Текст книги "Шаг за порог (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

12.

Планета Новая Земля, форт Виктория, шестьдесят первый день в новом мире

– Вот, кстати, глянь-ка! – протянул Олегу Мамай серую тряпицу – такие половинки форменных футболок традиционно служили в Виктории писчим материалом.

– Что это? – подспудно ожидая очередного подвоха, поинтересовался Светлов.

– Список китаезов, который они прислали Райли Макбину. Нашелся в его комнате. Ты прочти, прочти!

Отрядив команду на поиск последнего из американцев, еще скрывавшегося где-то в закоулках форта, некого Боба Коэна (двоих других из отсутствовавшей в столовой в момент переворота троицы, Сару Ричардс и Сюзан Грин, уже нашли мирно спящими в своих комнатах и препроводили к прочим арестованным), остальных Стас отпустил отдыхать. Сейчас в опустевшем зале оставались лишь пятеро: помимо Мамая и Светлова, это были рыжий Артем, Ира, а также подтянувшаяся из медотсека Аня. На минутку заглянула сюда и Галя – но лишь затем, чтобы сказать Олегу, что будет ждать его «дома», – и ушла, провожаемая демонстративно сочувственными взглядами, которых, не имея глаз на затылке, по счастью, не заметила. А вот на Олега смотрели скорее с насмешкой – может, и не злой, но едкой. И тем более обидной, что ровным счетом никакой вины Светлов за собой не чувствовал.

Это в первый момент он растерялся, сначала заявив, что не верит сказанному Чужой – и незамедлительно получив в ответ из зала ряд колких замечаний, – а затем пригрозив страшной местью каждому, кто хоть полусловом проболтается об услышанном Гале. Со всех сторон его тут же дружно заверили, что останутся немы, как рыбы. Наверное, ему стоило сразу посмеяться вместе со всеми – и тема оказалась бы исчерпана, а так Олег только сам подкинул дров в разгоравшийся костер. В конце концов, мало ли, что там способно выдать человеческое подсознание! Пусть бросит в него камень тот, кто сам во сне никогда не видел ничего… странного!

…Взяв у Мамая тряпицу, Светлов без особого энтузиазма окинул взглядом намалеванный черным маркером список.

– Ну и что тут такого? – пожал он плечами, непонимающе поднимая глаза на соседа по столу. – То, что их мало? Так это мы и так знали.

В пронумерованном перечне значилось всего одиннадцать имен, но это и в самом деле не стало для Олега неожиданностью: о катастрофических потерях, понесенных китайцами – большей частью, еще в полете – слухи в Виктории ходили давно.

– По мне, так и этого больше, чем нужно! – влезла с замечанием Зварыч.

– Ты последнюю строчку прочти! – посоветовал между тем Светлову Стас.

– «Одиннадцать», – вернулся к списку Олег. – «Inna…» Что?! – едва не выронил он тряпицу из дрогнувших рук. – «Inna Inozemtseva»?!

– Что, правда, что ли? – вздернула брови Руденко, сидевшая слева от Мамая, на месте, еще недавно занятом Чужой, которую перед самым приходом Ани в столовую Стас услал с поисковым отрядом. Наклонившись вперед и протянув руку, девушка бесцеремонно отобрала у Светлова документ. – Точно, Инна! – убедилась она через несколько секунд. – Ну и как это понимать?

– Может, однофамилица? – пожал плечами Рыжий.

– Среди китайцев?! – воззрилась на него, как на идиота, Аня.

– Да, чушь сморозил, – поспешил признаться Артем. – Но тогда, и правда, непонятно.

– Да что тут непонятного! – усмехнулся Мамай. – Народу у китаезов осталось фиг да ни фигá. Девок и вовсе всего три, считая ту садюгу Тинг. Вот и оставили себе Иноземцеву – так сказать, на развод…

– Выражения подбирай, – одернул Стаса Олег, силясь как-то выплыть в захлестнувшем его водовороте мыслей и чувств. Получалось пока не очень.

– Точнее и не подберешь, – невозмутимо пожал плечами Мамай. – Я, кстати, чего-то подобного от них ждал, так что вообще не удивлен!

– А я вот удивлена, – бросила Ира. – Подумать только: Иноземцева жива… Это не ее, кстати, ты видел в своем кино, про которое тут Чужая втуляла? – подмигнула она внезапно Светлову.

– Да не помню я! – скривился Олег. – И вообще: при чем тут Инна?!

– Что за кино? – осведомилась Руденко, «разоблачение сеанса черной магии» пропустившая.

– Никакого кинá! – отрезал Светлов. – Хватит уже!

– Я тебе потом расскажу, – пообещала Ане Зварыч.

– Ладно, в самом деле: проехали! – немного запоздало пришел на выручку Олегу Стас. – Давайте лучше обсудим, что делать с бывшими союзниками.

– А что по этому поводу говорит Кодекс? – спросила Аня.

Кодексом они называли между собой многостраничный Меморандум об учреждении Альянса, подробно регламентировавший каждую мелочь совместного проживания в Виктории выходцев с разных «Ковчегов».

– Тут слово нашему юристу, – кивнул Мамай Светлову.

– Лучше, конечно, проверить по тексту, но, насколько я помню, ситуация с заговором там прямо не прописана, – сообщил Олег, радуясь возможности сменить тему разговора на ту, в которой он ощущал себя увереннее собеседников. – Но думаю, можно подвести нашу ситуацию под более общий состав: грубое нарушение правил общежития…

– Состав? – не поняла Зварыч. – Что еще за состав?

– Состав преступления. Термин такой. Совокупность объективных и субъективных… А, не важно! – сам себя одернул Светлов, сообразив, что момент для лекции по теории уголовного права не самый подходящий. – Если по-простому и коротко: согласно Кодексу, виновные подлежат изгнанию из форта.

– Все? – немедленно уточнила Аня.

– Виновные, – повторил Олег. – То есть в нашем случае те, кто задумал заговор и собирался его осуществить.

– А также те, кто знал об этом и не попытался воспрепятствовать, – не преминул добавить от себя Стас.

– Вот тут я не уверен, – с сомнением покачал головой Светлов. – С юридической точки зрения…

– Как с юридической – мы уже поняли, спасибо, – хлопнув по спине, перебил его Мамай. – Но с точки зрения практической, гнать – так уж всех. Иначе завтра получим новый заговор – уже из числа тех, кто раньше колебался.

– Даже тех, кто, может быть, вообще о заговоре был ни сном ни духом – гнать? – снова уточнила Аня.

– А как ты их отсортируешь? – развел руками Стас.

– Отсортировать как раз – вообще не проблема, – заметила Руденко. – У нас же теперь свой ходячий миелофон имеется. Напустим на них Чужую – пусть разбирается. Кто – закоренелый враг, кто – ни то ни се, а кто, может, и сам в шоке от коварства соплеменников или просто готов отречься от них за миску цветной «ковчеговской» кашки.

– Ну, последние нам тут на фиг не сдались, – оскалился Мамай. – А вообще, отличная идея! Как только я сам не сообразил! Юрист, а ты что скажешь? – толкнул он локтем Олега. – Чужая как детектор лжи – залог идеального правосудия, нет?

– Не слишком ли много оказывается завязано на Чужую? – неуверенно покачал головой Светлов.

– Вот так и переворачивается мир! – хмыкнула Аня. – Я (я!) ратую за сотрудничество с Чужой, а Олег сомневается! Что-то будет дальше? – картинно всплеснула руками Руденко.

– Монструозина тут его сегодня здорово подставила, – усмехнулась Зварыч. – Вот Светлов и затаил обиду!

– При чем тут это?! – вспыхнул Олег. – Просто странная она какая-то последнее время. – Словно… – он запнулся, подбирая нужные слова. – Словно сама себе хозяйка!

– Ну так урезонь ее, – пожал плечами Стас. – Поставь в эту… как ее?.. позу полной покорности и объясни доходчиво, что к чему! Хотя, как по мне, так лучше уж эта ее нынешняя непосредственность, чем как раньше было: «Да, Всемогущий!», «Слушаюсь, Всемогущий!», – довольно похоже изобразил он высокий Дилин голос. Зварыч прыснула. – Верность не словами доказывается – делами, – продолжил Мамай, – а здесь лично у меня к Чужой вопросов нет: с немчурой она все четко провернула, а теперь и союзничкам спуску не дала. Если бы не Чужая, сидеть взаперти нам, а не им! Скажешь, не так?

– Так, – вынужден был признать Светлов.

Что-то тут все-таки было неладно, но мысли о Чужой путались в его голове с мыслями о нежданно воскресшей Инне, те, в свою очередь, натыкались на мысли о Гале, а тут еще и судьбу заговорщиков нужно как-то решать… Остановиться бы и подумать как следует, но закусивший удила Стас брать паузу явно не собирался.

– А раз так, засунь куда подальше свои обиды на Чужую – и за дело! – заявил Мамай. – С утра начнем сортировать пленных на тех, кому положен пинок под зад, и тех, кого можно, не опасаясь последствий, оставить в форте…

– На развод, – подсказала ему Зварыч.

– А хотя бы и так! – от души рубанул ребром ладони по столешнице Стас. – Хорошо бы к приходу китайцев управиться, – это уже снова предназначалось Олегу.

– Да что там управляться… – пробормотал Светлов. – Максимум на час работы… А вот как станем с китайцами объясняться?..

– Расскажем всю правду, – пожал плечами Мамай. – А потом… А потом тоже пропустим через Чужую! – выпалил он, осененный новой идеей. – Кто правде поверил – добро пожаловать! Кто себе на уме – скатертью дорожка!

– Жестко, – кивнула Зварыч. – Но так с ними и нужно – я «за»!

– Типа, qui non est nobiscum, adversus nos est? – не слишком весело усмехнулся Светлов.

– Слышь, юрист, ты только не выпендривайся, да? – как бы полушутя осадил его Стас.

– Говорю: кто не с нами – тот против нас, – перевел Олег пословицу, заученную на курсе латыни. Удобная штука – звучит солидно и сама выскакивает к месту…

– А тут только так и может быть, – убежденно заявил Мамай. – Иначе затопчут.

13.

Планета Новая Земля, форт Виктория, первый день за Порогом

Лежа лицом вниз на узкой койке, видеть, как открывается зеркальная дверь бокса, Настя не могла, но, почувствовав движение воздуха, подняла голову и обернулась: на пороге ее камеры стоял Тимур. Подлечиться он, похоже, так и не удосужился: щеку Тагаева украшала подсохшая ссадина, под глазом расплылась синева гематомы, правая кисть, по которой пришелся первый Настин удар, выглядела припухшей и покрасневшей.

Первым порывом девушки было вскочить на ноги и броситься на шею гостю, Настя даже успела дернуться – и увидела, как тот отпрянул. Не сильно, едва заметно, но качнулся назад. Он ее боялся! Ее, Настю! Что ж, глупо было бы отрицать: все основания для этого у Тимура имелись.

Не завершив движения, Настя рухнула обратно на койку. Телом. Духом – в бездонную пропасть, возврата из которой нет и уже не будет. Там, наверху, она теперь чужая. Чужая людям. Чужая Тимуру. Чужая себе прежней, той, чьи воспоминания еще жили в ней. Воспоминания и чувства.

Тем временем, взяв себя в руки, Тагаев сделал неуверенный шаг вперед, замер на секунду, а затем резко, словно в прорубь ледяную нырнул, присел на край ее ложа. Должно быть, он сейчас чувствовал себя укротителем, сующим голову в разверзнутую пасть дикому зверю. Зверю, который накануне едва не растерзал его за кулисами. И, тем не менее, они оба снова на арене. Шоу должно продолжаться? Да катись оно!..

– Прости… – выговорил Тимур. Этот тихий, сиплый голос прозвучал для нее как щелчок бича. – Прости, что не смог… Не смог помочь.

– Никто не смог бы мне помочь, – кое-как сумев проглотить подкативший к горлу ком, выдохнула Настя. – Даже ты.

– Я обещал – значит должен был исполнить, – покачал головой юноша.

– Я требовала невозможного, – возразила она, поворачиваясь и немного приподнимаясь на локтях. – Так что и ты меня прости – за это. И еще за то, что чуть не убила тебя тогда...

Слова все были какие-то неправильные, ненастоящие, чужие. Нет, Настя нисколько не сомневалась, что на этот раз, в отличие от недавних событий в столовой, говорит от себя, а не транслирует трутня, покорная его злой воле, но чувствовала: не то! Не то и не так! А может быть, слова здесь были и ни при чем. Неправильной, ненастоящей была она, Настя.

– Ты не виновата, – ответил между тем Тимур. – Ты не контролировала себя. Это все трутень.

– Разве это что-то меняет? – спросила она.

– Конечно, – не задумываясь, ответил Тагаев.

– Ошибаешься, – в отчаянии бросила девушка. – Я теперь… – она поперхнулась.

«Я теперь его, а не твоя», – собиралась сказать Настя, но не смогла – тугой ком снова наглухо перекрыл горло, вынудив ее умолкнуть.

Впрочем, Тимур, похоже, понял многое и без слов.

– Он и сейчас в тебе? – тихо спросил юноша. – Трутень?

– Не знаю, – выдавила она. – Я начинаю его чувствовать, только когда он вмешивается. Заставляет что-то сделать или сказать… Это приходит внезапно: собираешься сделать шаг – и стоишь на месте, хочешь промолчать – и говоришь, как заведенная… Если в данный момент ему ничего от меня не нужно – он уходит… А может быть, просто затихает. Вот когда Чужая в столовой полезла мне в голову – он точно сбежал: я ощутила его удивление и испуг – но с тех пор дважды появлялся снова. Без особой цели, просто напомнить о себе.

– А где он при этом находится… телесно? – задал вопрос Тимур. – Где прячется?

– Где-то в злом лесу, неподалеку от Крепости Росс, – немного удивившись такому вопросу, проговорила Настя. – Точнее не скажу: это я для него – открытая книга, а в обратном направлении долетают лишь обрывки информации. То, что он хочет сообщить, – или просто не видит резона утаивать.

– Я почему спросил, – счел нужным пояснить Тагаев. – Хотел проверить, слышит ли он нас. Подумал: если слышит, то не даст тебе выдать его логово.

– Это не логово, – заметила Настя. – Скорее, узилище. И он не скрывает его специально. Ночью я должна была отправиться как раз туда – помочь ему выбраться. Не представляешь, как он был разозлен, когда все сорвалось!

– Он… сорвал зло на тебе? – тихо спросил Тимур.

– Нет, – мотнула головой она. – Как можно: я же его любимица.

– Ты говоришь это так, словно положение тебя устраивает! – не распознал в ее словах горького сарказма юноша.

– Лучше быть рабой любимой, чем ненавистной, – пожала плечами Настя.

Тагаев вздрогнул, словно пропустив удар.

– Ты сдалась, – выдохнул он.

– Нет, – сверкнула она глазами. – Я боролась до конца. Но проиграла.

– Еще нет, – заявил Тимур. – Чужая говорит, что все можно исправить. Трутень способен обратить тебя обратно в чел… В прежнее состояние, – поспешно поправился он.

– Он не станет обращать меня в человека, – холодно – почти зло – процедила Настя. Ничто так не бесит, как правда, даже недосказанная. – Не для того он все это начал. Скорее, вы все станете такими, как я!

– Хорошо, не трутень, – не унимался юноша. – Жнецы или эти… сеятели. Чужая утверждает, что их лабораториям это под силу.

– Снова Чужая! – с отвращением поморщилась она. – Вот уж чье слово – золото! Кстати, хочешь развлечься? Надень на палец капитанское кольцо Крепости Росс и потребуй у Чужой отчета! Обещаю, узнаешь много нового и интересного!

– В смысле – отчета? – не понял Тагаев. – И при чем тут кольцо из Крепости?

– Просто сделай это! – раздраженно бросила Настя. – Или пусть кто-то другой сделает – Мамаев или Олег. Обещаю: разочарованными не останетесь! А что касается жнецов с сеятелями и прочими пахарями – не вопрос: подскажи адресок ближайшей клиники очеловечивания! Загляну на досуге, пройду пару-другую процедур… Что? – сделала она вид, что прислушивается к непрозвучавшему ответу. – Говоришь, Галактика Кин-Дза-Дза в Спирали, потом сразу налево? Отлично: это же совсем рядом! Выводи из гаража звездолет, полетели! Что опять? Нет ни звездолета, ни даже гаража? О чем тогда вообще базар?! – последние фразы девушка, брызжа слюной, уже просто кричала ему в лицо.

– Ты права, у меня нет звездолета, – чем больше Настя расходилась, тем невозмутимее и собраннее, кажется, делался ее собеседник. – Но он есть у трутня.

– С чего ты взял? – от удивления она даже несколько сбавила тон. – Он прилетел сюда с нами – забыл? А тот кораблик – тю-тю!

– Не забыл, – покачал головой Тагаев. – Но Чужая – уж прости, других источников сведений у меня нет – Чужая сказала, что новая каста, чтобы стать таковой, должна быть признана кем-то там у них наверху. Пусть трутень хоть всех нас здесь перекусает – это только полдела! Ему придется как-то представить результат под светлы очи властей – а значит, как минимум, долететь до них. Иначе все зря. Так что корабль у него либо есть, либо трутень знает, где и как его достать!

– Вовсе не обязательно, – проговорила Настя, поразмыслив. – Кто их знает, как там все должно быть организовано? Может, приемная комиссия сама на место явится по свистку… Стоп, – осеклась на, ощутив, как мозг внезапно грубо разорвала черная вспышка. – Не явится. Придется лететь. И да, трутень знает, где достать корабль. Атмосферно-орбитальный катер.

– Это… Это он тебе сам сейчас сказал? – понял Тимур. Лицо его побледнело, желваки заходили ходуном.

– Да, – удивленно подтвердила девушка. – Не знаю, зачем, но сказал. А еще показал место, где заточен. Как на карте. Словно… словно приглашает к себе. Не гонит силой, как в прошлый раз – просто зовет. Думаю, это ловушка… Наверняка ловушка. Но сказать об этом он мне не помешал, – окончательно растерялась Настя. – Не понимаю, что ему нужно!

– Он нас слышит? – резко спросил Тагаев. – Прямо сейчас. Видит меня?.. – голос юноши дрогнул, но страха в нем Настя не уловила – одно лишь звенящее, как натянутая струна, напряжение.

– Думаю, да, – кивнула она.

– Тогда вот что я ему скажу… – проговорил Тимур, зачем-то поднимаясь на ноги. – Слушай меня, тварь! – рявкнул он вдруг так, что, кажется, вздрогнули стены бокса. – Где бы ты ни был и что бы себе там ни думал – отвали! Настю я тебе не отдам! Можешь хоть весь изойти своим ядом – она не твоя! Касты, страты, трутни – на это все мне наплевать, но Настю ты не получишь! А попробуешь тянуть к ней свои поганые щупальца – берегись! Я тебя найду – из-под земли достану – и убью! Слышишь? Оторву хвост, завяжу петлей на шее и скажу, что так и было! Понял меня, урод космический?!

– Он понял, – дрожащими губами прошептала девушка, когда юноша умолк. – Понял и… и просил передать, что вызов принят.

– Что ж, значит, так тому и быть, – хмуро обронил Тагаев.

14.

Планета Новая Земля, форт Виктория, шестьдесят первый день в новом мире

Утро у Олега выдалось напряженным: процесс сортировки бывших союзников на агнцев и козлищ в час, конечно же, не уложился. Не уложился он и в два часа – лишь к исходу третьего, когда время уже близилось к обеду, они с Чужой определились с последним испытуемым, американкой Сарой Ричардс. В итоге девушка была признана трутнем невиновной в заговоре и потенциально лояльной новым властям Виктории, после чего ее перевели в отдельную комнату. Кольцо, правда, пока не вернули и убедительно попросили никуда не выходить, но дверь запирать не стали – в знак доверия.

К удивлению и сожалению Светлова, таких, как Сара, набралось всего девять – трое англичан и шестеро американцев. Все остальные, по заверению Чужой, оказались либо сторонниками заговора, либо были опасны в будущем.

В отличие от Олега, трутень был весьма доволен результатом:

– Три плюс шесть – в итоге девять, – продемонстрировала Чужая знание математики за первый класс московской школы, после чего добавила: – Не просто правильное – идеальное сочетание чисел!

– Странно только, что так мало, – задумчиво заметил Светлов. – Из шестидесяти-то человек!

– В самый раз, – заверила его собеседница.

Завершив череду преображений, необходимых для вторжения в сознание пленников, она остановилась на личине Дили, к которой упорно возвращалась из раза в раз. Олег хотел было устроить ей по этому поводу выговор, но затем, передумав, махнул рукой: ладно, пусть пока ходит так, раз уж ей это зачем-то нужно – лишь бы Галя не видела.

Распрощавшись с Чужой, Светлов заглянул в столовую, где застал спорящих Мамая и Тагаева. Стас явно был чем-то весьма рассержен и не стеснялся это демонстрировать, Тимур старался держаться спокойно и голоса не повышал, но сверлил оппонента глазами с яростью, сдержать которую в узде ему, похоже, стоило немалых усилий. Если бы не разделявший юношей стол-под-часами, не ровен час, могло дойти и до рук.

– Кто тебе позволил, в конце концов?! – разобрал Олег реплику Мамая, переступив порог.

– А кто мне мог запретить? – поинтересовался Тагаев, нервно теребя пальцами ссадину на скуле – убирать ее в медотсеке он почему-то не стал. – Уж не ты ли?

– А хотя бы и я! – взревел Стас.

– Не в этот раз!

Последнее, что сейчас хотелось Светлову – это вмешиваться в их конфликт, но просто сесть за стол, сделав вид, будто ничего необычного не происходит, было бы с его стороны по меньшей мере странным, и, вздохнув, Олег направился к спорщикам.

– Так, горячие эстонские парни, брейк! – призвал он их, приблизившись. – Что не поделили?

Юноши синхронно обернулись, и в какой-то миг Светлову показалось, что сейчас оба накинутся с кулаками уже на него, но Мамай тут же снова перевел взгляд на Тимура.

– Самовольства я не допущу! – процедил он. – Так и знай!

– Что случилось? – снова спросил Олег.

– Ничего, – буркнул Тагаев. – Ничего – не считая того, что Настю покусала инопланетная тварь – а всем здесь, похоже, пофиг!

– Мне не пофиг, – поспешил заверить его Светлов. – Да и другим, уверен, тоже, но…

– Этот идиот ходил к ней в бокс! – гневно перебил его Мамай. – Без спроса и без оружия! А если бы она там на тебя набросилась, как на нас ночью?!

– Но не набросилась же! – скривился Тимур. – К тому же, за дверью меня страховали.

– Кто? – быстро спросил Стас.

– Неважно.

– Очень даже важно: кто еще у нас тут такой безголовый?!

– Так и знал, что не нужно лезть к нему с вопросами, – вздохнул Тагаев, поворачивая голову к Олегу.

– А что за вопросы? – осведомился тот, надеясь, что это уведет разговор в сторону, и страсти хоть немного поутихнут.

– Да бред какой-то! – раздраженно бросил Мамай. – Чужая ему снова не угодила!

– Во-первых, не мне, – покачал головой Тимур. – А во-вторых, не не угодила. Вот хоть ты мне ответь, – попросил он Светлова. – Для Чужой имеет какое-то значение капитанское кольцо Крепости Росс?

– Конечно, – кивнул Олег. – Для нее это что-то вроде царских регалий. Символ высшей власти страты, в которую ее приняли. А что?

– Да просто Настя тут фразу мельком обронила… – в сторону разговор уходить не желал совершенно. – Сказала: наденьте капитанское кольцо Крепости и потребуйте у Чужой отчета…

– Настя твоя говорит теперь только то, что хочет трутень! – снова взъярился Стас.

– Это не так, – отрезал Тимур.

– Именно что так! Один монстр копает под другого! Только первый – наш злейший враг, а вторая доказала преданность!

– Погоди, – нахмурился Светлов. – А в чем, собственно, проблема надеть кольцо и поговорить с Чужой?

– В том, что этого от нас почему-то хочет тот трутень! Которого, кстати, вы с Журовой и привезли на планету! – бросил Мамай в лицо Тагаеву.

– Не вижу, чем такой разговор может нам навредить, – пожал плечами Олег, не давая Тимуру ответить на нелепое, явно выдвинутое в запале обвинение.

– Мало ли чего ты не видишь!

– И все же, почему бы так не поступить? Уверен, Чужая не обидится!

– А вот пес ее знает! Впрочем, охота фигней страдать – страдай, а я – пас! – состроил презрительную гримасу Стас. – Чем бы дитя ни тешилось!.. Кольца из Крепости в рубке, в нише перед капитанским креслом. Доступ там общеофицерский, так что откроешь, – кивнул Стас на широкий ободок на пальце Олега.

– Лады, – поспешил ковать железо, пока оно горячо, Светлов. – Сейчас же и займусь. Пойдешь со мной? – спросил он у Тимура.

– А надо? – уточнил тот, неприязненно косясь на Мамая.

– Надо, – заверил он Тагаева. Снова оставлять этих двоих наедине, пожалуй, не стоило.

– Как скажешь, – не стал упрямиться Тимур.

– Идите, – оставил за собой последнее слово Стас. – Но к нашему разговору мы еще вернемся! – не преминул пообещать он кавказцу.

Ответом его Тагаев не удостоил, чему Олег был только рад.

Вопреки невысказанным опасениям Светлова, разыскивать Чужую по всему форту им не пришлось: они с Тимуром застали ее в рубке, где в компании Ани Руденко та увлеченно беседовала о чем-то с Шиппи – местной всезнайкой-голограммой. Личина на трутне по-прежнему была Дилина.

– Не помешаем? – из вежливости осведомился Олег, входя.

– Мы как раз собирались на обед, – ответила, обернувшись к двери, Аня.

– Тогда – приятного аппетита, – усмехнулся Светлов. – А вот тебя попрошу ненадолго задержаться, – сказал он Чужой, деловито проходя мимо нее к капитанскому креслу.

– Охотно, если это необходимо страте, – заявила «Диля».

– Разумеется, необходимо, – отперев нишу в стене, Олег нашел глазами россыпь колец Крепости Росс (дабы не перепутать с хранившимися по соседству американскими, под ними лежала салфетка с соответствующей надписью) и, выудив самый широкий из ободков, надел его на палец впритирку с тем, что там уже сидел. – Совершенно необходимо, – продемонстрировал Светлов руку Чужой.

– Как будет угодно Всемогущему, – тут же почтительно склонила голову та.

Примерно на такую реакцию Олег и надеялся.

– Присядь, пожалуйста, – указал он трутню на один из стульев возле окружавшего Шиппи стола.

«Диля» подчинилась. Двигалась она при этом как-то скованно – словно на плечи ей вдруг взвалили тяжелый, давно забытый груз.

– Если ко мне нет вопросов, я вас пока оставлю, – произнесла между тем из центра помещения Шиппи. По-русски она говорила с заметным, быть может, даже несколько нарочитым акцентом. Мамай, к слову, считал, что так она выражает москвичам свое презрение, и Викторианской голограмме не доверял.

– Как пожелаешь, – пожал плечами Светлов, и Шиппи растворилась в воздухе.

– А вот я, пожалуй, задержусь, – пододвигая себе стул, усмехнулась Руденко. – Не знаю, что вы, ребята, задумали, но чувствую: скучно не будет.

Оставшиеся расселись – и как-то само собой вышло так, что Чужая оказалась по одну сторону стола, а Олег, Тимур и Аня – по противоположную.

– Мы бы хотели получить отчет о твоей службе страте, – проговорил Светлов, обращаясь к трутню, когда все заняли свои места. Фразу эту он отточил еще по пути в рубку.

– Начиная с какого момента, Всемогущий? – уточнила Чужая. – И насколько подробный? Я могу поделиться со стратой каждой прожитой мной минутой, но боюсь, что это отнимет слишком много столь драгоценного времени.

– Каждой минутой и не нужно, – заявил Олег. – Остановись на моментах, которые тебе самой представляются наиболее значимыми. Начиная с прибытия в замок Вагнерсбург.

– Слушаюсь, Всемогущий. Для того, чтобы перечислить значимые деяния за это время, с запасом хватит пальцев правого щупальца.

Чтобы вспомнить, какое из них у трутня правое – длинное с шестью отростками или короткое с тремя – Светлову пришлось поднапрячься. Кажется, первое. Да, точно оно.

– Личина Отто Беккера не вызвала подозрений в замке Вагнерсбург, – продолжила между тем Чужая, – и это я смею зачесть себе в качестве первого из деяний. Второе – обретение похищенного у Галии Измайловой кольца. Найти его не составило большого труда – кольцо хранилось в рубке замка, но так как мне было указано действовать скрытно, на то, чтобы завладеть им, потребовалось значительное время…

– Так ты получила его? – переспросил Олег. За суматохой последних событий о судьбе Галиного кольца у Чужой, похоже, никто так и не поинтересовался.

– Да, Всемогущий.

– Ну и где же оно?

– Здесь, всемогущий, – подняла руку «Диля». Как и у самого Светлова, на ее безымянном пальце было надето два черных ободка – один тонкий, отобранный накануне трутнем у Джулии, второй – офицерский.

– Ясно, – кивнул Олег. – Продолжай.

– Продолжаю, Всемогущий. Третье значимое деяние – побег из замка Вагнерсбург. Покинуть его было несложно, но уйти следовало так, чтобы не вызвать при этом подозрений. Мне это удалось, хотя и пришлось ждать подходящего случая в течение нескольких дней. Теперь в замке Вагнерсбург Отто Беккер снова считается погибшим. Для придания его смерти достоверности мне пришлось лишить жизни еще одного человека, некого Фрица Краузе. В замке считают, что эти двое сорвались со скалы в море и утонули. Тело Фрица нашли, тело Отто поглотила пучина. Я сознаю, что не получала приказа убивать, но не имела и прямого запрета, а интересы миссии потребовали от меня поступить именно так. Если страта сочтет, что я вышла за отведенные мне рамки, готова искупить вину – наказанием или службой.

– С этим после разберемся, – проговорил Светлов, поймав себя на мысли, что большинство в форте убийство немца скорее одобрит – кроме всего прочего, Фриц Краузе был тем самым вторым налетчиком, что выкрал когда-то из Крепости энергетические батареи. Ну а раз уж, по мнению Чужой, это помогло ей совершить побег… – Давай дальше, – велел он.

– Завершив миссию, я вернулась в Крепость Росс, – поведала «Диля», – однако внешние ворота оказались заперты. Пытаясь открыть их, я надела на палец обретенное в замке Вагнерсбург кольцо, и в этот момент почувствовала… – Чужая ненадолго умолкла, подняв глаза к потолку. – Это непросто описать словами, Всемогущий. Информационное поле планеты крайне слабо, и сигнал едва ощущался, и все же он оказался достаточным, чтобы я поняла: вся ответственность за страту теперь лежит на мне. Кольца обозначают внутреннюю иерархию – этот урок я усвоила – и в этой иерархии я внезапно оказалась на самом верху…

– Каким это, интересно, образом? – сдвинув брови, перебила ее вопросом Руденко.

– Элементарным, – усмехнулся Олег, почти сразу понявший, о чем толкует трутень. – Переселившись в Викторию, все мы сменили кольца Крепости на здешние, а Чужая, надев Галино, нежданно-негаданно оказалась главной – в усвоенной ею системе координат…

– Сними его! – нервно потребовала Аня у трутня. – Сними немедленно кольцо!

– Ты не вправе командовать мной, – спокойно покачала головой «Диля».

– Скажи ей, чтобы сняла! – перейдя едва ли не на крик, повернулась Руденко к Светлову.

– Сними кольцо, – приказал Олег.

На миг он усомнился, послушается ли его Чужая, но та безропотно стянула с пальца оба черных ободка и положила их на стол перед собой.

– Позволено мне будет сохранить хотя бы это, Всемогущий? – указала «Диля» на более тонкий из них. – Оно не имеет отношения к иерархии страты, но в форте без него я окажусь беспомощна.

Светлов готов был ответить согласием, но Аня его опередила:

– Нет! – решительно заявила девушка. – Не позволяй ей!

– Пусть пока на столе полежит, – сам не видя здесь проблемы, все же решил не затевать спор при «Диле» Олег.

Что ж, по крайней мере, теперь было ясно, что именно имела в виду Настя, когда предложила потребовать у трутня отчета. А также, почему поведение Чужой выглядело последнее время столь независимым. Она, оказывается, себя главной считала! Как еще только Всемогущей себя не потребовала величать! Впрочем, тогда все сразу бы и открылось… Ну да лучше поздно, чем никогда!

– Короче говоря, – решил подвести итог разговору Светлов, – взвалив на плечи бремя ответственности за судьбу страты, ты пришла к Виктории, где обнаружила, что против нас готовится заговор…