А что ему, Макаров прикроет...
Палуба под ногами начала дрожать, явно крейсер шел в море, набирая ход настолько быстро, как это было возможно.
Неведомая хрень
–Итак. Группа перехвата из двух «Супер Фалконов» в полном нашем подчинении. Будет барражировать в районе действий русской эскадры. У них на борту подавители полей, комплексы перехвата, тяжелое вооружение, все как полагается. Две группы захвата и одна штурмовая.
–Даже так? – приятно удивился Второй. – Мда, игра идет по крупному.
И действительно, на экранах появились две панели, отображающие состояние ресурсов и вооружения. Они пока были подчеркнуто серого цвета, до момента хронопереброса оставалось еще около двух часов. Но дрон-разведчик был уже там, в 1904 году, и сейчас на экране отображалось раннее утро над Порт-Артуром.
–Дальность действия этих ваших «воробушков» – километров шесть, если сбрасывать с трех. Если наши друзья собрались атаковать «Петропавловск»... то сегодня много страниц в учебнике истории изменяться прямо на глазах. Вы правы, воюют не Кокосия с Бананией...
–Но я не утверждаю твердо, что тут хроновмешательство – напомнил Второй. «Фалконы» нам точно пригодятся чуть позже, сказав «А» зарядами в русские корабли 9 февраля, хроноабордажники обязаны со временем сказать «Б», но я не уверен, что говорить они будут сегодня. Тем не менее, давайте внимательно все посмотрим.
31 марта 1904 года, Эскадренный миноносец «Страшный».
–Наблюдаю вспышки лампы Ратьера! – в какой раз за эту ночь, рефлекторно доложил он. На мостике вскинулись, сверяясь с шифрами. Видимо, прочитанное их полностью удовлетворило, так как «Страшный» снова вильнул, и пошел на соединение к отряду, намереваясь пристроится в конец строя. Свои? Ну и славненько, пожалуй, можно расслабить булки, прислонившись ими к кранцу первых выстрелов и взять в руки ветошку. Я мол, вот только на секунду, замок орудия протереть от утренней росы...
Небо на востоке начало сереть, и, наконец, разглядев с мостика идущие впереди миноносцы, курс окончательно уточнили. «Страшный» еще раз повел носом, и немного сбавил ход. Мичмана с мостика отпустили, механик, судя по всему, тоже отправился спать. Утренняя дрема, как известно, самая желанная...
Но подремать никому не удалось. Недоуменный возглас с мостика заставил всех обратить внимание на происходящее впереди. Колонна отряда резко повернула в сторону моря. И это бы полбеды, ну решил командир отряда взять мористее, или может заметил чего, но спустя пару минут, идущие концевыми...два минных крейсера, вместо поворота налево, повернули направо. Собственно, все сразу стало понятно, таких минных крейсеров у нас не было.
Разнесшиеся над водой звуки выстрелов, и вода, вставшая вертикально сразу несколькими столбами у борта миноносца, было полной закономерностью.
–Японцы! – вопль с мостика сообщил всем то, что и так было понятно. Не стало неожиданностью и требование в машину дать полных ход. Трясущимися руками Васильев рванул из ящика первый патрон, и расстопорив ствол, бодро повернул орудие по ходу корабля. Сейчас его расчет подбежит, и начнем посылать косорылых в восемь рук... Но пострелять не получилось, «Страшный» дернулся право, поворачиваясь к противнику другим бортом.
«К берегу капитан прижимается, скоро наши батареи покажутся, авось прикроют. Все лучше, чем одни в море будем биться» – прикинул Васильев. Ну дай-то Бог» – и за неимением хоть как-то поучаствовать в бою, матрос зашептал слова молитвы.
С мостика рявкнула 75-миллиметровка, ей завторили два «Гочкинса», с левого борта и с кормы. Мат и заполошные крики постепенно начали стихать, уступая место тявканью орудий и смачным шлепкам вражеских снарядов об воду. Пару раз на левом борту что-то звякнуло, видимо попали, раздались оханье и чей-то деловой голос велел отнести кого-то в лазарет.
–А ну! – Малеев, нырнул в рубку, и видимо сам дал еще правее, миноносец вильнул и достаточно плотный вал от промахов, в эпицентре которого находился «Страшный», сместился к левому борту. Выждав с полминуты, Малеев так-же дал руля влево, и водные столбы начали, в большинстве своем, расти уже с правого борта.
–Костя, дуй сюда! Твое место здесь! – крикнул он наверх.
–А ведь нам все в жилу, Ермий Александрович – оптимистично крикнул с мостика Юрасовский. В отличии от помощника, он, видимо из соображений бравирования, разговаривал нарочито спокойно и рассудительно. – Смотри, миноносцы влево развернулись, а минные крейсера вправо. У них и так скорость поменьше, да еще, поди давления в котлах не полное. Дай-ка братец... – и Юрасовский сам приник к прицелу. – Получи – с пафосом воскликнул он, буквально за секунду до того, как на японском минном крейсере вспухло облачко попадания. Все-таки, свежеиспеченный капитан второго ранга никогда не упускал случая на проводимых стрельбах самому пару раз пальнуть, благо орудие стояло прямо на мостике миноносца. За всю свою выслугу лет, настрелял он, всяко больше, чем японские наводчики на не самом боевом отряде японского флота.
Видимо к счастью, но японские миноносцы, осознав, что свернули не туда, не стали пытаться лечь на один курс с крейсерами, а, наращивая давление в котлах, пошли на практически параллельных курсах, собираясь взять свое немного ближе к Порт-Артуру. Снаряды от них долетали, но с хорошим для русских разбросом. Только понадобятся ли их усилия? Попадания в «Страшный» со стороны минных крейсеров пошли все чаще, вот уже у кормового орудия выкосило половину прислуги, пара дырок появилась в трубах. Юрасовский, не имея другого занятия, меланхолично положил в цель уже третий снаряд.
Василий обернулся к берегу, надеясь увидеть поддерживающий огонь своих батарей. «Ну-же!» – взмолился он. Хрен там... Артиллеристы еще с прошлой истории со «Стерегущим» отбрехивались, что не могут разобрать, кто там в дальнем море свой а кто чужой. Вроде Макаров собирался приставить к каждой батарее наблюдателя, но успел-ли?
Внезапно глаз зацепился за какую-то искорку над сопками. Такое ощущение, что ее выбросило из трубы, потому как «черти» в машинном сейчас явно изо всех сил метали в топки уголек, не озадачиваясь правильной раскладкой угля по колосникам. Но что-то в мозгу Васильева четко отметило, что ее сейчас же сдуло бы за корму. А искорка висела в воздухе, выписывая какое-то подобие восьмерки. Более того, она из секунды в секунду разгоралась все ярче. Это было похоже... Это было похоже, как если бы что-то, видимое с борта миноносца как маленький огонек, стремительно приближалось к «Страшному» по витиеватой траектории. Еще миг – и он, превратившись в росчерк, чиркнул куда-то с глаз долой, проходя от оторопевшего Василия влево и наверх. На мостике в тот-же миг раздался грохот, уши заложило ударной волной.
Перед лицом Васильева полетели какие-то обломки, в одном из которых он явно опознал бескозырку. «Кажись, кранты Петрухе» – только и подумал оглушенный моряк, поминая земляка Серегина. Что-то ему в лицо заорал кондуктор Еремеев, но Васильев ничего не слышал. Старший орудия, тем временем, быстро взлетел по трапу на мостик, спрыгнул обратно, и начал что-то кричать в щель боевой рубки. Но что он кричал, Васильев совершенно не слышал, в ушах стоял какой-то гул.
–Что там? – спросил он у кондуктора. Самого себя тоже было плохо слышно, поэтому он повторил вопрос, проорав изо всех сил.
–Что-что, командира убило, тормоз тамбовский! – так-же проорал ему в лицо Еремеев. В этот момент опять хорошо приложило, разорвалось на первой трубе с левой стороны.
Потом кто-то, скорее всего тот-же кондуктор Еремеев, дернул его за шкирку, потащив на подбойный борт, и Васильев, в голову которого, порядок действий по замене выбывшего состава был вбит намертво, встал к левому Гочкинсу. Радуясь, что не ему приходится заламывать катающегося по палубе заряжающего, не ему довелось уносить остатки наводчика и относить в перевязочную, под которую срочно выделили кают-компанию, оторванную ногу кондуктора Скворцова, Васильев принялся работать. Шарахнул раз, шарахнул два, распознав свои всплески, принял поправку. Кондуктор что-то ему кричал, но Васильев все равно плохо слышал.
Постепенно боевая работа выдула все из головы, и он принялся упоенно ловить в прицел японский минный крейсер, шедший головным. Япошкам-то сложнее, где им свои всплески распознать, лупят в божий свет как в копеечку в десяток стволов. А он перевавакивается выстрелами только с кормовой, там, кажется, уже третий наводчик меняется. Видимо, попал, ага, и еще раз, так как всплески от снаряда не видны. Следующее попадание даже сумел рассмотреть, чиркнул косорылому по трубе. Но ничего, сейчас ниже возьмем. А потом что-то опять взорвалось на палубе у второй трубы, и тут-же бок и ногу чем-то обожгло...
31 марта 1904 года, Порт-Артур, внешний рейд, броненосный крейсер «Баян».
–На, сука, получи! Как тебе, Ямагата-сан? – за последние полчаса это было первое из осмысленного, что услышал Вильгельм Карлович в своей голове. До этого невидимая кун только меланхолично поддакивала, мол ага, поняла, сейчас, здесь, и прочее...
–Нет, русские явно отрывались – взахлеб продолжала она.– Еще минут пять, и хорошее попадание вызвало бы гораздо большее удивление, они уже начали выходить из под обстрела. А эта пушка у них стреляла очень хорошо. Согласна, больше ни одного выстрела без санкции. Но смотри, санкция мне понадобится очень скоро, они продолжают уходить. Наши... Я с трудом понимаю, стреляют ли они по русским или просто лупят в демонов, которые им привиделись...
Минут десять ничего не происходило, а потом голос «кун» принес новую информацию:
–Они практически обошли наши корабли. Сейчас промеряю, но я бы поставила на русских, расстояние увеличивается, а наши много мажут. Ох, скажите пожалуйста, сами видите... Хорошо, я тоже смотрю. Надеюсь, справятся...
Буквально через пять минут, когда палуба под ногами перестала увеличивать силу и амплитуду дрожания, Витгефт, решив, что пора, направился на мостик. Крейсер уже разогнался, и если Вирен собирается действительно выполнить боевую задачу, то спускать на воду катер ему явно не улыбается. И Вильгельм Карлович сам все посмотрит. «А бинокль, похоже, мне хрен дадут» – запоздало подумал он. Хотя, почему запоздало? Контр-адмирал, прибывший считать заклепки с морским биноклем на груди, смотрелся бы по любому комичнее некуда, и он это учитывал, собираясь на «Баян».
Занять место на мостике скромно и тихо не получилось. Первый же увидевший его мичман вытянулся и бодро доложил о прибытии высокого (формально) начальства.
–Вольно. Я поприсутствую, с вашего позволения. И буду благодарен, если мне кто-нибудь расскажет, что происходит.
–Вверенный мне корабль выходит в море для встречи возвращающегося с разведки отряда миноносцев – холодно произнес Вирен. – Ситуация усугубляется тем, что по докладам береговых наблюдателей, в бухте Тахэ ожесточенная стрельба на море.
Неведомая хрень
–Посмотрите, Второй. Да и я ознакомлюсь. Только-только пришло. Аналитика по начальному периоду русско-японской войны, это просчитывали на протяжении недели примерно пять процентов вычислительной мощности Наций.
–Очень интересненько... Вот, значит, за что мы расплачивались под Галапагоссами... Не повреди хронопираты «Ретвизана» и «Цесаревича», Того неплохо бы досталось в утреннем бою. Потери кораблей – это маловероятно, ага... Точный просчет ясен пень, невозможен. Но Старк бы оставался командующим эскадрой еще некоторое время. Ну это логично.. – Второй поднял глаза – дырка в бронепалубнике – это не велика потеря, да могли еще и утопить кого ответным огнем... О, вот, посмотрите, аналитика допускает большую вероятность того, что Алексеев собирался половить японский флот на живца, поэтому и сети с кораблей сняли. Но так как ловля, усилиями попаданцев, не задалась, то и в анналах истории, восторженные оценки военного гения наместника затерялись... Подчистил свой косяк Е.И. Алексеев, выходит. Свалил все на Старка. У победы много отцов, а поражение – всегда сирота, понятно... Да и по «Енисею» с «Бояриным», высока вероятность, что их бы не послали так судорожно ставить мины. Это логично, японцы не смогли произвести должного впечатления ночной атакой, на входе в порт огребли. Чего от них минами загораживаться... Жаль, хронооткат за это мы уже словили. И что, это все? Приложенные таблички и графики, так понимаю, только иллюстрируют вышесказанное, и новой информации не несут.
–Пока да. Мощности работают, но сами понимаете, хорошо если за пару суток мы перелопачиваем хотя бы несколько часов. В связи с войной, количество документов, мемуаров, писем и фотографий очень возросло. Смотрите! – Первый сфокусировал свой взгляд на экране – русский крейсер куда-то сорвался на всех парах.
–Да, собственно, с этого все и начнется. Русским опять не повезло, разведка к островам Эллиота снова ничего не нашла, и снова потерялся миноносец. Сейчас японцы его прикончат, русский крейсер их отгонит, потом к японцам подойдет помощь, потом наши во главе с Макаровым отгонят тех японцев, но подойдет весь японский флот. Макарову станет нечем перебить новую ставку, и он начнет отходить к Порт-Артуру, но тут эта мина... И конец Макарову вместе с «Петропавловском».
Первый сделал несколько пасов руками над пультом, и дрон начал неторопливо нагонять крейсер.
–Послушайте, Первый! – каким-то сдавленным голосом вдруг сказал Второй. – До меня только что дошло. А ведь... По любому, слышите, по любому, из этой аналитики следует... Вот же блин горелый...
Первый вскинулся от пульта – Что еще следует? – Оба вызвали перед глазами полученные файлы, один сверялся с прочитанным, второй готовился понять, что в присланной аналитике представляет столь напугавший товарища фактор.
–А то и следует. Если в не измененной реальности эскадрой остался командовать Старк, то хрена бы лысого он отправил, или отправился бы сам, на «Петропавловске» спасать «Страшный»! Сейчас мы потеряем «Петропавловск» без всяких новых действий хронопиратов. Это весомое расхождение, и как только точка Нанси доберется до этого момента...
–Я понял! Второй, я запрашиваю вмешательство уровня «А». Мы должны спасти «Петропавловск»!
Глава 7.
31 марта 1904 года, Эскадренный миноносец «Страшный».
Васильев лежал в проходе между рубкой и трубой, и ошеломленно смотрел, как над ним порхают руки с мотком бинта. Бинт был белый-белый, а руки черными-черными. «Кочегар» – догадался Васильев. «Значит уже из машинного на подмогу зовут... Плохо дело...». Из рубки выскользнул мичман Анкифиев, который, казалось вот только-только туда забежал. «Разбегался их бродь» – недовольно подумал Васильев, готовый думать над чем угодно, лишь бы не видеть этих рук, этого красного на бинте, этих звуков новых попаданий в корабль и не чувствовать разливающейся по телу боли. Пушки по прежнему стреляло две, но судя по всему, с подносом снарядом были проблемы.
– С прохода уберите! – рявкнул Анкифиев, и двинулся было дальше. В руке он держал несколько листов. – Хотя.. А ну-ка! – и мичман рывком оказался снова подле матроса.
– Заматывай – велел он, пположив на плечо Васильева одну из бумажек. – Слышишь, братец, эту бумажку отдашь любому нашему офицеру, первому, кого увидишь. – Надень на него пояс как замотаешь, видишь же, сам не справится.
И тут же побежал дальше. Вот он остановил боцмана, деловито скалывающего горящие доски с палубы, запихнул такой-же листок ему в карман, и тот, проорав «Слушаюсь, вашбродь» (Васильев понял по губам, слышно было очень плохо) потянулся за висевшим на фальшборте спасательным кругом.
Кочегар видимо сделал что приказали, так как через некоторое время Васильев осознал себя, наполовину лежащим, а наполовину прислоненным к рубке около своего, родного орудия, обращенному в противную от врага сторону. «Неужели поживу еще?» – вяло удивился матрос. И чувствуя, как не смотря ни на что, под палубой мерно молотит машина, пушечки нет-нет да стреляют, а снаряды японцев падают со все увеличивающимся разбросом, осмелился подумать – «и мы все еще поживем».
Взгляд, обращенный в море, опять за что-то зацепился. Еле заметная искорка.. Что-то знакомое, недавно тоже было что-от такое... Опять она кружится, словно шмель над цветком, опять растет размером. А потом что-то, наверное вспыхнуло. Или грохнуло. Или ударило. Потому что Васильев моментально отключился, и в сумраке небытия не было ничего. Только кружились две искорки, норовя его укусить. Но видимо, в этом сером сумраке, и Васильев был серый, невидимый им, потому что искорки куда-то улетели.
Нет, так лежать неудобно. Ноги приподняты – это хорошо, а вот то, что тело норовит съехать на бок... Так, кажется, я же был ранен, и меня следует положить в койку, а я тут сижу вот, заваливаясь, на небо смотрю...
И действительно, с места, где лежал раненный комендор, моря больше не было видно. «Мы же на борт опрокидываемся! И на корму осели...
31 марта 1904 года, броненосный крейсер «Баян».
По волнам, все чаще бившим в правую скулу крейсера, Вильгельм Карлович понял, что «Баян» набрал уже узлов восемнадцать. Детище французских кораблестроителей явно не собиралось останавливаться на достигнутом, и летело по ткани моря вперед словно нож раскройщика, все ускоряясь и ускоряясь. Полный ход дали сразу как позволила глубина, буквально сразу за внутренним рейдом, и в этой лихости и какой-то бедовости адмирал увидел неслабый такой кураж каждого, кто находился на мостике. Некий боевой фатализм берсерков, которых их слепая ярость помноженная на опыт непременно приведет к победе. Или в Вальгаллу, как получится. Но и то и то, Витгефт не сомневался, будет проделано красиво и с шиком. В этом весь Вирен и его команда. И среди этих викингов в безупречной форме, лихо и с наслаждением отдающих и исполняющих команды, он, контр-адмирал Витгефт был совершенно чужим. Как студент семинарии среди кабака, где гуляют хмельные конокрады.
Вот офицеры начали что-то восклицать, рассматривая в бинокли появляющуюся на горизонте картину боя. И ни разу, ни одного чертового раза, никто из них не удосужился что-то пояснить стоящему рядом адмиралу. Он чужой тут. Ну и хорошо, и просто прекрасно. Уши он погреет, для штабного служащего это навык просто необходимый. Пристроив на фальшборте мостика блокнот, куда он быстро вписал курс и скорость «Баяна» (имитируем рабочий беспорядок, а как-же), адмирал жадно ловил все происходящее.
Господа офицеры на мостике были недовольны открывшейся их взорам картиной. Один из наших миноносцев видимо опять сумел потеряться, потом опять попасться японскому легкому отряду, и у него явно не получалось отбиться. Ситуация еще не была критической, но явно должна была стать такой с минуты на минуту. «Баян» не успевал. Тем более, что на горизонте еще вырастали дымы
Так-же недовольны были и голоса в голове Вильгельма Карловича. Тян (или кун, хрен этих косорылых разберешь, в зависимости от чего они это голубушку то так то сяк именуют) заискивающе оправдывалась перед Ямагато-саном. Ямагата-сан, голос которого то появлялся, то пропадал, выговаривал тян и Юсиде за то, что они «засветили» русским какой-то антитанк.
– Я воспользовался вскрытой таблицей русских шифров и отбил им сигнал пристроится к нашим, думал что они не выпустят такую удачу из рук! – голос Юсиды-сан произнес это с таким пафосом, что казалось, для этого ему пришлось пожертвовать своей левой рукой и теперь он ждет как минимум орден японского Андрея Первозванного.
–Это хороший, даже прекрасный ход, Юсида-сан. Но вот бить антитанком по мостику явно не следовало. Что подумают русские, если орудие со следом кумулятивной струи уцелеет?
Вот же блин. Интересно девки пляшут. Эти деятели не могут просто взять, похлопать по плечу СВОЕГО, японского капитана и сказать «господин Хрень-сан, гляньте-ка вот туда, это русский, мать его, миноносец. Не желаете ли его утопить?» Или, если они находятся на неком летательном аппарате, который не может совершить посадку на палубу миноносца, ведь тем же ратьером можно отбить команду, сигнал, что угодно СВОИМ. Что, чорт побери, это все означает? Вместо этого, они вводят в заблуждение НАШЕГО капитана, отбивая НАШ сигнал. Это слишком даже для восточного коварства. Скорее всего они просто не могут так поступить. И далеко не по техническим причинам.
– Опять хорошо нашему влепили! – прокомментировал общий стон на мостике кто-то из близкостоящих офицеров.
– Вот так надо, запомни это, Юсида-сан. Термобаром стрелять в борт бессмысленно, только если почти над ватерлинией. Но он хорошо вызывает детонацию боеприпасов, вот как сейчас. Уэджи-кун, тоже имей в виду. Теперь наши его добьют без труда.
Доносящийся с мостика гул теперь расшифровывать было легче. Потому что офицеры сейчас явно обсуждали то же самое, углядев сбитую на «Страшном» трубу. Вирен приказал начинать пристрелку, хотя дальномер показал 62 кабельтова.
–Этот русский корабль ведь не успеет? – снова раздался голос в голове Вильгельма Карловича.
– Не должен. Тем более, вот там еще один солидный отряд наших подходит. Там «Асама» и «Токива», плюс еще бронепалубники. «Баяну» с ними не справится.
Витгефт похолодел. Все, сказанное неведомыми голосами сейчас и ранее начало подтверждаться делом. Чертовы японские демоны обсуждают РЕАЛЬНЫЕ ВЕЩИ. Они действительно летают. Они действительно, оставаясь невидимыми, расстреливают русский миноносец, и могут не просто попасть, а попасть буквально в выбранный узел корабля. Подумайте только! Мостик... Труба... Спокойно обсуждая каждое попадание, как на светском рауте обсуждают удачно приготовленное антремэ у Легранда! Наблюдают за всем с неба, словно ангелы, и вмешиваются при необходимости...
Внезапно левое носовое орудие «Баяна» рявкнуло под мостиком (как же я команду прошляпил-то), и недалеко от кучки корабликов встал столб воды. Почти машинально Витгефт прикинул расстояние недолета (хорошо что шестью дюймами били, глаз наметанный), и на заранее открытом листочке (пригодился) вычислил поправку. Таблицы он помнил хорошо, и успел даже раньше артиллерийского офицера, своего тезки по отчеству, Виктора Карловича Деливрона.
«Вот почему бы не даль полный залп? Ведь не столько попасть, сколько пугануть хотим?» – заметил про себя Витгефт. Но Деливрон только на третьем выстреле дал команду на огонь залпами. Вирен опять орал в машинное, требуя еще поднять ход.
«И дались тебе эти пол узла?» – меланхолично заворчал Витгефт. Ну иди на двадцати, четыре узла добавь от них, и стреляй раз в 30 секунд, выбирая целик на один, все точнее будет, чем Виктор Карлович тут каждый раз перед новым залпом теорему Пифагора открывать будет». Мда, морские волки – они не чета штабным крысам, им надо чтобы крики, шум, команды...
Отступление.
О хрононавтике для чайников, издательство 2471 года. Глава 11.
Обычно действия хроноабордажников, если их планы имеют целью действительно серьезно изменить историю, (а не тихо вложится в акции Ост-Индийской компании или прикупить пару будущих алмазных приисков в голландской Африке) предполагают активную вербовку союзников в нужном им пласте времени. Захватывающая простота этого метода была широко разрекламирована еще в домашинновременные времена, да простят меня читатели за тавтологию, писателями в жанре альтернативной фантастики. Кратко опишем его суть:
У Вас ноутбук, (то есть огромная база данных и широчайший справочный материал буквально по всем нужным в прошлом темам) и у Вас машина времени. Прилетаете в прошлое, находите нужного Вам исторического деятеля на взлете, и открываете перед ним ноутбук. Все. Все ходы своих противников он знает наперед. Весь компромат на конкурентов, все технологии и всех талантливых инженеров, которым можно поручить развитие этих технологий. Все проверенные временем тренды в политике, технике, военном деле. Он Вам точно поверит, ведь Вам несложно предсказать несколько мелочей и открыть несколько железно в тот момент охраняемых секретов. Рецепт такого воздействия получил название МЕТОД ПСН – Метод Попаданца С Ноутбуком. Прекрасен тем, что если Вы будете выдавать информацию дозировано, то сможете не только советовать, но и диктовать.
Как видите, Метод Попаданца с Ноутбуком прост и дешев. Можете сравнить с методом прямого воздействия (МПВ).
Например, Вам хочется помочь Александру Македонскому захватить мир. Действуя по МПВ Вам потребуется мотострелковый батальон или вертолетная эскадрилья. Уже посчитали счет от Вашей энергетической кампании за такое количество энергии? Хорошо, можете попробовать отправить в прошлое патронный завод и пулеметную фабрику. Примерно тоже самое, верно?
А можно просто открыть перед юным Александром ноутбук. Он найдет нужную информацию, уверяю. Правда просто? Но опасно. Он может найти Вашу коллекцию манги и вообще никуда не пойти). Можно поступить еще проще.
Вам просто достаточно отправить дозу антибиотика точно в чашу, из который пил Македонский около 1 июня 323-го года до н.э, как раз за пару дней до его заболевания. И никто даже не заподозрит, что в Историю было вмешательство. И мир будет захвачен этим пассионарным греком, можете не сомневаться.
31 марта 1904 года, Эскадренный миноносец «Страшный».
Перед «Страшным» что-то здоровое резво вошло в воду, подняв столб воды на неожиданно большую высоту. Опять что-то новенькое, а что оно несет матросику, беду или спасение... будем посмотреть. Ну если не спасение, то хотя бы надежду, потому что через полминуты несколько тяжелых «чемоданов» со свистом прошли почти над мачтами миноносца и звуки всплесков донеслись по левому борту. Кто-то большой и добрый видимо подходит, авось и вывезет лиха...Ай, ссука, больно то как!
Васильев обнаружил, что чьи-то сильные руки с галунами разворачивали его, занося по ходу движения корабля и подтаскивая к орудию. Потом голос лейтенанта Малеева (а, вот кто, а то я думал всех ихбродей уже выкосило) заорал прямо в в ухо:
–Братец, смотри, если из-за кормы япошка покажется, врежь ему, не жалей! Наши подходят, нам еще бы чутка продержаться! – и топот удаляющихся ног.
Оно конечно врезать-то можно, никакой жалости. Только вот кроме того патрона что в стволе, подарить япошке нечего. Не дойду я даже до кранца. Или дойду? Попытка повести головой в сторону вроде удалась, но как только решил довернуть плечо – последовала такая вспышка боли, что буквально свет в очах померк. Ну зачем, ведь ихбродь сказал следить за кормой а не башкой крутить. Оно орлы-то на погоны не просто так дают, знает господин лейтенант что к чему. Сейчас в глазах прояснится, и буду следить. А пока, буквально на ощупь, схватиться за орудие и ждать, когда пройдут мурашки.
Ого, какой звук! Ихбродь видимо из «утятницы» дал по япошкам! Шибко он это дело любил, самолично притащил картечницу с какой-то шведской фамилией с покореженного японского брандера, разбирал-чистил. Никому стрельнуть ни разу не дал, патронов-то к ней немного. Но на последний раз хватит.
А что раз настал последний, сомнений было все меньше. Корабль содрогаясь от попаданий садился все глубже, в спокойные в этот утренний час волны Тихого океана. Красота стояла... Сопки на горизонте, подсвеченные утренним небом, отражаются в воде. Кажется, переверни картинку вверх ногами – и спутаешь небо с отражением. Хотя... Как-то странно в одном месте рябь идет. В разные стороны. Будто бы рыба-кит всплыть хочет. Но не всплывает никак. А потом, опустив взгляд еще ниже...
Васильев долго пытался объяснить себе, что такого он увидел в отраженной воде. Это пожалуй было похоже... Как если бы четыре огромных жука подхватили сундук за углы и подняли бы его в небо. А потом видимо, не смогли договорится, куда точно они хотят нести и повисли в воздухе всей своей компанией, переругиваясь и слегка его покачивая. Ну да, сундук с жуками в небе, что тут такого? Разве может матроса Его Императорского Флота такое волновать? Разумеется не может.
