Текст книги "Оружие Танита (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Гаунт положил свою вилку.

– Предполагается, что вы о ней не знаете.

– О, я знаю. Никто не должен. Но в последние два дня Варл, Кюрен, Мэрин, Кокоер и Ноур пришли исповедаться и получить благословение. Я и вправду не мог не узнать. Всё будет в порядке. Я всецело уверен.

Раздался стук в дверь и вошёл Даур. Он выглядел взволнованным.

– Капитан. Подвиньте кресло и выпейте. Я могу позвать Белтайна, если вы голодны.

– Я поел, – сказал Даур, садясь к ним. – Сперва доложусь. Недавно случилось небольшое происшествие на ангарных палубах. Фейгор грохнул каких-то нарушителей, пытавшихся украсть боеприпасы.

– Да ну?

– Они были из Кровавого Пакта, сэр.

Гаунт отодвинул свою тарелку и посмотрел на офицера-вервунца.

– Действительно?

Даур кивнул.

– Трое из них были переодеты в форму Призраков, и ещё один замаскировался под служащего Муниторума. Все они мертвы. Я слышал, была небольшая перестрелка.

– Фес! Мы должны…

Даур поднял руку.

– Уже сделано, сэр. Мы прочесали окрестности позвенно и выкурили их ячейку, скрывавшуюся на нижних уровнях. Они, должно быть, были там с момента освобождения и залегли. Они не собирались уйти без боя. Мы обнаружили у них около трёх тонн украденных взрывчатых веществ и боеприпасов, спрятанных там. Возможно, намеревались устроить неразбериху, когда набрались бы сил.

Гаунт сел обратно.

– Предупредили остальных командующих?

Даур кивнул.

– Мы получаем свежие сводки со всего города, чтобы удостовериться, не вскрывал ли кто-нибудь эту сеть до нас. Пока никаких следов, так что все может быть чисто. Наверно, это была изолированная группа. Мы, однако, уже установили шестерых местных, которые помогали им.

– Во имя трона!

– Я думаю, Кровавый Пакт угрожал им, но он также хорошо приплачивал им за их хлопоты. Испорченными золотыми монетами.

Гаунт отодвинул свою неоконченную трапезу.

– Всё это передали Дель Мару?

– Я верю, что допросы и казни уже в процессе.

– Невероятно… – задумчиво протянул Цвейл. – Мы освободили их от этих монстров, а порча всё упорствует.

– Сэр, – сказал Даур, аккуратно подбирая слова, – Кровавый Пакт прибегал к переодеванию. В украденную форму и экипировку. Они завладели, как минимум, девятью полными комплектами танитской формы.

– Откуда?

– Из морга, сэр. Когда мы проверили, девять мешков для трупов были открыты и трупы раздеты.

– Фесовы безбожники…

– Сэр, у них было всё. Форма Призраков, маскировочные плащи, даже кинжалы.

– Вы говорите о Куу, не так ли?

Даур вздохнул.

– Да, сэр, о нём. Человек, одетый в танитскую форму, владеющий кинжалом и испорченными монетами. Теперь это не так просто.

– О, фес, – прошептал Гаунт и выпил бокал вина. – Он и есть. Куу – точно убийца. Мы взяли его.

– Со всем уважением, – сказал Даур. – Может быть, не взяли. Мне не нравится Куу, но он настаивает, что вся его вина заключается в том, что он украл монеты. Что, если он невиновен? Теперь есть обоснованные сомнения.

– Да, но…

– Комиссар-полковник, вы в лепёшку разбивались за Каффрана на основе небеспочвенных сомнений. Разве Куу не заслуживает подобного рода благосклонности тоже? Он – Призрак, как и Каффран.

– Но…

– Но что? Он вервунец? Это так? – Даур гневно встал.

– Сядьте, Даур! Это не то, что я имел в виду.

– Правда? Скажите это всем вервунцам в полку завтра, когда Куу пойдёт к стенке.

Он прошагал прочь и хлопнул дверью.

– Что? – огрызнулся Цвейлу Гаунт.

Старый отец пожал плечами.

– Парень в чём-то прав. Куу – Призрак. Ему следует ожидать, что сильный и величественный Ибрам Гаунт будет сражаться за него так же, как он сражался за Каффрана.

– Куу – убийца, – повторил Гаунт.

– Возможно. Если вы ожидаете от меня подтверждения или опровержения этого на основании исповеди – забудьте. Я – губка для секретов ради блага людских душ, но я не нарушу тайну исповеди. Иначе люди не будут мне доверять. Лишь Бог-Император слышит то, что слышу я.

– Император защищает, – сказал Гаунт.

– Вы пристрастны? – дерзко спросил Цвейл.

– Что?

– Пристрастны? По отношению к танитцам? Часто думают так. Вы выказываете  расположение к танитцам больше, чем к вервунцам.

– Я беспристрастен!

Цвейл пожал плечами.

– Просто порой так кажется. Вервунцам в особенности. Вы дорожите ими, цените их, даже любите некоторых из них, людей вроде Даура. Но вы всегда в первую очередь смотрите на танитцев.

– Они были со мной дольше.

– Это не извиняет. Являются ли вервунцы второсортными в этом полку?

– Нет! – Гаунт ударил бокалом по столу и встал. – Нет, не являются.

– Так прекратите делать вид, будто они ими являются. Скорее, пока Первый Танитский не расползся по швам и не треснул посредине.

Гаунт молчал. Он смотрел в окно.

– Как часто за последнюю неделю вы упоминали Корбека в своих речах к бойцам? Держите их в курсе его дел? И как часто вы вспоминали Сорика? Два старших офицера, оба любимы людьми, оба якобы ценятся вами… оба умирают. Но Корбек в каждой воодушевляющей речи, произносимой вами. А Сорик? Прости меня, Ибрам, но я не могу вспомнить последний раз, когда ты упоминал его.

Гаунт медленно повернулся.

– Я отказываюсь признавать, что пристрастен, как вы сказали. Я сделал всё, чтобы включить вервунцев в полк правильно и справедливо. Я чертовски хорошо знаю, что существует соперничество… Я…

– Что, Ибрам?

– Если вы допускаете, что это правда… и Даур тоже так думает, а он, очевидно так думает, я должен сделать то, что должен. Я покажу полку, что нет разделения. Я покажу так, что сомнений не останется. Я не оставлю никого с мыслью о том, что я как-то оказываю предпочтение танитцам. Призраки есть Призраки. Отныне и навеки, Первый и Единственный. Неважно, откуда они родом.

Цвейл поднял за него бокал и выпил.

– Я полагаю, ты знаешь, как сделать это?

– Да, несмотря на то, что это идёт вразрез с моими нравственными суждениями и претит мне, я сделаю это. Я буду бороться за жизнь Куу.

Они сделали двенадцатикилометровый круг по парку вторичного купола, прибавили шаг и взлетели по тридцати пролётам лестницы центрального купола на спринте.

Когда отделение Коли вернулось в мёртвый парк, отведённый для занятий, бойцы раскраснелись и обливались потом.

– Разойтись, – сказал Коли, он и сам задыхался. Вервунец наклонился, упершись в колени так, что его жетон свисал с шеи и касался земли.

Люди рухнули в пыль или потащились куда-то в поисках воды. На серой, мёртвой траве, отделения Скеррала и Эулера занимались физподготовкой под руководством зычного голоса сержанта Скеррала.

Холан протянул Коли бутылку воды, и сержант кивком поблагодарил его, прежде чем сделать жадный глоток.

Отделение ослабело, и ему это не нравилось. Было несколько потерь во время штурма, но Роун пообещал перевести некоторых бойцов из нижестоящих взводов, чтобы восстановить баланс.

Что Коли особо отметил, так это зияющую дыру, оставленную теми тремя, кто пропал с момента их прибытия на Фэнтин. Несса и Ноур, отобранные на спецзадание Гаунтом. И Куу.

Коли не знал, что думать об этом.

– Может, нам стоит навестить Куу этим вечером, если получим пропуска, – сказал Лубба, словно как-то уловил мыли Коли. Похоже, это волновало каждого человека в отделении.

– Что ты имеешь в виду? – сказал Коли.

– Повидать его. Пожелать ему всего доброго. Это будет неплохо, а, серж?

– Ага, конечно.

Лубба, огнемётчик отделения, был невысоким худым мужчиной, покрытым татуировками подулья. Он опёрся на ограду.

– Итак, мы больше не увидим бедного гака, верно?

– Что?

– Завтра в это время он умрёт. У стенки, – сказал Джаджо.

– Только если он виновен, – начал Коли. – Я не могу поверить, что Куу, даже Куу, мог сотворить что-то подобное.

– Да неважно, не так ли? – сказал Лубба, снова выпрямляясь. –  Старина Гаунт рисковал яйцами, чтобы вызволить Каффрана. В этот раз он так не поступит. Дело в том, что я понял так – Куу разменяли. Куу в обмен на Каффа.

Коли покачал головой.

– Гаунт не будет…

Несколько вервунцев засмеялись.

– Он не будет!

– Кафф танитец, не так ли? Куда ценнее.

Коли встал.

– Это не так, Лубба. Мы все Призраки.

– Ага, верно. – Лубба снова уселся и закрыл глаза.

На миг повисла тишина, прерываемая только далёкими выкриками Скеррала. Впервые Коли уловил настрой. Ощущение, терзавшее всех вервунцев. Ощущение, что они были второсортными. Он никогда не чувствовал этого раньше. Раньше он никогда не получал от Гаунта ничего, кроме уважения. Но теперь…

– Подъём! – сказал он, хлопая в ладоши. – Встали и отправились в душевые! Построение на поход в столовую через двадцать минут!

Раздались стоны, и люди уныло поднялись на ноги. Коли протащил их обратно к выходу из парка.

Ана Кёрт, одетая в старую полевую форму, сидела на расшатанной скамье в конце парка рядом с выходом. Она откинулась назад и вытянула скрещённые ноги, читая старую потрёпанную книгу.

– Хорошая книжка? – спросил Коли, остановившись перед ней.

Она подняла взгляд.

– Грегорус из Окассиса. «Оды». Одна из тех книг, что посоветовал Дорден. Или я очень тупая, или просто ее не понимаю.

– Итак, – сказал Коли, повернувшись, чтобы посмотреть на людей, делавших прыжки «звездой». – Это просто небольшая передышка между сменами?

– Ага. Мне нравится свежий воздух.

Он оглянулся и увидел ироничную ухмылку на её лице.

– Вообще-то, я ждала тебя. Обел сказал, что ты будешь вести своё отделение назад по этому пути по окончании занятий.

– Меня? – сказал Коли.

– Тебя.

– Зачем?

– Потому что я чувствую себя влезающей не в своё дело, когда меня не ждут. Есть минутка?

Он сел на скамью рядом с ней.

– Помнишь, о чём мы говорили на Бхавнагере? Ты доверился мне.

– Помню. Кто тебе сказал?

 Она игриво хлопнула его по руке своей книгой.

– Никто. Но вот в чём дело. Ты должен.

– Только не начинай снова…

– Просто ответь мне, сержант. Ты пытаешься погибнуть?

Коли открыл рот, чтобы ответить, и замер. Его застали врасплох.

– Конечно же, нет. Если только ты не принимаешь вербовку в Имперскую Гвардию за желание умереть.

Она пожала плечами.

– Люди волнуются за тебя.

– Люди?

– Некоторые люди.

– Какие люди?

Кёрт улыбнулась. Ему нравилась её улыбка.

– Хорош, Гол, – сказала она. – Я не собираюсь…

– Я могу довериться тебе. Но только, если ты тоже мне доверяешь.

Она отложила книгу и потянулась.

– Подловил. Хорошо. Одним из людей будет Варл.

– Я его…

– Ничего не говори ему, – дерзко оборвала она. – Доверие, помнишь?

– Лады, – проворчал он.

– Варл… и другие… считают, что ты необоснованно рискуешь. Они думают, это из-за того, что ты потерял жену и детей, и ищешь… как его? Соединительный выстрел.

– Объединяющий выстрел.

– Угу. Значит так. Вот что они думают, во всяком случае. Но я знаю лучше, не так ли?

– И что?

Он взял её книгу и начал листать страницы. Стихи. Длинные, старые стихи, вроде тех, с которыми он намучился в начальной школе двадцать пять лет назад.

– Что ж, они имеют основания для беспокойства?

– Нет. – Он быстро глянул на неё, и увидел, как пристально она в него всматривалась.– Нет. Я не… не рисковал. Не думаю, что я рисковал. Без умысла.

– Но?

Коли секунду пожевал губу. Он глянул на книгу, слегка тряся головой. Это был момент истины.

– Во время штурма я побежал под обстрел. Я… я не берёг себя. Варл видел меня. Даже сейчас, я представить не могу, о чём думал.

– Так ты хочешь сбежать?

Он повернул голову и встретился с её взглядом. В её глазах не было коварства. Лишь забота. Забота, что сделала её прекрасной целительницей.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы все хотим сбежать. Сбежать от бедности, страха, смерти, боли. Сбежать от всего, что мы ненавидим в жизни. И каждый делает это по-своему. Есть Призраки, которые заливают ужасы войны алкоголем. Есть те, кто играет. Есть те, у которых имеются суеверия для каждого совершаемого действия.

Пока Ана говорила, она достала пачку лхо-палочек из кармана кителя и прикурила одну. – Для меня это плохая старая поэзия, парковая скамейка в искусственном солнечном свете и эти чёртовы штуки.

Она затянулась. Ана бросила год назад, когда её повысили до хирурга. Старая привычка вновь взяла над ней верх за последние несколько месяцев.

– И я пропускаю стаканчик сакры время от времени. Фес, я сбегаю всеми способами, не так ли?

Он засмеялся, отчасти над её честным замечанием, и отчасти над тем, как прозвучало танитское ругательство с её вервунским акцентом. Она была одной из немногих вервунцев, что охотно позаимствовали это проклятие с другого мира.

– Ты, однако, – продолжила она. – Что ж, это не бегство, верно? Выпивка, наркотики… они только сделают всё хуже. Мучиться, когда твои дети так близко и так далеко. Тебе, должно быть, видится лишь один путь бегства. Уйти из самой жизни.

– Ты теперь психиатр, что ли?

Она пренебрежительно фыркнула.

– Есть другой путь, ты знаешь. Другой выход.

– Я знаю.

– Знаешь?

– Ага. Я рассказываю им. Рассказываю Каффу и Тоне. Я открываюсь детям. Не думай, что я об этом не размышлял. Ана, это ранит их всех. Каффран и Крийд… это уничтожит их. Это словно я заберу их детей. И Далина с Йонси. Гак, травма. Они выжили, потеряв меня. Обрести меня вновь – это может быть перебор.

– Я думаю, они переживут. Все. Я думаю, это будет полезно всем по-своему. Я думаю, это будет иметь значение для них. Большее, чем ты знаешь.

Он перелистывал страницы книги.

– Возможно.

– Не говоря уже о том, как хорошо это повлияет на тебя. Ты об этом думал?

– Что, если я не стану?

– О-о-о… ты понятия не имеешь, сколь настойчивой я могу быть. Или как много ненужных  медосмотров я могу тебе назначить.

– Я предложу тебе сделку, – сказал Коли. – Штурм Уранберга уже близко. Совсем близко. Позволь мне пройти через это. Потом… потом я признаюсь. Если ты думаешь, что так будет лучше.

– Я так думаю. Я и вправду так думаю.

– Но не перед Уранбергом. Каффрану и Крийд нужны их головы для этого дела. Я не вброшу столь сногсшибательную новость, как эта, прямо перед самым большим шоу.

Кёрт кивнула и выпустила облако дыма. Он заблестел голубоватым светом в искусственном освещении, растворяясь волнами.

– Ладно.

Коли вновь начал нервно перелистывать книгу, перевернув страницы в последний раз, прежде чем протянуть её обратно.

Он остановился. Из книги выпал листок. Пожелтевшая грамота была приклеена на форзаце. Это был школьный приз, в награду Микалу Дордену за успехи в начальной школе.

– Дорден дал тебе эту книгу?

– Да, – сказал она, наклоняясь. – О, я не заметила. Должно быть, это его сына. В первые несколько лет жизни полка Микал и Толин Дордены были уникальны среди Призраков. Отец и сын. Док Дорден и его сын-рядовой. Единственные кровные родственники, пережившие гибель Танита. Микал погиб в битве за Вервун.

Коли вернул ей старую потрепанную книгу.

– Гол?

– А?

– Не откладывай это надолго. Не откладывай до тех пор, пока не станет слишком поздно.

– Я обещаю тебе, что не буду, – сказал он.

Глава седьмая

В 8:00 по имперскому времени утром 222-го Призраки, отобранные на операцию «Ларисель», встретились в офисе, расположенном в пристройке к тренировочному суб-ангару. Они сделали зарядку, помылись и съели плотный завтрак, принесённый с кухонь расположения. В воздухе повисло напряжение, но это было хорошо выверенное, упругое ощущение готовности и стремления приступить к действиям.

Пристройка была прибрана так, чтобы разместить в ней тактический стол, и складные стулья были расставлены вокруг него.

– Занимайте места, – сказал им Кершерин, когда они вошли строем. Как только прибыл капитан Даур, все удивились, увидев его.

Он непринуждённо вошёл и снял фуражку и китель.

– Утро доброе, – сказал он.

– Где комиссар-полковник? – спросил Маколл.

– Он просил меня передать его извинения и занять его место. Кое-что случилось.

Даур подошёл к тактическому столу и вставил катушку с данными в разъём. Аппарат загудел, и информация начала прокручиваться на его экранах. Даур ввёл пароль, который позволил ему получить доступ к секретным файлам.

– Что «кое-что»? выкликнул Адаре. Даур проигнорировал его.

– Давайте поговорим об Уранберге, – сказал он, привлекая их внимание. Фэнтинцы сели среди Призраков.

Даур повернул переключатель на столе, и большое гололитическое изображение города-цели величественно взросло над оптическими излучателями. Трёхмерный ландшафт покрыл поверхность стола.

– Вот и он, – сказал он.

Все они подались вперёд.

– Встаньте, если хотите. Вам нужно познакомиться с этим местом. Начнём с основ. Два связанных купола, Альфа и Бета, основные места жительства. Постройки напротив и между ними к северу – основной комплекс газовой фабрики. Здесь, видите? К нему и Бете примыкает Гамма, меньший жилой сектор. Мелкие жилые купола гнездятся вокруг северной окраины фабрики. Главный аэродром тут, в ложбинке между Гаммой и Бетой, если мы хотим мыслить анатомическими терминами.

– Эй, давайте-ка не будем, – сказала Бэнда. Несколько мужчин засмеялись. Даур поднял руку в знак извинения.

– Ладно. Здесь… вы видите? Тут, на южной стороне, главная порта…

– Что такое порта? – спросил Ларкин.

– Ворота, Ларкс.

– Так и знал, – сказал Ларкин, делая аккуратные пометки в своей записной книжке.

– Главная порта, как бы то ни было. Шестидесятиметровый квадратный вакуумный люк под названием Урангейт. Перед ним, примерно на километр, плюс-минус, протянулись на выступ скалы Поля Павии, своего рода декоративная площадка.

– Что они такое? – прошептала Несса.

– Специально установленные камни. Монолитные военные мемориалы, – сказал Даур, легко замечая её движения и сразу отвечая. – Их называют Проспектом Полиандронов и они обозначают условную границу Урангейта. С платформой Полей Павии мощёной дорогой связана имперская посадочная станция Фэнтина, основной порт для дирижаблей. Особенно если на их борту имперская знать. Растянувшийся на другой мощёной площадке к северо-востоку от города – вторичный газовый фабричный комплекс построен на соседней вершине. Сам Уранберг построен на возвышающемся пике Уран…

Даур указал на выступ скалы, нависавший над моделью города, между куполами Бета и Гамма.

– Что это за выступы к западу и северу? – сказал Маквеннер.

– Выхлопные трубы, – сказал Даур. – Связаны поддерживающими трубопроводами с основной фабрикой. Они используют их для сжигания попутных газов.

Он оглядел комнату.

– Поехали дальше? Поговорим о зонах высадки. Есть вопросы?

– Ага, – сказал Варл. – Чем, вы сказали, занят Гаунт?

– Вы начали? – спросил Гаунт.

– Да, начали, – устало сказал комиссар Дель Мар. – Время дорого, так что мы передвинули заседания на полчаса раньше.

– Меня не предупредили.

– Гаунт, я так понял, что вы не собирались выступать с защитой на этом слушании.

– Я передумал, – сказал Гаунт.

Он взошёл на помост и прошёл к пустому ряду стульев на стороне защиты.

Куу, ссутулившийся, закованный и подавленный, стоял на том месте, где был прошлым утром Каффран.

– Подойдите, – сказал Дель Мар. Гаунт подошёл к нему и опёрся на стол.

– Я едва вынес ваш выпендрёж с Каффраном вчера, Гаунт, – прошептал Дель Мар. – Не могу поверить, что вы сегодня снова полезли в петлю, чтобы изменить исход дела. Это же козёл отпущения, которого вы назначили ответственным за убийство. Это – решённый вопрос. Вы сами сказали, что это был он.

– Я мог ошибаться. Минутку, пожалуйста.

Прежде чем Дель Мар мог возразить, Гаунт прошёлся по помосту и встал лицом к лицу к Куу.

– Ты это сделал? – просто спросил он.

– Нет, сэр! – в неприятных, пронзающих глазах Куу стоял животный страх. – Я украл золото, вражеское золото, в этом я клянусь. Но я не убивал. Это уж точно.

Гаунт заколебался. Затем он подошёл к Дель Мару, снял сумку с плеча, и выложил содержимое на стол перед комиссаром.

 Кинжалы Призраков, девять штук, каждый завёрнут в пластин.

– Что это? – спросил Дель Мар.

– Боевые кинжалы. Штатные танитские серебряные кинжалы. Некоторые выщерблены, как вы можете заметить. Каждый из них мог быть орудием убийства.

– И почему я должен поверить в это?

– Потому что они найдены в подпольной ячейке Кровавого Пакта, действующей на нижних уровнях города. Они смогли заполучить несколько комплектов танитской формы и их кинжалы. Они пользовались испорченными монетами для подкупа местных. Улики, что я отсылал вам – осколок лезвия, монета под ванной – всё указывает на Куу. Если только вы не примете во внимание мнение о том, что не каждый, одетый как Призрак тем вечером, был Призраком.

– Вы меня и вправду бесите, Гаунт, – сказал Дель Мар. – Я этого не потерплю.

– Мне всё равно. Всё, о чём я переживаю – мой долг. Есть весомые основания для снятия обвинений с рядового Куу. Столь же весомые, как и основания, по которым вы закрыли дело Каффрана.

– Я предупреждаю вас…

– Даже не пытайтесь. Вы знаете, что я прав.

Дель Мар откинулся, качая головой.

– Что насчёт старика? Свидетеля?

– Я показал ему снимок Куу, и он не опознал и его тоже.

– Я понимаю. Так что Призрак, которого видели, тот, что без колебаний убил Онти Флайт…

– Скорее всего, был бойцом Кровавого Пакта, переодевшимся в Призрака, да.

Дель Мар вздохнул.

– Весомые сомнения, – сказал Гаунт.

– Чёрт бы вас побрал, Гаунт.

– Сэр, мы можем уладить это, чтобы я мог приступить к моим настоящим обязанностям? – сказал Гаунт, саркастично выделяя слово «настоящим».

– Он признался в мародёрстве?

– Да, сэр.

– Тогда он будет выпорот. Дело закрыто.

Гаунт не остался, чтобы увидеть, как закончится вынесение приговора. Когда он спускался по ступеням Зала Правосудия, он встретил спешащего туда Харка. Тот выглядел устало, его глаза всё ещё были заспанными, и он старался пригладить волосы руками.

Харк застыл, когда увидел Гаунта.

– Сэр?

– Всё решено. Куу оправдан по обвинению в убийстве.

Харк пошёл с ним в ногу, когда они спустились во двор.

– Я… я хотел бы, чтобы вы держали меня в курсе, сэр.

– В курсе, Виктор?

– Что вы изменили своё мнение насчёт виновности Куу.

Гаунт глянул на него.

– Заседание было в одиннадцать часов. Я полагал, что вы будете довольны. Вы оба, ты и айятани Цвейл, что наседали на меня целыми днями насчёт беспристрастности по отношению к вервунцам. И вы были правы. Популярный Призрак попал в беду, и я вытащил его из передряги. Менее популярный вервунец попал в беду, и я бросил его на произвол судьбы. Боюсь представить, что бы стало с духом вервунцев, если бы Куу остался перед судом в одиночестве этим утром.

– Я доволен, сэр. В силу очевидных причин, казалось, что вы до сих пор отдавали предпочтение танитцам. Даже если вы не отдавали себе в этом отчёт.

– Рад доложить, что капитан Даур принёс мне осколок. – Он остановился и повернулся к Харку. – Ты всё ещё выглядишь… расстроенным, Виктор.

– Как я говорил, я хотел бы, чтобы вы сказали мне, что решили взвалить на себя ношу с Куу. Я мог бы помочь.

– Я прекрасно справился.

– Конечно. Но я проделал кое-какую нудную работу, упорядочил улики и показания. Вот зачем я здесь.

Гаунт поднял руку, и штатный водитель, закреплённый за ним, завёл ожидавшую машину и проехал через двор, чтобы забрать его.

– Я полагал, что ты потолковал со свидетелями. Ты, вероятно, предпочёл сделать это сам, нежели предоставить сделать это мне.

– Сэр?

– Я сходил навестить мистера Абсолома, Харк. Он всё же видел убийцу. Я удостоверился, что он не узнал Куу. Мистер Абсолом – славный малый. Отслуживший ветеран, не так ли? Он сделает всё для Имперской Гвардии. Особенно если внушительный комиссар пришёл увидеться с ним и убедить его, что это был его долг.

Глаза Харка потемнели.

– Вы сказали мне – обеспечить оправдание Каффрана.

– И ключевой свидетель сделает это, не так ли? Абсолом не узнал снимка Куу, конечно же. Но ты знал это. Он не узнал бы любой снимок. Потому что он не разглядел убийцу, верно, Виктор?

Харк отвёл взгляд.

– Я думаю, вы хотите моего перевода из полка? – горько сказал он.

– Нет. Но я хочу, чтобы ты уяснил следующее. Я не буду нарушать имперский закон. Уж лучше бы Каффрана казнили, чем лгать ради его освобождения. Комиссаров часто подозревают в подобных нарушениях, Виктор. Эта репутация заслужена. Они – политические офицеры, которые пойдут на все политические трюки для достижения своих целей. Это – не мой путь. И я никогда не одобрю подобное ни от одного человека под моим началом. Ты можешь стать образцовым офицером, Харк. По крайней мере, в соответствии с моей столь наивной идеей об образцовом офицере. Не опускайся больше до подобных методов, или я с позором вышвырну тебя из этого коллектива и из Комиссариата. Мы поняли друг друга?

Харк кивнул. Гаунт сел в свою машину и уехал через ворота. Харк посмотрел ему вслед.

– Наивной. Ты сказал это.

Гаунт встал на пустой ящик из-под снарядов, что приволок Белтайн. Гаунт повысил голос, и его звук заставил замолкнуть людей, собравшихся в основном расположении.

– Люди Танита, люди Вервуна, Призраки! Только что был отдан приказ. Погода позволяет, мы идём на Уранберг утром 226-го. Приготовьтесь поработать во славу Императора. На этом всё.

Когда он спустился с ящика и надел фуражку, Гаунт подумал об информации, которую не мог огласить. Ко времени начала вторжения, отряды, привлеченные к операции «Ларисель», будут действовать в Уранберге более двадцати четырёх часов.

Если Бог-Император позволит.

ВЫСАДКА

УРАНБЕРГ, ФЭНТИН, 224.771, М41

Да чтоб ещё хоть один фесов раз! рядовой Ларкин, снайпер 2-го отряда, Танитский Первый

Сразу после полуночи, в первом часу 224-го, штормы Скальда завихрились в облачных океанах к северу от Сиренхольма. Дрожащие, перегретые огневые завесы, протяжённостью в дюжины километров, с треском взметнулись в небеса, окрашивая их в тошнотворные цвета и образуя призрачные кольца.

Видимость и радиус действия сканеров составляли менее пяти километров. Столпы вздымавшейся гари заслонили звёзды. Ядовитое сердце Фэнтина возроптало на ночь.

Штормы были предсказаны флотскими ауспексами дальнего действия и смутными предчувствиями астропатов контингента. Это было то, чего ожидали тактики.

Дирижабли «Зефир» и «Разящий» вышли на исходные позиции за несколько часов до полуночи. Держась близко к густому скоплению высококучевых облаков сорока километров в ширину, они встали в мелком воздушном заливе, называемом Подветренными Каналами, практически в мёртвой точке великой воздушной пустыни Западных Континентальных Пределов.

На лётной палубе «Зефира» адмирал Орнофф приказал начать вылеты.

Орнофф благоразумно использовал дирижабли для проводимой им политики еженощных налётов. Выпуская стаи бомбардировщиков с носителей, менявших своё местоположение, он гарантировал, что защитники Уранберга никогда не смогут определить, откуда ждать следующего налёта. Вражеские разведывательные эскадрильи искали дирижабли днём, надеясь подстеречь их, прежде чем те смогут выпустить свои армады, но Западные Континентальные Пределы были обширны и Орнофф пользовался кучевыми облаками постоянных штормов Скальда в качестве прикрытия.

Ночной налёт 224-го планировалось провести на Уранберг с юго-востока, преодолев расстояние до цели приблизительно в триста сорок километров. Они будут использовать преобладающие воздушные течения Пределов для достижения максимальной скорости, держась в ультрафиолетовой пустоте, где тропосфера переходила в стратосферу.

Включая истребительное сопровождение «Молний» и «Тандерболтов» Имперского Флота, количество летательных аппаратов, участвующих в налёте, составило около шести сотен. Тридцать матово-серых «Мародёров» фэнитинских ВВС взяли на себя роль наводчиков, идя в заметном отрыве от основного строя с осветительными минами и зажигательными снарядами. Через шесть минут за ними шла большая волна более чем трёхсот тяжёлых бомбардировщиков. Большинство из них были под завязку забиты шестимоторными «Магогами», выкрашенными в неотражающий чёрный. «Магог» представлял собой пропеллерный атмосферный аппарат, стоявший на вооружении в течение столетий, но в волне шла и пара дюжин «Бегемотов» – устрашающих древних гигантов фэнтинской бомбардировочной авиации.

За первой волной шла вторая группа «Мародёров» из Имперского Флота и урдешских полковых эскадрилий. Зелёный пятнистый камуфляж первых отличался от выкрашенных в серебристый снизу и бежевый сверху последних. Все семьдесят были загружены боеприпасами объёмного взрыва.

В третьей волне насчитывалось около двухсот машин. В основном «Магоги», вместе с двадцатью урдешскими штурмовыми «Мародёрами» и тридцатью фэнтинскими «Сорокопутами». Эти штурмовики и видавшие виды одномоторные, с загнутыми крыльями реактивные «Сорокопуты», являлись отдельными пикирующими бомбардировщиками, которые завершат налёт нанесением высокоточных ударов с малой высоты в зоне поражения, причиняя тем самым значительный ущерб.

В рядах второй волны летели четыре бледно-синих фэнтинских «Мародёра», которые вообще не несли бомб. Ларисель-1, 2, 3 и 4.

Кершерин и остальные десантники проверили Призраков одного за другим, осматривая каждую деталь вплоть до шнурков на ботинках и кнопок на карманах.

Все бойцы групп «Ларисель» были одеты в улучшенную разновидность стандартной танитской формы. Вместо уставного белья их снабдили прорезиненными костюмами на шёлковой подкладке, которые не только обеспечивали изоляцию от экстремального холода, но и защищали от воздействия коррозионной атмосферы. Поверх него они надели чёрный танитский китель, брюки и разгрузки, а сверху – кожаный десантный комбинезон на молнии  и кольчугу. Лёгкое снаряжение, обычно носимое в сумке или рюкзаке, было распределено по карманам кителя, разгрузки и туго затянутого комбинезона. Также бойцы надели перчатки и ботинки, затянули краги на запястьях и лодыжках, чтобы создать герметичное уплотнение.

К тому времени Призраки уже вспотели в жарком и чрезмерно тяжёлом снаряжении. Они поднимали руки, чтобы немного ослабить ремни и обвязки, которыми крепилась разгрузка. Бойцов также снабдили поясными мешками для дополнительной экипировки с карабинами крепления ламп, сигнальных огней, смотанного троса, укороченного лазпистолета, зубчатого ножа-секача и танитского клинка. Их камуфляжные плащи были туго стянуты маскировочной сеткой вокруг связки трубчатых зарядов и гранат и упакованы в вещмешок, горизонтально закреплённый на разгрузке и свисавший на уровне паха. Полевые аптечки, рационы и энергоячейки для лазганов и лазпистолетов были сложены в карманы на голенях.

Не каждый нёс лазган. За исключением четырёх снайперов с лонг-лазами, укрытыми в чехлы со стропами, Майло, Кокоера, Мэрина и Варла вооружили пушками У90. Огнестрельный боезапас занимал куда больше места, так что они четверо распределили между собой в наголенных карманах запасные энергоячейки для оружия остальных членов отряда, тогда как каждый из остальных бойцов нёс сумку с барабанными магазинами. Для высадки их У90 зарядили меньшими магазинами на двадцать пять выстрелов и закрепили изолентой. Барабанные магазины повышенной ёмкости, которые находились в сумках у всех, были слишком громоздкими для прыжка с ними. У оружия, вроде лазганов, стволы закупорили сургучными пробками во избежание засорения при посадке.