Текст книги "Стать тенью для зла (СИ)"

Автор книги: Денис Силаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Уэджи, будь пожалуйста осторожна! Она с мелинитом, он от малейшей ерунды взрывается! – редкие волосы на голове Вильгельма Карловича стали приподнимать фуражку.

Глава 37

Неведомая хрень.

– Первый, они готовятся атаковать, и мы вмешиваемся.

– Миной?

– Да, своим "Наутилусом" они, а скорее всего это Уэджи, буксируют мину на курс русских кораблей.

– Тогда пакуем всех, до кого дотянемся?

– А до кого мы дотянемся? Ее брать аквадронами, да сверху прикрывать "Фалконом". "Хокаи" никого не захватят, вторым "Фалконом" много не навяжем. Есть другой вариант, сейчас Третьему трудно придется.

Первый сейчас наблюдал, как метка, обозначающая компактный подводный пилотируемый "Наутилус", со странным значком (понятно что это мина, снятая с минрепа, но это именно понятно, всех значков Первый в этом БИПе выучить не успел), медленно тащится на курс группы русских кораблей. Медленно тащится, да, но быстро накинутый Вторым расширяющийся радиус тайминга действия, указывал, что два больших кораблика, идущие в конце строя, под возможностью поражения. В это же время вторая группа русских, аккуратно обгоняла первую, закрывая ее от иконок японский миноносцев, которые, впрочем, уже практически перестали наскакивать на втягивающихся в бухту эскадру.

– Четвертый, вот расчет. Выглядеть должно как будто случайно сработала мина. "Наутилус" бросаешь на дне. Второй "Фалкон" сейчас принесет ее изуродованную тушку, я уже печатаю. Глушишь все полем, выдергиваешь, помещаешь и взрыв.

– Телеметрия? Уйдет же к этим.

– Первый "Фалкон" пусть занимается. Закрой. За пять секунд "до" смодулируешь вот это. С меня – помеха цели номер два.

10 июня 1904 года. Желтое море. Броненосец «Цесаревич».

Бегом вниз, под щели боевой рубки. Одна надежда, что Васильев сейчас что-то сможет углядеть, если ему объяснить. То есть не углядеть, конечно, как ты углядишь крадущуюся под водой подводную лодку? Да и чего потом делать с ней? Но как же реагировать? Сейчас эскадра, изогнувшись обратной "Г", уже входила на фарватер, и подводный аппарат с Уэджи, должен находится в геометрическом центре этой буквы. Только если первые корабли потихоньку отползали от опасности, то замыкающие "Полтава" и "Севастополь" были вполне досягаемы.

– "Севастополю" и "Полтаве" следовать прежним курсом! "Баяну" и "Новику" – прикрывать! – кинул Витгефт в рубку. Пусть самодур, пусть дурак. Как-нибудь потом объясним это все. Возглас мичмана, уточняющий такой невероятный приказ потонул в торжествующем вопле, исторгнутых десятками глоток. В океане, выхваченное лучом прожектора, расползалось очередное облако пара.

– Уэджи, они не повернули!

– Все равно дотянусь! – у кун явно в голосе фанатичное упорство.

– Что там...

– Абонент Уэджи вышла из Сети – раздался учтивый голос тетки.

Со стороны океана раздался взрыв. "Мда, после такого в сеть не входят" – оторопело понял Вильгельм Карлович. Над правой скулой "Севастополя" оседал столб разрыва. Зацепила, сучка японская! Зацепила, шкодница мелкая!

– Уэджи!!! – обреченный какой крик. Значит правильно понял адмирал. Рванула эта мелинитовая чушка в тот момент, когда кун пыталась ее пристроить на пути следования броненосца. И ведь узлов двенадцать, получается, под водой шпарила!

– Тенно хенко банзай – сказал кто-то, кажется Ямагата, и два голоса повторили. Вильгельм Карлович попытался представить какого это. Девчушка-подросток среди каких-то непонятных механизмов, ведет скорлупу подводного аппарата, пытаясь остановить громаду русского броненосца. Понимая, что это очень опасно. Даже в гробу такая юная и красивая, под жалостливые взгляды родных и близких не полежит... Ну куда они лезут? Дайте взрослым мужикам под присягой разобраться, чье это море и чьи сопки.

Матусевич уже на ходовом мостике, требует отчета о повреждениях с "Севастополя". Иванов рявкнул на идиотов прожектористов, которые, желая знать подробности, подсвечивали поврежденный корабль. Продолжать искать японские миноносцы, они сейчас слетятся как мухи! Вроде должно обойтись, японские мины уступали русским в мощности, и оставалось надеяться, что и этот удар оказался не таким страшным. Через несколько минут пришел ратьер с "Баяна", они с "Новиком" надежно прикрыли два последних броненосца с моря. Вроде обошлось?

Слышно было, как главный демон отзывает Сэндо и Идзити. "Наутилус" на дне, достать его нет никакой возможности. Завтра телеуправляемый дрон привезет какую-то "колонию", и скоро там не останется следов. Идзити плакал, Сэндо мрачно шутил. Ну ладно, эти ваши похоронные ритуалы нас не интересуют. Главное, что Ямагато сказал, Вильгельм Карлович услышал. С этого дня – участвовать демоны будут только в линейном бою.

Неведомая хрень.

– Второй что там опять?

Давно Первый не попадал в такие сложные миссии. С таким размахом вложится в эту странную войну? Кому это могло понадобится? Большинство попыток хроновмешательства, с которыми приходилось сталкиваться Патрулю – это попытки одиночек. Хорошо, два-три человека с рюкзаком каких-нибудь гаджетов. Выиграть на скачках, найти клад. Да, встречались романтики, старающиеся подсказать правителям страны, которой они симпатизировали ( по причине своей национальности), какие-то ходы и варианты (которых на самом деле не было, далеко не вся информация в Сети правдива и объективна). Чертежи конструкторам передавать пытались. Но чтобы так? Завалиться из будущего на звене коптеров с планируемыми бомбами, имея вишенкой на торте суборбитальный ударный истребитель и на десерт – подводный обитаемый аппарат? Самое страшное, что операция такого уровня практически не ловилась. Выгодоприобретатель логически вычислялся, был понятен, но схватить его за руку не было никакой возможности.

Уэджи приняли красиво, как и все, что делали Второй и Четвертый "на той стороне". После атаки помехами на сенсоры "Наутилуса", его атаковали три подводных дрона. Усыпляющий газ и вскрытие кабины, взрыв патрона, имитирующего подрыв мины. Девушку и два блока связи извлекли за считанные минуты, опасливо косясь на проплывающий мимо корпус русского броненосца. К счастью, в то время не существовало глубинных бомб и гидроакустики, так что все прошло тихо.

Аппаратура связи, которую в течении десяти минут смогли запустить и проверить, увы, ни к чему не привела. Цифровые ключи выдавались узлом связи по запросу от зарегистрированного пользователя, а как передать запрос от погибшего аппарата? Это тут-же перепугает оставшихся хронопиратов, которые, к счастью пока не подозревали, что попали в сферу внимания Патруля. Уэджи в течении получала приведут в чувство, тогда начнется допрос. Судя по Уэсибе и Ямамото, ставили сферу безопасности профессионалы, и вряд ли она расскажет что-то интересное.

– Первый, все еще глубже.

– Да куда уже?!

– Смотрите. Мы поймали еще один сигнал. Чувствую, нам придется просить еще ресурсов.

Картинка с дрона показывала внутренний рейд русской крепости, стоящие там корабли. Камера дрона приближалась. Именно приближалась, а не увеличивала зум. Первый прекрасно понял, к чему это. Многие поля (тепловые, радио, магнитные) регистрируются только с близкого расстояния. И это...

– Ничего необычного, просто русский адмирал использует гарнитуру последнего поколения для связи с Сетью. Музыку, наверное слушает, и управляет поливом растений в своем садике. Ну еще ванну нагревает, чтобы придя со службы сразу бултых... – пояснил Второй.

– А подробнее?

– Не можем понять. Мы сейчас аккуратно накинет на этот броненосец сеть дронов, там все-таки броня местами более чем в десять сантиметров, и будем вскрывать эту аномалию детально.

– Нас не заметят?

– Я уже ко всему готов, или скорее, не готов. Другой активности в гавани нет, мы сейчас прочесываем всю крепость. Сюрпризов меньше не становится.

– Какие-то дежурные гипотезы есть?

– Нет времени. Я нагрузил Искин, но тот без помощи знающего оператора выдает полную ерунду.

– Например?

– Что Витгефт работает на японских попаданцев. Они его завербовали, чтобы он "слил" войну. Но это ересь полная.

– А на русских попаданцев?

– А нет ни малейшего следа. Мы погружались на место гибели японских броненосцев, на место гибели крейсера. Смотрели, как крейсера Владивостокского Отряда Крейсеров топили транспорт с японскими гаубицами. Все чисто. Никакие попаданцы не вмешивались. Ни русские, ни японские, вообще никакие.

– А что за гаубицы?

– Эта крепость – Второй ткнул в экран пальцем – могла держаться еще долго. Да сколь угодно долго, я бы сказал про реалии этой войны. Не было у Японии ресурсов ее взять, такие "хьюман вэйф" тут они положили, все без толку. Если бы не одиннадцатидюймовые гаубицы, сделанные по лицензии немцев. Которыми они и расстреляли на рейде всю Первую Эскадру, и разнесли все форты. Как только они эти гаубицы установили, так и амба. Так вот. Первую попытку привезти гаубицы русские крейсера сорвали. Совершенно случайно наткнулись, это как в лотерею выиграть. Разумеется, мы проверили этот эпизод – чистое везенье. В рубке "Громобоя" писали звук – те сами не поняли что к ним попало, насколько это важно. Проанализировали через полиграф, все действовали совершенно искренне.

– И этот Витгефт, разумеется, не предатель?

– Совершенно точно. Человек не на своем месте просто, вот и делает странное что-то. Вот-же хрень... – неожиданно Второй снова уставился на экран. – У него нет гарнитуры микрофона. Он только слышит.

– Что же, вполне логично, не вижу ничего странного. Его дело – слушать что ему говорят, куда он, пугая подчиненных, будет что-то непонятное говорить? У Ямамото мы тоже самое нашли. Правда там еще планшет был.

– Ладно, может быть свет на это странное дело прольет нам допрос Уэджи. Давайте и Уэсибу с Ямамото по второму разу прогоним.

18 июня 1904 года. Порт-Артур, броненосец «Цесаревич».

– Так, говоришь, струсил и побежал от япошек?

– Это не я, вашбродь, это матросики так говорят.

– Да и хрен с ними. – Лейтенант Кедров взмахом отпустил Васильева. Вот откуда у русских мужиков такой боевой кураж? Ну ладно там, всякие Алексеевы да Безобразовы должны чувствовать интерес к этой войне. Офицеры должны радоваться, те, которые почестолюбивей. Вот оно – поле для деятельности, свершений и подвигов. Но нет. Самые задиристые и требующие сражений – нижние чины. Например, во время утреннего боя 27 января, на "Полтаве" оказалось раненными пять нижних чинов. Как так? А форся друг перед другом засели на небронированной палубе в каптерке, и бравирую друг перед другом устроили... чаепитие. Там через них и прошел неразорвавшийся японский снаряд. Вот с чего такое бесстрашие? И ладно эти дураки, но как на "Новике" матросы ныряли в горящий погреб и обжигаясь, передавали друг другу патроны? Что-то проснулось в них глубинное, такое, что не следовало будить узкоглазым.

Только не в коня корм. Не готовы мы к войне оказались, к которой сами же и стремились, настойчиво дергая тигра за усы. Можно же было договорится. Нам – незамерзающий порт, вам – да хоть Луну с неба, у вас там на ваших каменистых островах ничего же нет. Но договариваться не стали. Решили, зачем договариваться, если можно просто разбить. А вот теперь разбивание упорно не складывается. Русская армия все откатывается к крепости, и скоро мы тут все окажемся под обстрелом. Вот тогда другого выхода не останется, придется идти на прорыв.

Вчера с Вильгельмом Карловичем долго сидели. Мысль обсуждалась весьма здравая – поделится с кем-то еще этой горошиной. Причем Михаил Александрович настаивал не на военных. Нечем военным ловить эти летающие невидимые сундуки, даже если поверят. Но раз существует этот загадочный крупье, которого боятся эти робуры (Кедров не читал Ж. Верна, но после слов Витгефта нашел в библиотеке экземпляр, и теперь пользовался предложенной терминологией) – значит, возможно, что удастся напугать их оглаской. Только вот молчала горошина уже неделю. Как вернулись с той вылазки, так и молчит до сих пор. Ни одного голоса. И что показывать? Горошина, будучи помешенной на висок, расплывалась в телесного цвета заплатку, такое ощущение, погружаясь в голову, и у получившего такое вот украшение перед глазами начинали видится какие-то клинышки и меню. Забавно, скажут нам, невероятный казус, но при чем тут какие-то летающие сундуки?

Кедров долго выспрашивал Вильгельма Карловича, может что такого силой воли случайно там выключили, или наоборот, включили? Гадали над каждой строчкой того, что было озаглавлено словом "меню". Пытались понять значение палочек, образующих заборчик. Вроде бы решили, что это сила сигнала так обозначается. Больше не додумались ни до чего, хотя у обоих высшее техническое образование. Тетка молчала. Ладно, посидим немного над документами, а там и спать можно отправится.

Так, что там у нас? "Севастополь" пострадал мало, но Вильгельм Карлович хочет сам решать, когда выходить в море. Если доложить Алексееву, что дела там практически закончены, то тут же опять в море выталкивать примется. А пожить еще хочется. Алексееву плевать на крепость, он сейчас отвильнул ото всех сухопутных дел, и старается сберечь флот. А зачем нам флот без Порт-Артура и Дальнего? Во Владивостоке ему тесно будет, да и не тот это порт, который нужен эскадре.

В общем, сейчас мы будем немножко волокитить. Заключение о готовности броненосца будут давать Эссен как командир, Григорович как начальник порта, где производились работы и... Кого-бы такого, крючкотвористого и докучливого в комиссию сосватать? Чтобы была у нас железной силы бумажка, что еще надо сидеть. Точно! Надо этого малахольного Чернышева, которого Макаров снял, в комиссию! Как человек, который хорошо знает этот корабль. Тот, завидуя Николаю Оттовичу, явно найдет кучу недостатков. Ну и Вильгельм Карлович солидно головой покивает. Хотя бы еще дней десять потянем еще.

Хотя чего тянуть? Рожественский выйдет только в октябре, уже читали депешу. Придут после Рождества уже, ясно дело. Какого черта вот? Хочется рявкнуть и отбросить все эти дурацкие бумаги. Сейчас отправьте "Ослябу", "Суворова" и "Александра III", и мы станем такой силой, что Того не осмелится на эскадренный бой. И ВОК сюда перетащим. А потом уже насыпью, как махорку из матросского кармана, будете догребать остальное.

Оп. Тетка что-то сказала. Не по-русски, по-японски. Потом что-то стукнуло в виске небольшим молоточком, и стрелки-клинышки, маховичок меню и палки забора исчезли. Неужели аккумуляторы сели? В принципе они уже обсуждали это в Вильгельмом Карловичем. Была версия, что та бутылочка с циферками показывала именно зарядку аккумуляторов, но она была еще полнехонька, там еще 54 процента показывало. Испортилась?

Неведомая хрень.

– Ну, хуже, думаю, уже не будет – с тяжелым сердцем признался Первый. – Выяснить надо четко, кто еще имел контакты с эти девайсом. Кедров, Витгефт... Кто еще?

– Сегодня или завтра мы у них интерфейс заберем, посмотрим логи. Там еще матрос вертится один, забавный тип. Ординарец-вестовой при Витгефте, причем взятый им со "Страшного".

– Ага. Это "ж-ж-ж" неспроста. – удовлетворенно заключил Первый. Честно говоря, он не был в курсе, почему надо произносить такую странную фразу, но нейроинтерфейс подсказал вариант, который покажется Второму смешным. Ну что поделать, несмотря на разные культурные коды, членам одной команды надо находить общий язык.

– Варианты Вы уже рассматривали?

– Мое ходатайство Вы видели. Это требует ресурсов, конечно, но разом закроет всю проблему. От идеи что-то подковырять булавочкой, и мать История пойдет по правильному пути, придется отказываться. Там сейчас еще трое узкоглазых друзей станы Восходящего Солнца, искренне считающих, что делают ей лучше, собираются ковырять временной континуум планирующими авиабомбами.

– Кстати, следы в "Веселом Времени" мы нашли. У них, если судить по логам, есть еще десяток таких боеприпасов. Количество ПТУРов не отследили, но тоже солидно.

– А гиперзвук?

– Там к счастью дела получше. Протоколы ракет посмотрели, у второй ракеты, 90 процентов что будет отказ при запуске. Ее на ремонт наметили, тесты до конца не проходила, в тот полет ее взяли просто как нагрузку. Не запустится. И пилот, скорее всего, об этом знает.

Глава 38

28 июля 1904 года. Порт-Артур.

С левого крыла мостика "Цесаревича" вид открывался преотличный. Раздвигающий своим таранным носом волны, броненосец, возглавивший эскадру, уверенно пер за тралящими канонерками. Эти сейчас отвалят в сторону, с их скоростью и мореходностью никаких вариантов попасть во Владивосток у маленьких корабликов не было. У ног Васильева с немым вопросом и предвкушением чего-то необычного, суетилась корабельная сука Жулька. Ей уже было понятно что будет что-то интересное – все в новеньком, как-то странно себя ведут. То-ли смотр будет, то ли еще что необычное. Можно будет вволю побегать за слаженно несущимися куда-то людьми, деловито нырнуть с ними в нутро корабля, важно гавкать, вторя командам кондукторов и офицеров, после которых матросы дружно ворочают какие-то непонятные механизмы. Знала бы ты, родная, к чему мы готовимся.

– Никакой боевой рубки – отрезал уже в третий раз Вильгельм Карлович. – Если по мне влепят, то сами понимаете, корабль должен сохранить командование. Более того, попрошу Вас, Михаил Александрович, после того как... передать Николаю Михайловичу вот-с. – в руки Кедрова лег листок бумаги.

– Вы за кого меня принимаете, Ваше Превосходительство? – со скепсисом флаг-офицера можно было пить чай как с лимоном.

– За своего флаг-офицера, за кого-же еще?

– По Вашему, Ваш флаг-офицер не имеет чести? – вежливо осведомился Кедров.

– Я полагаю, кроме чести, у моего флаг-офицера имеется и долг перед Отчизной – тут-же уел его Витгефт. И убейте меня, не понимаю, как Ваша честь может вступать в конфликт с Вашим долгом.

В это время от горизонта донесся рокот. Это вездесущий "Новик" при поддержке миноносцев отгонял японские разведчики. Был шанс выиграть хотя бы лишний час, если японцы не разгадают что эскадра вышла на прорыв. Третьего дня, чтобы приучить японцев к мысли, что русские могут выходить в море вовсе не для прорыва, починенный после посмертной пакости от Уэджи "Севастополь" с крейсерами прогулялся к Лунвантаню и неплохо понавешивал по японским позициям. Разумеется, командующий "Севастополем" Эссен не захотел сразу свалить, когда на горизонте показались японские корабли, и в ходе перестрелки умудрился хорошо всадить в гадюку "Асаму". До этого так-же результативно в море сходили "Аскольд" с канонерками и миноносцами, загнали на скалы японский миноносец. Эх, опираясь на крепость, можно было бы долго строить японцам весьма результативные пакости, но сухопутные войска не тянули оборону. Японцы заваливая трупами позиции, продвигались к линии фортов весьма споро. Держали бы их подальше – можно было бы и приказ государя как-то на тормозах спустить, мол мы бы рады выйти, да япошки не пускают.

– Давайте сейчас Николаю Михайловичу доведем распорядок действий? Так мол и так, в случае гибели командующего, по эскадре не сообщать до тех пор, пока не потребуется... – лейтенант сверился с запиской – ... принятие принципиальных решений на изменение курса или иной маневр, продиктованный изменившейся боевой обстановкой.

– Разговоры начнутся, что да почему. А они, я уверен, рубку слушают. Значит будут сразу выводить нашего "Цесаревича" из строя.

Флаг-офицер с сожаление мдакнул и отошел на пару шагов. Ой, девица благородная. Я же найду тебе дело на другом крыле все равно, дорогой ты мой Михаил Александрович. Ты же останешься следующей последней надеждой когда меня того самого. А может и не понадобится Робурам меня уничтожать? Может сам все просру? Шутка-ли, будем биться с эскадрой, которая и быстрее, и мощнее в залпе, и слаженнее в маневрах. Кораблями крепче и людьми обученее. Ладно, до того как начнется, часа четыре у нас есть, пойду-ка чайку с лимончиком бахну. Надышаться перед смертью, говорят, не получится, проверим, можно ли хотя бы чаем напузыриться хорошенько.

– Ваш-ство?! – тихонечко шепнул Васильев от своего (да, забрал под свой патронаж левый "Гочкинс" этот деловитый матрос) орудия. Если он так тихонечко, то понятно, что по "особому" вопросу а не по обычным служебным делам. Что он? А, глазами куда-то вниз показывает. А внизу блохастая Жулька ... Так-то она Джульетта, но корабельный батюшка увидев впервые это лохматое недоразумение, рыже-бело-черное, с беспорядочно торчащей шерстью и фрагментарно лохматым хвостом, важно отстранив представлявшего собачку боцмана, деловито нарек тварь божью именно Жулькой. Так вот, Жулька-Джульетта опасливо ворчала сейчас, глядя куда-то в море, правее и вперед по курсу. Ну да, вот и робуры. Нет, Вильгельм Карлович, не обойдется сегодня, никак не обойдется. Приятного Вам чаепития.

–Отправьте тралящему каравану "Бог в помощь, прощайте!" – кинул напоследок вахтенному мичману адмирал. Именно "Прощайте", потому что ни живым ни мертвым после приказа Государя появиться в этой крепости он не имеет права.

Неведомая хрень.

– Честно говоря, после развилки с этим крейсером, я уже опасался, что они в море сегодня не выйдут. Если бы не наши перехваты, остерегся бы чего затевать.

– А кроме переговоров по эскадре, что-то интересное нашли? – деловито осведомился Первый.

– Ну Вы же читали отчет. Назвать "интересным" пяток микрофонов в рубках кораблей, два в сухопутных штабах и три на фортах, после того, как факт хронопиратства четко установлен, будет чересчур эмоциональной оценкой.

– Заглушили?

– Взяли под контроль. Допускаю возможность скормить пиратам дезу, хотя четкого плана нет. В любом случае, сейчас это не особо поможет и не особо помешает, что там слушать? Командующий никакого плана боя командирам кораблей не довел, буркнул только "Как поведу, так и будет". Так что никакого смысла в том, что наши друзья будут минутой раньше узнавать сколько там румбов вправо или влево давать нет. Пусть слушают, вряд ли это им поможет.

– А не получится как в прошлый раз? Увидят японцев и пойдут обратно. Прием-то хороший был на мой взгляд. Вечером хороший урон японским миноносцам нанесли. Вообще-то русские, я удивлен, потихоньку набирают очки. Смотрите, за последнюю неделю только на минах японцы два корабля потеряли, я не прав?

– Таких корабликов как этот номерной миноносец и корвет они могут еще несколько месяцев по паре штук в неделю терять, это ничего не изменит. А вот русский крейсер, наскочивший на мину – это серьезно. Это между прочим "Баян", лучший броненосник у Первой Тихоокеанской. Видите, вон, в доке стоит. Теперь крышка ему, не уйдет. А бой должен состояться. Во-первых, после того выхода сам царь батюшка прислал прямой приказ – прорываться во Владивосток, а во вторых японские войска уже обстреливают гавань. Пока неприцельно, до занятия высоты 203 им еще несколько месяцев очень кровавых штурмов, но сумели даже попасть пару раз по кораблям. Хорошо пока, что калибр небольшой.

Виртуальная камера дернулась, приподнимаясь над виртуальной-же схемой, и в кадр начала входить другая группа кораблей, идущая пересекающимся курсом с северо-запада. Это так и должно быть, а вот выскочившая сбоку красная иконка, которая тут-же развернулась в овальное из-за наклона карты колечко, начавшая порхать где-то рядом с русскими кораблями была куда интереснее.

– Ага, есть первенький. – ласково и довольно промурлыкал Второй. – Остальные тоже не могут не подтянуться. Мы сейчас его грубо, триангуляцией высчитываем, нам не принципиальна точность. Кружит, собака, что-то выглядывает.

– Ничего себе вы мощностей ввалили. Уверены?

– Да, уверен. Этот Витгефт сейчас серьезно начнет умывать японцев, не могут остальные не подтянуться. Нам нужно решить все вопросы сегодня. Посмотрите там, я накидал основные варианты.

28 июля 1904 года. Порт-Артур.

О, да, впечатляет. Хи-хи. Боится его япошка. Начать стрелять с восьмидесяти кабельтовых – это гениальный план, господин Того. Мы сейчас испугаемся и выкинем белый флаг, так что-ли? С такой дистанции не разглядеть маленький доворот "Цесаревича" чуть левее, еще залпа четыре не будете понимать что у вас с дальностью. А мы встанем ровно на волну, так что килевая качка исчезнет полностью, что немного добавит нам точности стрельбы. И еще через примерно милю сокращающейся дистанции тоже откроем огонь. Мы же с Вами, уважаемый Хейхатиро, должны тут насмерть сражаться, разве нет?

А ведь как красиво подвалил японец, залюбуешься. Сразу показал кто в море хозяин (вернее, собирается им стать вот прямо сейчас). Поворотом "все вдруг" резко сократил дистанцию, поставив во главе колонны шедший было концевым "Ниссин".

Вот этот залп ушел перелетом, снаряды, вращаясь как городошные биты (кто-же из офицеров так метко определил?) пролетели где-то над флагами с последним набранным сигналом– «Флот извещается, что государь император повелел идти во Владивосток».

Хочешь, наверное, обрезать мне нос, жадно летя наперерез? А я, представь себе, никуда не спешу. Я понимаю, что играть с тобой в салочки бесполезно, и спокойно, как только твои комендоры начнут добиваться успехов, поверну влево. Не побегу от тебя, будем здесь вальсировать. Давай, выкидывай снаряды, расстреливай стволы своих орудий и мучай заряжающих с кочегарами. Нет, мы тоже в ответ постреливаем, но полные залпы мои комендоры будут давать только при хорошей дистанции и после накрытий.

А вот и они, накрытия, стало быть. Японские только. Водяные столбы встают все ближе, и уже недалека та минута, когда "Цесаревич" поймает свой первый снаряд. Большую часть осколков от японских фугасов очень мелкие, и в принципе за планширем мостика, если присесть в кресло, вполне себе можно высидеть. В рубку он не пойдет. Вкатают туда свой баклажанчик демоны и эскадра превратится в неуправляемое стадо. А японцы – в волков, которые это стадо вырежут.

– Ваше Превосходительство! – заканючил из-за угла ходовой рубки командир "Цесаревича" Иванов. – Прошу Вас спуститься... – и тут рявкнул главный калибр броненосца. Мда, к этому привыкнуть невозможно, наверное. Вспышка, гром, дым, кресло подпрыгнуло аж... Интересно, наши снаряды тоже кувыркаются на излете?

– Николай Михайлович! Я вынужден Вам напоминить, что в боевой рубке ВАШЕ место по расписанию. И что я ваш командир а не наоборот. Оставьте тут парочку посыльных и идите, занимайтесь боем. Вон, Дмитрий Всеволодович опять по целику левее взял, у вас что, дальномерщик спит?

Впрочем, это не имело особого значения, вообще-то старший артиллерийский офицер Ненюков свое дело знал хорошо, но сейчас опять вся пристрелка сбивалась, потому что Того снова повернул "все вдруг". Так и будет перед нами гарцевать, выжимая из понравившейся ему позиции все что можно? Ну родной, ну поискал бы что-то более удачное. Мы так к вечеру все снаряды потратим, а друг друга не утопим.

Еще минут двадцать, и опять пошли накрытия и попадания. Эх, Того, с твоей способностью к таким быстрым разворотам, конечно, переиграть тебя будет очень сложно. "Переиграть" – усмехнулся про себя Вильгельм Карлович. Тут бы в ничью или даже с небольшим проигрышем по очкам если удастся отделаться – то можно ставить Николе Угоднику пудовые свечки.

Рвануло где-то в левой оконечности корпуса, было хорошо видно, как осколки вспороли волны. Побежала аварийная партия, выяснили, что оба носовых якоря отправились на дно. Вот же дурной знак, мол не суждено нам якоря в порту больше кинуть. Глазастенькие мичманы тут-же радостно загалдели, обсуждая ответное попадание в японский флагман. Дело-то хорошее, что попали, но отвлекают же. Сколько нам еще до поворота? Был чертовский соблазн сейчас скинуть ход, и японская эскадра проскочит вперед, так и не выйдя на кинжальную дальность. Весь японский план поставить палочку над "Т" вылетит в трубу. Но нет, ход будем увеличивать, и дадим лево руля. Разойдемся контркурсами. Только чуть попозже подождем, когда попадания пойдут уверенные. Минут десять потерпеть сможем, зато на контркурсах японцы стреляют хуже, и идя к крейсерам в хвосте их колонны, мы имеем шансы набрать попаданий в японцев больше чем они смогут всадить в нас. И Того будет полный дурак, если опять поворотом "все вдруг" кинет на такой дистанции свои броненосные крейсера вперед.

А вот это попадание в "Ниссин" – просто красиво. Что-то взлетело и кувыркалось, как уверял Васильев.

– Нашим-то часто прилетает? – спросил его Витгефт. С таким матросом и бинокли не нужны.

– "Полтава" дымит, Вашество. По "Пересвету" садят хорошо, вон, тоже что-то горит уже второй раз. Никак нет, никто не кренится, не рыскает.

Это хорошо, потому что сейчас даем команду на поворот. Не по эскадре, нечего их баловать. Иванову, командиру "Цесаревича". Бронепалубники и миноносцы пусть сами разбираются, не маленькие. Рейценштейн воевать умеет, пусть вертится сам, потому что баланс крейсеров сейчас даже без "Баяна" вполне хороший, и там япошки могли при удачном стечении обстоятельств вполне хорошо огрести. Была мысль поберечь крейсера, чтобы если крепко тут сядем броненосцами, дать им команду на прорыв. Если повреждений не нахватают сейчас – добегут до Владивостока. Но толку с них потом будет? Рожественского крейсерами не спасешь. Так что пусть тут грудь в грудь бьются.

Это я удачно повернул. Во-первых два японских залпа легли прямо по курсу так кучно, что не поменяй мы направление, сейчас отплевывались бы в дыму разрывов. Во вторых у нас сейчас подбойный борт сменится, расчетам шестидюймовок передохнуть удастся, их товарищи с другого борта сменят. А япошеньки-то опять своими правыми, уже хорошо натруженными бортами пойдут. Побыстрее бы нам пристреляться.

– Вашство, гляньте!

– Сдурел, братец? Мне-то чего глядеть?

– Там вон, крейсерок видите? Мины кидает.

Вот упасть не встать. Того какие-то эрзацы придумывает. Неужели на это расчет у него был? Это в каком таком учебники английской тактики он это вычитал? Впрочем, сейчас на такое плевать, мы уже повернули аж 12 румбов влево.

– Ты мне скажи, кто там такой у нас умный, что по "Асахи" стреляет? Вон, на шканцах у него разрыв сочный такой.

– Осмелюсь доложить, это с "Победы".

– Да как углядел-то?

– А видите, второго разрыва не было нигде? У "Победы" в кормовой башне одно орудие бьет, не знаю, что со вторым. А "Севастополь", тоже без одного, но он, сами видите...

– Вижу – хмуро оборвал Витгефт. Если бы не коневые "Севастополь" и "Полтава", он бы мог узла три еще дать, и Того бы его вспотел ловить. Но оставить два броненосца, пусть и тихоходных, на верную гибель в Порт-Артуре он не имел права. Хорошо хоть удалось ввести противника в заблуждение насчет поврежденного винта "Севастополя", которое, на самом деле, практически не сказалось на скорости. Явно японский адмирал сейчас шокирован, что ход мы держим далеко не 12 узлов. Читал мои депеши, или тебе робуры докладывали, стервец ты узкоглазый? Конечно все равно трудно придется. А как одолевать мы вас начнем, явно эти демоны меня прикончат. Черт, а из меня, только-только, кажется, начал получаться настоящий боевой адмирал.