Текст книги "Вилы надежды (СИ)"

Автор книги: Денис Деев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Девушка в ответ окинула меня безразличным взглядом.

– Ну да, это же хашш. Смотри, как тебя встречают! – Астрис махнула в сторону лестницы, на которой выстроились все, кто жил и работал в барском доме, – становишься популярным.

– Что такое хашш и почему пластинки обратно срослись? – не обратил я должного внимания на всенародную любовь.

– Корабль кваллена помнишь? – напомнила мне про прибытие владыки острова в Отверн, – так вот его хашши и тянули.

– Это морские змеи, да?

– Угу, огромные злобные твари…

С лестницы скатился дед Микаль с внучкой.

– Ну что, можно поздравить? – шила в мешке не утаишь, а два здоровенных круглых камня в телеге тем более.

– Можно-можно, а вас? – в свою очередь спросил я у деда.

– Нас – тоже можно! Если не устал, давай прокатимся, – предложил тот.

– Не-не-не, спасибо, я сегодня накаталась-набегалась, – сразу пошла на попятный Астрис, – теплую ванну и спать. Хотя нет, Лукорья, будь добра, пришли мне гонца. У меня для него поручение будет. А потом – спааать!

– Залезай, дед. Привет Рани! – я сам тоже запрыгнул на телегу. Жернова снимать не стал, так как догадывался, что хочет мне дед показать.

Однако дед меня удивил, я начал подозревать неладное, как только он меня повез не к реке, на которой мы решили делать запруду, а наоборот от нее, в поля. Сюрприз же был приятным. Правда я сначала и не понял, что за конструкцию вдоль поля возвели. Жерди какие-то, вертикальные поперечные. И односкатная крыша, которая все это дело прикрывала сверху. Подъехав поближе, я соскочил с телеги. На горизонтальных жердях кое-что было подвешено. Подойдя, я заметил, что это небольшие корешки кортута.

– Вот, сушилку испытываем. К осени готовимся, – пояснил Микаль, – соберем с поля и сразу сюда. Ах вы паразиты!

Микаль с одним глазом успел заметить то, чего я с двумя не увидел. Старик проковылял к одной из жердей, снял спиральный корень и показал его мне. Конец корня был отгрызен.

– И кто это постарался?

– Кто-кто – крули! Чтоб они лопнули! Жерди надо выше поднимать, а то урожай весь пожрут.

– Хорошо, что поэксперементировали заранее. С этими крулями можно что-то сделать?

– Мама научила меня ловушки для них из прутьев вить, – подала голос Рани.

– Великая охотница была, благословленная Лимой, – с сожалением произнес Микаль.

Рани развернулась к нему и сжала кулачки.

– Почему ты так говоришь⁈ Почему – была⁈ Ты… ты не веришь… ты не веришь, что они с папой живы⁈

Старик сник. В его глазу мелькнула слеза.

– Налым не то место, где люди живут по сто лет.

Я уже что-то слышал про Налым и пытался вспомнить, что же именно. Это было как-то связано с родителями Рани… а точно! Их в этот самый Налым сослали!

– Нет никаких вариантов узнать, как они там? – я почувствовал себя бесчувственным болваном. Бегаю, решаю собственные задачи. А о том, что происходит с моими новыми друзьями спросить забыл. Ведь есть же какие-то варианты вызвать сосланных обратно в поместье.

Дед отрицательно покачал головой и теперь уже на глаза Рани навернулись слезы.

– Рудники в Налыме охраняют люди кваллена…

– Рудники? – как же этот мир похож на мой родной. И у нас дома и тут не принято, чтобы заключенные без дела сидели. Они должны приносить пользу обществу. И желательно, чтобы они это делали на самых тяжелых и вредных для здоровья производствах.

– Да, там добывают силиновую руду. Вредную, работники потом кровью кашляют, – Микаль совсем не щадил свою внучку. Ну или приучал ее к тяжелым реалиям.

– Все понял. Давайте сделаем так – немного здесь подразберемся с насущными делами и наведаемся в Налым.

– Спасибо! – вырвалось в девушки, – я тогда останусь, ловушки сделаю и развешаю.

Еще одно обязательство мне на шею. Но его я выполню с охоткой, правда не понимая, как с местным квалленом при этом не поссориться.

– Мельница?

– Поехали – покажу!

Сиом набрал в бригаду толковых ребят. С балбесами он вряд ли бы смог такого понаворотить. Дамбу они из крупных булыжников выложили. С цементом бы она бы лучше выглядела, да и прочнее держалась. Но худо-бедно свою функцию она выполняла, поднимая уровень воды. По установленному наверху деревяному желобу уже бежал поток, спадающий на колесо с лопатками и оно… вращалось!

Скрипело, раскачивалось из стороны в сторону, но вращалось! Ему требовалась балансировка, да и вал сидел неидеально. Но черт возьми, оно работало!

Утомившиеся от праведных трудов мужики лежали на берегу в тени деревьев. Определенный этап работ они уже выполнили. Жаль им было мешать, но пора было начинать и второй этап строительства.

– Сиом, – позвал я бригадира-кузнеца.

Тот приподнялся, повертел головой и увидев нас, рысью сорвался с места.

– Добрый день, доллен! – он начал кланяться за десять шагов до повозки.

Пора отучать его от этой дурацкой привычки. Я пошел ему на встречу и крепко пожал ему руку.

– Привет, товарищ! Гляжу вы потрудились на славу! Молодцы, просто слов нет, какие молодцы.

– Да… вот… работает, – огромный кузнец от смущения не знал, куда девать свои руки.

– А чего у нас бригада на пустой желудок загорает? – повернулся я к Микалю, – как в усадьбу вернемся, распорядись отослать им кругляк сыра и пару бутылок красненького. Заработали ведь?

– Еще как заработали, – ухмыльнулся дед, – мужики – сгружай жернова! Телегу освободить надо!

Стаскивали камни всем гуртом, едва не придавив деда Микаля. Причем случилось это от того, что я помогать кинулся, вилане впали в глубокий ступор, глядя на то, как барин вместе с ними жернова ворочает.

– Все сделаем! Сегодня жернова приладим, а завтра навес строить начнем! – бежал за отъезжающей телегой Сиом. В силу комплекции пробежки ему давались тяжело, но он не сдавался, – все в лучшем виде, доллен, будет!

– Товарищ, – напомнил я ему.

– Хорошо, товарищ доллен!

Бодрячком я держался при бригаде, как только мы выехали на дорожку, ведущую вдоль полей кортута, я почувствовал, как у меня глаза слипаться начали.

– Устал? – спросил Микаль, видя, как я носом клюю.

– Как собака, – признался я.

– Как кто⁈

– Как гвены, – вспомнил я, как называются местные ящеры, которых Божан использовал для охоты на беглых крестьян.

– Гвены не устают. Бегают сутками напролет.

– Значит я необычный гвен.

– Значит. Я с первого взгляда понял, что ты чужак. Не из соседней деревни. Или даже из другого дола. Ты совсем чужой чужак, – разоткровенничался Микаль, – ты откуда? Только не надо мне-то про Самару рассказывать. Все одно не поверю.

– Я на самом деле… – я не стал рассказывать, что это за Самара и где она находится, – я из другого мира, отец.

– И как ты к нам пролез?

– Не поверишь – через речку. Пошел купаться, затянуло там, а вынырнул здесь.

– Делааа, – протянул дед, – и как вы там живете в этом другом мире? Ногами по небу ходите?

– Нет, дед, – усмехнулся я, – живем, как и вы.

– И гриммары у вас есть? И магия?

– Магии нет. А гриммаров мы своих извели.

– Как извели⁈

– Как-как. Под корень. Кого вздернули, кто за границу убежал.

– Гриммаров? Выгнали? – дед выпучил единственный глаз, – иии… как?

– Не успел насладиться моментом, к вам перенесло.

– А ты не пробовал… ну обратно…

– Перенестись? Слушай, в ведь нет! – до меня только сейчас дошло, что можно было в речке понырять. Вдруг бы домой вернулся, – надо бы попробовать…

– Не смей! Как мы тут без тебя, а? Нам и с тобой-то страшно, а что дальше будет совсем непонятно.

Сам того не желая, я внезапно завел большую семью и кучу ответственности за нее.

– Никуда я не уйду, разве что ненадолго. Выспаться. И сразу назад.

Как приехали, я помнил плохо. Пошатываясь и позевывая, я добрался до опочивальни и рухнул на кровать, еще раз подумав, что в жизни барина есть свои плюсы. Только я положил голову на подушку, как суета в доме моментально стихла. Как они меня видят? Или просто чувствуют или голосом друг другу передают, что товарищ-барин ко сну отошел. Как бы там ни было, но в тишине отсыпаться было намного приятнее.

Во всех правилах бывают исключения, как приятные, так и не очень. Мое персональное исключение и наказание в одном лице звалось Астрис.

– Уходи или я сейчас в дверь выстрелю, – попробовал я ее прогнать.

– Из чего выстрелишь? Из лука? Так у тебя его нет.

Я не заметил у местных никакого другого оружия кроме луков и стрел. Надо будет хоть как-то эту ситуацию исправить.

– От отца прибыл гонец с известием. Нас ждут.

– Кто и где?

– Человек, которого ты знаешь под именем Божан.

Нужный человек, как бы мне не хотелось еще немного поваляться в кровати, пришлось себя оттуда силком вытаскивать.

– Как ты его так быстро нашла? – выйдя в коридор первым же делом спросил я.

– Это не я, это отец. Божан, видимо болтался где-то поблизости, вот и откликнулся. Сказал, что будет нас ждать возле Тысячелетнего Древа. Я к нему пойду одна, если хочешь, спрячься в повозке. Он не должен тебя видеть, чтобы не догадаться, что в Элестии новый хозяин…

– Он не догадывается, он знает, что я убил Гундара.

– Откуда⁈

– Он при этом присутствовал.

Мы шли по коридору, Астрис остановилась и резко развернулась ко мне лицом.

– И ты молчал⁈ Гриммар тебя побери! Ты же подставил не только себя, но и нас с отцом…

– Он забрал один из кобажей Гундара! Так что я не думаю, что он будет трезвонить об убийстве доллена на каждом углу.

На лице Астрис появилось задумчивое выражение.

– То есть ты отдал ему кобаж в обмен на молчание? Хитрый ход! По тебе не скажешь, что ты настолько дальновидный!

Я не стал уточнять, что поделиться с Божаном добычей придумал не я. Пусть Астрис будет поражена моим коварством.

Тысячелетнее Древо являлось по сути своего рода пограничным столбом между Элестией и Ратбатом. Я ожидал увидеть великана с кроной до небес, но реальность оказалась прозаичнее – от Древо остался лишь один полусгнивший пень, хоть и внушительных размеров.

К нему мы пришли не с пустыми руками. Чтобы пустить охотника по следу, мне нужна была хоть какая-нибудь зацепка. И такая у меня была. Я попросил у Рани обломок стрелы, который мы достали из раны Астрис. Уж очень у него было необычное оперение, красная щетина с черными прожилками. На мое удивление Рани сказала, что стрелу она не подбирала и ни о чем таком вообще не помнит! Мне захотелось допросить ее с пристрастием, но времени на это не было. Да и у нас была еще одна стрела, попавшая в телегу и там застрявшая. Но зарубку в памяти насчет странного поведения Рани я поставил.

Пень стоял на открытом месте, и мы сразу заметили одинокую фигуру, сидящую возле него. Но еще раньше нас заметили спутники Божана. Его гвены вскинулись, почуяв нас, но охотник отозвал их свистом.

Он продолжил сидеть, когда мы подошли, что было необычно. Я привык, что вилане вскакивают при приближении Астрис.

– Искали? – сказал он вместо приветствия. И если он и удивился, увидев меня вместе с Астрис, то никоим образом этого не показал.

– Да, Божан, – я кинул ему стрелу с красно-черным оперением, – нам нужен человек, который стреляет ими.

Охотник наклонился, поднял стрелу. Осмотрел, а потом сломал ее пополам и выкинул.

– Эй! Ты зачем…

– Я могу найти и привести к вам любого человека. Но вы ищете целую банду, с которой я связываться не хочу.

– Боишься? – пытаясь унизить Божана, спросила Астрис.

– Не боюсь, но точно знаю, что охота за Обреченными точно ничего хорошего мне не принесет, – Божан не поддался на провокацию.

– Кто такие эти Обреченные? – название банды мне сразу не понравилось. Обреченного человека сложно запугать и трудно заставить оступиться. Зачем они нам дорогу перешли и создали проблемы на ровном месте?

– Сбежавшие из Налыма вилане. Им бояться уже нечего. Поймают – повесят на ближайшем суку. Они сбились в стаю и потрошат мелких торговцев.

– Чего их не поймают?

– Как их поймать? Сидят в чаще, следов стараются не оставлять. Солдаты кваленна за ними гоняются, но без особых успехов.

– Ты же охотник на беглых? – Астрис решила глубже вникнуть в ситуацию.

Божан кивнул.

– Обреченные – беглые? – на всякий случай уточнила Астрис.

И удостоилась второго кивка.

– Мы платим тебе. Хорошо. Ты собираешь смелых парней, отслеживаешь этих пришибленных и уничтожаешь. В чем проблема?

– Я работаю один. И никогда не связываюсь с, как вы говорите, пришибленными. Я часто сплю в лесу и не хочу проснутся со стрелой в глазнице.

По плащу Божана и так было понятно, где он проводит все свое свободное время. Иначе зачем ему украшать плащ высохшими листьями, ветками и корой с деревьев? Маскировка вышла почти идеальная, но от обозленных Обреченных такая не спасет.

– Хорошо. Спасибо, что не помог, Божан, я запомню, – презрительно произнесла Астрис.

Она развернулась, чтобы направиться к коляске. Я же уходить не торопился.

– А если мы поручим тебе не убить их. А передать информацию?

– Информацию? О чем?

– О том, что новый хозяин Элестии, – я сделал ударение на слове «новый», – ищет с ними встречи. И мира.

– Это я сделать могу.

Я так и знал, что Божан что-то недоговаривает. Скорее всего, он как-то связан с Обреченными. Как-никак в одних лесах живут. Но это мне было и на руку.

Божан поймал, подкинутую мной золотую монету. Глянул наее достоинство и кивнул, удовлетворенный наградой.

– Хорошо, я постараюсь устроить вам встречу.

Домой я возвращался с чувством удовлетворения. Успел я за сегодняшний день немало. А учитывая то, как споро работает бригада Сиома, на завтра меня тоже ожидают серьезные подвижки. Мы болтали с Астрис о том, что неплохо было бы закупиться кортутом в Отверне и опробовать нашу мельницу. Мы еще за помол и заработать кое-что могли. Для Астрис это были сущие копейки, но она считала, что мы таким образом отработаем систему поставок и продаж.

Встретившая нас Лукорья сделала нам выговор за то, что к ужину мы опоздали. Я терпеливо относился к ее ворчанию, ведь делала она это не из-за злого умысла, а потому, что заботилась о нас, как о родных.

Удивительное дело, утром из кровати меня дернула не Астрис. Аристократка, нагулявшись вместе со мной на свежем воздухе, наконец-то не вскочила с кровати чуть свет. Однако у нее нашлись достойные подражатели.

Рани не смогла дождаться завтрака, чтобы похвастаться передо мной.

– Гляди! – протянула девушка мне плетенную корзинку, накрытую крышкой.

– Там что?

– Осторожнее! Крышку не открывай! Убежит! – накрыла ладонью мою руку Рани.

– Кто… убежит? – я услышал шорох внутри корзинки. Там явно было что-то живое.

– Кто-кто, круль! Я поймала, представляешь⁈

Я уже был наслышан о вредителях, на которых постоянно жаловались вилане. Мне стало жутко интересно увидеть, как же выглядели эти легендарные паразиты. Я аккуратно приоткрыл крышку. Оттуда на меня смотрели две черные бусинки.

– Чего⁈ – к двум глазкам бусинкам прилагались серая шерстка, длинный носик и лысый длинный хвост, – это не круль! Это крыса! Точнее – крысеныш! Мелкий еще!

– Да-да, они крупнее бывают. Прям такая напасть, если в доме заводятся, то все от них прятать надо.

Я приоткрыл корзинку еще раз. Ну точно – крыса крысой. Никакого отличия от тех, что на Земле водились. Вся живность в Белгази хоть немного, но отличалась от той, которая водилась в моем родном мире. А крыся-круль нет! Они была точной копией своих земных собратьев.

– Ее можно утопить, прямо так, в корзинке, – кровожадное предложение Рани никак не вязалось с ее ангельской внешностью.

– Топить, так топить. Нечего ей портить народное имущество, – мне от чего-то было жаль маленького круля. Но что с ним делать? Отпускать?

– Мне тоже их жалко. Они такие хорошенькие, пока не начинают грызть все подряд. Дед рассказывал, что как только они появились…

– Появились? То есть их раньше у вас не было?

– Нет, не было, – рассеяно ответила девушка, увидев, как сильно я разволновался.

Глава 16

Выяснилась одна интересная штука. Лет тридцать-сорок назад, ни в Элестии, ни по всему Боргосу знать не знали, кто такие крули. А потом они появились и заполонили собой весь остров. И у меня возникло подозрение, что явились они ровно оттуда, откуда и я. Крысы могли в реку свалиться или ее переплывать. Их в Белгази и затянуло!

– Рани, знакомься – это Крыс, – сам того не понимая, я дал крысенышу имя, – он родом оттуда, откуда и я.

– Из Самары⁈

– Дальше. Намного дальше. Слушай, а пойдем, прогуляемся?

– Наши на завтрак собираются…

– Ничего, позавтракаем позже.

Рани обрадовалась. В последнее время мы больше путешествовали с Астрой, а виланка засиделась в поместье. Душа девушки требовала своей порций приключений.

– Хочешь на Булате прокатиться? – я и сам скучал по стальному коню.

– Да! – девушка обрадовалась так, что чуть корзинку с крулем из рук не выронила.

На широкой спине Булата мы вдвоем разместились с удобством. Его седло изначально было рассчитано на двух наездников. И самое приятное – его не надо было седлать, упряжь на лухе болталась всегда.

– Мы едем не в ту сторону! – Рани старалась перекричать шум от копыт и ветер, – река там!

– Знаю, – ответил я, – я передумал его топить!

У девушки конечно же были вопросы. Но терпения Рани не занимать, она смогла с ними дотерпеть до конца поездки.

– Ты его хочешь живого в землю закопать? – накинулась она на меня с расспросами, едва мы остановились возле края леса, – или сжечь?

Сколько я сегодня нового-то о Рани узнал!

– Отпустить…

– Как отпустить⁈ Зачем я его ловила⁈ Чтобы отпускать⁈ – идея девушке пришлась не по вкусу.

Я спрыгнул с коня и подал Рани руку, помогая спуститься.

– Знаешь, я передумал его топить…

– Понимаю, это непросто. Надо было его проткнуть через прутья ножом…

– Как у вас там говорится – святая Лима, что с тобой не так? Это же единственное родное мне существо…

– Круль⁈

– Крыс! Знаю, не самое приятное существо в твоем мире. Да и в моем тоже. Но он один…

– Да их тысячи! По всему острову! – возразила мне девушка.

– Поэтому нестрашно, если мы отпустим одного, правда? Мы отвезли его далеко от поместья. Он не вернется…

– Вернется-вернется. Не к полю, так в дом. Эти гады всегда возвращаются!

Я открыл крышку и выпустил зверька к себе на ладонь. А тот, как знал, что я не желаю ему зла. Уселся и начал чистить себе мордочку лапками.

– Ну ты посмотри, разве он не милаха?

– Если ты не в состоянии с ним покончить, я помогу, – Рани нагнулась и нашла в траве булыжник.

Я взмахнул рукой и подкинул крысеныша. Он приземлился в кустарнике и бегать за ним было уже бессмысленно.

– Добрый ты, – вздохнула Рани, выбрасывая камень, – слишком добрый, когда-нибудь тебя это подведет.

– Тебя же не подвело. Был бы я недобрым, я не стал бы тебя спасать, – напомнил я девушке обстоятельства нашего с ней знакомства.

– Я про это и говорю – ты бросаешься помогать всем вокруг. Но забываешь о себе. Кто поможет тебе…

– Люди, мы научим их, что надо помогать друг другу и…

В дерево, возле которого я стол впилась стрела. Ее древко мелко вибрировало. А оперение было набрано из черных и красных щетинок.

– Ага, научим, – произнесла Рани, затравлено озираясь.

Стрелка искать долго не пришлось. Он сам вышел к нам, с луком в руках, тетива натянута, стрела смотрит мне в грудь. Мой доспех из чешуи морского дракона остался дома на вешалке. А вилы – на седле у Булата. Я уж было подумал, что в этом лесу и останусь, но вдруг стальной конь двинулся вперед, прикрывая меня телом.

– Прикажи ему остановиться, – потребовал лучник.

– Что за…

Голос! Точно не мужской! Так может говорить молоденький паренек… или женщина? Костюм у лучника был странный, будто его с ног до головы перемотали в грязные заношенные бинты. Такие же повязки скрывали и его лицо и искажали голос.

– Булат – стой! – я же сам попросил Обреченных прийти на встречу. И потом – если бы он, хотел, он бы меня спокойно пристрелил украдкой.

Конеящер послушно застыл.

– Все – мы готовы разговаривать, – я приготовился выслушать требования лесной бандитки. Я был уверен, что она потребует денег. Как минимум компенсацию за убитых нами товарищей-грабителей. И я готов был их ей дать. В обмен на кое-какие услуги и информацию.

Но к произошедшему в следующее мгновение, я готов не был. Вообще-то невозможно к такому быть готовым!

Стрелок ослабил тетиву и убрал лук за спину, а стрелу в колчан. Потом размотал повязку на своем лице. Точно – женщина, я угадал! Лесная тетка смотрела не на меня, а Рани. И девушка разглядывала лучницу с широко раскрытыми глазами.

– Мама, – едва слышно прошептала девушка.

Лучница в ответ слабо улыбнулась.

– Да дочка, это я.

Чтобы не упасть, мне пришлось опереться о бок Булата.

– Подождите, это как так? Ты же говорила, что родителей твоих…

И тут до меня дошло. Отца и мать Рани сослали на тот проклятый рудник, но им удалось бежать!

– Папа?

Лучница в ответ покачала головой.

– Как⁈ Что с ним…

– Нам о многом надо поговорить, девочка моя.

Лучница подошла к Рани и крепко обняла дочь. Потом увела ее за собой в лес. Я за ними не пошел, подумав, что им есть о чем поговорить с глазу на глаз.

Разговор продолжался долго, я даже успел вздремнуть, облокотившись на ствол дерева.

– Знаешь почему я тебя не убила?

Это я услышал вместо «доброго утра»! Я открыл глаза, передо мной стояла лучница. А в руке у нее блестел узкий кинжал.

– Я думал, что мы уже этап убийства друг друга преодолели.

– С чего бы это? – женщина-мумия не торопилась убирать кинжал в ножны.

– Я спас вашу дочь…

– Да, я это знаю. Рани рассказала мне. Но ты убил моих товарищей, – поигрывала ножом женщина. Не то, что мне было страшно. Я был уверен, что смогу ее обезвредить, но хотел решить наши разногласия миром. Кроме того глупого столкновения на дороге, нам с ними делить было нечего.

– Напоминаю, что это они на нас напали. Мы с…

– Гриммаркой. Ты был с гриммаркой.

– Да, я был с гриммаркой. Ее зовут Астрис, замечательная девушка…

Лучница посмотрела на дочь, та пожала плечами, мол эта гриммарка не настолько замечательная, как я про нее рассказываю.

– Кроме того, я убил Гундара. И папашу его.

– А какое мне до них дело? – мой подвиг лучницу не впечатлил, – ты их убил и занял их место. Хотя это неслыханно – виланин командует в Элестии! Только поэтому я в тебе и не выстрелила!

– Из любопытства значит?

– Ага, – женщина подкидывала кинжал и ловила его за лезвие. А ну как метнет? До нее всего пару шагов, увернуться будет сложно. Поэтому я продолжил беседу осторожно, чтобы ненароком не вызвать у нее агрессию.

У меня же по ходу беседы возник еще один важный вопрос – как местные определяют, кто перед ними? Виланин или гриммар? Я в данный момент вырядился в барский охотничий костюм. Одного взгляда на который достаточно, чтобы понять – вещь цены немалой. Тот же Ирон с иголочки и дорого одет, ухожен. Но аборигены, по крайней мере при мне, еще ни разу не ошибались с определением того, кто перед ними.

– И почему ты решила, что я виланин?

Женщина громко расхохоталась.

– Ну это же видно!

– Как видно⁈ – я на самом деле не понимал, как они простолюдинов от аристократов отличают.

Мать с дочерью переглянулись.

– Ты где его такого убогого нашла?

Это было очень обидно.

– Я же вроде простой вопрос задал. Зачем хамить?

– Он не простой, он… детский и смешной, – было заметно, что Рани подбирает слова, чтобы меня еще сильнее не занозить.

– Да почему? Я вот в барских шмотках, на железном улаке, а она сразу видит, что я виланин… как⁈

– Ты правда не знаешь, как⁈ – похоже мамаша Рани начала мне верить.

– Истинная правда! – я не солгал. Для меня – нарядить Рани, макияж ей сделать и будет барыня на загляденье. Той же Астрис она нисколько не уступит.

– Вокруг меня есть ореол Гриммара? Я похожа на дочь солнца? – спросила Рани, покрутившись на месте.

– Я этих ваших местных обычаев не понимаю, – признался я.

– Да каких обычаев, у него что, глаз нет⁈ – начала злиться лучница.

– Есть, вроде видит неплохо, – заступилась за меня Рани.

– Золотистое свечение вокруг Рани или меня есть?

– Э… – я присмотрелся повнимательнее, потом понял, что надо мной глупо шутят, – нет, конечно! Хватит из меня дурака делать!

– А вокруг Астрис? Видишь? – по голосу Рани было незаметно, что она глумится.

– И вокруг Астрис ничего не светится! – мне этот бесполезный разговор начал надоедать.

– Точно – слепой! – поставила мне диагноз лучница, – ладно днем не заметить, но ночью… она же горит вся, как и любой другой гриммар!

Мне потребовалось время для следующего вопроса.

– То есть вы хотите сказать, что все гриммары светятся? Точнее вы видите, что они светятся?

Мать и дочь синхронно кивнули. И вопросительно уставились на меня.

– Так. Секунду. А я свечусь?

Они опять же синхронно помотали головой.

– Ты – виланин! С чего ты будешь гореть?

– Не свечусь? – повернулся я к Рани.

– Нет, – развеяла она мои сомнения.

– Но ты какой-то странный виланин, – призналась мать Рани.

– Значит, все-таки свечусь?

– Нет. Я услышала твои слова, когда вы говорили с Рани. Ты хотел помочь остальным виланам в Элестии?

– Ну не только в Элестии…

– Вот поэтому я и не выстрелила.

– Я тебе за это признателен. Поехали в поместье?

– Ты меня за кого принимаешь? Я не понимаю, что там меня ждет засада?

– Да какая к чертовой матери засада! Вон у Рани спроси, что тебя там ждет.

– Мама, у нас сейчас все по-другому…

– Ровно до того момента, пока не придут солдаты кваллена!

– Об этом я и хотел с тобой поговорить. И кое-что предложить?

– Предложить?

– Да. Деньги. И место для жизни.

Если таланты Астрис по управлению поместьем превосходили мои, то как выживать на враждебной территории, меня учить не надо. Мне нужна была дружина. Любой отряд, который бы патрулировал поместье и предупреждал меня о появлении чужаков. Валдар уверял меня, что пока я исправно плачу налоги, то императору и его сановникам до меня нет никакого дела. Однако нельзя исключить случайности и различных искателей приключения.

– Ты хочешь нас купить? – спросила у меня лучница.

– Ты все неправильно поняла! Я не покупаю вас. Я даю вам работу. И цель в жизни! Или вы так и собираетесь вечно прятаться по лесам? Сами выберите место, построите себе дома. Будете приходит в поселок всегда, когда пожелаете.

– Мы станем свободными виланами? – с сомнением спросила женщина.

– Именно.

– Я не могу решить такое одна. Мне надо поговорить с людьми.

– Говори. И приходи в дом в любое время с ответом.

– В дом доллена⁈ – похоже у всех вилан был врожденный страх перед аристократами. Даже лучница, которая сбежала с рудников и черт его знает сколько времени скиталась по лесам, являться в барский дом опасалась.

– В мой дом, – уточнил я, – кстати, меня Георгий зовут.

Я протянул лучнице руку, до конца не будучи уверен, как принято представляться будущим друзьям в Белгази.

– Георгий? – я уже привык, как на мое имя реагируют местные, – слепой, без памяти, но шутник. Хорошо Георгий, я приду через три дня с ответом.

Я дал Рани попрощаться с матерью, тактично отойдя в сторону. До усадьбы мы ехали молча, девушке надо было усвоить все, что она услышала от матери.

– Деду расскажешь? – спросил я, подъезжая к конюшне.

– Мама просила пока не говорить, – деда все равно надо было подготовить к виду девушки. Выглядела она настолько потрясенной, что словно дьявола вдруг воочию увидела.

– Микаль мамин отец? – уточнил я.

– Нет, папин.

Ух, а ситуация у девушки непростая. Смотреть на деда и молчать о том, что его сын погиб, а сноха подалась в лесные разбойники, но живая – наверное ей сейчас очень тяжело.

– Потерпи три дня, хорошо? Я думаю, что твоя мать согласиться на мое предложение. И вы Микалю вместе расскажете… как отец погиб?

– При побеге, – хлюпнула носом Рани, – повел за собой от мамы гвенов…

Девушка чуть не зарыдала навзрыд, мне пришлось обнять ее и прижать к себе, чтобы ее плач не собрал всех вилан в поместье.

– Тихо-тихо-тихо, – я успокаивающе погладил ее по голове, – хочешь, пойдем погуляем?

– Погуляем?

– Да. Пройдемся, развеемся. На речке поплаваем?

Подняв заплаканное лицо, Рани довольно кивнула.

Лух-конь хорош, я только завел его в стойло и тут же вывел, и он не стал артачиться – надо, значит надо.

Я недолго размышлял куда бы отправиться, в доле было пока немного знакомых мне мест. Да и дорогу до них я помнил смутно. Но – у меня был великолепный проводник, зря что ли Рани в Элестии всю свою жизнь провела? Знала поди здесь каждый кустик наизусть.

Мы сели в седло и я попросил девушку:

– Сможешь отвести нас туда, где мы первый раз встретились?

– На речку?

– Ага.

– А зачем? – девушка смотрела на меня с подозрением.

– Да просто красиво там, – соврал я.

– У нас много, где красиво.

– Хорошо, заодно по дороге и посмотрим.

По дороге я убедился, что мне действительно красивая земля попалась. Носился я по ней все время как угорел и не понимал, что за счастье мне в руки пришло. Поля – до горизонта. И кстати кортут их только украшал, пирамидальные кусты с большими соцветиями алых цветов на вершинке смотрелись диво как хорошо. Леса пышные, деревья одно к одному, стройные, высокие, к небу тянутся. У меня было мелькнула мысль, а не наладить ли нам еще и выпуск досок или может быть и мебель сразу выпускать начать. Но сердце от этой мысли сжалось – жалко было такую красоту переводить. Пока мы ехали я заметил несколько крупных силуэтов зверья, мелькнувших за стволами деревьев. Рани меня успокоила, в лесах Элестии, опасных хищников практически не было, за исключением диких гвенов, да и те нападали только на раненных или сильно ослабших людей.

– Нам бы домик летний поставить, – доехав место я спрыгнул с коня и помог спуститься девушке, – хотя почему только летний, скажи – а зимой с рыбалкой тут как?

Едва слова сорвались с губ, мне за них стало тут же стыдно. Сам всю свою сознательную жизнь с помещиками-эксплуататорами боролся, а тут вдруг самого на роскошь потянуло! Моционы у реки, рыбалка с удобствами, вот ведь едрена вошь! Правду говорят, к хорошему быстро привыкают.

– Не знаю я насчет рыбалки. Рыбачить и охотиться в доле могут только доллены. Ну или их управляющие. Мама хоть раньше и била дичь, но делала это тайком.

– Менять надо эту порочную практику! Вернемся домой – напомни. Новый декрет издадим, что зверя бить всякий может, только нормы введем, чтобы не браконьерили.

– Мужики наши не очень охотится умеют. Только некоторые украдкой это делают. Как моя мама…

– Ничего, друзья твоей мамы научат, – сказал я и прикусил язык. Ну вот зачем я про охоту эту дурацкую заговорил? Я решил, что надо менять русло разговора, – когда зверя и рыбу не выбивают, ими леса и реки кишат. Я тоже по этому делу не мастер, но кое чему научить могу.

Вытащив вилы, я направился к берегу, на ходу подумав, что чем они не острога?

– Ты кого-то поймать хочешь? – девушка, позабыв о печали, бежала за как ребенок.

– Не знаю, кто у вас тут водится, но вон те камыши подозрительно шевелятся. Сейчас мы этого «кого-то» добудем. Эх жаль, что огня у нас нет…