Текст книги "Вилы надежды (СИ)"

Автор книги: Денис Деев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Немудрено, что нашел. Ведь, согласно легендам, с Урошем Проклятым расправились где-то в наших краях.

– Расправились⁈ – меня очень интересовала судьба предыдущего владельца вил.

– Ты бы лучше о себе сейчас думал, – справедливо заметил Валдар.

– Что это за Урош? – удивительно, но молодое поколение, почему-то про Уроша ничего не знало. Ни Астрис, ни Рани.

– Астрис – потом, – не стал отвечать на вопрос девушки Валдар. Он погрузился в мысли, качнулся вперед-назад на каблуках, потом подошел к стене и снял с нее длинный полуторный меч.

– Мы не враги! – напомнил я, поднимая вилы. Хотя это было спорное утверждение. Как-никак мы являлись как минимум классовыми и непримиримыми врагами.

– Я не желаю с тобой боя. Этот меч не наточен, – Валдар провел пальцем по острию клинка и показал мне, что порез отсутствует, – встань на колени.

– Не-не-не, не с того мы беседу начали. Я ни перед кем и никогда не вставал на колени. Хочешь драки – бей. Хочешь меня унизить… все равно бей!

– Гордый? Хорошо, я уважаю гордых, – подойдя ко мне, Валдар кончиком меча коснулся моего правого плеча, – я, Валдар Леодан, посвящаю тебя, Георгий… эммм…

– Климов, – подсказал я.

– Георгий Климов в капитаны дола Ратбат!

Церемония закончилась так же быстро, как и началась. Валдар вернул меч на его место на стене.

– А вот это все сейчас зачем было? – я немного не разобрался в цели посвящения.

– Затем, что ты стал капитаном моего отца. Единственным заметь, это большая честь.

Пояснение Астрис ясности мне не добавило.

– Вилан, ставший капитаном, поднимается над своим сословием. Конечно, он не становится ровней гриммарам, но приобретает дополнительные привилегии, – произнес Валдар, – в частности он может, защищая долллена или членов его семьи, нанести вред другому доллену. И за это он не будет наказан.

– Обычно этот пункт не работает, любой гриммар из любого капитана может душу одним мизинцем вынуть. Но ты… ты нас удивил, – дополнила слова отца Астрис.

– Благодарю. Спасибо за оказанную честь. Оправдаю, – мне эти церемонии и этикеты были как рыбе зонтик. Но если Валдару было спокойнее меня назначить капитаном – черт с ним, пусть балуется, – я еще хотел переговорить про будущее…

– Тебе и твоей спутнице будет предоставлена подорожная грамота и вы будете вольны отправиться туда, куда захотите, – проявил высочайшую милость доллен.

На которую я был вынужден ответить самым свинским образом.

– Спасибо большое, но мы остаемся.

– Что⁈ – изумилась Астрис.

– Я для этого и приехал сюда, чтобы все обсудить с глазу на глаз.

– Ну хорошо, – Валдар осознал, что быстро от нас избавиться не получится, – присаживайтесь, поговорим.

Настал самый сложный этап в переговорах. Как дворянину объяснить, что такое коммуна? Как донести мысль о том, что я ее собираюсь построить в поместье, окруженном аристократами? Вопреки моим ожиданиям, Валдар не смотрел на меня как на городского сумасшедшего. Он не задавал вопросов, просто временами кивал.

Когда я описал ему всю ситуацию, Валдар поднялся и жестом пригласил нас следовать за ним. Он подвел нас к внешней стене башни. У него в лаборатории было много диковинок, но та, что располагалась на полукруглой стене поражала искусностью изготовления. Мастер изготовил карту, используя разноцветные кристаллы. Моря он набрал из синих и голубых, горы из красных и коричневых, леса и поля из салатовых и зеленых. Мозаика переливалась и играла бесчисленным сонмом искорок.

– Это карта Белгази, нашего мира. Так откуда ты, говоришь, родом?

Вопрос доллена был с подвохом, да еще каким. Эх, знать бы, где я сейчас нахожусь, я бы ткнул пальцем в самую дальнюю точку от своего текущего местоположения. Сделать это было нетрудно, Белгази состоял из одного континента, окруженного большим количеством островов. При этом была заметна следующая тенденция – чем остров находился дальше от материка, тем он был меньше. Я собирался указать на какой-нибудь мелкий остров в углу карты. Пусть считают меня замшелым провинциалом.

– Он говорит, что родился в Самаре, – сдала меня с потрохами Астрис.

– Да, я оттуда, – отыгрывать назад было поздно.

– Никогда не слышал о таком месте.

– Я тоже, пап, – поддакнула отцу Астрис, – больше того, я думаю, такого города вообще не существует.

– Это не город, это остров, – врать так до конца, в этом деле нельзя сдаваться!

– Будь добр, покажи, где он находится. Мне это нужно… для восполнения проблем в образовании, – решила додавить меня аристократка.

– Госпожа, я карту-то в первый раз вижу, – меня штабисты-беляки допрашивали и к стенке со связанными руками ставили. При всем моем уважении к Астрис, ей до них далековато было, – я и не думал, что у нас столько островов!

– Скользкий ты тип, Георг, ой скользкий!

Отец не стал комментировать нападки Астрис.

– Вот наш Боргос, – он указал на карте на небольшой островок в правом верхнем углу карты. У меня внутри все похолодело, я ведь сам чуть не выбрал там островок поблизости, чтобы назвать его Самарой, – фактически мы глухая провинция. Нас не посещают высокие сановники, к нам никогда не прибывают люди георга с инспекциями. Все, что ты должен как доллен – вовремя платить в казну налог на поместье. И все – больше для канцелярии георга ты не представляешь никакого интереса. И именно расположение Боргоса может дать шанс твоей идее, дикой и нелепой. Мизерный, но шанс.

– Я уже говорила, что твой дол граничит только с нашим. Остальные твои владения выходят в море. Ублюдки, которых ты убил…

– Поосторожней со словами милая.

– Папа, ну все знают, что они были ублюдками. Это никакая не тайна. Так вот, эти уроды переругались со всеми соседями. И никто особо к ним в гости не ездит. И не приглашает. Так что ты можешь прожить полгода в изоляции. Рано или поздно убийство долленов вылезет наружу, но полгода у тебя есть точно.

– Мне больше и не надо. То есть вы кваллену о нашей маленькой коммуне сообщать не будете? – я полез в карман куртки и вытащил оттуда пряжку с синим камнем, – вот!

Я хлопнул ей об столешницу.

– Кобаж? – заглянув ко мне через плечо, спросила Астрис.

– Он самый. И он – ваш. Это благодарность за помощь, – по моему мнению молчание доллена и его дочери стоило того, чтобы расстаться с драгоценной побрякушкой.

Валдар взял пряжку, положил ее на руку и полюбовался на игру света в камне.

– Он стоит больше, чем получает мое поместье за десять лет, – сказал он.

– Ну и хорошо, – я удивился ценностью камешка, но вида не подал.

Валдар протянул пряжку мне.

– Забери.

– Почему? Что с ней не так?

– С ней все так. Я помогаю тебе не за деньги.

– Спасение дочери, понятно, но…

– Пойдем, – пригласил меня доллен на балкон.

Он остановился возле перил.

– Обычно я делаю это по вечерам, но ради вас я готов сделать исключение.

Валдар поднял руки и закрыл глаза. Ну вот, опять начались эти гриммарские фокусы! Вроде бы я к ним уже привык, однако на этот раз Валдар сомг меня впечатлить.

Вид с балкона открывался – залюбуешься, хоть бери и картину с него пиши. Луга, поля, леса. Пирамиды вдали. Небо голубое с пушистыми облаками, а по нему… что за черт!

– Это вода, вместе с илом. Отец зачерпнул ее с местной речки, – прошептала Астрис за моей спиной.

Зачерпнул⁈ Зачерпнуть можно в ладонь, ну или в ковшик. А тут по небу плыл грязный водяной пузырь размером с дирижабль!

– Как? Как он его удерживает? – не сдержалась Рани.

Я повернулся в Валдару. Удерживает, но тратит уйму сил – пальцы доллена подрагивали от напряжения. Лоб весь покрылся испариной. Что немудрено, учитывая сколько тонн воды он сейчас тащил по небу. Вот о чем говорила Астрис, когда я заявляла, что ее отец пашет как проклятый!

Доллен довел пузырь до пирамид и тот начал изливаться на их вершины ливнем. От одной к другой, пузырь становился все меньше и меньше, пока не исчез вовсе. Валдар пошатнулся и схватился за перила, чтобы не упасть.

– Надо тебе себя так мучить? – Астрис завела отца обратно в комнату, – вилане могут и ведрами натаскать.

Из открытого кувшина поднялась струйка красного вина. Она перетекла из кувшина в стоящий на столе бокал. Астрис, как и ее отец, мастерски управлялась с жидкостями.

– Что вы сейчас видели? – спросил Валдар устраиваясь в кресле и сделав глоток из бокала.

– Чудо! – выдохнула Рани.

– Обычную работу. И вот почему я согласен помогать вам.

– Вообще не уловил сути, – сознался я.

– Дары гриммаров одновременно являются и их проклятием. Мы почти что боги, мы можем многое. Но из-за этого наш мир стагнирует, не развивается. Сотни лет назад мои предки поливали и приносили плодородный ил в пирамиды похожим способом. Мои дети и мои внуки будут делать тоже самое…

– Не факт, отец. С нашей силой мы способны на большее, чем быть садоводами, – не согласилась с ним Астрис.

– Готова ли ты бросить вызов семьям с материка? Семье георга? Нет? Тогда ты будешь поливать пирамиды. Почему мы не можем придумать телеги, которые сами будут ездить к реке…

– Отец, это невозможно, – усмехнулась Астрис.

– Телеги, которые катаются сами по себе – возможны, – вырвалось у меня.

– Ты их видел? – Валдар ухватил меня за руку.

– В Самаре? – продолжила веселиться Астрис.

– Фух, это… это сложно объяснить. Но они действительно возможны.

– Георг… гий, – мое имя все еще сложно давалось Валдару, – приведи в мой мир телеги. Приведи к нам прогресс!

Я призадумался. Способен ли я, даже с толковыми подручными, создать автомобиль. Точно нет. А пароход? Смешно подумать. Все что я умею хорошо – это воевать. Уничтожать и убивать. Здесь же требовалось прямо противоположное – созидание. Но еще у меня замечательно получалось не сдаваться.

– Самокатных телег не обещаю, но сделаю все, что могу.

– Я хочу дать тебе один совет. Будь построже со своими виланами…

– Нет у меня никаких вилан! Они люди, они – свободны! – мне претила сама идея того, что я стану одним из барчуков и начну хлестать кнутом крепостных.

– Ты им обещал нашим свободу, а они все сбежали, – напомнила мне Рани.

– Не вали им на голову сразу все новшества. Они не справятся, их мир не должен рухнуть в один момент, понимаешь? – продолжил давать мне советы Валдар, – приучай их понемногу. Если вы останетесь на ужин…

– О нет, я не могу, прошу меня простить. У меня там целая деревня с ума сходит! Я заеду к вам позже, когда дела начнут налаживаться.

– Понимаю и принимаю твое извинение, – Валдар встал и протянул мне руку, – рад знакомству, сосед!

Рукопожатие у него было стальным.

Сбивать ноги на ступенях нам не пришлось, Астрис опустила нас с помощью водяного диска. Булат ожидал меня во дворе застывшим изваянием, но стоило мне подойти, как он ожил и забил копытом.

– Пора домой, мальчик, – я похлопал ящероконя по железному загривку.

Когда мы отъезжали от замка, я увидел одинокую фигурку у открытых ворот. Расстояние было большое, но мне показалась, что проводить нас вышла сама госпожа Астрис.

– Хорошо, что вы вернулись вовремя, – проворчала открывая дверь Лукорья, – а то ужин стынет.

– Спасибо за ужин, но у меня есть одна просьба – давай завтра с утра устроим общее собрание вилан?

– Чтобы ты опять намолол чепухи и испугал их? – Лукорья не бросилась со всех ног выполнять мое указание. Меня это только обрадовало – значит не все вилане имеют закостеневшее сознание.

– Нет, на этот раз я буду аккуратнее, – пообещал я.

– Ладно, тут вернулся мальчишка один. Заночевал в сарае. Отправлю его, чтобы позвал остальных. А теперь – будьте любезны, пойдемте уже трапезничать. Кстати, дед твой Михась, мне не поверил и прогнал. Так что его здесь нет, он остался в хижине.

Ужин был выше всех похвал, Лукорья была непревзойденной поварихой. Она выдала нам с Рани по ключу и проводила до наших комнат. В этом вечер я подумал, что не так уж и плохо быть барином. После всех злоключений, опуститься в ванну с горячей водой было настоящим раем на земле! А барская кровать? Казалось, я могу утонуть во всех этих перинах и подушках.

Проснулся я с первыми лучами зари, отдохнувшим и полным сил. Едва я сполоснул лицо в лохани с остывшей водой, в дверь постучали.

– Да?

– Товарищ-доллен Георгий, народ у дома собрался, как ты и просил, – через дверь сказала Лукорья.

– Еще пару минут и иду.

– И… ты готов?

Это был сложный вопрос. Я сам себе его успел с десяток раз задать.

– Готов-готов, сказал же, что иду.

В коридоре я встретил Рани, хорошо, что она проснулась и пришла, чтобы меня поддержать.

– Ты замыслил хорошее дело. Для Белгази немыслимое, но хорошее. Я всю ночь не спала, думала все над тем, что ты говорил в Ратбате. А под утро уснула и поняла – у нас все получится!

Глава 8

Я уже как-то раз стоял на вершине лестницы барского дома. И жутко обделался, что имело свои последствия. Если вчера перед домом собрались в основном старики, женщины и дети, то сегодня к ним присоединились и мужики. Причем стояли они рядом со своими семьями с недобрым видом. И как бы невзначай каждый мужичок с собой прихватил кто вилы, кто тяпку. Один, русый, розовощекий, похожий на сдобный пончик, держал на плечах молот. Ой не просто так, народ с собой инструменты прихватил. У меня возникло чувство, что если им не понравится то, что я скажу, меня на те же вилы поднимут. Для селян в этом был смысл – убийцу доллена поймали, казнили и сами ни в чем не виноватые. При таком раскладе они и наказание могли бы себе скостить.

На встречу с общественностью я тоже пришел не с пустыми руками. В этом странном мире без вил Уроша, я чувствовал себя раздетым, не знаю почему, но пропитанное волшебством дерево в ладони придавало мне уверенности.

– Здравствуйте, граждане вилане! – гаркнул я на манер военачальника, проводящего парад.

В ответ я не услышал ровным счетом ничего. Селяне продолжили окидывать меня хмурыми взглядами. Как пить дать на вилы поднимут! Тут мне вспомнились слова Валдара, о том, что рожденным в неволе людям свободу надо давать понемногу, чтобы у них голова с непривычки не закружилась.

– Вчера… вчера я был немного не в себе, – начал свою речь я совсем не так, как задумывал, – сами понимаете, бой был тяжелым и мне досталось. Но вчера это вчера. А сегодня… а сегодня я говорю вам – я ваш новый доллен!

Легкие шепотки, проносившиеся по толпе, мгновенно стихли. Не такого от меня ожидали селяне.

– Георг, ты чего⁈ – прошептала стоящая за моей спиной Рани. Я смог удивить и ее.

Да ничего. Если я дам слабину – мне конец. Может с помощью вил я и отобьюсь, но долго мне по местным лесам не пробегать.

– Вчера мои права утвердил сам кваллен! Выдав верительные грамоты на управление эти поместьем! – я не знал, как на самом деле работала местная бюрократия. Но был уверен, что крестьяне тоже не в курсе всех этих тонкостей.

– Доллен! Новый доллен! – зашептались селяне. Самые впечатлительные из них начали снимать шапки.

– И как ваш новый владетель, я хочу сказать, что я собираюсь сделать Элестию самым богатым и процветающим долом на Боргосе. Не скрою, для этого придется много работать, – я остановился и оценил реакцию слушателей. Она была абсолютно нейтральной. Смотрят, не мигают. Значит тяжелым трудом их было не напугать, – и вы! Вы станете самыми зажиточными жителями на острове!

Я ожидал, что хотя бы тут вилане хоть как-нибудь отреагируют. Похлопают или радостно поулюлюкают. Но они стояли с таким же отсутствующим видом, как и в самом начале собрания.

– Эй! Слышали, что сказал доллен⁈ Чего стоите, как пни? А ну живо за работу! – раздался голос из толпы. Я пригляделся и нашел говорившего. Им оказался дед Микаль!

Его короткий, но эмоциональный призыв был услышан. Народ зашевелился и направился к выходу из имения. Часть вилан, видимо дворовые, наоборот пошли к зданию.

Я махнул рукой деду, приглашая подняться. И сам пошел ему навстречу.

– Я думал, хуже уже не будет, – прошипел дед, приблизившись, – но нате-получите, вы опять отличились! Вы чем вообще думаете⁈ Собирайте манатки и бежим!

– Не можем, деда, – сказала подошедшая к нам Рани, – если мы сбежим, сюда придут отряды кваллена.

– Придут. Обязательно придут. Но хоть вы спасетесь!

– Не переживай, Микаль, у нас есть план. И я был бы рад, если ты нам поможешь.

– Помочь? Я? Как⁈

– Пройдем туда, где меньше ушей, – предложил я.

Дотерпел дед только до холла.

– Рассказывайте, что задумали! – потребовал он.

Оно попросил – мы с Рани сделали. Дед, после нашего рассказа, стоял минуты две открывая и закрывая рот, не произнося ни единого звука.

– Деревня? Без доллена? Да как… да как вы вообще до этого додумались?

– У меня в мире такое есть. Живут люди коммунами. У них все общее…

– Но тут не твой мир! Тут один доллен может в пыль стереть сотню, а то и тысячу вилан! – возразил дед.

– Не всегда, деда. Георгий уже двух победил! – напомнила ему внучка.

– Это везение!

– И кое-то еще, – ответил я, поглаживая вилы, – короче дед – будешь помогать или панику сеять?

– Я… да чем я вам помогу? Я обычный старик, – вдруг сломался дед Микаль.

– Ты мудрый старик. И самое главное – ты местный старик. Ты в курсе всех дел.

– И? – дед почувствовал подвох.

– Ты станешь новым управляющим поместья.

– Я⁈ – дед аж присел от неожиданности, – я знахарь! Я в лесу живу!

– И все равно разбираешься в хозяйстве лучше меня! Ты пойми, я с шестнадцати лет в окопах! Я кроме как воевать ничего больше не умею! – надавил я на деда.

– И чего надо-то?

– Проедься по поместью. Я тебе экипаж дам. Посмотри, что как. С людьми поговори, задания им раздай. Мне надо знать, как вообще дела у нас обстоят. Справишься же?

– Деда – пожалуйста, – умоляющим тоном сказала Рани.

– Управляющий, тоже мне придумали, – деда затея расстроила. Но отказать внучке они не смог, – прокачусь – но ничего не обещаю.

– Че удумали, а? Че удумали! – подкралась к нам Лукорья.

– Все хорошо, мать. Надо вот деда Михася коляской обеспечить.

– Пущай идет на улакшу. Выдадут.

– Вооот, хорошо. И нам тоже ревизию надо сделать.

– Ре… что? – Лукорья не поняла, о чем я говорю.

– Осмотр владений, – уточнил я, – ну что, пошли смотреть закрома?

Дом ожил. По нему сновали дворовые. Живые люди вели себя как тени. Они старались на меня не обращать никакого внимания, я тоже к ним особо не приглядывался. Пускай пока Лукорья ими командует, с чем кстати, старушка справлялась на «отлично» – слуги носились как ошпаренные, прибирая тот бардак, который мы сражаясь развели со старым долленом.

– Если вам что-то нужно, товарищ Георгий, то обращайтесь не к слугам, а ко мне, – предупредила меня Лукорья, ведя нас за собой в подвал.

– Почему?

– Потому что у нас так заведено. Да и вилане робеют, когда вы обращаетесь к ним напрямую. Могут чего и напутать, – старушка долго выбирала ключ на связке. Наконец нашла нужный и открыла дверь в подвал, – прошу.

С самого порога мне захотелось есть. И желудок заурчал, и слюна чуть на подбородок не побежала. Запахи в подвале стояли такие, что мне захотелось попросить Лукорью срочно накрывать обед. И сразу же полдник.

Старушка зажгла лампу и подняла ее повыше, освещая содержимое кладовой. Пламя масляной лампады не смогло осветить весь подвал, но и части увиденного мне хватило, чтобы присвистнуть от удивления.

– Это ж сколько здесь добра? – выдохнула Рани.

– Надолго, – ответила Лукорья, еще выше поднимая светильник.

Мне такого великолепия еще ни разу не доводилось видеть. Копченные целиковые туши соседствовали с гроздьями сосисок и колбас. На уходящих в темноту рядах выстроились глиняные горшки и кувшины, на полках лежали головки сыра и завернутые в хост куски неизвестно чего. Над ними висели веники из трав, которые и дополняли тот дурманящий разум запах своими ароматами. Ближе всего ко входу висели диковинные розовые коренья, завитые в спираль.

– У меня сейчас обморок будет! – заявила девушка, – я из этого всего только кортут ем!

Она показала на корни.

– Так пища наша такая виланская – кортут на завтрак, кортут на обед, – печально заметила Лукорья.

– Что еще за кортут? – я потрогал корни. Высохшие, почти невесомые, под пальцами начинали крошится.

– Так им у нас почти все поля засеяны. Как из земли достанешь, можно сырой грызть, – Рани пояснила мне всю прелесть корневищ, – высохшие перемалывают, из этой муки лепешки пекут. А самый вкусный кортут – запеченный на углях. Он жирный такой и сладкий!

Понятно, передо мной висел источник дохода поместья и по совместительству основная пища простого народа.

– А копчения или колбасы, вам что, барин не дает?

– Раз в год, на вечерню Лимы. И то по маленькому кусочку, – вздохнула Рани. На девушку было страшно смотреть, вот-вот и действительно в обморок упадет.

– Значит, слушай мой первый барский указ – выдать сегодня в честь моего воцарения по палке колбасы и головке сыра. В каждое хозяйство…

– По миру пойдем, – всплеснула руками Лукорья.

– Сколько у нас всего семей?

– Дык за сотню!

– А душ?

– Дык за шестьсот!

– Ладно, тогда ограничимся сыром. Колбасу будем выдавать за особые заслуги, – я немного поумерил свои аппетиты, – найдется с кем снедь по домам раскидать?

– Товарищ Георгий, за сыром они сами прибегут.

– Не надо сами, нам здесь толпы голодных вилан ни к чему. Так, что у нас еще имеется? Мебель и прочая утварь меня не интересует. Давай посмотрим на то, что в оборот можно пустить.

– Ой мамочки! – вдруг схватила меня за руку Рани, – это что?

Из темноты на нас вышло странное существо. Маленький белесый дракончик с подрезанный правым крылом и серыми глазами, которые затянула мутная пленка. Существо втянуло воздух и потеряло к нам всякий интерес.

– Это еще кто такой⁈

– Пещерный слепень. Мы держим их здесь, чтобы не дать расплодиться крулям, – Лукерья объяснила необходимость в дракончике.

– Ну да, крулей только допусти до съестного, все выжрут, – согласилась с ней Рани.

Следующая сокровищница находилась за небольшой дверью в личных покоях старого доллена. И спрятана она от чужих глаз самым прозаическим способом – за картиной! На ней был запечатлен сам барин, в стародавние времена, когда он был еще молод и красив. Восседал он на Булате и в руках держал острую сабельку. У всех мелких дворян, наверное, есть бзик на подобных батальных полотнах.

Картина отъехала в сторону, открыв нашему взору дверцу, больше подходящую размерами какому-нибудь гному, а не человеку.

– Открывайте, – отошла назад Лукорья.

– Что значит – открывайте? Все же ключи у тебя?

– Ты думаешь, что доллен доверял мне ключи от сокровищницы? Да он их собственному сыну не давал!

– Значит придется ломать? – дверь выглядела внушительно. Чуть ли не сплошная стальная плита. Мне вспомнился круглый крепыш, который пришел на собрание с молотом. Может его позвать?

– Зачем ломать, ключ у вас, – Лукорья меня успокоила.

– У нас?

– Вы же забрали пряжку с праха доллена? – подсматривала значит старушка за нашим сражением.

– Ну кажется забрали, – неуверенно ответила Рани, боясь признаться, что взяла в руки священный кобаж.

Лукорья указала на прямоугольную щель в двери.

– Сюда вставляй.

Нам повезло, что Валдар отказался от щедрого дара. Ломали бы мы сейчас стену или дверь выносили и времени бы на это у нас ушло вагон и маленькая тележка. Я достал пряжку и вставил ее в указанную Лукорьей щель. Раздался едва слышный щелчок и дверь приоткрылась. Я взялся за ручку и потянул – тяжелая собака! Интересно, как ее старик-то открывал?

Сокровищница была малехонькой. Два на два метра, не более. В углу стоял манекен, наряженный в порядный мундир, явно боевой. Награды на груди имелись, ленточка красная от плеча до пояса. Значит старый доллен повоевал в свое время. Большую часть комнатки занимал деревянный секретер с кучей мелких ящичков.

– И что тут где? – спросил я у Лукорьи.

– А знаю? Отродясь тут не была. Доллен в сокровищницу никого не пускал, хотя сам здесь сутками сиживал.

– Значит будем искать.

В большинстве ящиков хранилась всякая чушь. Старые от времени выцветшие письма, в которые я все-таки заглянул. Не в надежде найти там какие-нибудь тайны прошлых владельцев дола, а просто попробовать прочесть написанное. Грамоте я на фронте обучался, в окопах. Поэм написать не могу, но худо-бедно прочесть – запросто! Я водил пальцем по бумаге… и без толку! В итоге не встретил ни одной знакомой буквы!

– Это какой вообще язык⁈

– Как какой? Белгазийский, – ответила мне Лукорья, – мы на нем говорим.

– Я грамоте не обучена, – призналась Рани.

Еще одна заковыка – как я могу говорить на языке, который я не знаю и вообще первый раз про него слышу? Заострять внимание на этом вопросе я не стал, иначе мне пришлось рассказывать своим спутницам, кто я такой и как попал в их мир. И признаваться, что Самара далеко не остров.

– Хорошо, – я вытащил с другого ящика и открыл большую пыльную книгу. Ее страницы были также исписаны непонятными мне символами. Располагались они в три колонки, – а я это что?

– Книга учета. Доллен считал сколько мы заработали, а сколько потратили.

Полезная книга, но не для меня. Ладно язык, я надеялся, что смогу его выучить, что с такими штуками, как бухгалтерия, у меня всегда были сложности. Циферки это вообще не мое.

– Ты сможешь с ней разобраться?

– Разобраться?

– Мне надо понять, на чем мы зарабатываем себе на жизнь.

– Я тебе и так расскажу – весной высеваем кортут. Осень собираем корни и коробочки с семенами. И потом все по новой.

Нехитрое мироустройство. Но я понятия не имел, как в нем что-то поменять так, чтобы мы и налоги в казну выплачивали и сами жили на приличном уровне.

– Вот и почитай, сколько высаживаем, сколько собираем, – я вручил пыльную книгу Лукорье.

И открыл следующий ящик. В нем что-то звякнуло.

– Сокровища⁈ – Рани в предвкушении потерла ладошки.

– Сейчас поглядим, – я вытянул из ящика небольшой мешочек. Развязал на нем тесемки и высыпал содержимое на столешницу, – о! монетки!

Там на самом деле находились монеты. Большие, но не привычные мне кругляши, а золотистые восьмигранники. Я взял один из них – легкие, золото было бы гораздо тяжелее. Я подкинул и поймал монетку. На одной стороне я увидел незнакомый мне символ, на другой был еще один, но мне он был известен.

– Солнце, – изображение было примитивным, кружок с несколькими идущими от него линиями-лучиками.

– Это сол, точнее десять солов, – произнесла название монеты Рани, – а сзади символ Гримма.

Я покопался в кучке и вытащил из нее еще одну монетку. По цвету и весу она очень похожа на алюминий, на обороте я увидел еще одну знакомую символику.

– А тут – луна?

– Да. И монетка в пять лунт.

– А сколько здесь всего? – я поворошил кучку, – хватит, чтобы еще одно такое поместье купить?

Рани слегка замялась.

– Я не знаю, у вилан редко бывают деньги.

– Вот дела? А чем же доллен вам платил?

– Доллен? Платил? А за что он должен платить? Он дает нам еду, кров, защиту. И участки земли, на которых мы можем садить кортут.

Я перевел взгляд на Лукорью.

– Тут денег много?

Да с ответом не торопилась, а смотрела на меня с прищуром.

– Ты откуда такой, а? Товарищ Георгий?

– Мать, отсюда точно не видать. Так денег много у нас? Или мало?

– Скорее мало, чем много. Дела в поместье все хуже и хуже. Доллен говорил, что мы едва концы с концами сводим.

– Пересчитай. Запиши. И положи на место.

– Ты мне… деньги доверяешь⁈ – обычно спокойную Лукорью аж затрясло.

Вопрос был правильным и своевременным. Сколько я старушку знаю? День? Второй? Немного, учитывая, что я ей кассу всего нашего дола доверяю. А если, с другой стороны, посмотреть – куда ей бежать? И дело даже не в том, что у нее возраст почтенный, а в том, что у нее дорожной грамоты нет. Только выйдет она за пределы нашего дола, ее тут же схватят. И никакие деньги ей не помогут. Мерзко, конечно, пользоваться аналогами крепостного права, а что поделать – отчаянные времена требуют отчаянных решений.

Копируя Валдара, я поднял вилы и прикоснулся к плечу старушки.

– Назначаю тебя казначеем дола Элестия! – торжественно произнес я.

Я бы еще добавил и про оплату этой высокой должности, но промолчал, так как ничего вообще не понимал в ценности местных денег. Предложу ей пять лунтов, она обидится. Или наоборот – с ума от счастья сойдет. Так что расчет с работниками я перенес на потом. Платить я им однозначно собирался, ничто так не мотивирует на ударный труд, как достойная оплата этого самого труда.

Глава 9

Остальные достопримечательности барского дома на меня не произвели никакого впечатления. Ну подумаешь ванна из цельного черного камня, отполированного в зеркало. Я и в деревяной помоюсь, если вдруг приспичит. Гардероб тоже особого восторга у меня не вызвал. Это Рани, ничего кроме домотканого холста в жизни не носившей, от удивления минут пять нормально разговаривать не могла. Девушка ощупывала струящиеся и искрящиеся ткани и цокала языком от восторга. Женщины они во всех мирах женщинами и остаются. Покажи им яркую цацку они и сознание потеряют! Хотя я для себя приметил пару охотничьих костюмов из мягкой кожи, удобных и практичных. К ним комплектом и сапоги шли.

Утвари было много, барский дом был битком набит разными вещами. Но насколько они полезны или ликвидны, я понятия не имел.

Дед Микаль принес еще одну горсточку неприятный новостей. Вечером, когда мы собрались за столом, он начал свой неутешительный доклад:

– Значится так – зиму мы не переживем!

За столом собрался «Совет депутатов» в следующем составе: я, Рани, Лукорья и дед Микаль. И только я смог сдержаться и не запричитать о том, что мы все умрем.

– Дед, не сгущай краски, давай по существу и фактам. С чего мы это вдруг зиму не переживем? Я кладовку сегодня видел – там еды битком!

– Сравнил подвал доллена с запасами для вилан! У вас может тут склады и ломятся. А амбары у нас пустые! В прошлом годе урожай плохой был, да и крули постарались!

Второй раз за день я слышал о загадочных «крулях», что любят полопать за чуждой счет. Наверное какие-то местные вредители, на которых надо найти управу.

– А в этом году? С урожаем что?

– В этом не лучше, засуха. Кортут едва до пояса поднялся.

– До пояса… и что? – агрономом я тоже не был.

– А должен быть выше головы. Тогда и корневище большое будет, – пояснил дед.

– Мужики что говорят? Сколько соберем? – в этом вопросе я полностью полагался на мнение вилан.

– Мер три-четыреста. Не больше.

Я понятия не имел, насколько большая или наоборот маленькая была мера в этом мире. И выяснять это пока не хотел. Меня мучил другой вопрос.

– Мера корня сколько стоит? За сколько и где мы можем его продать?

В разговор, как более знающая, включилась Лукорья.

– По книгам выходит, что нам давали по четыре сола за одну меру.

Фууух, что-то мне сложнее и сложнее ориентироваться в этом мире. Ладно, переведем для себя в более понятном ключе – четыре рубля за пуд.

– И получается, что если мы продадим весь урожай этого года, то получим… – я призадумался, с цифрами у меня действительно сложные отношения.