Текст книги "Краденая магия. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 5

в которой я устанавливаю рекорд

– По-моему, сие своего рода рекорд, молодой князь, – в непритворном огорчении проговорил из своего кресла Алексеев. – За неполные сутки мы с вами встречаемся здесь уже третий раз! Даже и не припомню, случалось ли подобное с кем-то еще из абитуриентов в бытность мою на сей должности!

– Осмелюсь заметить, господин майор… – покосившись на понуро стоявшего по мою левую руку Тоётоми, выговорил я. – Первый раз из тех трех, как вы сами изволили признать, состоялся по совершенно пустячному поводу. Второй мой визит к вам вовсе не был связан с какими-то претензиями в адрес моей персоны, даже и надуманными – напротив, там я выступал в роли потерпевшей стороны. Ну а сейчас… – я запнулся. Сейчас ситуация и в самом деле складывалась непростая.

Во-первых, оправдываться мне на этот раз было за что – вину за собой я чувствовал, что уж там.

Во-вторых, голова моя с похмелья буквально раскалывалась, и попытки сочинить хоть мало-мальски убедительную отмазку наглухо вязли в бездонной пучине боли – то тупой и тягучей, то вдруг острой как лезвие.

Ну и в-третьих: признаться, я не столь четко помнил, что и как именно мы с Ясухару учинили минувшей ночью, чтобы строить убедительную линию защиты.

Нет, кое-что, конечно, всплывало. Кажется, после второй бутылки сакэ японец неожиданно заявил, что пришло время отправиться к гейшам, ибо теперь он нипочем не уснет, не усладив слух чарующей музыкой сямисэна. Вроде бы, я его пытался отговорить, но, видимо, недостаточно упорно. Тоётоми направился в коридор, а я поплелся за ним – не бросать же друга одного!

Идти куда-то далеко Ясухару было то ли лень, то ли не по силам, и вожделенных гейш с сямисэнами он принялся искать в соседней с нашей комнате – 764-й. Та, к слову, стояла пуста, но поначалу ни я, ни японец об этом не подозревали. Тоётоми сперва деликатно стучал в дверь, затем колотил в нее кулаком, а после и вовсе принялся лупить, чем придется.

Тут вдруг в мою пьяную голову пришла идея продемонстрировать товарищу класс – и я тоже пару раз ударил по двери ногой. На что самурай заявил, что я крайне бездарно выполняю удар йоко гери, что он, Ясухару, брал на Окинаве уроки сюри-тэ, наха-тэ и томари-тэ у самого… не помню имя, какой-то, наверное, крутой мастер восточных боевых искусств – и сейчас мне все покажет. Гейши были на время забыты, и некоторое время мы били в дверь уже ради самих ударов. В итоге высадили замок и ввалились в комнату, никого там, к счастью, не застав.

Дальше в моих воспоминаниях следует провал, и на следующей картинке мы с Тоётоми сидим уже в другой комнате, в компании двух девиц-абитуриенток. Кажется, на этот раз силой в дверь мы не ломились, впустили нас по-хорошему, но как и почему – без понятия. Сямисэна (что это вообще за зверь такой?!)[2]2
  Сямисэн – японский щипковый музыкальный инструмент


[Закрыть] здесь, естественно, не оказалось, но у одной из девиц внезапно нашлась гитара, под бренчание которой японец и в самом деле захрапел.

Его уложили на кровать, а мы втроем еще сидели какое-то время на другой, пили вино (бутылку выставили хозяйки комнаты), пытались нестройно петь под гитару и болтали. Помнится, я в красках рассказывал собеседницам про мир без магии, а те задорно хохотали. Подробности уплывают, но, вроде бы, все было чинно – насколько это понятие вообще применимо к вечеринке с вином и гитарой.

Отпускать меня не хотели, не знаю уж, на что рассчитывая, но я твердо заявил, что непременно должен отнести Ясухару в 763-ю, и, кажется, мне даже помогли тащить его по коридору. Как дошли – не помню, но в какой-то момент самурай, видимо, проснулся, потому как в очередной сцене мы сидим уже у нас, втроем – то ли одна из тех двух девиц задержалась в гостях, то ли новая откуда-то взялась – и Тоётоми пытается научить нас своей коронной магической технике, которую называет Огненная Катана. Она так и выглядит – в руке появляется светящийся японский меч, которым, типа, можно сражаться. «Даже духов рубит!» – хвастается Ясухару. У девицы воспроизвести магическое оружие упорно не выходит, а у меня в какой-то момент что-то получается – правда, меч оказывается коротким и бледным. «О! – восклицает Тоётоми. – Огненный Вакидзаси[3]3
  Вакидзаси – короткий японский меч с длиной клинка от 30 до 60 см.


[Закрыть]!» Японец укорачивает свой, и мы начинаем в шутку рубиться, круша все вокруг – причем, я ору: «Банзай!», а Ясухару: «Ура!». Где-то в процессе поединка девица сваливает от греха, но мы о ней уже и не вспоминаем.

Потом… Потом явно еще что-то было, но в памяти теперь лишь какие-то стоп-кадры. Третья бутылка сакэ. Ступенька лестницы – прямо у меня перед лицом, причем лежу я на ней, кажется, вниз головой. Разбитое стекло – фиг знает, в каком окне. Деревянная сандалия Тоётоми, почему-то валяющаяся на траве…

Ну и, последнее, уже почти четко: утренний кадет-вестовой, пригласивший нас к заместителю начальника корпуса. Причем посматривал на нас при этом черномундирник, пожалуй, даже с некоторым уважением. Но и с сочувствием тоже.

Ох, как же трещит голова!

Остатки не успевшего выветриться опьянения Фу у меня убрал, но от похмелья избавить отказался, заявив, что тут нужен целитель, а это, мол, не к нему. Ну, хотя бы я сейчас не дышал на Алексеева перегаром – и на том спасибо. От Тоётоми алкоголем также, вроде бы, не несло – как эту проблему решил японец, я без понятия.

– Господин майор… – снова начал я, пытаясь собраться с мыслями. – Дело в том, что…

– Осмелюсь заметить, господин майор, сие полностью моя вина, – внезапно перебил меня Ясухару.

– В самом деле? – удивленно поднял брови Алексеев. В голосе его мелькнула радостная нотка. Ну да: если окажется, что виноват не протеже Светлейшего князя, а какой-то левый япошка – это все сильно упростит!

– Нет, нет, я ни в коей мере… – поспешил мотнуть головой я. Затылок тут же прострелило, и я был вынужден умолкнуть, чем и не замедлил воспользоваться Тоётоми.

– Мне нет оправданий, господин майор! – самоотверженно заявил самурай. – Сие была непростительная ошибка!

– Ошибка? – хмыкнул заместитель начальника корпуса. – Нет, сударь, сие не просто ошибка! Сие…

– Ужасная ошибка, господин майор! – бесцеремонно перебил его Ясухару. – Если мой наставник в искусстве кодо узнает о ней – он умрет от стыда за своего никчемного ученика. Прошу вас, господин майор… Нет, умоляю! Не сообщайте почтеннейшему Масаюки-сама о моем позорном провале!

– Как-нибудь уж обойдемся без господина Масаюки… – кажется, несколько сбитый с толку, проговорил Алексеев. – А что еще за кода, сударь?

– Со всем уважением, господин майор – кодо. Ко-о До-о, – произнес Тоётоми по слогам. – По-японски сие значит «Путь аромата». Искусство составления благовоний, коему имел несчастье обучать меня в Осаке Масаюки-сама.

– Благовоний, сударь? – окончательно потерял нить рассуждений японца заместитель начальника корпуса. Я, признаться, тоже. – При чем здесь благовония?

– В них-то все и дело, господин майор! Я хотел воспроизвести аромат, вдыхание коего способствует росту магической силы, но второпях – и по непростительной небрежности – напутал с ингредиентами. Да еще и допустил утечку дыма из комнаты. В результате из-за оного неправильного дыма некоторым нашим соседям по казарме привиделось невесть что…

«Вы же говорили, что сила и впрямь росла?» – сквозь колючую стекловату в мозгу бросил я фамильяру.

«Так и было, – шепотом – должно быть, чтобы слова не слишком болезненно отдавались у меня в голове – ответил Фу. – Семь ньютонов за вечер – как с куста!»

«А что же тогда Тоётоми втирает, будто ошибся?»

«Именно что втирает. Наш японский друг врет, как дышит!»

«Но зачем?!»

«Полагаю, у него есть какая-то тактика, и он ее придерживается…»

– Привиделось, значит? – усмехнулся между тем Алексеев.

– Именно так, господин майор! – горячо заверил его Ясухару. – И сие – исключительно моя вина!

– Последнее – бесспорно, – кивнул заместитель начальника корпуса, торопясь зафиксировать хоть какую-то определенность. – И за сие последует наказание… Но сперва поясните, сударь мой: магическую силу в самом деле можно нарастить, вдыхая какой-то дым?

– Не «какой-то», господин майор, – вскинув голову, с видом оскорбленной невинности поправил Алексеева японец, – а тщательно подготовленный! Да, в сем и состоит великое искусство кодо! Разумеется, для по-настоящему могучего мага – такого, как вы, например – прирост окажется не столь уж существенен, но и лишние полдюжины ньютонов, как говорят в России, на дороге не валяются! К тому же, магическая сила – далеко не единственная возможная точка приложения кодо!

– Ну да, еще можно затуманить разум сонным абитуриентам – так, что им привидится пьяный дебош в казарме, – с сарказмом бросил старикан.

– Не устану повторять: за сию ошибку мне нет прощения, – снова повесил голову Тоётоми. – Но я хотел сказать об ином. Ароматы могут многое! Например, фирменный состав моего наставника Масаюки-сама способен восстанавливать иную силу, именуемую мужской – причем даже в случаях, когда обычная целебная магия оказывается несостоятельна…

– Ну-ка, ну-ка… – неожиданно оживился Алексеев. – И что сие за состав?

– На словах объяснить не возьмусь, господин майор, – развел руками японец. – Но, если желаете, могу его приготовить – непревзойденный Масаюки-сама, по недоразумению считавший меня своим лучшим учеником, открыл мне сей секрет – и, если найдется подходящий пациент, продемонстрировать эффект!

– Вот как? – заерзал в кресле заместитель начальника корпуса. – И сколько вам потребуется времени… на работу?

– Дело сие не простое, – важно покачал головой Ясухару. – И потребует полного сосредоточения – дабы избежать досадных ошибок, подобных вчерашней. По окончании вступительных испытаний я мог бы приступить. И, вероятно, уложился бы в несколько дней…

«Браво! – не сдержал одобрительного возгласа Фу. – Вот он, восточный подход к делу! Учитесь, сударь!»

– После испытаний, значит? – прищурился на японца Алексеев.

– Разумеется, если мне удастся с честью их преодолеть, и я не покину корпус ни с чем, – с невинным видом заметил Тоётоми.

Да уж, и впрямь азиатское коварство в полный рост… И как вам такое, господин майор?

* * *

Майора дерзкие условия Ясухару, похоже, вполне устроили. Из кабинета номер тринадцать японец вышел при своих: со штрафом в шесть баллов за неосторожное использование магии и поощрением в те же шесть баллов – вроде как за быстрое и успешное устранение последствий утечки волшебного аромата. А я так и вовсе получил «шестерик» чистой премии, все за то же «устранение последствий» – мою роль в якобы случившемся Тоётоми всячески превозносил. Спорить было глупо, хотя я зачем-то все же попытался, и, если бы не головная боль, может, и преуспел бы. В смысле, наоборот – остался бы без незаслуженного бонуса. Так или иначе – будучи, мягко говоря, не в лучшей форме, на итоговое решение Алексеева существенного влияния я не оказал.

– А как ты узнал, на что клюнет майор? – спросил я у самурая, когда мы с ним наконец оказались на улице.

– Я не знал, – усмехнулся Ясухару. – Просто ткнул наугад. Если бы не сработало – придумал бы еще что-нибудь.

– И ты впрямь состряпаешь для него магическую виагру?

– Посмотрим, – пожал плечами Тоётоми, без пояснений поняв, что я имею в виду. – Там хитрые ингредиенты нужны – отдельная история будет их подобрать.

– Типа крови девственницы? – пошутил я.

– Это еще не самый труднодоступный, – на полном серьезе ответил самурай.

На этом мы с японцем расстались – самурай пошел в 763-ю досыпать, а меня на аллее ждала Надя – чтобы вместе отправиться в особняк Огинского за нашими вещами.

Глава 6

в которой я познаю подлинную магию

В путь мы с Надей отправились порталом, но на этот раз долго топать ножками от точки выхода до нужного места нам не пришлось – та располагалась прямо по соседству с «нашим» переулком. Не встретив никого по дороге, мы миновали ворота, прошли через зеленый двор и поднялись на крыльцо. Морозова отперла дверь – и вот мы и дома.

Дома… Странное ощущение. Сколько я успел прожить под кровом этого особняка? Дней пять? Смешной ведь срок! И вот надо же: теперь будто и впрямь домой вернулся. В спокойствие и безопасность, где все родное, где и стены поддержат и помогут… Магия!

Если бы еще голова не так трещала…

А по сути… Может, ну его вообще на фиг, этот Федоровский кадетский корпус?

«Вот для сего, сударь, на второй день абитуриентов и распускают по домам, – хмыкнул неугомонный Фу. – Вещи забрать – лишь предлог. Подав документы в корпус, многие дворянские недоросли впервые всерьез отрываются от семей. Кто-то делает сие с радостью, но иные начинают тосковать – пусть даже и сами того не осознавая. А тут: хоп – и снова отчий дом. И сразу та же мысль, что и у вас, сударь: „Да ну ее к духам, Федоровку вашу!“ Так кое-кто и не возвращается в казарму».

«И много таких, невозвращенцев?» – без особого любопытства поинтересовался я.

«Обычно один-двое на дюжину».

«Слабаки», – бросил я.

«Кто бы говорил, сударь!»

«Не, ну я-то это не всерьез – насчет послать корпус к духам!» – поспешил заявить я, признаться, больше даже убеждая себя самого, чем фамильяра.

«Вот и хорошо», – сделал вид, что поверил, «паук».

Тем временем мы с Надей поднялись на второй этаж, где свернули к нашим спальням. Если идти по ровной дороге я уже худо-бедно приноровился, кое-как справился и с крыльцом – благо ступеней там было всего ничего – то восхождение по длинной парадной лестнице обернулось для меня таким накатом головной боли, что наверху я был вынужден зажмуриться и ухватиться рукой за перила балюстрады.

– У нас три часа, – говорила мне между тем опередившая меня на полшага еще на ступеньках Морозова. – Соберем чемоданы – и успеем в спокойной обстановке позаниматься магией! Первый экзамен в корпусе – письменное эссе. Не знаю, пером в этом году потребуют скрести или разрешат творить текст «от сердца» – ну, в смысле, непосредственно магией… В любом случае тебе обязательно нужно освоить оба способа… Эй, что это с тобой? – поняв, что вещает в пустоту, девушка недоуменно обернулась – и только теперь увидела меня, вцепившегося в балюстраду. – Что случилось? – ахнула она.

– Сейчас… – процедил я сквозь плотно стиснутые зубы. – Уже почти отпустило… Голова немного болит, – пояснил наконец.

О наших с Тоётоми ночных подвигах я Наде не рассказывал: неловко как-то было. Да и не в том я находился с утра состоянии, чтобы попусту байки травить.

– Голова? – нахмурилась моя спутница. – Дай-ка гляну…

Шагнув ко мне, Морозова положила руку мне на лоб. Ладонь девушки показалась мне на удивление холодной – но, должно быть, наоборот, это меня пожирал изнутри огонь мук похмелья.

Несколько секунд Надя стояла неподвижно, будто прислушиваясь к чему-то, потом, покачав головой, обронила:

– Ого! Что ж ты молчал-то? Давно бы попросил исцелить!

– А у тебя мана-то есть после портала? – спросил я.

– На одну дурную головушку хватит. Ну что, делаю?

– Если тебя не затруднит… – с глуповатым, должно быть, видом пробормотал я.

В самом деле, давно следовало призвать на помощь ее магию! Ну да, стыдно было, а сейчас что, не стыдно? Зато уже добрых полчаса назад мог бы вернуться к жизни!

– Может быть немного больно, – по привычке предупредила Морозова. – Хотя о чем это я, – одернула она сама себя. – С такой мигренью ты даже не почувствуешь разницы… О духи, – сокрушенно покачала она головой, – что же ты сразу-то не сказал?..

– Думал, мана нужна на портал, – соврал я. О мане я если и вспоминал, то в самую последнюю очередь.

– Так спросил бы! Ладно, приготовились…

Вспыхнула уже знакомая мне невидимая искра – только сейчас она пробила мне не пальцы, а ударила прямиком в лоб. И боль ушла. Правда не сразу, не в один миг, как в прошлый раз, на аллее. Отступила будто бы нехотя: возможно, ману Наде все же пришлось экономить. Но, так или иначе, исчезла без следа.

А вот жар внутри меня никуда не делся, лишь переместился из головы куда-то в грудь, под сердце. И был он теперь не угнетающим, не разрушающим – напротив, словно окрылял.

– Готово, – с видом человека, хорошо сделавшего свою работу, девушка убрала руку, но почти непроизвольным движением я поймал ее удаляющуюся ладонь. – Что? – вскинув голову, удивленно спросила Надя.

– Ничего… – пробормотал я, но руки ее не отпустил. – В смысле, спасибо…

– Э… пожалуйста… – кивнула Морозова.

Пару секунд мы простояли без движения, затем девушка неуверенно попыталась высвободить ладонь, но я лишь крепче сжал пальцы. Надя, вроде бы, сделала шаг назад – и каким-то чудом наоборот оказалась ближе ко мне. В свою очередь я качнулся ей навстречу.

– У нас три часа на сборы… – прошептала девушка.

– Три часа – это же целая вечность! – выдохнул я, и наши губы соприкоснулись.

– И… Еще… Магией… Нужно позаниматься… – сумела выговорить Морозова где-то через полминуты.

Пальцы одной ее руки к этому моменту уже были у меня в волосах, ладонь второй касалась моей щеки.

– Это и есть подлинная магия… – ответил я, между делом ища общий язык с пуговицами застежки на спине девушки.

– Но… Твой экзамен… Он же…

– Он… Будет… Потом… А пока существует только «сейчас»! – слегка перефразировал я давешнюю фразу своего японского друга. – И это «сейчас» – только наше!

Застежка наконец поддалась – как-то вдруг вся сразу – и платье начало потихоньку съезжать с Надиных плеч. По-быстрому отдернув обе руки, Морозова подхватила ими ускользающий лиф и, выскользнув из моих объятий, стремительно отступила на два или три шага. Не ожидая этого, я замешкался – и мы замерли друг напротив друга. Пара секунд, что длилась эта пауза, показались мне часом. А затем девушка вдруг опустила руки – и ее платье медленно, будто бы с демонстративной неспешностью, сползло по изгибам ее фигуры на пол.

Никой иной одежды на Наде не оказалось.

Позволив платью упасть, Морозова внезапно снова вскинула руки – словно вдруг опомнившись и пытаясь теперь прикрыть ими наготу. Но почему-то заслонила не подергивавшиеся в такт частого дыхания груди – небольшие и остренькие, с задорно торчащими пимпочками сосочков. И не заветную точку, в которой смыкались стройные, худенькие ножки. А плоский животик. Казалось бы, далеко не самую запретную для взгляда часть тела!

На лице девушки, которое я сейчас и видел-то разве что мельком – было куда посмотреть еще – нежданно отразился испуг. Длинные ресницы отчаянно затрепетали, губы задрожали.

Повинуясь скорее слепому порыву, нежели расчету, я шагнул к Наде, как смог аккуратно взял ее руки своими и, преодолев робкое сопротивление, развел в стороны. Взору открылся бордовый рубец старого шрама – ломаный и длинный, почти от самой левой груди и до завитушек волос ниже пояса.

– Минотавроид рогом пропорол, – зачем-то отвернувшись в сторону, проговорила Морозова на мой невысказанный вопрос. – В тот самый пробой, когда все мои погибли… А я вот выжила… Оставшись вот с этим вот… Его ни убрать, ни заретушировать – что ни делай, только ярче проступает. Уродство, да? – уже вовсе чуть не плача, спросила она.

– Что ты несешь, какое уродство? – пожалуй, даже с облегчением выговорил я. Так вот за что она переживала! А я уж было испугался, что дело серьезное…

Надя снова попыталась свести руки на животе, но сделать этого я ей не позволил – да не сильно-то она и настаивала. Сам же я опустился на колено – так, что мое лицо оказалось как раз на уровне живота девушки – и поцеловал ее в пресловутый рубец.

Тело Морозовой выгнулось дугой, на миг словно одеревенев, а затем, высвободив руки столь стремительно, что удержать их я не сумел, Надя обхватила ими мою шею. На щеку мне упала слезинка, за ней еще одна.

– Э… – несколько растерялся я. Теперь-то что плакать?!

«Сие слезы радости, не горя!» – встрял фамильяр.

«Достопочтенный Фу-Хао, вашу духову маму, а не пойти бы вам… Где-нибудь погулять?!» – мысленно рявкнул я.

«Ухожу, ухожу, ухожу…»

Выпроводив таким образом прочь третьего лишнего, я поднялся с колена, подхватил Надю на руки – веса в ней оказалось, как в цыпленке – бережно прижал к себе и понес в спальню.

Глава 7

в которой мне нежданно приоткрываетсямир волшебных технологий

– Слушай, у тебя место в дорожном сундуке осталось? – просунув голову в дверь, спросила Морозова.

Три часа, отведенные нам на пребывание дома, близились к концу. И нужно признать, далеко не все это время мы потратили на сбор вещей. Но последние минут сорок, разойдясь по своим комнатам, занимались именно этим.

– Полнó, – заявил я. – У тебя что-то не помещается?

Я не сдержал усмешки: ох уж эти девушки! Даже в мире магии им нужна прорва одежды, галерея обуви и этажерка средств ухода за ресницами! Моя сестра Юлька, хоть и мелкая еще, а уже такая же. Как куда собираться на отдых – у меня за плечами полупустой рюкзачок, а у нее два пузатых чемодана, не считая здоровенной сумы через плечо!

Эх, Юлька… Как-то ты там сейчас без меня…

– Несколько книг нужно будет взять, – ответила между тем Надя. – Это, собственно, для тебя в основном. Третий экзамен – история, станешь готовиться. Ну и я заодно полистаю перед сдачей…

– Сколько их там всего, этих экзаменов-то? – без энтузиазма уточнил я – напоминание о приближавшихся вступительных испытаниях ни малейшей радости мне не доставило.

– Как раз три. Первый – я, кажется, уже говорила – эссе на свободную тему. Обычно советуют подробно расписать, почему хочешь поступать в Федоровский корпус, но это не обязательно. Второй – магия. Ну, тут все понятно. И третий – история Империи с древнейших времен и до нынешнего царствования. Вот как раз к нему – те книги. Прочтешь, сколько успеешь. Там не надо лезть в дебри, достаточно хоть что-то суметь сказать по теме. Главное – на магии не сплоховать, где обычно основной отсев идет.

– Понятно, – кивнул я. – Не вопрос, возьмем твои книги – мéста вагон… Я вот только не пойму…

– Что?

– Неужели нет какой-нибудь волшебной техники, чтобы на время перевозки уменьшить вещи? Или как-нибудь растянуть внутреннее пространство сундука? В нашем фэнтези до такого додумались, а здесь, в мире магии – почему-то нет…

Когда Морозова мне сказала – вчера еще дело было – что каждому абитуриенту разрешено взять в казарму по одному дорожному сундуку с вещами, я так сразу и подумал: наверняка используется какое-нибудь там заклятие незримого расширения ну или типа того. Но нет, сундук оказался самым обычным – вместимостью со стандартный чемодан. Впрочем, отобранные мною для себя в гардеробе покойного Сергея Казимировича вещи – те, что, на мой взгляд, требовали минимальной переделки – не заполнили его недра и наполовину.

– Ну, придумать-то можно что угодно, – хмыкнула девушка. – А ты попробуй сделать! Уменьшить что-то вообще не проблема – это любому по силам… Ну, почти любому, – поправилась она. – А вот увеличить обратно, в точности восстановив мелкие детали – так, чтобы получилась не грубая копия, а полноценная вещь… Вот это уже задача так задача. Опять же от конкретного предмета зависит. Какой-нибудь кирпич хоть уменьшай, хоть увеличивай – он кирпичом и останется. А вот, например… – пошарив взглядом, моя собеседница остановила его на стопке сложенных рубашек на стуле – перед Надиным приходом я как раз размышлял, стоит ли тащить их в корпус все или можно ограничиться парой-тройкой. – Даже вот, например, сорочка, – продолжила Морозова. – Не самая хитрая вещица, но уже и не кирпич. При увеличении в ткани добавятся нити, да не абы как, а в строго определенном порядке. Ткачиха-мастеровая, всю жизнь занимающаяся подобными вещами – справится без труда, а обычный маг, даже и сильный – вернее всего, породит уродца с кривыми рукавами и перекошенным воротником. Да и маны сольет прорву!

– Все, короче, в ману упирается… – проворчал я.

– Почти всегда все упирается в ману, – пожала плечами Надя. – Сходишь со мной в библиотеку? За книгами.

– Помочь донести? – сообразил я: видели мы эти книги, там каждый том, небось, килограмм на пять тянет!

– Нет, донесу сама, – мотнула головой девушка.

«Пролевитирует», – подсказал мне Фу.

А, ну да, магия же…

– Просто… – продолжила между тем Морозова. – Это же то крыло… Ну… Где погиб Сергей Казимирович…

– Конечно, идем вместе, – поспешил сказать я.

В зеленой гостиной ничего не поменялась: все так же зияла в полу гигантская дыра, через которую во время пробоя сюда лезли с первого этажа монстры. Да и куда она могла деться? Не зарасти же?

Перед провалом Надя замедлила шаг и вцепилась пальцами в мою ладонь. Так, держась за руки, мы обогнули брешь и перешли в библиотеку.

Книгохранилище Огинского от налета духов на особняк ущерба почти не претерпело – разве что лишилось двери, ведшей в кабинет. В этом храме учености Морозова, кажется, обрела былую уверенность в себе. Выпустив мою руку, девушка по-быстрому огляделась и указала на один из шкафов.

– Вот, – проговорила она, по-хитрому складывая пальцы и распахивая при помощи магии его стеклянную дверцу. – Нужные нам книги здесь. Придется тебе над ними ночами посидеть. Все больше пользы, чем от… – Надя не договорила, и я успел подумать, что это она в последний момент решила проявить деликатность и лишний раз не попрекать меня вчерашней пьянкой – о которой, конечно же, догадалась по исцеленной похмельной мигрени. Но, когда девушка обернулась, на лице ее читались не сочувствие или, наоборот, ехидство, а смешанное с испугом удивление. – Дух меня побери! Часть книг не на своих местах, а некоторых вовсе недостает! – понизив голос, проговорила она. – Здесь кто-то был!

– Вообще-то, после пробоя здесь все III Отделение ошивалось, – небрежно заметил я. – И куча вообще левого народа, один этот законник Воронцовский чего стоит! Небось, он и подрезал книжку-другую, зараза! – предположил, нахмурившись.

– Нет, – мотнула головой Морозова. – Из шкафа Сергея Казимировича так просто ничего не возьмешь! К тому же, вчера, перед тем, как отправиться в корпус, я видела – все было на месте. Помнишь, мы же вместе сюда заходили!

Я неуверенно кивнул: в библиотеку мы прошлым утром действительно заглядывали, обходя дом перед отъездом. Но изменилось ли что-нибудь с тех пор в шкафах и на полках, я, конечно же, понятия не имел.

– То есть кто-то приходил, пока мы были в корпусе? Ну и что в этом такого? – пожал я плечами. – Может, снова из III Отделения кто.

– Как это что такого? – решительно не поняла моего равнодушия собеседница. – В твой дом без тебя кто-то вторгается – это что, пустяки? Да и кто попало сюда не войдет! По крайней мере, не слив по пути несколько сотен мерлинов маны и не наделав шума на пол-Москвы… Впрочем, сейчас все выясним, – встрепенулась вдруг она. – У Сергея Казимировича тут был следящий артефакт! – девушка завертела головой, что-то высматривая. – Вот, он здесь! – шагнула она к полке, заставленной желто-коричневыми свитками самой разной толщины и высоты. Решительно сдвинула их в сторону и извлекала на свет черный круглый медальон на серебристой цепочке.

– Слепок духа? – ткнул я пальцем в небо – и нежданно попал.

– Разумеется, – кивнула Морозова. – Конечно, не универсальный, как перстень Воронцовой, и далеко не столь могущественный, но дело свое добре знает. Сейчас узнаем, кто сюда наведывался…

С этими словами Надя надела медальон себе на шею, накрыла его правой ладонью, а сверху положила еще и левую. Опустила веки и застыла, не шевелясь.

Прошла секунда, другая, третья… Минули четверть минуты, полминуты, минута – а девушка так и продолжала стоять без движения. В какой-то момент я уже даже начал беспокоиться, не повлиял ли на нее Слепок духа как-нибудь пагубно – фиг их знает, эти волшебные медальоны! – но тут наконец Морозова открыла глаза.

Поделиться полученной информаций Надя, однако, что-то не спешила – судя по лицу, напряженно о чем-то размышляя.

– Ну что? – устав ждать, спросил я.

– Ничего, – отпустив медальон, развела руками Морозова.

– Никто не приходил?

– Я и без духов знаю, что кто-то приходил. Но никого постороннего артефакт не зафиксировал.

– То есть книги спер кто-то из своих? Если что, это не я, – показалось мне уместным попытаться слегка разрядить обстановку немудреной шуткой.

– И не я. И не Сергей Казимирович вернулся из Пустоты за недочитанной книгой. А все остальные для артефакта – чужаки, на них он бы непременно среагировал.

– Значит, все-таки никого не было? – уточнил я.

– Значит, был кто-то достаточно сильный, чтобы обмануть следящий артефакт. Чтоб ты понимал: мне, например, такое не по плечу. Наверное.

– Что за книги-то хоть пропали? – проникшись, наконец, открывшейся проблемой, спросил я.

– Тут тоже странность: старые и редкие, но в собрании Сергея Казимировича далеко не самые ценные. «Пути духов» Всеслава Полоцкого и «Тайны Петрополиса» Якова Брюса. Плюс еще «Ветхий Органон» Фрэнсиса Бэкона. Ума не приложу, кому и зачем мог понадобиться такой странный набор… Нужно немедленно сообщить в III Отделение! – заявила Надя.

– Через портсигар позвонить? – вспомнил я способ связи, использовавшийся Огинским.

– Какой еще портсигар?

– Ну, у Сергея Казимировича была такая серебряная штуковина, по которой он связывался со своей конторой…

– Это называется телефон, – поняла наконец, что я имею в виду, Морозова. – От эллинского «теле» – «далеко» – и «фони» – «голос»… Нет, им мог только сам Сергей Казимирович пользоваться, аппарат лично на него был завязан… А мы пошлем СМС-ку.

– Серьезно? СМС-ку?! – если с телефоном она меня уела, сама о том не подозревая, то тут уже и вовсе попахивало розыгрышем. С другой стороны, откуда Наде знать реалии моего мира? Я ей об СМС-ках точно не рассказывал…

– Срочное Магическое Сообщение, сокращенно: СМС, – пояснила тем временем девушка. – Короткий текст, который мы напишем на специальной дощечке. Она именуется «Мессенджер» – это английское изобретение, поэтому и название такое. Официально у нас идет как «Удаленный писарь», но так никто не говорит. Короче, мы составим сообщение, а в III Отделении его прочтут. Доставляется почти мгновенно. Затратно по мане, но очень удобно! Идем вниз – это в столовой, чтобы кухарка могла пользоваться… Ох, несчастная Глафира… – помрачнев, пробормотала Морозова. – Это же она вызвала жандармов, когда случился пробой. – Могла попытаться убежать, но вместо этого бросилась к Мессенджеру и слила всю свою скудную ману на СМС-ку. Несколько минут нам выиграла…

«Мессенджер» меня, признаться, добил окончательно – даже печальной судьбе героической кухарки я должным образом не сподобился посочувствовать.

– Ну, пошли, отправим СМС-ку в III Отделение, – пришибленно пробормотал я. Интересно, что меня ждет здесь дальше? Волшебный «Телеграм»? Магический «ТикТок»? Колдовской «Яндекс»?