Текст книги "Вперед в прошлое 12 (СИ)"

Автор книги: Денис Ратманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Уже почти подойдя к нужному дому, я кое-что вспомнил:

– Тут телефонов нет ни у кого. Ты не забыла про него спросить?

– Не забыла, – мотнула головой сестра. – Первым делом спрашиваю. Сказали, есть.

– Странно… Вот он, этот дом.

Сдавался флигель из палок и навоза с потолками такими низкими, что я легко доставал его рукой с моим ростом метр семьдесят пять. Стены были кривыми и сырыми. Ковры воняли сыростью. В общем, страх и ужас, а вишенкой на торте – телефон тут, оказывается, есть, но – в перспективе! Хозяева встали в очередь, и почти завтра его должны подключить.

Когда мы распрощались с толстой хозяйкой, тетей Женей, Наташка сказала:

– Нормально. Был бы телефон – можно было бы снимать.

– Ты серьезно? – удивился я. – Жить в этом коровнике? Видно же, что домик слепили из сарая. Там наверняка псе пропахло свиньями и козами.

– Зато комната своя, – мечтательно проговорила Натка.

И вдруг я понял, что просто избалован. То есть я-взрослый избалован, потому что он знал, как должно быть, и это знание передалось мне. Все остальные люди считали, что кривые стены, отсутствие телефона, сырость, жуткие ковры и вонючий уличный туалет – это нормально, ведь все так живут. А вот все остальное – роскошь, как шашлык из свинины, когда можно наесться мясом. Как в принципе возможность наесться до отвала чем-то вкусным и сытным.

Мне просто надо поумерить запросы.

Вспомнилась квартирка Красной Жабы. Если сравнивать с тем, что видел я-взрослый – бабушка стайл. Но на общем фоне – просто хоромы. Чистая, светлая, с телефоном. Одно только останавливало: жаба-хозяйка.

Ничего, надеюсь, что-то приличное подвернется, это только третье жилье.

Если и подвернется, то точно не сегодня.

Часть дома, которую мы пошли смотреть потом, сдавала бодрая и наглая старушенция. Одного взгляда на нее хватало, чтобы понять: жизни она не даст, будет везде совать нос. Всю дорогу струшка жаловалась, что она ищет больше не квартирантов, а помощников, которые печь растопили бы да дров накололи, потому что газа у нее нет.

Помогать немощным – конечно, святое дело, но я подозревал, что запросы станут приходить в самые неподходящие моменты, и жизни нам не будет.

Квартира возле Лихолетовых оказалась, в принципе, ничего, но очень настораживало соседство. Слева от нее был притон. Улыбчивую молодую хозяйку перекосило, когда оттуда вышел наркоман, высохший, грязный, со впалыми щеками. Потянуло чем-то химическим… впрочем, понятно чем.

Наташкино лицо вытянулось и окаменело. Видимо, она рассчитывала, что сегодня наши поиски увенчаются успехом, но все оказалось не так уж просто. Домой мы возвращались, что говорится, на щите.

Стоило переступить порог, как навстречу выбежал Боря. Наташка скорчила гримасу разочарования и развела руки в стороны. Он все понял и тоже скис.

Следом за Борисом вышел отчим.

– Как дела? – спросил его я.

– Сто пятьдесят тысяч чистыми, – самодовольно ответил он и удалился.

На Наташку налетела мама, схватила за руку и увлекла в зал, сверкая глазами.

– Смотри, что мне Вася купил! Пуховик! Настоящий!

Это было ярко-голубое дутое пальто в пол, в котором мама походила на снеговика.

– Красивое, – сказала сестра без энтузиазма.

Мы с Борей направились в кухню, где он сжал горло и пожаловался:

– Задолбал, сил нет.

– Его же нет весь день, – удивился я.

– Как приезжает, так прям ищет, к чему докопаться, – прошипел Боря. – Ненавижу.

Распахнулась дверь, вошел отчим и вызверился на Борю:

– Кого ты ненавидишь? Меня, да? Меня⁈

Он подслушивал, что ли? Боря тихо говорил, случайно не услышишь. Я думал, брат что-нибудь соврет, но он вскинул голову и ответил:

– Того, кто пришел в мой дом, везде лезет, поучает, ни вздохнуть, ни пернуть не дает! Шагнул – не туда. Сказал – плохо сказал. Тихо. Или громко. – Говоря, он больше и больше распалялся, перешел на крик: – Не убрал – свинья. Убрал в квартире – плохо убрал. За-дол-ба-ли!

У отчима глаза округлялись, и округлялись, и округлялись. Он наливался кровью, но вместо того, чтобы разразиться бранью, спросил растерянно:

– Это ты про меня? Про человека, который заботится о тебе? Учит. Направляет…

Блин, пат. Эти двое никогда друг друга не услышат. Боря – из-за подросткового максимализма, Василий – из-за ограниченности. Обоим попросту нечем услышать.

– Свинья ты неблагодарная, – покачала головой выглянувшая мама. – Уж от кого, от тебя такого не ожидала.

Отчим подложил мне свинью вопросом:

– Ну что, я не прав? Не прав, да?

Боря оттолкнул его, схватил куртку и убежал в домашних тапках.

– У каждого своя правда, – уронил я, бросаясь за Борисом.

Думал, что мы неспеша найдем идеальное жилье для нас троих, потом тихо и мирно туда переедем. Теперь придется поторопиться, а значит, жилье будет неидеальным. Или повезет?

Глава 11
Ты парень или девушка?

Провожая Борю к Илье, чтобы тот дал моему брату ключ от базы, я сказал:

– Блин, не мог несколько дней потерпеть?

Брат остановился и заорал:

– Я виноват, что он уши греет? Я специально, что ли, сказал про ненависть⁈

– Это нет, потом – специально, – буркнул я. – Мог сказать, что «ненавижу» – это про кого-то другого. Нет, выпендриться надо! Квартиры-то нет, а первый попавшийся шлак я снимать не буду, потому что мне тоже там жить. Так что побомжуешь немного.

Боря пререкаться не стал. Просто шел и сопел, свистел скорее, как закипающий чайник. Зато Илья обрадуется, что мы наконец сможем поболтать, а то совсем я пропал.

Раньше думал в вечерку уйти и колотить бабло, да оказалось, что я нужен друзьям – таймер начал обратный отсчет, едва у меня появилось неправильное намерение. Придется как-то совмещать развитие будущей финансовой империи, играть роль наседки. Да и привязался я к друзьям, люблю их. Даже Карася жалко, которого я раньше ненавидел и презирал. И Петюню жалко, что он таким уродился. По сути, его жизнь в моих руках. Если внушить ему что-то, противоречащее его сути, он погибнет, как Андрюша. Или нет погибнет, с Андрюшей случайно получилось?

Проверять я не собираюсь, хватит мне одной смерти.

Каретниковы меня встретили, как всегда, хлебом-солью. Даже рыжий кот Маклауд вышел поздороваться, потерся о ногу. Ян прилип ко мне и не отлипал, он был ко мне очень привязан. Периодически Ян отвлекался на Маклушу, то погладит его, то на руки возьмет. Похоже, он победил ненависть к котам, из-за которых погибла его сестра, а он получил увечья – нормально, вон, с котом Маклаудом ладит.

Несмотря на то, что я упирался, Леонид Эдуардович усадил меня за чай и начал расспрашивать про отчима. Тета Лора, которая слушала, прислонившись к стене и скрестив руки, качала головой, и в глазах то и дело вспыхивала злость. В конце концов она не выдержала и воскликнула:

– Ни за что не допустила бы, чтобы какой-то чужой дядька обижал моих детей!

Я отметил, что дети у нее во множественном числе, значит, она прикипела к Яну и воспринимает его как своего. Но почему бы нет? Многие люди мечтают о таком сыне – рассудительном, ответственном, развитом не по годам, он в школе круглый отличник.

Как же здорово, что я не прошел мимо, когда толпа котофилов чуть его не разорвала.

Яну предстояли два события: шахматный турнир и возможная операция в областном центре, когда он снова сможет видеть двумя глазами. Когда он отлучился, тетя Лора пожаловалась, что такая операция стоит пятьсот долларов, они собирают потихоньку, но я пообещал помочь. Для меня это день работы, а для человека – вопрос улучшения качества жизни.

Меня-взрослого всегда поражало, как некоторые бесятся с жиру: покупают сумочки по сотне тысяч долларов, банан за фантастическую сумму… Зачем? Это же мусор.

Когда эта сумма могла бы спасти столько людей.

На реплику тети Лоры Эдуард Леонидович ответил:

– Лора, это же природа человеческая. Базовые инстинкты. Когда в прайд приходит новый вожак, изгнавший старого льва, он в первую очередь убивает детенышей. Львицы шипят, но особо не препятствуют.

– Но мы же люди! – повела плечами тетя Лора.

– Потому никто никого не убивает, – буднично проговорил Каретинков-старший. – Просто очищают пространство от чужого, порой даже бессознательно. Ну, простите! – Он развел руками.

– Похоже на то, – кивнул я. – Правильно я понял, что договориться не получится, пока пространство не очищено?

– Вот, я же сказал, что не виноват! – перебил меня Боря. – Он меня специально достает.

Леонид Эдуардович кивнул и добавил:

– Боря, незачем тебе ночевать в подвале. Вот, диван свободен. Оставайся.

– Ура! – воскликнул Ян и запрыгал по комнате. – Ура, ура, ура! Будешь со мной в шахматы?

– Ну, давай, – без энтузиазма проговорил Боря, готовый терпеть поражение – Яна не каждый взрослый мог обыграть.

Когда он ушел, Леонид Эдуардович положил руку мне на плечо и сказал:

– Ты всегда можешь переждать бурю у нас. Ты для нас все равно что сын.

Чуть не прослезился от его слов, кивнул.

– Спасибо. Я пока нахожу компромиссы с отчимом. И Наташа находит. Но мы знаем, что потом будет хуже, и ищем жилье.

– Молодец! – одобрил начинание Каретников-старший.

– Круто! – воскликнул Илья.

А вот тетя Лора включила наседку:

– Не дело это, чтобы дети из своего дома уходили! Пусть он сам уходит и тратит на аренду.

Я с ней не согласился:

– Если воевать, плохо будет всем, а так я не обеднею, и волки сыты, и овцы целы. Помните сказку Толстого про то, как к ужу в гости пришел ёж, поселился, и уж вынужден был уйти, потому что ему плохо? Нам будет хорошо. Так правда для всех лучше. Мама с ним счастлива, она просто летает.

– Мудрые слова, – оценил Леонид Эдуардович.

– Мне пора. – Я поднялся. – Спасибо, что вы есть. Завтра вставать чуть свет.

– Расскажи про дом! – Илья схватил меня за руку.

Пришлось задержаться допоздна. Вернулся я в начале одиннадцатого, и на меня налетела мать:

– Совсем обалдел? Еще ты нам будешь делать нервы?

– Борю устраивал, – сказал я, снимая ботинки. – Или лучше было бы, чтобы он на улице спал?

– Хамло он неблагодарное, – громогласно «гэкнул» отчим из кухни и очень громко хлебнул чай.

– И где он? – шепотом спросила мама.

– У Каретниковых, – ответил я, направляясь в душ.

Воду отключили, и мыться мне придется в тазике.

– Хорошо, – сказала мама и потеряла ко мне интерес.

Вот так, у попа была собака. Любимый сын по щелчку пальцев превратился в персону нон-грата.

Спать я лег последним, зашел к Наташке пожелать ей спокойной ночи. Она лежала на своем пропахшем едой продавленном диванчике.

– Я правильно поняла, что надо поторопиться с поиском жилья?

– Да. Боря у Ильи, но ты же понимаешь, это не может длиться вечно.

– Да у меня у самой терпение кончается. Завтра у меня театр в шесть, до шести я всех прозвоню.

– Давай возле театра и встретимся? Просмотры планируй после семи.

– Хорошо, – кивнула она.

Засыпая, я думал о прекрасном будущем, которое нас ждет. О просторной квартире, где будет спокойно, о моем доме со смотровой площадкой на крыше, о сети автомастерских – лучших мастерских в области! Фантазия понеслась дальше. Рано или поздно я стану миллионером. Обязательно построю детский дом и больницу, это точно повлияет на счетчик. Но прежде хотя бы клинику надо, а Гайде сорвалась. Реальность закрутилась калейдоскопом лиц, и я очутился в белой комнате.

Упс… И снова непонятно, что я сделал особенного. Или это эффект от месячной деятельности суммировался, благодаря какому-то действию?

На экране были помехи, я подошел к клавиатуре, понажимал кнопки, поводил мышью по коврику, надеясь на отклик – ну не просто так же они тут лежат! Я все надеялся, что, когда отодвину дату катастрофы до какого-то важного числа, мне откроется доступ к системе, но нет. Или я пока не дошел до нужной черты?

Экран посветлел, и в ответ на мои манипуляции побежали картинки, сменяя друг друга. Неужели у меня появился доступ… Я подвигал мышью и мысленно выругался. Показалось.

Потом взгляд перекочевал на таймер, где пока было невозможно что-либо разобрать. 'Только не в минус, только не в минус, только не…

В плюс! На таймере застыли цифры 29. 05. 2032. Да! Плюс почти полгода!

Незнакомый южный город, курортный, но бедненький. Начало сезона. Кафе открыты не все, людей на, видимо, центральной аллее мало. Ничего примечательного, кроме сюрреалистичных кованых фонарей-музыкантов, у одного барабан, у другого контрабас, у третьего балалайка, и у всех вместо голов – круглые шары фонарей. Чем-то эти инсталляции напомнили клип группы «Пикник».

Девочка-подросток с мороженным раскачивает совсем детскую качельку на пружинах. Наглая ворона бочком подбирается к коту, уснувшему возле рассыпанного рядом сухого корма. Полная девушка позирует в розовых кустах.

Секунды вытекали кровью из раны. Безумно захотелось очутиться в этом южном городе, который…

Цифры на таймере замерли. Ну вот и все. Мгновение – знакомый из прошлой жизни инверсионный след, вспышка…

И я просыпаюсь в пустой комнате. Я это видел множество раз, и каждый раз сердце колотится, словно меня убили во сне.

На часах было два ночи. Из маминой комнаты доносились неприличные охи-вздохи, аж уши захотелось заткнуть. Вот зачем мне знать, что у тихони-мамы буйный темперамент? Так я и сделал, на одну подушку положил голову, второй накрылся, но крики усиливались по нарастающей.

Когда наконец процесс завершился, началось хождение на цыпочках в ванную.

Уснул я, только когда взрослые утихомирились. Надо предложить, чтобы они к себе телик забрали… Впрочем, теперь без разницы, мы все равно съезжаем.

Во сне тоже покоя не было. Я оказался в комнате с таинственным подростком, больным лимфомой. В этот раз он больше напоминал парня. Скрестив ноги, он сидел на полу своей ретро-комнаты, мастерил журавликов из бумаги. Вскинул голову, когда я появился, улыбнулся.

– Привет. Спасибо, ты мне здорово помог.

– Кто ты такой? – прямо спросил я. – Чем помог?

– Я не знаю, кто я, – пожал плечами он/она. – Я просто есть, и вы есть. Но я есть всегда, а вы приходите и уходите, хорошие, плохие, никакие, вредные. Те, из-за которых я болею. Такие, как ты – очень редко.

– Ты сам не знаешь, кто ты? – разочарованно воскликнул я, надежда получить ответы на вопросы рухнула.

Кое-какая догадка все-таки появилась, и я ее озвучил:

– Люди, из-за которых ты болеешь – гнилушки?

– Не понимаю, о чем ты…

– Вонючие люди. Один такой недавно умер, мой двоюродный брат.

Подросток помотал головой.

– Не понимаю. Эти люди приходят и уходят, как все, но они… вредные. От них плохо. Не знаю, почему они такие.

– То есть если их не будет, ты выздоровеешь? – уточнил я.

– Наверное. Но их все больше. Такие, как ты, их уравновешивают.

– Хм… А… ты парень или девушка? Как мне тебя воспринимать?

– Наверное, я – как ангел, – пожала плечами он/она. – Но я не ангел, ты не подумай. Я не знаю, кто я. Мне тут грустно. Никто не приходит, только ты. Приходи почаще, с тобой интересно, ты мне нравишься.

Я совершенно растерялся. Что это за существо? Не ангел. Не божество. Не демон какой, те себя должны осознавать. Причем это существо древнее, раз люди уходят и приходят, а оно остается.

– Не бросай меня, – повторила сущность. – Но я понимаю, что тебе некогда, ты делаешь так, чтобы я не болел.

Вот это поворот! Выходит, мы – партнеры, его болезнь и ядерная война как-то связаны.

– Подскажи, что именно мне надо делать, чтобы отодвинуть твою болезнь?

– Ты уже делаешь. Просто… просто живи…

Хлоп – и я снова в кровати, верещит будильник, танцуя ламбаду на коротеньких ножках. Выходит из комнаты отчим в семейных трусах, он всегда так рано встает.

Я помотал головой.

С корабля на бал. Столько информации к размышлению, а мысли разлетаются, еще и отчим остановился, спросил:

– А ты куда в такую рань намылился?

– Деньги зарабатывать, – улыбнулся я.

– Это как?

– С Алексеем Канаевым, бизнес у нас совместный, – уклончиво ответил я, отчим применил правило буравчика и решил ввинтиться в нашу тему.

– Какой это?

– Автомастерская. Расширяемся. Вы же знаете. Нужно заработать денег. Вы же по моей идее без меня торгуете? Торгуете. Вот и мы так же сами по себе.

– А на какой машине? – насторожился Василий.

– На машине Алексея, – снова не сказал правду я, а то еще поссоримся раньше времени.

Видимо, ему приспичило в туалет, и он удалился. Я заправил постель, потом, избегая любопытного отчима, уселся на мопед и поехал на завод ЖБИ, где должен был заказать бетоновозы на двенадцать дня и взять в аренду «Зил», к которому мы с Канальей уже прикипели.

Всю дорогу я думал о разговоре с сущностью, теперь я был уверен, что это не вполне человек. Уверен, что и облик оно менять в состоянии, и пол. Оно как-то взаимодействует с человечеством и начинает умирать, когда человечество в опасности. Или, наоборот, человечество умирает, когда оно болеет…

Нет! Оно зависит от нас, а не наоборот, это какое-то порождение типа эгрегора или ноосферы, потому и не осознает себя. А поскольку человечество очень молодое, и сущность-его отражение – тоже подросток! Создание без родителей. Без бабушек и дедушек, бесконечно одинокое и столь же могущественное. Или – не могущественное, поскольку оно – лишь отражение?

Не просто. Вспомнилось, как после разрушительного норд-оста оно благодарило меня за помощь и говорило, что дальше оно справится собственными силами, а дальше…

Что было дальше?

Вспоминая, я чуть на красный не поехал. Остановился, дождался зеленого.

Дальше – череда смертей: дед-сосед, Барик, Джусиха… Оба – гнилушки, смерти их вроде бы случайны, но в той реальности их не было. Не это ли – «справлюсь собственными силами», то есть отправлю гнилушек на тот свет?

Если так, выходит, мое предназначение – устранять их. Вот уж чего не хотелось бы! Может, есть способ на них как-то влиять, чтобы они не умирали? Люди все-таки. Или не люди? В следующий раз спрошу у сущности и уточню, как с ними взаимодействовать.

На заводе ЖБИ меня ждал сюрприз: Каналья на «Урале». Вот жук, ни слова о покупке мотоцикла не сказал! И косарь у него, вон, кожаный, затертый, правда. «Урал-байкер-блюз». Ну а что, правильно. Ему сложно было без транспорта, а теперь он ни от кого не зависит.

– Сбылась мечта! – Он указал на мотоцикл, когда я заглушил мотор. – Время будет, лялечку сделаю.

Я показал «класс».

– Давно надо было.

– Задаток за участок вношу в пятницу, так что торговлю в этот день пропускаем. С продавцом я договорился заключить договор купли-продажи через два месяца, в конце марта. Так что считай, что участок наш, задаток уж больно жирный.

– Сколько? – поинтересовался я. – Деньги нужны?

Напарник помотал головой.

– Не нужны. Двести баксов задаток, договор составлял мой юрист. Если хозяин пойдет в отказ, то должен нам выплатить четыреста баксов неустойки, так что участок, считай, наш, там хозяин – старый очень трусливый дед, который очень рад покупателям, потому что считал этот кусок земли неликвидом.

– Эта земля через время будет золотой, – уверил я Каналью. – Место идеально для наших дел. Можно сразу фундамент лить, чтобы времени не терять. Через два месяца он как раз отстоится. Так деньги нужны на аванс?

– Нет, – припечатал Каналья. – У меня хватает. Как будто я не понимаю, что эта торговля… ты специально делаешь, чтобы я заработал. Сто тысяч… ну кто столько платит простому водителю?

– У нас четыре дня, – сказал я. – Сегодня, завтра и выходные. Потом у меня школа, я должен там быть. Так что надо их использовать по максимуму.

– Да, у меня тоже работы накопилось. Гидрач на «Форд» должен из Москвы приехать, еще «Крайслера» пригнали, минивэн. Вот говно редкостное! Ломается, как «Жигули», дорогущие детали ждать месяцами.

Я припарковал мопед рядом с «Уралом». Композиция «Отец и сын». Интересно, комфортно ли Каналье на мотоцикле? У него же протез. Впрочем, ходил он так, что никогда не скажешь, что у него нет ноги.

– Алексей, как смотришь на то, чтобы залить фундамент под ангары в ближайшее время? У меня арендованные доски скоро освобождаются и рабочие простаивают.

– Можно, – кивнул Каналья. – Давай в пятницу. Хотя стоп, ты ж только сейчас заливаешь бетон? Нужно две недели ждать. Ну, ты понял: можно начинать стройку до того, как вступим в право собственности. Никто участок не отнимет… – Каналья что-то вспомнил и погрустнел: – Есть только одна проблемка: поговори с бабушкой и объясни ей, что такое АОЗТ и зачем ей проходить все эти круги ада, а то она не горит желанием.

– Совсем не хочет? – уточнил я.

– Сомневается, что ей это нужно. Бюрократия, очереди, все дела…

– А можно заплатить, чтобы все сделали быстро? – спросил я. – Денег дам.

– Конечно можно. Поговорим еще. – Он кивнул на завод. – Ну что, погнали? Нас ждут великие дела!

Зарычал мотор «Урала», зашептал моторчик «Карпа», и мы поехали на завод. Вот Завирюхин обрадуется заказу!

Насчет увечья Канальи я сомневался напрасно, он и мотоцикл были созданы друг для друга.