Текст книги "Оружие Танита (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Он увидел Майло вдалеке среди моря лиц.

Они кивнули друг другу. Это было все, что нужно.

Он увидел, как сержант Бьюрон бежал назад за перчатками, которые забыл.

Он увидел рядового Куу.

Холодные кошачьи глаза.

Ибрам Гаунт всегда верил, что долг командира – молиться, чтобы все его люди вернулись живыми и здоровыми.

Но не Куу. «Если Куу погибнет в Сиренхольме, – подумал Гаунт, – Бог-Император прости, я не буду скорбеть».

Гаунт снял свою фуражку и завернул в куртку. Он повернулся, чтобы последовать за отходящими отрядами из наблюдательного отсека. Проходя мимо входа в Часовню Благословения, он налетел на шаркающую громаду Агуна Сорика, старого храброго лидера вергхастских бригад.

– Сэр!

– Сержант. Идите к своим людям.

– Простите, сэр. Просто получал последние благословения.

Гаунт улыбнулся низкорослому толстому человеку. Сорик носил повязку на глазу и пренебрегал аугметикой. Он руководил металлургическим заводом на Вергхасте, затем стал лидером отряда. У Сорика было достаточно мужества, чтобы стать командиром роты.

– Повернитесь, – сказал Гаунт и Сорик послушно выполнил команду.

Гаунт проверил страховочные приспособления Сорика и немного отрегулировал карабины.

– Идите, – сказал он.

– Да, сэр, – сказал Сорик, догоняя последние отряды.

– Задержитесь здесь, – раздался сухой старческий голос из Часовни Благословения.

Гаунт обернулся.

Айятани Цвейл, морщинистый и белобородый, появился около него и положил свои руки на щеки Гаунта.

– Не сейчас, отец…

– Молчать! Позволь мне посмотреть тебе в глаза, сказать убивать или быть убитым, и сотворить знак аквилы, наконец.

Гаунт улыбнулся. Полк приобрел айятани Цвейла на Хагии, и он стал их капелланом. Он был имхава айятани, бродячим священником, преданным святой Саббат, во имя и в память которой велся этот Крестовый Поход. Гаунт не вполне понимал, что именно делал старый белобородый священник, но ценил его общество.

 – Император присматривает за тобой, и Беати тоже, – сказал Цвейл. – Не делай ничего, чего бы я не сделал.

– Вы имеете в виду, кроме убийства, участия в перестрелках и того, что вообще делает воин?

– Кроме всего этого, естественно, – улыбнулся Цвейл. – Иди и делай то, что должен. А я останусь здесь и буду ждать того, что мне придется делать. Ты понимаешь, что мой уровень нагрузки зависит от твоего успеха?

– Я никогда не думал об этом таким образом, но спасибо, что заставили меня рассмотреть эту перспективу.

– Гаунт? – скрипучий голос старого священника внезапно затих.

– Что?

– Доверяй Бонину.

– Чего?

– Не чегокай мне! Сама святая, Беати, сказала мне…ты должен доверять Бонину.

– Хорошо. Спасибо.

Прозвучала последняя сирена. Гаунт хлопнул старого священника по руке и поспешил в отсек отправки.

Отсек отправки «Нимба» также был взлетной палубой. Вдоль всего огромного гулкого зала стояли корабли высадки. Шестьдесят кораблей: тяжелых трансатмосферных шаттлов с большими люками с каждой стороны. Палубные команды все еще сновали между ними. Производили тестовый запуск двигателей. Еще вчера на каждом из кораблей была символика Фэнтинских Неборожденных. Теперь все корабли были покрыты антиотражающей краской.

Призраки начали подниматься.

Пятьдесят солдат было приписано к каждому транспорту двух эскадрилий из двадцати пяти кораблей. Отряды построились в обратном порядке вдоль люков, через которые будут выходить. Палубные офицеры держали металлические стержни с номерами, так что Призраки могли сесть в нужный корабль с нужной стороны.

Оставалось несколько минут, чтобы подождать некоторые отряды. Призраки уселись на площадке перед транспортами, они наносили камуфляжную краску и производили последние проверки снаряжения или просто сидели, думая о чем-то своем.

Наводчики из каждого отряда проверяли, и в некоторых случаях заново фиксировали тросы для спуска над выходными люками. Команды обслуживания уже прекрасно справились с этим, но наводчики относились к своим обязанностям очень серьезно. Если выживание их и их товарищей зависело от этих узлов, то лучше завязать их самим.

Было двадцать один сорок. К этому времени на двух других дирижаблях того же типа, что и «Нимб», штурмовые отряды урдешцев уже находились на борту кораблей высадки.

Гаунт снова проверил хронометр, проходя по палубе к своему кораблю. Адмирал Омхофф только что воксировал об успешном начале операции точно по графику, но был и доклад о том, что за последние тридцать минут поднялся небольшой встречный ветер. Это сделает выброску и спуск по тросам сложнее, к тому же ветер должен быстро рассеять облако, создающее помехи для сенсоров, о котором ранее позаботился Полет Гало.

Гаунт подозвал Харка, Роуна и Корбека для последнего разговора.

Все они выглядели готовыми, Роуну не терпелось отправиться в полет, а Харк все еще был расстроен катастрофической ситуацией с боеприпасами. После нормирования всех запасов энергоячеек третьего размера, имевшихся в полку, и обыска складов Муниторума на всех дирижаблях, каждый Призрак получил по три энергоячейки. Из-за неправильно оформленного заказа Муниторум выдал янергоячейки пятого размера, использовавшиеся как урдешцами, так и фэнтинцами. Не было времени отправить их назад в Хессенвилль и попросить другие, и не было способа снабдить танитцев другим оружием.

– Это пагубно скажется на морали, – заявил Харк. – Я слышал много жалоб.

– Это может заставить их сфокусироваться, – сказал Корбек. – Они знают, что больше, чем когда-либо им придется учитывать все.

Комиссара Харка не убедило заявление полковника, но он не был с полком достаточно долго, чтобы полностью оценить инстинктивную мудрость Колма Корбека. Харка прикрепили к ним на Хагии, в основном в качестве инструмента командной структуры, чтобы приструнить Гаунта. Но Харк дистанцировался от этого и зарекомендовал себя, храбро сражаясь вместе с Призраками у Бхавнагера и в битве за Храм. Гаунт оставил его после этого. При том, что роль Гаунта, как лидера, была разделена между командирскими обязанностями и дисциплинарными, было полезно иметь специально выделенного комиссара на своей стороне.

Зазвучала сирена. Некоторые вскрикнули.

– Пойдемте, джентльмены, – сказал Гаунт.

Было двадцать два ноль-ноль. Первая волна кораблей высадки, несущих на борту силы урдешцев, вылетела из дирижаблей в ночь. Полковник Жайт на борту судна 1А посмотрел в толстое стекло иллюминатора. Он мог мало что увидеть, кроме чернильного неба и огней двигателей кораблей вокруг него. На дирижаблях отключили энергию, и они стали невидимы. Возникло несколько напряженных моментов между окончательной посадкой на борт и запуском, когда все лампы на палубе погасли, чтобы двери пусковой палубы можно было открыть, не выдав их позицию. Подавляющий тусклый сумрак закончился только с запуском корабля.

Жайт прошел к кабине пилота мимо рядов солдат, сидевших в основном салоне корабля. В приглушенном зеленоватом освещении их лица выглядели бледными и болезненными.

В кабине пилота видимость была немногим лучше. Темная холодная пустота впереди нарушалась только внезапными быстро проносящимися завитками облаков и клочьями дыма. Жайт мог еще смутно видеть тридцать или сорок оранжевых огоньков, растянувшихся впереди и внизу: двигатели кораблей.

Время от времени корабль начинал вибрировать, пилот и его второй пилот-сервитор говорили что-то друг другу по воксу. Поднимался встречный ветер.

– Будем над зоной выброски через сорок одну минуту, – сказал пилот Жайту.

Урдешский полковник знал, что этот расчет может нарушиться, если встречный ветер усилится. Тяжело нагруженные корабли могут замедлиться из-за него.

Жайт изучил сенсорную панель, вглядываясь в молочно-белый дисплей формации кораблей и боясь увидеть что-то еще. Если вражеский перехватчик заметит их сейчас, это будет бойня.

Было двадцать два десять по имперскому времени. Выходные люки кораблей высадки были закрыты и заперты три минуты назад. Все вибрировало от шума двигателей транспортов.

На борту судна 2А Гаунт занял кресло в конце ряда его людей. Кто-то возносил молитвы Императору. Некоторые вертели знак аквилы трясущимися руками.

По воксу раздался отрывистый голос. Гаунт не мог расслышать, что он сказал из-за рева двигателей, но он знал, что это значит.

Образовался выворачивающий наизнанку крен, когда казалось, что они падают, затем гравитация отбросила их на спинки сидений.

Они летели.

Они были в пути.

Началось.

Коммандер Джагди резко повернула влево и ее люди последовали вниз за ней. Три Молнии Имперских Сил Противовоздушной обороны Фэнтина резко выполнили вираж и полетели рядом с дирижаблем «Борей».

У Джагди было восемьдесят три полета к этому времени, эскортирование барахтающихся косяков кораблей высадки, вылетающих из дирижаблей.

Видимость была такой плохой, что она летела только по приборам, но сейчас она видела мерцающие огни транспортов. Сотни их горели, словно тлеющие угли на фоне окружающей тьмы.

– Центр управления, это Лидер Умбра, – сказала она в вокс. – Я вижу россыпь кораблей высадки. Передайте им скорректировать курс из-за встречного ветра.

– Принято, Лидер Умбра.

Некоторые из кораблей высадки попали в турбулентность. Их относило на восток.

«Держитесь, или мы вас потеряем», – подумала она.

Каждые несколько секунд она сканировала небо на предмет контактов. Насколько им было известно, в Сиренхольме не знали о том, что на них надвигается. Но вражеские ПВО могли нарушить это преимущество в любой момент.

«Но не тогда, когда я в воздухе», – решила Джагди.

Гало Полет покружил над западной стороной, прежде чем вернуться в ангар дирижабля, сделав большую дугу во избежание столкновения с формациями кораблей высадки.

Капитан Вилтри отрегулировал скорость своего Мародёра. Он влетел в облако токсичного смога и частицы грязи начали ударять по броне корпуса.

Раздался сигнал вокса.

– Лидер Гало, повторите.

Вилтри подождал. Он чувствовал себя напряженно.

– Лидер Гало Полету Гало, повторите.

Последовало несколько путанных ответов.

– Лидер Гало. Полет Гало на расстоянии вашей видимости.

– Гало Три, Лидер Гало. Вы видели Гало Пять?

Вилтри задумался. Он посмотрел на Джэммила, и его навигатор проверил сканнер, прежде чем покачать головой.

Вот дерьмо!

– Лидер Гало, Гало Пять. Гало Пять. Ответьте. Сакен, где ты, черт возьми!

Белый шум заполнил уши Вилтри.

– Лидер Гало, Гало Четыре. Вы видите Сакена?

– Подождите, Лидер Гало, – длинная пауза. – Никаких признаков, Лидер Гало. Ничего в видимости. Где он, к черту…

– Контакт, контакт! – длинная пауза. – Восемь-восемь-один и приближается.

Гало Два закричал.

Вилтри задумался и безумно вгляделся в темноту.

Он увидел вспышку. Он всмотрелся и заметил маленькую цепочку трассирующего огня внизу в облаках, словно это была стая птиц.

Последовал еще один шипящий звук статики, и затем что-то взорвалось в небе в двухстах метрах от правого борта Вилтри.

Что-то очень яркое быстро пронеслось прямо перед ним.

– Гало Три пропал! Гало Три пропал! – услышал он, как закричал его орудийный расчет.

– Тишина, тишина! – приказал он.

Мир перевернулся вверх ногами, и Вилтри вжало в его противоперегрузочное кресло силой крутого штопора. Он увидел, как бледнеющий огненный шар, который был Гало Три, относит встречным ветром в языках синего пламени.

Его приборная панель засветилась и зазвучала сигнализация. Вилтри понял, что попал в прицел. Он выругался, повернул свой Мародер, и услышал, как Джэммил закричал от боли, когда его ударило головой о кресло навигатора.

Они вращались. Показания альтиметра быстро сменялись, как на свихнувшемся хронометре. Они быстро падали, почти до точки невозврата.

Вилтри взял курс против ветра и включил зажигание форсунок, бросая свой Мародер взад и вперед, чтобы выйти из быстрого падения. Он сорвал дыхательную маску, и его вырвало из-за экстремальных перегрузок.

Когда давление на его уши ослабло, он услышал крик в воксе. Гало Четыре.

– Он позади меня! Он на мне! Святой Боже-Император, я не могу его стряхнуть, я не…

Вспышка белого света промелькнула в облаках позади них.

– Лидер Гало Центру управления! Лидер Гало Центру управления! Вражеские налетчики над зоной выброски! Повторяю еще раз, вражеские налетчики над зоной выброски!

Сигнализация захвата цели прозвучала снова.

Лидер Гало вырвался вперед так резко, что Вилтри прикусил губу. Он увидел, как бежит кровь и капает на фонарь кабины, пока Мародер был развернут вдоль.

Он почувствовал запах гари и холод высотного воздуха, наклонился над панелью управления и выровнял свой военный самолет.

Один из двигателей горел. По воксу было слышно, как кричит расчет в задней части самолета.

Он повернулся и посмотрел на Джэммила. Навигатор полз к своему креслу.

– Вставай! Вставай! – заорал Вилтри.

– Я пытаюсь.

Руки Вилтри в перчатках были мокрыми от пота. Он всмотрелся в небо и увидел тень прямо перед ними.

– Ради бога, – начал Джэммил, заметив ее в то же время.

Разогретые добела орудийные снаряды пробили кабину, превратив навигатора и его пост в месиво стальных осколков, крови и дыма. Вся нижняя часть фюзеляжа Лидера Гало была сорвана и падала в морозную ночь. Вилтри увидел, как Серрикин падает в облаке мусора в коррозионную тьму внизу.

Морозный воздух завывал вокруг него.

Он потянулся к рычагу катапульты.

Фонарь кабины взорвался.

Глава вторая

Ана Кёрт помыла руки под хромированным краном третий раз за пятнадцать минут и посыпала их стерилизующим порошком. Она беспокойно суетилась.

Отведённый под лазарет зал был тихим убежищем, хорошо освещённым, с простирающимися вдаль рядами чистых, заправленных коек.

Кёрт проверила несколько склянок с лекарствами на тележке, вздохнула и пошла вглубь зала. Шаги её ног в ботинках раскатывались холодным звоном, а красный халат хирурга развевался как накидка почётного стража.

– Ты себя накручиваешь, – сказал Дорден.

Танитский старший медик лежал на одной из кроватей, безмятежно глядя в потолок. Закутанный в зелёные медицинские халаты, он лежал на ещё одной аккуратно сложенной стопке халатов, чтобы не опрокинуть их.

– Накручиваю?

– Бродишь туда-сюда. Ожидание определённо портит разум.

Кёрт остановилась у края койки, занятой Дорденом.

– И так ты борешься с этим?

Он наклонил голову и посмотрел на неё.

– Да. Я медитирую. Я вдумываюсь. Я жую жвачку. Я служу Богу-Императору, но будь я проклят, если начну тратить свою жизнь в ожидании того, чтобы приносить пользу.

– Рекомендуешь?

– А то.

Кёрт нерешительно улеглась на соседнюю с Дорденом койку. Она уставилась в потолок – пятки вместе, руки по швам.

– Не очень-то успокаивает, – заметила она.

– Терпение, и ты можешь узнать кое-что.

– Что, например?

– Например… тут пятьсот двадцать шестиугольных плиток на потолке.

Кёрт уселась на койке.

– Что?

– Тут пятьсот…

– Хорошо. Я поняла. Если пересчёт плиток на потолке помогает тебе – я счастлива. А я прогуляюсь.

– Прогуляйся, Ана.

Она прошла вдоль зала. У дверей полковые санинструкторы Лепс, Чейкер и Фостер стояли по ту сторону пластикового полога, куря лхо-палочки.

– Можно одну? – спросила она, присоединившись к ним. Лесп поднял брови, и предложил ей одну. Она прикурила.

– Они, должно быть, уже там, – заметил Чейкер. – В самой зоне высадки.

Лесп глянул на часы.

– Мда. Прямо сейчас.

– Император помоги им, – прошептала Кёрт, докуривая свою лхо-палочку. Ей пора ещё разок вымыть руки.

Двадцать тридцать шесть по Имперскому времени. Небольшая задержка. Пилот десантного судна 1А пару мгновений слушал напарника через наушники, и затем повернулся, чтобы кивнуть Жайту.

– Три минуты.

Командир урдешцев всё ещё не мог ничего видеть через лобовое стекло, кроме смутных очертаний мёртвых вершин и вспышек двигателей остальных десантных судов. Встречный ветер неистовствовал.

Но Жайт доверял своему лётному экипажу.

Он вернулся в десантный отсек и повернул выключатель, зажёгший жёлтый свет над люком. Приготовиться.

Люди встали в полутьме, бережно ослабляя тросы на карабинах и надевая противогазы. Жайт достал свой противогаз из сумки, встряхнул его и подогнал под голову, убедившись, что линзы стоят прямо и фуражка не задевает вокс-гарнитуру. Он защёлкнул крепления, что прицепляли полы противогаза к плечам, и застегнул уплотнитель.

 Теперь он был ещё более слеп, чем когда-либо, закутанный в конусообразный холщовый саван, душивший его и усиливавший звук дыхания.

– По порядку – рассчитайсь, –  приказал он по воксу.

Бойцы ответили чётко и быстро по порядку, докладывая свой номер и подтверждая, что их противогаз на месте. Жайт подождал, пока последний застегнёт уплотнитель.

– Открыть люки.

– Есть открыть! – протрещал в ответ по воксу направляющий.

Вибрация прошлась по накренившемуся корпусу, когда боковые люки скользнули вбок, открываясь, и наклон судна изменился.

Температура в десантном отсеке резко опустилась, и свет над люком потускнел.

– Приготовить тросы! Девяносто секунд!

Направляющие были лишь силуэтами в бледно-жёлтом свете квадратов открытых люков, их облачение колыхалось врывающимся воздухом.

Жайт вытащил свой болт-пистолет, выставил его неуклюже перед собой, чтобы проверить, и вложил обратно в кобуру. Ещё немного.

Жёсткий щелчок насоса спасательного шара резко вернул капитана Вилтри в чувство. Его голова кружилась, а тело ощущалось странно невесомым. Он понятия не имел, где находится.

Вилтри пытался вспомнить, пытался выяснить, какого чёрта делает. Было холодно, кромешная тьма повсюду. Опьяневший, с болью в шее, он поднял глаза и увидел смятый круглый мешок спасательного шара, на котором висел.

Он катапультировался. Бог-Император, что-то разорвало его птичку на куски… и его товарищей тоже. Он огляделся в надежде заметить хотя бы отблеск другого летательного аппарата. Но была лишь высотная пустота, пелена облаков, да клубящаяся тьма.

Он сверился с альтиметром, одним из вшитых в манжет его лётного костюма. Он был на добрые две тысячи метров ниже рабочей высоты, аккурат на грани ядовитого атмосферного слоя. Его кислородный насос, должно быть, сработал автоматически, отреагировав на смену давления в процессе падения.

Ремни безопасности врезались в его подмышки и грудь. Он попытался ослабить их, и понял, что ранен. Его плечо было порезано, и некоторые из ремней отделились. Повезло, что он всё ещё мог нести спасательное снаряжение.

Парашюты были бесполезны на Фэнтине. Некуда было прыгать, чтобы избежать разъедающей гибели на малых высотах, Скальде, как его прозвали. Лётчики носили спасательное снаряжение, которое надувалось из баллонов с газом в пухлые шары, которые, будучи целыми, позволяли им дрейфовать над смертельными уровнями атмосферы Скальда до прихода помощи.

Вилтри был опытным лётчиком, но ему не требовался опыт для понимания того, что кориолисовы ветры, беспощадные на этих высотах, уже отнесли его довольно далеко от лётных маршрутов. Он попытался узнать показания датчиков на баллонах с воздухом, но не смог ничего различить на шкале.

«Ветровые потери», подумал он. Это был он. Попасть в ветровые потери – худшая судьба, что могла выпасть любому боевому пилоту на Фэнтине.

Унесённый прочь, живой, за пределами возможности быть спасённым. Традиция лётчиков гласила, что человек, обречённый на такую судьбу, должен проткнуть собственными маленькими ручками спасательный шар, дабы найти быструю смерть в ядовитых газах Скальда внизу.

Но ещё оставался небольшой шанс, что он будет подобран. Всё, что от него требуется – активировать спасательный маяк. Щелчок выключателя сделает это.

Вилтри засомневался. Простой щелчок выключателя мог спасти его, но так же мог быть услышан врагом в Сиренхольме.

Они знали, что лётчик был в беде. И, следовательно, как минимум один имперский аппарат вылетал в эту ночь.

Он не решился. Омофф говорил, что пилот, сумевший подобраться незамеченным, был ключом к штурму Сиренхольма. Вокс-болтовня по каналам малого радиуса действия между кораблями была безопасной, но мощная передача дальнего радиуса, наподобие усиленной вокс-передачи его аварийного маяка, могла выдать его присутствие. Предупредить врага. Погубить тысячи имперских гвардейцев.

Вилтри дрейфовал через холодную воздушную пустыню, сквозь тьму. Его очки начинали покрываться изморозью.

Он сохранял молчание. Пусть даже это означает войти в ветровые потери.

– Умбра-лидер – звену, сбросьте ваши баки, – сказала Джагди в свою маску.

Звено Умбра выстроилось в линию за эшелонами группировок десантных судов. Они были практически над зоной высадки. Выросшая громада Сиренхольма была ярким пятном на её аппаратуре.

Три «Молнии» сбросили пустые топливные баки и возвысились над стаей десантных судов. Теперь они шли на внутренних баках, это означало, что у них осталось только шестьдесят минут нахождения в зоне действия… и того меньше, если им придётся ввязаться в жаркую схватку.

Джагди нервничала. Звену Гало следовало бы разворачиваться уже сейчас, но нигде не наблюдалось отставшего звена «Мародёров».

Коммандер Бри Джагди имела пятнадцать тысяч часов налёта в боях. Она была одним из лучших пилотов, когда-либо окончивших Хессенвилльскую военную школу. Она обладала боевыми инстинктами, которые нельзя было приобрести никакой учёбой. Эти инстинкты сейчас взяли верх.

 – Умбра-лидер – звену Умбра. Сделаем-ка последний рывок вверх. Следуйте за группами урдешцев. У меня мрачное предчувствие, что враг взобрался ввысь этой ночью.

– Вас понял, Умбра-лидер.

Трио имперских истребителей круто повернуло на запад. Сотни жизней будут потеряны. Но, ведомая инстинктом, Джагди только что спасла тысячи.

– Приготовиться, – сказал сержант Коли, прохаживаясь по десантному отсеку десантного судна 2F с тыльной стороны строя танитцев.

– Три минуты до зоны высадки. Хочу видеть противогазы надетыми и карабины готовыми через тридцать секунд. Активировать люки! Направляющие, приготовиться!

Жёлтая руна всё ещё не загорелась. Коли навесил противогаз, и пошёл вдоль строя проверять его Призраков, одного за другим.

Боковые люки десантного судна 2D уже были открыты. Рядовой Гаронд дрожал от потока врывающегося воздуха, и был с тросом наготове, ожидая команды сержанта Обела. Снаружи он мог видеть проплывающие мимо облака и некоторые десантные суда на траверзе, а также людей, которые приготовились, пригнувшись в своих открытых люках.

На борту десантного судна 2B, Колм Корбек подогнал свой противогаз и приказал открыть люки. Отделения заняли свои места, стоя на ногах. Маколл был во главе второго отделения, готовый вести группу огневой поддержки разведчиков. Корбек кивнул ему, и произнёс последнюю молитву.

На десантном судне 2X сержант Эулер осмотрел сержанта Адара. Два командира отделений пожали руки.

– До встречи на той стороне, – сказал Адар.

Вилтри снова проснулся, и обнаружил, что его лицо и плечи начинает обжигать холодом. Он не хотел умереть так. Не в одиночку, отброшенным, как унесённое ветром семя. Его онемевшие пальцы приблизились к выключателю.

Он схватил себя за руку и проклял свой эгоизм.

Если только не…

Если командование десантной высадки услышит его аварийный маяк, они узнают – что-то стряслось со звеном Гало. Они поймут, что охотники разгулялись.

Он предупредит их.

Преисполненный чувством долга, Вилтри потянул выключатель. Он выдернул его. Шрапнель оторвала выключать аварийного маяка.

Внезапно, под ними зажглось мягкое свечение. Доступный свет отражался от главного купола Сиренхольма в морозном полуночном сиянии. Они зависли, зависли настолько, насколько позволял встречный ветер, прямо над зоной высадки. Жайт взмолился, чтобы они были достаточно низко.

Зелёная руна зажглась.

– Развёртываемся! – рыкнул Жайт.

Яркая вспышка снаружи. Ещё одна.

Шенер, направляющий Жайта по правому борту, выглянул и увидел, что десантное судно рядом с ними раскололось и разлетелось на части, разбрасывая светящиеся обломки во тьму.

– Перехватчики! – прокричал он в свою гарнитуру.

Ещё одно десантное судно урдешцев внезапно стало видимым в ночи из-за попавших в него выстрелов, и сгорело подобно комете. Мигом позже, защита Сиренхольма проснулась и осветила воздух дикими перекрестьями трассеров.

Снаряды ударили в фюзеляж десантного судна 1A рядом с Шенером. Его трос кончился. Ужасный, пробирающий до костей холод, сковал его ноги и низ туловища, и, глянув вниз, он увидел необычайно большую кровавую дыру в животе.

Шенер безмолвно вывалился из люка и улетел в свечение внизу.

Жайт добрался до люка, борясь с ветром. Шенер погиб, ещё двоих направляющих из отделения разметало по отсеку. В корпусе зияли пробоины.

Снаружи, шторм вражеского огня расцвёл перед ними.

Жайт прицепил свой карабин к тросу. Он должен был идти последним, но его направляющие погибли, а дезориентированные бойцы столпились.

– Пошли! – крикнул Жайт. – Пошли! Пошли! Пошли!

Он прыгнул в пустоту.

Десантное судно 1C задрожало от взрыва соседнего судна. Разлетевшиеся обломки просекли корпус. Сержанта Гвилла и ещё трёх бойцов убило сразу. Капрал Гадер, полуслепой в своём противогазе, внезапно понял, что остался за старшего.

Зелёная руна загорелась.

Он приказал людям высаживаться.

Две трети отделения высадилось, когда артиллерийские снаряды вскрыли десантное судно 1C.

Гадера выбросило из люка.

Он обречённо задёргал свой карабин, пока падал. Но в нём не было троса.

Гадер рухнул камнем прямо перед главным куполом Сиренхольма, в полёте ударившись о распорку.

Десантное судно 1K не рассчитало встречный ветер и зашло слишком низко, врезавшись в боковую стенку купола в кипящем пузыре огня.

Прямо за ним десантное судно 1N попятилось назад, суматошно вспыхивая реактивными двигателями, задрожав под дождём артиллерийских снарядов, сорвавших его нижнюю часть и выбросивших находившихся внутри людей во тьму.

Десантное судно 1M зашаталось и попыталось набрать высоту. Его десант уже высаживался из люков. Скользя по тросам, они обнаружили, что судно было не просто высоко – до зоны высадки было добрых пятьдесят метров. Каждый боец по очереди достиг конца болтающегося троса и упал в пустоту.

Пилот десантного судна 1D совершенно отчетливо увидел вражеский высотный истребитель, когда тот перевел орудия в боевой режим и они замерцали. У него не было возможности подняться или выполнить вираж. Его десант уже был на тросах и спускался вниз. Десантное судно 1D взорвалось под испепеляющим огнём пролетающего перехватчика. Люди, всё ещё бывшие на тросах, как прицепились к ним, упали от детонации.

– Цели! Цели! Цели!

Джагди ускорилась, уйдя в пике поперёк строя урдешских десантных судов. Десантные суда взрывались кругом, подбитые перехватчиками «Фантом», либо поражённые защитными батареями Сиренхольма.

Ночь зажглась огнями. Ад мерцал вокруг, под главным жилым куполом Сиренхольма.

Джагди оставила широкий шлейф дыма, уворачиваясь от десантного судна, взорвавшегося в воздухе. Она захватила в прицел вращающийся высотный истребитель, орудия завизжали, а она выругалась.

Он поворачивал так резко, что увернулся от её огня, хотя её ровные трассеры срикошетили вверх от изгиба купола.

Джагди перевернулась, и, испытывая перегрузку в 2g, выпустила очередь рядом с хвостом высотного истребителя. Он отходил, чтобы перебить как можно больше уязвимых десантных судов во главе скопления.

Она увернулась, выровняла самолёт, и дала такой форсаж, что промежутки между выстрелами из её орудий стали такими большими, что она могла бы пролететь сквозь них.

Ад тянулся к ним тысячами огненных пальцев. Ночь была согласованным чередованием темноты и вспышек света. Пронзительный ветер звучал глухими раскатами через противогазы. Каждые несколько секунд разрывался снаряд, так ярко, что спускающиеся урдешцы могли увидеть вечность: громадный купольный лик Сиренхольма; роящиеся десантные суда; качающиеся полоски людей, свисающих подобно тяжёлым виноградным лозам с тесно сбившихся судов.

Жайт с трудом отцепился от троса и боком врезался в балюстраду. Она шла вокруг нижней внешней прогулочной площадки купола, и Жайт понял, что ещё парой метров левее – и он бы промахнулся мимо городской структуры вообще.

Жайт сломал ребро при посадке. Он поморщился, сделав пару шагов вперёд, и солдаты падали и перекатывались рядом с ним. Вокс-каналы лихорадило искажённой болтовнёй.

Он попытался организовать своих людей и направить их вперёд, но никогда не встречался с неразберихой, подобной этой. Ожесточённый, сосредоточенный огонь лился с возвышенного перехода двадцатью метрами западнее, и дюжины его бойцов уже растянулись и растянулись на том, что некогда было царственной внешней прогулочной площадкой для высшего класса, с видом на стратосферу.

– Сингис! – прокричал Жайт в свой вокс. – Подними их! Подними!

Сигнис, его молодой, окончивший училище младший офицер, пробежал мимо, пытаясь поднять бойцов. Жайт видел расчёт стаббера из двух солдат, пытавшихся установить их оружие, стеснённых людьми, десантировавшимися рядом с ними, а то и прямо на них. Несомненно, здесь спускалось так много народу, что непосредственно зона высадки уже была забита. Зажатые городской стеной, краем балюстрады и огнём обороняющихся, они быстро заполняли каждый драгоценный метр места высадки. Развёрнутые бойцы были сбиты с ног следующей за ними волной. Одного человека вытолкнуло с балюстрады, и только отчаянные товарищи успели схватить его за спину.

Жайт чувствовал мощный поток воздуха от пролетающих сверху десантных судов, в толчее за место.

Командир урдешцев мог видеть примерно на километр вдоль протяжённости изгибающейся балюстрады. По всей длине десантные суда скучивались и выбрасывали линии его одетых в мозаичный камуфляж войск. Он видел перестрелку вокруг люка в пятидесяти метрах сбоку, где пятый взвод пытался прорваться внутрь. Видел вспышки четырёх гранат. Видел десантное судно, протараненное четырьмя ракетами, видел его горящим, накренившимся, обрывающим десантные тросы двух других судов, людей, по цепочке срывающихся к своей гибели. Пока он смотрел, оно взорвалось изнутри и упало, слегка задев прогулочную площадку с достаточной силой, чтобы палуба сильно затряслась у него под ногами. Теперь уже огненный шар, оно продымило вбок и сорвалось с городского шельфа в пропасть.

Боец слева от Жайта потерял противогаз при спуске. Он задыхался, изо рта шла пена, жёлтые волдыри разрывали кожу у губ и глаз.

Жайт побежал вперёд, не обращая внимания на разрывы лазерных разрядов вокруг него.

Он достиг укрытия за низкой стеной с четвёркой бойцов его отделения.

– Заставим эту позицию замолкнуть! – отрывисто сказал он, указав рукой в перчатке на возвышающийся переход. В бойца прямо справа от него внезапно дважды попали, и он повалился на спину. Вторая оборонительная позиция открылась, обстреливая огнём автопушки 50-го калибра в беззащитную толпу высадившихся солдат.