Текст книги "Оружие Танита (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Annotation

Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он – Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он – полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.

Дэн Абнетт

ПРОЛОГ

ЗОНА ВЫБРОСКИ ИЛИ ПОКОЙНИКИ

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвёртая

Глава пятая

Глава шестая

ПЕРЕОЦЕНКА ПОЛИТИКИ ВЕДЕНИЯ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвёртая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

ВЫСАДКА

ЛАРИСЕЛЬ И ГРОЗОВОЙ ФРОНТ

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвёртая

Глава пятая

Глава шестая

ЭПИЛОГ:

Дэн Абнетт

ОРУЖИЕ ТАНИТА

  Посвящается Бену Стемптону в благодарность за Ларкина и Ангела!

Перевод пролога, первой главы первой части – Маргарита Градова

Перевод глав 2-6 первой части, второй, третьей частей, эпилога – Евгений Поздняк

Вычитка, редактура – Маргарита Градова

Примечание 1. Переводчики в курсе, что правильно Гонт, а не Гаунт, но раз в предыдущих книгах был использован именно такой вариант, я тоже буду его придерживаться, то же касается и некоторых других имен собственных.

  Примечание 2. Переводчики в курсе, что при транслитерации латинских и латинизированных слов положено отсекать окончания «us» и «um» , либо заменять их ни «ий». Но, по нашему мнению, его давно пора отменить. Мы – за то, чтобы все иностранные имена собственные транслитерировались как можно ближе к оригиналу. Поэтому все латинские и прочие иностранные имена и слова оставлены как есть.

Сорок первое тысячелетие.

Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он – Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он – полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.

Даже в своем нынешнем состоянии Император продолжает миссию, для которой появился на свет. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди его солдат – Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины.

У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы планетарной обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов. И много более опасных врагов.

Быть человеком в такое время – значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.

Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.

Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие да смех жаждущих богов.

В конце шестнадцатого года Крестового похода за миры Саббат резкое наступление Военмейстера Макарота на стратегически важную систему Кабал, которое было столь сильным и уверенным на начальном этапе, остановилось. Три четверти целевых планет, включая два имеющих дурную славу мира-крепости, были взяты силами имперского Крестового похода, а оккупационные армии архиврага Хаоса были разбиты наголову или обращены в бегство. Но, как и предупреждали многие флотские командующие, наступление слишком растянулось, и образовались уязвимые выступы с трех сторон.

  Урлок Гор, один из наиболее талантливых военачальников архиврага, успешно использовал жестоких наемников локсатлей и провел гениальное контрнаступление вдоль фланга, захватывая один за другим Энотис, Хан V, Каиус Иннейт и Белшиир Байнери. Жизненно важные пути снабжения, особенно те, что служили для доставки запасов топлива на растянутый флот Крестового похода, были перекрыты. Героическая авантюра Макарота, которая, как он надеялся, поможет ему безоговорочно выиграть кампанию, теперь казалась безрассудной. Если не будут найдены новые пути снабжения и новые ресурсы не станут доступны, отвоеванная с таким трудом планета Кабал Сейлиент погибнет. В лучшем случае, имперская атака обратится в отступление. В худшем – она свернется и начнется вторжение.

  Военмейстер Макарот поспешно передислоцировал важные элементы своего фланга в попытке открыть новые линии снабжения. Все вовлеченные лица знали, что результат этой импровизации точно решит судьбу планеты Кабал Сейлиент, а возможно и самой войны.

  Ключевыми мирами были богатые прометием планеты, такие как Гигар, Эондрифт Нова, Анаксимандр и Мирридон, миры-кузницы Урдеш, Танзина IV и Ариадна с их запасами твердого топлива, паровые предприятия Райдола и Фэнтина...

   – из Истории последних имперских Крестовых походов

ПРОЛОГ

СЕРЕБРЯНЫЙ КИНЖАЛ

«Не думаю, что кто-либо из нас знал, во что мы ввязываемся. Фес, я рад, что не знал, во что ввязываюсь!»  сержант Варл, командир 1 отделения, Танитский Первый

Удушающий захват был последним, чего он ожидал.

Рядовой Глейн Ларкин приземлился с глухим ударом в месте столь темном, что не мог рассмотреть даже руку перед лицом. Он немедленно перевернулся, как полковник говорил ему на учениях. Животом вниз.

Где-то в темноте, справа, он услышал, как сержант Обел кричит людям из своего звена, чтобы те нашли укрытие. Это было шуткой для новичков. Укрытие? Как они могут найти укрытие, если они не видят даже задницы тех, кто перед ними?

Ларкин лег и ощупал место вокруг себя, пока его пальцы не нашли вертикальную поверхность. Наверно, стойка. Опорная стена. Он подполз к ней, затем вынул лазерную винтовку из мягкого пластикового чехла. Это то, что он мог сделать на ощупь. Его пальцы пробежали вдоль приклада из налового дерева, ударно-спускового механизма, смазанный разъем вверху был готов к установке прибора ночного видения.

Кто-то закричал в темноте рядом. Какой-то фесов бедолага сломал лодыжку во время выброски.

Ларкин почувствовал, как внутри него нарастает паника. Он достал прибор ночного видения из сумки, вставил на место, открыл колпачок и уже собирался посмотреть в него, когда чья-то рука обвилась вокруг его шеи.

– Ты покойник, танитец, – кто-то сказал ему на ухо.

Ларкин покрутился, но захват не ослабел. Кровь глухо застучала у него в висках по мере того, как удушающий захват сжимался и сдавливал его трахею и сонную артерию. Он попытался крикнуть «Выбыл!», но его горло было перекрыто.

Раздался хлопок, и лампы зажглись наверху. Зона выброски внезапно ярко осветилась. Черные тени, угловатые и плотные, пролегли вокруг него.

Он увидел нож.

Танитский прямой серебряный тридцатисантиметровый кинжал застыл прямо перед его лицом.

– Фес! – пробулькал Ларкин.

Раздался пронзительный свист.

– Поднимайся, ты, идиот! – приказал комиссар Виктор Харк, шагая вдоль отсека со свистком в руке. – Ты, рядовой! Поднимайся! Ты направился не в ту сторону!

Лампы под потолком зашипели, заливая широкий отсек бледным желтым светом. Среди разбросанных упаковочных контейнеров и гофрированных листов металла солдаты в черной военной форме моргали и поднимались на ноги.

– Сержант Обел!

– Комиссар?

– Подойдите сюда!

Обел поспешил навстречу комиссару. Позади Харка в сумраке вспыхнул низкоимпульсный лазерный огонь.

– Прекратите это! – закричал Харк, оборачиваясь. – Вы все покойники в любом случае! Прекратить огонь и занять исходное положение в начальной позиции два!

– Да, сэр! – раздался голос с вражеской стороны.

– Отчет? – сказал Харк, глядя в покрасневшее лицо Обела.

– Мы высадились и рассеялись, сэр. Образец тета. Мы нашли укрытие…

– Как замечательно! Вы считаете несущественным, что восемьдесят процентов вашего подразделения направилось не в ту сторону?

– Сэр, мы…запутались.

– Вот те на! В какой стороне север, сержант?

Обел достал компас из кармана формы.

– В этой стороне, сэр.

– Наконец-то! Циферблат светится в темноте не просто так, сержант.

– Харк?

Комиссар Харк обернулся на зов. Высокая фигура в длинном плаще прошла через отсек и присоединилась к нему. Для всего мира она выглядела как тень Харка, вытянутая и размытая в плохом освещении.

– Как, по-вашему, вы справились? – спросил комиссар-полковник Ибрам Гаунт.

– Как, по-моему, я справился? Я думаю, вы убили нас. И заслуженно.

Гаунт подавил усмешку.

– Будьте справедливым, Харк. Все эти парни в укрытии. Они бы вскоре поняли, в какую сторону двигаться, если бы это был настоящий лазерный огонь.

– Это очень великодушно, сэр. По моим подсчетам это победа на семьдесят пять процентов для пассивного отряда.

Гаунт покачал головой.

– Не более, чем на пятьдесят пять-шестьдесят. У вас все еще оставалось окно, которое можно было использовать.

– Ненавижу поправлять вас, сэр, – сказал высокий, худой танитец в камуфляжном плаще, который вышел из рядов Обела.

– Маквеннер? – приветствовал Гаунт мрачного скаута, одного из элиты Маккола. – Продолжай, поправь меня.

У Маквеннера было длинное лицо с высокими скулами из-за чего все, что он говорил, казалось жутким и мрачным. Под правым глазом у него красовалась синяя татуировка в виде полумесяца.

Многие считали, что он очень похож на Гаунта, хотя у Маквеннера волосы черные, как и у всех танитцев, а у Гаунта – цвета соломы. Гаунт также был крупнее: выше, шире и внушительней.

– Мы слышали, как они высаживались во время отключения света, и у меня было пять человек среди них.

– Пять?

– Бонин, Каобер, Дойл, Куу и я сам. Только с кинжалами, – добавил он, указывая карандашом. – Мы поймали восьмерых из них, пока свет был отключен.

– Как вы могли видеть? – спросил Обел печально.

– Мы надели повязки на глаза, пока свет еще не отключили. Наше ночное зрение приспособилось.

– Хорошая работа, Маквеннер, – заметил Гаунт. Он старался избегать жесткого взгляда Харка.

– Вы застали нас врасплох, – сказал Харк.

– Очевидно, – ответил Гаунт.

– Итак, они не готовы. Не к этому. Не к ночной высадке.

– Они должны быть готовы! – проворчал Гаунт. – Обел! Приберегите свои извинения для солдат до повторных прыжков с башен. Мы перегруппируемся и сделаем это снова!

– Да, сэр! – бойко ответил Обел. – Гм…рядовой Логлас сломал голень в последних учениях. Ему необходим медик.

– Фес! – сказал Гаунт. – Хорошо, идите. Всем остальным перегруппироваться!

Он подождал, пока медики Лесп и Чайкер вынесли стонавшего Логласа из отсека. Остальные из отделения Обела взбирались по лесам на шестнадцатиметровые башни для прыжков и сворачивали тросы для беспарашютного десантирования, готовые занять позиции для высадки.

– Выключить свет! – крикнул Гаунт. – Давайте будем делать это снова, пока не сделаем все правильно!

– Ты слышал его, – выдохнул Ларкин. – Все кончено. Мы начинаем заново!

– К счастью для тебя, танитец.

Удушающий захват ослабел и Ларкин, наконец, отошел в сторону, восстанавливая дыхание.

Рядовой Лайджа Куу шагнул прочь от него и спрятал в ножны свой серебряный кинжал.

– Но я поймал тебя, танитец. Что верно, то верно.

Ларкин подобрал свое оружие, закашлявшись. Снова раздался пронзительный свист.

– Фесов идиот! Ты чуть не убил меня!

– Твое убийство было частью учений, танитец, – ухмыльнулся Куу, пронзая взволнованного старшего снайпера хитрым взглядом.

– Предполагалось, что ты пометишь меня этим! – гневно возразил Ларкин, указывая на карандаш среди снаряжения Куу.

– О, да! – изумился Куу, словно видел карандаш впервые.

– Ларкин! Рядовой Ларкин! – раздался голос сержанта Обела в отсеке. – Ты собираешься присоединиться к нам?

– Сэр! – воскликнул Ларкин, укладывая свою лазерную винтовку обратно в чехол.

– Бегом марш, Ларкин! Пошли!

Ларкин повернулся к Куу, еще одно грубое ругательство готово было сорваться с его губ. Но Куу исчез.

Обел ждал его у подножия одной из вышек. Несколько последних человек взбирались по лесам, полный десантный комплект затруднял их движения. Пара еще стояла у подножия вышки и вытирала губками, смоченными водой, следы красной краски со своей формы.

– Проблема? – спросил Обел.

– Нет, сэр, – сказал Ларкин, поправляя перевязь чехла своего оружия. – За исключением того, что Куу это фесова угроза.

– В отличие от настоящих врагов, которые белые и пушистые. Тащи свою костлявую задницу на вышку, Ларкин!

Ларкин поднялся по каркасу. Наверху осветительные приборы отключались один за другим.

В шестнадцати метрах над полом на решетчатой платформе солдаты выстраивались в три шеренги. Над ними была арка из лесов, имитирующая размер и форму выходного люка десантного корабля, которая вела на рампу, сухо окрещенную кем-то «доской». Гутс, Гаронд и Анкин сгруппировались там, изготовившись к прыжку, страховочные тросы были обмотаны вокруг их колен. Один конец каждого троса закреплен на раме над доской.

– Давай в строй! – пробормотал Обел, проходя мимо звена. Ларкин поспешил занять свое место.

– Покойник, Ларкс? – спросил Брагг, освобождая для него место.

– Фес, да. А ты?

Брагг погладил красное пятно на своем кителе, которое он не смог оттереть губкой.

– Даже не видел их, – сказал он.

– Разговорчики в строю! – гаркнул Обел. – Токар! Затяни потуже эти стропы или ты запутаешься. Феникс! Где твои фесовы перчатки?

Последние лампы погасли. Где-то внизу Харк просвистел. Три коротких свистка. Сигнал двухминутной готовности.

– Будьте готовы! – сказал Анкин ожидающим рядам.

Ларкин не видел людей на соседних вышках. Он не видел даже сами вышки. Тьма была темнее даже самой безлунной ночи на Таните.

– Дайте пройти, – прошептал голос позади них. Быстро прикрытая вспышка озарила зеленым светом еще одного человека, присоединившегося к ним. Это был Гаунт.

Он немного прошелся среди них.

– Слушайте! – шепотом сказал он, так, чтобы они все слышали его. – Я знаю, что эти учения новые для вас, и никому из вас они не нравятся. Но вы должны с ними справиться. В Сиренхольме не будет посадочной площадки. Я это гарантирую. Пилоты первоклассные и доставят нас так близко, как только возможно. Но даже в таком случае это может быть намного больше шестнадцати метров.

Несколько солдат тяжело вздохнули.

– Десантный трос тридцать метров в длину, – сказал Гаронд. – Что будет, если нас сбросят выше?

– Взмахни руками, – сказал Гаунт. Раздались смешки.

– Зацепись крюком и быстро скользи. Держи колени согнутыми. И двигайся. Десантные корабли не могут оставаться на месте дольше, чем необходимо. Вы будете идти по трое за раз, и может быть больше одного человека на тросе в любое время. Когда достигнете поверхности, быстро двигайтесь. Это штык, рядовой?

– Да, сэр.

– Убери его. Никаких примкнутых штыков, пока вы не высадитесь. Даже когда будете делать все по-настоящему. Оружие в безопасном режиме. Если у вас складной приклад, сложите его. Затяните плотно стропы и ремни снаряжения и подоткните их. И помните, когда все будет происходить по-настоящему, вы будете в противогазах, что добавит веселья. Уверен, сержант Обел рассказал вам все.

– Похоже, урок усвоится лучше, если вы его повторите, сэр, – сказал Обел.

– Уверен, что так, – Гаунт снял плащ и фуражку и застегнул пряжку на поясе с крючьями. – Логлас выбыл, так что у вас не хватает человека. Я займу его место.

Он занял место в отряде. Свисток Харка издал одну длинную ноту. Гаунт потушил свою лампочку. Наступила кромешная тьма.

– Пошли! – прошептал он. – Объявляйте учения, сержант!

– В зону высадки! – проинструктировал Обел, теперь он говорил через вокс-гарнитуру. – Развертываться! На фронт! Убрать тросы!

– Убрать тросы! – повторяли хором люди из темноты. Они уже закрепили крючья.

– Пошли!

Ларкин слышал трение тросов по мере их натяжения, когда они принимали вес первого человека.

– Пошли!

Вспышки низкоимпульсного огня проблеснули в темноте внизу. Ларкин шагнул из-под арки, держась за край кителя шедшего впереди. Затем этот человек пропал.

– Пошли!

Он нащупал трос и зафиксировал свой крюк на нем.

– Давай!

Ларкин затянул стропы и шагнул в пустоту. Он дико раскачивался. Крюк дергался и свистел, когда сломал диск, прикрепленный к тросу. Он чувствовал запах нейлона, нагревшегося от трения.

Удар получился еще более тяжелым, чем в предыдущий раз. Палуба вышибла из него весь воздух. Он пытался высвободить крюк и откатился в сторону до того, как приземлился идущий за ним.

Он снова лежал на животе, как и в прошлый раз. Его плечо уперлось в твердую поверхность, когда он полз вперед и развернулся к ней спиной. Где же вспышки? Где, к фесу, вспышки?

Его лазерная винтовка была расчехлена, и прицел был на месте. Кто-то пробежал мимо него, и его вокс-гарнитура заполнилась сигналами.

Ларкин посмотрел в прибор ночного видения, который давал картинку в зеленых тонах, как фантомный вихрь. Вспышки вражеского огня были как маленькие точки света, дававшие остаточное изображение на видоискателе.

Он увидел фигуру в укрытии слева от себя, внизу за бочками с маслом.

Это был Маквеннер с карандашом в руке.

– Хлоп! – сказал Ларкин, и его оружие выплюнуло низкоэнергетический разряд.

– Фес! – сказал Маквеннер и откинулся назад. – Выбыл!

Наверху зажглись огни. Мерцающий, сине-белый свет залил зону высадки.

– Подняться и выбрать! – отрывисто приказал Обел по воксу.

Ларкин осмотрелся. Они были на месте и на этот раз направлялись в правильную фесову сторону.

Люди продвигались вперед. Ларкин остался на месте. Он был более полезен для них, будучи неподвижным и в режиме охоты.

Он увидел, как Бонин выслеживал двоих из его отряда и заставил выбыть его из игры тоже.

Световые разряды мелькнули справа от Ларкина. В отсеке зазвенело. Некоторые из отряда Обела вместе с людьми из соседней вышки вступили в полномасштабную схватку с пассивной командой. Ларкин слышал крики «Выбыл!» пять или шесть раз.

Затем он услышал, как кто-то закричал от настоящей боли.

Просвистел свисток Харка.

– Прекратить! Прекратить и стоять на месте!

Огни зажглись снова, медленно и слабо.

Появился Харк.

– Лучше. Лучше, Обел.

Люди начали подниматься. Бонин прошел мимо Ларкина.

– Хорошо справился, – сказал он.

Гаунт вышел вперед, освещенный огнями.

– Маквеннер? – позвал он. – Подсчитай.

– Сэр, – сказал Маквеннер.

Скаут выглядел несчастным.

– Тебя пометили? – спросил Гаунт.

– Думаю, это был Ларкин, сэр. Мы набрали около тридцати очков в этот раз, вот и все.

– Это должно сделать тебя немного счастливее, – сказал Гаунт Харку.

– Медика!

Все повернулись. Брагг спотыкаясь, вышел из-за пустых ящиков из-под боеприпасов, зажимая на плече темно-красное пятно, которое не было краской.

– Что случилось? – спросил Гаунт.

– Куу уколол меня, – прорычал Брагг.

– Рядовой Куу, выйти вперед! – рявкнул Харк.

Куу появился из укрытия. Его лицо, рассеченное надвое старым шрамом сверху донизу, не выражало никаких эмоций.

– Не хочешь объяснить? – спросил его Харк.

– Было темно. Я боролся с большим ф…с Браггом. Я был уверен, что у меня в руке карандаш, сэр. Что верно, то верно.

– Он уколол меня своим фесовым кинжалом! – кисло пожаловался Брагг.

– Достаточно, Брагг. Пойди, найди медика, – сказал Гаунт. – Куу, ко мне с докладом в шестнадцать ноль-ноль для дисциплинарного взыскания.

– Сэр.

– Отдавай честь, черт бы тебя побрал!

Куу быстро отдал честь.

– Стань в строй, и чтобы я больше не видел этот кинжал, пока мы не в бою!

Куу прошел назад к пассивному отделению. Когда он проходил мимо Ларкина, то повернулся и посмотрел на снайпера своими холодными зелеными глазами.

– На что уставился, танитец?

– Ни на что, – ответил Ларкин.

– Позвольте мне объяснить, – сказал сержант Кеглан Варл.

Он положил свое лазружье гвардейского образца на стойку склада Муниторума и провел тыльной стороной ладони по всей ее длине, словно шоумен перед началом трюка.

– Это лазкарабин стандартного образца марк III, выпущенный оружейниками Танит Магна, упокой Боже-Император их промасленные пальцы. Обратите внимание на деревянный приклад. Прекрасно, не так ли? Настоящее танитское наловое дерево, подлинный товар. И на металлическую часть, все отполировано так, чтобы уменьшить блеск. Видите?

Клерк Муниторума, толстый человек с рыжими сальными волосами в накрахмаленной мантии, стоял с другой стороны стойки и смотрел на танитца без всякого интереса.

– Вот, в чем дело, – сказал Варл, постукивая по пазу для боеприпасов на оружии. – Это энергетический разъем третьего размера. Принимает энергоячейки третьего размера. Они могут быть короткими, длинными, серповидными, квадратными или круглыми, но они должны быть третьего размера, иначе они не подойдут. Третьего размера. Тридцать миллиметров с задним креплением. Я понятно объясняю?

Клерк пожал плечами.

Варл вытащил энергоячейку из вещевого мешка и передал ее через стойку.

– Вы снабдили мою роту пятым размером. Пятым размером, видите? Они тридцать-четыре миллиметра и с плоской передней стороной. Вы можете сказать, что это не третий размер только лишь, глядя на них, но если вы сомневаетесь, на них нанесена большая цифра 5 сбоку в качестве ручного путеводителя.

Клерк взял энергоячейку и посмотрел на нее.

– Нам сказали выдать боеприпасы. Восемьсот ящиков. Стандартного образца.

– Стандартного образца три, – сказал Варл терпеливо. – Это стандартный размер пять.

– Стандартного размера, они сказали. У меня есть квитанция.

– Уверен, что есть. А у Танитского Первого и Единственного полно ящиков боеприпасов, которые он не может использовать.

– Там говорилось, стандартного образца.

Варл вздохнул.

– Все стандартного образца! Это фесова Имперская Гвардия! Стандартного образца ботинки, стандартного образца котелок, стандартного образца мешки для трупов! Я стандартного образца пехотинец, а ты стандартного образца безголовый фес, и в любую минуту мой стандартного образца кулак готов вбить твой нос в твой очень нестандартный мозг!

– Незачем меня оскорблять, – сказал клерк.

– О, думаю, есть причина, – тихо сказал сержант Гол Коли, присоединяясь к Варлу за стойкой.

Коли был крупным мужчиной, бывшим шахтером с улья Вервун на планете Вергхаст, он возвышался над своим танитским товарищем. Но не его размеры немедленно всполошили клерка. Это был его мягкий тон и спокойные глаза. Варл был явно колючим и агрессивным, но вновь пришедший так и сочился едва сдерживаемым гневом под маской спокойствия.

– Скажи ему, Гол, – сказал Варл.

– Я покажу ему, – сказал Коли и помахал рукой.

Гвардейцы, все так называемые Призраки, начали собираться и тащить ящики с боеприпасами. Они начали ставить их на стойку, пока не осталось свободного места. Затем они начали складировать их на палубе.

– Нет, нет! – закричал клерк. – Нужно получить подписанную квитанцию, прежде чем вы сможете вернуть эти.

– Я вот что вам скажу, – произнес Коли. – Давайте не будем. Давайте просто поменяем эти на ящики с третьим размером.

– У нас нет…у нас нет третьего размера, – сказал клерк.

– У вас что? – воскликнул Варл.

– Нам не говорили привозить их. На Фэнтине пятый размер…

– Только не говорите стандартный образец. Не говорите это! – предупредил Варл.

– Вы говорите, что у благословенного Муниторума нет боеприпасов для всего Танитского полка? – спросил Коли.

– Фес! – выругался Варл. – Мы вот-вот пойдем в атаку на…как он называется?

– Сиренхольм, – подсказал Коли.

– Это место. Мы вот-вот пойдем в атаку, а вы нам такое говорите? Чем мы будем пользоваться?

Варл вытащил свой танитский кинжал из ножен и показал клерку длинный прямой серебряный клинок.

– Предполагается, что мы возьмем город при помощи этого?

– Если нам придется.

Призраки застыли, внимательно слушая говорившего. Майор Элим Роун тихо зашел на склад.

– Мы бывали и в худших ситуациях. Если танитский серебряный кинжал это все, что у меня есть, значит, это все, что мне нужно.

Майор посмотрел на клерка, и клерк задрожал. Взгляд Роуна был способен вызвать такую реакцию. Было в нем что-то змеиное, в его полуприкрытых глазах и холодных манерах. Он был строен, темноволос и красив, и, как большинство танитцев имел татуировку. У Роуна была синяя звезда под правым глазом.

– Варл, Коли, верните своих людей в казармы. Соберите лидеров отрядов и сделайте опись. Я хочу знать, сколько  пригодных боеприпасов у нас осталось. Подсчитайте все. Не позволяйте никому прятать их в носках или вещмешках. Соберите все, и мы распределим их равномерно.

Сержанты отдали честь.

– Фейгор, – сказал Роун, поворачиваясь к своему мрачному адъютанту. – Иди с ними и принеси мне опись. Не трать на это весь день.

Фейгор кивнул и последовал за солдатами.

– Теперь, – сказал Роун, вновь поворачиваясь к клерку, – посмотрим, что мы можем отсортировать.

Рядовой Майло Брин, самый молодой Призрак, сидел на койке и смотрел на молодого человека на соседней.

– Это очень здорово, – сказал Майло, – и это тебя убьет.

Другой парень посмотрел на него озадаченно и недоверчиво. Он был вергхастцем по имени Ноа Вадим, одним из множества новых Призраков, набранных  после осады улья Вервун, чтобы пополнить ряды Танитского полка. Все еще существовало соперничество между двумя лагерями. Танитцы негодовали по поводу нового пополнения, а вергхастцы негодовали по поводу этого негодования. По правде говоря, они медленно объединялись теперь. Полк выдержал битву за храмовый мир Хагию несколько месяцев назад и, как это обычно бывает на войне, товарищество и общая цель сплотили танитцев и вергхастцев в одну сильную компанию.

Но сейчас вергхастцы и танитцы все еще были разных пород. Было так много мелких отличий. Как, например, акцент: грубый вервунский протяжный говор против напевного танитского акцента. Или как цвета: танитцы в большинстве своем были бледными и темноволосыми, в то время как вергхастцы были более разнообразны, что типично для города-улья таких размеров. Оружие вергхастцев имело складные металлические приклады, в то время как оружие танитцев имело жесткие приклады из налового дерева.

Вадим держал самое большое отличие в руках: значок полка. Рекруты из улья Вервун носили серебряный значок в виде топора и граблей, обозначавший их родной мир. Танитцы носили золотой, окруженный венком череп, на фоне кинжала с девизом «За Танит, за Императора».

– Что ты имеешь в виду, говоря «убьет»? – спросил Вадим.

Он полировал до блеска свой значок в виде топора и граблей при помощи куска хлопчатобумажной ткани.

– Будет смотр в двадцать ноль-ноль.

– Я знаю, а еще будет ночная атака через день или два. Блестящий предмет поймает отражённый свет.

– Но комиссар Гаунт ожидает…

– Гаунт ожидает, что все будут готовы к битве, когда придет время. Для этого проводится смотр. Готовность к войне, а не к параду.

Майло протянул Вадиму свою пилотку и молодой вервунец взял ее.

– Видишь?

Вадим посмотрел на значок, закрепленный на краю. Он был чистым, но не отражающим, матовым, как гранит.

– Немного камуфляжной краски или сапожного крема убирают блеск.

– Хорошо.

Вадим посмотрел более пристально на значок Майло.

– Что это за шероховатые кромки здесь, с каждой стороны? Как будто что-то отрезано.

– Изначально череп был на фоне трех кинжалов. Один для каждого из трех оригинальных полков. Танитского Первого, Танитского Второго и Танитского Третьего. Только Танитский Первый выбрался с родного мира.

Вадим слышал эту историю из вторых рук несколько раз, но еще никогда не решался спрашивать об этом танитцев напрямую. В качестве награды за службу предшественнику военмейстера Макарота Гаунт был удостоен личного командования танитскими силами. Это само по себе было необычным – командующий комиссар. Комиссары были политическими офицерами. Это объясняет официальное звание Гаунта – комиссар-полковник.

Около шести лет назад, в день Основания, на Танит ворвались легионы архиврага. Танит был потерян, это не вызывало сомнений. Перед Гаунтом встал выбор: погибнуть вместе со всеми, либо отступить с теми силами, которые он мог спасти, чтобы сразиться в другой раз. Он выбрал последнее и отступил с людьми из Первого Танитского. Танитского Первого и Единственного. Призраками Гаунта.

Многие Призраки возненавидели Гаунта за то, что он не дал им шанса сразиться за свой мир. Некоторые, как, например, майор Роун, ненавидели его до сих пор. Но последние несколько лет доказали мудрость решения Гаунта. Призраки Гаунта одержали ряд побед в бою, что значительно помогло успеху Крестового Похода. Он заставил считать их спасение не лишенным смысла.

В улье Вервун, где имела место, вероятно, наиболее прославленная победа Гаунта, Призраки пополнили свои ряды. Вергхастские рекруты: разношерстные компании партизан, бывших солдат улья, обездоленных гражданских – все получили шанс присоединиться к делу военмейстера Макарота и отдать этим дань уважения за защиту великого улья.

– Мы удалили боковые кинжалы с герба, – сказал Майло. – Нам нужен только один танитский серебряный кинжал, чтобы напоминать нам, кто мы такие.

Вадим вернул пилотку Майло.

Казарма представляла собой прокуренное помещение, где люди валялись в койках или чинили свое снаряжение. Домор и Бростин играли в регицид. Нэн скверно играл на флейте.

– Как тебе эти учения? – спросил Майло Вадима.

– Высадка? Нормально. Довольно просто.

– Ты думаешь? У нас раньше были тренировки с веревками несколько раз, но не в темноте. Говорят, прыжок может быть длинным. Ненавижу высоту.

– А я ее не замечаю, – сказал Вадим.

Он достал банку сапожного крема из вещмешка и начал наносить его на свой значок, как предложил Майло.

– Почему?

Вадим расплылся в улыбке. Парень лишь немногим старше Майло, возможно ему слегка за двадцать. У него был резко очерченный нос, большой рот и маленькие озорные глазки.

– Я работал кровельщиком. Ремонтировал антенны и листовую обшивку на Главном Шпиле. На высоких уровнях, часто без страховки. Думаю, я привык к высоте.

– Фес! – сказал впечатленный Майло.

Он лично видел Главный Шпиль улья Вервун. Были горы меньших размеров.

– Дашь какие-то советы?

– Ага, – сказал Вадим. – Не смотри вниз.

– Завтра, в двадцать три ноль-ноль наступит время высадки, – сказал лорд-генерал Бэртоль Ван Войтц.

Он сложил руки в белых перчатках почти как в молитве.

– Пусть Император защищает всех нас. Полевой смотр начинается в двадцать тридцать, к тому времени у нас будет метеопрогноз для наступления, дирижабли будут маневрировать на запасной аэродром. Я хочу, чтобы десантные корабли и корабли поддержки были готовы в двадцать один тридцать. Первая волна высадится в двадцать два ноль-ноль, вторая через десять минут, а третья в двадцать два тридцать.