Текст книги "Шаг за порог (СИ)"

Автор книги: Денис Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– С позволения Всемогущего, не совсем так, – не дав ему договорить, покачала головой «Диля». – Я действительно явилась к Виктории, но заговора в форте не было. Я выдумала его, рассудив, что страте это будет полезно.

15.

Планета Новая Земля, форт Виктория, шестьдесят первый день в новом мире

– А вообще, если задуматься, то в чем-то она права! «Страте» ее выдумка может в итоге пойти на пользу! – проговорил Мамай, выслушав рассказ Олега и Ани.

– Ты это о чем? – нахмурился Светлов. От Стаса он ожидал совершенно иной реакции: гнева, ругани, обвинений – но только не одобрения безрассудной выходки Чужой, пусть и сделанного с оговорками.

Не застав Мамая в столовой, они нашли капитана в его «апартаментах» – по заведенной еще с Крепости традиции, дверь в них Стас не запирал. Встретившая гостей Хюррем деликатно удалилась в смежную комнату, оставив собеседников втроем – Тимур откололся еще в медотсеке, где, по соседству с Настей, они заперли Чужую. В боксы Тагаев обещал не заходить, но на всякий случай Олег приставил к ним в качестве охранника встретившегося им по дороге Артема.

– Ну, сам посуди, – усмехнулся между тем капитан. – Мы полностью контролируем форт, у каждого – персональное кольцо. Чем плохо?

– Как это чем?! – всплеснула руками сидевшая на краю кровати Руденко – Стас занимал единственный в комнате стул, Светлов подпирал спиной стену. – Ким лишь чудом не погиб, мы с Дашкой два часа провели на прицеле у психа, готового в любой момент пальнуть! А кольца, о которых ты говоришь, теперь все равно придется вернуть!

– А вот это как раз совсем еще не факт, – с загадочной улыбкой покачал головой Мамай.

– В смысле – не факт? – не понял Олег.

– В прямом. Как их вернуть, кому? Выпустить арестованных? Извините, мол, братаны, бес попутал, больше так не будем?

– Ну да, а как же иначе? – подтвердил Светлов. – Беса – Чужую, то бишь – конечно, придется им предъявить, иначе не поверят…

– А увидев Чужую – думаешь, поверят? – саркастически хмыкнул Стас. – Как бы не так! Я бы, например, не поверил на их месте. И если бы и не вынашивал заговор до инцидента – после освобождения точно бы его устроил. Просто на всякий случай.

– Как же они его устроят, если у нас есть Чужая? – резонно, как ему показалось, заметил Олег. – Любого злоумышленника сразу на чистую воду выведем!

– О Чужой забудь, – поморщился Мамай. – Ей больше веры нет!

– Нелогично! – вскинулся Светлов. – Теперь-то почему веры нет? Историю с кольцом мы, конечно, проморгали – если хочешь, я проморгал, – великодушно взял он вину на себя, – но сейчас-то Чужая снова у нас под контролем!

– Раз проморгали кольцо – можем проморгать еще что-нибудь, – отрезал капитан. – Чужая – оружие обоюдоострое, в чем мы только что лишний раз убедились. Держать такой меч-кладенец в ножнах, готовым к применению в критической ситуации, когда все прочие средства исчерпаны – да. Резать хлеб на завтрак или серу из ушей выковыривать – увольте! Сегодня Чужая кается в грехах, а завтра отыщет новую лазейку – и, как пить дать, возьмется за старое!

– Так нет же других лазеек, нет! – воскликнул Олег.

– Кто тебе это сказал, Кора с Шиппи?! – рявкнул в ответ Стас. – Или сама Чужая?! Должен признать, что тоже немного увлекся, – продолжил он тут же чуть спокойнее. – Больно уж хорошо все складывалось! Видели бы вы рожу Макбина, когда он понял, что происходит! Но все, поиграли – и хватит! Ты же и сам это уже понял – иначе зачем после допроса запер Чужую в боксе? Ну, и что теперь снова начинаешь?

– А что мне было делать? – буркнул Светлов. – В рубке ее оставить или за собой по всему форту таскать?

– Я и говорю: все правильно сделал, – заявил Мамай. – Так что прошу: не порть впечатление!

– А я все-таки не поняла насчет арестованных, – снова заговорила Аня. – Ты серьезно не намерен их освобождать? – осведомилась она у капитана.

– Да я бы с радостью, – хмыкнул Стас. – Нет, правда, имейся возможность без потерь отмотать все обратно – так скорее всего и поступил бы. Но выпустим их теперь – можно смело готовиться садиться под замок самим. Макбин, Андерсон, Бонд, да и прочие, ни в жизнь не простят нам перенесенного ими унижения! Вне зависимости от того, поверят они в подставу со стороны Чужой или нет. Я уже не говорю о таких, как Кухарски и Форд! Так что выбора у нас, по сути, нет. Вчера – был, сегодня – увы!

– То есть шестьдесят ни в чем не повинных человек так и останутся под арестом? – уточнила Руденко. – Просто спрашиваю.

– Жизнь несправедлива, – пожал плечами Мамай. – И далеко не все там у них невинные овечки – одна Джулия чего стоит! Да и остальные… Чужая ведь призналась, что не сама изобрела идею заговора – прочла кое у кого в бестолковушке. Так ведь? – посмотрел он на Олега.

– Так, – вынужден был признать тот.

По словам трутня, мысли о том, а не выкинуть ли кого-то из союзников из Виктории – не обязательно даже только русских – в некоторых головах и в самом деле бродили. И время от времени озвучивались в том или ином узком кругу. Но все это были, так сказать, разговоры в пользу бедных, не способные вылиться ни во что серьезное. Да и участвовали в них немногие – Хилари, Мэттью, Дон и, может, еще пяток обормотов, от силы – десяток (Джулию, кстати, в их числе Чужая не называла). Ни одного офицера, бывшего или действующего, ни одного авторитетного лидера – сплошь простые ребята, недовольные необходимостью делить одно кольцо на троих.

По иронии судьбы, именно доводы этих болтунов и пришлись по вкусу Чужой, трутню оставалось лишь перенацелить их в противоположную сторону. Ее страта в численном меньшинстве, а значит, уязвима. Ее страта не способна определять решения, принимаемые руководством Альянса, а значит, унижена. Члены ее страты терпят неудобства, не имея достаточного числа колец… Как все это исправить? Очень просто: устранив конкурентов. Те – вне страты, а значит, их интересы – не в счет.

При этом Чужая подозревала, что, «руководствуясь дремучими предрассудками» (ее собственное выражение), москвичи не станут первыми нарушать сложившийся в Виктории status quo (хотя сейчас, глядя на довольную физиономию Мамая, Олег уже понемногу начинал в этом сомневаться), поэтому и прибегла к провокации. А они и купились. Как там было у кого-то из классиков? «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!»

– Получается, здесь мы Чужой верим, здесь – не верим, а здесь рыбу заворачивали? – подловила тем временем Мамая Руденко. – Ты уж определись!

– С Чужой как раз все ясно, – нимало не смутившись, заявил Стас. – А по поводу арестованных… У тебя есть какие-то конкретные предложения? Готов выслушать!

– Пока нет, – покачала головой девушка. – Ситуация и в самом деле непростая. Думать надо.

– Вот и думайте! – кивнул Мамай. – Я же не предлагаю всех их немедленно расстрелять, трупы сжечь, а пепел развеять над холмами! Время подумать есть. А пока пусть посидят.

– Только чем больше времени пройдет, тем труднее будет вернуть все назад, – заметил ему Олег.

– Ты так и не понял, – вздохнул Стас. – Нет у нас больше пути назад! Нету! Только вперед, а вот где именно окажется это самое «вперед» – тут пока возможны варианты. Которые и необходимо просчитать!

На этом, собственно, их разговор с капитаном и завершился.

16.

Планета Новая Земля, форт Виктория, второй день за Порогом

«Не помешаю?»

Вторжение в сознание тоже может быть разным. Может – черным, бесцеремонным и уничижительно-грубым, рвущим мозг изнутри и оставляющим после себя выжженную пустошь, а может… Ну, не светлым, конечно – скорее бесцветным. Ненавязчивым, аккуратным и корректным. Вот как сейчас.

«А, это ты… – узнала Настя Чужую. – Да чему уж тут мешать… Ты где?»

«Рядом. За стенкой справа от тебя».

Девушка машинально обернулась к серой стене бокса, но увидеть сквозь нее трутня, конечно же, не смогла. Впрочем, как сейчас выглядит Чужая, было ясно и без того: в точности так, как она, Настя. Надень монстр другую личину, беседовать мысленно через стену они бы не смогли.

Монстр? А сама-то кто?!

«Монстр? – усмехнулась в ее голове Чужая. – Не льсти себе! Вот когда твоя новоиспеченная каста получит признание Приближенных, когда пройдешь хотя бы три окукливания, отрастишь хвост и научишься тонкой технике смены личины – вот тогда станешь монстром. А пока так, монстрик».

«Монстрик, не монстрик, а тебя срезала, – парировала Настя, нисколько не уязвленная этим замечанием. – Раз ты здесь – значит, полностью разоблачена, не так ли?»

«Так, – легко согласилась Чужая. – Вот только твоя заслуга в этом невелика – почти все исполнил тот-что-стоит-за-тобой. Признаюсь, его я недооценила. Хотя благодарна – и ему, и тебе. Я шла ошибочным путем, но, по вашей подсказке, страта меня вразумила. Посему, прими мою признательность… монстрик!»

«Всегда пожалуйста, тетя монстр, – в тон ей ответила Настя. – Обращайтесь – когда в следующий раз снова завретесь!»

«Непременно. Но я не только затем пришла, чтобы «спасибо» сказать, – продолжила Чужая. – Кольцо у меня отобрали, сняв ответственность не по силам, но я по-прежнему хочу быть полезна страте. Страте – и лично тебе. Я предлагаю помощь».

«Вот радость-то! – всплеснула руками Настя – в самом деле всплеснула, едва не задев при этом пальцами стену. – С такими помощниками, как ты, – врагов уже и не нужно!»

«Вот это сейчас обидно было, – не ясно, всерьез или в шутку, заявила Чужая. – Даже заблуждаясь и действуя самочинно, в итоге я принесла страте ощутимую пользу. Всемогущие это признали и намерены теперь сполна воспользоваться полученными плодами. Последние сомнения, уверена, у них отпадут в самое ближайшее время. Может быть, из бездны моей ничтожности и дерзко так говорить о Всемогущих, но иного выбора у них нет. Как нет его и у тебя».

«А я-то что? – пожала плечами девушка. – Меня бремя ответственности ни за какую страту не гнетет!»

«За страту ты не отвечаешь – и в том нет беды, – согласилась Чужая. – Но ты не отвечаешь и за саму себя, а вот это уже плохо. И тебе, и страте: не контролируя себя, ты можешь стать опасна».

«Хочешь убить меня, пока я не натворила дел? – вздернула брови Настя, отметив про себя, что ни испытывает по поводу услышанного ни страха, ни злости. – Ну что ж, попробуй!»

«Я бы охотно рассмотрела такой вариант, – не стала отрицать ее собеседница. – Но ты в страте, а значит, по умолчанию, неприкосновенна. Так что – только по приказу кого-то из Всемогущих, а они к такому пока не готовы. Поэтому предлагаю другое. Я могу попытаться научить тебя закрываться от того-что-стоит-за-тобой».

«Закрываться?»

«Да. Не пускать его в себя. Блокировать».

«Блокировать?» – перед мысленным взором девушки сама собой возникла картина: она у сетки, в третьем номере, слева Аня Иванова, справа Женька Панарина, на той стороне волейбольной площадки атакующий игрок со всей дури шарашит по мячу, они трое дружно выпрыгивают…

«Вот-вот, что-то вроде этого! – с энтузиазмом подтвердила Чужая. – Отличная аналогия, она нам очень поможет! С той только поправкой, что содействия от партнеров не будет, рассчитывать придется исключительно на себя».

«Одиночный блок малоэффективен, – с апломбом профессионала заметила Настя. – Его разве что пляжники практикуют!»

«Играют не технические приемы, а игроки на площадке, – ответила ей Чужая словами ее же первого тренера. – Так что, будем учиться защите?»

«А он нам позволит?» – усомнилась девушка, имея в виду трутня из злого леса.

«Даже тот-что-стоит-за-тобой, – верно поняла ее Чужая, – не может пребывать в тебе неотлучно. Сейчас его здесь нет – и в этом твой шанс!»

«Тогда будем!» – уже не раздумывая, решилась она.

«Начнем немедленно, – тут же взяла быка за рога ее собеседница. – Сядь, а лучше даже ляг. Расслабься, глубоко вдохни! Выдохни и попробуй посмотреть внутрь себя. Я тебе помогу: раз уж мы начали плясать от этого твоего волейбола, покажу мяч. А ты мысленно построй вокруг него площадку с сеткой и игроками. Ну, давай!»

Послушно вытянувшись на жесткой койке, Настя постаралась сделать так, как велела ей Чужая. Мяч она увидела почти сразу: кожаный, сшитый из изогнутых желтых и синих секций, он стремительно несся сквозь пустоту. Какое-то время девушка завороженно следила за его полетом, затем, опомнившись, постаралась представить под мячом сетку, а еще ниже – разлинованную площадку…

Резко спикировав, волейбольный снаряд со звоном ударился в пол.

«Упс! – бросила Чужая. – Мы с тобой не ворон считать сюда пришли, а учиться ставить блок – забыла? Мяч, который ты видишь – это злая воля, собирающаяся подчинить тебя себе. Пропустишь его – потеряешь себя. Отобьешь – победишь. По крайней мере, на время. Итак, попробуем еще раз. Займи место на площадке!»

В следующий миг девушка и в самом деле оказалась у сетки. По ту ее сторону тут же появилась еще одна Настя – это готовилась к атаке ее новоявленная наставница. В воздухе снова возник мяч, и, получив передачу от невидимого партнера, Чужая нанесла удар.

Настя среагировала почти машинально – как учили: сначала руки, затем ноги. Резкий прыжок, локти выпрямлены, пальцы разведены, кисти в запястьях напряжены, ладони развернуты в сторону центра площадки противника, корпус немного наклонен вперед…

Наждаком чиркнув по кончикам ее пальцев, мяч улетел в аут.

«Опоздала с прыжком», – констатировала Чужая.

«Сама вижу, – сердито буркнула Настя. – Обычно ориентируешься на пасующего, больше времени, чтобы подготовиться…»

«Давай еще раз!» – велел строгий тренер.

На этот раз выпрыгнула Настя, пожалуй, вовремя, но второпях вынесла руки слишком далеко от сетки, и, угодив в выставленный блок, мяч отскочил от него в натянутый трос, а оттуда – в пол, прямо под ноги незадачливой волейболистке.

«Уже лучше, – тем не менее похвалила ее Чужая. – Но нужно четче».

«Атакуй!» – процедила сквозь зубы девушка, возвращаясь на позицию.

Успех пришел к ней только на шестой или седьмой раз. Очередной удар Чужой, прыжок, блок – и мяч отлетает на сторону противника. Пола он, правда, не достиг, растворившись в воздухе еще на полпути, но было ясно: она справилась!

«Браво! – зааплодировала из-за сетки Чужая. – Вот так и нужно».

«Давай отработаем, – предложила Настя. – Один удачный раз – это ни о чем».

«Как раз очень даже о чем! – возразила ее собеседница. – Принцип действия тобой усвоен, при необходимости повторишь прием без труда. Проблема в другом: настоящая атака не обязательно будет столь проста и прямолинейна. Что, например, ты скажешь вот на это?»

Над площадкой снова возник мяч, Настя выпрыгнула уже практически «на автомате», но в последний момент Чужая немного изогнула кисть, посылая снаряд в сторону, мимо блока, по высокой дуге. Девушка машинально дернулась, уже понимая, что никак не сможет дотянуться… И едва не попала рукой по голове откуда ни возьмись появившегося рядом щуплого русоволосого паренька… в котором тут же с удивлением и ужасом узнала Артема Борисова. Любимую личину ее трутня.

Успев хитро подмигнуть девушке, нежданный партнер грациозно воспарил навстречу мячу и коротким, но невероятно мощным ударом отправил его через сетку. Оставляя в воздухе позади себя жуткий сизо-алый след, словно разрезающий реальность на в меру оптимистичное «до» и безнадежное «после», волейбольный снаряд ударился в пол и, отскочив, угодил точно в лицо Настиному двойнику.

В следующую секунду все вокруг исчезло, растворившись в черноте пустоты: и мяч, и сетка, и площадка, и растерянная и испуганная Чужая на ней. Последним, послав на прощанье Насте самодовольную улыбку сытого людоеда, пропал во тьме «Артем».

17.

Планета Новая Земля, форт Виктория, шестьдесят второй день в новом мире

– Ничего не понял! – рассерженно бросил Мамай из-за стола-под-часами. – Давайте сначала и по порядку: кто где был и что делал! И не друг про друга – каждый про себя!

Олег, Даша и Игорь, рядком стоявшие перед ним, неуверенно переглянулись.

– Давай тогда ты первая, – предложил Светлов Макаускайте.

Девушка кивнула.

– Сразу после завтрака я зашла в медотсек, – начала она рассказ. – Принесла еду для Насти и Чужой…

– А я в это время как раз нес там вахту, – вставил Игорь.

– Вооруженный? – уточнил Стас.

– Да, с мушкетоном.

– Уже интересно! – заявил Мамай. – Какого черта Палиенко торчал там с мушкетоном, если на Чужих это оружие не действует? – резко спросил он у Олега.

– Так всегда же так делали! – опередил Светлова с ответом Игорь. – С времен Крепости еще!

– Часовой там стоял, чтобы посторонних в боксы не пускать, – в свою очередь пояснил капитану Олег. – А не чтобы от Чужой отбиваться.

– Ясно, – кисло скривился Стас. – Продолжайте.

– В обоих боксах оказалось по Насте, – снова заговорила Даша. – Ну, то есть, понятно: одна настоящая, другая – трутень в ее личине. Я еще спросила Гарика, кто из них двоих Чужая, на что он сказал: «По ходу, уже обе…»

– Так, давай без лирики, – нетерпеливо перебил Макаускайте Мамай. – Только голые факты.

– Факты – так факты, – пожала плечами Даша. – Я вошла в первый бокс, где, вроде как, должна была быть реальная Настя. Та лежала на койке, лицом вверх, с открытыми глазами. На мое появление внутри она никак не отреагировала. Не двинулась, даже когда я что-то у нее спросила – что-то нейтральное, типа «Как дела?» Тарелку с чашкой я хотела пристроить на край койки, но затем подумала, что, пошевелившись, Настя случайно их оттуда столкнет, поэтому просто оставила завтрак на полу и вышла. Во втором боксе поначалу было все то же самое. Копия Насти на койке, на меня – ноль внимания, фунт призрения. Я, такая, наклоняюсь, чтобы поставить посуду… Дальше все случилось очень быстро. Она не вскочила даже – слетела с койки, не меняя позы, словно ее ветром снесло – и как даст мне по затылку! Последнее, что помню: чай ме-е-едленно так выплескивается из кружки. И сразу затем: я на полу, лицом в сладкой голубой луже, а больше в боксе никого нет…

– То есть ты, когда вошла, даже дверь за собой не закрыла? – хмыкнул Мамай. – Иначе как бы Чужая вышла?

– Не помню… – призналась девушка. – В первом боксе точно закрыла, а во втором… Наверное, нет.

– Великолепно, – закатил глаза к потолку Стас. – Просто великолепно! Ну, и что было дальше?

– Дальше я первым делом – к зеркалу, – рассказала Даша. – Оно там на двери внутри. Смотрю: подозрительных следов на шее нет. Да и Гарик потом подтвердил, что ужалить меня трутень не пытался, просто оглушил…

– Что дальше было с Чужой?! – в очередной раз перебил ее Мамай. – Ведь я правильно понял: сбежала именно Чужая, а не Журова? – уточнил он – почему-то у Светлова.

– По всей видимости, да, – ответил ему Олег.

– Что значит «по всей видимости»? – угрюмо поинтересовался капитан.

– А как ты точно проверишь? – развел руками Светлов. – Побег был из второго бокса – туда мы поместили Чужую. Но весь путь – по форту и потом снаружи – она проделала в личине Насти. Тогда как, при наличии выбора, Чужая обычно предпочитает иметь внешность Дили Измайловой. То ли она специально пыталась нас запутать, то ли мы чего-то не понимаем!

– Вот последнее – прямо в точку! – буркнул Стас. – А что вторая говорит? Типа, настоящая Настя?

– Да ничего она не говорит! – хмуро бросил Олег. – Молчит, как рыба об лед! И глаза такие… ошалелые! – не сразу нашел он подходящее слово.

– Ошалеешь тут с вами, – проворчал Мамай. – Ладно, вернемся к Чужой. Той, что сбежала. Ты-то куда смотрел, вахтенный? – перевел капитан взгляд на Игоря.

– Туда и смотрел, – развел руками Палиенко. – Как увидел, что происходит в боксе – бросился закрыть дверь, но Настя – Чужая то есть – меня опередила. Вылетела метеором – я только и успел, что пальнуть в нее «на автомате». Но ты сам сказал: против этой твари мушкетон бесполезен… А она прямо как озверина нажралась: одним ударом посадила меня на задницу, сдернула с руки кольцо – чуть мне палец не оторвала, – продемонстрировал Игорь капитану до сих пор кровоточившую ранку на фаланге. – И поминай как звали!

Палиенко умолк, и Олег решил, что пришел его черед продолжить историю.

– На лестнице она потом еще с Тимуром столкнулась, – проговорил он. – Что там у них произошло, никто не видел, но сейчас Тагаев в медотсеке – второе сотрясение мозга за два дня. А внизу, у ворот, Чужая на Иру нарвалась… В общем, Зварыч сейчас тоже в медотсеке, – он нервно сглотнул, вспомнив лицо девушки, за считанные секунды превращенное «Настей» в кровавое месиво. – Мы с Галей там неподалеку были, но когда подбежали, Чужая уже в кабину вездехода нырнула – и сразу по газам. Едва Геру не переехала – он на пути стоял, чудом отпрыгнуть успел.

– То есть до кучи, еще и вездеход тю-тю, – констатировал Мамай.

– Вездеход вернем, – пожал плечами Светлов. – Дальше поводка она на нем все равно не уедет…

– Вот и займись! – вскинул голову капитан. – Ты упустил – ты и возвращай!

Обвинение было не совсем справедливым, но Олег предпочел молча кивнуть.

– Возьми с собой человек шесть-семь – на случай, если придется толкать по мертвой зоне – и вперед, – распорядился Стас.

– Придется, куда же без этого, – заметил Палиенко. – Не затормозит же она на границе!

– Что, прям сейчас переться за вездеходом? – уточнил Светлов. По его мнению, в данный момент это никак не могло считаться первоочередной задачей.

– Вот именно! Как раз засветло доберетесь! – заявил Мамай. – Хочу, чтобы к приходу китаезов вся техника был на месте, – все же соизволил пояснить он причину такой расстановки приоритетов.

– А китайцев когда ждем? – осведомилась Даша.

– Конфуций их знает! Может быть, даже сегодня. Все ясно? – снова уперся капитан взглядом в Светлова.

– Ясно, – пожал плечами Олег.

– Тогда приступай. Да, вот еще что, – вспомнил Стас. – Возьмите с собой один из карабинов. Вряд ли, конечно, Чужая станет вас дожидаться на дороге – не для того она сбегала из Виктории… Но если вдруг встретите – пристрелите без разговоров. Хватит с нас обаятельных инопланетяшек! Справишься или кому другому поручить?

– Справлюсь, – буркнул Светлов. Сейчас он и в самом деле был готов спустить курок – ну, или, по крайней мере, верил, что готов: второе подряд (и на этот раз совершенно необъяснимое) предательство Чужой иного выхода ему просто не оставляло.

– А с Настей что будет? – спросила тем временем у Мамая Макаускайте. – С той, что осталась в форте?

– Посмотрим, – проронил капитан после небольшой паузы. – А пока чтобы ни одна душа к ней не совалась! – добавил он затем. – Любого идиота, которому вздумается приоткрыть дверь бокса хоть на миллиметр, запру в соседний! Или даже в тот же самый!

– А еду тогда ей как передавать? – уточнила Даша.

– Никак! – отрезал Стас. – С этой минуты Журова у нас на диете!

– Тимуру это не понравится, – покачал головой Игорь.

– Его проблемы, – пожал плечами Мамай, закрывая тему.