Текст книги "Оружие Танита (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Он взглянул на своих офицеров за широким, плохо освещенным штурманским столом.

– Вопросы?

Их не последовало, во всяком случае, сразу. Гаунт, сидевший через два места слева от Ван Войтца, просматривал свою копию приказов по наступлению. За пределами силового купола, окружавшего место брифинга, команда мостика могучего дирижабля несла дежурство на своих постах и мерила шагами полированную древесину палубы.

– Давайте напомним себе, что на кону, – сказал лорд-генерал, кивнув своему адъютанту.

Как и лорд-генерал, помощник был одет в накрахмаленную изумрудно-зеленую флотскую униформу с безупречно белыми перчатками. Каждая пуговица с золотой аквилой на его груди блестела как звезда в мягком белом освещении. Адъютант нажал на кнопку на пульте управления, и трехмерная гололитическая модель Сиренхольма выросла над стеклянной поверхностью штурманского стола.

Гаунт сто раз уже изучал планы, но он все же воспользовался возможностью изучить это объемное изображение. Сиренхольм, как и все населенные пункты, еще существующие на Фэнтине, был построен на вершинах горной цепи, значительно возвышавшейся над смертельно загрязненными атмосферными океанами, покрывающими планету. Там было три главных купола, два самых больших гнездились вместе, а третий, меньший, под углом примостился на вторичном пике. Купола были массивными и плоскими, как шляпки лесных грибов. Их края выступали по сторонам почти вертикальных гор. На вершине каждого купола примостились антенны и мачты, а также лес вытяжных труб и теплообменников на западных склонах вторичного купола. Численность населения составляла двести три тысячи  человек.

– Сиренхольм не крепость, – сказал Ван Войтц. – Ни один из городов Фэнтина таковой не является. Он не рассчитан на то, чтобы выстоять в войне. Если бы нужно было просто разбить врага здесь, мы бы сделали это с орбиты и не тратили бы время Имперской Гвардии. Но, я думаю, это стоит повторить, наша задача здесь – вернуть газовые предприятия. Выгнать врага и восстановить производство. Крестовый Поход отчаянно нуждается в топливном газе и жидких химикатах, которые производит этот мир.

Ван Войтц прочистил горло.

– Итак, нам нужна пехотная атака. И в условиях пехоты Сиренхольм – это крепость. Доки и ангары находятся под куполами и хорошо охраняются, так что нет зоны посадки. Это означает десантирование по тросам.

Он взял световую указку и показал узкие платформы, огибавшие купола.

– Здесь. Здесь. И здесь. Это единственные доступные зоны высадки. Они выглядят маленькими, я знаю. В действительности они около тридцати метров в ширину. Но они будут казаться маленькими любому, кто высаживается с десантного корабля на тросе. Последнее, что нам нужно завтра ночью – неточность.

– Могу ли я спросить, сэр, почему именно завтра?

Вопрос задал капитан Бэн Даур, вергхастец, четвертый офицер Танитского полка. Гаунт взял его с собой в качестве помощника. Корбек и Роун были заняты подготовкой людей, а Даур, как Гаунт знал, имел холодную голову в том, что касалось стратегии, и впитывал тактику как губка.

Ван Войтц задержался на соседе слева, низкорослом, суетливом человеке, одетом в черную кожу с красными нашивками Имперских Тактиков. Его звали Байота.

– Долгосрочный прогноз указывает на то, что погодные условия будут оптимальны завтра ночью, капитан, – сказал Байота. – Низкая облачность и отсутствие лунного света. Будет боковой ветер с востока, но он удержит облака позади нас и не помешает. Маловероятно, что будут лучшие условия на следующей неделе.

Даур кивнул. Гаунт знал, о чем он думает. Им бы не помешало еще несколько дней тренировки.

– Кроме того, – сказал лорд генерал, – я не хочу держать дирижабли в воздухе дольше, чем это необходимо. Мы провоцируем атаку вражеских воздушных истребителей.

Адмирал Орнофф, командующий дирижаблем, кивнул.

– Каждый день ожидания умножает вероятность перехвата.

– Мы увеличили эскортные патрули, сэр, – возразила коммандер Джагди.

Маленькая женщина с коротко остриженными черными волосами, Джагди была старшим офицером истребительного корпуса Фэнтина. Ее авиаторы предоставляли защиту дирижаблю, и они возглавят рейд.

– Принято, коммандер, – сказал Ван Войтц. – И мы благодарны за работу ваших летных офицеров и наземных команд. Тем не менее, я не хочу упустить нашу удачу.

– Какова численность противника в Сиренхольме? – тихо спросил Гаунт.

– По нашим подсчетам от четырех до семи тысяч, комиссар-полковник, – сказал Байота. – В основном легкая пехота из Кровавого Пакта с поддержкой.

– Что насчет локсатлей? – спросил Даур.

– Мы не думаем, что они там есть, – сказал тактик.

Гаунт записал число. Оно неточное, и ему это не нравилось. Кровавый Пакт был стержнем сил Хаоса в этом субсекторе, персональной дружиной печально знаменитого военачальника Урлока Гора.

Они были хороши, так говорилось в отчетках. Призракам еще только предстояло встретиться с ними. Большинство противников, с которыми приходилось сражаться танитцам, были радикальными фанатиками: инфарди, зойканцы, кающиеся. Фанатики Хаоса, потерявшие рассудок на почве своей нечестивой веры и вооружившиеся. Но Кровавый Пакт – это солдаты, культ военного братства, каждый из них поклялся служить Гору в ходе ужасного ритуала, включающего порез ладоней о зубчатые края его древней брони космодесантника.

Они были хорошо тренированы, послушны и эффективны согласно стандартам Хаоса, слепо преданы как своим темным демоническим богам, так и извращенному воинскому кредо. Подразделениями Кровавого Пакта на Фэнтине командовал предположительно Сагиттар Слэйт, один из наиболее доверенных полководцев Урлок Гора.

Локсатли были чем-то иным. Наемники ксеносы, чужацкое племя, принятое в состав ударных войск архиврага. Их смертоносная жажда боя быстро становилась легендой. Или, по крайней мере, пищей для казарменных кошмарных историй.

– Как вы уже читали в приказах о наступлении, первая волна ударит по главному куполу. Это вы и ваши люди, полковник Жайт.

Жайт, раздражительный, грубый человек на другом конце стола, кивнул. Он был полевым командиром Седьмого Урдешского штурмового полка, состоявшего из девяти тысяч солдат. Он носил черно-белый камуфляж своего подразделения. Урдешцы – основная сила имперских войск на Фэнтине, по крайней мере, численно, и Гаунт знал это. Его Призраки, насчитывавшие немногим более трех тысяч, были по большей части легкой поддержкой.

Урдеш, знаменитый мир-кузница, был завоеван архиврагом несколько лет назад. Люди Гаунта уже встречались с продукцией оружейных цехов и танковых заводов захваченного мира на Хагии. Урдешские полки, восемь из которых знамениты как хорошие ударные войска, как и танитцы, были лишены дома. Но разница заключалась в том, что у урдешцев все еще остался мир, который можно отвоевать.

Даже сейчас, Урдешские Шестой, Четвертый Легкий и Десятый были вовлечены в освободительную войну за свой мир. Хамская манера держаться Жайта, вероятно, указывала на то, что он и его люди предпочли бы быть там, а не здесь и сражаться за какие-то вонючие газовые предприятия.

Все же Гаунт сожалел о том, что главная атака выпала не его людям. Он чувствовал, что они справились бы с этим лучше.

– Вторая волна пойдет здесь. Вторичный купол. Это ваши танитцы, Гаунт. Во вторичном куполе расположены паровые предприятия Сиренхольма, но, как ни странно, это не ваша основная цель. Я знаю, что это идет вразрез с тем, что я говорил ранее, но нам необходимо обезопасить Сиренхольм как позицию для сосредоточения войск. Это жизненно важно. Нашим настоящим трофеем станет Уранберг, и нам нечего надеяться взять его, пока у нас не появится база в этом полушарии, чтобы работать оттуда. Сиренхольм – врата к нашей победе на Фэнтине, друзья мои. Плацдарм к нашему триумфу.

Ван Войтц направил указку на самый маленький купол.

– Третья волна возьмет третичный купол. Фэнтинские Неборожденные майора Фазалура поведут их за собой при поддержке урдешских ударных войск.

Фазалур, рядом с Гаунтом, наконец, улыбнулся. Это был закаленный в боях бритоголовый человек в кремовом мундире местной армии. Гаунт знал о лояльности присутствующих в этой защищенной силовым экраном комнате. Жайту не терпелось поучаствовать в войне где угодно, войне, которая была так важна для него и его людей. Даур, как и сам Гаунт, сожалел о том, что Призраки пойдут в атаку такими неподготовленными. Фазалур жаждал, чтобы его людям выпала честь возглавлять освобождение его собственного фесова мира. Но Фэнтинские Неборожденные насчитывали менее шести сотен. Не важно, насколько они храбры или целеустремленны, им придется позволить другим отвоевать их высокие города.

– Комментарии? – спросил лорд-генерал.

Последовала неловкая пауза. Гаунт знал, что, по меньшей мере, трое за столом умирали от желания облегчить душу и пожаловаться.

Но никто не заговорил.

– Хорошо, – сказал лорд-генерал.

Он сделал знак рукой своему адъютанту.

– Давайте опустим силовой экран, пусть нам принесут освежающие напитки. Я думаю, мы все должны выпить за начало операции.

Угощение после брифинга должно было создать праздничную атмосферу, призванную сломать лед между командующими, которые мало знали друг друга. Но все вышло натянутым и принужденным.

Опрокинув рюмку марочного амасека лорда-генерала, Гаунт ушел рано, пройдя по паркетному полу палубы мостика, и вверх по винтовой лестнице на переднюю наблюдательную палубу дирижабля.

Он стоял на металлической решетке, подвешенной на натянутых тросах внутри перевернутого купола из бронированного стекла. За его пределами бесконечное небо Фэнтина кипело и пенилось. Он посмотрел вниз. Не было видно никакой земли. Только миллионы квадратных километров клубящихся облаков.

Там были быстро движущиеся клочья жемчужных изваяний, пунктирные линии перистых облаков, переливающиеся полосы почти серебряного цвета.

Густая тьма просачивалась сквозь обрывки туч, причудливые завитки смога и выбросы в атмосферу. Далеко внизу случайные вспышки воспламенившегося газа расцветали в плотных нездоровых облаках.

Фэнтин был промышленным миром в течение пятнадцати столетий, и теперь он по большей части непригоден для человека. Бесконтрольная добыча полезных ископаемых и перепроизводство нефтехимических продуктов разрушили поверхность и создали смертельный слой загрязненного воздуха глубиной пять километров.

Остались только наиболее возвышенные места. Острые горные пики и самые верхние уровни давно мертвых ульев. Эти пики и шпили возвышались над морями коррозионного газа и создавали отдельные острова, где люди, чья жадность сгубила этот мир, могли продолжать населять его. Места вроде Сиренхольма и Уранберга.

И единственной причиной существования этих рискованных поселений было продолжение использования химических ресурсов Фэнтина.

Скользнув под поручень, Гаунт уселся на краю пешеходного мостка, так что его ботинки свисали. Вытянув шею, он мог рассмотреть широкое днище дирижабля. Гофрированные газоходы. Панели из упрочненного брезента. Они отсвечивали охряным цветом в лучах наполовину севшего солнца. Он мог видеть одну из огромных двигательных гондол, здоровенные лопасти ее пропеллера были больше титана полководца.

– Они сказали, что я могу найти тебя здесь, Ибрам.

Гаунт посмотрел вверх. Полковник Колм Корбек присел рядом с ним.

– Что нового, Колм? – спросил Гаунт, кивнув своему заместителю.

Большой человек с густой бородой оперся о поручень. Его оголенные предплечья были как окорока, татуированные синими спиралями и звездами.

– Итак, что говорил лорд-генерал Ван Войтц? – сказал Корбек.

– И каков он? – добавил он, садясь рядом с Гаунтом, свесив ноги с решетки.

– Я как раз сам об этом думал. Иногда трудно понять, каков командующий. Дравере и Штурм не в счет, фес с ними. Ублюдки, они оба. Но Булледин и Слайдо…оба они были хорошими людьми. Меня всегда возмущал тот факт, что Люго заменил Булледина на Хагии.

– Люго, – проворчал Корбек. – Только не начинай…

Гаунт улыбнулся.

– Он поплатился. Макарот разжаловал его.

– Император защищает, – ухмыльнулся Корбек.

Он достал флягу из кармана штанов, отхлебнул и предложил ее Гаунту.

Гаунт покачал головой. Он воздерживался от алкоголя почти с пураитанской убежденностью со времен темных дней на Хагии несколько месяцев назад. Там он и его Призраки едва не заплатили за ошибки лорда-генерала Люго. Загнанный в угол и расстроенный, мучимый острым чувством ответственности, налагаемой на него его наставниками Слайдо и Октаром, Гаунт подошел ближе к личному краху, чем когда-либо в своей карьере. Он сильно запил, позорно, и позволил своим людям страдать. Только милость Императора, а возможно и Беати святой Саббат, спасли его. Он отбился от сил Хаоса и своих личных демонов и разбил архиврага, заставив оттянуть войска за считанные часы до падения Хагии.

Хагия была спасена, Люго опозорен, а Призраки выжили, и как активное соединение, и физически. Никакой из этих с трудом пройденных этапов Гаунт не хотел бы повторить.

Корбек вздохнул, забрал назад флягу и отпил снова. Он скучал по старому Гаунту, командиру, который мог расслабиться и пить ночь напролет со своими людьми столь же усердно, сколь мог сражаться за них на следующий день. Корбек понимал осторожность Гаунта и не имел никакого желания видеть своего любимого командира снова впавшим в неистовое пьяное недовольство. Но ему не хватало свойского Гаунта. Теперь между ними была дистанция.

– Итак, каков этот Ван Войтц?

– Ван Войтц хороший человек, я думаю. Я слышал о нем только хорошие отзывы. Мне нравится его стиль командования.

– Чувствую, что есть «но», Ибрам.

Гаунт кивнул.

– Он направляет урдешцев в первую атаку. Не думаю, что они переживают за это дело. Он должен доверять мне, и тебе. Призракам, я имею в виду.

– Может быть, он на нашей стороне на этот раз.

– Может быть.

– Как ты сказал, часто трудно составить мнение о командующем с первого взгляда.

Гаунт повернулся и посмотрел на Корбека.

– Что ты имеешь в виду?

– Посмотри на нас.

– Что «посмотри на нас?»

Корбек пожал плечами.

– Когда я впервые тебя увидел, то подумал, что на мою голову свалился самый худший командир в Империуме.

Они оба рассмеялись.

– Конечно, моя планета погибала в то время, – сказал Корбек, когда их веселье поутихло. – Затем, я обнаружил, что ты…

– Что?

– Ладно.

Гаунт поднял тост с воображаемой рюмкой. Спасибо за этот дежурный жест доверия.

Корбек посмотрел на Гаунта, все веселье ушло из его взгляда.

– Ты лучший фесов командир, какого я только встречал, – сказал он.

– Спасибо, Колм, – сказал Гаунт.

– Эй, – тихо сказал Корбек. – Смотрите, сэр.

Снаружи выглянуло солнце, и ядовитые облака уплыли прочь от иллюминаторов. Они посмотрели наружу и увидели широкий силуэт дирижабля, эскортировавшего их. Дирижабль, в километр длиной, окрашенный в серебро снизу и в белый сверху. Они насчитали восемь двигательных гондол вдоль его днища с вращающимися гигантскими пропеллерами. За его пределами во внезапно мерцающем свете они заметили следующий дирижабль в построении.

Плывущие острова, вооруженные и бронированные, каждый нес до четырех тысяч человек на борту.

– Фес! – повторял Корбек. – Ущипни меня! Мы на борту одного из них?

– Да.

– Я знал это, но стоит увидеть это, чтобы знать, ты понимаешь, что я имею в виду?

– Да.

Гаунт посмотрел на Корбека.

– Мы готовы, Колм?

– Не совсем. Я даже не собираюсь говорить тебе о ситуации с боеприпасами. Но…ладно, мы готовы настолько, насколько можем.

– Тогда этого достаточно для меня.

ЗОНА ВЫБРОСКИ ИЛИ ПОКОЙНИКИ

СИРЕНХОЛЬМ, ПОБЕРЕЖЬЕ ЗАПАДНОГО КОНТИНЕНТА, ФЭНТИН, С 212 ПО 213.771, M41

Было много криков, много толчеи, много движения поначалу. Затем все просто успокоились. Мы знали, что должно последовать дальше. Потом мы спустились. Вниз по веревке. Гак! Гак господень! Вот это было приключение! Джесси Бэнда, снайпер, Танитский Первый

Глава первая

Ночь опустилась три часа назад. Безлунная, как и обещал тактик Байота. Дул слабый восточный ветер. Безграничный мрак снаружи был как черная бездна, нарушаемая только далеко внизу блеклой пеной загрязненных облаков и слабым туманом.

Грузные дирижабли двигались темными массами в режиме полного затемнения с опущенными жалюзи и выключенными габаритными огнями над территорией более шести сотен квадратных километров, отмеченных как район рассредоточения. Они направлялись на север. К Сиренхольму. Было двадцать один десять по имперскому времени.

Командующая Джагди, одетая в неуклюжий зеленый противоперегрузочный костюм и красный шлем, завершала свой последний инструктаж, пожимая руки по очереди каждому из персонала звена Гало. Они столпились вокруг нее на краю вторичной взлетной палубы дирижабля «Нимб» и теперь вставали с насестов, устроенных на канистрах с горючим и поддонах с пушечными снарядами, чтобы пожать ей руку.

Вторичная взлетная палуба была ярко освещена и сотрясалась от шума и движения. Палубные команды носились взад и вперед, освобождая якорные тросы, отцепляя подающие шланги и отодвигая пустые вагонетки из-под боеприпасов с дороги. Пневматические приводные устройства и храповики взвыли и затарахтели, когда последние несколько панелей были привинчены. Артиллерийско-технические команды прошли мимо ряда ожидающих боевых самолетов, приводя в боевую готовность боеприпасы, подвешенные на крыльях, и благословляя их. Группа палубных сервиторов следовала за техножрецами, подбирая взрыватели, помеченные биркой из желтого пергамента, означавшие, что оружейники идут следом.

Шесть истребителей-бомбардировщиков «Мародёр» звена Гало выстроились ёлочкой вдоль палубы в промасленных фиксаторах. Три были обращены к левому борту, три к правому, все под углом сорок пять градусов к кормовой части.

Полетные команды, по полдюжины на каждого сорокатонного монстра, отошли к центральной линии палубы и забрались в свои летательные аппараты.

Прозвучала сирена, затем короткие гудки клаксона. Янтарные огоньки в ряду у центральной перемычки потолка отсека начали мигать.

Джагди подобрала свой шлем и отошла к дальнему концу палубы позади изогнутого пульта управления продувкой.

Основное освещение внезапно отключилось после предупредительного сигнала. Замигали ряды маломощных палубных огней, заливая слабым свечением решетку пола. Палубные команды со световыми стержнями прошли вдоль линии, сигнализируя флажками. Люки и фонари кабин начали закрываться, техники спрыгивали и отодвигали прочь легкие лесенки техобслуживания. Массивные тяговые туннельные турбины, по четыре на каждом корабле, начали заводиться. Раздался протяжный свист, сотрясая палубу.

Джагди надела вокс-гарнитуру, чтобы можно было слышать.

– Гало два, завелся.

– Гало четыре, проверка.

– Гало пять, теперь завелся.

– Гало три, завелся, есть!

– Гало шесть, завелся.

– Лидер Гало, подтверждаю, завелся. Двадцать секунд. Ожидаю сигнала.

Теперь рев стоял такой, что содрогались кости. Джагди чувствовала, как каждый орган вибрирует внутри ее тела. Ей нравилось это ощущение.

– Центр управления Лидеру Гало. Позывной «Эванджелин». Двери палубы открываются.

– Лидер Гало Центру Управления. «Эванджелин» принято. Слава Императору! Подтверждаю вылет.

– Гало два, позывной «Эванджелин».

– Гало пять, принято.

– Гало шесть, есть! «Эванджелин».

– Гало три, «Эванджелин».

– Гало четыре, принято, «Эванджелин».

– Лидер Гало. Идите с Богом!

Двери палубы открылись. Заслонки отворились по обеим сторонам палубы, и гидравлические двери образовали просвет. Завывания внезапных порывов ветра на большой высоте и шум наружных пропеллеров заглушили рев двигателя.

– Центр управления Лидеру Гало. Выполняйте!

– Лидер Гало. Мы выполнили запуск. Готовы высвободиться из фиксаторов. Обратный отсчет от трех. Три, два…

Образовался крен, раздалась серия ударов. Огромные военные самолеты покачивались после высвобождения из фиксаторов, выскальзывали из пространства палубы. Три вылетели из левого борта, остальные три из правого. Гигантский дирижабль едва вздрогнул от потери веса. На секунду они выпали в черноту, затем включили двигатели, развивающие тягу, и удалились от воздушного судна.

Палубные двери начали закрываться. Джагди бросила последний невеселый взгляд на удаляющиеся пятнышки свечения от форсажа, которые мигали в темноте как звездочки. Через тридцать минут настанет ее черед.

Сиренхольм был примерно в пятидесяти минутах полета от зоны высадки на удобной маршевой скорости. В длинной формации в виде буквы V они летели на север, набирая высоту в непроглядной тьме.

Незначительная турбулентность. Фюзеляж задрожал. Находясь позади Лидера Гало, капитан Вилтри выполнил небольшую регулировку и сделал пометку на набедренном щитке восковым карандашом. На такой высоте были завихрения. Крутящиеся конусы холодного, сверхбыстрого ветра.

На фонаре кабины образовалась изморозь – желтые разводы из-за загрязнений в воздухе. Конечности Вилтри застыли из-за перепада давления на высоте. Он тяжело дышал под маской.

Рядом с ним его навигатор Джэммил сгорбился над приборной панелью, изучая гололитические карты в неверном свете ламп.

– Поверни на два-два-ноль-семь, – воксировал Джэммил.

– Гало Полет Лидеру Гало. Поворот на два-два-ноль-семь. Высота сорок четыре-пятьдесят.

Сенсоры Вилтри показали первые данные о возвышенностях Сиренхольма. На глаз пока еще ничего не было видно.

– Гало Полет Лидеру Гало. Состояние готовности.

Вилтри с удовлетворением отметил, что десять лампочек загорелись зеленым на его дисплее боеприпасов. Серрикин, его ответственный за боекомплект, прекрасно выполнил свои обязанности.

– Две минуты, – объявил Вилтри.

Снова турбулентность. Более жесткая. Кабина задрожала. Стекло на приборе треснуло.

– Спокойно. Одна минута двадцать.

Вилтри продолжать смотреть на локатор. Вражеский истребитель сейчас был бы катастрофой.

– Сорок секунд.

Что-то неясное промелькнуло на дисплее. Перехватчик? Молись Богу-Императору, чтобы это был просто падающий кусок льда, вызвавший помехи на сенсорах.

– Гало Два Лидеру Гало. Западный квадрант. Девять на девять на шесть.

– Вижу это, Гало Два. Просто кусок льда. Двадцать секунд.

«Мародер» снова грубо дернулся. Лампочка в лампе подсветки Джэммила взорвалась и кабина Вилтри погрузилась во мрак.

Он видел снежные клубы грязных облаков внизу, фиолетовых в ночной тьме. Он сотворил знак аквилы. Он сдвинул защитные крышки на десяти спусковых механизмах.

– На десять секунд! Десять, девять, восемь, семь…

Гало Полет выполнил разворот с небольшим креном.

– …три, два, один…сброс! Сброс! Сброс!

Вилтри отпустил спусковые механизмы. Его «Мародер» резко поднялся, как только потерял груз. Он направил его назад.

Гало Полет отвалил с креном на запад, разворачиваясь и перестраиваясь для обратного полета к дирижаблю.

Позади них в воздухе расцвели колоссальные облака, ослепляя и так наполовину ослепленные сенсоры Сиренхольма.

Смотровая палуба «Нимба», залитая холодным белым светом, была переполнена Призраками. Их разбили по отрядам и выстроили в шеренги, отмеченные скамьями. Было двадцать один двадцать пять.

Ибрам Гаунт вошел в смотровой зал и прогулялся вдоль рядов, беседуя с людьми и обмениваясь с ними любезностями. Он приготовился к выброске, на нем была кожаная куртка с меховым воротником и фуражка. Его болт-пистолет закреплен слева подмышкой, а его силовой меч, трофейное оружие Дома Сондар, было зафиксировано на спине. Он уже надел страховочные приспособления, тяжелый крюк свисал с его бедра.

Казалось, танитцы готовы. Они выглядели хорошо. Ни у кого Гаунт не заметил признаков нервозности, которые всегда высматривал.

Каждый Призрак прошел предварительную подготовку, затем позволил соседу по отряду дважды проверить его страховочные приспособления и карабины. Танитцы были застегнуты на все пуговицы и начали потеть. Лазганы плотно прижаты к груди. Перчатки надеты. У каждого солдата были балаклава и прорезиненный противогаз, которые они должны были вскоре надеть, береты они пока спрятали. Камуфляжные плащи были свернуты как спальные мешки в плотные трубки на спине.

Гаунт увидел, как Обел проверяет Брагга.

– Как рука, Еще Разок? – спросил Гаунт.

– Достаточно хорошо, чтобы сражаться, сэр.

– Ты можешь управиться с этим?

Гаунт указал на автопушку и треногу, которые Брагг должен был нести, спускаясь по тросу. У солдат оружия поддержки и вокс офицеров сегодня будет самый тяжелый вечер.

– Нет проблем, сэр.

– Хорошо.

Кайлл помогал Браггу с боеприпасами. Барабанные магазины свисали с его плеч.

– Следи, чтобы его оружие всегда было заряжено, Кайлл.

– Буду, сэр.

В дальнем конце зала Гаунт увидел, как сержант Маккол давал последние наставления танитским скаутам, элите полка. Он направился туда, прошел мимо дока Дордена и хирурга Аны Кёрт, делавших прививки каждому солдату от высотной болезни – ацетазоламид, их организмы более чем привыкли к нему со времен Священных Глубин Хагии, вместе с иммунизацией против токсинов и против укачивания.

Дорден бросал использованные пузырьки из-под лекарств в пластиковый лоток.

– Вы еще не сделали прививку, полковник? – спросил он Гаунта, вставляя новую стеклянную ампулу в металлическую раму пневматического пистолета для инъекций.

Гаунт сознательно этого не сделал. Почтенный доктор посетил его полчаса назад ради укола, но Гаунт решил, что лучше ему сделать это перед его людьми.

Дорден просто выполнял свой долг. Гаунт снял перчатку и закатил рукав.

Дорден вонзил иглу в плоть обнаженного предплечья Гаунта и затем промокнул выступившую кровь кусочком марли. Гаунт не вздрогнул.

– Кто-нибудь увильнул? – прошептал он Дордену, откатив рукав.

– Несколько. Они способны заколоть штыком что угодно, но вид иглы…

Гаунт рассмеялся.

– Продолжайте. Время против нас.

Гаунт кивнул Кёрт, когда она проходила мимо. Как и Дорден она не будет высаживаться. Вместо этого она исполнит незавидную задачу – ожидать на «Нимбе» в пустом, тихом медотсеке доставки раненых.

– Император защитит вас, комиссар-полковник, – сказала она.

– Спасибо, Ана. Пусть он направляет вашу работу, когда придет время.

Гаунту нравилась Кёрт, и не потому, что она была одной из наиболее привлекательных в его полку. Она была хорошей. Чертовски хорошей. Фесовски хорошей, как сказал бы Корбек.

И она оставила достойную жизнь в улье Вервун, чтобы присоединиться к Танитскому Первому.

Задержавшись немного из-за обмена добрыми пожеланиями с рядовыми Домором, Дерином, Тарнашем и здоровяком огнеметчиком Бростином, Гаунт, наконец, дошел до скаутов.

Они стояли вокруг сержанта Маккола с апатичным видом. Бонин, Маквеннер, Дойл, Каобер, Бэн, Холан, Маккеллер, Вагнар, Лейр и другие. Нет необходимости лишний раз упоминать, что это лучшие бойцы в полку, и их репутация заслужена. Незаметность. Специальные операции. А, кроме того, все они уроженцы Танита. Ни один рекрут с Вергхаста пока что не проявил способней, чтобы присоединиться к элитным скаутам Маккола. Лишь несколько, и Куу среди них, показали какой-то потенциал.

Гаунт стал среди них, и они все отодвинулись, чтобы отдать честь. Он махнул им с улыбкой.

– Вольно. Я уверен, что просто повторю то, что вам уже сказал Маккол, но я нутром чую, что это задание как раз для вас. Лорд-генерал и другие командиры полков смотрят на это как на крепкий орешек, который надо расколоть силой. Это неправильно. Я думаю, тут нужна хитрость. Это городская битва. Сиренхольм может стоять на фесовой горе, но, тем не менее, это город. Вам необходимо убивать с умом. Проведите нас. Сделайте это место нашим. Лорд-генерал отказался от идеи дать планы города кому-либо без командного звания, но я нарушу это предписание.

Гаунт раздал тонкие копии схем скаутам.

– Фес знает, почему он не хочет, чтобы вы это увидели. Возможно, не хочет, чтобы солдаты выступали с инициативой перед командирами. Что ж, а я хочу. Вот, держите. Это будет не битва, где командиры сидят и выкрикивают приказы. Это не поля боя. Мы идем в сложную структуру, полную врагов. Я хочу, чтобы ее прикрыли и сделали безопасной во имя Бога-Императора, так быстро, как только возможно. Это означает руководство на ходу. Это означает скаутскую и разведывательную операцию. Это означает принятие решений на месте. Когда мы победим, сожгите эти карты. Съешьте их. Подотрите ими задницы и смойте. Скажите лорду-генералу, если спросит, что вам просто повезло.

Гаунт остановился. Он огляделся и посмотрел каждому в глаза. Они смотрели ему в глаза в ответ.

– Я не верю в удачу. Хорошо…верю, если приходится. Но я не полагаюсь на нее. Я верю в большой боевой опыт и интеллектуальную войну. Я верю, что мы творим свою собственную удачу в этой варварской галактике. И я верю, что это означает ограниченное использование моих людей. Если любой из вас…Я имею ввиду, ЛЮБОЙ из вас…передаст по воксу приказ или инструкцию, им будут следовать. Лидеры отрядов и командиры знают это. Роун, Даур и Корбек знают это. То, что мы сделаем сегодня ночью, мы сделаем как Призраки, по-танитски. А у вас есть фесов талант для этого.

Он снова сделал паузу.

– Есть вопросы?

Скауты покачали головой.

– Задайте им жару! – сказал Гаунт.

Скауты отдали честь, и отошли к своим отрядам. Гунт и Маккол пожали друг другу руки.

– Вы первые.

– Похоже, что так.

– Сделайте это ради Танита.

– О, рассчитывайте на это, – сказал Маккол.

Зажглись сигнальные огни. Прозвучала сирена. Призраки, отряд за отрядом, поднялись и проследовали в отсек отправки. Последний обмен выкриками с пожеланиями удачи между командами высадки.

Гаунт увидел, как рядовой Каффран покинул ряды на секунду, чтобы поцеловать в губы Тону Крийд с Вергхаста. Она ответила на поцелуй и похлопала его со смехом. Они отправлялись с разными командами высадки.

Он увидел, как Бростин помогал Нескону зафиксировать топливные баки на спине.

Он увидел, как рядовые Лилло и Индриммо вместе с вервунцами обменивались последней военной речевкой улья.

Он увидел, как Роун и Фейгор провели свою группу через врата.

Он увидел, как Коли и Варл, каждый во главе своего отряда, бахвалились друг перед другом, проходя к своим командам высадки.

Он увидел, как Сеена и Арилла, стрелки с Вергхаста, несли легкий стаббер.

Он увидел снайперов: Ларкина, Нессу, Бэнду, Рилке, Мэнта…каждый выделялся на фоне медленно двигавшихся остальных торчащей длинной лазерной винтовкой.

Он увидел, как Колм Корбек в дальнем конце смотрового зала воздел руки над бородатой головой и запел боевой гимн.

Он увидел, как капитан Даур присоединился к пению, после того как надел балаклаву. Даур оставил свою фуражку на одной из пустых скамеек.

Он увидел их всех: Лилло, Вулли, Макфейда, Кокоера, сержанта Тейса, Мактига, Дреммонда, сержанта Халлера смеющихся и поющих, сержанта Брэя, сержанта Эулера, Анкина, Велна, Гахина, Рэсса…всех их.