Текст книги "Краденая магия. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 14

в которой рог наносит удар

Первой моей мыслью было немедленно броситься назад, к лестнице. Попятившись, я уперся лопатками в только что закрывшуюся дверь и совсем уже было собирался толкнуть ее спиной посильнее и выскочить из гостиной, но что-то меня остановило. Ну, как что-то – вполне конкретное кое-что. Гордость, будь она неладна. Морозова раз пять открытым текстом сказала, что я ей мешаю. На шестой – или какой там по счету? – я наконец, скрепя сердце, сделал, как она просила. И что, теперь снова все переиграть?

Нет, ясен пень, Надя не знала, что в обход лестницы в зеленую гостиную прорвались чудовища. И, когда разберется, что к чему, упрекать за возвращение меня, конечно же, не станет. Но суть не в упреках – так или иначе, ей снова придется сражаться за двоих. И тут, как прямо заявила девушка, она может тупо не справиться.

Так что дело было все же не в одной только гордости. Хотя, врать не стану, скорее всего, с лихвой хватило бы и ее…

Словом, от двери я отлип и под крылышко к Морозовой не побежал. Но из этого совсем не следует, что весь мой план теперь сводился к единственному пункту: «Умереть дурацкой смертью». Значилась там как минимум еще одна строка: «Попробовать спрятаться. Ну а если уж не получится…»

Чудовище в дыре еще копалось: то ли у него толком зацепиться не получалось, то ли подтянуться… Не знаю, как и почему у бесплотного духа это могло вызвать затруднения (по-хорошему, не понятно, как эти твари вообще сквозь пол не проваливаются, да и что бы им просто напрямик через стены не ходить – ну да имеем то, что имеем), но глупо было возникшей заминкой не воспользоваться.

Решив так, я крадучись двинулся в обход пролома – стараясь держаться у чудовища за спиной. Ну, с той стороны, где, как я полагал, у него может быть спина. Целью мне служила дверь, ведущая в библиотеку. Если я доберусь до нее и спрячусь – возможно, монстр меня не учует и… Стоп… Блин! Вот же я идиот!

Только четко проговорив все это про себя – покрыв уже добрых три четверти расстояния до двери библиотеки – я вдруг сообразил: если тварь не застанет в гостиной меня, она же что? Верно! Попрется на лестницу и нападет на Надю с тыла – что, скорее всего, и намеревалась сделать!

То есть прятаться мне нельзя. Но и назад нельзя – раз отвергнув, к этому варианту я уже не возвращался. И что же делать?!

Однако проблема, поставившая было меня в тупик, разрешилась сама собой: изловчившись, чудовище наконец выбралось из дыры в полу. Собой оно являло нечто вроде минотавра: бычья голова с огромными изогнутыми рогами, а тело… Ну, не человеческое, конечно – людей с копытами на ногах, вроде бы, в природе не встречается, да и крылышки у нас обычно за спиной не растут, даже символические, с ладонь… Не мою, понятное дело, ладонь – ладонь твари, а у той грабли торчали будьте-нате…

Ну да ладно, минотавр и минотавр. Так-то мне сейчас было все едино: что летучая мышь, вроде той, которую Надя сбила одним щелчком, что трехметровая многоножка, что обезьяна-попрыгунчик, что, вот, урод-рогач. Существенным являлся лишь тот факт, что чудовище уже здесь, в гостиной. И что меня оно заметило.

В чем мне повезло, так это в том, что, вскарабкавшись в гостиную, от меня минотавр оказался аккурат на противоположной стороне дыры в полу. Нет, задумай чудовище ее перемахнуть – а судя по размерам, труда ему это не должно было составить – и самое близкое знакомство нам было бы обеспечено. Но прыгать тварь почему-то не стала. Поленилась, наверное. И, похоже, никак не могла решить, с какой стороны лучше обойти провал. Постояла, примериваясь. Качнулась вправо, влево, слегка сдвинулась… Я четко повторил ее маневр – так, чтобы яма так и оставалась строго между нами.

Не знаю, сколько времени заняли эти наши пляски у пролома – может, полминуты, может, минуту – но так бы они, наверное, и продолжались, не покажись вдруг снизу, из дыры, еще одна рогатая бычья башка. Это все разом изменило. То ли «мой» минотавр устыдился товарища, то ли испугался конкуренции и не пожелал делиться добычей – как бы то ни было, припустил он вокруг провала со всех ног. Влево, если вдруг кому важны детали.

Состязаться в скорости с чудовищем на длинной дистанции шансов у меня не было никаких, но добраться до двери библиотеки я успел. А вот захлопнуть за собой эту самую дверь – уже нет. К счастью, минотавр замешкался в проходе – рогами, что ли, зацепился за притолоку? – и я получил пару секунд форы, которых хватило, чтобы вихрем промчаться через библиотеку и выскочить в следующую комнату – кабинет князя. Вот здесь я уже сумел не только возвести между собой и преследователем преграду в виде дубовой двери, но даже задвинуть тяжелый железный засов – фиг его знает, зачем Сергею Казимировичу такой понадобился в рабочем кабинете. Не иначе, как раз на такой вот экстренный случай.

Уже в следующую секунду дверь содрогнулась от могучего удара снаружи. Но устояла. Пока что.

Я же затравленно огляделся. Из кабинета вел еще один выход – в углу комнаты имелась маленькая дверца. Я рванул к ней, толкнул. Не преуспев, дернул за ручку. Бесполезно: заперто. Замок врезной – вон, скважина зияет… Для очистки совести я поискал глазами ключи – заранее понимая, что едва ли что-то не найду: будь они где-то на виду, я бы их еще в прошлый свой визит сюда приметил. Так, а куда их можно тут спрятать-то – если, конечно, Огинский тупо не носит ключи с собой? Взгляд мой упал на массивные тумбы письменного стола. Скачок – и я уже возле левой из них, у хозяйского кресла. Увы: ни дверцы, ни ящиков. Разве что потайные…

Ладно, что у нас здесь есть еще? О, окно! Нет, Надя, конечно, говорила, что на улицу соваться не стоит, но если иного варианта все равно нет…

Додумать эту мысль до конца мне не дали: дверь, ведущую в библиотеку, внезапно охватило белое пламя, и в один миг она исчезла, как и не бывало. С жалобным лязгом упал на порог потерявший опору и смысл существования засов – ему магический огонь прямого вреда почему-то не причинил.

Я в последний раз с тоской посмотрел на окно. Ручек нет. Рамы толстенные – хрен выбьешь с наскока. Створки разделены на относительно небольшие прямоугольные фрагменты, слишком узкие, чтобы проскользнуть в прыжке, даже и разбив стекло – протискиваться нужно. Будь у меня в запасе хотя бы минута-другая…

Какая там минута – счет пошел на мгновения: в кабинет уже ввалились оба минотавра – разом, как только в узком проходе не застряли. Теперь от чудовищ меня отделял только письменный стол – да, длинный и широкий, но всего лишь стол – с разбегу перепрыгнуть можно!

Прыгать, однако, твари и не спешили – может, места для разбега им показалось мало, а может, этим минотаврам вообще было не по нраву переть напролом, если есть путь в обход – ну, как в гостиной с той ямой. Вот и теперь пара монстров переглянулась, покачивая рогами, и один из них двинулся вокруг стола, а другой остался на месте – ожидая, пока товарищ выгонит на него добычу. Меня, то есть.

Деваться мне было решительно некуда – не первому уроду на рога, так второму под копыта. Тоже, конечно, своего рода выбор… В отчаянии попытавшись сделать напоследок хоть что-нибудь, я схватил со стола так и лежавший там со времени нашей беседы с князем фолиант – тяжелый, с серебристыми металлическими вставками в переплете – и с размаху запустил им в голову приближавшемуся чудовищу. Понимал, что без толку, но…

Но, как выяснилось, снова ошибался. Не зря, оказывается, говорят: знание – сила! А книга – она, как известно, источник знаний! Ну, считалась таким, по крайней мере – теперь-то, понятно, есть Интернет… В смысле, там, у нас есть.

Но в этом мире старые поговорки еще работали. Стоило корешку тома угодить твари в лоб, как минотавр вдруг лопнул, будто проткнутый булавкой мыльный пузырь – разлетевшись во все стороны россыпью бурых брызг!

Не веря своим глазам, я ошарашенно уставился на то место, где миг назад находилось рогатое чудище. Но руки мои уже сами тянулись ко второй – и последней – книге на столе, той, что лежала раскрытой. Вытряхнув из нее служивший ей закладкой кинжал, я с хлопком закрыл фолиант и, крикнув:

– Получи, фашист, гранату! – запустил им во второго минотавра.

Но на этот раз что-то пошло не так. То ли знание в книге-гранате оказалось не той системы, слабосильное, то ли чудовище как-то учло недавнюю ошибку собрата, но том прошил монстра насквозь, а тот даже рогом не повел.

– Упс, – выдохнул я, торопливо ища глазами, куда упала первая книга. Вдруг дело именно в ней? Кто эту магию разберет…

Тем временем минотавр, как видно, решил, что шутки закончились. По-бычьи нагнув голову, шагнул вперед, словно все-таки решил ломануться напрямик и забодать обидчика своего товарища. Но нет: пока чудовище предпочло лишь упереться лобешником в стол. Зачем – я понял уже через секунду. На столешницу с рогов твари стекли два потока белого пламени – точно такого же, что недавно поглотило дверь в библиотеку. Еще миг, и последняя преграда, отделявшая меня от врага, исчезла.

Предметы со стола – письменный прибор, небольшой металлический кубок, портсигар, вроде того, что использовался князем в качестве смартфона, еще какая-то мелочь – посыпались на паркет. Машинально я подхватил один из них, оказалось – кинжал-закладку. Ну, да, оружие… Но явно не против бесплотного духа.

А тот – дух-минотавр, в смысле – уже вовсю пер на меня. Я метнулся вправо и вниз, в надежде увернуться от острых рогов и, если повезет, рыбкой нырнуть за первой брошенной книжкой. Увернуться худо-бедно получилось, а вот нырнуть – нет: путь мне преградила лапища чудовища. Я рванулся назад – и угодил прямиком под другую его руку, припечатавшую меня к стене кабинета, словно муху.

Реши тварь раздавить меня ладонью в лепешку – уверен, легко бы раздавила, но, видимо, убивать она, предпочитала рогами. Которые, нагнувшись, минотавр на меня и наставил. Судорожно затрепыхавшись напоследок, я ударил чудовище костяной рукояткой кинжала, который зачем-то все еще удерживал за серебристые ножны – та ожидаемо прошла сквозь руку монстра, не встретив сопротивления. Тем не менее, я попытался ударить снова – обратным движением, теперь уже концом ножен… и в следующую секунду уже сползал по стене на пол под очередным градом бурых брызг – впрочем, неощутимых. Минотавр исчез – точно так же, как и его собрат менее минуты назад.

Некоторое время я обалдело пялился на кинжал в своей руке, который так и не удосужился обнажить, затем перевел взгляд на книгу на полу, развоплотившую первого монстра. А именно, на металлические вставки в ее кожаном переплете. Потом снова посмотрел на кинжал – уже конкретно на ножны. Кое-что у двух этих предметов было схожим…

– Серебро! – пробормотал я вслух осенившую меня догадку. – Серебро – больше нечему!

– Платина, – поправил меня нежданно голос от двери.

Вздрогнув всем телом и даже выронив от неожиданности из руки столь хорошо послуживший мне кинжал, я поднял голову: на пороге кабинета стоял Огинский. Мундир его был закопчен, правого эполета не хватало, от любимой трости валил не то дым, не то пар.

– Серебро духам нипочем, – невозмутимо проговорил Сергей Казимирович. – Золото они так и вовсе обожают. Но некоторые из них не переносят контакта с платиной. К сожалению, сия ущербность свойственна немногим разновидностям, но минотавроиды входят в число уязвимых.

– Понятно… – машинально пробормотал я – и тут же вскинулся: – Там, на лестнице, Надя! В смысле, Надежда Александровна! Надо…

– Я только что оттуда, – жестом остановил меня князь. – Не волнуйтесь, сударь, с моей воспитанницей все в порядке, полагаю, наш лекарь ею уже занимается.

То есть все-таки лекарь…

– Вам, Владимир Леонидович, тоже стоит ему показаться, – заметил между тем полковник. – Магические раны – не банальные порезы, лечить их – отдельная песня…

– Да я вроде цел, – неуверенно выговорил я. – Так, пара синяков…

– Это вам так только кажется, сударь, – покачал головой Сергей Казимирович. – Уверяю вас… – внезапно речь князя оборвалась на полуслове. Рот Огинского открылся, закрылся, снова открылся – но оттуда не вырвалось ни звука. Трость со стуком упала на пол и, оставляя за собой курящийся шлейф, покатилась к книжному шкафу

Машинально я проследил за ней взглядом, и, лишь снова подняв глаза на полковника, увидел торчащий у того из груди окровавленный кончик рога. И лишь затем разглядел нанесшего удар минотавроида – не представляю, как такую тушу можно было не заметить за спиной князя раньше!

Чудовище тряхнуло бычьей головой, с некоторой будто бы даже брезгливостью освобождая застрявший рог. Мгновение-другое после этого Огинский еще стоял, беззвучно шевеля губами, а затем рухнул ничком на пол своего кабинета.

Глава 15

в которой я сталкиваюсь со старым знакомым

– Это я во всем виновата! – едва сдерживая слезы – вот уж от кого такого не ожидал – проговорила Морозова. – Если бы я не прогнала тебя с лестницы…

– Ты была права, – покачал я головой. – Ты же не знала, что в гостиной провалился пол! А тратить в бою ману еще и на меня… – я развел руками.

– Когда подоспел Сергей Казимирович с жандармами, у меня еще под триста мерлинов оставалось! Я должна была … Обязана была понимать, что пробой заметят и помощь вот-вот придет! Но запаниковала – и получите результат!

– Любой бы на твоем месте запаниковал, – не нашел сказать ничего лучше я.

– Вот только я – не любой! – взорвалась Надя. – Сергей Казимирович на меня полагался… А я его подвела! И ничего уже не исправить… – и тут каблучок ее туфли угодил в трещину. Ступени лестницы, ставшей этой ночью ареной сражения, были сплошь ими испещрены, так что, поднимаясь, я внимательно смотрел под ноги, а вот девушка, пребывая в расстроенных чувствах, такой ерундой не озаботилась – вот и оступилась. И упала бы, не подхвати я ее под локоть.

– Осторожнее! – вырвалось у меня.

– Спасибо… – Морозова потянула было руку, чтобы высвободиться, но, когда я уже готов был ее отпустить – будто бы передумала и, наоборот, уже осознанно оперлась на мое предплечье.

Давно бы так: на ногах девушка еле держалась. Жандармский лекарь, осматривавший Надю внизу, в столовой, строго рекомендовал ей незамедлительно отправляться в постель. А был это у него отнюдь не универсальный совет: так, мельком глянув на меня, доктор лишь небрежно отмахнулся: «Ерунда, сударь, до свадьбы заживет!»

Не знаю, в какие сроки ему виделась моя женитьба, но, едва схлынул адреналин отгремевшей битвы, почувствовал я себя словно через мясорубку пропущенным. Ну, ерунда так ерунда, врачу виднее.

Воспользовавшись тем, что меня признали здоровым, я вызвался сопроводить девушку наверх – а то лекарь уже собирался поручить ее заботам одного из наводнивших особняк жандармов. Но и мое предложение его вполне устроило. На этом доктор откланялся, одарив Морозову на прощанье собственной форменной епанчей – длиннополой накидкой с прорезями для рук, напоминавшей армейскую плащ-палатку. Пришлась та весьма кстати: многострадальная Надина «пижама» в сватке с духами была изодрана разве что не в клочья, а под ней у девушки, как я и подозревал… Ну, вы поняли. Я уже даже подумывал содрать со стола цветастую скатерть и завернуть спутницу в нее, но жандармский Пилюлькин придумал лучше.

Епанча, правда, оказалась мокрой от дождя, но только сверху, внутри – сухая, я проверил.

Добряка-доктора мы, однако, в некотором смысле обманули: поднявшись по лестнице, свернули не к нашим спальням, а в противоположное крыло, где лежал умирающий Огинский.

– Не могу поверить… – снова заговорила Морозова, когда, последовательно миновав то, что осталось от зеленой гостиной, почти не пострадавшую библиотеку и лишившийся письменного стола кабинет князя, мы оба невольно замедлили шаг перед той самой дверцей, к которой, убегая от рогатых чудовищ, я так и не нашел ключей – именно за ней, как выяснилось, располагались личные покои хозяина дома. – Стольких спас, а себя уберечь не сумел! Да и пробой был уже, почитай, ликвидирован! Откуда только этот проклятый минотавроид взялся?!

– Если платина для духов смертельна, почему нельзя сделать из нее защитные доспехи? – в свою очередь озвучил я давно вертевшуюся у меня в голове мысль. – Или слишком дорого?

– Не для всех духов она губительна, только для некоторых, – покачала головой Надя. – И у Сергея Казимировича была платиновая кольчуга, – продолжила моя спутница. – Только нынче он отдал ее какому-то стажеру, для которого это был первый дозор в карьере. Мне лекарь рассказал, пока отвлекал разговорами… А тому парню это все равно не помогло, – чуть помолчав, едва слышно добавила девушка. – Его цербероид спалил. Вместе с кольчугой…

Между тем, продолжать топтаться на пороге было глупо, и мы наконец вошли в спальню Огинского.

Кровать князя обступало не менее полутора десятков человек – судя по всему, его сослуживцев по IIIОтделению. Кто в епанче, вроде Надиной, кто в синем мундире. Эполеты на плечах, правда, сверкали золотом лишь у одного из них, прочие носили простенькие погоны – должно быть, это были нижние чины. При нашем с Морозовой появлении собравшиеся молча расступились, пропуская нас к ложу умирающего.

Сергей Казимирович лежал на спине, по самую шею укрытый клетчатым шерстяным пледом. Был он бледен. Усы полковника, обычно задорно торчавшие часовыми стрелками, теперь поникли, словно увядшая трава. Веки князя были опущены, но при нашем приближении глаза Огинский тут же открыл. Вяло улыбнулся Наде, затем перевел взгляд на меня.

– Ну, вот, Владимир Леонидович, – прошептали его губы. – Так и не успели мы с вами сыскать тропинку в мир-донор…

– Бредят-с… – участливо пробормотал за моей спиной кто-то из жандармов.

– Сам ты бредишь, Тимоха, – тут же шикнул на него другой. – Это господин полковник в философическом контексте!

– Вы… умираете? – задал я тем временем, наверное, самый идиотский вопрос из возможных.

– Умираю, – спокойно подтвердил князь.

– Но… Неужели ничего нельзя сделать?! У вас же тут магия и все такое…

– Она-то меня сейчас и убивает, – заявил Сергей Казимирович. – Магия и все такое… Я говорил вам, сударь: обычные раны легко исцелить, а вот нанесенные при ее помощи… – плед колыхнулся, будто бы Огинский попытался развести под ним руками.

– Но должен же быть какой-то способ… – потеряно покачал головой я.

– Может быть, именно вы, Владимир Леонидович, когда-нибудь его и изобретете, – выдохнул полковник. – Я же, как могу, помогу вам напоследок… О, а вот и вы, господин поверенный! – перевел вдруг князь взор куда-то мне за спину. Голос его при этом будто бы зазвучал чуть тверже – и точно суше.

Я обернулся, и чуть в осадок не выпал: через толпу жандармов к нам пробирался не кто иной, как козлобородый Антон Игнатьич, тот самый, из пыточного подвала, один из приспешников графа Воронцова. Синие мундиры пропускали его куда менее охотно, нежели до того нас с Надей, но протиснуться к кровати все же позволили.

– Что вы здесь делаете? – процедил я, невольно подбираясь и сжимая кулаки.

– Поверьте, сударь, сам задаю себе сей вопрос, – хмыкнул вновьприбывший. – И не могу не заметить, господин полковник, – обратился он уже к князю. – Как вам, без сомнения, известно, я вовсе не ваш поверенный!

– Сие ненадолго, – скривился Огинский. – Я как раз желаю назначить вас своим душеприказчиком.

– В самом деле? – вроде бы удивился Антон Игнатьич – фиг его знает, насколько искренне. – С чего бы вдруг такая честь?

– Вы человек весьма неглупый, – заметил Сергей Казимирович. – Сами догадаетесь.

– Единственная разумная версия: дабы сим исключить мою персону из числа тех, кого привлекут для оспаривания вашего завещания, – принял комплимент как должное козлобородый.

– Браво, – слегка кивнул умирающий. – Я знал, что в вас не ошибся: все именно так и есть.

– Что ж… Не стану отрицать: весьма лестно, что вы считаете меня столь опасным противником, господин полковник, – расплылся в холодной улыбке Антон Игнатьич. – Но что, позвольте поинтересоваться, заставляет вас думать, будто я соглашусь? Вот уже пять лет, как я защищаю интересы графа Воронцова, и что-то мне подсказывает, что именно Анатолия Глебовича вы и видите наиболее вероятным оппонентом своей последней воле… – хитро прищурился он на князя.

– Хотите сказать, что не продаетесь, господин законник? – поморщился тот.

– С какой стати? – невозмутимо развел руками козлобородый. – Я из мастеровых, мне сие не зазорно. Но дешево не продаюсь – таки да. А граф Анатолий – патрон щедрый…

– Примете мое предложение – разом получите вдвое против того, что вытягивали из Воронцова за год, – пообещал Огинский.

– Даже так? – брови Антона Игнатьича взметнулись «домиком» – вот теперь его изумление точно было неподдельным. – Гм, мне уже по-настоящему любопытно, что же такого написано в вашем завещании, господин полковник!

– Дайте свое согласие – и документ будет вам представлен безотлагательно.

– А вы искуситель… – усмехнулся законник и, будто бы в задумчивости, принялся теребить свою идиотскую бороденку. – Давайте так, господин полковник: вы еще удваиваете мой гонорар – и я согласен! – выдал затем он.

– Сумма вознаграждения душеприказчика прописана в завещании, а там что-то менять уже поздно, – ответив усмешкой же, не согласился Сергей Казимирович. – «В здравом уме и твердой памяти» – это обычно не про смертельно раненого духами. Зачем городить лишний повод для оспаривания духовной?

– Сие верно, – кивнул Антон Игнатьич. – Но так ведь и правомерность моего привлечения к делу можно будет под сомнение поставить? Вдруг вы сие учинили в предсмертном бреду? Уверен, кстати: зная историю наших с вами добрых отношений, многие именно так и подумают!

– Посему ваше имя также прямо указано в завещании, – бросил Огинский. – Но на случай вашего отказа, – продолжил он, не дав козлобородому вставить слово – а тот явно порывался, – там прописан и другой человек, запасной кандидат. Так что обернуть сие против меня не удастся – ни вам, никому.

– Предусмотрительно, – уважительно заметил законник. – Весьма предусмотрительно – и только еще больше разжигает мое любопытство… А знаете, господин полковник… Я согласен! – выпалил он, выдержав театральную паузу. – В первую очередь – из профессионального интереса!

– Договорились, – буркнул Сергей Казимирович – завершавшаяся беседа явно была ему в тягость. – Отныне вы мой поверенный, свидетелями чему – присутствующие здесь господа и сам Ключ! Возьмите конверт, – показал он глазами на тумбу у изголовья кровати. – Сие моя духовная.

Просить Антона Игнатьича дважды не потребовалось – почти оттолкнув подвернувшегося на пути жандарма, законник метнулся за документом. Жадно схватил конверт, выдернул из него мелко исписанный листок, углубился в чтение.

Огинский же лишь устало прикрыл глаза.

Однако спокойно лежать козлобородый ему не дал – пробежав завещание глазами, Антон Игнатьич заговорил снова, обращаясь к князю, но косясь при этом почему-то на меня:

– Да уж, господин полковник, чего-то подобного, наверное, и следовало от вас ждать. Но вы же понимаете, что Государь сие не утвердит?

– Посему мне и были потребны вы, сударь, – обронил князь. – Представьте дело так, чтобы утвердил. Не мне вас учить, как сие сделать.

– Анатолий Глебович станет рвать и метать, – покачал головой законник – будто бы даже в сладком предвкушении.

– Вольнó ему…

– Сразу вопрос, – уже деловым тоном проговорил Антон Игнатьич. – Господа, что подписались под завещанием в качестве свидетелей – сплошь сотрудники III Отделения, то есть ваши непосредственные подчиненные?

– Сплошь офицеры и потомственные дворяне, – твердо уточнил Сергей Казимирович. – Сударь мой, вы ничего не перепутали? Вам надлежит защищать духовную, а не оспаривать оную – по форме или по содержанию! – уже не скрывая своего раздражения, добавил он.

– Я всего лишь уточняю факты, – пожал плечами козлобородый. – Поверьте, наши оппоненты, кто бы то ни был, тоже мимо них не пройдут.

– Хорошо, – не стал продолжать спор князь. – Но если у вас нет вопросов, ответить на кои не сможет никто, кроме меня лично, более вас не задерживаю.

– Таковых, пожалуй, нет, – задумавшись на секунду, ответил законник. – Что ж… Тогда прощайте, господин полковник!

– Ступайте – и сделайте свою работу, господин поверенный, – бросил князь. – Господа, вас тоже прошу удалиться, – обратился он к прочим собравшимся – уже несколько мягче. – Кроме вас, Надежда Александровна, – на лицо Сергея Казимировича на миг и вовсе вернулась улыбка. – Вас я попрошу остаться. Или вы думали, что я уйду в Пустоту, не дав вам последнего напутствия?

Вся толпа, как по команде, отхлынула от постели Огинского. Морозова же, решительно забрав у меня свою руку, напротив, шагнула вперед.

Помедлив лишь миг, я покинул покои умирающего вслед за жандармами и новоиспеченным поверенным князя.