Текст книги "Вперед в прошлое 12 (СИ)"

Автор книги: Денис Ратманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Там в «Камазе» в бардачке документы, печать, – пожаловался отчим, поникнув. – Он может меня сдать за подделку документов. Так что судиться не получится.

– Вот это уже плохо, – вздохнул я. – Это серьезная статья.

Воцарилось молчание. Отчим сидел и сопел, побледневшая мама боялась слово сказать. Не хотелось их бросать, но я понимал, что это взрослые люди, пусть сами исправляют взрослые ошибки, тут я не помощник. На языке вертелось: «Хоть акции МММ продайте. Немного добавите, и купите другой грузовик» – но я молчал, сейчас не самое лучшее время для таких советов.

С документами и печатью, конечно, залет. Как бы гнилушка Пацюк не решил нагадить просто так, по зову души или что там у него вместо нее.

Так что на фоне проблем отчима наше переселение осталось незамеченным. Посидев немного за столом, Василий позеленел и ломанулся в ванную освобождать желудок от алкоголя. Под адреналином его, видимо, не взяло, а теперь накрыло.

Обнявшись с мамой, я направился на остановку на предпоследний рейс, который отправлялся в половину одиннадцатого.

Пришел «Икарус» с гармошкой, где я был единственным пассажиром. Картина была немного сюрной: огромный пустой вагон, и я один. От обилия свободных мест глаза разбежались, я уселся на одиночное сиденье в середине салона. Так и казалось, что вот-вот на меня спикирует призрачная бабка, которая будет заставлять уступить ей место. Ничего такого, конечно же, не случилось. На следующей остановке в салон вошла влюбленная парочка, в девчонке я узнал Наташкину одноклассницу Ирку Чечурину, парень был не местным.

Усевшись на двойное сиденье, они сразу же начали целоваться. А я думал о своем. О доверии.

Вот взять отчима – простоватого деревенского мужика из Диканек. Его доверчивость можно списать на отсутствие мозгов. Но ведь нельзя жить и всех подозревать, думать, что каждый пытается тебя кинуть и в искренних действиях друзей видеть таящийся обман. Илья, Натка, Боря… предадут ли они меня, если представится возможность? До сегодняшнего дня даже не задумывался. Это ведь нормально – жить среди людей и быть человеком. Отвечать за свои действия, держать обещания.

Гнилья не так уж много, но вся проблема в том, что их не распознать. Из-за них нормальные люди превращаются в озлобленных псов, потому что не у всех хватает мудрости отпустить ситуацию и забыть. У меня, видимо, имеется внутриутробно прошитый гнилодетектор, я чуял гниль и в прошлой жизни, правда, интуитивно, не носом, потому меня не кидали, хотя я и не осторожничал, а эти…

Обидно, что сейчас их время. Гнилушки проникли везде, как метастазы, и разрушают здоровую ткань. Они такие научились виртуозно мимикрировать и неотличимы от нас. Что будет с миром, если не станет гнилья? Что будет, если количество гнилья превысит критическую массу?

Будет – ха! Уже есть, наступили девяностые, которые взрастят поколение волков, а потом… Потом непременно грянет что-то глобальное, кровавое.

Я передернул плечами. Нет, умение доверять – не простодушие, а нормальное человеческое качество. Я доверяю Илье, хотя это уже не тот парень из прошлой жизни. Доверяю Каналье и оформляю на него участок. Доверяю деду ведение бизнеса. То есть, по мнению многих, веду себя неосмотрительно, как отчим. Пацюк ведь был его другом! А потом Василий утратил актуальность и пошел под нож.

Почему я должен лишать себя множества возможностей только потому, что меня могут предать? Почему должен проверять партнеров, трястись о будущем? Нет, не буду. Пусть меня считают простофилей, но чего я добьюсь, лишая себя нормальных отношений с людьми? Да, я буду доверять друзьям, а если что-то потеряю, буду считать это платой за право быть человеком.

На миг показалось, что воздух затвердел и окрасился в бордовый, свет тоже окрасился… Мгновение – и наваждение исчезло. И вот я снова сижу в скрипящем пустом автобусе… Правда, остановку чуть не прозевал!

Вскочив, я рванул к водителю.

– На остановке! – протянул ему билетик и выскочил возле общаги, где жили Лялины. Так и подмывало зайти к ним, узнать, ушел ли отец, но были другие дела.

Наверное, все-таки ушел. И слава богу, что не заявился к матери, от него чего угодно можно ожидать.

Я перешел дорогу, осваивая новый маршрут, свернул на улицу Крупской и постучал в калитку. Не уверенный, что меня услышат, прокричал:

– Наташка, Боря! Открывайте.

Через минуту щелкнул замок, и мне открыла Наташка в куртке поверх халата.

– Че так поздно-то? Мы ждем тебя, ждем, спать уже хочется. В школу-то вставать рано.

– Войду – расскажу.

В доме было тепло. Ухала печь, поедая дрова. Наташка выставила кастрюльки, ковшики, чашки, тарелки сгрузила в раковину, но помыть не успела. Из смежной комнаты вышел Боря, пожаловался:

– Прикинь, у нас живет мышь. Шуршит где-то, я ее гонял-гонял. Не нашел.

– Мышеловку поставим, – отмахнулся я. – Идем, расскажу про отчима.

Боря с Наткой внимательно слушали, не перебивали. Думал, Боря начнет злорадствовать, что его мучителя наказали, но в нем победила жажда справедливости.

– Вот же крыса этот мент! – воскликнул Боря. – И что теперь?

Я развел руками.

– Ничего. Нет у него больше грузовика, такие дела. Давайте спать, что ли. Отсюда до школы идти километра два. Надо будет раньше вставать.

– Или – на автобусе! – воскликнул Боря.

– Или так.

Белье казалось сыроватым, это был некомплект: белая простыня, пестрый пододеяльник, розовая наволочка. Кровать скрипела и прогибалась. Шуршала мышь – похоже, в пустотах стен. И вместо желаемого облегчения я испытывал… пустоту, что ли, чего-то как будто сильно не хватало.

Завтра день, который принесет Наташке определенность, а я встречу Лику и узнаю подробности, как состоялось изгнание дракона.

Глава 18
Не время драконов

Проснувшись посреди ночи, я вдруг понял, что не забрал будильник из дома, и мы имеем все шансы проспать. После пяти лет муштры в учебке и еще двадцати лет службы я-взрослый выработал умение программировать себя, чтобы проснуться в определенное время. Но я-нынешний не был уверен, что у меня получится, слишком мы разбаловались за время карантина.

Пришлось лезть в рюкзак, доставать электронные часы: было шесть утра. Еще час можно спать, но я не рискнул. Тихонько встал, отправился на кухню готовить завтрак… и понял, что не из чего. Мы экстренно сбегали из дома и не прихватили даже необходимое, кофе взяли, бутылку молока, бутылку подсолнечного масла – все.

Печка прогорела, и в доме было зябко. Я направился к сложенным в прихожей поленьям, приготовленным на утро, и прямо из-под ног рванула мышь, на которую жаловался Боря. Я побежал за ней и обнаружил в плинтусе нору.

Растопив печь, я включил свет на улице, оделся. Пошел растопил титан, который находился в отдельно стоящем помещении – мыться-то надо. Н-да, в частном доме времени на сборы уходит куда больше. Нужно будет дежурить по очереди. Один просыпается на полчаса раньше, делает то, что делаю я, и уже проще.

Ощущение было странным. Как когда надо на работу после короткого отпуска. Встаешь сонный, потягиваешься и понимаешь, что впереди полгода пахоты.

В школу мне хотелось, просто сама атмосфера странная. Дома, хоть и тесно, было уютно, а здесь легкий налет запустения, чувствуется стариковость. Или, может, я просто привык к своему дому, а теперь попал в худшие условия и мне, конечно же, не радостно. Невольно ощущаешь себя на дне жизни.

Ничего, если не привыкну, найдем что-то более комфортное. Посмотрю, как брат с сестрой себя будут ощущать, когда проснутся.

Поставив чайник на газ, я разбудил Натку за десять минут до Бориса, проговорил:

– Вставай. Утро.

Наташка застонала, вытянулась в кровати, протирая глаза. Бездумно уставилась на меня, а потом спохватилась и мгновенно проснулась. Ей надо было сделать тест.

– Спасибо. – Голос ее напоминал бас мужика, проснувшегося с бодуна.

Порывшись в сумочке, она взяла тест, электронные часы и замерла, не в силах сдвинуться с места – Наташка боялась посмотреть правде в глаза. Мне передалось ее смятение, я подошел и обнял сестру, напоминая:

– Ната, что бы ни случилось, я с тобой, помни это.

– Спасибо, – процедила она и отправилась в туалет, как на эшафот.

Я принялся ходить по комнате туда-сюда, переживая за сестру. Если меня так пробрало, каково же ей? Наверное, это все равно, что замереть в ожидании приговора, который может быть как оправдательным, так и обвинительным.

Еще со времен, когда был женатым и мы планировали ребенка, я помнил, что на ранних сроках тест часто бывает ложноотрицательным, то есть беременность есть, а полоска одна. Потому всегда нужно перестраховываться и повторять тест через неделю, тогда уж он точно должен показать.

Хотелось постучать к Наташке и спросить, что там, но я терпел, потому что прошло всего две минуты. Три минуты, четыре… Сколько там надо? Пять? Давай, Натка, не мучай общественность!

Сестра все молчала и молчала. И чем дольше длилось молчание, тем отчетливей я понимал, что дело дрянь. Иначе Наташка бы уже хохотала в голос, скакала по комнате.

Я осторожно постучал и спросил тихо, чтобы не разбудить Борю.

– Ну что?

– Да хрен знает, – ответила сестра, открывая дверь. – Полторы полосы. Вторая то ли есть, то ли ее нет.

– Покажешь? – спросил я.

Натка вышла, смыла за собой и протянула тетрадный листок с лежащим на ней тестом. Одна полоса была явной, вторая еле определялась, но все-таки была.

– Это скорее да, чем нет, так ведь? – дрожащими голосом спросила она.

Я не знал, потому просто пожал плечами.

– Может, тест бракованный, может, просто еще рано. Если дела не придут, через неделю куплю еще один, тогда мы будем уверены на сто процентов.

– Тест сильно дорогой? Я заплачу!

– Неважно, – отмахнулся я, – сказал куплю, значит куплю.

Натка шмыгнула носом и проговорила жалобно:

– Опять ждать. Сколько ж можно! Я поседею за эту неделю.

Говорили мы на кухне, стены были тонкими, и Боря услышал голоса, заворочался, возмущаясь:

– Да, блин, дайте вы поспать! Только уснул, блин!

– Поднимайся, Боря, – крикнул я. – Уже утро.

На улице еще не рассвело, шелестел дождь, нагоняя сон.

Наташка, всхлипнув, убежала в душ, сонный Боря вскочил и начал собираться, ударяясь об углы. Все мы сегодня не выспались.

– Хорошо-то как, спокойно-то как, – бормотал он, надевая брюки. – Никто не шастает в трусах, не чешет яйца, не лезет с нравоучениями. Кайф! А что мышь скребется, так и фиг с ней. Пусть она нас боится, а не мы ее.

Мне подумалось, что и правда здорово – не надо делать из своей кровати бутерброд, стаскивая на нее белье с Бориной и впустую тратя время, а к неудобствам в виде печки, которую надо топить, и душа на улице привыкнем. Летом так вообще перестанем это замечать, а там глядишь, в новый дом переедем.

И все-таки что значат полторы полоски теста на беременность? Бедная Натка! Она, как Пьер Ришар из «Невезучих», за полгода притянула всевозможные напасти: первый любимый открестился в трудный момент, чуть с работорговцем не связалась, нашла папика, который беден как церковная мышь, теперь, вот, беременность. Дальше что? Страшно за нее.

Позавтракав одним кофе, выходили мы все вместе.

Во дворе суетилась Зинаида Павловна, наша хозяйка, мы поздоровались с ней хором, и Боря сказал:

– Угля в ведра я набрал, поставил в котельной, надо как-то по очереди.

Я кивнул:

– Да, придется график дежурств составить. Утром еще надо все растопить, как я сегодня сделал. Хорошо же ведь идти в теплый душ! Днем поесть приготовить, вечером угля набрать и весь день поддерживать в доме тепло.

– Я готовить не умею, – попытался откреститься Боря.

– Научишься, здоровый лось. Я тоже не умел, и Натка не умела, это не какая-то сверхспособность. Наташка научит, у нее талант, раз она алтанбаевцев научила.

Дождь из мороси превратился в ливень, и мы рванули на остановку– каменную, некогда побеленную, а теперь исписанную травой, краской и непонятно чем еще. Чего там только не было: матюги, свои прозвища, названия рок-групп и, куда ж без этого, традиционное «Карась лох».

В остановке толпились школьники, в том числе Рамиль, Димоны и Денчик Панфилов. Увидев нас, они чуть глаза не потеряли.

– Пашка! – воскликнул Рамиль. – Ты тут чего? – И полез обниматься.

– Мы теперь тут живем, – безразлично ответила Наташка и направилась к жующей жвачку однокласснице, Ласке.

– А че это? Из дома выгнали? – спросил Денчик. – И вы в недострой съехали?

– Ага, – буркнул Боря. – Ну а че, круто, сов приручаем.

Я увидел Лику Лялину на той стороне улицы и, сославшись на срочное дело, сместился к краю остановки. Видя, что я машу Лике, одноклассники закивали с уважением – она считалась хорошенькой и неприступной.

– Вот дебилы, – донесся голос Бори. – Она наша сводная сестра, у нас родилась еще одна сестра… Дианой назвали.

Лика сразу все поняла, раскрыла зонт, и мы сместились за остановку.

– Улетел дракон, – улыбнулась Лика. – Мы когда вернулись, он вещи собирал. Мать грустит, конечно. Плачет, когда никто не видит, но бабушка здорово поддерживает, она классная.

– Надеюсь, она поживет с вами?

– Поживет, – кивнула Лика, – месяца два. Маме нельзя напрягаться, она и помыться толком не может, шрам болит, там же порезанное все.

Девушка передернула плечами, представив, через что пришлось пройти матери. Помолчав немного, она сделала брови домиком и проговорила жалобно:

– У меня просьба. Слышала, что Наташа торгует на рынке всяким, что ты заказываешь где-то там. А можно и мне так? А то денег нет совсем, даже есть нечего. Дракон все продукты выгреб, только синие макароны остались и мука. Мама все сбережения на врачей потратила, иначе зарезали бы.

Вспомнились три килограмма мяса, оставленные дома. Думаю, мама не станет возражать, если я их заберу. Разделю кусок и часть отдам Лялиным, потому что кормящей матери нужны белки. А потом у бабушки еще куплю мясо, творог, молоко, яйца… Большая у меня семья! Мало мужчин, на которых можно положиться.

– Да без проблем. Закажу жвачки и резинки для волос и стой себе на центральном рынке. Правда, наши девчонки уже этим торгуют, так что придется с рук продавать или – поставив стульчик.

Лика представила себя в роли торговки, покраснела.

– А не прогонят?

– Нет. Поговорю о тебе с администрацией, и приходи по выходным.

– Ох… стремно-то как.

– Прорвемся, – уверил ее я, обернулся. – Идем к нашим? Они классные.

Лика покраснела еще сильнее, качнула головой.

– Слушай, а дракон к вам не прилетел назад?

– Слава богу, пока нет, – улыбнулся я и направился к друзьям, Лика осталась одна.

Стеснительная и закрытая, она не стремилась обрастать приятелями.

– Паш, – окликнула она меня, – а почему вы тут? Переселились?

– Да. Потом навсегда переселимся в новый дом и будем бегать друг к другу в гости.

«Анна с Наташей будут помогать друг другу нянчить малышей», – подумал я, но промолчал, естественно. Если Натка все-таки беременна, а вероятность этого выше с каждым днем задержки, она ж несовершеннолетняя, ей, по идее, по врачам надо с мамой за ручку ходить. Не представляю, как это будет выглядеть. Хотя бы это была ложная тревога!

Показался автобус, и собравшиеся на остановке школьники забили его. Как же непривычно было ехать к месту сбора, под шелковицу, в автобусе, который раньше приходилось ждать самому!

Три остановки, и вот она, школа. Из-за дождя все сразу рванули в здание. Забавно было наблюдать толпу бегущих учеников – кто под зонтом, кто без ничего, с пакетом или учебником над головой.

Наши: Илья, Ян, Рая Лихолетова, Алиса и Кабанов ждали возле расписания. Увидели нас, обрадовались, и настала пора рукопожатий и дружеских похлопываний по спине.

Кабанов обнял меня и сказал:

– Ну наконец-то! Мы забыли, как ты выглядишь. На тренировку-то сегодня пойдешь?

– Пойду! – с готовностью ответил я.

– Деловой, блин, весь, – заявила Лихолетова и похвасталась: – А мы новую теплицу построили, ну, которую разрушил ураган. Будут тюльпаны к восьмому марта. Так что, кому надо…

– А мы двадцать тысяч заработали на каждого! – прогудел Димон Чабанов и выставил ногу, демонстрируя новые кроссовки. – Так что нужен еще товар. Подгонишь?

Минаев протянул мне пачку денег.

– Вот, сорокет.

– На полднике угощаю, – улыбнулся я.

Как здорово, что мои друзья не нуждаются и в состоянии заработать себе на еду или одежду. Вспомнилось, что Кабанов хотел выкупить приставку, но, похоже, оставил эту идею.

Желткова, стоящая неподалеку, но не решающаяся подойти ближе, вытянула шею. Гаечка увидела отряхивающую волосы Анечку Ниженко, устремилась к ней, а я вспомнил, что она пытается закрутить роман с педофилом, остановил Сашу и шепнул ей:

– Разузнай про ее ухажера, как далеко у них все зашло.

В той реальности у Анечки в мае должны начаться серьезные проблемы, как у моей Наташки, а дальше – жизнь под откос. Вообще с этим педофилом нужно что-то решать. Гнать его всем районом и парням с Южного дать ориентировку. На горячем поймать его будет сложно, но, если получится хотя бы напугать – уже хорошо. Кстати, есть же Овечкин, инспектор по делам несовершеннолетних. Может, он что-то дельное посоветует. Лялиной сейчас не до того, отец от нас открестился и помогать не собирается.

Гаечка кивнула.

– Я помню, ага.

Первой была география. Наш класс стоял возле кабинета, разбившись по кучкам. В прошлом году 8 «Б» был самым недружным. Верховодили Райко с Барановой, полкласса к ним подлизывалась, а небольшие группы подвергались нападкам, не в силах объединиться. Теперь же в классе преобладали центростремительные процессы, наш кучка была самой мощной. Помимо основного состава, к нам примкнул Заславский – ну а как иначе, когда он друг Алтанбаева, а все они на меня работают и кормятся на стройке. Пытались прибиться Заячковская, Желткова и Карась. Бывший враг и кореш Чумы Плям пока не понял, в чем дело, и вился вокруг Заславского. Райко и Баранова были низвергнуты и скромно стояли в сторонке, с ними еще дружила Семеняк, но Попова и Белинская, поняв, что произошел государственный переворот, с интересом поглядывали в сторону новых политических элит, то есть на нас.

И если старая «власть» постоянно всех друг с другом стравливала, то я выполнял роль классного руководителя и старался сделать так, чтобы одноклассники дружили и помогали друг другу. Меньше чем за год мне это почти удалось. Жаль, что многие уйдут в училища, нас объединят с «вэшками» в один класс, и придется начинать все с нуля.

И ведь хочешь не хочешь, а надо играть эту роль.

В начале года парни вились вокруг географички Кариночки, как осы над пахлавой, теперь же Памфилов забыл о ней, как и Димоны. Вакантное место освободилось, и учительница шла открывать кабинет в сопровождении… Карася, несущегожурнал.

Все будто бы не заметили этого, зато Санек гордо вышагивал, поглядывая на всех свысока.

Мы расселись по местам. Поскольку многие давно не виделись, в классе царил гул встревоженного улья. Даже звонок не заставил учеников замолчать. Пришлось Кариночке делать замечание одному, второму третьему, но, стоило ей повернуться к карте с отмеченными на ней полезными ископаемыми, как гул возобновлялся.

Вторым был русский, и я не мог дождаться звонка, потому что следующий урок – яркий штрих в моей жизни. Солнечный день посреди февраля. Я наконец увижу Веру. Черт! А ведь время не лечит. Наоборот, мое желание увидеть ее окрепло и настоялось.

Кариночка рассказывала неинтересно, я сидел, подперев голову рукой, ждал звонка и думал о том, что скоро февраль, и нужно оплатить квартиру Веры. Я мог бы и сам, но это слишком явно демонстрировало бы мою симпатию. Вот если все скинутся по пятьсот рублей, а я добавлю – другое дело.

Подниму этот вопрос на большой перемене в столовой.

Это был самый длинный урок. Наконец прозвенел звонок, и все принялись собираться, я – в числе первых.

– Ну, как тебе новый дом? – спросил Илья в коридоре.

– Да так… там есть домашние животные.

– Кот? Собака? Здорово же!

– Мыши, – улыбнулся я.

– Тю…

– Но в принципе нормально. Хозяйка не лезет, слава богу. В общем, спасибо. Будем привыкать. Плохо только, что мы теперь с тобой не соседи. Как там Ян? С компом разобрался?

– Да просто врос в этот комп. Отец его гоняет, но папы-то нет дома до вечера… Комп-то твой, вот я и говорю.

– Да пускай изучает. За компами будущее, – отмахнулся я.

– Приходи играть.

– А что есть? – поинтересовался я. – Варкрафт?

В прошлой жизни комп был для меня фантастикой, потому я понятия не имел, какие доступны игры.

– Не слышал о такой. Есть «Doom», где надо монстров стрелять, но комп перестает работать. Как бы останавливается…

– Это называется «виснет».

– А откуда ты… впрочем, ясно. Так вот, мы с Борей в него режемся, а Ян строит город. Игра называется…

– «Цивилизация»?

– Не, «Sim Sity». Как по мне, нудная, не то что монстров бить. – У Ильи загорелись глаза от рассказа об игре. – Там все как настоящее! И монстры в тебя стреляют, а некоторые пуляют огонь! Такая игра, прям как из будущего…

– В будущем игры будут, как кино, – сказал я. – Еще лет десять – и они появятся. А еще будут такие, что одновременно можно играть людям из разных стран, объединяться в кланы, разговаривать, дружить и воевать. Можно даже зарабатывать в этой игре…

Я заметил, что Желткова, которая ходила за мной хвостиком, греет уши, и закончил:

– Потом расскажу.

Дверь в класс была открытой. Вера сидела за столом, заполняла журнал «вэшек», которые только что вышли, лишь дежурная вытирала с доски. Я остолбенел, сделалось горячо. Вот же наваждение! Вот как заставить себя реагировать нормально, а не блеять, как в аптеке, когда тест покупал?

Будто ощутив мой взгляд, Вера повернула голову, улыбнулась и кивнула… не кому-то – мне кивнула. Так, взять себя в руки! Не краснеть, не потеть!

В далеком детстве я боялся саранчу. Не ту, что как кузнечик, а пузатую, страшную, с мечом, торчащим из задницы. Но поскольку мальчишкам стыдно бояться насекомых, я себя закалял – ловил этих мерзких тварей руками и смотрел им в глаза. Симпатию они у меня вызывать не стали, но бояться я их перестал.

Так и сейчас нужно побороть неловкость. Потому я подошел к ее столу, поздоровался и спросил шепотом:

– Здравствуйте. Как вам живется на новом месте?

Она улыбнулась шире.

– Спасибо, Паша, за заботу. Геннадий Константинович изыскал бюджет, чтобы оплачивать мне квартиру. Но это произошло небыстро, и вы меня тогда здорово поддержали.

– Вот и хорошо. Я рад.

Вроде, я держался нормально, вот только не знал, как закончить разговор, и замер истуканом. Меня спас звонок. С колотящимся сердцем я сел на свое место. Все это время Вера с теплом смотрела на меня.

Неужели это правда? Неужели я ей нравлюсь? И что с этим делать?

Нет, глупости. У нас сегодня Шекспир, вот и думай о «Гамлете». Вызываться рассказывать его биографию я не стал, потому что не был ценителем и знатоком.

Поскольку вопрос с жильем Веры решился, на большой перемене мы просто немного погудели в столовой и нормально поели – завтракать-то было нечем.

После было еще три урока, я получил «пятерки» по английскому и физике, а вот физрук заболел, и после пятого урока нас отпустили домой.

Жители Верхней Николаевки, а вместе с ними Гаечка и Алиса, воспользовались промежутком между ливнями и рванули к остановке, недалеко от которой я увидел знакомую белую «копейку» товарища педофила.

– Пацаны! – крикнул я, останавливаясь.

Димоны, Памфилов, Кабанов и примкнувший к нам Заславский замерли, я кивнул на «копейку».

– Помните, я рассказывал про педофила? Вот он.

– Нахлобучить падлу! – Рамиль ударил кулаком о ладонь.

– Не вздумайте! Особенно ты, Рам. У кого ручка рядом?

– У меня! – Памфилов полез в рюкзак. – А че?

– Пиши номера машины.

Гаечка приобняла Алису.

– Давай, подруга, устроим провокацию и выведем гада на чистую воду!