Текст книги "Стать тенью для зла (СИ)"
Автор книги: Денис Силаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Глава 35
Неведомая хрень.
– Тут все по канону – подтвердил Второй. – Сегодня русские корабли попытаются выйти в море чтобы прорваться во Владивосток, и вот, уже выходят.
– Получится?
– А вот тут странное нечто, и нам надо поискать. Вроде как увидев японцев, контр-адмирал Витгефт струсил, и повернул назад. Хотя не мог же он не знать, что японцы ждут попытки прорыва. В общем, ушел обратно восвояси.
– А там дворянская честь, и прочие атрибуты тех времен?
– Да там всем понятно было, Алексеев требовал в последней депеше нанесения поражения японскому флоту, что, разумеется, было полной утопией.
10 июня 1904 года. Желтое Море. Броненосец «Цесаревич».
Не заладилось еще с ночи, спасибо Робурам. Понятное дело, раз у них пакеты из нашего Штаба, от Стесселя, да наверное еще откуда, то совещание, проведенное два дня назад, не могло не попасть в поле их зрения. А как без совещания? Без совещания и прямого приказа готовится к прорыву ничего вообще не делалось!
Прибыв после того боя, Вильгельм Карлович обнаружил, что на "Палладе", еще не отошедшей от ремонта, котлы, например, развели, но угля было на два часа полного пара! После ремонта не завезли, хотя все документы были в штабе. Старший офицер хотел проолифить очищенные в честь ремонта угольные ямы (совмещенные, ввиду невозможности построить новую переборку, с артиллерийским погребом к 75-мм калибру), и крейсер стоял без угля. Рапортуя, при этом, что готов выйти в море. А что такого, рассудил старший офицер. Все равно не возьмут с японцами драться, у нас ведь командир не назначен. Идиота-старпома пропесочили (спасибо Матусевичу, новый начальник штаба был чужд всякому либерализму, и если бы не заступничество бывшего командира крейсера то наверное довел бы этого капитан-лейтенанта до самоубийства) и обнаружили что и на других кораблях не лучше.
В воздухе завис перевод командира "Дианы" на "Победу". Эх, если бы "Победа" пошла тогда с нами, может и смогли бы хорошо зацепить "Сикисиму". Но там тоже не смогли обеспечить пары, и Матусевич в новой должности мел все новой метлой. Всех затоптал, разровнял и выстирал. В общем, перекрестясь, стали устранять и готовится.
Так вот, Робуры ждали, и видимо как-то сумели сообщить японцам. Вышедшие на ночное траление миноносцы и минные крейсера столкнулись с супостатом, завязалась перестрелка. Наверное совершенно случайно (они понимающе переглянулись утром с Кедровым) единственным человеком, получившим ранение, был командир первого отряда Елисеев? Японцы (а кто еще?) неожиданно светанули прожектором, высветив "Боевой", и через пару минут всадили что-то похожее на 52-мм снаряд близким недолетом. В общем, хлопотная ночка выдалась. Поэтому протралить хорошо проход не успели, доделывали уже утром, а выйти в море эскадра смогла только далеко после обеда.
На обед Вильгельм Карлович, несмотря на приглашение, сославшись на занятость, ушел в свой салон. Матусевич было тоже собрался, но был непреклонно остановлен. Вам, Василий Александрович, лучше бы с господами офицерами отобедать, пусть привыкают к тому, что у нас тут флагман эскадры. Роли в нашем погорелом театре расписаны, и актеров хватает.
В салоне – первый акт.
– Господин лейтенант, проверьте, нанес ли Василий Александрович места предполагаемой стоянки у островов Джеймс-Холл? Сигналы, пароли, порядок несения дозорной службы?
Кедров деланно изумляется:
– Ваше Превосходительство, мы не идем во Владивосток? Нанес, разумеется, но я думал...
– Михаил Александрович, приказ Наместника Вы вчера заслушали. Ищем японцев, будем сражаться. Сегодня вряд ли мы их уже найдем, но завтра с утра я надеюсь встретить их у Эллиотов.
Антракт перед второй сценой происходит, по традиции, на кормовом мостике.
– Михаил Александрович, шарик берите себе. – Жестом отмел возражения Кедрова. – Господин лейтенант, это приказ. Не забывайте систему знаков, подсказывайте что сможете, и да поможет нам Бог.
А что еще сказать? Если на Елисеева Робуры не пожалели снаряд и стрелку, то на адмирала и подавно. Спрятаться в боевой рубке – скорее всего ударят чем-то потяжелее, еще и кораблю достанется. Пусть хоть этот флаг-офицер, далеко не самый глупый и недостойный из встреченных за свою долгую службу Вильгельмом Карловичем, останется в живых. Сейчас Михаил Александрович должен найти в недрах броненосца отобедавшего уже Иванова, командира "Цесаревича", и передать ему под роспись секретный приказ Витгефта: в случае ранения или гибели адмирала – эскадре не сообщать, вымпел командующего не спускать, вести строй самостоятельно. Ухтомский не осилит, да и шухер, как говорят в родной Одессе, получится преизрядный. А там, останется надеяться, что Вирена на эскадру поставят, тот тоже сможет крови япошкам попить. За этими мыслями и проследуем на ходовой мостик, что-то сигнальщики начинают нервничать.
Нервничал на мостике и Кедров. Стоит вроде в невозмутимой позе, прислушиваясь к офицерам, которые опознают поднимающиеся из-за горизонта корабли. Все четыре броненосца здесь, показываются и два "гарибальдийца". Сорока минут не прошло, как мы в колонну построились! Сообщают Робуры японскому адмиралу. Не все, с оглядкой на "крупье", но сообщают.
Кедров, скрестивший руки на груди, задумчиво барабанит ДВУМЯ пальцами по левому предплечью. Два броненосника Камимуры не ушли охотится за Владивостокским отрядом! И должно быть, сейчас полным ходом спешат на соединение с Того.
– Попросите Николая Михайловича, взять на три румба мористее – меланхолично бросил вахтенному мичману.
– Прикажете продублировать по эскадре? – с готовностью вскинулся тот.
Посмотрел как на идиота. Во-первых это обязанность флаг-офицера, вон он, рядом стоит. Во вторых был же приказ идти колонной за флагманом, что еще дублировать? Все бы вам, молодым, носится как белочка в колесе, размахивая флагами и суету наводить... Кедров вчера занес Вирену пакет, который тот вскрыл прямо на мостике "Баяна" – при первом же маневре "Цесаревича" ввиду противника, возглавить отряд крейсеров и действовать самостоятельно, но озвучивать это не будем.
В принципе, сейчас бы с японцами подраться было бы неплохо. Навешали бы друг другу и разошлись по домам. Нам в Порт-Артур, тут всего ничего ходу, а им... Что они, в Дальнем или на Эллиотах верфь построили? Им в Японию придется идти, чиниться. Но семь кораблей линии против пяти, при всех других факторах – это очень плохо. Вот не посади Йессен на камни "Богатырь", глядишь – и еще один бронепалубник японцев был бы сейчас где-то у Владивостока, а не здесь. А это четыре весьма скорострельных восьмидюймовки, и броня, в принципе не пробиваемая средним калибром, что бы там не рассказывал Руднев про бой своего "Варяга" с "Асамой".
10 июня 1904 года. Желтое Море. Броненосец «Микаса».
Хейхатиро Того все понял еще тогда, когда в результате глупо переведенной радиограммы и такого-же глупого обстрела катера с "Ниссина" тот молодой мичман погиб. Над его флотом и русской эскадрой еще какие-то силы выясняют что-то свое, и лучше держаться от них подальше. Что могут сделать ему русские? Всадят снаряд? Так это не проблема, его комендоры умеют стрелять и получше, а пушки и корабли превосходят русские. Пусть игра идет честно. Лучше держаться подальше от шулеров, потому что где шулера – там недалеко и до кайкена в печень или какого нибудь другого способа, которым эти люди погасят твой облик по каким-то совершенно своим расчетам.
Не могут такие события происходить просто цепью случайностей. Пусть в записке иногда и появляются какие-то любопытные сведения, заглядывать туда каждый час Того не будет. А мичмана жалко, адмирал уже начинал думать, как пристроил бы этого молодого и патриотичного офицера на ровную и правильную дорогу, ведущую к процветанию Японии. Хорошо было бы забрать его к себе в штаб, поучился бы настоящему искусству войны. Вот сейчас, такое ощущение, что многие молодые моряки считают, что их адмирал недостаточно храбр. Не то что в глаза – вслух не скажут, но ведь подумают. Почему мы еще не сходимся с русскими борт о борт, паля изо всех орудий? Ведь нас же больше, мы сильнее!
Вот что отвечать молодому поколению? Рассказывать, что у русских в запасе еще одна эскадра, а у их страны нет? И что каждый японец, который стоит сейчас на палубе каждого японского корабля должен будет в ходе войны сразится с двумя русскими на двух кораблях? И что сражения с таким соотношением противника не выигрываются никакими лихими наскоками? Он, Того, умеет сражаться и не трус. Он сражался с китайцами, кидая свой крейсер на много превосходящие силы, и не раз. Но сейчас не время такой тактики. Сейчас...
Как не неприятно признавать, но эту русскую эскадру должны уничтожить сухопутные войска. Эта многочисленная как тараканы, одетая как серые мыши толпа крестьян, которые и читать-то не все умеют. Под руководством таких-же серых офицеров, отличающихся от солдат не столько своими мундирами из сукна получше, сколько надменностью и гордыней. Может тут играет роль кастовая кичливость моряка, но никого тупее среднестатистического японского СУХОПУТНОГО офицера Хейхатиро Того в жизни не встречал. Наскоро обученные, постоянно страдающие насморком из-за неважного обмундирования, голодные и злые, они ножнами сабель гнали своих солдатиков вперед, как только собирали достаточное количество оных. Вас, таких, у Божественного Тенно много, вот идите, и завалите своими костями эту русскую гавань со всеми кораблями в ней. А я, Хейхатиро Того, разберусь со второй русской эскадрой. Решительно и безжалостно, как я делал это с китайцами.
Но обозначить сегодня бой придется, и крепя сердце, адмирал приказал ложиться на параллельный с русскими курс. Подождем подходящие из Дальнего два броненосных крейсера, а пока у нас нет решительного преимущества, дистанцию будем сокращать почти незаметно. Всем кораблям дадим через пять минут команду на один румб вправо, потом еще чуть-чуть...
10 июня 1904 года. Желтое Море. Броненосец «Цесаревич».
Флаг-офицеру что-то явно слышится, видно, что сейчас Кедров погружен в какие-то свои мысли. Пару раз хотел что-то сказать, но передумал.
– Васильев! – находившейся на левом крыле мостика, около расчета "Гочкинса", матрос тут-же вскинулся.
– Посмотри получше, видишь еще где чего?
Витгефт меланхолично поднялся с кресла, и неторопливо пошел в штурманскую рубку. Остановился над картой.
– Ваше Превосходительство, самое время канонерок из Порт-Артура запросить, если ночевать здесь будем. Велите подготовить радиограмму? – Кедров тоже был уже тут.
– Ночевать... – усмехнулся контр-адмирал. – Составьте чтобы пары держали в готовности, а вызовем, если надо будет, оговоренным сигналом.
– Извольте подписать – Михаил Александрович протянул бланк. Подслеповато взглянем. Ага. Совершенно без нажима, легонько-легонько, карандашом было написано следующее: " Блеф со скоростью пока работает, пушки не заметили. Через час тут будут "Якумо" и "Асама". Делают ставку на ночные атаки миноносцев. Пытались отправить Того данные, что мин рядом нет, но результатов не знают. В случае артиллерийского боя поддержат только в критической ситуации".
Видать сильно переполошились демоны, все прямо сейчас все на месте обсуждают, выгадывают. Да и Того, видимо, сбит с панталыку. На совещании позавчера, где была зачитана депеша Наместника, на вопросы командиров о том, как Вильгельм Карлович собирается планировать этот бой, Витгефт только бросил скупое: "Как поведу – так и будет". Нет, ну правда, что они от него хотели? Что он сейчас накидает что-то гениальное? Засадный полк как на Чудском озере определит, или план "скатывания в ковер" японского строя, который будет оборонять назначенную главным редутом "Микасу"? Тактика и стратегия намечающегося сражения определены в учебнике, который покойный Степан Осипович, только приехав принимать флот, тут же велел напечатать и раздать всем офицерам в соответствующих должностях. Все там описано.
Но чего никто не ждал от Вильгельма Карловича, так это того, что он, вместо того, чтобы бежать от Того, пойдет ему навстречу! Вы же, господин Того, видели недавно, как я подловил на минах Ваш крейсерок вот тут неподалеку? Вот и думайте, может я опять каких мин тут накидал где-то, и Вы прямо на них идете?
10 июня 1904 года. Желтое Море. Броненосец «Микаса».
Я ведь очень мало знаю об их командире! Я изучал Старка, Макарова, Скрыдлова и Алексеева. Немного Авелана и Рожественского. Все, что нашли наши дипломаты и разведчики на тех людей, которые, как предполагалось, будут командовать русским флотом. А на этого адмирала, который просидел на штабных должностях... Я его мало знаю. А он меня – преотлично. Удалось узнать, что доклад в русском Морском Министерстве о сражении при Ялу, где я командовал крейсерами, готовил именно он. И весьма логично описал и мой замысел, и мои цели.
Большой поклонник минного оружия, и уже несколько раз сумел пребольно укусить меня этим. Обошлось ли сегодня без мин? Что-то он очень уж уверенно действует, он него этого не предполагалось. Впрочем, и рядом с Саншантау мы от него ничего такого не предполагали.
Ага. Русские поворачивают! Да еще командой "все вдруг", как тогда. Строй развалился, было видно, что "Полтава" чуть не пересеклась курсами с "Севастополем", а "Ретвизан" дернулся слишком резко, и если бы не выскочившая вперед "Победа", то дистанция между ними сократилась бы до опасной. В общем, русским кораблям сейчас долго рыскать, восстанавливая порядок, разбираясь, кто к кому пристраивается. Выполни сейчас такой же маневр Того – его корабли будут лежать на курсе через две минуты, все на одной линеечке, засыпая русских снарядами, а те и ответить нормально не смогут. Что заставило Витгефта выполнить этот неудачный маневр, который, такое ощущение, получался у Первой Тихоокеанской Эскадры с каждым разом все хуже и хуже? Подходящие "Якумо" и "Асама" им еще не видны, в эфире тишина, но почему-то, сам искавший с ним встречи, Вильгельм Витгефт отвернул!
Нет, поворачивать за русскими он не будет. В третий раз попадаться на уловку с минами нет никакого желания. Поэтому курс не меняем. Уже темнеет, и скоро будет пора выводить свои многочисленные миноносцы.
Неведомая хрень.
– Второй, есть предложение. Давайте подкопим энергию, и попробуем застать весь табор этих прогрессоров в момент какого-нибудь решающего сражения? Вы говорил о Цусиме, кажется. Там, судя по Вашему анализу, они всем калганом резвились. Мне совершенно очевидно, что руководитель достаточно осторожен, имеет серьезный и продуманный план, и сейчас, мониторя это небольшое столкновение, в котором, вроде бы даже никто ни в кого не стрелял, мы просто рискуем их напугать. Наверняка там будет один-два наблюдателя, не больше.
–Первый, я напомню Вам пункты Протокола...
Глава 36
10 июня 1904 года. Желтое Море. Броненосец «Цесаревич».
Подействовал ли наш блеф с якобы стоянкой у островов? Видимо нет. Такое ощущение, что Робуры действительно не смогли передать японскому адмиралу наш липовый план, и японские миноносцы не ждут в засаде у Джеймс-Холл. Ладно, велим зажечь затемненные ходовые огни, и аккуратно, без резких маневров, чтобы не потеряться, пойдем обратно. Флаг-офицер уже весь зеленый от напряжения, заберем у Кедрова шарик потихоньку. Пусть только Васильева не отпускает от себя.
– Уэджи, "апельсинчиков" надо штук пять, наши ищут ЭСКАДРУ, и на одиночный огонь они не пойдут.
– У меня три, и я добавлю тогда свои габаритные.
– С дистанции не меньше чем километров пять, а то полоснут лучом и "Джи Ковер" не справится, увидят летающую тень надо бездной и испугаются. – ну ладно, мы же с понятием, пошутил Ямагата-сан, подбадривает кун. Японские моряки ничего не боятся, это скажет любой, кто видел их брандерные атаки. Но с какой стороны, черт возьми, они наводят миноносцы? Слушаем, слушаем внимательно. И в рубку идем.
– Ямагата-сан! – Это уже Сэндо. – Еще один отряд подходит, я его под сорок пять наведу тогда?
– Давай. Только подожди, сейчас Уэджи свои развернула, они далековато на север проскочили. Они градусов под тридцать пойдут с носа. А номерные скоро?
– Маленькие? Отстали, им еще километров семь. Большие уже закончат.
Штафирки. Градусы, километры. Или немцы их обучали? Не о том думаешь, Вильгельм Карлович! Сколько номерной японец выдает? А "Акацуки" или "Сиракумо"? Где они сейчас? Кажется наметки есть.
– Господа, план отражения ночной атаки миноносцев мы меняем. Василий Александрович, вот новый замысел, доведите пожалуйста путем радиосвязи всем кораблям.
Самодур я, не зыркайте. При минной атаке "Баян" и "Цесаревич" производят поиск вражеских миноносцев лучами прожекторов, остальным вести огонь из темноты. Фон-Барон знает, что положиться можно на командира "Новика" Шульца, тот в ночных боях собаку съел. А тут он будет.
– Ямагата, мне кажется, нашим надо сбросить скорость, буруны хорошо заметны.
– Как я это сделаю? Светофор с красным светом выставлю или палочкой помашу? – вот опять непонятно, о чем они так переговариваются.
Быстро, дрожащими руками. Ну что ты как барышня, давай. Кедров тут. Пусть читает.
– На берег передайте. Завесу прожекторами, как договаривались. – Большой палец при этом лежит поверх листа, что означает, что кроме того что карандашиком, и что я сказал – тоже со всей серьезностью.
– Почему они не стреляют?
– Им еще километра три, тогда только такие торпеды были.
Когда "тогда", черт вас побери? В 1893-ом году, когда эти мины Уайтхэда Япония на вооружение принимала? Ну и толку такой тупой ответ давать? Самые новые, что сейчас англичане только себе делают, имеют на ярдов двести дистанцию побольше. Ладно, потом подумаем.
Получается что Кедров с Васильевым через десять минут должны будут НАЧАТЬ. Собьём немножечко Робурам их планы, благо почти подошли к гавани. Передаем эскадре стоп. Как передаем? С помощью радиостанции, господин мичман. Привыкайте, у нас двадцатый век на дворе. Считалось, что в бою, от неизбежных разрывов вражеских снарядов, радиостанции быстро выйдут из строя, и связь будет поддерживаться как при Нахимове – флажными сигналами и лампами Ратьера, но сейчас-то боя не было! А что мы где-то тут, японцы и так знают.
– Ямагата-сан, русские остановились!
– Тем удобнее будет нашим целится. Твой отряд на центр эскадры идет, ребята Уэджи конечно мимо пойдут, но увидят стрельбу и довернут, получится прямо с носа. Твои вот-вот русских увидят, попробуй группу Уэджи пока вэйпом прикрыть.
– Степан Игоревич, пригласите пожалуйста моего флаг-офицера, не пойму, почему сегодняшнего траления на фарватере я на карте не вижу. – Кедров сразу поймет в чем дело, хоть бы не подкачал... Есть! Слышен зычный голос самого впередсмотрящего Первой Тихоокеанской, и за окнами ходовой рубки вспыхивают тысячи свечей. Крики, что кричат не понятно, потому что голосов много, но рында начинает отбивать сигнал минной тревоги, а спустя какие-то секунды послышался заполошный лай пушек противоминного калибра.
Неведомая хрень.
– Засечены две аномалии!
– Над русскими кораблями?
– Да, там рядом. Фиксируем переговоры, но взломать пока не можем. У нас сейчас там два "Фалкона" и два "Хокая", выпустили пять "Слепней" в автономном режиме, чтобы нас не засекли.
– Второй, может "упакуем" этих двоих, а потом остальных уже?
– Чтим протокол, Первый. Только при попытке вмешательства первого уровня.
Первый и сам знал, что инструкции, написанные людьми, разбирающимися в квантовой физике и теории темпорального поля, лучше не нарушать. Можно наломать таких дров, по сравнению с которыми выходки хронопиратов покажутся невинными шалостями. "Первый уровень" – это когда прямое вмешательство. Выстрел например, или прямой контакт с хроноаборигеном. А если как сейчас (эта банда пытается помочь своим соотечественникам из 1904-го года, зажигая над океаном осветительные приборы мини дронов), то это второй уровень. И тут пресекать попытку вмешательства можно только если есть гарантия, что захватить удастся всех.
– Как Вы понимаете текущую картину этого боя, Второй?
Второй сейчас весь был в процессе, набрасывая на экран какие-то растры, круги и сферы. Видимо для оценки возможных радиусов поражения оружия, находящегося на кораблях.
– Того попытался повторить успех ночной атаки с которой началась война. Но, как мы уже выяснили, те оглушительные результаты были достигнуты не японскими миноносцами, а планирующими бомбами. Сейчас, видимо, наши друзья серьезно озабочены наметившейся нехваткой боеприпасов, и стрелять не собираются. Похоже что на фронтальной к строю русских кораблей машине что-то висит достаточно тяжелое, но применить не решаются.
– Куда Вы отправили второй "Фалкон"?
– Четвертый считает, что надо организовывать квадратно-гнездовое прочесывание, не на Филиппинах же они базу поставили. И учитывая раздолбайство с тем смартом, шанс обнаружить их логово немаленький. Наверняка какой-нибудь холодильник или кондиционер они забыли заблокировать, и он сейчас он посылает сигналы, тщетно пытаясь выйти в Сеть.
10 июня 1904 года, Желтое Море близ Порт-Артура. Броненосец «Цесаревич».
– С крепости сигналят, Ваше Превосходительство! Предлагают выслать Второй отряд миноносцев и "Отважного " с "Гремящим".
– Отставить. Сами справимся.
Звучит глуповато, но так и следует выглядеть, если хочется пожить. На самом деле аргументация в том, чтобы не обращаться за помощью к канонеркам брандвахты и оставшемуся в крепости миноносному отряду Елисеева выглядела гораздо более унизительной: кондукторы и наводчики орудий при отражении минной атаки должны были стрелять во все, что движется. Сигналы опознавания знали только офицеры, командиры плутонгов, но разъяснение каждому комендору "туда стреляй, а сюда не стреляй", по опыту минной атаки японцев 27 января, отнимало уйму времени и не гарантировало от путаницы. Не поставишь в каждому орудия Невтона, быстрого разумом, к сожалению. Непременно кто нибудь меткий шарахнет по своим. И умничать тоже было нельзя, судя по голосам демонов, они сейчас слушали рубку "Цесаревича".
Уже второй костер, вспыхнувший где-то в море, начал удаляться. Нет, атака миноносцами на полностью боеготовую эскадру, как и гласили учебники морской тактики – неблагодарное дело. Два японских миноносца, которые робуры навели своими апельсинчиками на эскадру с кормовых курсов, паря и горя отвалили куда-то за пределы стрельбы орудий. Лучи прожекторов с "Баяна" уверенно находили в море вражеские суденышки, сейчас в их лучах находилось еще три корабля, временами почти полностью скрывавшиеся в столбах от всплесков.
Васильев бесновался на правом крыле мостика, не имея возможности столь далеко посылать снаряды из 47-мм орудия, но матерился так, что обладай его слова хоть минимальной убойностью, кверху килем должны были перевернуться все японский корабли вплоть до Эллиотов.
– Лейтенант, найдите матросу занятие – оборвал это безобразие Витгефт, и сделал приглашающий жест. Кедров моментально понял, как впрочем и Васильев, тут-же гаркнувший про то, что дескать, виноватвашство.
– Ко мне, братец. – И на спине подскочившего и повернувшегося спиной вестового, Витгефт тут же нацарапал Кедрову с тремя восклицательными знаками фразу "носовые углы, уже подходят". – Это радисту. – Протянул лейтенанту бумажку на которой было изображено то, что дети называют словом "каляка-маляка".
– И передайте на "Ретвизан", пусть на самом малом следует за нами, а Николай Михайлович пусть берет четыре румба влево. Посмотрел, как пара его подельников, трымтрымкая по трапу, отправились ниже, к боевой рубке, где, согласно боевому расписанию, находился командир "Цесаревича". И где, согласно замыслу кораблестроителей находились орудия, калибром посерьёзнее.
Васильев действительно углядел! В полной темноте! Опять раздался моряцкий матерок, и под ходовым мостиком рявкнул уже 75-мм Канэ. После возгласа "не туда, дура!" луч прожектора, до этого светивший на корму, метнулся чуть левее курса броненосца, и заговорили, словно соревнуясь, уже четыре орудия. Ого, да там разрыв вспух красной точечкой. А вот и выхваченный прожектором, показался японский кораблик.
– Бей второй, этот отворачивает! – это уже Кедров кому-то. Там вроде мичман должен руководить? Надеюсь, Михаил Александрович не подрывает его авторитет? Нет, не подрывает. С командиром плутонга, размещенного у боевой рубки, Кедров видимо разделил обязанности, и теперь каждая пара пушек, управляемая отдельным офицером, била по своей цели.
А вот это уже опасно. Звук, донесшийся с кормы, совершенно точно был звуком мины, сработавшей под водой. Неужели достали, узкоглазые? Нет, тут все хорошо. Потому что судя по голосам демонов-робуров, чтоб им ни дна ни покрышки, один из японских миноносцев, атакующих с кормы, умудрился поймать свою-же, японскую мину, выпущенную товарищем. Кажется, ярость демонов крепчает.
Неведомая хрень.
– Вот, Первый, видите? Почему никто из историков не задался простым вопросом: как 27 января 1904 года эскадра словила три торпеды, вернее, как тогда говорили, "самодвижущиеся мины", при этом ни в кого не попав, а сейчас, спустя полгода, в ровно тех-же условиях, подбила уже четыре дестроера, не получив ни одной торпеды? Смотрите, это номерные миноносцы сейчас подошли, за своей порцией. Эти тоже огребут. – Второй говорил это совершенно спокойно, так как занимался не просмотром художественного фильма "Ночной бой" а пытался, напряженно работая за пультом, вычислить корабли хронопиратов.
– Вы уже говорили, Второй, что никому вы, русские, не интересны. Не судите, пожалуйста, за это МЕНЯ. Хроновмешательство 9 февраля по общепринятому времени доказано, Вы молодец что заметили это еще до хронобурения. Что Вам еще надо? Я могу подключить еще одного "Хокая", и есть свободный "Полоз".
– Очень кстати! Давайте быстрее, они задействовали "Наутилус"! А что задумали – не пойму. Дайте еще пару подводных мини дронов в контртеррористическом исполнении.
– Это третий участник? Не может быть, что это Ямагато?
– Нет, тот точно сидит в своем "Марин Го" где-то подальше, и с козырей в этом бою ходить не собирается. Тут все его подельники, а в "Наутилусе" похоже Уэджи, она умеет. Перед самой своей мнимой смертью от рук маньяка сдала обладание базой второй степени по управлению малыми подводными, обитаемыми. Не пойму, что она задумала. Не будет же она сваркой резать корпус русского броненосца? Принимайте! – Второй быстро кидал доступы и компетенции своему коллеге Четвертому.
– Не засекут они хроноперемещение?
– Им не до этого, все задействованы. Что-же эта Уэджи задумала? Выглядит, будто она хочет подойти поближе к русским кораблям, чтобы записать сигнатуры каждого корабля, но так как до изобретения гидроакустики еще несколько лет, выглядит предельно странно.
– Второй, а если мы ее сейчас там, под водой... То как остальные узнают, что это мы ее...?
– Да! У них единственный "Наутилус", судя по всему, Вы гений, Первый! Давайте компетенции, дронов надо минимум четыре.
– Мы стоим друг друга. – Дипломатично пошутил Первый. Или не пошутил?
10 июня 1904 года, Желтое Море близ Порт-Артура. Броненосец «Цесаревич».
Хейхатиро, родной, ну у тебя же были такие хорошие преподаватели. Бриты, пенители морей, чтоб их. Чего ты полез своими миноносцами на полностью готовую к таким неожиданностям эскадру? Неужели в Уайт Холле какое-то другое мнение по этой боевой ситуации недавно родили?
Еще один хороший разрыв где-то в миле от левой скулы "Цесаревича". Причем сам Вильгельм Карлович подробностей разглядеть не мог, да и когда под ногами тявкают четыре 75-мм орудия Канэ, как-то не особо тянет вглядываться в тени где-то вдалеке, но судя по азартным крикам снизу, стреляли наши хорошо. Кедров вон, такой обычно сосредоточенный, орет, что всем комендорам по синенькой раздаст. Васильев, судя по всему, стал на этом плутонге примой, и под восторженные возгласы мичмана Нагле и нижних чинов, разделывал миноносцы как бог черепаху.
Понимаете? Матрос Васильев. Из 75-мм орудия. Трехсоттонные по водоизмещению японские миноносцы. Ночью. Может его на башню главного калибра поставить?
– Уэджи, ты чего?
– Сэндо, отстань, она знает что делает. – Это Ямагато-сан кажется. Главный тут. Значит на что-то надеется. Ох, не к добру я его услышал.
Крик "мина справа" добавил остроты ощущений. Сигнальщик, истово крестясь, свесился с правого крыла мостика, и куда-то уперся взглядом. Я не вижу. Не вижу... Оп. Да, вот она. Мимо идет, и хорошо так мимо. Чего орать, мне до инфаркта-то всего ничего осталось. Впрочем, кому меня жалко...
– Кун, над тобой прошла? – кажется этому Сэндо все пофигу, его больше занимает благосклонность этой тян, чем кто кому засадит торпеду в этом бою. Дело молодое, понятно. Но вот если плывущая в море мина сейчас прошла НАД госпожой Уэджи, то....
– Мичман! Срочно Николаю Михайловичу – ход до среднего, лево четыре румба. Эскадре – "делай как я".
Ну ее к морскому черту, эту наяду. Не станет нормальная девка в ночном море, где бой идет, купаться. Тем более, если мины над головой проходят. Обойдем-ка ее правым бортом. А через кабельтовых восемь к фарватеру довернем. Все-таки, стрельба по японским миноносцам, как ни крути, дело богоугодное, но лучше бы свои корабли поберечь. Если робуры изволят в воду лезть – ничем хорошим это не может закончится.
Ага, на мостике гадают – то ли сейчас нашему флагману санитаров вызвать, то-ли подождать, когда на берег сойдем. Ночью, по бухте, в которой непонятно что и где протралено, если это не фарватер, идти на среднем ходу. Или дно чиркнем, или мину. Ужас видать нашего адмирала объял, боится он японцев. Вон же как хорошо бьем, уже пятый миноносец нахлобучиваем. Причем это действительно, не какие-то "кажись", которые, впрочем, бодро вписывают в отчеты, Вильгельм Карлович и сам видел, что на юге что-то горело, как бы не пламенем обьятое от носа до кормы. Жалко что нет возможности добить его, все орудия заняты стрельбой по продолжающим накатываться корабликам.
– Идзити, поставь вэйп между "Ретвизаном" и "Пересветом", может они не повернут за первыми двумя!
Вот же у них возможности. Эта кун сейчас плывет где-то с правого борта, на глубине, и мило просит любезного Идзити что-то там поставить. Поди еще и крепкий "адвокат" может попивать, консоме заедая. А "вэйп" – судя по прошлым упоминаниям, речь идет о какой-то дымовой завесе.
– У меня и апельсинчик есть! Тоже могу провести.
Проводи конечно, сердечный друг Идзити. "Цесаревич", который подобно Зевсу сейчас метает лучи прожекторов по всему юго-востоку бухты, ты никакой завесой не скроешь. С "Пересвета", да и с остальных кораблей эскадры, скорее всего не углядят только "Ретвизан", но и то вряд ли. Вот воткни вы свой дым между "Победой" и "Полтавой", то возможно, Успенский и не увидит поворот. Но ему Эссен с "Севастополя" наверняка подскажет, он в ночных боях собаку съел. А если и не увидит, тоже проблем нет. Через кабельтовых восемь сориентируются и повернут самостоятельно, благо луч прожектора с Ляотешаня, световой стеной ограждает нашу эскадру от соблазнов сгинуть во тьме.
